С любовью, Позов

Тихо прикрыв за собой дверь, Дима замирает на месте, не зная, куда себя деть. Историк сидит в своём кресле, копаясь в телефоне, и не обращает на студента ровно никакого внимания. Парень неуютно ёжится и негромко откашливается, чтобы привлечь к себе интерес. — Бери стул, садись напротив меня, — командует Сергей Борисович, не отрывая взгляд от телефона. Позов неуверенно проходит в аудиторию, оставляя свой рюкзак на ближайшей парте, хватает за спинку стул и ставит его на место, указанное историком. Пока мужчина увлечённо сидит в своём гаджете, Дима также увлечённо рассматривает преподавателя. Чёрная рубашка с расстёгнутой сверху пуговицей, свободно завязанный галстук вишнёвого цвета в мелкую точку и белая жилетка нараспашку. Позов точно сойдёт когда-нибудь с ума с луков историка. Сосредоточенный Матвиенко с чуть нахмуренными бровями что-то печатает, стуча подушечками пальцев по электронной клавиатуре. Дима внимательно всматривается в его лицо, подчёркивая для себя каждую деталь, как будто не делал этого раньше, как будто не разглядывал его фотографии часами, ночами и лекциями. Из окна с улицы на волосы Сергея Борисовича падает солнечный свет. До дрожи завораживающая картина. Парень вдруг замечает выпавшую из пучка тонкую прядь тёмных волос. Дима не знает, что творится в его голове, когда он собственноручно тянется вперёд и аккуратным движением пальцев заправляет прядь волос за ухо историка. Мужчина мгновенно отрывает свой взгляд от телефона и смотрит на студента, как на сбежавшего из психушки сумасшедшего. Он перехватывает руку Димы, сковывая цепкой хваткой его запястье. — Ты это прекращай, — тихо, чётко и медленно проговаривая каждое слово произносит историк. Его карие глаза смотрят в глаза студента со смесью непонимания, угрозы и изумления. Позов чувствует повисшее в воздухе напряжение и внутренние перемены преподавателя. Тяжело сглотнув, он уточняет. — Что прекращать? — голос Димы выходит низким и с хрипотцой. Мужчина, не расслабляя хватку пальцев на запястье студента, шумно выдыхает носом и не отводит взгляд. Он даже не моргает. — Вести себя так со мной, — предупреждает Сергей Борисович. Хватка его пальцев становится несколько крепче. Они смотрят друг другу в глаза и Дима буквально видит, как глаза историка становятся на оттенок темнее. Между ними словно искрятся молнии. Позов думает, что будет если не слушать, что будет если попробовать? Не опуская взгляд, Дима медленно обхватывает галстук преподавателя той рукой, которую так сильно держит мужчина. Сергей Борисович никак не реагирует на этот жест. Его губы сомкнуты в тонкую линию. Позов не спеша, едва ощутимо начинает тянуть галстук на себя, каким-то чудом набравшись смелости. Он даже успевает слегка приподняться со стула, но дверь аудитории неожиданно открывается и боковым зрением Дима замечает стоящего на пороге ректора. Историк вместе с Позовым одновременно поворачивают головы в сторону Воли. Первым реагирует Матвиенко. Он резко отталкивает от себя руку студента и Дима рефлекторно ослабляет хватку на галстуке преподавателя, обратно усаживаясь на свой стул. В аудитории повисает тишина на несколько секунд, пока её первым не нарушает Павел Алексеевич. — Серёж, можно тебя на минутку? — спрашивает Воля, кивком головы указывая на выход. Сергей Борисович молча поднимается с места, поправляя галстук, и выходит из кабинета вслед за ректором, хлопнув дверью. Позов остаётся наедине сам с собой и своими мыслями. Он постепенно начинает приходить в себя, медленно осознавая происходящее. К щекам приливает жар. Парень понятия не имеет, что на него нашло и какой чёрт его дёрнул. Дима сидит на стуле совершенно бездвижно, прокручивая в голове последние две минуты своей жизни. Ему крайне необходимо сейчас выкурить сигарету на свежем морозном воздухе, а ещё обсудить это с Арсением. А ещё лучше выкурить две сигареты. «Я сейчас чуть не поцеловал его... Если бы не Павел Алексеевич», — размышляет Дима, нервно кусая губы. Это хорошо или плохо? Может, это знак свыше о том, что этого делать не стоит? В любом случае, когда Сергей Борисович вернётся в аудиторию, от прежней Диминой уверенности не останется и следа. Она исчезла также быстро, как и возникла. Но второкурсник не может себе вообразить, как сейчас спокойно сидеть перед историком, как ни в чём не бывало. Делать вид, что всё в порядке, что не было этих двух напряжённых минут с игрой в гляделки, что Дима не