Мерзавец

      — Всем привет, — помахала Гимин друзьям Чимина, самого парня поцеловала в щеку и села рядом, повесив сумочку на стул.       Она пришла позже остальных, так как по ошибке села не на то направление метро. Сказывался стресс, поэтому, задумавшись и настраивая себя на очередную встречу с Юнги, Гимин вбежала в отъезжающий поезд. Только через две остановки поняла, что ехала не туда. Пришлось выходить и переходить на другую сторону, попутно набирая сообщение Чимину, что опоздает.       В ресторане Юн не досчиталась одного человека, из-за чего в ее сердце поселилась надежда, что ужинать друзья будут вшестером. Эта надежда разбилась после звука открывающейся двери и знакомого голоса за спиной.       — Ты куда такой красивый собрался? — ухмыльнулась Союн, оглядев внешний вид Юнги.       Он был одет во все черное: полуприлегающие джинсы, футболка, кожаная куртка и такие же ботинки. Вьющиеся волосы уложены небрежно, но стильно, и Гимин бы соврала, если бы сказала, что ей не нравился такой стиль. Юнги бросил на Юн короткий взгляд, но тут же отвел, никак не среагировав. Девушка облегченно выдохнула — если ее дальше будут игнорировать, то она сможет выдержать его негатив.       — Не вечно же с вами тусоваться, — хмыкнул Юнги, и Гимин открыла счет пассивно-агрессивных фраз. Благо, пока не в свою сторону.       Все шло относительно спокойно, за исключением некоторых моментов, какие Гимин решила пропустить мимо ушей. Например, выпады в ее сторону, сказанные странным тоном, будто зашифрованным. Она еще во время примирительной встречи, устроенной Чимином, слышала подобное бурчание, но не придала значения, ведь то было что-то вроде брошенным в воздух комментарием.       — Гимин, кстати, я очень удивилась, когда увидела тебя на теннисе, — произнесла Союн, чем заставила Юнги хмыкнуть и уставиться на ту, кому задали вопрос. — Чонгук редко приводит друзей на тренировку, — не осознавая, подливала масла в огонь девушка.       — Так свидание из кафе перетекло на теннисный корт? — риторически спросил Мин, подавшись вперед и положив локти на стол.       Вместо ответа Юн повернулась к Чимину и положила подбородок на его плечо.       — Я обо всем в курсе, мы созвонились по видео связи в тот день. Не драматизируй, Юнги, — устало вздыхал Пак, потирая переносицу.       Гимин все-таки рискнула поговорить с ним накануне, чтобы он попросил Юнги фильтровать претензии к ней. Но слова Чимина не убедили Мина, чья кривая усмешка, адресованная девушке, вселяла больше ужаса, чем прежде.       — Кто знает, чем они занимались до и после этого звонка, — сказал он.       Наконец, Юн смогла подобрать слово, чтобы описать манеру речи Юнги. Промурлыкал. Но мурлыканье кошки приятно успокаивает, тогда как эта фраза походила на зашифрованное послание. Мин не сбавлял громкость, когда говорил, поэтому поначалу Гимин подумала, что ей показалось. Потому что никто не отреагировал на едкий комментарий, все продолжали жарить мясо на гриле и щипцами переворачивали кусочки на другую сторону.       — Гимин, а ты спортом занимаешься вообще? — вроде как и сменила тему Тэхи, но в то же время продолжила про спорт.       — Раньше занималась волейболом, но бросила, — старалась говорить спокойно, хотя сердце стучало, а тело напряжено почти до предела. Юн сжимала руку Чимина, ловя обеспокоенное выражение лица парня.       — Почему? — уточнял Хосок.       — Не пошло как-то, — пожала плечами девушка. — Да и родители настояли на высшем образовании, пришлось сделать выбор.       Тут Гимин лукавила, уводя разговор в другое русло. Она любила спорт, занималась на уровне профессионала, но была вынуждена забыть о почти единственном увлечении и вычеркнуть важную часть прошлого из жизни. Юн не рискнула еще рассказать Чимину об этом, так как рана еще не зажила.       — Погоди, волейбол? — спросил Юнги, нахмурившись. — С таким ростом?       — Баскетбол? С таким ростом? — умело переключилась Гимин, вспомнив про выясненное из профиля в Инстаграм.       — Я нигде это не упоминал. Листала мои соцсети? — сузил глаза Мин и ехидно улыбнулся.       — А ты влез в мой телефон, — парировала Юн.       — Ничего я там не делал, просто пароль поменял. Нечего трагедию делать из этого! — Юнги немного забылся, разогревая никому не нужный спор и давая лучшему другу основания, чтобы вмешаться.       — Что, прости? — возмутился Чимин.       Гимин закусила губу и закрыла глаза, выдохнув. Она не хотела такого поворота, не хотела быть эпицентром очередной ссоры. Конечно, она ничего не обещала Юнги, что скроет его поступок от Чимина. Просто угрожала, что расскажет, если тот не назовет новый код. А тут вырвалось, о чем девушка тут же пожалела, но сделать уже ничего не могла, поэтому ловила осуждающий взгляд Мина, что молчал в ответ на вопрос друга.       — Юнги? — серьезно переспросил Пак, с силой сжав челюсть.       — Что? Ничего я не делал… — начал оправдываться он, — … такого, из-за чего мне было бы стыдно.       — Тебе вообще стыдно никогда не бывает. Сколько раз я должен попросить тебя?       — Стоп-стоп, давайте не будем сегодня ругаться? — предложил Тэхён, сидевший рядом с Чимином и остановивший его рукой.       — Я не виноват, что она дает повод, — Мин снова использовал манеру мурлыканья и осекся, получив по ноге под столом.       «Значит, не послышалось», — Гимин озадаченно уставилась на Пака, но получила успокаивающую улыбку. Он понял. Чимин понял, что сказал Юнги. Не подал вида, но скрючившийся и скривившийся от боли Мин доказывал, что хотя бы один человек в компании разбирал каждое «промурлыканное» слово и не одобрял этого.       Гимин решила положиться на своего парня и позволить ему за нее вступиться. Лучше бы, конечно, вообще не позволять кому-то говорить гадости, но у Юнги особое положение, из-за которого он действует так, как хочет сам. Неужели даже лучший друг не может его вразумить?       Попытавшись взять себя в руки, Юн вымучила улыбку и повернулась к остальной компании, вновь пообещав себе игнорировать каждую, даже самую безобидную фразу Юнги. Пусть захлебнется в собственном яде.       — Все слышали про осенний фестиваль? — воодушевился Хосок, отвлекая от конфликта путем введения новой темы для разговора. — Говорят, в этом году выступать пригласили G-Dragon’а.       — Не, это слух. Он уже давно нигде не выступает, — вмешалась Союн. — А жаль, я бы пошла, чтобы просто его увидеть.       — Ну вот, почему бы не начать. Деньги же когда-нибудь закончатся.       — Шутишь? Да он может еще лет десять ничего не делать.       — Странно для человека, посвятившего себя сочинению музыки. Надеюсь, скоро его депрессия закончится, и мы услышим новости о выходе нового альбома.       — Угу. GD никогда не разочаровывал, — произнесла Гимин, закивав. — Но я сомневаюсь, что он выступит на грядущем фестивале.       — Согласна, — щелкнула пальцами Союн, встретив поддержку своей точки зрения. — Глядя на его наркоманские сторис, любой задастся вопросом о его психическом состоянии.       — Не стоит судить о чужом здоровье на основании постов в социальных сетях, — не соглашался Тэхён. — Я, например, везде публикую свою собаку. И хоть бы одна падла написала что-нибудь! К тебе это не относится, Гимин. Ты лапочка, — улыбнулся он и показал сердечко руками.       — Всегда пожалуйста, — засмущалась Юн. — Я на всех подписалась, — «кроме одного», добавила про себя.       — Я слышала, G-Dragon обещал выпустить альбом к концу года, — вернула прежнюю тему Тэхи, отправив готовый кусочек мяса в рот.       — Что-то такое припоминаю, — нахмурился Юнги, задумавшись. — Пару-тройку лет назад он упоминал, что альбом на подходе.       — Ну он же не уточнял год, — заиграл бровями Хосок и засмеялся со своей шутки. — Так что не скажешь, что напиздел.       — Так, а кто еще теоретически может приехать? — продолжил Тэхён.       — А кто был в прошлом году? — вмешался Чимин.       — ТХТ вроде приезжали, но я сомневаюсь, что позовут одних и тех же два года подряд.       — Жаль, мне они нравятся, а в прошлом году я не попала, — наигранно захныкала Союн.       — У них же концерт был недавно, чего не пошла? — с набитым мясом ртом спросил Юнги. — Денег не наскребла?       — Даже не пытайся меня задеть, я не попадусь на твои провокации, Юнги.       Слушая непринужденный разговор друзей, Гимин еще больше чувствовала обиду. Она прекрасно видела, что с остальными Юнги хоть и спорил, но без оскорблений. Юн больно закусывала губу, вновь впадая в бездну из противоречивых эмоций. С одной стороны, она рада, что Мин переключился с нее на других. Однако если вдаться глубже в суть, с ними он разговаривал нормально. Да, иногда проскальзывала пассивная агрессия, но безобидная и местами забавная.       Что Гимин сделала не так? Почему именно по отношению к ней он позволял буквально всё?       Юн окончательно перестала вникать в обсуждение и снова принялась за самокопание. Нельзя списывать ПМС со счетов, так как в эти дни девушка превращалась в наиболее чувствительную особу, которую даже самый безобидный комментарий зацепит и выведет из равновесия.       