За какие такие заслуги Небеса мне тебя даровали?..

«Ну это же надо… из нескольких сотен людей, обучающихся в университете, из всех преподавателей и технического персонала — меня угораздило столкнуться именно с Хуа Чэн!» — мысленно восклицала Се Лянь, пробегая длинным опустевшим коридором. Эта странная особа в строгих чёрно-красных одеждах имела пугающую репутацию. Поговаривали, что нет такого вопроса, на который она не знала бы ответа, а ещё — что она собирала коллекцию холодного оружия. И не просто собирала, но и умело обращалась с каждым из имеющихся образцов. Хуа Чэн идеально успевала по всем дисциплинам на своём курсе, за все четыре года — ни единого промаха. При этом она держалась особняком от своих однокурсников, изредка перекидываясь парой слов, только когда того требовали приличия или необходимость. Хуа Чэн была первой университетской «знаменитостью», о которой узнала Се Лянь, не успев проучиться и недели после начала своего самого первого семестра. Кто-то говорил «нелюдимая», кто-то — «высокомерная!», кто-то и вовсе побаивался Хуа Чэн и сторонился. Не было тех, кто относился бы к ней нейтрально. Так или иначе, невероятно одарённая студентка исторического факультета невольно привлекала к себе внимание всего университета. Что же до Се Лянь, пожалуй, она могла бы отнести себя к касте сочувствующих. Во всяком случае, до сегодняшнего дня. Хуа Чэн носила одежду контрастных тонов, соединяя красный и чёрный. Строгий образ, состоявший из классической рубашки и кожаных брюк, она дополняла многочисленными причудливыми блестящими украшениями. Это могли быть цепочки с бубенцами в стиле народности мяо, серьги с алыми камушками, подвески в несколько рядов на груди и широкие чеканные браслеты. Длинные волосы цвета безлунной ночи Хуа Чэн заплетала в косу, закрепляя её алой лентой, и укладывала на плечо. Неизменным украшением в волосах Хуа Чэн была серебристая заколка с бабочкой на креплениях-пружинках. При каждом шаге бабочка изящно взмахивала филигранными крылышками, а бубенцы на одеждах издавали ненавязчивый переливчатый звон. Подобный внешний вид противоречил требованиям университетского дресс-кода, однако, благодаря непревзойдённым успехам, Хуа Чэн всё спускали с рук. Весь оставшийся день Се Лянь не могла избавиться от мыслей о Хуа Чэн. Стоило смежить веки — и перед мысленным взором всплывал чёткий профиль, острые линии лица и бездонные чёрные глаза-омуты, взирающие со спокойствием Будды прямо в душу. И было в этих глазах что-то… странное. Неестественное. Се Лянь покрывалась мурашками при мысли о том, что ещё пару часов назад она находилась в неожиданно крепких объятиях, прижатая к не по-женски твёрдой груди Хуа Чэн. Как только закончились занятия, Се Лянь направилась прямиком в университетскую библиотеку. У неё оставался последний свободный вечер, чтобы завершить работу над рефератом. Среди множества полок, заставленных десятками и сотнями книг, Се Лянь должна была найти тот единственный том, что был необходим для её работы. Се Лянь попыталась попросить помощи с поиском у библиотекарши, но та лишь отмахнулась от первокурсницы, будто от назойливой мухи, и указала местонахождение книги весьма расплывчато: дескать, смотри где-то там, в тридцать девятом шкафу на четвёртой снизу полке, а может, тридцать пятом шкафу и третьей сверху полке… и вообще, отойди, девочка, и не мешай серьёзным людям работу свою работать! Вид у университетской библиотекарши, госпожи Лин Вэнь, всегда был занятой и суетливый; она на дух не переносила, когда кто-то отвлекал её от действительно важных дел, таких как составление картотеки, распитие чая, перемывание косточек и обсуждение всех последних пересуд. Будь у Лин Вэнь своя библиотека со слухами и сплетнями, она заняла бы гораздо больше места, чем университетская кладезь знаний. Раза этак в три. Студентке не оставалось ничего, кроме как заняться поисками самостоятельно. Она внимательно оглядывала полку за полкой, книгу за книгой, пока вдруг взгляд не скользнул по знакомой золотистой иероглифической вязи. На тёмно-коричневом корешке поблёскивала надпись: «История государства Сяньлэ». Девушка поскорее потянулась, чтобы достать книгу, только рука её, вместе с мягкой дорогой обложкой ухватилась за чью-то длиннопалую кисть с аккуратными чёрными ноготками. Се Лянь ойкнула, убирая руку. В тот же момент кто-то с другой стороны книжной полки забрал столь желанный томик. Взглянув в образовавшийся проём, Се Лянь натолкнулась на знакомые глаза-омуты. — Ты?! — изумилась Се Лянь. «Похоже, сегодня