потянулся к нему, схватив за галстук, чтобы поцеловать. Шумный выдох. Он не может сейчас здесь находиться. Диме необходимо взять паузу после такой серьёзной эмоциональной встряски. Кажется, будто бы ничего не произошло, но Позов чувствует, как сильно сжимается сердце, как горят щёки и как у него дрожат пальцы рук; чувствует острое желание сделать глубокую затяжку сигаретным дымом, чтобы он проник в лёгкие как можно глубже. Студент вскакивает с места резко, практически не раздумывая. Он хватает с первой парты свой рюкзак и пулей покидает аудиторию, проносясь мимо историка с ректором. Дима слышит, как Матвиенко выкрикивает его фамилию, но он даже не оборачивается, сбегая по лестнице вниз. Быстро хватает в гардеробе куртку, набрасывает на себя и стремительными шагами направляется на выход. Парень отходит за ближайшее дерево и дрожащими руками достаёт пачку сигарет, извлекая одну. Губы плотно обхватывают фильтр, зажигалка поджигает кончик сигареты и вот Позов наслаждается первой глубокой затяжкой. Он вдыхает дым так долго, что его прорывает на кашель. Во рту чувствуется приятная горечь, нервы начинают успокаиваться. В кармане вибрирует телефон, оповещая о новом уведомлении. Дима смотрит в экран и роняет сигарету на землю. Новое сообщение от историка в диалоге. Всего одно слово. Сергей Борисович: Трус. Позов выглядывает из-за дерева и всматривается в окна, не наблюдает ли историк за ним в текущий момент. Никого не обнаружив, он перечитывает сообщение. Трус. К чему это? Почему трус? Из-за того, что сбежал? Или из-за того, что не осмелился довести начатое до конца?.. В мыслях парня снова всплывает миллион вопросов, на которые он не в силах найти ответ. Сергей Борисович сплошная загадка, сложная задачка с повышенным уровнем сложности, тайный код, не поддающийся расшифровке. Позов совершенно не понимает, что сейчас творится в голове этого человека и что он может выкинуть в следующую секунду. Потушив окурок носком кроссовка, Дима спешит на станцию в метро, чтобы поскорее оказаться в общежитии. Всю дорогу он слушает музыку в наушниках и думает об историке с его непонятным сообщением.

***

Семинар по социологии проходит скучно и уныло. Дима с большим трудом сдерживается, чтобы не уснуть, и моментально просыпается после того, как преподаватель напоминает о написании и сдачи научных статей. Позов дёргается, как от удара тока. Он совсем про это забыл. Идёт декабрь, к концу которого необходимо выступить на научной конференции со своей статьёй. Ещё в начале семестра нужно было определиться с темой и выбрать научного руководителя, но Дима благополучно забыл об этом на второй учебный день. — Если я к историку подойду со статьёй, он меня сразу убьёт или сначала выслушает? — интересуется Позов у друга после занятия, шагая с ним по коридору. — Думаю в самое ближайшее время, — с усмешкой отвечает Попов. — Но ты всё равно попробуй, мой юный влюблённый друг, я в тебя верю, — Арс хлопает друга по плечу и вдруг видит, как им навстречу движется историк с телефоном в руках. — А вот и твой Матвиенко идёт, — шепчет Арсений и, как только они оказываются близко друг к другу, толкает Позова вбок. Попов, как ни в чём не бывало, идёт дальше, а вот Дима врезается в преподавателя и виноватыми глазами смотрит на него, мысленно проклиная Арса. — Растяпа, — вздыхает Сергей Борисович, отрывая взгляд от телефона. Он хочет обойти вставшего посреди коридора студента, но Дима не даёт ему этого сделать. — Позов, ты совсем обнаглел? — Сергей Борисович, я хочу писать у Вас научную статью, — произносит негромко студент и видит ошарашенные глаза историка. — У меня? Ты что, мазохист? — уточняет, нахмурившись, мужчина. Дима неоднозначно пожимает плечами. — Просто понимаете, времени осталось крайне мало, — пытается объяснить парень. — Боюсь, что другие преподаватели не станут со мной возиться. — Конечно, кому ты ещё нужен, — отзывается Сергей Борисович, убирая руки в карман брюк. После услышанной фразы Позов замирает и смотрит в глаза преподавателю с нескрываемым удивлением. Он осмеливается произнести вслух вопрос, возникший в мыслях. — А Вам нужен? — Дима трепетно ждёт ответ, пока Сергей Борисович совершенно не меняется в выражении лица. Естественно, он игнорирует заданный вопрос. — Встретимся после двух пар в библиотеке, — произносит лишь мужчина и с этими словами возобновляет шаг. Позов смотрит ему в спину, пока преподаватель не скрывается за дверьми одной из