Правда вот, влияние синдрома это или нет, но фразы Юнги в ее сторону не подходили под определение «безобидных». Или он рассчитывал, что если Гимин не понимает, то можно говорить все, что придёт в голову? Но тогда Чимин на это должен реагировать куда активнее пинков под столом.       Гимин поставила локти на стол и спрятала лицо за ладонями, как мантру повторяя одно и то же «все нормально, все нормально, все нормально». С каждым выпадом Юнги, который в обычном состоянии ее ни капли бы не задел, девушка впадала в дикую апатию. Сил и терпения осталась самая крупица, поэтому удерживать настроение в более-менее позитивном становилось труднее.       — Ты себя хорошо чувствуешь, Гимин? — спросил Чимин, заметив подавленность девушки. — Выглядишь неважно.       — Все нормально, — заученно произнесла она, посмотрев на Пака мокрыми от подступающих слез глазами. В горле образовался ком, и невозможно скрыть то, что вот-вот вырвется наружу. Сейчас состояние Гимин как натянутая до предела струна.       — Что-то верится с трудом, — обеспокоено заметила Союн. — Ты побледнела.       — Просто устала, — и снова вымученная улыбка, от которой Чимину стало не по себе. — Не высыпаюсь из-за учебы, отсюда стресс, — наполовину врала она, избегая контакта глаз с Юнги, который либо ничего не замечал, либо решил добить окончательно.       — Тебя просто не трахает никто, — вставил свои пять копеек Мин, и это стало последней каплей. Особенно после осознания, что Чимин никак не отреагировал на отвратительный комментарий лучшего друга.       Стало до вязкости противно, будто окунули не в одно ведро помоев, но никто не подаст ни салфеток, ни полотенца. Такое ощущение, что всем все равно на то, что выходит изо рта этого ужасного человека.       — Хватит! — не выдержала Гимин, ударив по столу так, что стоящие тарелочки с закусками со звоном подскочили. Юн осуждающе уставилась на друзей, пытаясь вызвать у них хоть какой-то отклик на ситуацию.       — Что случилось? — хлопал глазами Тэхён, и ему вторил Чимин, положив руку на плечо девушки.       — Что, никто ничего не скажет? — обратилась ко всем, переводя взгляд на каждого по очереди. — Чимин?       — Ты о чем, милая? — невинно интересовался Пак.       — Никто ничего не скажет на то, что он говорит? — не глядя, указала на Юнги, который замер с мясом между палочек у рта. — За дуру меня держите? Для вас это нормально?       — Гимин, успокойся, — гладил Чимин и попытался обнять, но девушка вырвалась, откинув руку парня.       — Ты прикалываешься сейчас? — смотрела Юн на него словно на предателя.       — Я не понимаю… — одними губами бормотал Пак, хотя начал догадываться.       — Весь вечер я выслушиваю гадости, делаю вид, что все в порядке, игнорирую, будто это не мне, но никто ни разу не сказал ему и слова против! — слезы одна за другой катились по щекам Гимин. — Для вас нормально такое обращение?       — Мы… — начал Хосок и замолчал.       — Гимин, ты не бери на свой счет, — пыталась разрядить обстановку Союн слегка дрожащим голосом. — Юнги иногда бурчит что-то на своем, мы ни слова не понимаем, поэтому… и молчим.       — Не понимаете? — с недоверием переспросила Юн.       — Угу, — увереннее кивнула та, поймав надежду, что ей удастся разъяснить ситуацию. — Только Чимин его понимает, а мы не вмешиваемся. Это у них особый язык, я бы сказала.       — Чимин, ты…       — Гимин, не принимай близко к сердцу слова этого идиота, — парень снова пнул Юнги под столом. — Позже я с ним поговорю.       — Стоп, — остановила Пака девушка и поставила руку перед собой, пресекая попытку помириться через объятия. — То есть ты хочешь сказать, что гадости говорит он, а успокоиться должна я? Ты слышал, что он сказал? — она издала нервный смешок и дрожащими руками потянулась к лицу, чтобы вытереть слезы.       — Да, но…       — Ты не попросил его заткнуться потому, что думал, что я не поняла, да? Я же дура глухая! Значит, можно!       — Гимин…       — Знаешь, а я понимаю, почему так получилось. Нет, не трогай меня! Я же здесь никто, поэтому об меня можно ноги вытирать. Ему позволено всё, ведь он такой человек, что с него взять? Союн ходит на теннис с Чонгуком, не постеснялась упомянуть, что каждая девчонка мечтает с ним встречаться, но он не обвиняет ее в потенциально возможной измене Тэхёну. Тэхи учится на инженерном, где полно парней, но ей — тоже ни слова, а там целый гарем. А стоило появиться мне, так я сразу стала той, кто встречается сразу с двумя… хотя чего мелочиться — с тремя и более парнями, выбирая, кто из них меня трахнет первым! Но это же я сама даю повод так к себе относиться, да?       Плохая стратегия — проводить аналогии и указывать на других, но Гимин выпаливала все на эмоциях и не следила за языком. Ей не хотелось обвинять девушек, но отказывалась успокаиваться, когда и сама не совершала ничего предосудительного.       