Мерзавец

      Юнги вел себя отвратительно, что по мнению его мамы означало игнорирование всех девушек, которых она буквально принесла на блюдечке. Однако он упорно блокировал все номера без разбора и добавлял каждого нового пользователя в Какао в черный список.       — Да ты познакомься хотя бы с одной, — ворчала женщина, борясь с желанием дать сыну подзатыльник на людях. — Гляди, какие они все симпатичные.       — Не нравятся они мне, мам, — ныл парень. — Хватит меня сводить.       — Как ты можешь судить, нравится кто-то или нет, только по внешности? Поговори с ними, — подначивала и толкала его плечом мама, в результате чего Мин не выдержал и вышел из-за стола.       Некоторые девушки действительно были очень привлекательными, с такими при обычных обстоятельствах Юнги бы не отказался разок встретиться, но не встречаться. Да, цинично. Да, неуважительно. Зато честно. Однако был единственный пункт, исключающий любую незнакомку из потенциальных партнерш, — и это знакомство с его матерью. Потому что, стоит обозначить какой-либо интерес, перекинуться словом хотя бы с одной из приглашенных, на следующий совместный ужин ее можно ждать в гости со всей ее семьей, и встреча будет носить характер сватовства с назначением даты свадьбы и планированием зачатия и рождения детей. Юнги знал, что так и будет. Так было и с Джунки, пока у него не появилась Джиюн. А потом для второго сына все усугубилось, так как мама желала счастья для каждого ребенка и активнее приглашала Мина-младшего на все праздники. Дошло до того, что Юнги по максимуму исключил семейные встречи, ссылаясь на самые разные предлоги.       Юнги отошел за колонну, таким образом спрятавшись от лишнего внимания, но не все поняли толстенный намек оставить его в покое.       — Юнги, ты так и будешь киснуть? — спросил Джунки, встав рядом и обняв брата на плечо.       — Я с тобой не разговариваю, — пробурчал он, скинув его руку с себя.       — Прости, у меня не было выбора. Либо это, либо мои с Джиюн голые детские фото с подписью, что мы были так похожи с детства, — он вытянутой ладонью провел по воздуху, имитируя положение текста под фотографией.       Мин усмехнулся: устроить подобное было в стиле мамы.       — И я обещал отплатить тебе в двойном размере, так что не обижайся. Ок? — от тридцатилетнего это звучало забавно, будто Джунки молодил себя как мог, используя молодежный слэнг.       — Отплатишь, будь уверен, — прочистил горло Юнги.       — Где твои друзья?       — У Чимина срочные обстоятельства, а Гимин… — Мин пытался вспомнить, сколько времени она отсутствовала, так и не вернувшись после того, как убежала за Чимином, и метнул взгляд на часы. Прошло чуть меньше получаса, и можно было подумать, что они все-таки уехали вместе, но клатч с мобильным девушка оставила на столе и вряд ли она бы ушла без них.       — А почему он меня не предупредил? — сперва зацепился за это, а потом произнес: — Знаешь, Гимин же не единственная девушка в мире. Ты мог бы обратить внимание на других.       — Интересный ты, — хмыкнул Юнги. — Ты бы смог переключиться с Джиюн?       — Ох, не сравнивай наши ситуации. У нас с Джиюн всё сразу было взаимно.       — Ха, сразу. Она рассказывает иное: как ты больше недели сталкерил ее повсюду, пока она не сжалилась и не согласилась сходить с тобой на свидание.       — Между прочим, способ оказался рабочим. Я бы посоветовал тебе сделать то же самое, но… сам понимаешь: не тот случай, когда это уместно.       Юнги вздохнул и закрыл глаза, опершись головой о колонну сзади. Его чувства не утихали, а наоборот, с каждым днем сильнее давили по сердцу, отдавая болью по всему телу. Прямое направление к кардиологу. Может, правда, сходить провериться?       — Юнги, — звал знакомый голос, и парень выглянул из-за колонны. — Иди сюда, я тебя кое с кем познакомлю.       