аудиторий, а затем аж подпрыгивает от радости и топчет ногами по полу, словно маленький ребёнок. Эмоции зашкаливают и переполняют парня. С широкой улыбкой на лице он бежит догонять Арсения, уже давно потерявшегося из виду. Как назло две пары тянутся невероятно медленно. Дима то и дело посматривает на часы каждую минуту, как будто от этого что-то изменится. Если бы Позову однажды предоставили на выбор какую-либо суперсилу, то он бы без всяких сомнений выбрал перемещаться во времени, чтобы можно было отмотать назад прошлое и метнуться в будущее. Наконец заканчивается дурацкая философия и Дима бегом бежит на место встречи, быстро попрощавшись с Арсением. Он вбегает туда на всех парах и тормозит лишь тогда, когда пересекается с упрекающим взглядом старушки. Библиотекарь, Анна Александровна, недовольно косится на него и прикладывает указательный палец к губам, призывая к тишине и порядку. Позов осматривает небольшое помещение и делает вывод, что историка здесь ещё нет. Оставив на учебной парте свой рюкзак, Дима решает изучить пыльные книжные полки, чтобы скрасить время ожидания. Парень медленно ходит мимо стеллажей, с интересом осматривая предложенные книги. В библиотеках и книжных магазинах Позов мог проводить время часами, но обычно он находится в них вместе с Поповым, который начинает занудствовать и называть Поза ботаником, поэтому время пребывания значительно сокращается. Он останавливается между стеллажей и смотрит на самую верхнюю полку, разглядывая корешок заинтересованной книги. Этот сектор полностью посвящён жанру романтики и, к удивлению Димы, здесь присутствуют даже современные книги. Позов завороженно смотрит на заветную книгу и, приподнявшись на носочках, вытягивает руку вверх. Он не может её достать, но парень не бросает попытки и упорно продолжает тянуться, словно книга магическим образом сама упадёт с полки ему в руки. Дима тихо кряхтит, издавая глухие звуки от усердия и прикусив нижнюю губу, как неожиданно сзади раздаётся мужской голос. — Помочь? — безэмоционально спрашивает историк, находясь позади студента и наблюдая за его нелепыми попытками. Дима вздрагивает и замирает прямо на носочках с поднятой правой рукой вверх. Он перестаёт дышать и с трудом сглатывает, что выходит громко из-за оглушающей тишины в библиотеке. И как только он мог так глупо пропустить появление историка здесь и не почувствовать его парфюм ещё за километр? Второкурсник полностью теряется и не успевает ничего ответить, поскольку преподаватель начинает действовать. Сергей Борисович без проблем поднимает руку и хватается за корешок книжки, к которой так упорно тянулся Позов, из-за чего ему приходится наклониться корпусом вперёд. Дима окончательно теряет дар речи, когда чувствует, как историк легко соприкасается с его спиной. Это настолько нежно и аккуратно, что практически неощутимо, но парень в этот момент забывает, как дышать. Между стеллажей совсем небольшое расстояние; приглушённый в этой зоне свет лампы создаёт свою атмосферу. Дима прикрывает глаза и мысленно считает до десяти, чтобы прийти в порядок, а когда открывает их, то видит перед собой обложку книги, которую держит в руке историк. Только сейчас Позов опускается на ноги и бережно берёт книгу в свои руки, разворачиваясь лицом к преподавателю. Матвиенко выглядит как всегда безэмоциональным, пока Дима пытается вспомнить, как произносятся слова. Парня буквально распирает изнутри. На лбу выступает капля пота. Безмятежный вид историка лишь накаляет ситуацию. Сергей Борисович смотрит студенту в глаза и Позов не отводит взгляд, прижимая к своей груди книгу, словно это самое дорогое, что у него есть. — Спасибо, — спустя время наконец выдавливает из себя Дима. Румянец заливает его горячие щёки. В библиотеке настолько тихо, что Позов думает, что его ненормальное сердцебиение наверняка слышно преподавателю. «Ну и чёрт с ним», — проносится в мыслях. В голове всплывает совсем недавний инцидент, произошедший в аудитории, из которой он с позором сбежал. Дима набирается смелости, чтобы спросить: — Что тогда произошло? — голос предательски ломается после первого же слова, выдавая Димино волнение. Второкурсник изо всех сил стискивает в руках книгу и смотрит в безразличные карие глаза напротив. Сергей Борисович даже не моргнул. Ноль реакции, за которой следует чертовски поразительный вопрос. — О чём это ты? — уточняет мужчина совершенно спокойным тоном голоса. Позов в очередной раз