Тяжело дыша после произнесенной речи, Юн смотрела на друзей, которых теперь сложно называть таковыми. Больше всего было обидно из-за Чимина, который сделал выбор в пользу друга, раз не вступился вовремя за нее. По крайней мере, голове роились исключительно подобные мысли.       — Я отойду в туалет, — Гимин встала со стула и в очередной раз одернула руку Чимина от своей. Затем добавила: — Юнги, не хочешь со мной? А то вдруг там Чонгук, а я не сдержусь и наброшусь на него! Тебе же нужны доказательства.       Туалетная комната была небольшой, но воздуха в ней все равно казалось больше, чем в просторном зале ресторана. Дрожащими руками Гимин открыла кран с холодной водой, погрузила в нее ладони и поднесла их к лицу, умывшись. Не стала убирать и вслух разрыдалась, не в силах просто думать.       Дверь туалета отворилась, и Юн вздрогнула, отвернувшись. Зашла Союн и тихо произнесла:       — Гимин, прости нас. Он что, реально так сказал? — видимо, ребята обсудили произошедшее, поэтому девушка в курсе конкретных фраз Юнги.       Вместо ответа Гимин пару раз кивнула, обнимая себя за плечи.       — Нам очень жаль…       — Это не важно, — перебила ее девушка, не поворачиваясь. — Вы не сделали ничего плохого. Хорошего, правда, тоже, но на это уже плевать. Я успокоюсь и вернусь. Не надо меня ждать.       Союн понимающе кивнула. Она положила ладонь на плечо Юн, обошла ее и скрылась в единственной кабинке. Гимин же не собиралась возвращаться и делать вид, что верит в муки совести Юнги, которого наверняка в данную секунду упрашивают извиниться, не хотела слышать перебивающие друг друга оправдания друзей Чимина, а также его самого. Не сейчас. Не сегодня. Гимин выключила воду, схватила сумку и вышла. За самым дальним столом все настолько были увлечены разговором, что не обратили внимание на звон колокольчика входной двери, через которую девушка покинула заведение.       

***

      — Погодите, а Гимин разве не вернулась? — в ступоре остановилась Союн перед компанией, не досчитавшись одной девушки.       — Чего? — испугано уставился на подругу Чимин, затем взял телефон, набирая знакомый номер. Сплошные длинные гудки — их даже не сбрасывали, просто игнорировали.       — Юнги, если честно, ты мудила, — обращалась к парню Союн, садясь на место рядом с Тэхёном.       — Ой, заткнись! — огрызнулся Мин в ответ и поймал недовольный взгляд лучшего друга, пышущего яростью.       — Ты! — указал Чимин на него. — Выйдем!       Юнги послушно встал, вытер губы салфеткой, которую по пути бросил в урну. Оказавшись на улице, был готов получить от Пака, наверно, заслуженный удар, но того больше занимал поиск Гимин.       — Я просил тебя! Ты обещал! Так какого хуя, Юнги? — наконец, закричал Чимин, то сжимая, то разжимая кулаки.       — Прости, откуда ж я знал, что она все понимает? — Мин не смотрел Чимину в глаза, но догадывался о чувствах друга.       — Во-первых, извиняться будешь перед Гимин!       — Это я уже понял…       — Во-вторых, не важно, понимает кто-то или нет… Черт, я и сам виноват, что вовремя не заткнул тебя. Ты просто… Слов нет, чтобы тебя описать. Блять, теперь сбрасывает, — все это время Пак то и дело набирал Гимин, но она либо игнорировала, либо уже отклоняла вызов.       — Завтра поговоришь, — пожимал плечами Юнги. — Не вижу ничего критичного. Если она тебя любит, то простит. Или как там говорят?       — Лучше заткнись, сука! Так, я пойду к метро и, может быть, поеду к общежитию. Ты же — ищешь здесь на случай, если она рядом. Найдешь — звони мне, понял?       — А мне обязательно… — начал было Мин, но осекся и исправился: — Понял.       Чимин буквально убежал в сторону станции, попутно набирая и пытаясь дозвониться до Гимин. Юнги тяжело вздохнул, поднял голову к небу, окончательно смиряясь со своей участью, и сделал шаг вперед в случайно выбранном направлении. Он не рассчитывал кого-то найти, не собирался специально заглядывать в каждый круглосуточный магазин или кофейню в районе. Вряд ли обиженная девушка забьется там, прячась от своего парня и обрубая все связи с внешним миром. Скорее всего, Пак найдет ее в метро или догонит у общежития.       Ушел недалеко, завернул за угол, где ярким пятном среди закончивших работу заведений находился 7-Eleven. Юнги прошел бы мимо, если бы не заметил в матовом окне темную фигуру, сидящую за столом. Почему-то в голову пришла мысль, что это могла быть та, кого он как раз не искал, и Мин решил проверить.       