С любовью, Позов

Голова раскалывается от нестерпимой боли, рот страдает от засухи, а к горлу подкатывает противное чувство тошноты. Дима в буквальном смысле сползает с кровати Арсения, морщится от болезненной пульсации в висках и с трудом доходит до кухни. К счастью, Позов безупречно знает квартиру Поповых, поэтому аптечку отыскивает без труда. Поставив прозрачный пластиковый контейнер с коробками лекарств на стол, парень быстро находит там упаковку активированного угля и съедает целую пластинку, запивая двумя стаканами воды. Острое чувство жажды наконец-то проходит. Из холодильника, заваленного всем, что было на новогоднем столе, Дима достаёт два мандарина, усаживается за стол и принимается их чистить. Сонный парень дёргается, когда в кухонном дверном проёме появляется Арсений. Его мокрые волосы и полотенце на бёдрах дают понять о том, что он принимал душ. Попов садится за стол напротив друга и Дима бросает ему очищенный мандарин, который тот моментально ловит. — Родители в гостях, будут поздно вечером, — оповещает Арсений, закидывая в рот дольку сладкого мандарина. — А ты как съездил то? Так ничего и не рассказал, — Попов ухмыляется и прищуривается, сканируя выражение лица Позова, который мгновенно краснеет. Уголки Диминых губ подрагивают в улыбке. — Ну давай, я жду всё в подробностях! Дима тяжело вздыхает, ненадолго прикрывая глаза. Он не дразнит Арсения и не пытается держать интригу, просто до сих пор не может поверить в то, что произошло. Этот поцелуй ощущается чем-то нереальным, прекрасным сном, красивой сказкой, бурным воображением... Но Дима помнит тот момент слишком отчётливо, каждую деталь, каждый жест и касание. Помнит, как историк крепко и уверенно обхватил его подбородок, поздравил с Новым годом и прильнул к губам без какого-либо предупреждения. В груди до сих пор всё пылает огнём от одних лишь воспоминаний. Дима касается подушечками пальцев своих губ, вот уже в который раз за день, и мечтательно улыбается. Обиженный Арсений бросает в него половинкой мандарина. — Хватит сидеть лыбиться, валяй уже, — нетерпеливо канючит Попов. — Мы поцеловались, — на одном дыхании произносит Дима и Арсений замирает, хлопая ресницами, будто не верит. Но всего через мгновение его громкий вскрик проносится по всей квартире. Позов морщится от громкого звука и просит быть тише, принимаясь по просьбе друга пересказывать всё от начала до конца. Дима смутно помнит всё то, что было до поцелуя. Он кратко пересказывает, как приехал к историку домой и пошёл с ним гулять. И только в момент поцелуя Позов действительно протрезвел за одну чёртову секунду. А потом сел в такси, вернулся к Арсению и по новой напился — от радости. — Охуеть! — снова громко выкрикивает Арсений, не в силах сдержать эмоции. Дима лишь загадочно улыбается и, фоном выслушивая поздравления друга и слова о том, какой долгий тернистый путь он проделал, чтобы этого добиться, заходит в диалог с преподавателем, который был в сети пятнадцать минут назад. Позов перечитывает последнее сообщение, которое совершенно не помнит, как отправлял.

Вы:

Снгей Борисыч я доехал! Все хорошо целую

Очевидно, что Дима это писал будучи сильно пьяным, учитывая количество опечаток и «целую» в конце. На парня накатывает волна стыда за свои пьяные выходки, но удалять сообщение всё-таки не решается, хоть оно и висит непрочитанным. Вместо этого Позов печатает ещё одно.

Вы:

С добрым утром, Сергей Борисович! Извините за прошлое сообщение, был пьян...

У Вас всё в порядке?

Внутри всё сжимается от приятного волнения. Преподаватель появляется онлайн, но в диалог так и не заходит. Позов не знает, как на это правильно реагировать, но Арсений говорит: «Не паниковать раньше времени», поэтому Дима прислушивается к его совету. После быстрого завтрака Дима идёт в душ, одолжив чистую одежду и полотенце у Арсения. При всей любви и уважении к Арсу, Позову сейчас хочется немного уединения, чтобы погрузиться в хаос собственных мыслей. Прохладный душ освежает с похмелья как ничто лучше. Позов привык его принимать каждый раз после различных пьянок. Постепенно Дима поворачивает кран с красной отметкой, делая воду теплее, и прикрывает глаза. В голове моментально всплывает образ Сергея Борисовича, и парень улыбается с закрытыми глазами. До мелких мурашек, горячо бьющегося сердца, дрожащих коленок и бабочек в животе. У Димы никогда такого не было. В самом начале первого курса Позов мечтал о том, чтобы его первый поцелуй случился с историком, но этого не произошло. Слава взял и разрушил эту мечту, но Дима на него не собирается злиться. Это ерунда, ведь даже при таком раскладе поцелуй преподавателя не сравнится ни с чем... Позов кусает нижнюю губу, окунаясь в недавние воспоминания. Прошло уже несколько часов, а его до сих пор нехило трясёт. Интересно, что сейчас делает Сергей Борисович? Мирно спит или как Дима прокручивает в голове этот момент снова и снова? Позов вспоминает, что преподаватель уже появлялся в сети, поэтому надеется на второй вариант. Главный вопрос, который пугает Диму — что теперь будет? Что теперь будет? Насколько сильно всё изменится? Как себя вести теперь с Сергеем Борисовичем? Как будет вести себя сам историк с Позовым? Будет ли какой-то серьёзный разговор, к которому Диме нужно морально подготовиться? Матвиенко жалеет о случившемся? Всё будет как раньше или ситуация усугубится? Последнего Диме бы хотелось меньше всего на свете. Одно дело, если ничего особо не изменится. Дима сможет это понять. Но если всё станет резко хуже, то Позов скорее съедет с катушек, чем вновь наладит общение с историком. Он наслушался за полтора учебных года упрёков и замечаний в свой адрес, насмотрелся на взгляды, полные презрения и насмешки, натерпелся холодного осуждения. Дима так долго пытался растопить лёд, что когда он начал медленно таять, он не верил в это до последнего. И если сейчас этот поцелуй сломает всё то, к чему Позов так долго и упорно шёл, чего так сильно хотел и желал, Дима сломается сам. Он просто не выдержит отката назад, не сможет пройти через всё это снова. Но Позов изо всех сил старается цепляться только за светлые мысли, отгоняя на задний план самые гнусные, и верить в лучшее. Верить в Сергея Борисовича. Дима совсем его не знает, а значит и не может предвидеть дальнейшего поведения преподавателя, что является существенной проблемой и огромным страхом. Позов готов практически к любому раскладу, но ключевое слово здесь «практически». Позов моет голову вкусным шампунем, а в его мыслях всплывают новые вопросы. Сергей Борисович понимает, что он нетрадиционной ориентации? Он принял это давно или не принял вовсе? Когда он понял, что ему нравятся парни? В школе? В университете? Или когда увидел Диму? Он спокойно это принял или прошёл через трудности? Как его родители к этому относятся? Топольницкая знала, что ему нравятся парни? Или Сергей Борисович не считает этот поцелуй чем-то значимым и относит себя к гетеро? Голова начинает сильнее гудеть от такого наплыва вопросов без ответов. Как бы Диме хотелось прийти вечером в гости к историку, чтобы рассказывать друг другу всё о себе целую ночь напролёт. Это Димина мечта, которой, возможно, не суждено сбыться, но Позов не теряет веры и надежды в неё. Шанс есть. После душа Дима пахнет ромашкой. Он вытирается насухо полотенцем и заходит в диалог с преподавателем. Сергей Борисович был в сети только что, но сообщения Димы так и не прочитал. Парень тревожно кусает нижнюю губу и печатает новое сообщение.

