Держи меня крепче

      Белые, как жемчуг, снежинки аккуратно ложились на пушистый ковер, покрывающий асфальт всего города, а вокруг то и дело летал пар, видимый на морозном воздухе. Не менее белое в сравнении со снегом платье задевало этот ковер, аккуратно, как взбитые сливки ложась вдоль дорожки к алтарю. Ленточка от букета из бледноватых пионов и нежных роз мерно покачивалась на ветру, когда Джойс, держа его в руках, не сопровождаемая никем, шла напрямик к мужчине своей мечты. К Джиму Хопперу, который завороженно глядел ей в глаза, застыв на месте от изумления. Он любовался тем, как она держалась, мило улыбаясь. Джейн чуть не ударилась в слезы от чистоты этого момента, но вовремя вспомнила, что капли слез могут замерзнуть на ее лице под таким морозом. Она взяла Майка за руку и наблюдала. Уилл сидел подле нее, сияющий от гордости. Он почти не обратил на это внимание. Ты сделала это, мама. Ты нашла свою истинную любовь, что будет лелеять и уважать тебя. А это многого стоит. Свадебные клятвы были произнесены. С того момента время начало лететь, как стрела, пущенная из лука.       Семья Байерсов, состоящая из двух человек, съехалась с Хопперами, и теперь они жили вместе там, где раньше были только Хоп и Джейн. Просторная спальня с двуспальной кроватью наконец-то перестала выглядеть по-холостяцки, а у Джейн появился сводный брат, у которого можно было вежливо выпрашивать свои портреты. Уилла поместили на чердак, предварительно там все убрав и обставив по-человечески. Из-за того, что крыша была довольно большой, в чердаке не было так уж тесно, даже уютно. Особенно по ночам, когда, перед тем, как выйти, Уилл смотрел в высокое окно, сидя на полу и гадал, как же там поживает его старый сосед. Затем он открывал окно и выскальзывал наружу, на пути в город, чтобы провести очередной патруль. Пусть Байерс иногда и вспоминал воодушевляющие звуки электрогитары, игра на фортепиано, которой занималась Джейн днями напролет, была не менее сладкой, и иногда Уилл садился в гостиной на диван, кивал Джейн в знак приветствия и принимался за рисование. Классическая музыка тоже пришлась ему по вкусу. Часто она напоминала тихую речку, текущую в долине, но иногда — внезапный гром, и Уилл обожал это. Контраст. Эмоции. Душевность.       Время от времени Джейн звала Майка в гости и он никогда не отказывался от того, чтобы прийти. Уилл завидовал их возможности пройтись по мертвому зимнему саду, посидеть на холодной лавочке, укутавшись в плед, посмотреть вдаль, наполняя момент разговорами о всяком, поцелуями и держанием за руки. Уилл старался, но не мог не смотреть в окно, как любопытный кот. Он подпирал подбородок и ничего не делал, забываясь в собственных мыслях. Уилл, ты должен держаться подальше от него, он занят, и ты определенно не его человек. Почему ты просто не можешь порадоваться за них? Разве счастливый Майк — не все, чего ты хотел? Кого ты обманываешь, до последнего надеясь на что-то? Ты должен забыть Майка, отпустить его. Сейчас же. И все же сердце щемило от мысли никогда не быть рядом с парнем, не любить его открыто и не быть любимым им в ответ. Местами ему тоже хотелось оказаться там, с ними, но Уилл понимал, что подобные моменты созданы только для двоих. Байерс не вписывался. Зато он проводил много времени в одиночестве, летая по городу на паутине в своем новом костюме с начесом, защищающим от холода. А еще Уилл пытался стать лучшим студентом курса, не до конца понимая, зачем ему это надо. Это приносило ему спокойствие. И хоть какой-то смысл в своей человеческой, не паучьей жизни. Только Эдди был несколько неспокоен и опустошен с тех пор, как Уилл съехал. Он стал все чаще и чаще собирать группу для репетиций, чтобы не оставаться в одиночестве. И одним вечером молодежная группа «Flying Doom» собралась в очередной раз. Стив, Майк и Джейн прибыли на место вовремя, принявшись собирать оборудование и разогреваться. Эдди же, несмотря на то, что сам созвал