Неожиданно для себя оказался прав. Гимин сидела, сгорбившись над ведерком с рамёном, и ковырялась в лапше палочками, ее плечи подрагивали от еле слышных рыданий, рядом кучей лежали смятые салфетки.       Юнги прошел мимо стеллажей к холодильникам, откуда достал банку пива. Быстро рассчитался на кассе и направился к единственному посетителю. Молча опустился на стул рядом, открыл банку и громко поставил ее на стол.       Юн, сидя с опущенной головой, коротко метнула взгляд на неожиданную компанию, но черные джинсы и кожаные ботинки показались слишком знакомыми. Не желая поднимать глаза, девушка бросила:       — Уходи.       Но Юнги не шелохнулся. Вполне ожидаемо, и ему бы написать Чимину, чтобы тот возвращался, но он медлил и думал, как уладить ситуацию самостоятельно. Во многом ради лучшего друга.       — Чимин ищет…       — Я сказала «проваливай», — не стала слушать дальше Гимин.       — Дай мне сказать, ну.       — Ты достаточно сказал. Твоя позиция ясна как день, а я видеть тебя не хочу.       Голос Гимин сорвался, и она заглушила его порцией лапши, отправленной в рот. Никогда не любила рамён быстрого приготовления, который заваривается простым кипятком, но ужасно хотела кушать, поэтому выбрала первый попавшийся, который оказался отвратительным на вкус, еще раз подтверждая нелюбовь девушки к данному виду продукта.       — Я хотел бы извиниться… — пытался начать Юнги.       Юн чуть не подавилась, но не потому, что удивилась. Она истерически хохотнула, выплёвывая содержимое рта в ведро с лапшой, и потянулась к салфеткам.       — Хотел бы, — пренебрежительно повторила она, ухмыляясь.       — Что не так?       — Хотеть извиниться и извиниться — разные вещи. Так что не теряй время.       — Ты придираешься к словам.       — Ой, прости, я обидела тебя? Бедненький. Как же тебе плохо, должно быть.       — Ты можешь.?       — Заткнись. Бери свое пиво и убирайся. Меньше всего я хочу тебя видеть, слышать и вообще знать о твоем существовании!       В магазин вошли несколько подростков и спрятались за стеллажами с печеньем и чипсами, громко начав выбирать что купить на основании скромного бюджета. Внесли немного шума в сравнительно спокойную остановку магазина, пока Юнги собирался с мыслями. Он сделал один глоток пива, но вместо того, чтобы последовать просьбе Гимин, поставил банку обратно.       — Мне жаль, что я говорил сегодня, — вновь заговорил Мин, но и тут его ждал провал.       — Тебе жаль только то, что твое бормотание поняли. Задеть меня ты как раз хотел. Слушай, не утруждайся. Не перешагивай через себя, если не хочешь просить прощения. Это же Чимин настоял? Вот и скажи ему, что ты сделал все возможное, бла-бла-бла или что ты там говоришь ему обычно. Оставь. Меня. В покое!       Последнее Юн произнесла громче обычного, рискнув посмотреть на Юнги. Что-то внутри него дрогнуло, когда он увидел красные и опухшие от слез глаза девушки. Через пару секунд она отвернулась, запустила пальцы в волосы, убирая их сзади в хвост. Не было смысла сохранять прическу, ранее уложенную с таким трудом. Макияжу уже пришел трындец, и Гимин боялась посмотреть на свое отражение в стекле.       — Я…       — Блять, да что тебе от меня надо? — стонала она, пряча лицо в ладонях. Локтем отодвинула ведро с остывшей лапшой, не планируя ее доедать. — Ты можешь…       — Ты дашь мне сказать хоть слово? — почти закипал Юнги и сжимал алюминиевую банку в руке.       Телефон, лежащий по левую сторону от Гимин, завибрировал, на экране появилась фотография Чимина. На этот раз она приняла вызов и приложила трубку к уху.       — Алло, — почти прошептала. — Я в 7-Eleven за углом от ресторана. Приходи и забери его, не то я доведу дело до греха.       Мин закрыл глаза и задрал голову, предсказывая очередные обвинения, что он нашел Гимин, но не предупредил Чимина. Более того, нисколько не разрядил ситуацию, а даже усугубил.       — Что ты собираешься делать?       — Помолчи, пока не придет Чимин, пожалуйста. Вот в чем причина, что ты так ко мне относишься? Кто тебя в прошлом обидел? Почему ты срываешься на мне? — неожиданно спросила Гимин, совершенно не ожидая ответа. Наоборот, рассчитывала, что Юнги всеми способами избежит его и помолчит оставшееся время.       Сколько-то минут казалось, что план сработал: Юнги молчал. Он одним глотком допил оставшееся пиво и смял банку, взглядом ища мусорную корзину. Отвлекся на пришедшее от Чимина сообщение о четвертовании и прочих пытках, скрытых из-за предварительного просмотра, заблокировал мобильный и убрал его в карман.       — В прошлом году… — начал Юнги, и Гимин резко подняла голову, посмотрев в его сторону. — Чего?       — Ничего, — отвернулась Юн.       — В прошлом году Чимин встречался с девушкой, но нас с ней не знакомил. Его право, конечно, но возникло одно маленькое недоразумение, когда выяснилось, что я переспал с ней накануне празднования их стодневного периода отношений. Чимин привел ее домой, она случайно выдала себя и не смогла отвертеться. Я не стал врать — сказал как есть. Она убежала, а мы с Чимином сильно поругались. Прошло время, прежде чем мы помирились, и еще больше, чтобы Чимин пришел в себя, — намерено сделал паузу, прежде чем высказать вывод, который он сделал из этой ситуации: — Поэтому я не люблю девушек, которые встречаются одновременно с двумя парнями.       На этом недолгий монолог Юнги закончился, погрузив Гимин в раздумья. Требовалось уложить услышанное в кучу и разобрать местами несвязное повествование, но как бы она не старалась, не могла придумать адекватного основания спроецировать прошлогоднюю ситуацию на свою. Ни одного.       — Раз уж не перебивала, скажешь что-нибудь? — через минуту спросил Мин, глядя на замершую девушку.       — Что ты хочешь услышать? — усмехнулась Гимин. — Что ты прав в своем предубеждении ко мне? Что я брошусь доказывать, что я не такая? Что буду клясться, что не поступлю так же с Чимином?       — Я просто говорю, что видел…       — Нет, Юнги. Ты не видел, ты придумал. Ты по-прежнему настолько веришь, что твои догадки верны, что не замечаешь всю картину целиком. Если то, что ты сказал, правда и ты ни слова от себя не добавил… та ситуация и моя в корне разные хотя бы потому, что в первом случае ты стал невольным участником конфликта, тогда как в моем — нагло и специально вмешиваешься, считая, что делаешь благое дело. Чимин извлек урок из тех отношений, он доверяет мне и сам разберется, без чужой помощи. А ты скотина, которая… просто получает удовольствие, что бесит людей. Не знаю, как тебя выносят друзья, как они у тебя вообще есть. Хотя, может, ваша дружба на этом и строится.       — Могу попросить не говорить Чимину, что я рассказал тебе об этом?       В очередной раз Юнги доказал, что его больше волновало собственное положение, а не чувства других, пусть самых близких. Хотя о чувствах Чимина он все-таки переживал. А еще сложилось впечатление, что он пропустил мимо ушей все, что произнесла девушка, потому что никак не прокомментировал. Ну и плевать.       — Но я просто обязана это сделать, — сарказмом отвечала Юн. — Ведь как иначе тебе поддержать легенду, что я всеми способами пытаюсь разрушить вашу с ним дружбу?       Юнги усмехнулся одним уголком губ.       — А ты не так мила и невинна, кем казалась при первой встрече, — произнес он и отвернулся. Сейчас Мин начал думать: либо Гимин притворялась доброй, либо он довел ее до такого состояния.       — А разве не двуличной стервой? Что? Не ожидал такого от меня? Думал, я не смогу за себя постоять?       Девушка встала, взяла недоеденную лапшу и направилась к мусорным корзинам, где в одну из них вылила остатки еды, а в другую ведерко, палочки и салфетки. На мгновение захотелось засунуть куда-нибудь голову Юнги, из-за этих мыслей даже улыбнулась.       — Я рассчитывал, что ты выльешь рамён на меня, — вновь заговорил Мин, когда Гимин вернулась к столу.       — Я не буду поступать с тобой так же, как ты со мной — по-свински, а надо бы. Многих учат поступать с людьми так, как хотели бы, чтобы поступали с ними, но это миф. Люди действуют в соответствии с воспитанием.       — Намекаешь, что меня плохо воспитали родители?       — После восемнадцати ты сам по себе, так что нет, твои родители, скорее всего, ни при чем.       — Ты куда? — удивился Юнги, когда Гимин собрала вещи и задвинула стул.       — Раз ты не хочешь уходить, уйду я.       — Погоди… — не успел ничего сказать парень, как был перебит дверным колокольчиком.       Выйдя наружу, Гимин ощутила легкий вечерний ветерок, проникший под куртку, в которую девушка сразу теплее укуталась. Улица почти пустая, поэтому одинокая фигура, остановившаяся в квартале от магазина, привлекла особое внимание.       Чимин бежал со всех ног, которые из-за паники уже еле переставлял. Дыхание сбилось, но он не оттягивал время, чтобы попросить прощения.       — Чимин… — одними губами произнесла Юн, так как голос отказывался подчиняться.       — Гимин, ты не представляешь, как я волновался! — можно сказать, Пак набросился с объятиями на девушку и прижал к себе. За это время он добежал до метро, сел на поезд и проехал одну станцию, когда, наконец, смог дозвониться.       