Его мама стояла возле какой-то женщины с молодой девушкой, на вид младше восемнадцати. Хотя вряд ли это хорошая идея судить возраст по внешности. В любом случае, интерес к остальным девушкам стремился к нулю.       — Хён, с тебя первая расплата. Я ухожу, — сказал Мин, положив руку на плечо старшему брату.       — Эй, это же моя свадьба!       — Я же не невеста. И я не насовсем, просто свалю из поля зрения мамы.       — И что мне ей сказать?       — Придумаешь. Скажи, что у меня диарея, тогда меня долго не будут искать.       Что толку от того, что Юнги в ответ на угрозы Джунки месяц назад пообещал не вмешиваться в отношения Чимина с Гимин, если он уже заблокировал не один десяток телефонных номеров, а мама продолжала искать способы сосватать его с дочерью своей хорошей подруги. С самого начала было понятно, что мама ни в чьих уговорах не участвует, а если бы участвовала, то нашла бы способ выкрутиться.       Сделав вид, что говорит с кем-то по телефону, он обогнул толпу, мимо которой нельзя проходить слишком близко, и вышел из банкетного зала.       В холле отеля его чуть не сбил мальчик, бегущий навстречу его маме, держащей куртку. Повсюду сновали маленькие дети, которых забирали родители, покидающие праздник пораньше.       Предчувствуя, что его вот-вот вернут обратно, Юнги поспешил скрыться в еще одном арендованном зале, но для детей, с организованной зоной для игр и аниматором. Так как все они покидают мероприятие, Мин сможет там переждать «бурю».       Подходя к двери, Юнги услышал звуки ударов по мячу и стук каблуков по мраморному полу.       — Что ты здесь делаешь? — кого-кого, но увидеть в игровой зоне Гимин он не ожидал.       Юн вздрогнула и из-за этого промазала, кинув небольшой баскетбольный мяч в детскую корзину. Девушка не ответила, молча подняла откатившийся мяч и отошла обратно, снова целясь.       — Я думал, ты ушла.       Гимин всхлипнула.       И тут Юнги заметил, что глаза у нее красные и довольно опухшие, щеки кое-где измазаны: видимо, вытирала слезы грязными руками.       — Как меня всё бесит! — сквозь зубы произнесла Юн, с силой сжав мяч. — Бесит, что он постоянно в этой дурацкой лаборатории. Бесит, что мы редко видимся. Бесит, что я постоянно где-то витаю. Бесит, что я не могу ему признаться в измене. Бесишь ты, потому что… потому что бесишь. Бесит, что ни разу не могу попасть по этой ёбаной корзине! — на последних словах Гимин размахнулась и со всей мочи кинула мяч, который отскочил от кольца и полетел в Юнги, попав тому прямо по лицу. — Боже, прости, я не хотела!       Мин выставил правую руку вперед, не подпуская Юн к себе, а левой проверил целостность челюсти. В ушах немного звенело, но удар был не смертельный, чтобы из-за него бежать хотя бы за льдом.       — Ты неправильно бросаешь, — наконец, сказал он и поднял мяч с пола. Решил не обсуждать остальные претензии, а сосредоточиться на последней, особенно если получится отвлечь этим Гимин.       — А как надо? — шмыгнула носом она.       Юнги встал напротив кольца. Мяч, как и корзина, значительно меньше настоящих баскетбольных, и было несколько непривычно, но принцип оставался тот же. Парень прицелился и без лишних усилий и с первого раза попал.       — Просто повезло, — Гимин скрестила руки на груди и отвернулась, не желая признавать чей-то успех, тогда как у нее за последние минут двадцать прогресса не было.       Усмехнувшись, Юнги подобрал мяч и снова забросил в корзину. А потом еще раз, показывая, что дело вовсе не в удаче.       — Показушник, — пробормотала Юн, смотря в пол. — Дай сюда мяч, я первая пришла.       Мин молча подал мяч девушке, наблюдая за ее очередной провальной попыткой. И прежде, чем она вновь разочаруется в своих навыках, остановил ее:       — Стоп-стоп-стоп, — положил руку на мяч и надавил так, что Гимин пришлось поддаться и опустить снаряд. — Для начала, ты стоишь неправильно. Расставь ноги чуть шире и согни в коленях. Какая рука у тебя доминирующая?       — Правая.       — Тогда правую ногу выставь чуть вперед. Запомнила? Теперь выпрямись и притворись, что вот-вот бросишь мяч. Стоп. Проведи невидимую линию между глазами и кольцом, мяч должен быть точно на этой линии. Перед броском держишь его правой рукой, левой — только придерживаешь пальцами. Локоть должен быть четко под мячом — не отклоняйся от этой позиции, иначе он полетит не туда, — Мин коснулся руки Гимин и немного поправил ее положение. — Пока без броска… блин, корзина же детская. Другой план, опять же пробуй пока без броска…       — Должна ли я стать мячом, чтобы попасть? — перебила Юн и улыбнулась, но ее комментарий остался без внимания.       — Когда бросаешь, выпрямляй локоть плавно и старайся не отклонять его в сторону и не заводи руку за голову — всегда перед собой. Не забывай: бросаешь правой, левой лишь направляешь. На мяч не смотри, смотри только в цель.       — Угу.       — Если поняла, пробуй, — проверив положение рук, произнес Мин и отошел на шаг назад.       Гимин сделала все, что Юнги ей говорил, но мяч, не долетев до корзины, отскочил от пола и покатился к противоположной стене.       — Не опускай руки сразу, как бросила, — выдал следующее замечание Юнги и передал мяч девушке. — Смотри, — повернулся боком и продемонстрировал, как заканчивать бросок: рука слегка изогнута, кисть расслаблена, а пальцы направлены к кольцу. Сделал так несколько раз, прежде чем опустить руки и снова подойти к Гимин.       — Я тоже могу бросать невидимый мяч точно в цель, — пробурчала та и тут же получила недовольный взгляд. — Я пошутила.       — Пробуй.       — Слушаюсь, тренер Мин.       Мягкая улыбка коснулась серьезного лица парня, и тело ощутило тепло. Он наблюдал за сосредоточенной девушкой, одетой совершенно не по-спортивному, но упорно пытающейся попасть в кольцо. После очередного неправильного броска, Юнги не выдержал:       — Ну Гимин, ты же не в волейбол играешь, зачем бьешь по мячу?       — Я не била.       — А вот и да. Я понимаю, сложно перестроиться с одного вида спорта на другой…       — Может, ты плохой тренер?       — Нихуя себе, еще и я виноват. У тебя в волейболе с первого раза, что ли, начало получаться?       — Нет.       — Я лишь дал основы, с тебя отработка бросков. Чего встала? Хочешь тут до конца дня проторчать?       — За все это время я ни разу не попала, — выпятила нижнюю губу Гимин, смотря мяч, что не поддавался ей, зато Юнги за три попытки из трёх легко забросил его в корзину.       — По теории вероятности ты должна была попасть хотя бы раз.       — Что ж, я невероятная, — изобразив, что откидывает волосы назад, произнесла Гимин.       — Бросай, невероятная. Тебе еще учиться и учиться.       Во рту пересохло, и Юнги начал оглядываться в поисках воды. На тумбочке в полиэтиленовой упаковке лежала последняя пол-литровая бутылка. Пока пил, следил, чтобы мяч снова не прилетел в лицо.       — Ура! — радостный вскрик Гимин после долгожданного заброшенного в корзину мяча отразился от стен пустого зала. — Всё, больше не буду расстраиваться, — и кинула мяч к остальным игрушкам.       — Отрабатывать броски не будешь? Ты могла случайно попасть, — подначивал Мин.       — Эй, хватит. Я старалась же. И ты вообще не сексуально обучаешь, — сказала это и осеклась, а Юнги в это время хватал воздух ртом, перед этим подавившись и выплюнув воду.       — Чего блять? — хрипло отзывался он и рукой оперся о стену, держась за грудь и кашляя.       — Я имела в виду… — тихо начала оправдываться Гимин, понимая, что сморозила ужасную глупость.       — Ты говорила мне думать прежде, чем что-то сказать. Не хотела бы воспользоваться советом? — со стороны парня это довольно грубо прозвучало, но Юн согласилась без возражений, в отместку себе прикусив нижнюю губу и впившись ногтями в ладонь.       — Прости. Ты как?       — Жить буду, — все еще слабым голосом ответил Юнги. — Так что ты имела в виду? — поднял голову и пристально посмотрел на девушку.       — Ну… — замялась та, виновато вскинув брови.       