Держи меня крепче

      Белые стены вокруг, как ни странно, вызывали доверие, а синий коврик под ногами смягчал страх неизвестности, представший перед Человеком-Пауком, который сидел в костюме, позволяя ученому разрезать спандекс в области пальцев, чтобы получить доступ к безымянному правой руки. Тонкая игла резко проткнула обмякшую от пота кожу, исчезнув из поля зрения. Спустя пару мгновений химическая пипетка мистера Хендерсона принялась стремительно наполняться кровью, и у Уилла пересохло в горле. Он был бы рад снять свою маску, но все никак не желал светиться лицом. Он ощутил слабость в теле, так как утром ничего не ел, а время стояло послеобеденное. Все плыло и темнело, как в каком-то тусклом номере отеля после небольшой пьянки. — Мне кажется, я упаду в обморок, — предупредительно сказал Уилл, упирая левую руку в колено. — Не сметь! — нахмурился Дастин, убирая пипетку подальше. — Не так уж и много крови я у тебя забрал, Паук. Лучше возьми это. Нет, это не антифриз. Дастин протянул Уиллу бутылку с водой розоватого оттенка и тот, приподняв кончик маски вверх, вплоть до того, что было видно нос, сделал пару больших глотков. Жидкость оказалась сладковатой, и к тому же прелестно освежала, особенно после недавнего нахождения в эпицентре инцидента, неподалеку от огня, который, вероятно, был уже потушен пожарными. Уилл подумал, что жидкостью являлся разбавленный ледяной водой ягодный морс, но, чем бы это ни было, оно заставило Байерса почувствовать себя намного лучше, и головокружение мигом прекратилось. Хендерсон, подойдя к Уиллу с длинной палочкой с ватой на конце, попросил того открыть рот, чтобы помимо крови взять и слюну. Образец крови, тем не менее, уже находился в анализаторе, что издавал тихий пищащий звук, подобно системному блоку устаревшего компьютера. Дастину не пригодился клубочек ваты, чтобы придавить ею ранку от иглы, что ранее проткнула палец Человека-Паука, ведь ранка мгновенно зажила благодаря способности Уилла к регенерации. Ученый, однако, не был удивлен такому явлению. — Я сделаю анализ ДНК. И ещё несколько тестов. Мы очень долго ждали тебя, Человек-Паук. Да, именно. — Дастин причмокнул и прошёл к светло-серому шкафчику, где за дверью находился сейф. — Не подсматривай. — Дастин ввёл пароль, и сверкающая дверца сейфа легонько приоткрылась. Он достал шприц с содержимым лаймового цвета, постепенно переходящего в светло-бирюзовый оттенок, и обернулся назад. Теперь глаза учёного были с неизменным любопытством направлены на Уилла. — Никогда не догадаешься, что это такое. — А что это такое? — автоматически поинтересовался Байерс. Он все еще сидел с полуоткрытым лицом, так как кондиционер в помещении просто идеально охлаждал подбородок. Иногда от центрального отопления становилось не на шутку душно. — Это, дорогой мой…сыворотка одноразового бессмертия, — по лицу Дастина плавала самодовольная ухмылка, и он радовался, как какой-то чемпион перед оглашением своей победы. У него даже начали несколько трястись руки, но мандраж этот был, несомненно, от воодушевления. — Одноразовое бессмертие? Я не совсем понимаю… — Байерс понятия не имел, что такое вообще может существовать. Если бессмертие действительно уже не так давно есть на Земле, то почему бы не сообщить об этом людям, борющимся с неизлечимыми болезнями? — Видишь ли, Человек-Паук…ты можешь быть самым везучим на этой планете и обойти смерть раз или два…но ты никогда от нее не уйдешь. Все мы смертны, и это часть нашего бытия, что необходимо принять. Но что ты скажешь, если я сообщу тебе, что необязательно быть везучим, чтобы перехитрить смерть хотя бы один раз в своей жизни? Что, если перед тобой лежит серьезная миссия, которая будет стоить очень многого, и ты захочешь спасти мир, но при этом еще