Фурия во фрустрации

-И пусть там зимой бывает часто минус сорок - как никакой, мне этот город дорог и удивительно всем, что у девочек снежинки на ресницах и добрые сияющие лица, им шум прибоя каждую ночь снится, а за окном метели в колесницах…

Треньканье мобильника на тумбочке отвлекает развеселившуюся рыжую меломанку от подпевания звучащей в наушниках Лере Масскве одновременно с завариванием чая. «Кому это я понадобилась чуть ли не ночь глядя?» - секунду она недовольно морщится, но, увидев на экране смартфона имя отправителя «Злой биохимик», вновь сияет всем своим веснушчатым лицом и даже начинает пританцовывать. Уж кто-кто, а Валька всегда умел поднять ей настроение то одним им понятной шуточкой, то скинутым видео, которое тоже вряд ли кто-нибудь из широкой публики оценит, то приглашением в любимый веганский бар. В общем, с лучшим другом ей определённо повезло. А уж сегодня что-нибудь интересненькое от него ей будет точно кстати после недавнего сеанса нытья от надоевшего по самое не могу Рудковского. «Слава богу, я наконец-то бросила этого клоуна!» - в который раз за последние три дня девушка не устаёт благодарить судьбу. Гоша её достал. Откровенно достал. Честно говоря, ей и самой непонятно, зачем она в принципе согласилась с ним встречаться и как продержалась почти два месяца. Ещё более непонятно – как в отношениях с этим человеком она умудрилась дойти до постели, учитывая, что для неё это был первый раз и разочаровал он её крайне. Нет, в розовых облаках она витать не привыкла и какого-то крышесносного фейерверка эмоций не ждала – но должна же была почувствовать хоть что-то душевно и физически. Почувствовала – огромное всеобъемлющее ничего и немедленное желание разойтись с местным Казановой, как в море корабли. К счастью, воплотить своё намерение в жизнь у неё получилось. К несчастью, Рудковский, по всей видимости, по-русски не понимал и её «давай расстанемся» воспринял как «угадай, что мне не понравилось и как меня вернуть». Уговаривал, мямлил, ныл – а она слушала и чувствовала себя будто в цирке. Или в театре абсурда. Зачем ему этот бесконечный спектакль? Не влюбился же Гоша в неё, в самом-то деле... Только не Гоша, для которого влюблённость и привязанность не существует в принципе и все стремления которого ограничиваются плотскими утехами. Но вчера вечером, как ей показалось, он от неё отстал – тогда ей, как обычно, позвонил Валька с напоминанием, что в эту субботу команда биофака готовится к студенческой «Что? Где? Когда?» и без неё тренировка засыплется напрочь. «Ну вот и вали к своему уродцу-ботану!» - прошипел тогда Рудковский и с досадой удалился. Идиот. Ещё и подумал невесть что насчёт их дружбы… Впрочем, кому какая разница? «Лилька, я счастлив!» - открыв сообщение, девушка вчитывается в крайне эмоциональное послание и непонятно отчего улыбка сползает с её лица, - «Маша наконец-то сказала мне «да» и теперь мы официально встречаемся! А ещё она хочет познакомиться с тобой. Предлагаю погулять втроём завтра, а потом осесть в кафетерии. Как тебе?» -Эпический трындец, - против воли вырывается у неё, - Ну и зачем я им там? В качестве сдерживающего фактора, чтобы не превратить свидание в оргию? Причин своего расстройства Лиля не понимает, хоть и искренне пытается. Нет, она прекрасно знала, что её лучший друг, хоть и чудик не от мира сего – не монах и не сектант, и рано или поздно у него появится вторая половинка. В конце концов, он умный, добрый, симпатичный парень с потрясающим чувством юмора, и никакой имидж стереотипного очкастого ботаника его не испортит. Только вот понимает ли это Маша? Волкова очень в этом сомневается, хоть и слышала о ней только из Валькиных рассказов и вряд ли может судить объективно. Но зачем он ей? По любви или просто из прагматических соображений, как ходячая готовая курсовая по всем предметам? Вдруг она разобьёт ему сердце? «Брось. Валька – взрослый четверокурсник, а не наивный дурачок, сам разберётся,» - одёргивает себя девушка, но непроизвольно злится ещё больше, - «Зачем вот она хочет со мной познакомиться? Удостовериться, что я на её фоне – блаженная в стрёмных одёжках и безопасна для её личной жизни? Да ради бога! Специально завтра хиппи выряжусь!» На этом приступ раздражения резко заканчивается, уступив место головной боли и какому-то странному першению в горле. Будто что-то едкое засело внутри, а невозможно даже откашляться. Чёрт, ещё только незапланированной простуды не хватало… Хотя сейчас ноябрь, половина биофака переносит бациллы на ногах, да что далеко ходить – её собственный научный руководитель Кирилл Геннадьевич, чтоб его, чихает, как ядерный реактор, на всю