Вы:

Если Вас что-то беспокоит, Вы скажите...

Я волнуюсь

Если захотите поговорить об этом, приеду в любое время!

Дима упорно списывает всё на то, что историку необходимо дать время, чтобы всё как следует осознать, осмыслить и принять. Наверняка ему сейчас непросто, поэтому Позов готов ждать. Преданно и верно, словно Хатико. Готов ждать, совершенно не зная, будет ли всё хорошо. Дима обещает себе, что он приложит все усилия для того, чтобы всё сложилось.

***

Дни новогодних каникул проходят совершенно незаметно и быстро, а для Димы Позова ещё как будто и мимо. С каждым днём его хрупкое любящее сердце болит от тоски по историку всё сильнее. С Нового года прошло уже десять дней, а преподаватель до сих пор не выходит на связь. Сергей Борисович лишь прочитал сообщения в диалоге и никак на них не ответил. А Дима тем временем писал ему по несколько раз в день, надеясь получить в ответ хотя бы жалкий стикер, но всё, что он получал, это две галочки, уведомляющие о том, что сообщение прочитаны собеседником.

Вы:

Переживаю за Вас, как будет время, напишите мне, пожалуйста

Сергей Борисович, у Вас всё хорошо?

Не злитесь на меня, если что-то не так

У меня начинается сессия, мне нужно сдать два экзамена. Как думаете, у меня получится? Может, пожелаете мне удачи?

Так лень готовится к экзаменам, если честно))

Сегодня начал подготовку к первому экзамену!

[Фото разворота учебника и конспекта в тетради]

Как Ваши дела? Не скучаете?

[Селфи в очках с утра в общежитии]

Надеюсь, я Вам несильно надоедаю здесь... Извините, если что, Сергей Борисович.