и состариться, чтобы вспоминать обо всем этом? — ученый говорил с таким трепетом, что Уилл невольно поддавался вперед. — Именно для этого я и создал сыворотку одноразового бессмертия, чтобы такие случаи, как твой, имели место быть. И я всегда знал, что знания о том, как изобрести сыворотку, нужно оберегать, как зеницу ока. — Ученый уселся в свое любимое кресло, отложив шприц в сторону. — Много лет назад мой отец, один из величайших ученых, начал работать над этой сывороткой. Он вел подсчеты и проводил опыты, а я, будучи желторотым сорванцом, бегал по его офису, изредка останавливаясь, чтобы поглазеть на пробирки. И я видел его лицо, когда он был почти у цели. Чистейший восторг, сопровождаемый бурной радостью, что заставляла его брать меня на руки и кружить по кругу. Такие открытия случаются неимоверно редко, Паук, почти никогда. И тогда я понял, чем хочу заниматься. Стать, как отец, одним из самых выдающихся, чтобы изменить мир. Дастин поправил укладку и вздохнул. — И все же, как бы иронично это не звучало, отец умер до того, как вывел формулу сыворотки бессмертия на бумагу, и я не думал, что у него не получится довести дело до конца. Поэтому за него принялся я, и теперь формула хранится не только на бумаге, но и здесь, — Хендерсон указал пальцем на висок. — Поэтому немногочисленное количество таких сывороток, я полагаю, будет даже ценнее, чем золото. Уилл поднес руку к груди, ощущая, как беспрестанно стучит сердце, перекачивая кровь. По пальцам пробежало мимолетное покалывание, вместе с осознанием своей удачи, которая, возможно, была дана ему для высшей и, бесспорно, благой цели. Только Уилл пока не совсем понимал, в чем она заключалась. После смерти Джонатана он часто думал, каково это — умирать. Когда человек совершает свой последний вдох, последнее движение телом и навсегда замирает с потухшими глазами, из которых больше не струится свет и радость, печаль и сожаления. Абсолютное пустое нечто, которое больше нечем заполнить. Если бы я только мог иметь подобную сыворотку в тот ужасный апрельский вечер… Дастин поднялся с кресла и стремительно подошел к Байерсу, отчего тот мгновенно обратил на него внимание. В его руках была сыворотка, и он стоял в полной готовности для того, чтобы вколоть ее Человеку-Пауку. Вид его был серьезным и решительным. — А ты когда-нибудь уже пользовался сывороткой одноразового бессмертия? — с легким сомнением спросил Уилл, боясь того, на что была способна яркая, переливающаяся на свету жидкость. — Нет. Ты будешь первым, кто получит одноразовое бессмертие, — четко и без колебаний ответил Дастин. Врать он смысла не видел. — Но ты не бойся. Я в ней совершенно уверен, тестировал на гекконах. А раз ты человек лишь отчасти, то сыворотка будет принята твоим организмом с большим радушием. Главное, не шевелись и думай о том, как хорошо получать вознаграждение за успешное сотрудничество с учеными. Ты дал нам свою кровь для анализов, а мы тебе — это. Так что расслабься. Уилл действительно пытался расслабиться, но при этом, пребывая в полной честности с самим собой, он признал, что в какой-то степени побаивался игл, особенно таких больших. Хендерсон ввел шприц в вену, и жидкость начала уходить из сосуда, попадая в кровь Паука. Сам Байерс лишь зажмурился на несколько секунд, но в основном ничего не почувствовал. Возможно, это сверхспособности повышали его болевой порог, пусть и не избавляли от личных фобий. — Ты не мог бы объяснить поподробнее, как она работает? — Уилл встряхнул руку, на которой уже не было прокола, и внимательно оглядел ученого, чье лицо было закрыто спадшими на глаза кудрями. — Да, конечно, — дружественно согласился ученый, вновь плюхаясь в кресло. И как оно еще не истерлось от такой постоянной эксплуатации? — Видишь