Не будет же она рассказывать, что видела в дорамах, как парни вставали сзади главной героини, затем крупным планом показывали, как он накрывал ее ладонь своей, при этом обжигая дыханием шею… У Гимин во время просмотре подобных моментов по коже бегали мурашки, а сейчас она тупо смотрела прямо, пытаясь сообразить, как из этой ситуации выкрутиться.       Юнги сделал шаг навстречу, а Гимин в испуге отступила назад. Наступив на полы платья, она не удержалась на ногах и упала, больно ударившись копчиком о детский стульчик, стоящий неподалеку. У нее и так колено до конца не прошло, а она собирала новые синяки и травмы.       — Куда ты бежала? Встать можешь? — услышала над собой и открыла заслезившиеся глаза. — Давай руку, — подал свою Юнги и, когда Юн вложила туда ладонь, потянул вверх. Но такое ощущение, что она сопротивлялась и упиралась, а не помогала себе встать, поэтому снова оказалась сидящей на полу. — Блять, возьмись нормально! Чего ты как…       — Мне больно, вообще-то! — закричала в ответ Гимин.       — Ты сама упала!       — А я тебя и не обвиняю! Тебя никто не заставлял мне помогать.       — Мне смотреть, как ты лежишь на полу?       — Лучше так, чем слушать твое ворчание. Вечное.       Юнги только закатил глаза. Вместо ответа он наклонился, при этом не отпуская ладонь Юн, положил руку на талию и, прижав к себе, потянул на себя. Гимин распахнула глаза и испуганно уставилась на Мина, что не сводил с нее взгляда. Он стоял, не убирая рук ни с руки, ни с талии. Слишком близко к очередной точке невозврата, от которой его отделяли считанные сантиметры.       Он мог слышать ее рваное дыхание, чувствовать запах, рассмотреть каждую ресничку, посчитать каждое подрагивание соблазнительных губ… А еще понять, что сердце о грудную клетку билось невыносимо больно, почти ломая ребра.       — Ты меня на т-танец пригл-лашаешь? — немного заикаясь, спросила Юн, первой отведя взгляд, и тем самым спасла Юнги от новой ошибки.       Мин отошел на шаг назад, и дышать ему стало в разы лучше. Даже мозг будто перезагрузился, напоминая о неправильности случившейся близости.       — Как там знакомство с девушками? — Гимин задала первое, что пришло в голову. Она подошла к низкому столику, где только сейчас Юнги увидел бокал и почти пустую бутылку с шампанским. Он бы тоже не отказался, но в его состоянии употреблять алкоголь — только усугублять, поэтому признал воду как своего лучшего друга на вечер.       — Я сбежал оттуда, сама как думаешь? — прежним тоном произнес Мин и поднял с пола поставленную туда ранее бутылку.       — Я говорила с Наён. Ты ее совсем не помнишь?       — А ты всех своих одноклассников из младшей школы помнишь?       — Пару-тройку разве что, — пожала плечами Юн.       — Вот и я так же. Наён в их число не входит.       — Но это не значит, что она врёт.       — Но это не значит, что она мне может понравиться.       — Почему ты так агрессивно ко мне настроен? Я же тебя с ней не сватаю.       — А могла бы. Уже передумала выигрывать пари? — ухмыльнулся Юнги. — Я думал, ты пачками будешь отправлять мне девушек или сговоришься с моей мамой.       — Перестань подкидывать мне идеи, — подмигнула Гимин и сделала глоток из наполненного бокала.       — Ну так о чем вы говорили с Наён? — делая вид, словно ему не интересно, Мин отвернулся и посмотрел на баскетбольную корзину.       — О тебе. Кстати, она не такая глупая. Сразу просекла, что авария — фейк.       — Не знаю, каким надо быть идиотом, чтобы поверить.       — Вот! Это говорит о том, что она адекватная и у нее есть критическое мышление. А еще она очень симпатичная и умная. Как остальные, она не стала звонить тебе или писать и предпочла живое общение.       — Ты ее хвалишь. Чем это отличается от сватовства?       — Всего лишь говорю, что думаю. Решать-то все равно тебе. Я же тебе тоже не сразу понравилась, и теперь ты можешь находиться со мной в одном помещении без желания вылить на меня кофе. Ну, или не обязательно кофе.       — Может, хватит глотать шампанское? — предложил Юнги, слыша заплетающийся язык девушки. — Откуда вообще у тебя целая бутылка?       — Забрала остатки у официанта, — закрыв рот рукой и справившись с отрыжкой. — Пить хочу. Там есть еще вода? — спросила Гимин, смотря за спину парню на пустую полиэтиленовую пленку на тумбочке.       Юнги с полным ртом протянул свою бутылку, но увидел на лице девушки лишь замешательство.       — Ты же из нее пил, — ответила она на не заданный вопрос.       — И что? — проглотив воду, хмыкнул Мин. — Только не говори, что ты веришь в эту чушь с косвенным поцелуем.       На слове «поцелуй» он еле заметно дернулся. При чем тут косвенный, когда они уже целовались по-настоящему, но лучше ни вслух, ни себе об этом не напоминать.       — Чушь?       — Именно. Ты прикасаешься к бутылке, чтобы из нее попить. Облизываешь ложку, чтобы из нее поесть…       — Дело не в цели прикосновения, а в том, чтобы касаться губами того же места, что и другой человек.       — Ну не касайся тогда горлышка, в чем проблема? — закатил глаза Мин.       — Как у тебя все просто, — скривилась Гимин, забирая бутылку. Она запрокинула голову и влила в рот немного воды, чувствуя приятную прохладу внутри. — Стесняюсь спросить, что бы ты назвал «косвенным поцелуем»? Воздушный поцелуй?       Гимин тем же способом сделала второй глоток.       — У воздушного уже есть название, тут ничего придумывать не надо. А если говорить о косвенном… хм… навскидку, — Юнги быстро прикинул в голове пару вариантов, поднес к губам два пальца и, не задумываясь о последствиях, следом приложил их к губам Юн. Так и прирос к месту, как истукан, держа пальцы на горячих губах.       Девушка выронила бутылку из рук, остатки воды расплескались по полу, а брызги слегка намочили подол платья и низ брюк.       — Ч-ч-чёрт… — простонал Мин чуть не плача. Резко убрал руку и сделал два больших шага назад. — Прости, я… опять… клянусь, ни о чем таком не… думал.       Телефон, лежащий во внутреннем кармане пиджака, зазвонил, отвлекая Юнги от и без того несобранных в кучу мыслей. На экране высветилось имя Чимина, мигом отрезвившее парня.       — Ты где? И где Гимин? Не могу до нее дозвониться, — сходу начал Пак, и его голос был слышен не только из трубки.       — Мы тут… где детская игровая, — ровным тоном ответил Юнги и поймал ошарашенный взгляд Юн.       Звонок прервался, и через секунду в зал зашел запыхавшийся Чимин.       — Что вы тут делали? — спросил он.       — Чимин! — со слезами накинулась на него Гимин, пропуская руки под курткой, и крепко обняла.       — Стой, я же только с улицы. Холодный…       — Так и надо, — прошептала Юн, утыкаясь ему в грудь и вдыхая аромат его одеколона. — Ты куда ушел? Зачем бросил меня? — закидывала вопросами, лишь бы отвлечь от только что произошедшего и происходящего в ее груди. — Ты обещал рассказать позже, расскажи сейчас.       Гимин так и не спросила Юнги, куда убежал Чимин. Он наверняка знал, не зря же он с самого начала его разговора с матерью побежал за ним, а потом вернулся с оправданием его ухода семейными обстоятельствами.       — Я же говорил, что отец в больнице после операции? — обнимал девушку краями куртки Пак, смеясь с ее реакции. — Мама с ним почти круглосуточно, поэтому за домом осталась следить моя младшая сестра. Сегодня утром маме что-то понадобилось, чтобы Минхи ей привезла, но ее никто не видел с вечера пятницы, когда она ушла на ночевку к подруге. Все изначально поняли, что это за ночевка, но дали ей возможность отдохнуть, к тому же, она обещала быть на связи. В конце концов, как мы и думали, Минхи ночевала не у подруги, а у своего парня, и даже зарядку с собой не взяла, поэтому телефон был отключен и до нее было невозможно дозвониться. Блять, всех на уши подняли! Уже и не важно стало, что там мама просила привезти и зачем. Подключили к поискам дядю: он нашел ее, привез к себе и запер. Поэтому я вернулся, раз моя помощь уже не нужна. Только деньги на такси потратил… Завтра поеду давать ей втык, а сегодня я весь твой, — закончив объяснение, которое Гимин слушала вполуха, Чимин поцеловал ее в макушку, после чего пришлось отплевываться от прилипших к губам волос.       — Отвези меня домой, — икнула Юн и посмотрела на парня мокрыми глазами.       Странно, выпила не так уж и много, но голова все равно кружилась. Стояла ровно, но ноги не держали. Обнимала Чимина, лицом прижимаясь к его груди, а губы горели не от этого прикосновения.       Мин, кстати, исчез, как вернулся Чимин, и только когда они прощались с невестой и родителями молодоженов, сумели выяснить, что двое братьев закрылись в комнате жениха. Пак попрощался с Джунки и Юнги через дверь, которую так и не открыли, несмотря на просьбы Джиюн впустить хотя бы ее. Джунки был непреклонен и буквально потребовал, чтобы их оставили в покое хотя бы на десять минут, а затем перестал отвечать.       — Гимин, ты опять где-то витаешь? — спросил Чимин, пока махал перед глазами девушки. — Что с тобой происходит?       Юн молчала.       Не с Юнги ей надо разбираться, а с Чимином.       Неужели чувств к нему совсем не осталось? Они были, но, видимо, недостаточно, ведь взрыв от прикосновения Мина к ее губам, что разрушил связь ее мозга с телом и выпотрошил чувства наружу, оказался сильнее здравого смысла. Если бы не звонок Чимина, не Юнги, а она сама перешла бы черту.       Гимин не помнила, как села в такси, но точно держала руку именно Чимина, тогда как почему-то в шею горячо дышал Юнги. Пальцами убирал мешающие пряди, специально касаясь взмокшей от жара кожи, отчего тело Юн изнывало от возбуждения. Его поцелуй, сначала такой легкий и невесомый, от которого девушку уже разрывало на части, сменился на мокрые мазки языком по ключицам с пошлым посасыванием и причмокиванием. Гимин обратила внимание на таксиста, которому было плевать, что происходило на заднем сидении его машины. Вряд ли он удивлен: чего он там не повидал. Отключив сознание, Юн наклонила голову вбок, подставляя шею и позволяя делать с ней все, что парень захочет.       — Неужели ты не видишь, как меня от тебя размазывает, — прошептал Юнги на ухо, целуя его, и прикусил мочку, слегка оттягивая ее. Снова припав к шее, хрипло застонал, и эта вибрация растеклась по всему телу. Юн выгнулась и сдавлено промычала…       Гимин дернула рукой и ощутила в ней чужую ладонь, которая принадлежала не Юнги. Слева никого не было, зато справа веяло холодом от открытой двери такси.       — Проснулась?       — Что? — облизывая пересохшие губы, переспросила Гимин, оглядываясь в салон в поисках Мина.       — Давай выходи, — торопил Чимин, ловя немного недовольный взгляд водителя.       Оказавшись на улице и поёжившись от пробирающегося под пальто ветра, девушка узнала фонарь и узкий проулок, ведущий к дому парней.       — Не бойся, я не воспользуюсь твоим состоянием, — Пак притянул к себе и крепко обнял, но от этого Гимин стало еще хуже. От себя самой.       Настолько, что аж затошнило, будто укачало в транспорте. Она сильно оттолкнулась от парня и метнулась к стоящим на углу здания мусорным мешкам. И ее вырвало прямо поверх пластиковых стаканов с эмблемой сетевой кофейни. Из глаз текли слезы, живот скручивало от новых спазмов, и Юн кашляла и сплевывала после каждого из них, пока не почувствовала себя чуточку лучше, но лишь физически.       — Как ты? — обеспокоено стоял рядом Чимин, придерживая волосы.       — Хуёво, — схаркнула и сплюнула в последний раз, после чего вытерла рот с подбородком протянутым платком.       — Пойдем домой.       — Стой. Чимин, нам надо поговорить, — Гимин потянула руку парня на себя, не давая ему сделать и шага.       — Прямо здесь? Может, поднимемся? — предложил он.       — Нет. Сейчас. — Юн вздохнула, собираясь с силами, и произнесла: — Нам надо расстаться.