За какие такие заслуги Небеса мне тебя даровали?..

Только глубоко за полночь девушки закончили работу над своими заданиями. Город давно спал, погрузившись в темноту, озаряемую лишь светом ночных фонарей, Луны и самых ярких звёзд. Это была та самая ночь, когда новорожденная Луна повисает на небосклоне, подобно сияющей тонкогубой усмешке, как в старой сказке про Чеширского кота. — У меня дома только одна кровать, — сказала Хуа Чэн, потягиваясь после долгого корпения над курсовой, — иди в душ, а я пока застелю тебе постель. Мы с Эмином поспим на кресле. — Тебе будет неудобно, а мне — неловко тебя стеснять, — возразила Се Лянь, — думаю, Эмин не будет против поделиться со мной своим креслом. — Нет, всё же ты — моя гостья, и я хочу, чтобы тебе было удобно. Раз уж мы не можем прийти к единому мнению, значит будем спать вместе. Кровать большая, как-нибудь уместимся, — простодушно ответила Хуа Чэн, — но я должна тебя предупредить. Некоторое зрелище может тебя напугать. — Это что же? — удивилась Се Лянь, — вот только не говори, что у тебя в спальне демоны прислуживают! — Ха-ха! — усмехнулась Хуа Чэн, — вовсе нет. Просто видишь ли, у меня один глаз стеклянный. И на ночь я меняю его на повязку, иначе голова будет утром болеть. Не волнуйся, это всего лишь последствия жизни в интернате. В детстве я здорово схватилась с целой бандой старших мальчишек, и это стоило мне потери одного глаза. — Ох… — Се Лянь еле заметно побледнела. Стало понятно, что же так смутило её в лице Хуа Чэн при первом близком знакомстве. Глаз был выполнен мастерски, практически неотличим от настоящего. Однако при долгом наблюдении можно было заметить, что правый зрачок у неё и вправду был недвижим. — Всё по справедливости, — Хуа Чэн подхватила на руки своего кота, — в этой квартире у меня левый глаз целый, а у Эмина — правый. И оба мы — бывшие беспризорники. Мы идеально друг другу подходим. Хуа Чэн принесла для Се Лянь запасной комплект ночных одежд и полотенце и отправила свою гостью в душ, а сама занялась приготовлениями перед сном. Когда Се Лянь поднялась в спальню, переодетая в чёрную шёлковую сорочку длиной до колена, Хуа Чэн невольно ахнула: её гостье тёмное шло ничуть не хуже светлого. Чёрная ткань оттеняла её белую кожу, добавляя благородной бледности. Распущенные каштановые волосы струились по спине, и Се Лянь собрала их в низкую ночную причёску. С трудом оторвав взгляд от дивного облика гостьи, Хуа Чэн всё же отправилась в душ в свою очередь. Се Лянь осталась ожидать свою спутницу, поудобнее устроившись на мягкой кровати, застеленной чистым шёлковым бельём. Спальня Хуа Чэн была выдержана всё в тех же чёрно-красных тонах, но красный всё же немного преобладал. На прикроватном столике горел ночник, рассыпая по комнате светодиодные блики в форме серебристых бабочек. Внутри ночника медленно вращался шар, отчего казалось, будто мерцающие бабочки летают по комнате. Зрелище это было умильное и медитативное. Се Лянь сама не заметила, как задремала. Тихий щелчок прервал лёгкую дрёму Се Лянь: это вернулась Хуа Чэн и затворила за собой двери спальни. Се Лянь не подала виду, что проснулась, и затаилась, наблюдая за своей спутницей. Одетая в тёмно-бордовую шёлковую пижаму, Хуа Чэн неслышными шагами прошла по комнате, достала из прикроватного ящичка крем и нанесла его на кисти рук. Волосы её были распущены, лицо пересекала чёрная повязка, скрывающая правый глаз. Подойдя к «спящей» Се Лянь, Хуа Чэн поправила одеяло, выключила ночник и только потом прилегла сама. Под весом девушки слегка прогнулась перина. Вскоре Се Лянь услышала мерное спокойное дыхание. Хуа Чэн заснула. Снедаемая любопытством, Се Лянь осторожно повернулась к своей спутнице. Спящая Хуа Чэн обладала дикой и недосягаемой, почти потусторонней красотой. Её грудь вздымалась едва заметно. Лунные лучи, проникавшие в комнату через окно, падали на её лицо, длинные ресницы отбрасывали хрупкие тени на бледную щеку. Светлая кожа, освещённая серебристым сиянием, казалась болезненно-прозрачной. Облик недвижно лежащей Хуа Чэн мог бы напугать излишне мнительного человека. Её легко было принять за призрака. Но Се Лянь заворожённо разглядывала её, полулёжа по правую сторону на их общей кровати. Пальцы покалывало от желания прикоснуться. Протянув кисть, Се Лянь тихонько отделила прядь распущенных чёрных волос, мягко провела пальцами по жгучему локону и поднесла его к носу, чтобы вдохнуть этот невероятный аромат, какой бывает в воздухе после грозы. Не будь Хуа Чэн спящей, Се Лянь ни за что бы не решилась на такой поступок. — Не спится на новом месте? — раздался тихий голос. Се Лянь вздрогнула и подняла глаза, замерев с