преподавательскую. Неудивительно, если она где что и подцепила. Только вот слечь не хочется – по крайней мере, раньше, чем взглянет наконец-таки в глаза Марии Беловой и сдаст в понедельник коллоквиум по эндемикам и космополитам. Так что заваривать ромашку, тепло кутаться и никаких сквозняков! На следующее утро Лиля просыпается пусть и не ходячим энерджайзером, но хотя бы не разбитой простуженной куклой, что не может не радовать. Открыв глаза и поняв, что комната как минимум до вечера принадлежит одной ей – Аллочка убежала на свидание с Майклом, о чём весь день щебетала ещё вчера, а новой соседки вместо съехавшей к жениху на Рублёвку Танюшки на горизонте пока не наблюдается – она позволяет себе включить на телефоне музыку и тихонько подпевать, наводя в блоке порядок. Остаётся надеяться, что ни один мерзкий приставучий отвергнутый бывший не будет мозолить глаза – но сегодня судьба оказывается к ней милостива, отослав Рудковского куда-то вне её зоны досягаемости. Вообще отлично. Достать из холодильника сыр тофу и полузамёрзшие салатные листья, заварить какой-никакой, но молотый кофе и – на всякий случай – ещё ромашки оказывается делом минут пятнадцати, не больше. Сейчас подкрепится – и можно собираться на встречу. Во сколько там её ждёт Валька с губасто-блондинистой зазнобой на буксире? «Нехорошо так,» - ругает она себя, - «Может быть, у них настоящие чувства? Нет бы порадоваться за друга, а я веду себя как ревнивая младшая сестрица…» Но будильник на телефон ставит – если свидание затянется, не забыть напомнить этому чудику влюблённому про вечернюю тренировку к «Что? Где? Когда?». Он, в конце концов, капитан команды, а она – его правая рука, так что негоже ребят подводить, какие бы розовые очки ни загораживали ему реальность. Когда импровизированный салат, полкружки кофе и совсем немного ромашкового чая благополучно занимают место в желудке, девушка вспоминает вчерашнее данное самой себе обещание вырядиться в самые фриковатые свои одёжки и напугать Машу. Но, как на грех, все цветастые туники, балахоны и широченные юбки оказываются или закинуты в стиралку, или внаглую отжаты Аллочкой в качестве половых или пылевых тряпок. Так что приходится примириться с тёмными джинсами-«бойфрендами», серой толстовкой, кроссовками и самой обычной «гулькой» на голове. -Не вышло из тебя Квазимодо в юбке, - ухмыляется Волкова собственному отражению в зеркале, -Впрочем, ладно – до Эсмеральды всё равно далеко. На ходу влезая в голубой дутый пуховик, подсчитывает в уме скромные сбережения – хватит ли на стаканчик чая навынос или в кафе? За свою-то даму Валька заплатит, а она женщина сильная, независимая, с недавних пор – вполне официально, так что вымогать у друга оплату ещё и её счёта – высшая степень нахальства. Впрочем, ладно – на этой неделе как раз стипендия пришла, так что хватит, на мели не останется… Лучший друг и его пассия ждут у самого входа в корпус её общежития и выглядят так гротескно несочетаемо, что Лиле нестерпимо хочется смеяться и плакать одновременно. Ну просто Гарри Поттер и блондинка в законе на минималках! Интересно, как Маша собирается гулять в ноябре в демисезонном пальто и таких легкомысленных полусапожках? Или хочет заработать себе пневмонию и легальный больничный? При одном взгляде на неё становится зябко и к горлу поднимается кашель. Неужели вчера она так и не долечилась? -А вот и наша мисс фурия подошла, - сегодня данное Валькой прозвище, произнесённое при постороннем человеке, девушку раздражает, - Давайте знакомиться. Лилия, это Мария, моя королева. Маша, это Лиля, моя лучшая подруга, можно сказать, почти сестра. -Ты бы ещё «боевой товарищ» добавил, - вроде бы глуповато хихикает Белова, но в глубине её глаз только слепой не заметил бы язвительности и самоуверенности. «Деточка, я здесь главная, а тебя так – пригласили из жалости в качестве довеска,» - словно бы говорит её взгляд. Во всяком случае, Волкову её персона уже раздражает, и она абсолютно точно оправдала бы своё прозвище, если бы не чёртов кашель. С чего это он вдруг разыгрался, утром же всё было нормально, да и чай ромашковый она пила… -Фурия, ты, никак, простудилась? – мягко, заботливо спрашивает Валька. Желание сердиться на него мгновенно пропадает, да и дышать, кажется, становится легче. Во всяком случае, получается откашляться. -Может быть. У нас же полбиофака на терафлю сидит, сам же знаешь. Но я в порядке, правда. -Пойдёмте в кафе, на улице дубак жуткий, - капризно тянет Маша. Парень послушно кивает и суетливо машет рукой в сторону кафетерия, что находится через дорогу. Лилю такая покладистость просто бесит – но, с другой стороны, от чашечки согревающего чая или