поражается этой маске безразличия и искусного умения контролировать свои эмоции. Щёки историка не краснеют, сердце нормально бьётся в груди как положено, голос ровный и чёткий, пота от волнения нет, руки не дрожат, взгляд наполнен безразличием и даже скукой, в отличие от Димы. — Вы знаете о чём, — на грани слышимости отвечает Позов, чувствуя жар каждой клеточкой тела. Из-за маленького расстояния историк стоит слишком близко и парень не может никуда сдвинуться. Или просто не хочет, всё-таки надеясь услышать ответ на свой вопрос. Сергей Борисович наклоняется к Диме, сокращая расстояние ещё больше. Парень становится ещё более обескураженным. Он снова громко сглатывает и растерянно смотрит в проницательные глаза преподавателя. — Не нужно строить сладких иллюзий, Позов, — чётко проговаривая каждое слово, чеканит историк строгим тоном голоса, вызывая мурашки у студента. Дима не знает, что на это ответить. Всё, что он пытается делать в данный момент, это дышать. Матвиенко неспеша возвращается в прежнее положение, отстраняясь от студента. Он пробегается по Диме быстрым взглядом с ног до головы и направляется к выходу, покидая зону стеллажей. Позову требуется некоторое время, чтобы собраться с силами и прийти в нормальное состояние, в котором он способен адекватно разговаривать и трезво мыслить. Это даётся ему с огромным трудом. Дима выходит из стеллажей и видит сидящего за партой Сергея Борисовича. Историк сидит в телефоне, а на парте лежит Димин рюкзак. Студент проходит к мужчине и садится на соседний стул, убирая рюкзак в сторону. Это учебная зона, в которой стоят несколько парт в один ряд возле окон, чтобы студенты могли приходить сюда и готовиться к занятиям в свободное время или перерывы между пар. Сергей Борисович убирает телефон в карман и начинает задавать вопросы насчёт научной статьи. Совершенно спокойно и безразлично; так, будто ничего не было, будто ничего не произошло, что сейчас изнутри терзает Позова, который пропускает половину слов мимо ушей, прокручивая в голове лишь одну фразу историка. Не нужно строить сладких иллюзий, Позов. Дима не может успокоиться и сосредоточиться на обсуждении научной статьи. Он смог лишь согласовать тему, и сейчас преподаватель сидит и распинается перед ним, что можно и нужно написать в статье, только Позов не в силах сейчас воспринимать информацию и он просто иногда кивает, давая понять, что слушает. Хотя на деле же находится в этой реальности лишь фактически, а мысленно строит тысячу и одну теорию о том, что могла значить та фраза, что вообще творится в голове историка и почему ему так нравится катать Диму на эмоциональных качелях, которые хлеще любых американских горок. Сергей Борисович может осуждать лишь одним взглядом, упрекнуть, просто поджав губы и закатив глаза, посмотреть свысока с презрением, унизить интеллектуальные способности и знания, выставить из кабинета, оттолкнуть от себя будучи не в настроении; но в то же время он сам делает шаги навстречу, назначая ежедневные дополнительные занятия, оставляя после пар с просьбой задержаться, доставая книгу с высокой полки, не дожидаясь ответа. И всё это ощущается, как детская игра в «Горячо-холодно», где Диму сначала окутывает волна жара из-за близости и неоднозначных действий историка, а потом резкий холод без всяких объяснений. — Ты всё усвоил? — интересуется напоследок Сергей Борисович, внимательно посмотрев на студента. Второкурсник моргает несколько раз, возвращаясь из мира своих размышлений в реальность. Он кивает, даже не расслышав ответ. — Тогда свободен, — прощается историк и в эту же секунду достаёт телефон, игнорируя существование Позова рядом. Дима сидит некоторое время, но преподаватель увлечённо занят своим гаджетом и даже не соизволит сделать студенту замечание. Парень берёт свой рюкзак и негромко прощается, поднимаясь с места. — До свидания. Дима следует к библиотекарше, быстро записывает книгу на своё имя и, бросив взгляд на преподавателя в последний раз, спускается по лестнице вниз, направляясь к выходу из учебного здания. Мысли Позова заняты исключительно историком, он не может думать о ком-то другом, но ему приходится на мгновение забыть про преподавателя, ведь на улице рядом с корпусом его ожидает неприятный сюрприз. Недалеко от входа в университет стоит Димин отец. Позов младший замирает на месте и тяжело выдыхает. На душе моментально становится тяжело и неприятно, хотя ещё ничего не произошло. Мужчина