Мне Вас не хватает(

Позов делает глоток горячего чая и проматывает короткий диалог, оставшийся без ответа. Сердце ноет от невероятной тоски настолько, что на днях Дима создал у себя папку в галерее, в названии поставив красное сердце, и скинул туда всевозможные фотографии преподавателя — из его социальных сетей, сделанные в тайне во время пар и те, которые скидывал ему Арсений, где они вдвоём. Теперь Позов проводит ежедневный ритуал перед сном — открыть галерею, зайти в эту папку и любоваться фотками историка до тех пор, пока он не заснёт с включенным телефоном в руках. Дима любит разглядывать мелкие, незначительные для снимка детали. Он может делать это целую ночь. Завтра Дима сдаёт первый экзамен — социологию. Он не особо волнуется, будучи уверенным в том, что всё пройдёт хорошо. Билеты выучены, посещаемость у него хорошая, задания все делал вовремя, конспекты написаны, даже учебник прочитан и некоторые видео лекции прослушаны. Но если быть откровенным, то Позов делал это скорее от скуки, нежели по собственному желанию. Он погружался в учёбу с головой, чтобы выбить оттуда мысли, постоянно вращающиеся вокруг Сергея Борисовича. Диме необходимо было чем-то занимать себя, иначе его мозг сразу же начинал вспоминать любимые карие глаза преподавателя. Именно поэтому он тщательно готовился к экзамену, каждый вечер ходил на часовую прогулку с Арсением и при возможности болтал со Славой в кофейне, когда заставал его на рабочем месте. В эти моменты Позов спокойно жил и ни о чём не беспокоился, но как только он оставался один, мысли об историке возникали в голове всего за секунду и Дима увязал в них. Дочитав последние страницы детектива «Смерть в облаках» и узнав убийцу, Дима сверяет время и прискорбно вздыхает. До вечера ещё слишком долго, а заняться совершенно нечем. Арсений загородом с родителями, Слава на смене, Оксана у подруги, а Сергей Борисович всё также не выходит на связь. Внутри Позова поднимается тревожность. Свесив ноги с кровати, он быстро набирает номер преподавателя и нервно кусает губы, слыша в трубке лишь гудки. Автоответчик предлагает оставить сообщение на голосовой почте после сигнала, чем Дима решает воспользоваться. Хотя вероятность того, что историк прослушает его сообщение крайне мала. — Сергей Борисович, это Дима... То есть Дима Позов. Вы мне не отвечаете, я переживаю... Пожалуйста, перезвоните мне. Дима отправляет сообщение и отбрасывает телефон в сторону. Но внутренняя тревога лишь нарастает. Парень бросает недолгий взгляд в окно и принимает быстрое решение. Он вскакивает с кровати, одевается всего за несколько секунд и покидает общежитие настолько быстро, что комендантша провожает его подозрительным взглядом. Не желая тратить драгоценные минуты на ожидание поезда в метро или автобуса, Дима вызывает такси. Тревога поглощает его целиком, когда он едет на заднем сиденье автомобиля. Он трясёт правой ногой, кусает до боли губы и ежеминутно проверяет телефон на наличие новых сообщений от преподавателя. Ему становится тяжело дышать и он открывает окно. Из-за частых поворотов и лежачих полицейских Диму начинает укачивать. Он чудом доезжает до конца маршрута и с радостью выскакивает из машины. Свежий воздух немного успокаивает и улучшает самочувствие. Позов спешит к подъезду, пробираясь через толстый слой снега. К его счастью, из подъезда выходит пожилая женщина на прогулку с собакой и парень не упускает возможности зайти внутрь. Поднявшись на нужный этаж, Дима стучит в дверь Сергея Борисовича кулаком. Он прислушивается, но не слышит даже шороха. Может, гуляет с Ральфом? Позов вновь пытает удачу и на этот раз нажимает на звонок. По ту сторону двери проносится звонкая трель, но его снова встречает гулкая тишина. Он решает дождаться мужчину. Делать ему всё равно нечего, он никуда не торопится. Прижавшись спиной к двери, парень скатывается на корточки и преданно ждёт хозяина квартиры. Проходит настолько много времени, что Позов засыпает, а за окном темнеет. Сергей Борисович до сих пор не пришёл. Или же не вышел из квартиры. Дима спросонья вздрагивает, когда его окликает недовольный голос. — Молодой человек, что Вы тут сидите? — из двери напротив выглядывает старушка в очках. Она оценивающе пробегается глазами по внешнему виду Димы и снова выжидающе уставляется на него. — Простите, — почти мгновенно отзывается Позов, поднимаясь с корточек. Ноги за пройденные часы ужасно затекли и парень морщится от внезапной боли в мышцах. — Вы не подскажите, что с хозяином этой квартиры? — он указывает на дверь позади себя и жалобно смотрит на старушку. — А чаво с ним? — не понимает она. — С утра с собакой своей гулял. Живой, здоровый. Больше из квартиры не выходил, — уверенным голосом докладывает соседка и резко щурится, нахмурив брови. — А Вы ему кто? — Извините, Вы уверены, что он сейчас дома? — уточняет Позов и получает решительный кивок в ответ. — Спасибо, — тихо произносит Дима, чувствуя, как внутри что-то трескается. Он бросает тоскливый взгляд на дверь и начинает спускаться по ступенькам, игнорируя лифт и вопросы пожилой соседки Сергея Борисовича. «Дома значит... Не хочет меня видеть?», — размышляет Дима, оказавшись на первом этаже. В горле стоит странным ком. Он решает снова набрать номер преподавателя, но ситуация не меняется. У Димы начинают закрадываться совсем мрачные мысли. Ведь если эта женщина говорит правду, значит Сергей Борисович знал о том, что Дима сидит у него под дверью и специально игнорировал, как и в диалоге. Сердце на мгновение замирает. Позов тяжело сглатывает вязкую слюну, чувствуя как к глазам начинают подступать слёзы. Он выбегает из подъезда, присаживаясь на заснеженную лавочку. И только потом осознаёт. Снова темнота, падает снег и он сидит на лавочке, буквально как в новогоднюю ночь с Сергеем Борисовичем. От этого становится ещё хуже. Дима поднимает голову и видит, как в окнах, расположенных на кухне историка, горит свет. Боль разрывает его изнутри. Становится совсем дряно и паршиво. Преподаватель действительно сидит дома... Позов прячет