Разбираться с Юнги не планировал, поэтому на обратном пути набросал ему емкое сообщение. Сейчас Чимин даже не смотрел на лучшего друга, вышедшего из круглосуточного магазина вслед за Гимин. Слегка расстроился, что она так и «не довела до греха», но пообещал что-нибудь с этим сделать.       — Прости меня, милая! Я так виноват! — приговаривал Пак, гладя Юн по голове.       Гимин молчала, но обнимала в ответ, вжимаясь в плечо парня. Почувствовала долгожданное спокойствие и облегчение: Чимин, в отличие от его лучшего друга, извинялся искренне, поэтому она мигом простила его. Отстранившись, она посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Сердце Чимина сжалось, когда он увидел мокрое от слез лицо девушки, поэтому принялся целовать ее, ловя новые слезинки губами.       — Может, ты уже пойдешь, куда собирался? — не глядя, но обращаясь к Юнги, требовал Пак.       — Может, вы все уйдете? — послышалось рядом, и все трое обернулись.       — Это я не вам, — виновато улыбнулся Чимин, прогнав в голове собственные слова. Возможно, кому-то могло показаться, что уйти просили мужчину, который пытался зайти в магазин, но не мог из-за «живой изгороди».       — А я вам. Кыш.       От незнакомца неприятно пахло алкоголем, да и выглядел он совсем недружелюбно, поэтому Чимин взял Гимин за руку и отвел в сторону.       — Чимин, давай не будем возвращаться в ресторан? — предложила Гимин, боясь услышать отказ. Не было настроения общаться ни с кем, кроме Чимина, и, быть может, возникший конфликт даст ему повод видеться с Юн чаще наедине, чем в компании его друзей.       

***

      Гимин полулежала в объятиях Чимина на диване гостиной. Она только что услышала полный рассказ о любовном треугольнике с бывшей девушкой Пака и лучшим другом, и ей требовалось время, чтобы обдумать его. Удивительно, Юнги не соврал, но максимально сократил историю, упустив некоторые детали. Они не особо влияли на суть, но давали больше понимания чувствам и эмоциям, которые переживал Чимин полгода после расставания. Было трудно, но он простил Мина, поверив, что он не имел понятия, с кем познакомился в клубе, а учеба и работа в лаборатории на кафедре вселили надежду, что не все люди ужасны и склонны к предательству. Сеансы с психологом также прояснили ситуацию, и парень окончательно отпустил негативный опыт. Не сразу решился на новые отношения, но, увидев Гимин в одном из стади-кафе, рискнул.       — Я не хотел тебя вмешивать в это дело, — после молчания, произнес Чимин, поцеловав Гимин в макушку.       — Ты был прав, — сказала она. — Эта история совершенно меня не касается. Но она ни капли не оправдывает подозрения твоего друга.       — Прости, я, наверно, не слишком убедителен, раз Юнги до сих пор артачится, — тяжело вздохнул Пак и крепче обнял Гимин.       — Не вини себя в его поведении.       — Не буду. И еще… раз уж я сегодня тоже напортачил, твое наказание за ставку в виде меня отменяется.       — А как бы ты меня наказал? — игриво спрашивала Юн, закусывая губу.       — Неделю бы не целовал.       — И ты бы выдержал? — в шоке возмутилась она.       — Нет.       Гимин приподнялась и обняла Чимина за шею, останавливаясь в сантиметре от его лица. Тот не стал сопротивляться и накрыл ее губы, скрепляя перемирие долгим нежным поцелуем. Девушка чувствовала себя счастливой и нужной, когда Пак прижимал ее к себе и гладил спину от плечей до талии, вызывая мурашки по всему телу. Юн улыбалась в поцелуй, дразняще пыталась отстраниться, но тут же льнула обратно, срывая с чужих губ недовольный стон.       Неожиданно в дверь настойчиво позвонили, заставить парочку оторваться друг от друга.       — Кто это? — риторически спросил Чимин, пытаясь найти ответ на свой вопрос.       Гимин пожала плечами. Она ощутила одиночество, когда руки парня отпустили ее, а сам он опустил ноги на пол и направился к двери.       — Оу, здравствуйте, тетушка, все в порядке? — взволнованно произнес Пак вошедшей старушке. Юн пыталась высмотреть ее, но смогла понять только то, что она ниже ростом Чимина.       — Касатик, слава богу ты дома, — говорила женщина. — Помогай, у меня опять засорилась раковина на кухне. Вызвала бы мастера, но когда он придет… уже ведь так поздно.       — Хорошо, миссис До, сейчас спущусь.       — Спасибо огромное, добрая душа. Оставлю дверь незапертой.       Чимин выглядел немного расстроенным, ведь его свидание в очередной раз прервано. Он быстро чмокнул Гимин в нос, извинился, пообещав побыстрее расправиться с проблемой пожилой соседки и вернуться.       