начинает двигаться в сторону сына и тогда Позов делает поспешные шаги ему навстречу, не желая, чтобы отец оказался у входа в здание. Когда они подходят друг к другу, Дима смотрит на него так, как Сергей Борисович в своём обыкновении. Во взгляде присутствует доля презрения и капля страха. — Здорова, сын, — мужчина хлопает Позова по плечу и тот чует запах алкоголя, от которого выворачивает наизнанку. — Как учёба? — интересуется отец, а сам едва стоит на ногах. Позов закатывает глаза и поджимает губы, не имея никакого желания иметь с этим человеком хоть что-то общее. — Нормально, — сухо отвечает Дима. — Это хорошо, — кивает Темур и оглядывается по сторонам. Он делает шаг вперёд и парень морщится от резкого запаха алкоголя, ударяющего в нос. — Можешь одолжить отцу пару тысяч? — спрашивает мужчина, шмыгая. Тогда Дима понимает, с какой целью отец приехал к университету. — Зачем тебе? — со вздохом уточняет парень. В любом случае он не собирается давать деньги отцу, прекрасно зная, что честного ответа он не услышит. — Лекарства надо купить дорогие, — снова шмыгая носом, отвечает Темур. Дима смотрит на него с презрением и ненавистью. — А может на водку не хватает? — склонив голову вбок, с прищуром отзывается Позов. Отец скалится и резко хватает сына за грудки. — Щенок, я тебя вырастил, а ты родному отцу денег дать не можешь? — злится мужчина, крепко сжимая пуховик Димы в руках. — Я не собираюсь спонсировать твой алкоголизм, — цедит сквозь зубы Позов младший. Страх внутри борется с ненавистью. Старший начинает грубо трясти сына. — Ну ты паскуда, я тебя сейчас научу жизни, — повышает голос отец. В это время Сергей Борисович выходит из дверей здания и замечает эту картину. Нахмурившись, он быстрыми темпами направляется к Позову. Дима не замечает подошедшего историка, потому что его взгляд сосредоточен лишь на гневном отце, от которого за километр разит противным запахом спиртного. Парень дёргается, услышав рядом голос преподавателя, и испуганно смотрит на него. — Отпустите его, — спокойным голосом предупреждает Матвиенко, глядя мужчине в глаза. Темур хмурит брови и переводит взгляд на мужчину. — Ты ещё кто? — с пренебрежением спрашивает Позов старший, продолжая держать своего сына. Дима готов провалиться от стыда сквозь землю, его охватывает невероятный испанский стыд за отца перед историком. — Преподаватель, — коротко отвечает Сергей Борисович. — И че, преподаватель, ты меня будешь учить, как мне со своим сыном разговаривать? Иди отсюда, — грубо отзывается Темур и переключает своё внимание на Диму. Позов младший с ужасом смотрит в глаза отцу, где плещется злоба. Старший отпускает одну руку и замахивается. Напуганный парень жмурит глаза и пытается отстраниться, но его держат слишком крепко. Но удара не происходит. Сергей Борисович вовремя перехватывает руку Темура и выгибает её так, что тот мгновенно отпускает сына и корчится от боли. Дима несмело открывает глаза и изумлённо смотрит на эту картину. От шока он не может сказать и слова. Стоит и не знает, куда себя деть, как дурак, пока Матвиенко наклоняется к мужчине. — Иди домой и бухай там, сколько хочешь, но если узнаю, что ты снова лезешь к сыну, разговор буду строить по-другому, — с явной угрозой в голосе на тон ниже чеканит историк так, что Дима слышит лишь некоторые слова. — Понял? — уточняет преподаватель, выворачивая руку мужчины ещё больше. Темур вскрикивает от боли, зажмурив глаза. — Да понял, понял, — раздражённо цедит он. Матвиенко отпускает его и поворачивается к напуганному второкурснику, смотрящему в одну точку на снегу. Он подходит к нему и обхватывает одной рукой за плечи со спины, аккуратно уводя его в сторону от пьяного отца. — Торопишься? — негромко интересуется историк, заглядывая студенту в глаза. Взгляд Позова рассеянный и отчуждённый, он мелко дрожит. — Надо на работу, — тихо отзывается Дима, взглянув на историка. Снежинки крупными хлопьями падают с неба на волосы Сергея Борисовича. Завораживающая картина. — Давай пройдёмся, — говорит историк и отпускает плечи студента. Дима кивает ему и они не спеша направляются к кофейне, шагая по снежной улице рядом друг с другом. Серебристые снежинки встречаются с линзами на очках парня и быстро образуются в капли, что сильно раздражает Позова. Но он думает вовсе не об этом, а о стычке Сергея Борисовича с отцом. — Простите, — тоскливым голосом брякает Дима, нарушая тишину. Сергей Борисович бросает на него