кто-то в Небесных чертогах решил надо мной знатно позабавиться, и у него странное чувство юмора», — пронеслось в голове Се Лянь. — Иди за мной, — тихо сказала Хуа Чэн, покидая книгохранилище с заветным томиком «Истории…» в руках. Се Лянь поспешила следом. Хуа Чэн привела свою спутницу в читальный зал. Медленно наступал вечер, и студенты постепенно покидали университет. В просторном гулком помещении, заставленном ровными рядами столов, оставалось человек пять. Учащиеся сосредоточенно изучали свои книги, не обращая внимания на происходящее вокруг. — Ты тоже изучаешь историю Сяньлэ? — спросила Се Лянь, присаживаясь бок о бок с Хуа Чэн за одним из письменных столов. — Да, — кивнула та в ответ, укладывая тяжёлую книгу в середине столешницы, — я заканчиваю курсовую работу: «Падение государства Сяньлэ: предпосылки и причины». — На одной из лекций нам рассказывали, что главной причиной падения Сяньлэ был Его Высочество Наследный принц… — начала было Се Лянь. — И ты веришь? — в голосе Хуа Чэн сквозил скепсис. — Я… по правде, я и не знаю, что думать, — Се Лянь открыла книгу на оглавлении, — всё это происходило много сотен лет назад. Кто знает, что из произошедшего — правда, а что — вымысел. — Один человек, каким бы могущественным он ни был, да будь он даже небожителем, не смог бы погубить целое государство, — с уверенностью сказала Хуа Чэн, — на Его Высочество спустили всех собак. Обвинили во всех смертных грехах. Люди слепы и глупы. А ему не повезло родиться в тяжелые времена. Похоже, что государство Сяньлэ было обречено на гибель, а Его Высочество лишь пытался предотвратить неизбежное. За что и поплатился, прослыв преступником в своем времени и став посмешищем для потомков. Незавидная судьба — наблюдать за падением некогда богатейшей и процветающей династии. Что это, если не зависть Небес, непомерная алчность людей и жестокая усмешка судьбы? Пожалуй, ещё никто в университете не слышал от Хуа Чэн столько слов одновременно. Се Лянь слушала её решительную речь, приоткрыв рот от удивления. — Хуа Чэн, что бы ты сделала, если б оказалась на месте Наследного Принца? — спросила вдруг Се Лянь. — Ничего, — ответила Хуа Чэн спустя мгновение. — А?! — воскликнула Се Лянь неожиданно громко, — ты бы бросила свою страну на произвол судьбы?! — Когда Его Высочество только родился, судьба государства Сяньлэ уже была предрешена. Своими попытками исправить положение он лишь ускорил агонию страны, раздираемой внутренними конфликтами, — сказала Хуа Чэн, — и вызвал на себя весь гнев. — Но ведь… не бывает безвыходных ситуаций! — возмутилась Се Лянь, — если бы… — Кхм, кхм! — над головами девушек раздалось громкое покашливание, и строгий женский голос произнёс, — вы, двое, находитесь в клубе или в библиотеке?! Что за балаган вы тут устроили?! Покиньте библиотеку и спорьте себе там хоть до посинения! Позади Се Лянь и Хуа Чэн словно гора Тайшань возвышалась рассерженная библиотекарша Лин Вэнь. — Прошу прощения, госпожа Лин, — Хуа Чэн поднялась ей навстречу и сложила руки в почтительном жесте; девушка в тёмных одеждах оказалась почти на голову выше библиотекарши, — это моя вина. Прошу, поберегите своё драгоценное здоровье. Мы сию же минуту удалимся. С вашего позволения, я возьму эту книгу на пару дней? — Ох, Чэн-эр, конечно. Бери, на сколько тебе нужно. Но будь осторожнее, это единственный экземпляр, — тут же улыбнулась Лин Вэнь. — Разумеется, госпожа, — снова поклонилась Хуа Чэн, — благодарю за труды. Когда Лин Вэнь исчезла где-то в переплетениях невероятного количества книжных полок, Се Лянь с восхищением посмотрела на свою спутницу. Та с нечитаемым лицом убирала «Историю государства Сяньлэ» в чистую холщовую сумку. Как только тяжёлая дверь библиотеки закрылась за спинами девушек, Се Лянь тут же выпалила: — Как у тебя это получилось? Так… так легко её успокоить? Я думала, она нам головы снимет! — Лин Вэнь не пользуется уважением среди университетского персонала. К ней относятся как к прислуге. Стоит лишь выказать ей немного почтения — она тут же чувствует себя важной и расцветает на глазах, — подмигнула Хуа Чэн, — всего лишь маленькая хитрость. Се Лянь с беспокойством взглянула на часы. Время утекало сквозь пальцы. До закрытия университета оставалось едва ли полтора часа. — Давай поскорее найдём свободную аудиторию, — предложила Се Лянь. Незаконченный реферат беспокоил её куда больше маленьких хитростей. Если не сдать работу на завтрашнем занятии, не видать ей допуска до экзамена как своих ушей. — У меня есть идея получше, — задумчиво