ли, сыворотка не гарантирует бессмертие подлинное, лишь на один раз. Представим случай, в котором происходит что-то редкостно невообразимое, где твои силы, твоя регенерация и все прочее — беспомощны. Например, гм, тебя продавливает огромный пресс, да, прямо-таки в лепешку…слушай, это просто пример, если не нравится, свой придумай! Так вот, ты раздавлен прессом, твои жизненно важные органы буквально взорваны, как какая-то виноградинка. Казалось бы, смерть на месте, без возможности выжить. И тут человек без введенной в него сыворотки и вправду бы скончался, только в твоем случае такого не произойдет. Элементы, содержащиеся в сыворотке, подгоняемые катализаторами, названия которых я тебе не назову, мигом восстанавливают структуру твои клеток и действительно «ремонтируют» твой организм. Ты пробуждаешься в целости и сохранности, чувствуя себя просто превосходно, а смерти и след простыл. А потом ты понимаешь, что сыворотка сделала свое дело и больше не действительна, а это значит, что если тебя решат задавить прессом еще раз, ты не выживешь повторно. Вот так. Не идеально, но согласись, уже что-то! — Да…поразительно. И это действительно работает? Ну, на гекконах… — На гекконах все сработало замечательно. Только не говори никому, что для начала мне пришлось их убить, — Дастин поднес палец к губам и, не моргая, прожег Уилла предостерегающим взглядом. Уилл незаметно сглотнул. «Спасибо, Хендерсон». Анализатор перестал пищать, сигнализируя о законченной работе, и Дастин принялся выводить Паука из своего кабинета. — А теперь оставь меня, Паук, мне нужно разобраться с твоей ДНК. До скорого. Дверь перед Уиллом закрылась, и теперь он смотрел на оголенный белый коридор, который ужасал своей совершенной чистотой и блеском повсюду. Уборщицам, видимо, хорошо платят. Уилл прошел дальше, изредка посматривая на место, где у него срезали кусочек костюма. Теперь о думал о том, как будет мерзнуть его один единственный палец, когда Уилл выйдет на улицу. Но не успел он этого сделать, как до его ушей долетел безумный скрежет, либо какой-то непонятный визгливый крик, который заставлял все внутри сжиматься от ощущения опасности. И только он слышал это? Казалось, будто звук доносился откуда-то снизу, и был он очень далеко, словно под водой, неясен. Но так, черт возьми, ужасен. Даже рык медведя не был сравним с этим. Уилл попытался убраться оттуда как можно скорее, не желая разбираться, что же это было. В конце концов, это не его дело, когда вокруг странные ученые с дикими намерениями в голове. Одноразовое бессмертие… Пошутил ли надо мной Хендерсон, либо же оно действительно работает? Проверять как-то не хочется. Надеюсь, это действительно спасет мою жизнь, когда будет нужно.       Прошло два дня, а от Уилла все не было вестей. С тех пор, как он внезапно исчез тем утром из квартиры Мансона и не удосужился даже позвонить, Майк все не знал, чем себя занять. Игра на барабане становилась настолько последовательной и рутинной, что невольно хотелось оторваться с места и пройтись. Подышать холодным воздухом. Несмотря на то, что Майк терпеть не мог холод, так он и поступил. Так или иначе, он не на Северном Полюсе и сейчас не Полярная ночь. Натянув на себя желто-синюю шапку, Майк сдвинул волосы вперед и, кинув быстрый взгляд в зеркало, вышел из квартиры. В лифте было пусто, и он ехал в тишине, провалившись в собственные мысли. «Обязательно скажу. Как-нибудь». Хах. Как же. Майк думал, что он скорее застрелится, чем скажет Джейн о своей бисексуальности. Он не мог объяснить себе, почему так сильно не хотел делать этого. Джейн никогда не казалась ему гомофобкой, и уж тем более сколько-нибудь консервативной, и все же, на подкорке сознания, Майк боялся, что его не примут таким, какой он есть. Да, с семьей