недоумённый взгляд. — За что извиняешься? — уточняет историк и слышит сокрушённый вздох справа от себя. — За отца, — отвечает расстроенный Позов. После этой нежеланной встречи у него совсем пропало настроение, ещё и на душе гадкое чувство, будто кошки скребут. — А ты то здесь при чём? — не понимает мужчина и громко вздыхает. — Балбес, — безобидно бросает историк. Дима лишь пожимает плечами и смотрит себе под ноги, пока не слышит следующий вопрос: — Так значит тот фингал отец тебе поставил? — вспоминает историк синяк студента, который так и не сказал своего обидчика, но теперь всё становится предельно ясно и понятно. — Как Вы поняли? — глупо и совершенно нелепо спрашивает Дима, повернувшись в сторону преподавателя. Историк скептически выгибает бровь. — Я похож на идиота? — саркастично интересуется преподаватель и получает отрицательный ответ. Дима меркнет прямо на глазах и снова отводит взгляд. — И чего ты молчал об этом? — Не хотел выглядеть жалким, — бормочет студент. — Позов, какой же ты дурак, — в очередной раз убеждается Сергей Борисович. Дима ничего не отвечает, в голове всплывают обрывки тёплых воспоминаний с детства о маме. Как она забирала его из детского сада вечерами и вручала шоколадку, как гуляла с ним в парке, как катала его на карусели и качелях, как учила его готовить, как помогала собирать портфель в первый класс. Сердце больно сжимается в груди так, что парень вынужден остановиться прямо возле своей кофейни. Он должен идти на смену, но у него нет сил. Он не может сделать и шагу. Тонкие струйки слёз начинают идти из-под прикрытых глаз. — Позов, не плачь на морозе, — упрекает его историк, но Дима никак не реагирует на это замечание. Студент тихо шмыгает носом и плачет, пока Сергей Борисович рассматривает его чёрный длинный пуховик и шапку с помпоном. — Позов, — тихо зовёт преподаватель, но второкурсник продолжает лить слёзы. Матвиенко поджимает губы, с сочувствием глядя на студента. Он испытывает неловкость, не зная, как поддержать парня. Выдохнув изо рта пар, мужчина негромко произносит: — Ну иди сюда, — мягко подзывает историк, аккуратно протягивая к студенту руки. Дима открывает глаза и делает два шага навстречу. Сергей Борисович обнимает его, положив руки на лопатки, а Позов вжимается в преподавателя изо всех сил, крепко обнимая в ответ. Такие тёплые необходимые объятия. — Из-за него погибла мама, — медленно проговаривает Дима. Слова даются с большим трудом, голос дрожит, дышать тяжело, но он всё равно продолжает: — Он сел пьяным за руль и вывернул на встречку. Мама сразу умерла, — делится болезненными воспоминаниями парень. Его накрывает истерика. — Мне было всего десять... Плечи Димы содрогаются, он заходится в плаче ещё сильнее, внутренне боясь, что его сейчас оттолкнут. Но Сергей Борисович этого не делает. Наоборот, мужчина начинает мягко поглаживать его спину одной рукой, обнимая ещё крепче. Так аккуратно, так трепетно, так нежно, что Позов в это не верит. Он утыкается носом в открытую шею историка, вдыхая любимый фруктово-цветочный запах. Историк прикрывает глаза и шумно втягивает носом морозный воздух, когда Дима кончиком носа касается его шеи. По коже пробегается волна мурашек. Сергей Борисович сглатывает, испытывая непривычные для него чувства. Позов так крепко обнимает историка, что тому возможно это причиняет боль и дискомфорт, но Сергей Борисович не возражает. Он продолжает гладить студента по спине и даёт возможность выплеснуть эмоции. Он готов стоять так, сколько потребуется, если Диме это поможет. И становится плевать на мороз, на вредные снежинки, попадающие в глаза, на косые взгляды прохожих. Мир историка сужается всего лишь до одного человека, которого он с нежным трепетом обнимает, которому он шепчет на ушко, что всё будет хорошо. Проходит несколько минут перед тем, как Дима окончательно приходит в себя. Он медленно отстраняется от Сергея Борисовича и смотрит на него с покрасневшими глазами, полными благодарности. Для Позова это кажется чем-то нереальным, как сладкий сон. Иллюзия, мираж, мечта. Но вот перед ним стоит историк собственной персоной с непроницаемым выражением лица. Матвиенко засовывает руки в карманы дублёнки и изучает лицо студента, губы которого ещё по-прежнему дрожали. Он достаёт из одного кармана конфетку и протягивает Диме. — Держи, — произносит мужчина, вкладывая в руку студента конфету. Позов изумляется ещё больше. Этот маленький, возможно даже незначительный