прядью волос в руках. Тёмный левый глаз Хуа Чэн смотрел прямо на Се Лянь. Похоже, Хуа Чэн тоже не спала. Либо спала, но слишком чутко. — Я… извини! — тут же вспыхнула Се Лянь. — Не хотела тебя будить. — Всё в порядке, — улыбнулась Хуа Чэн, — надеюсь, мой вид не испугал тебя. — Нет, конечно! — тут же сказала Се Лянь, — ты… ты очень красивая. — Правда? — прищурилась Хуа Чэн. — Правда, — кивнула Се Лянь. В подтверждение своих слов она приблизилась к Хуа Чэн и прилегла на её грудь. Спутница в ответ положила ей руку на талию и мягко приобняла. В такой позе Се Лянь слышала, как быстро колотится сердце Хуа Чэн. — Твоё сердце так быстро бьётся, — Се Лянь чуть приподнялась, глядя сверху на Хуа Чэн. — Это всё из-за тебя. Я действительно боялась испугать тебя своим видом. Ещё никто не видел меня такой… Се Лянь не дала ей договорить, приставив палец к губам. — Хуа Чэн, я хочу взглянуть на тебя без повязки. Можно? — тихим голосом спросила Се Лянь. — Я говорила, что исполню любое твоё желание. Посмотри, если хочешь. Но не жалуйся потом, что я тебя не предупреждала, — ответила Хуа Чэн. Отбросив в сторону одеяло, Се Лянь оседлала бёдра Хуа Чэн. Она невесомо пробежалась подушечками пальцев по острым линиям лица, скользнула вдоль линии роста волос, отбрасывая в сторону распущенную длинную чёлку, пряди которой подобно занавеси прикрывали чёрную повязку на правом глазу. Хуа Чэн уложила ладони на ягодицы Се Лянь и мягко сжала их, вызвав у девушки озвученный вздох. Дрожащей рукой Се Лянь ухватилась за чёрную повязку, осторожно приподняла её и сняла с головы своей спутницы. Лунные лучи высветили в полутьме пустую впалую глазницу. Длинные чёрные ресницы обрамляли смеженные веки. Дыхание Хуа Чэн пресеклось. Девушке понадобилось время, чтобы снова заставить себя втянуть носом воздух. — Всё в тебе красиво. Всё в тебе мне нравится, — прошептала Се Лянь, очерчивая пальцем впалую глазницу. — И это тоже ты считаешь красивым? — с недоверием спросила Хуа Чэн. Вместо ответа Се Лянь склонилась низко-низко и бережно поцеловала смеженные веки Хуа Чэн, коснулась губами уголков пустующего глаза и… ощутила на губах сладковато-солёный вкус. Отстранившись, она заметила две драгоценные слезинки, что скатились по вискам Хуа Чэн. — Лянь-Лянь, — прозвучало в ночной тишине, — за какие такие заслуги Небеса мне тебя даровали?.. — Я могла бы задать тот же вопрос, Чэн-цзе, — шепнула Се Лянь, приникая губами к губам Хуа Чэн. Для двух сердец, обретших друг друга, не нужно лишних слов. Се Лянь набралась достаточно смелости, чтобы признаться в этом самой себе. Для неё Хуа Чэн оказалась первым в жизни человеком, кому она позволила прикоснуться к себе столь откровенно и чьи прикосновения она желала ощущать. В душе поселился трепет, словно от встречи с кем-то потерянным и вновь обретённым. Тонкие губы Хуа Чэн были сладко-солёными. А может, то непрошеные собственные слёзы Се Лянь вплелись в момент единения. Оказавшись в объятиях Хуа Чэн, Се Лянь наконец смогла почувствовать себя в безопасности и отпустить чувства на волю. Хуа Чэн оберегала её с первой минуты близкого знакомства. Так, как бывает в книгах, так, как рассказывают в сказках. Хуа Чэн уложила кисть на шею Се Лянь, углубляя поцелуй. Свободная рука скользнула по бедру под край чёрной сорочки, нащупывая бельё. Длинные тонкие пальцы легли на лоно и огладили его сквозь мягкую ткань хлопковых трусиков. От нахлынувших ощущений Се Лянь прервала поцелуй и едва не подавилась воздухом. — Х… Хуа Чэн, о, Н-небеса, — с придыханием выстонала Се Лянь. — Небеса? — Хуа Чэн не отводила руку, совершая плавные круговые движения пальцами, — уверяю тебя, Лянь-Лянь, они тут вовсе ни при чём. Иди ко мне. Ещё мгновение — и Хуа Чэн одним ловким движением освободила свою спутницу от ночной одежды. В неверном лунном свете обнажённая Се Лянь выглядела столь завораживающе, что у Хуа Чэн от желания обладать этим прекрасным телом дыхание пресеклось. — Постой, Чэн-цзе, — Се Лянь ухватила её за запястье, второй рукой смущённо прикрывая грудь, — я… я ещё никогда, ни с кем… — Лянь-Лянь, — Хуа Чэн мягко поймала её кисти и поцеловала каждую ладонь, — одно твоё слово, и я остановлюсь. Какой бы ни была причина, я ничего не сделаю против твоего желания. Если не хочешь — просто скажи мне. Всё в порядке. Не бойся и не принуждай себя. — Нет, я… эти ощущения такие сильные, что я испугалась. Дело не в том, что я не желаю тебя. Наоборот, желаю так сильно, что сама себя страшусь, — смущённо сказала Се Лянь. — Тогда… я доверюсь тебе, Се Лянь, — Хуа Чэн отпустила её кисти, — делай, что пожелаешь и как чувствуешь. Спрашивай, что хочешь узнать. Я не стану ничего утаивать.