ему повезло. Отцу — все равно, мама и сестры — поддерживают. Шик и блеск. Только вот так происходит далеко не во всех семьях и социальных кругах. Пусть дома Майка лелеяли и хвалили, со знакомыми из музыкального училища дела обстояли как раз-таки наоборот. Однажды Майк пошутил как-то не так, и его окинули презрительным взглядом абсолютно все. И с тех пор он не просто понял, а прочувствовал фразу «не мои люди». Вот Эдди он считал своим другом. Только загвоздка заключалась в том, что Эдди не был гетеро, а Джейн — вполне себе была. Черт, как же с ними сложно, не поймешь, против они или за. А если учитывать то количество неприятных стереотипов, что ходили вокруг да около бисексуальности, Майк все яростнее воздерживался от идеи открыться. В целом, он никогда не стеснялся своей ориентации, и мог показать непристойный жест тем, кто его демонстративно поливал грязью, но дело, обстоящее с Джейн, было совершенно другим. Оно было тонким. Как ниточка. Один лишний Ньютон в силе натяжения, и нить порвана. Майку не хотелось ходить по канату, боясь упасть. Но он прекрасно осознавал, что рано или поздно ему придется сказать. Бисексуальность — это часть его личности. Он не мог скрывать себя рядом с одним из самых близких ему людей. К тому же Майк вроде как планировал строить с девушкой хоть какое-то будущее, а это означало тотальное принятие друг друга. К черту. Скажу ей сегодня. С этими мыслями Майк сел в непрогретый автобус. Заодно и Уилла навещу, если он будет дома. Уилла дома не было, так как он решил патрулировать улицы днем, наплевав на порванный костюм, и когда Майк входил в дом, из гостиной доносились звуки уставшего фортепиано. Они были томными, несколько меланхоличными и медленными. — Привет, Джейн, — Майк лучезарно улыбнулся, и девушка резко обернулась, вскакивая с места. Спустя мгновение его шея была обхвачена ее руками, а прогретые от игры пальцы зарылись в смольные кудряшки, слегка их теребя. Губы Джейн вспорхнули, как птица, дотрагиваясь до Майка, как до веточки. Парень мгновенно оттаял и параллельно снял куртку, обволакивая нежную кожу на щеках Джейн своими морозными ладонями. — Я соскучился. Девушка хихикнула и подняла куртку с пола. Отопление в доме тут же придало юноше чувство комфорта. Он сел на диван, Джейн последовала за ним, пристраиваясь рядом. Она окинула Майка игривым взглядом и, накрыв его скулы, потянулась за новыми поцелуями, от которых Майк не хотел отказываться. Он ощущал, как его, подобно волнам, уносило все дальше и дальше, а жар стремительно разливался по телу, когда влажные губы так страстно ласкали его, создавая огонь на поверхности чувствительной кожи. Но Майк не хотел заходить далеко, именно тогда, когда ему предстояло серьезно поговорить. — На самом деле я хотел тебе кое-что сказать, — отрываясь, проговорил Майк. Жар внутри не стихал, а все нарастал, смешиваясь с легким волнением. — И это важно для меня. — Я слушаю тебя, Майк, — Джейн улыбнулась лишь наполовину и уставилась на парня влюбленными, мечтательными глазами. В них светилось чистое обожание, с коим смотришь на того, кем восхищаешься и дорожишь. — Знаешь, мне очень трудно об этом говорить, ведь я не знаю, как ты отнесешься к этому. Это правда…сложно. — Только сейчас Майк понял, что нужные слова застряли где-то на середине пути, и он был не в силах структурировать их так, чтобы они приходили как можно быстрее. — Майк, что-то стряслось? — забеспокоилась Джейн. В ее голове пробежало много всевозможных мыслей и предположений, которые она не озвучила. — По факту ничего не случилось, просто…есть одна вещь, связанная со мной, о которой я тебе никогда не говорил, хотя стоило сделать это в самом начале. Пожалуйста, выслушай меня, прежде чем посмеяться или осудить, — Майк потер шею, сложив