сказала Хуа Чэн, — ты живёшь в кампусе? — Я жила с родителями до поступления, у нас свой дом в южном районе. А теперь живу в кампусе. Не хочу от них зависеть, — поведала Се Лянь. — Кампус закроется через два часа, этого времени нам не хватит, чтобы закончить работу с книгой. Если ты не против, давай поедем ко мне. Заодно, если тебе интересна история Сяньлэ, я поделюсь с тобой кое-какими собственными наблюдениями, — предложила Хуа Чэн, направляясь к лестнице, ведущей вниз. — Не против, если это не создаст тебе сложностей, — тихо сказала Се Лянь. — У меня своя квартира. Никаких сложностей, — ухмыльнулась Хуа Чэн, протягивая руку своей спутнице, — ухватись за меня, чтобы снова не упасть. Се Лянь поймала её кисть прежде, чем поняла, что делает. Свободной рукой она подхватила и немного приподняла край платья. Выглядело всё это до ужаса кинематографично. Опираясь на руку своей спутницы, Се Лянь плавными шагами ступала по крутой мраморной лестнице, словно принцесса из старой доброй сказки, прибывшая на бал. Хуа Чэн то и дело бросала на неё загадочный взгляд, смысл которого Се Лянь так и не смогла разгадать. Покинув стены университета, Хуа Чэн направилась прямиком к автомобильной парковке, где свою хозяйку ожидал её верный Бейджинг-bj40 цвета запёкшейся крови. Внедорожник стоял в тени раскидистого гинкго; старое дерево росло здесь чуть ли не со дня основания города и считалось священным. Даже при строительстве парковки его не спилили, а огородили бамбуковым заборчиком и украсили алыми нитями в несколько рядов. Местная администрация ревностно следила, чтобы никто не повредил старое дерево. Приоткрыв переднюю дверцу, Хуа Чэн помогла своей спутнице забраться внутрь. Салон был просторным и чистым, на окнах были закреплены полупрозрачные алые шторки, чтобы можно было спрятаться от ярких солнечных лучей. На лобовом зеркале болталась подвеска в форме пары красных игральных костей с черными точками. Вопрос о пристрастии Хуа Чэн к азартным играм застрял у Се Лянь в горле. Заняв место водителя, Хуа Чэн вдруг перегнулась через пассажирское кресло. От неожиданности Се Лянь замерла и медленно втянула носом воздух. Обоняния коснулся прохладный свежий аромат волос Хуа Чэн. Такой обычно бывает после грозы по весне. К свежести примешивалась едва слышная холодная металлическая нотка. Этот аромат вызывал в сердце Се Лянь странные противоречивые чувства, названия которым девушка пока не могла дать. Трепет? Страх? Восхищение?.. Всё смешивалось, оставляя на душе смятение. Но одно Се Лянь понимала отчётливо: отчего-то сейчас, в это мгновение, ей нестерпимо захотелось распустить тугую косу Хуа Чэн и зарыться носом в её иссиня-чёрные волосы. — Нужно пристегнуться, — усмехнулась Хуа Чэн, защёлкивая замок ремня безопасности на пассажирском кресле. Се Лянь опять чувствовала себя растерянно. «В который раз за день?!» Бордовый внедорожник покатил вдоль широких проспектов затихающего города. За всю дорогу девушки не обменялись ни единым словом. Всё внимание Хуа Чэн было приковано к дороге, а Се Лянь пребывала в таком смятении, что не могла слов подобрать и просто глядела в окно на проносящиеся мимо пейзажи. Спустя десять минут пути Хуа Чэн припарковала автомобиль на подземной парковке большого жилого комплекса. Многоэтажное здание тянулось вверх на несчётное количество этажей. Это была настоящая крепость из стекла и бетона. Скоростной лифт унёс двух девушек на тринадцатый этаж. Как только Хуа Чэн отворила массивную входную дверь, из глубины квартиры с протяжным «Мяяяу!» выскочил пушистый комочек тьмы и помчался на вошедших. С поразительной ловкостью кот совершил несколько кульбитов и запрыгнул прямиком в объятия своей хозяйки. — Ай-я, Эмин! Ты проснулся, хулиган, — Хуа Чэн запустила пальцы в пушистую шерсть и стала почёсывать кота. Тот ластился к ней с громким мурчанием. — Привет, Эмин, — Се Лянь протянула руку, чтоб погладить кота. На девушку уставился янтарно-жёлтый правый кошачий глаз. А левого не было вовсе. Эмин вдруг легко перескочил из объятий Хуа Чэн в руки Се Лянь и замурчал ещё громче. — Ну это надо же, — удивилась Хуа Чэн. — Похоже, ты ему очень нравишься. — Что же тут удивительного? — светло улыбнулась Се Лянь, почёсывая кота за ушком, — он такой славный! Он мне тоже нравится. — У меня редко бывают гости, — сказала Хуа Чэн, — Эмин всегда прячется от них в дальней комнате и не выходит, пока люди не уйдут. Не узнаю его. Это точно мой Эмин? Словно поняв речь хозяйки, кот громко мяукнул в подтверждение своей личности.