команду, опоздал. — Где ты был? — резко спросил Стив, когда Мансон вошел в студию. Волосы Стива блестели под искусственным светом, как крылья какой-то феи, а сам Харрингтон носил солнцезащитные очки, чтобы флуоресцентные лампы не били по глазам. Однако когда Стив обращался к своему парню, он всегда снимал очки, чтобы поддерживать крепкий зрительный контакт. В зависимости от ситуации и контекста этот контакт мог быть либо приятным для Эдди, либо же до ужаса некомфортным, как это произошло в тот момент. — Так где же ты был? — повторил свой вопрос Стив, заинтересованно кусая наконечник дужки. Эдди приблизился и показал пакет с пивом, что купил у магазина за углом. Стив усмехнулся. Он похлопал парня по плечу, а затем поддался вперед для легкого поцелуя. Их губы стремительно соединились, нежно катаясь по кожной поверхности, как фигуристы. Положив руку под заднюю часть черепа Мансона, Харрингтон глубоко вдохнул, вбирая в себя столь трепетный момент, и с небольшим чмокающим звуком завершил поцелуй. Его карамельные глаза были наполнены искрой страсти, которая всегда была где-то там, во взгляде Стива, когда бы он ни посмотрел на парня. Ему хотелось потянуться за еще одним поцелуем, но Эдди не позволил ему этого сделать, зная, что это лишь усилит его желание послать репетицию к черту и пойти к Стиву домой. — Ладно, недотрога, — заключил Харрингтон, слегка поддевая кончик носа Эдди своим пальцем, — я до тебя еще доберусь. — А ты постарайся, — вызывающе ответил Мансон, заходя к ребятам. Его левый глаз подмигнул Стиву, дразня. Ах ты черт.       Гитара и бас были подключены к кабелям, ровно как и единственный синтезатор. Майк мимолетно ударил по хай-хэту и выдал ритмичную дробь на малом барабане, оттеняя ее ударами по бочке. Плавные ноты синтезатора вкрадчиво присоединились к ритму, рождая мелодию, и тут Эдди, переполненный эйфорией, принялся играть на гитаре. Сначала это были очерченные аккорды, которые легко ложились на музыку, но спустя время Мансон выдал нечто неповторимое: он принялся импровизировать соло, используя фригийский лад, и на секунду Джейн чуть не перестала играть, пораженная креативной последовательностью нот, которую Эдди мог воспроизвести, сочиняя на ходу. Майк улыбнулся и решил не отставать, пустив в игру все четыре конечности: правая нога четко произносила басовые линии, перекликаясь с тем, что играл Стив; левая разбавляла фразу хай-хэтом, а руки были напрочь заняты попеременной игрой на малом барабане и томах, пока в конец не втиснулся громоподобный крэш, наполнив комнату резонансами. Это выглядело и звучало дико, но пока это работало для их ушей, удовлетворяя сочетанием звуков, никто не жаловался. Наконец, Мансон выдохся, сделав длинный, соблазняющий бенд на второй струне, ближе к корпусу гитары. Стив аплодировал стоя, впрочем, стоя он и играл, и комната наполнилась смехом, который стал следствием их творчества. Сессия проходила весьма удачно, и Майк был этим доволен. Он знал, что без плохих дней обойтись было невозможно, и теперь отчетливо понимал почему — чтобы такие хорошие дни, как сегодняшний, ощущались максимально радостно. Эдди вытащил из рюкзака новую педаль, которую приобрел на днях, что заставило бровь Харрингтона улететь вверх от количества появившихся вопросов, и удалился из комнаты, в уборную. Все его лицо вспотело, он выглядел слегка уставшим, но все еще очень активным, и ребята сделали вывод о том, что Мансону захотелось умыться прохладной водой. Однако Стив подумал несколько иначе. Пиво стояло на столе, еще не вскрытое, а комбоусилитель Мансона был отключен при помощи вертикальной кнопки. Харрингтон погладил подбородок и повернулся к оставшимся членам группы. Он выглядел так, будто подозревал что-то. — Разве Эдди не покупал педаль в прошлом месяце? — с любопытством спросил Стив, на что остальные пожали плечами. Майк встал с места, дабы пройтись по комнате, а Джейн наоборот присела, чтобы не кружилась голова. — Здесь душно, — констатировал