руки между ногами. Ему стало явно неуютно. — Майк, — брови девушки дрогнули, — я не собираюсь тебя осуждать. Мы же пара, и если я смеюсь, то только вместе с тобой, а не над. Спасибо. То, что произнесла Джейн, сделало ситуацию намного лучше, но никак не убирало того напряжения, которое испытывал Майк. В его сознании пронеслись различные воспоминания прошлого о попытках заводить отношения. Вот он в начальной школе, все никак не решится пригласить девочку, которая ему нравится, на свой день рождения. Или восьмой класс, где затылок одноклассника намного занимательнее доски с математическими формулами. Майк был потерян, но не сломлен духом. Он верил в то, что Джейн его любит. И если эта любовь настоящая, ничто не помешает ей остаться. — В общем, люди бывают разные, как и пары, ты же знаешь? Межнациональные, межрасовые…и я не стою в стороне, а многим отличаюсь от тебя. Даже если мы отбросим все остальное, остается одна вещь, в которой мы с тобой совершенно не схожи. — Майк зажмурился. Ему казалось, что он несет какую-то чушь, внутри отговаривая себя все-таки не сообщать, и уже мысленно соображая план отступления. — И что же это, Майк? — Джейн слушала так внимательно, это было даже в какой-то степени мило. — Я бисексуал. Мне нравятся девушки и парни. Точнее, я испытываю к ним влечение, но это не означает, что мне нравятся все девушки и парни. Просто кто-то меня привлекает, а кто-то — нет. Но поскольку я в отношениях, меня привлекаешь только ты. Точнее нет, не так. Меня могут привлечь другие люди, но я осознаю, что занят, и другие для меня фактически пустой звук. Боже! Что я наговорил! Ты ведь поняла мою мысль, Джейн? Джейн раскрыла рот в изумлении. К такому признанию она была не готова. Ее глаза забегали по мере того, как Джейн о чем-то усердно размышляла, а Майк молился про себя, чтобы все было в порядке. — Но разве бисексуалы…не изменяют очень часто? Почему бы им просто не выбрать сторону? Майк, это же невообразимо! Пока ты со мной, люди думают, что ты — натурал, но стоит тебе переметнуться к какому-нибудь парню, как ты автоматически становишься для всех геем! — Джейн приподняла брови, и ее взгляд застыл в какой-то очень пугающей мысли, которую она, однако, не произнесла вслух. — В этом-то и проблема, Джейн. Бисексуалы буквально невидимы для непросвещенных. Но мы существуем, и я тому живой пример. Ты не волнуйся, не все бисексуалы изменяют, как и не все гетеро. Это все — стереотип, а в некоторых случаях даже и клевета. — Майк приобнял девушку за плечо, кротко улыбаясь. — Ты же знаешь меня, Джейн. Какой из меня будет парень, если я оставлю тебя одну? — То есть ты не собираешься проводить странные манипуляции за моей спиной? — Джейн, да я даже не задумывался о том, чтобы сделать что-то подобное! Так поступают полные придурки, не знающие, чего хотят. — Темные глаза юноши были направлены на девушку в незримом ожидании ее вердикта. — Так что ты скажешь на это? Тебе комфортно от того, что я би? — Я…не знаю, — честно произнесла девушка. — Мне нужно подумать. — Что? — Майк был удивлен и не стремился скрыть своего огорчения. Было не так то просто получать подобный ответ после того, как было дано обещание не осуждать. Возможно, Джейн шутила, либо же ей действительно было не по себе от этого факта. Но Майк просто не мог представить себе, что Джейн не смогла бы быть с ним чисто из-за этого. Глупая причина для того, чтобы уйти. Тем не менее, Джейн не собиралась уходить. Она просто была запутана. — То есть вместо того, чтобы волноваться, что ты изменишь мне с другой девушкой, мне нужно еще и думать, что такое может случиться и с парнем? — выдвинула предположение Джейн, так и не сконцентрировав взгляд на Уилере. — Почему тебе вообще нужно об этом волноваться? — искренне