лицо в ладонях и тихо плачет, игнорируя уличный вечерний холод. Холод и игнорирование историка — вот, что действительно убивает Позова. Его губы дрожат, а кончики пальцев больно колет мороз. Ладони быстро краснеют. Дима не может восстановить дыхание, оно слишком сбивчивое и прерывистое. Он урывками хватает воздух. Желудок негромко урчит, напоминания о том, что еду он получал только утром, а уже вечер. Дима не ел и не пил в течение целого дня, как Хатико ждал Сергея Борисовича, чтобы просто удостоверится в том, что с ним всё в порядке, но историк не позволил ему даже этого. Позов готов был к тому, что его не пустят на порог, но к тому, что Матвиенко даже не откроет ему дверь — явно нет. Он мог хотя бы показаться, накричать на студента за то, что тот без спроса пришёл к нему домой; мог бы открыть дверь и просто смирить его холодным осуждающим взглядом, не проронив ни слова; мог бы даже не открывать эту долбанную дверь, просто крикнув: «Проваливай», но Сергей Борисович не сделал даже этого. Теперь в Диму окончательно вселяется страх будущего и тревожные мысли. Он никак не может отогнать их. Тревога съедает его целиком, пробираясь до самых костей. Хочется послать к чёрту завтрашний экзамен, Сергея Борисовича и весь грёбаный мир. Продолжая шмыгать носом и вытирать руками непрекращающиеся слёзы, Дима плетётся в метро и едет в общежитие. В комнате Арсений встречает его с горячим чёрным чаем с лимоном. Заметив угнетённое состояние лучшего друга, Попов немедленно интересуется тем, что произошло. Изредка всхлипывая и отхлёбывая из кружки горячего чая, Позов делится своими мыслями и переживаниями по поводу преподавателя с его тотальным игнорированием. С каждой минутой Арс всё больше хмурится и погружается в собственные раздумья. Затем Попов заходит на сайт университета во вкладку с расписанием и говорит Диме о том, что историк завтра принимает экзамен у первого курса. — Вылови его после экзамена и поговори, — делится своими соображениями Арсений. — Посмотрим, как он себя будет вести. Позов ничего ему не отвечает. Он едва заметно кивает, допивает чай и окончательно успокаивается в крепких и надёжных объятиях друга. Через полчаса Дима засыпает крепким сном и уже утром торопливо собирается на экзамен, надевая белую рубашку, чёрные брюки с пиджаком и галстук. На зачётах и экзаменах Позов предпочитает выглядеть официозно и презентабельно, повышая свой шанс на успех. В университете оказывается вовремя. Стоит с Арсением возле аудитории в ожидании преподавателя социологии, болтая на отвлечённые темы. Сам Попов не так блестяще готов к предстоящему экзамену, но он больше полагается на удачу и возможность списать, нежели на собственные знания. Вскоре на горизонте появляется социолог. Мужчина открывает кабинет и пропускает внутрь волнующихся второкурсников, пытающихся сейчас запомнить хоть какую-то часть этой нудной и никому не нужной информации. Дима единственный садится на первую парту, остальные предпочитают обустроиться подальше. Арсений присаживается за третьей, прячась за спинами людей, сидящих впереди. Социолог приглашает студентов к своему столу за билетом. Дима, оказавшийся первым возле стола, вытягивает билет. — Номер семь, — диктует он преподавателю, возвращаясь на место. Уже пробежавшись глазами по вопросам, Позов облегчённо выдыхает. Он знает все три вопроса изумительно и уже готов ответить. Подумав, что нет смысла тянуть время, Дима поднимает руку, когда последний студент берёт билет. Социолог в изумлении смотрит на поднятую руку Позова. — Вам выйти? — уточняет мужчина, поправив сползшую на нос оправу очков. — Нет, ответить, если можно. — Пожалуйста, — приглашает преподаватель, указав рукой на стул, стоящий напротив его кресла. Димина походка твёрдая, он уверен в себе на все двести процентов. Обаятельно улыбнувшись и поправив на себе галстук, он принимает рассказывать свой билет, не отрываясь от зелёных глаз преподавателя. Некоторые студенты начинают шептаться у него за спиной, но этого нисколько не сбивает Позова. Он полностью отвечает свой билет и комментирует дополнительные вопросы преподавателя. — Отлично, Позов! Поздравляю Вас! Блестяще! — воодушевлённо поздравляет социолог, пожимая Диме руку. Позов наконец-то окончательно расслабляется, благодарит преподавателя, забирает свои вещи с парты и уходит, жестом показав Арсению, что будет его ждать. Дима сверяется со временем и спешит на этаж выше, к кабинету историка, надеясь, что застанет его на месте. Приложив ухо к двери, парень слышит, как робкий женский голос рассказывает Сергею Борисовичу про принципы Афинской демократии. Обняв покрепче свой рюкзак, присаживается на корточки и вновь принимается трепетно ждать окончания экзамена. Он ждёт Сергея Борисовича. Ждёт, ощущая волнение перед предстоящей встречей и радость за сданный экзамен. Ему хочется поделиться с преподавателем своей отличной новостью, надеясь услышать в ответ хотя бы уважительный взгляд или простое «Молодец, Позов». Он нервно сглатывает, часто дышит и не отрывает глаз от двери напротив. Он преданно и честно верит в то, что всё будет хорошо, и, возможно, просто у Сергея Борисовича есть или были какие-то проблемы, никак не касающиеся Позова. И вот наконец из кабинета выходит хмурый первокурсник, последний студент из группы. Значит, Матвиенко сейчас в кабинете совсем один и скоро выйдет. Позов поднимается с корточек и в его голове мелькает мысль, чтобы зайти туда, но он выбрасывает её в мусорное ведро, не решаясь нарваться на гневную тираду преподавателя. Дверная ручка опускается вниз и через секунду Сергей Борисович в клетчатом сером костюме выходит из кабинета, держа в руках несколько документов и дублёнку. Он запирает аудиторию на ключ и направляется дальше по коридору размеренным шагом. Дима с испугом сглатывает. Историк даже не удостоил его взглядом. Не мог же он его не заметить? Или мог? Позов спешит догнать мужчину и равняется с ним, замедляя шаг, подстраиваясь под ногу преподавателя. — Сергей Борисович, — произносит слегка осипшим от волнения