Девушка осталась одна в пустой квартире. В голову снова залезли мысли о Юнги. Как бы она не пыталась, но не могла найти ему оправдания, а также оснований, чтобы простить его. Если бы он искренне раскаивался, признал ошибку и изменил поведение — только тогда была бы вероятность. Пока только желание его как можно дольше не видеть.       Только вот… устраивать свидание в квартире, где как раз и живет нежелательная личность, оказалась плохой идеей. Чимин пообещал, что гулянка Юнги закончится далеко за полночь, поэтому домой он вернется не скоро. Поэтому не почувствовала подвоха в коротких гудках на замке, когда кто-то вводил код-пароль.       В прихожей послышался грохот, и Гимин повернула голову в сторону шума, в ужасе замерев.       Юнги запнулся о валяющиеся не на месте ботинки Чимина и не устоял на месте, повиснув на рядом стоящей вешалке и матерясь вслух. По заплетающемуся языку и по таким же ногам нетрудно догадаться, что он в хлам. Или хотя бы в стельку.       После нескольких неудачных попыток поймать равновесие, Мин поднял голову и встретился взглядом с Гимин. Та молчала, так как ранее уже все сказала, что хотела. Юнги поднял правую руку и провел по воздуху рядом с собой, будто избавляясь от галлюцинации.       — Блять, — прошептал он, опустив руку, что та шлепнулась о бедро.       Юнги медленно разулся и сделал один шаг вперед, но нашел поддержку в стене по правую сторону, тогда как сам с трудом держался на ногах. Потертая на рукаве и на спине куртка как раз свидетельствовала о недавнем падении. Он оперся плечом о вертикальную поверхность стены и скривился от боли, простонав что-то несвязное.       — Чимин, ты дома? — внятно позвал Мин в тишину.       — Он ушел к соседке, скоро придет, — сухо ответила Гимин, и взяла в руки диванную подушку как оружие или щит — еще не определилась.       Юнги повернул голову на голос и сузил глаза.       — Тебе не кажется, я на самом деле здесь, — усмехнулась девушка.       — Уверена?       — Галлюцинация с тобой бы не разговаривала.       — Спорное утве… утвер… Спорно, — не смог выговорить, поэтому остановился на первом слове. — Докажи, что не глюк.       Гимин как будто только этого и ждала. Она размахнулась и метнула в парня подушкой, угодившей ему точно в голову. Так как опирался Юнги только в одной точке сбоку, движение назад его ничто не ограничивало. Вдобавок, из-за количества выпитого за вечер алкоголя пострадала координация, поэтому свободное падение к полу было обеспечено. Мин громко застонал от упершейся в спину обуви, к счастью, избежав удара головой.       — Неплохо, — когда глаза перестала застилать пелена боли, произнес Юнги, решивший не вставать.       — Что здесь происходит? — в дверях застрял Чимин, так как еще шаг, и он бы наступил на лучшего друга, которому следовало еще доказать приставку «лучшего».       — Чимин, — протянул к нему руку Мин и вновь скривился.       — Вставай, — приказал Пак и нагнулся, поднимая парня за плечи. — Гимин, прости, я уложу его и вернусь к тебе, — обратился к девушке.       — Не торопись.       — Нет уж, я потороплюсь, — произнес Чимин и принялся снимать с Юнги одежду. — Пиздец, что с тобой случилось? — громко спросил он, обратив внимание на порванную в районе плечей куртку.       — Упал.       — Это я вижу… Боже… Что произошло? — стянув верхнюю одежду, охнул от вида стертых локтей с засохшими на них каплями крови и багрового синяка на правом плече. — Где и куда ты упал?       — Почти уверен, что на машину.       — Черт, быстро не получится, — расстроено заключил Чимин и посмотрел на Гимин. — Милая, прости, не могу я оставить его в таком состоянии.       — Не извиняйся, я все понимаю. Сейчас вызову такси и поеду домой, — как раз открыла приложение и, нажав пару кнопок, сделала заказ машины, которая тут же была назначена и находилась всего в паре кварталов.       — Я компенсирую, — показал мизинец Пак.       — Разумеется, это даже не обсуждается.       Гимин поднялась с дивана и подошла к парню, обняв его и поцеловав в щеку. Ей не нравилось, как закончился этот день, но она рада, что их отношения с Чимином не трещат по швам из-за вмешательства третьих лиц. И пусть ей не нравился Юнги, не могла желать ему физических страданий — исключительно моральных.       Юн в последний на сегодня раз накрыла губы Чимина поцелуем, и их совершенно не смущал сидящий на полу пьяный Юнги.       К сожалению, ничто не отрезвляет и не возвращает в реальность, как звуки блюющего рядом кого-то.       — Сука-а-а, — тянул последний слог Пак, закатывая глаза.       — Я компенсирую, — пьяно бурчал Юнги внизу.       — Сполна.       — Я напишу, как доберусь, — подмигнула Гимин, быстро обулась и вышла из квартиры, оставив лучших друзей разбираться в размере компенсации.