не понимал Майк. — Не волнуйся об этом. Я тебе доверяю, и ты мне доверяй. На этом отношения и держатся. На взаимном доверии. — Хорошо, Майк, я тебя поняла, — она посмотрела на парня и попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной и слегка уставшей. Вместо разговоров Джейн предложила парню горячий чай, и Майк согласился. Все казалось нормальным, за исключением того, что Джейн не дала ему точного ответа в том, принимает она его или нет. Создавалось ощущение вакуума, в котором находилось еще не принятое решение, а Майку лишь оставалось гадать, во что это все обернется. Надеюсь, я не пожалею об этом.       Вечером того же дня, когда Майк ушел, а Уилл, наконец, появился дома, Джейн вызвала сводного брата на разговор. Они беседовали за столом, изредка отвлекаясь на печенье с шоколадной крошкой. Внезапно Джейн, не колеблясь ни секунды, озвучила диалог с Майком вслух, что заставило Уилла заставить держать равновесие, ибо он чуть не грохнулся со стула, когда услышал об этом. — Сегодня Майк сказал мне, что он би. — То есть? — Уилл крепко держался за стол, мгновенно отслеживая все то, что происходило внутри. Изумление, слившееся с ликованием и радостью, а также гордостью за друга и завистью по отношению к Джейн. Уилл не мог поверить своим замерзшим после улицы ушам, и молча вгрызся в печенье, пытаясь не выдать бурной реакции. — То есть он серьезно сказал мне, что может испытывать влечение к девушкам и парням. По твоему, это нормально? — Джейн отложила печенье и буравила Уилла взглядом, а тот все не знал, плакать ему или смеяться. — Я так то гей, поэтому не знаю, нормально это или нет. Лично для меня все, что не причиняет вреда другим, имеет право на существование, — отозвался Уилл, легонько ухмыляясь. Эмоции Джейн, всплывшие на лице, были неописуемы. — Ты издеваешься надо мной, Уилл? Это уже второй каминг-аут за день! Почему вы вообще не говорите об этом с самого начала? — Хоппер выглядела по-настоящему раздраженной. Уилл усмехнулся. — Чтобы посмотреть, как поменяется ваше отношение к нам после того, как мы выкинем свой главный козырь. А разве за этим не весело наблюдать? — Ты, должно быть, шутишь? — Джейн громко выдохнула и попыталась расслабиться, отчего Уиллу стало только смешнее. Он не мог ничего с собой поделать, смех прорывался сквозь рот, который уже трещал по швам. — Ну, и что в этом смешного? Я не хочу терять своего парня! — Так не теряй. Стоило изначально узнать его достаточно хорошо, чтобы потом не удивляться обычным вещам. Это так, к слову. — Уилл отправил в рот еще одно печенье, ведь, несмотря на свое счастье, порядком занервничал. — Уилл, но что же мне делать? Он спросил, что я думаю по этому поводу, а сказала, что не знаю. Он ведь обидится, верно? Как мне поступить? — теперь Уилл заметил, как на самом деле неравнодушна была Джейн по отношению к Майку. Одно дело — дружить с людьми, так сказать, нетрадиционными, и совсем другое — иметь такого партнера. И несмотря на то, что Уилл неохотно раздавал советы, следующий он выплюнул с железной уверенностью: — Джейн, просто прими Майка таким, каким он является. Ты не изменишь то, с чем он родился. Ты не должна пытаться его менять. И все на этом. Джейн загрузилась личными переживаниями и какой-то своей внутренней борьбой, когда у Уилла неожиданно зазвонил телефон. Это был Эдди. Байерс моментально взял трубку. — АААААААааааА, — из трубки послышались душераздирающие завывания, от которых у Уилла что-то сдвинулось в сердце, и он обеспокоенно спросил, в чем дело, слушая, как Эдди вместе с тем, как рыдать, параллельно откашливался. Что-то явно не так. — Уилл, — всхлипнул Мансон, истерично хныкая, — Стив меня бросил. В этот раз уже навсегда. Ты…ты не мог бы приехать ко мне? Пожалуйста, как можно скорее.