голосом Дима. Слова даются ему тяжело. Это их первая встреча после того, что произошло в новогоднюю ночь. Позов переживает до жути, но старается не терять позитивный настрой и надежду. — Рад видеть Вас, — искренне улыбается парень, с надеждой смотря на строгий профиль мужчины. Матвиенко никак не реагирует на студента. Он даже не поворачивает голову в его сторону. Идёт себе дальше, как и шёл. Волнение в груди Димы сменяется паническим страхом, но он не сдаётся. Коротко выдохнув, второкурсник делится своей маленькой радостью. — Я сегодня экзамен сдал на отлично. Представляете, Сергей Борисович? Социологию! — Дима улыбается ещё шире и ещё искреннее. Его светлая яркая улыбка озаряет этот мрачный и унылый мир. Он надеется хотя бы на мелкий поощрительный жест со стороны историка, но тот выглядит сосредоточенным и серьёзным. Он игнорирует существование болтливого второкурсника рядом и идёт чётким шагом вперёд. Позов осознанно замирает на месте, отставая от преподавателя, чтобы понять, остановится ли мужчина, но Сергей Борисович даже не оборачивается. Чёткий звук его шагов отдаётся у Димы в ушах. Он не может поверить своим глазам. Дима стоит и ждёт, надеясь, что историк сделает хотя бы какой-нибудь жест. Остановится, крикнет, повернёт голову в его сторону, подойдёт сам. Парень не теряет надежды до последнего, но когда Матвиенко скрывается, завернув за угол, он резко давит на газ и бежит за ним, срываясь с места. Студент быстро догоняет Сергея Борисовича и с тревогой в голосе умоляет заговорить с ним. Он смотрит на историка с паникой в глазах и страхом внутри, но преподаватель остаётся непоколебим. — Сергей Борисович! — начинает выкрикивать Дима, когда они спускаются по лестнице. Он даже не смотрит под ноги и из-за этого спотыкается несколько раз, чудом не падая, но историку нет до этого никакого дела. Мужчина даже не дёргается, чтобы придержать второкурсника за руку и не дать упасть. Матвиенко игнорирует Позова целиком и полностью, и для Димы нет наказания страшнее, чем этот жуткий пугающий холод. — Пожалуйста, скажите хоть слово... Что я не так сделал? Прошу, давайте поговорим и всё обсудим! Я готов к разговору, слышите? Готов! Пожалуйста... Сергей... Бори... — Дима выскакивает на улицу вслед за преподавателем. Он быстро тараторит и цепляется за руку мужчины, пытаясь задержать его хотя бы на мгновение, но и это ему не удаётся. Говорить становится всё труднее. Поглощённый паникой, он начинает задыхаться. Он крепко сжимает плечо Сергея Борисовича своей рукой, пытаясь сказать, что ему нужна помощь, но историк не реагирует и на это. Дима, находящийся на улице в жуткий мороз лишь в рубашке с пиджаком, надеется, что историк сделает ему хотя бы замечание по поводу того, что он раздет. Но мужчина продолжает уверенно двигаться и смотреть прямо перед собой. Позов перестаёт чувствовать воздух. Он падает на колени, больно ударяясь о лёд, хватается руками за горло и с мокрыми глазами смотрит вслед уходящему преподавателю истории. Изо рта вырывается сиплый звук, похожий на плач. Дима дрожит, но вовсе не от уличного мороза, а от того холода, который исходит сейчас от историка. Неужели Сергею Борисовичу совсем всё равно? Неужели он не испытывает никаких чувств, когда Дима находится рядом с ним? Неужели ему не хочется поговорить после того, что случилось? Сейчас ответы на эти вопросы неважны. Позов чувствует, как начинает проваливаться во тьму. Картинка перед глазами кружится и плывёт, а силуэт Сергея Борисовича раздваивается и выглядит размытым. Сзади доносится громкий голос Арсения. Дима чувствует, как его берут за плечи и пытаются поднять, но у него совершенно нет сил. Темнота поглощает его полностью и он закрывает веки. Медленно приоткрыв глаза, Дима видит перед собой встревоженное лицо Попова. Заметив, что Поз очнулся, Арсений облегчённо и шумно выдыхает, давая понять, что сильно волновался. Позов крутит головой по сторонам и понимает, что они сидят на мягком диванчике в университете, а головой он лежит на коленях друга. — Он со мной не разговаривает, — тихо выдыхает Дима, с болью в глазах глядя на Арсения. Попов молча соглашается, не собираясь отрицать очевидное. — Он даже не посмотрел на меня, Арс. Ни на секунду, — голос Позова звучит обречённо. Он до последнего верил в лучшее, но к самому худшему раскладу оказался абсолютно неготовым. Лучше бы Сергей Борисович на него накричал или даже ударил, чем вот так... Для Димы это просто невыносимо. Внутри Позова что-то с треском ломается. Вероятно, его хрупкое влюблённое сердце даёт трещину. — Всё образуется, — пытается утешить его Попов. — Может, он одумается, а может, ты наконец перестанешь по нему страдать и найдёшь себе хорошего парня. Слава, к примеру, отличный вариант. — Да, но я не люблю его. Арсений тяжело вздыхает так, как если бы решал сложную задачку по алгебре. Он задумывался о таком исходе событий, но с Димой до последнего не делился своими мыслями, не желая его расстраивать раньше времени. Хочется видеть лучшего друга счастливым, а не разбитым, но историк явно против таких планов. Он смирно ждёт, когда Дима успокоится. Спустя недолгое время помогает ему сесть и идёт покупать в автомате коробочку апельсинового сока, чтобы поднять Позу настроение. На Диминых губах мелькает фальшивая улыбка. Он тихо благодарит Арсения и они вдвоём направляются в метро, где Позов узнает, что друг сдал экзамен на четвёрку. В общежитии Дима принимает душ, ужинает на общей кухне вместе с Арсением жареной картошкой, а затем смотрит с ним неплохой современный детектив. Но как только наступает время сна и он ложится спать, его накрывает по новой. Горькие слёзы капают на подушку. Все мысли только об историке и его жестоком игноре. Позов хватает с тумбочки телефон и сквозь пелену слёз пытается зайти в диалог с историком. Все сообщения прочитаны, но, разумеется, ответа так и нет. Плечи содрогаются от плача, который парень усердно пытается заглушить, чтобы не разбудить спящего Попова. Он печатает очередное сообщение преподавателю, находящемуся в сети.