какао с сырным печеньем она бы тоже не отказалось. В кафе разговор не клеится, ещё и сырного печенья, как на грех, не оказывается. Девушки напряжённо рассматривают друг друга. Валька, естественно, оплачивает своей ненаглядной латте с кокосовым сиропом, Волкова же, едва зыркнув глазами в сторону официанта, требует отдельный счёт и спустя пять минут угрюмо цедит пустого пакетикового «седого графа», мечтая телепортироваться отсюда хоть к седьмому чёрту на рога. Кашель опять напоминает о себе, несмотря на тёплое помещение и горячий напиток. Значит, всё-таки как минимум простуда, а то и ОРВИ. Зря она согласилась на эту заведомо провальную прогулку в качестве третьей лишней. А если она ещё и заразит этих голубков своими соплями и чихами? -Ребят, извините, я пойду. Мне правда фигово, а у меня в блоке хотя бы тишина и ромашка в термосе. Я домой, - бросает Лиля, жестом подзывая официанта и прося счёт. -Так дела не делаются. Мы тоже расплатимся и проводим, да, Маш? – друг пытается возражать, да и его блондинка – впрочем, фальшивенько как-то – изображает участие: -Конечно-конечно. Валечка же у меня такой добрый, благородный, не бросит одинокую девушку замерзать на улице, как снегурочку. -Это лишнее, ребят, правда, - вот ещё только совместных проводов ей не хватало, - Мне буквально через дорогу. Валь, я черкну, как дойду, хорошо? – надевает пуховик и отстраняется от прощальных дружеских объятий, - Никаких чмоков и обнимашек, вдруг я заразная? Всем пока-пока, - и, помахав рукой, выходит из тёплого общепита в ноябрьскую слякоть. Влюблённые озабоченно переглядываются, но Белова тут же переключает внимание парня на себя, прильнув с поцелуем. Тот без колебаний капитулирует – но Волкова этого уже не видит, спеша успеть перебежать дорогу, пока зелёный догорает последние секунды. В общежитии её ждёт неожиданно вызывающий тошноту и бьющий по глазам яркий свет на кухне, запах пельменей, весёлая Аллочка (видать, дела с Майклом развиваются со стремительной скоростью) и – вот проклятье – отвратительный вездесущий Гоша. Видимо, очередная ПТУшница на грани отчисления ему отказала, а уязвлённое мужское эго требует выхода. -Недолго ты гуляла, рыжая бестия, - довольно зубоскалит он, - Что, ноябрьская погода не по зубам? Или твоему ботану и без тебя есть с кем тусоваться? -Руд-ковский, от-отцепись, - еле выговаривает девушка сквозь очередной раз нахлынувший кашель, - Алл, у нас есть градусник? Я, по ходу, свалилась, так что от меня держимся подальше и имущество моё не трогаем. -На вот, держи, жертва сезонного гриппа, - Гришко смотрит с сочувствием и протягивает соседке старый ртутный термометр. У Лили даже находятся силы благодарно ей улыбнуться. Странно – тоже вроде гламурная блондинка, а таких негативных чувств, как эта губастая Белова, не вызывает. Может, потому что она действительно умеет быть доброй и искренней? Или потому что не пытается отнять у неё лучшего друга? Волкова уходит с градусником в другую комнату. Аллочка осторожно заглядывает полчаса спустя, благоразумно не подходит к ней вплотную, но интересуется: -Ну как? Пациент скорее жив или мёртв? -Пациент скорее зомби. Тридцать семь и три, гудящая башка и никаких сил шевелить чем бы то ни было. -Ууууу… Ну ясно всё. Хочешь, принесу терафлю? -Спасибище. Только не ромашку, она у меня уже из ушей лезет. И, если не трудно, поспи сегодня в гостиной, хорошо? Не хочу, чтобы из-за меня эта дрянь по всему блоку гуляла. Соседка согласно кивает, через пять минут приносит кружку с химозным, но тёплым нечто и больше не беспокоит. Лиля кое-как проглатывает лекарство и проваливается в дремоту. Просыпается уже поздним вечером от уже вконец доставшего сегодня приступа кашля. Хорошо, всё-таки, что Танюшка съехала и ничего от неё не подхватит. Надо бы завтра послать кого-нибудь в аптеку за лазолваном. Раньше бы Вальку попросила за ней поухаживать, он не раз так воевал с её простудами и – что самое странное – к нему ни одна хворь не липла. Но теперь ему и без неё есть о ком заботиться… «Надеюсь, губастое создание это хотя бы ценит,» - думает девушка, сгибаясь пополам от особенно сильного приступа, - «Так, а это что вообще такое?!». На ладони лежит крошечный голубой цветок, который студентка кафедры разнообразия и устойчивости экосистем намётанным глазом определяет как цикорий. Откуда он вообще взялся? Она вообще цикорий не пьёт, только ромашку и кофе... -Очередная неведомая хтонь, - произносит хриплым голосом вслух, но особого внимания странной находке не придаёт. Может, у неё поднимается температура и она вообще бредит? Так что нечего голову ломать, лучше под одеяло и спать, пока терафлю ещё хоть как-то действует.