Майк, — давайте ненадолго проветрим. С этими словами он открыл окно. Стив положил бас-гитару на подставку, разминая шею круговыми движениями головы. Его левое плечо чуточку побаливало от натирающего ремня. — И все же я удивлен тому, что Эдди купил новую педаль. Откуда у него только берутся деньги на это оборудование? — все не переставал размышлять Стив. Майк поцеловал Джейн в лоб, прежде чем прислушался к рассуждениям Стива. Харрингтон выглядел не таким расслабленным, как обычно. Его явно что-то волновало, что-то, что он не мог выразить словами. Он решил успокоить его. — Разве Эдди не говорил тебе, что подрабатывает? — поинтересовался Майк, поджав губы в выпуклую линию. К зиме его кудри выросли настолько, что изредка приходилось прибегать к тому, чтобы собирать их в беспорядочный хвост, который путался с резинкой как только мог. Пока Стив думал, Уилер ненароком зевнул. — В том то и дело, что он как-то заикнулся об этом…и все. Я спрашивал его, кем он подрабатывает, но Эдди всегда увиливал от этого вопроса. Черт…и чем же он занимается ради заработка? — в глазах Харрингтона отразился страх, и Майк это заметил. Он подумал, что ему бы не помешало разбавить атмосферу небольшой шуткой. — Небось торгует своим телом, раз так не хочет рассказывать. Стив пронзил Майка обидчивым взглядом, в котором затесался гнев, и это заставило Майка вернуть свои слова обратно, извинившись. Все в группе знали, что Эдди не был способен на подобное. Наверное.       Харрингтон надел свои темные очки и вышел из помещения. Майк и Джейн остались вдвоем. Пока в комнате сохранялись покой и тишина, не прерываемые ни одним музыкальным инструментом, Майк выбрал момент, чтобы сесть рядом с Джейн и немного поболтать. — Ты устала? — тихо спросил парень. Девушка кивнула. Майк сложил руки на колени и посмотрел в потолок. — Тогда, думаю, скоро будем закругляться. Чтобы ты успела домой пораньше и выспалась. Джейн улыбнулась, прильнув к Майку и обхватив его руку своими ладонями. Ее голова лежала на его опустившемся плече, и какое-то время они просто сидели в молчании. — Ты самый лучший парень, Майк. Уилер засветился, нагрев пальцы девушки своими. Затем посмотрел на пиво, думая о том, почему Эдди купил четыре банки, зная, что Джейн не употребляет алкоголь. Холод продолжал заползать в комнату так, что начинало становиться неприятно.       Харрингтон стучался в дверь уборной уже битых пять минут, но Мансон никак не отвечал. — Открой, Эдди! — требовал юноша. В психованной манере смахнув очки с лица и бросив их на пол, Харрингтон ударил в последний раз, пока дверь, наконец, не отворилась. Мансон пустил его внутрь. Он схватил его за руку и притянул к себе, вновь запираясь изнутри. Его губы отчаянно встречались с вспотевшей кожей парня, спускаясь с подбородка вниз по шее, и несмотря на нахлынувшее возбуждение, Стив оттолкнул Эдди от себя, в полнейшем недоумении от того, что происходит. — Я так скучал по тебе, Стив, — хныкнул Мансон, протягивая руки к Харрингтону, которые тот не принимал так охотно в этот раз. — Ты что, бухой, Мансон? Мы еще даже не пили! — разозлился Стив, убирая липучие руки от себя с помощью хвата за запястья. Только так он был способен контролировать парня, в какой-то степени. — Да не нажирался я, — обиженно проговорил Мансон, — мне просто очень, очень хорошо. Иди же, блять, ко мне! — запястья Эдди создавали сопротивление в руках Стива, пытаясь продвинуться к тому, чтобы взять парня за лицо. Харрингтон перешел на крик, принявшись трясти Эдди, как сломанную игрушку. — Какого хрена ты тут делал, Мансон?! Что с тобой? ОТВЕЧАЙ ЖЕ! Мансон застыл, смотря на Стива отсутствующим взглядом. Его руки ослабли так, что Стиву больше не приходилось их отводить, и теперь парень поддерживал его за плечи, всматриваясь в неподвижные шоколадные глаза. Это было сложно, но под правильным углом при тускловатом свете уборной Стиву удалось хорошо разглядеть своего партнера. То, что он