Вы:

Мне плохо без Вас, Сергей Борисович

Ответьте мне хоть что-нибудь

Сообщение прочитывают быстро, но отвечать на него не торопятся. Дима ждёт минуту, две, три, и не замечает, как проходит целый час, который он тупо пялился в яркий экран телефона. Историк успел несколько раз выйти и зайти в сеть, но ответа от него так и не последовало. Возникает непреодолимое желание швырнуть телефон об стенку, но не хочется поднимать шум на этаже. Над Димой сейчас преобладают разочарование и злость. Слёзы льются бесконечным потоком из глаз, скатываются по щекам и остаются маленькими мокрыми пятнышками на наволочке. Так проходит несколько часов. Засыпает парень только под утро.

***

Дни Позова превратились в дни сурка. Каждый день проходил абсолютно одинаково, единственным отличием была работа. Он рано просыпался, долгое время лежал, пялясь в потолок и пропуская завтрак, нехотя и через уговоры Арсения обедал, затем делал несколько кругов вокруг общежития в полном одиночестве, пропускал ужин, ссылаясь на то, что хочет спать, и ложился, но засыпал лишь под утро, проводя всё это время в пустом диалоге с историком. Позов потерял счёт дней, под его глазами появились тёмные круги, губы потрескались, пропал аппетит и здоровый сон. Белки глаз постоянно были красными. Состояние вечной усталости поглотило его. Арсений без шуток сравнивал его с зомби и всерьёз тревожился за состояние друга, но Дима категорически отказывался проводить с ним время, гулять и разговаривать, нелепо убеждая в том, что он в порядке. В рабочие дни Дима добросовестно выходил на свои смены. Слава, моментально заметивший его состояние, упорно пытался вывести его на разговор, чтобы узнать, что произошло, но Позов ограничивался избитым «я в порядке». Он пытался убедить в этом окружающих, чтобы за него не волновались, но глубоко внутри себя, конечно, понимал, что это совсем не так. Холод историка сказывается на нём хуже некуда. Арсений поделился проблемой с Оксаной и однажды девушка пришла в кофейню к Диме специально, чтобы поговорить с ним. Возможно, с подругой он мог поделиться своими переживаниями и высказаться? Но и Оксане парень дал излюбленный ответ «я в порядке», словно возомнил себя Нилом Джостеном. В одну из смен, пока Дима надевал на себя фартук перед тем, как встать за барную стойку и приступить к работе, Слава не выдержал. Он зашёл за ним в служебное помещение и силой развернул к себе, заставив посмотреть ему в глаза. Комиссаренко выглядел серьёзным как никогда. — Мне больно смотреть на то, как ты умираешь изнутри, — его зелёные глаза наполнены печалью и желанием помочь. — Неужели тебе действительно нравится человек, заставляющий тебя так страдать? Или ты мазохист? — Слава, кажется, впервые разговаривает с ним на повышенных тонах. Дима лишь поджимает губы и молчит. — Ты не заслуживаешь этого, Дима! Не заслуживаешь! — Комиссаренко переходит на крик, не выдержав, но Позов лишь приподнимает подбородок и совершенно спокойным голосом отвечает ему. — Извини, мне нужно работать. И уходит за рабочее место, оставляя Славу позади. Комиссаренко с болью на душе смотрит на закрытую за ним дверь. В ушах отдаётся стук собственного сердца. От нахлынувших эмоций он бьёт кулаком по железной дверце, оставляя на ней едва заметную вмятину. Он опускается на корточки и запускает пальцы в волосы, стараясь успокоиться и прийти в себя. Солёные слёзы капают на пол. Он точно также страдает от любви к Диме Позову. Уходит из кофейни Слава молча, и Позов не прощается с ним. Постепенно Димой начинает овладевать холод, и в какой-то момент он пугается того, что становится похожим на историка. Отбросив эти мысли, он спокойно заканчивает смену и едет в общежитие. Арсений встречает его в комнате с весьма прискорбными новостями. — Ты же помнишь, что завтра в десять экзамен? — Что? — изумлённо переспрашивает Дима. — Завтра? Уже? — и вот тревога охватывает его вновь. С головы до ног пробегается волна дрожи. Он отыскивает в своей тумбочке тетрадь с конспектами по философии и, усевшись на кровать в позе лотоса, принимается читать их, чтобы запомнить хоть что-нибудь. Но если социологию Позов понимал и она давалась ему относительно легко, то философия для него — белый шум. Он перечитывает одну и ту же страницу, пытаясь вникнуть в суть, но каждый раз для него воспринимается как первый. Дима не может запомнить ни единого слова. Его тревожный взгляд впивается в Арсения. — Это провал. — Не говори так раньше времени! — осекает его Арсений. — Не пытайся сейчас ничего учить, у тебя и так стресс. Лучше поспи, а на экзамене просто скатаешь с интернета, — он ободряюще улыбается другу, пытаясь поддержать его и доказать, что не всё потеряно. Позов расстроено кивает. Попов в списывании профессионал высшего класса, он делает это тихо, быстро и незаметно, но у Димы в школе всегда возникали с этим проблемы, хоть и сидели они за одной партой. Но, возможно, Арсений прав. По крайней мере, в данной ситуации парень не видит другого выхода. Билетов сорок, учить их — бессмысленно. Остаётся надеяться на удачу. Арсений щёлкает по выключателю и гасит свет. В течение часа Позов ворочается, но вскоре засыпает. Ночью ему снится кошмар, в котором Сергей Борисович бросает его и уезжает в другой город, обрывая все контакты. Он просыпается в холодном поту и с отдышкой. Заверив себя, что это просто сон, Дима выпивает стакан воды и снова засыпает, как только ложится. Утром Позов ведёт себя сосредоточенно и напряжено. По совету Арсения, он берёт с собой запасной телефон на тот случай, если преподаватель захочет собрать гаджеты с группы. В метро двое студентов слушают Монеточку и через три станции оказываются рядом с университетом. Волнение начинает нарастать тогда, когда Дима оказывается возле дверей аудитории, в которой будет проходить экзамен. В тот раз он чувствовал себя великолепно и блеснул своими знаниями по социологии, но сейчас он абсолютно не готов. Ощущение тошноты в горле и пульсация в висках усугубляют положение. От стресса у Димы потеют ладони. Арсений хлопает ему по плечу и словесно поддерживает, но Позов слишком глубоко погружён в свои беспокойные мысли. Вокруг стоит тихий гомон, слышится шелест тетрадей. Студенты изрядно нервничают. До ушей Позова доносится голос философа. Преподаватель приближается к ним, параллельно ведя с кем-то беседу. Второкурсник поднимает голову и дыхание его замирает. Рядом с фигурой философа идёт историк. Руки засунуты в карманы строгих чёрных брюк, стук туфель эхом разносится по коридору, пиджак небрежно накинут на плечи, а лицо Сергея Борисовича развёрнуто к собеседнику. На губах историка красуется лёгкая улыбка, но Дима её замечает издалека. От этой улыбки Позову становится хуже раз в десять. Руки охватывает лёгкий тремор. Ему больно смотреть на то, как Сергей Борисович общается с кем-то и улыбается, когда сам Позов ежеминутно страдает от игнорирования преподавателя. Это просто невыносимо. Димин взгляд карих глаз наполнен вселенской печалью и глубоким разочарованием. Матвиенко в самом деле получает удовольствие от этой нелепой игры в молчанку? Ему нравится наблюдать за страданиями Позова? Возникает желание швырнуть тетрадью в историка, когда преподаватели подходят к аудитории, но Дима с трудом сдерживается. Сергей Борисович убирает с лица улыбку, тихо приветствует студентов, обменивается с философом крепким рукопожатием и проходит дальше по коридору. Позов смотрит ему в спину, но на этот раз не с надеждой, что мужчина развернётся и начнёт взглядом искать его в толпе второкурсников, а с нескрываемой злостью, крепко сжав челюсти. Преподаватель философии заходит в аудиторию первым, сказав, что ему требуется какое-то время для подготовки кабинета. Через пять минут он приглашает всех студентов войти. На этом экзамене Дима занимает самый крайний ряд, надеясь, что останется неприметным при списывании. Вокруг него кучкуется достаточно много народу, так что всё должно пройти хорошо. Вытащив свой билет и вернувшись на место, Дима читает два вопроса. Разумеется, знаний у него ноль, поэтому он приступает к реализации своего плана. Но как только все студенты с билетами