Твоим морем

      Инстинкт самосохранения всё же одержал победу, немного потоптавшись на месте, Энни вошла в квартиру Армина. Внутри оказалось… уютно. Мягко горел свет, от пола и до потолка возвышались два шкафа с книгами, на полу и подоконниках расположились горшки с цветами, телевизор занимал большую часть стены, перед ним стоял угловой диван тёмно-синего цвета, под ногами лежал мягкий пушистый ковёр. Если честно, то Энни рассчитывала увидеть более холостяцкую берлогу, так вспоминая квартиру Райнера, которую он снимал вместе с Бертольдом, девушка едва не передёрнула плечами.       В любом случае, она отсидится здесь часик-другой и свалит обратно в общагу, в свою крепость.       — Ты голодна? — спросил Армин из другой комнаты, видимо, кухни.       — Нет, — Энни присела на диван, всё же находясь в состоянии далёком от нормального.       Всё было странным.       — У меня есть шампанское, если хочешь.       А вот выпить она точно не откажется. То, что было щедро влито в себя в клубе уже давно выветрилось, а вывозить происходящее на трезвую голову она явно не сможет. Пока Армин шуршал чем-то на кухне, Энни сдирала кожицу с губ, пустым взглядом буравя картину с морским пейзажем на стене. Было ли ей неловко? Скорее нет, чем да. Было ли ей страшно? Скорее да, чем нет. И дело не в том, что она переживала, будто Армин ей что-то сделает. Дело было в другом, в ней самой. Все эти дни она упорно убегала от Арлерта, чтобы в конечном итоге прибежать к нему домой.       Армин поставил на столик поднос с шампанским и фруктами, а сам сел в кресло с бокалом шампанского. Энни осторожно на него посмотрела: сейчас его лицо было каким-то уставшим, под глазами залегли тени, в уголках собрались едва уловимые морщинки-лучики, пожалуй, добавляющие какой-то шарм. Ей захотелось его обнять: глупое, иррациональное желание, которое она быстро подавила в глотке алкоголя.       — Как думаешь, они сообразили, куда мы забежали? — с лёгким смешком спросил Армин.       — Надеюсь, что нет. Иначе тебе придётся отсиживаться здесь вечность.       — И тебе вместе со мной.       Энни не сказала бы, что такая перспектива была настолько уж отвратительной, но её выражение лица нельзя было назвать довольным. Армин подошёл к окну и осторожно выглянул наружу.       — Никого, но я бы не рискнул пока выходить. Так что придётся тебе потерпеть меня ещё немного.       Энни не видела его выражения лица, но отчего-то знала, что оно ей не понравилось бы. Поэтому… она вздохнула, прикусив на мгновение губу, и тихо произнесла:       — Твоя компания на этот вечер не такой уж плохой вариант.       — А были хуже?       — Ну… Я собиралась вернуться в общагу и лечь спать, а тут приключения.       — Приключения? Это уж точно, — Армин, наконец, повернулся. Выглядел он теперь куда более расслабленным и, кажется, даже довольным.       — Сколько тебе лет?       — О, это неожиданный вопрос.       Энни насупилась. Она спросила это не для того, чтобы продолжить разговор, ей, правда, было интересно. Особенно теперь, когда Арлерт показался ей… взрослым? Конечно, она сама уже давно не ребёнок, но раньше ей и в голову не приходила мысль, что между ними может быть большая разница в возрасте.       — Мне двадцать девять.       В принципе, не такая уж и большая.       — А тебе?       — Весной будет двадцать три.       — Я так и думал, — Армин снова сел в кресло. — Учитывая, что ты уже на последнем курсе. Хочешь узнать что-то ещё?       Арлерт даже подался немного вперёд.       — Почему ты живёшь один?       Вопрос был до очевидного глупым, но Энни вдруг захотелось узнать о его личной жизни чуть больше. О той самой личной жизни, которая предусматривает общение с другими девушками.       — Потому что я один? — Арлерт улыбнулся. — Если честно, то я никогда не жил… с кем-то. И опережая твой вопрос, у меня не было настолько серьёзных отношений.       — Почему ты решил, что я спрошу именно это? — Энни нахмурилась, ведь он был прав, она думала об этом, но вряд-ли бы осмелилась спросить.       — Потому что всё к этому шло. Теперь моя очередь. Ты часто бываешь в том месте?       Энни почти оскорбилась, но её пыл быстро погас. Учитывая, при каких обстоятельствах произошло их знакомство, этот вопрос был закономерным. А ещё, быстро посмотрев на Арлерта, она поняла, что он вовсе не пытался её обвинить, скорее понять.       — Там работает мой друг, поэтому я заглядываю туда, возможно, чаще, чем следует. И опережая твой вопрос, — Энни хмыкнула. — Ты был исключением.       — Ох… да…       Армин покраснел, смущённо почесав шею. Он выглядел… мило. Девушка отвернулась, закусив губу. Прислушиваясь к себе, она поняла, что чувствует спокойствие? Было в этом разговоре что-то лёгкое, естественное, что текло, как пока ещё маленький ручей.       Энни зевнула и откинулась на подушки, в тепле её начало клонить в сон.       — Идём спать, — произнёс Армин, вставая. — Ляжешь на кровать, а я на диване.       — Не хочу вставать, скажи честно, ты меня чем-то опоил?       — Не говори таких вещей с таким серьёзным выражением лица.       Энни улыбнулась, прикрывая глаза. Дразнить Арлерта оказывается весело: в его глазах сначала читается удивление, потом укор и смирение. Да, у неё специфичное чувство юмора, если это вообще можно назвать чувством юмора, но сейчас ей слишком нравится происходящее, особенно, когда Армин вдруг берёт её на руки и несёт в свою комнату. От него пахнет морским бризом и свободой, совсем немного древесиной. Приятный запах.       Армин кладёт Энни на кровать, но не успевает разжать рук, как его притягивают к себе для поцелуя. Возможно, противоречивого и неуместного, но такого желанного, что по спине едва ли не разбегаются мурашки. Энни хочется думать, что дело снова в алкоголе, но она слишком трезвая, и дело всё же, наверное, в ней. К утру их отношения станут ещё более запутанными, потому что отношений ей совсем не хочется, но безумно хочется Армина, хочется раствориться в нём, как морская пена.       Энни целует его неспешно, осторожно и очень чувственно. Странная ночь. Она чувствует себя хрусталём, потому что Армин ещё более нежный и осторожный, прикосновения его мягкие, почти невесомые. Ощущения совсем другие, чем в их первую ночь, когда два сердца захватила необузданная страсть. Сегодня им некуда спешить.       — Ты уверена? — тихо спрашивает он.       — Ты сейчас серьёзно?       Энни обхватывает его лицо ладонями, ведёт большими пальцами по скуловым косточкам. Как она может быть не уверена, если поцеловала его первой? Поцеловала после всех смятений и бурь.       — Мне нужно знать, — Армин целует её ладонь. Видимо, правда, не понимает.       — Уверена.       — Хорошо…       Армин обхватывает губами тонкую кожу на шее, медленно опускается, оставляя влажные невесомые поцелуи. Он опускает с девичьих плеч рубашку, затем лямку платья, согревает дыханием кожу. Энни закрывает глаза, ей кажется, что она сходит с ума, ведь её тело никогда и ни на кого так не реагировало. Армин сжимает её небольшую грудь сквозь так ненужную сейчас ткань платья, чуть прикусывает зубами набухший сосок. Этого мало. Катастрофически мало.       Энни поднимает подол платья и снимает его через голову, откидывая в сторону. Тянется к футболке Армина, ей нестерпимо хочется почувствовать тепло его тела, согреться в нём. Нет, он точно что-то ей подмешал. Затуманенным взглядом Энни скользит по мужским плечам, довольно широкой груди, сильным рукам… Он красивый, особенно с горящим взглядом и растрёпанными волосами.       Их тела несдержанно прижимаются друг к другу, губы Армина покрывают лицо Энни крошечными поцелуями, его ладонь скользит по изгибу талии, бедру… пальцами он подцепляет резинку трусиков и тянет её вниз. Для Энни всё слишком медленно, но вместе с тем волнительно-прекрасно. От каждого прикосновения внизу её живота распаляется огонь, она хочет Армина, хочет почувствовать его в себе… но Арлерт целует плоский живот, опускается ниже, касается кончиком языка клитора… И Энни громко стонет, выгибаясь. Её словно пронзило электрическим током.       Армин медленно ласкает её, едва надавливая на клитор своим языком. Энни ёрзает от наслаждения, сжимает в руках плед и совсем непристойно стонет. Ей слишком хорошо.       — Армин… — умоляет она, сама не зная о чём.       Армин мягко целует внутреннюю сторону бедра, тянется к тумбочке и достаёт серебристый пакетик. Надев презерватив, он входит в Энни и целует её в губы. Его дыхание тяжелое, горячее, хриплые стоны срываются с губ.       — Быстрее… — просит Энни, цепляясь за его плечи и оставляя на них розовые полосы.       Но Армин специально не ускоряется, двигаясь медленно и глубоко. Это похоже на сладкую пытку.       — Энни… — шепчет он тихо. — Энни…       Её имя из его уст звучит головокружительно правильно: робко, с придыханием, почти мольбой. Энни теряется в своих ощущениях, словно всю чувствительность выкрутили на максимум. Пускай это никогда не кончается, пускай эта эйфория всегда будет окутывать её сознание и тело. Энни поджимает пальцы на ногах и дёргается в волне наслаждения. И только тогда Армин набирает темп, вжимая её тело в поскрипывающую кровать. Новая более яркая и острая волна наслаждения собирается в теле Энни, она растёт, грозясь накрыть собой с головой.       Спустя пару минут он устало падает рядом.       Энни всё ещё тяжело дышит, понимая, что не может даже сжать ладонь в кулак, под кожей словно тысяча иголок. Армин прижимает её к себе и целует в макушку, в его груди оглушительно грохочет сердце, вероятно, самое живое и большое на свете. Ускользающим сознанием Энни понимает, что, пожалуй, было бы неплохо засыпать вот так. Вместе. Крепко прижавшись друг к другу.       — Что же ты со мной делаешь, — тихо шепчет Армин, касаясь пальцами девичьей щеки и убирая с неё спутавшуюся прядку волос.