для преподавателя жест заставляет его искренне улыбнуться. Непонятное гадкое чувство на душе проходит, сменяясь теплом. Так комфортно Диме рядом с историком не было ещё никогда. — Спасибо, Сергей Борисович, — искренне отзывается Позов, не переставая улыбаться. Историк безразлично пожимает плечами, отводя взгляд в сторону. Как умело и быстро он всё-таки маскирует свои чувства. — Ну всё, иди работай, — отправляет его историк и сам следует дальше по улице, не дожидаясь ответа. Позов всего мгновение смотрит ему вслед, а затем открывает дверь и заходит внутрь кофейни с улыбкой до ушей. Посмотрев на барную стойку, он сталкивается с разочарованным взглядом Славы. Глаза, наполненные грустью и печалью. Комиссаренко опускает голову и продолжает протирать поверхность стойки сухой тряпкой. Дима топчется на месте, а затем подходит к коллеге. — Привет, Слав, — здоровается Поз и получает слабый кивок в ответ. Он не знает, что нужно сказать и нужно ли вообще что-то говорить. Делать вид, что Слава ничего не видел всё это время, максимально глупо. — Так вот кто тебе нравится, — негромко произносит Комиссаренко. Поправив очки и стянув с себя шапку, Дима сначала оглядывается, чтобы убедиться, что здесь нет посетителей, а затем тихо вздыхает. — Да, — не скрывает Позов. У него нет никакого желания врать Славе и придумывать какие-то нелепые оправдания. Он хочет быть с ним честен, не давая ему ложных надежд. Дима как никто другой знает, каково это, когда ты питаешь сильные романтические чувства к человеку, с которым у вас ничего не может быть. — Сколько ему лет? — взглянув на парня, интересуется Комиссаренко, перешагивая через самого себя. Боль разрывает изнутри, но он старается делать вид, что всё в порядке, чтобы Дима не переживал. Он знает, что не имеет права на ревность; знает, что не имеет права мечтать о совместном будущем с Димой; знает, что должен ограничивать себя и не позволять лишнего, чтобы сохранить нормальное общение. Слава всё знает, но иногда нарушает свои же правила. — Двадцать восемь, — прочистив горло, отвечает Позов, стараясь считать реакцию коллеги. Комиссаренко хмыкает и уходит в служебное помещение. Дима заходит следом за ним и наблюдает, как Слава снимает с себя фартук, убирая его в шкафчик. Колючее напряжение окутывает совсем небольшую комнатку. Слава забирает свои вещи и разворачивается к выходу, возле которого стоит Дима. Ему тяжело смотреть на Поза. Комиссаренко хотелось бы притянуть Позова в крепкие объятия, прижать к стенке и жадно поцеловать, но он не имеет права на это. Даже думать об этом не должен. — Хорошей смены, — по традиции бросает он и покидает служебное помещение, проходя мимо парня. Поз возвращается за своё рабочее место и тоскливо смотрит на уходящего из кофейни Славу. Конечно Дима понимает, что он не должен себя ни в чём винить, однако всё равно считает себя виноватым. Он причинил Комиссаренко боль, несмотря на то, что не хотел этого. Слава добрый и самой светлой души человек, заслуживающий весь мир. Он словно рыжий котёнок. И Диме самому невероятно больно от того, что он ранит хрупкое сердце этого парня. Он отгоняет от себя эти мысли, когда в кофейне появляется посетитель. Это одногруппница Вика вместе со своей огромной белой пушистой собакой. Дима заводит с ней диалог, пока выполняет её заказ, и благодарит Бога за то, что она не видела его в объятиях с историком. Отдав ей банановый молочный коктейль и попрощавшись, парень мысленно возвращается к преподавателю. Позов вспоминает тепло его объятий, нежность и мягкие касания. Он тяжело выдыхает. И вот опять Сергей Борисович запутывает Диму ещё больше. Он говорит: «Не нужно строить сладких иллюзий, Позов», но каждый раз будет смотреть на Диму так, будто знает все его тайны и секреты; но он отвезёт его пьяного к себе домой и уложит спать, пожертвовав своим комфортом; но он успокоит, когда Дима словит паническую атаку, и будет держать его за руки, пока тому не станет лучше; но он крепко обнимет, когда Дима будет в этом нуждаться; но он позволит спать на своём плече в кинотеатре; но он защитит его от пьяного отца и выслушает тяжёлую историю его детства, давая возможность выплакаться. Но важно помнить, что «Не нужно строить сладких иллюзий, Позов». — Как же их не строить, — в тишину выдыхает Дима. Чтобы окончательно не унывать, парень делает себе зелёный чай с лимоном, а затем выходит на улицу, пока нет посетителей, и выкуривает сигарету.