рассаживаются по местам, преподаватель начинает ходить по рядам с коробкой, в которую просит сдать телефон. Позов мысленно благодарит Арса, устроившегося на третьем ряду, и кладёт в коробку свой старый нерабочий телефон. Философ возвращается на место, а Дима принимается искать в интернете ответ на первый вопрос. Как назло, интернет ловит здесь просто отвратительно. Каждую страницу он грузит по несколько минут, а потом выдаёт ошибку. Паника начинает захлёстывать Диму по новой. Первые студенты идут отвечать преподавателю, а Позов так и сидит с пустым листком перед собой. Быстро поняв, что списать не выйдет, он засовывает телефон в карман и пытается напрячь мозг. Тщетно пытаясь вспомнить темы лекций и разборы на семинарах, в голове не всплывает ничего, кроме проклятой обезьянки с тарелками. Позов пытается выцепить из своей памяти хоть что-нибудь, но попытка заканчивается провалом. Время неумолимо бежит вперёд, в аудитории становится всё меньше людей. Голова Димы пуста, ручка в руке дрожит. Ему точно конец. Неожиданно философ называет его фамилию. Позов вздрагивает и понимает, что в кабинете он остался один из студентов. Преподаватель жестом подзывает его к себе и мысленно Дима готовится к смертной казни. Неуверенной походкой он спускается к философу, присаживаясь на соседний стул, и нервно мнёт в руках пустой лист. Отдав билет преподавателю, парень низко опускает голову и молчит, не в силах вымолвить ни слова. Он чувствует лишь стыд и то, что глаза начинает жечь от слёз. Если посмотрит сейчас на философа, то точно расплачется. — Что с тобой, Дима? — искренне недоумевает преподаватель, развернув его скомканный лист, в верхнем правом углу которого красуется написанная печатными буквами фамилия второкурсника. — Вы совсем ничего не написали, — констатирует он очевидное. — Может, Вы подготовили устный ответ? — Нет, — тихо выдаёт Дима. — Я не готов. — Вы не готовы? — снова с изумлением переспрашивает мужчина. Он хмурится и пробегается глазами по успеваемости и посещаемости Позова за весь семестр. — Так хорошо занимались, а сейчас даже слова сказать не можете... Удивляете, однако, Дмитрий. Только совсем не в позитивном смысле. Мужчина вздыхает и всматривается в поникшего студента. Дима гипнотизирует лишь деревянные доски пола перед собой. Он словно в трансе. Если его сейчас пошевелить, слёзы ручьём польются из него. — Попробуйте вытянуть другой билет, — даёт шанс философ, но парень продолжает сидеть в скованной позе. — Ну же? — Извините, я не готов, — с трудом выдавливает из себя Дима, и слёзы начинают капать на его брюки. Он поджимает губы и жмурит глаза, но это не помогает прийти в себя. Его накрывает. — Боже правый, не нужно так расстраиваться, Дмитрий! — заверяет его преподаватель. — Я поставлю неудовлетворительно. Пересдача будет где-то под конец февраля, так что у тебя достаточно времени подготовиться к ней, понял? — осведомляет философ. Единственное желание Димы сейчас — это поскорее выбежать из этого чёртового кабинета. Нет сил здесь больше находиться и позориться. Преподаватель ещё говорит несколько слов, но Позов не может их разобрать. В ушах сильно шумит. Он прощается с философом, хватает рюкзак и переходит на бег сразу же, как только оказывается за дверьми. Арсения поблизости не видно. Дима забегает в мужской туалет, хлопая дверью. Он забивается в угол, прижимаясь к нему спиной, и скатывается на корточки, двумя руками обнимая рюкзак. Пелена слёз застилает глаза. Он провалил хренов экзамен. «Неудачник», — твердит он сам себе в мыслях. Тусклый взгляд устремлён в кафельный пол. Ему хочется кричать, но он не может издать и звука. Плечи содрогаются от беззвучного плача. Как же паршиво на душе. У Димы возникает желание напиться до потери пульса, чтобы он хотя бы немного забыл про историка и эту чёртову реальность. Пальцы крепко стискивают рюкзак до побелевших костяшек, руки трясутся. Диме не хватает воздуха, из жара его бросает в холод. По виску стекает капля холодного пота. Он снова готов провалиться в темноту. Изо всех сил жмурит глаза и грубыми движениями стирает с лица мокрые дорожки слёз, пытаясь избавиться от следов истерики. Позов начинает медленно успокаиваться, стараясь нормализовать сбитое неровное дыхание, но в этот момент открывается дверь напротив. Подняв испуганный взгляд, он всего лишь на мгновение улавливает настороженный взгляд историка, но Сергей Борисович буквально через секунду отводит взгляд и лицо его обретает выражение безразличия и отстранённости. Мужчина проходит дальше и закрывается в одной из трёх кабинок. Дима готов возненавидеть себя за то, что посмел допустить мысль в своей голове о том, что историк сейчас сжалится и подойдёт к нему, спросит, что стряслось, обнимет... Позов тоскует по объятиям Сергея Борисовича, по его касаниям, губам. Он скучает даже по его голосу. Ему хочется услышать в свой адрес хоть что-нибудь, лишь бы на него наконец обратили внимание и перестали игнорировать. Такое поведение историка — худший исход, который мог произойти... Для Димы он стал неожиданностью. Это в разы хуже того, чем если бы всё вернулось назад, как было в самом начале, когда Матвиенко высказывал упрёки, цокал языком и открыто насмехался. Сейчас же он никак не взаимодействует с Позовым, лишая его возможности диалога. Это убивает Диму изнутри и рвёт его сердце в клочья. Слышится смыв унитаза и открытие кабинки. Сергей Борисович подходит к одной из раковин и с безмятежным лицом моет руки, разглядывая себя в зеркале. Позов смотрит на него, надеясь пересечься с ним взглядом или услышать хотя бы слово. Заметить хотя бы один жест, будь это закатывание глаз, недовольное поджимание губ, цоканье языком, усталый вздох — что угодно, что позволило бы считать его эмоции. Но историк строг и холоден как никогда. Выключив кран с водой, он стряхивает руки и следует на выход. В очередной раз Дима молча провожает его полным боли взглядом. Историк просто непоколебим и ужасен. Через несколько минут его находит Арсений, помогает ему подняться на ноги, самостоятельно умывает лицо Позова и просит рассказать всё, что случилось. Но сейчас Диме хочется этого меньше всего. По одному лишь взгляду Попов понимает, что у друга нет желания делиться в данный момент своими переживаниями и болью. Дима чувствует себя обессиленным, поэтому они возвращаются в общежитие. В комнате Дима падает на свою кровать, как только переступает её порог, прямо в пуховике и с обувью. Арсений громко вздыхает и принимается стаскивать с него ботинки, а затем снимать верхнюю одежду. Он обещает принести горячего чая и покидает комнату. К тому моменту, как он возвращается, Позов проваливается в крепкий глубокий сон и сопит в подушку, обняв её руками. К счастью, дневной сон обходится без кошмаров. Позов просыпается поздним вечером, чувствуя себя ещё более обессиленным. Чувство тошноты совместно с головной болью усиливаются и заставляют поморщиться. Арсений молча протягивает ему стакан с водой, но Дима жестом отказывается. — Тебе нужно поужинать, ты ничего не ел за весь день, — настоятельно рекомендует Арсений, отставив стакан в сторону. Позов свешивает ноги с кровати и усталым взглядом смотрит на него. — Я пройдусь, — вяло отвечает Дима и подходит к шкафу, чтобы переодеться в более комфортную и тёплую одежду. Фоном слушая отговорки Арсения, он надевает футболку, вязаный свитер с оленем и утеплённые штаны, чтобы наверняка не замёрзнуть. — Я пойду с тобой, — настаивает Попов и тоже начинает переодеваться. — Нет! — резко выпаливает Дима, повысив тон голоса. Арсений с высоко поднятыми бровями в ужасе пялится на него в ответ. — Мне нужно побыть одному! Мне нужно отвлечься... — И ты собрался напиться в каком-нибудь баре? — скептически уточняет Арсений, поджав губы. — Я просто прогуляюсь и вернусь, — врёт Дима, застёгивая пуховик. Обувшись, он под недовольным взглядом Арсения выходит из комнаты и спешит оказаться на свежем воздухе. Трескучий мороз встречает его с распростёртыми объятиями. Позов замерзает практически мгновенно, но идти назад не планирует. Накинув на себя капюшон и натянув на половину лица тёплый шарф, он идёт в неизвестном