увидел, глубоко ужаснуло его, и что-то внутри него определенно шевельнулось в тихой тревоге. — Эдди, скажи мне…почему…почему у тебя такие зрачки? Что у тебя с глазами? Они красные. Ты употребляешь, да? Эта твоя подработка…я правильно понимаю? Подработка… ВЫЛИЛАСЬ В ЭТО?! — Стив пытался говорить спокойно, но не мог не кричать на парня, понимая последствия, которые идут за употреблением веществ. Ему не хотелось, чтобы Эдди проваливался в эту пагубную яму будучи музыкантом, стоящим в миллиметре от успеха, денег и славы. Харрингтон сообразил, что так Мансон прожжет свой талант, свой потенциал и жизнь. Но он не знал, как ему помочь, вместо того, чтобы кричать. Он очень хотел кричать, он был так зол, гнев его был настолько масштабным, что распирал изнутри. — Как долго, Мансон? Как долго ты уже употребляешь? Пытаясь добиться ответа, Стив махал рукой перед глазами Эдди, но тот почти не реагировал, выпав из реальности. Тогда Харрингтон сообразил снять футболку, заткнуть ею слив в раковине и набрать воды. Мансон молча смотрел на струю, будто бы и не понимая, что это вода. И он чуть не захлебнулся, когда Стив, схватив того за затылок, резко окунул его лицо в ледяную воду. Это помогло, и Мансон судорожно затрясся, небрежно вытирая воду с лица. Стив повторил свой вопрос. И он повторял его до тех пор, пока Мансон не перестал притворяться глухим и, наконец, не ответил. — Я начал ширяться героином две недели назад, — прошептал Эдди с большим трудом. Он больше не смотрел Стиву в глаза, лишь стоял и покачивался, как неваляшка. — Прости, Стив. Мне просто захотелось попробовать, совсем чуть-чуть. — Ты же понимаешь, что то, чем ты занимаешься — нелегально? — Стив, казалось, взял себя в руки и говорил размеренно, но его голос звучал, как стекло, которое вот-вот треснет — на грани от истерики. — А я не хочу видеть тебя за решеткой, Эдди. Поэтому ты должен взять поганую ответственность за свою жизнь и перестать употреблять, ты меня слышишь? — Боюсь, это будет сложно, — почти скуля, прошелестел Мансон, заливаясь слезами. Его тело тряслось. Но он улыбался. Через секунду Эдди ощутил сильный удар по своей щеке, которая тут же принялась гореть. Он взглянул на парня и ужаснулся от той яростной гримасы на лице, что узрел перед собой. Харрингтон часто бывал злым, но чтобы настолько… Тело Мансона стало трястись сильнее, уже от бессознательного страха. — Я могу позвонить полиции и сдать тебя прямо сейчас, уверен, в твоем рюкзаке завалялась пара лишних пакетиков. Если же ты пообещаешь мне бросить, я этого не сделаю, — уголки губ Стива уже давно сползли вниз, и в паре с насупившимися бровями это выглядело грозно. Эдди сказал, что не может ничего обещать. Стив сдался. Он не вызвал полицию, а просто ушел. Подобрав треснувшие солнцезащитные очки с пола, он зашел в помещение без футболки, упаковал бас, оделся и вышел на улицу, так и забыв про пиво, что хотел выпить на перерыве. Эдди еле как выполз наружу, и его вело то в одну, то в другую сторону. В целом, он мог вести себя нормально, но иногда сдерживаться было сложно. Не увидев Стива внутри помещения, Мансон запаниковал. — Что случилось? — соскочил с места Майк, наблюдая потрепанный вид парня. — Почему Стив так резко ушел? И куда делась его футболка? — Мы…повздорили, — только и ответил Мансон, ложась на пол посреди черных проводов. И ему было невдомек, как за какие-то две недели он попал в худшую ситуацию своей жизни. Одновременно ему было все равно. Он лишь ждал, когда приедет полиция, поверив словам Стива. Полиция не приехала, однако Майк, подумавший, что Эдди плохо, позвонил Уиллу, попросив того прийти в студию как можно скорее. И Уилл прибыл достаточно быстро, вновь пользуясь паутиной, что время от времени замерзала на морозе, отчего парню приходилось выпускать новую струю раньше, чем это случится. Он вошел внутрь и увидел Мансона на полу. Осмотрев его с ног до головы, Уилл с грустью взглянул Майку в глаза. — Мне кажется, он под кайфом.