***

Историк заходит в аудиторию, задержавшись на общем собрании для преподавателей. Группа моментально перестаёт болтать и обращает на него своё внимание. Все сонные, ведь на часах восемь утра и это только первая пара. Матвиенко обводит всех внимательным взглядом, вновь задержавшись на Позове, и преподносит радостную для студентов новость. — Сегодня занятия отменяются. Вместо них мы идём в планетарий, — изрекает Сергей Борисович и по аудитории раздаются счастливые возгласы. Дима удивлённо переглядывается с Арсением. — Так что одевайтесь и ждите меня у входа. Студенты срываются со своих мест и Позов с Поповым от них не отстают. Уже через пару минут довольная толпа стоит на улице в ожидании преподавателя. Историк выходит к ним совсем скоро и ведёт за собой, заставляя разбиться на пары, как в школе. Поз с Арсом идут первой парой и Дима буквально дышит в спину историка. Они приходят на нужное место всего за десять минут и заходят внутрь, сдавая верхнюю одежду в предоставленный гардероб. Работник планетария, молодая девушка, сопровождает их путь. Вскоре ребята видят огромный надувной шатёр синего цвета. Последний и единственный раз Дима был в планетарии в четвёртом классе, только там они сидели на стульях и смотрели на экран, как в кинотеатре, а здесь нужно будет ложиться прямо на пол. Девушка раздвигает шторки входа и придерживает их, чтобы группа студентов могла войти и расположиться. Арсений не уходит далеко, он ложится возле границы шатра, а Дима обустраивается слева от него. Последним внутрь заходит историк, за ним закрываются шторки и слышится звук молнии. Теперь здесь становится совсем темно, но Позов даже в темноте чувствует, как Сергей Борисович ложится рядом с ним на расстоянии всего лишь нескольких сантиметров. Он слышит тихое размеренное дыхание историка и чувствует его парфюм. На потолке появляется звёздное небо, из динамиков доносится приятный мужской голос, но с голосом Матвиенко он, разумеется, и рядом не стоит. Дима поворачивает голову в сторону преподавателя и видит слабо освещаемые черты его лица. Сергей Борисович смотрит вверх. Карие глаза наполнены скукой, лицо расслаблено. «Красивый», — отмечает про себя Дима. Историк красивый для него всегда и везде в любом настроении. Позов возвращает своё внимание на верх, где разворачивается огромная солнечная система. В этот момент скучающий Сергей Борисович переводит взгляд с потолка на рядом лежащего студента. В линзах Димы отражается Сатурн. Он с интересом слушает и рассматривает планеты, в отличие от историка, которому любопытнее смотреть на Позова, нежели на космос. Но спустя время мужчина всё-таки отводит взгляд, пока этого не заметил сам второкурсник. В какой-то момент Позов меняет своё положение на более удобное и случайно двигает рукой влево. Он замирает, чувствуя, как касается мизинцем руки Сергея Борисовича. Но, как ни странно, его не отдёргивают. Матвиенко никак не реагирует на это прикосновение, продолжая наблюдать за звёздами и планетами над головой. Их мизинцы соприкасаются друг с другом и Позов старается не дышать, не шевелиться и вообще не подавать никаких признаков жизни, боясь спугнуть преподавателя. Они продолжают лежать так и дальше, пока сердцебиение Димы набирает обороты с каждой секундой. Парень сходит с ума от осознания, что они лежат в такой темной обстановке и ни одна единая душа, находящаяся здесь, не знает об этом, кроме них двоих. Это их маленький секрет, сокровенная тайна, о которой не позволено знать другим. Позову с трудом приходится сдерживать свои эмоции, чтобы не начать кричать от радости в это же мгновение. Когда голос из динамиков резюмирует показанное ранее, Сергей Борисович неожиданно для Позова накрывает его ладонь своей и совсем-совсем слабо сжимает, будто у него нет сил. Дима сглатывает. Он не верит ни своим глазам, ни ощущениям, но рука историка действительно накрывает тыльную сторону его ладони. Но, к огромному Диминому разочарованию, это длится всего лишь несколько секунд, потому что потом резко всё заканчивается. Девушка открывает шторки и внутрь попадает свет; студенты начинают подниматься с мест и Сергей Борисович отдёргивает свою руку слишком резко, как будто дотронулся до только что вскипятившегося чайника и обжёгся. Дима не может найти в себе силы встать ещё некоторое время, пока ему не помогает Арсений. Он совсем ничего не понимает. Он выходит вместе с толпой своих одногруппников на улицу и, пока все расходятся по домам, дожидается историка, который выходит лишь через десять минут. Позов преграждает ему дорогу. Он смотрит уверенно, требовательно, решительно, собираясь получить ответ на свой вопрос. — И сейчас скажете, что ничего не было? — тихо уточняет Дима, не сводя глаз с преподавателя. Безмятежный историк не ведёт и бровью. — А ты опять себе что-то придумал? — с ухмылкой уточняет он. Позов горит желанием стереть эту саркастичную ухмылку с лица историка, потому что это чистое издевательство. Мужчина явно откровенно с ним играет, как ему вздумается и захочется, а Дима и ведётся. Надоело. — Не держите меня за дурака, — негодует Позов, нахмурив брови. Наверное, он хочет выглядеть грозно, но шапка с помпоном не позволяет видеть его таким, и историка это веселит. Сергей Борисович близко наклоняется к лицу Димы и задаётся вопросом. — А за кого тебя тогда ещё держать? — приподняв уголки губ, шепчет преподаватель, и обходит студента стороной. Позов снова остаётся один со своими неоднозначными чувствами. Очередные качели историка. Буквально только что Сергей Борисович лично накрыл Димину руку своей, а теперь снова ведёт себя, как ни в чём не бывало. Позов смотрит ему вслед, понимая, что его очень сильно дурят, и направляется к стоящему неподалёку Арсению, пребывающему в томительном ожидании своего друга. Историк медленно, но верно сводит Диму с ума.