ему направлении. Голова абсолютно пуста. Назойливые мысли об историке пытаются завладеть Диминым вниманием, чтобы он погрузился в пучину размышлений о своей несчастной любви к безжалостному преподавателю, но он их игнорирует. Нужно выпить и поскорее, чтобы снять напряжение. Бездумно пройдя пару улиц, Позов заворачивает в один из переулков. В глаза бросается яркая вывеска бара «Заводной апельсин». Ни раздумывая ни секунды, он уверенной походкой заходит внутрь и направляется к барной стойке. Молодой бармен мгновенно материализуется рядом с ним и обаятельно улыбается. Позов изучающим взглядом пробегается по многочисленным и разнообразным бутылкам алкоголя, находящихся позади бармена. Димин взгляд останавливается на этом парне и он, чуть прищурившись, без особого интереса рассматривает его. Пепельные волосы, коротко стриженные по бокам и красиво уложенные назад. Пронзительные голубые глаза, обаятельная белая улыбка, септум в носу, тонкие губы. На шее красуется узорчатая татуировка, но виднеется она не полностью. Благодаря не до конца застёгнутой белоснежной рубашке легко можно понять, что на теле молодого человека достаточно большое количество татуировок. Рукава рубашки закатаны по локоть. Улыбка парня хитрая и широкая. Он определённо симпатичен, но совсем не в Димином вкусе. Позов делает первый заказ и бармен принимается готовить коктейль. Дима опустошает его слишком быстро и спешит заказать второй. По телу проходится приятное тепло, горло несильно жжёт. Стакан за стаканом, напряжение из мышц постепенно уходит и он расслабляется. В глазах начинает плыть и двоится, но Диме это нравится. Он просит бармена налить ему ещё и ещё, закусывая лишь дольками лайма и лимона. Он завязывает с барменом по имени Макс какой-то незамысловатый диалог. Язык заплетается, некоторые слова Дима выговаривает с трудом. Он говорит обо всём подряд, начиная тем, какой красивый потолок в этом баре, заканчивая словами о том, что любовь неблагодарная сука, заставляющая страдать. Макс протирает сухой тряпкой стаканы, сочувственно поджимает губы и поддерживает пьяного собеседника. Когда у Димы начинается икота, он решает, что ему достаточно. Жестом показав бармену, что больше не будет, он отлучается в туалет. Покидает бар Дима пошатывающейся походкой. Сознание словно в тумане и реальность воспринимается совсем иначе. Позов ловит языком снежинки и громко смеётся. Сейчас ему хорошо. С трудом переставляя ноги, он спускается в метро и садится в поезд, уезжая в неизвестном направлении. Напротив него сидят парень с девушкой в обнимку. Они смотрят что-то весёлое в телефоне, шепчутся между собой и смотрят друг на друга с такой любовью в глазах, о которой Дима мечтает. Когда каждое касание и взгляд кричат о любви. И теперь Диме становится не до смеха. Происходит резкая перемена в настроении и Позову ужасно хочется утешения в чужих объятиях. Ему хочется ласки, тепла и поддержки, но его окружает лишь жгучий холод. На следующей станции он выходит и оглядывается вокруг. Картинка в глазах двоится, голова с трудом работает, но он усиленно пытается вспомнить, почему этот район кажется таким знакомым. Он движется по улице, прикладывая все усилия для того, чтобы понять, что это за место, и когда натыкается на знакомый дом, то мгновенно вспоминает. Здесь живёт Слава. Слава... Само олицетворение нежности. Он всегда так добр к Позову, в любой момент готов прийти на помощь, поддержать, обнять, утешить. В Славиных объятиях хорошо. Они крепкие, тёплые и приятные. В них уютно. Слава никогда не откажет ни в чём. А ещё он красивый. Да, определённо красивый. Он высокий, хорошо сложен, отличный собеседник в разговоре, располагающий к себе. Он вызывает доверие. И он любит Диму... Искренне. Позов не может не замечать его тоскливых взглядов и неловких касаний. Может, стоит дать ему шанс? От Славы всегда исходит тепло и к нему хочется тянуться. Ноги сами ведут его в ту квартиру. Пьяный Дима далёк от здравого смысла, мозг соображает слишком плохо и подкидывает плохие мысли, на которые Позов ведётся из-за количества выпитого. И вот он стоит напротив двери, придерживаясь рукой за стенку, чтобы не упасть. Он понятия не имеет, что творит, когда стучится в его дверь. Открывают ему в скором времени. Слава встречает его сонный, с растрёпанными рыжеватыми волосами, в мятой белой футболке с пальмой и коротких розовых шортах. Судя по выражению его лица, последнего, кого он ожидал сейчас увидеть на пороге своей квартиры, это Позова. Он молча пропускает его в свою квартиру, провожая недоумённым взглядом. Пока Комиссаренко закрывает дверь и пытается проснуться, Дима успевает скинуть с себя верхнюю одежду. Когда он стаскивает обувь, то чуть не падает, но Слава вовремя придерживает его за руку. Из Позова вырывается тихий смешок. Комиссаренко смотрит на него с тревогой. — С тобой всё хорошо? — взволнованно интересуется коллега. Дима поднимает голову и взгляд его меняется. Он смотрит на Славу и тяжело сглатывает. Комиссаренко едва заметно хмурит брови. Позов делает шаг ближе к коллеге. Он стоит совсем вплотную и Славе приходится спиной упираться в стену. Дима переводит взгляд с глаз на его шею. Приподнявшись на носочки, чтобы дотянуться, и упираясь руками в грудь Славы, он медленно проводит носом вдоль шеи и нежно целует её. Настолько нежно, что у Славы перехватывает дыхание. Комиссаренко резко становится слишком жарко. Он прикрывает глаза, тяжело дыша, и позволяет себе насладиться этим моментом всего несколько секунд. То мгновение, по которому он будет скучать всю жизнь. Но Слава прекрасно понимает, что это неправильно. От Димы за километр несёт алкоголем, он слишком пьян, чтобы осознавать то, что делает. Когда Позов опускает руки ему на бёдра, Слава аккуратно отталкивает его от себя за плечи. Достаточно. Он не может позволить этому произойти, как бы не хотелось. Дима с недоумением смотрит на него, слегка шатаясь из стороны в сторону. — Не нужно, Дим, — осекает его Слава с болью в глазах. Комиссаренко понимает, что Позов ведёт себя так исключительно под воздействием алкоголя, что они оба потом об этом будут сильно жалеть, что он не может воспользоваться Диминым состоянием. Общение с ним ему гораздо дороже одноразового секса, после которого ему даже в глаза Диме будет стыдно смотреть. — Ты не хочешь? — с обидой в голосе спрашивает Позов и недовольно хмурится. Слава тоскливо поджимает губы и молчит. Он не находит нужных слов, он растерян. Он будет жить с этой болью в сердце, надеясь, что когда-нибудь сможет полюбить другого человека, с которым у него всё получится, и быть счастливым. С Димой ему этого не светит. Он не знает, что у него произошло и по какой причине Позов напился и пришёл к нему, желая очевидного, но он не такой. Возможно, кто-то другой и воспользовался бы этой ситуацией, но не Слава. — Я уложу тебя спать, — произносит Слава и, обхватив Димину талию, помогает дойти ему до спальни. На кровати смята простынь, одеяло откинуто в сторону. Комиссаренко помогает парню сесть и не решается снять с него одежду, чтобы Дима ничего себе не надумал. Он поправляет подушку и Позов с удовольствием падает в неё лицом. Не проходит и минуты, как Слава слышит его тихое сопение. Он улыбается, посчитав это милым, и выходит из комнаты, переходя на диван в гостиную. На диване клубком спит Зефир. Когда Слава заходит в комнату и подходит к нему, он просыпается, резко подняв голову, и мяукает в знак приветствия. Комиссаренко улыбается своему любимому коту и чешет ему за ушком. Зефир начинает мурчать и ластиться об руку. Утром Слава обязательно покажет Зефира Диме, чтобы тот посмотрел, как он сильно вырос и похорошел за несколько месяцев. Слава разбирает диван и застилает его чистым постельным бельём. Перед тем, как лечь спать, он заглядывает в комнату к Диме, чтобы убедиться, что всё в порядке. Он решает оставить включённым ночник на тумбочке рядом с кроватью. На тот случай, если Дима проснётся ночью и испугается темноты. Ночник в виде белого медвежонка горит всю ночь и охраняет крепкий сон Димы Позова. Слава засыпает в соседней комнате с Зефиром в обнимку и с щемящим сердцем.