Тихий свет

К 25 годам Чан стал первым адвокатом с аутизмом в своей стране. Этот факт привлёк внимание не только юридического сообщества, но и широкой общественности. Его история стала примером того, как трудолюбие, упорство и поддержка семьи могут превратить трудности в силу. Когда о Чане рассказали в новостях, многие были ошеломлены. Одни восхищались его достижениями, другие не могли поверить, что человек с аутизмом смог добиться таких высот. Видео с его интервью разошлось по социальным сетям. На экране Чан выглядел собранным и уверенным, его речь была уверенной, хотя он часто заикался. — Закон — это инструмент, к-который должен быть доступен к.. каждому, — говорил он. — Я.. я хочу, ч-что бы люди, которые чув.. чувствуют себя оторванными от общества, зн-знали, что их права так.. так же важны. Эти слова произвели впечатление. Даже те, кто изначально сомневался в нём, начали понимать, насколько он компетентен и предан своему делу. Мистер Бан смотрел репортаж с чувством, которое сложно описать словами. Его глаза были полны слёз гордости. Он вспоминал, как держал на руках маленького Чана, который не говорил, не смотрел ему в глаза и пугался каждого громкого звука. Теперь перед ним стоял мужчина, который изменил представление людей о том, что значит быть аутистом. — Ты сделал это, сынок, — прошептал мистер Бан, сидя перед экраном телевизора. Несмотря на успех, Чан всё ещё жил с отцом. Это не было зависимостью — скорее, взаимной поддержкой. Чан знал, что его отец всегда будет рядом, если что-то пойдёт не так, а мистер Бан находил утешение в присутствии сына, с которым они прошли через столько испытаний. Мистер Бан тем временем открыл небольшой уютный ресторан. Готовка всегда была его страстью, а теперь это стало и его способом обеспечивать семью. Он каждый день готовил для Чана те блюда, которые тот любил, зная, насколько важно для сына, чтобы всё было идеально. Чан никогда не ел приготовленное кем-то другим, потому что никто не мог достичь того уровня порядка и точности, которые обеспечивал его отец. — Смотри, Чан, твоя любимая паста с овощами. Всё как ты любишь: кусочки ровно нарезаны, а соус на нужной консистенции, — говорил мистер Бан, ставя тарелку перед сыном. Чан смотрел на еду, проверяя, всё ли в порядке, прежде чем кивнуть с одобрением. — Спасибо, отец, — тихо сказал он, его голос был наполнен благодарностью. Их жизнь шла размеренно, но была наполнена глубоким смыслом. Чан был адвокатом, который защищал тех, кто часто оказывался в уязвимом положении. Его отец был его тихим героем, всегда рядом, чтобы поддержать, приготовить ужин или просто быть тем, кто верил в него больше всех. Вместе они доказали, что даже самые трудные испытания можно преодолеть, если есть вера, любовь и упорство. Чана приняли в одну из самых престижных юридических компаний страны — "Бом Ли". Это было большое достижение, которое ещё больше укрепило его репутацию. Его резюме стало настоящей сенсацией. Написанное чётким, профессиональным языком, оно демонстрировало его глубокие знания в юриспруденции, его достижения и стремление к справедливости. Однако на втором листе Чан честно рассказал о своём аутизме. Он описал свои особенности как часть своей личности, подчёркивая, что его перфекционизм и внимание к деталям делают его ещё более компетентным адвокатом. Начальница компании, госпожа Ли, прочитала резюме с интересом. Она была поражена его достижениями и видением закона. Когда дошла до второй страницы, она на мгновение задумалась, но затем улыбнулась. — Этот молодой человек точно знает, чего хочет, — сказала она, подписывая решение о его приёме. Когда Чан впервые вошёл в офис, сотрудники не могли не обратить внимания на его аккуратный внешний вид и сосредоточенное выражение лица. Но не все приняли его с теплотой. Главный адвокат команды, Со Чанбин, воспринял это назначение с раздражением. — Почему я должен учить новичка с аутизмом? — возмущённо спросил он госпожу Ли. — Это юридическая компания, а не место для экспериментов! — Со Чанбин, — спокойно ответила она. — Этот "новичок" имеет знания и способности, которые могут удивить вас. Он с отличием закончил СНУ. Дайте ему шанс, и вы увидите, что он достоин быть здесь. Чанбин не был убеждён. Он смотрел на Чана с недоверием, считая его помехой для работы. Первые дни в команде были напряжёнными. Чан выполнял свои задания с безупречной точностью, но его молчаливость и странные привычки вызывали раздражение у Чанбина. — Почему ты всегда проверяешь документы по десять раз? — однажды резко спросил он. — Потому что ошибка в законе может стоить человеку жизни или свободы, — спокойно ответил Чан, не поднимая глаз. Ответ заставил Чанбина замолчать. Он начал замечать, что, несмотря на свои особенности, Чан был невероятно талантлив. Его способность замечать мельчайшие несоответствия в документах и анализировать сложные юридические случаи оказалась незаменимой для команды. Однажды команда столкнулась с особо сложным делом, связанным с нарушением корпоративного права. Чан предложил нестандартное решение, которое сначала показалось всем слишком рискованным, но после его объяснений стало очевидно, что это лучший путь. — Хорошо, давай попробуем, — нехотя согласился Чанбин, всё ещё сомневаясь. Именно это решение привело команду к победе. После этого Чанбин начал смотреть на Чана по-другому. — Ты... удивил меня, — признался он после заседания. — Думаю, мне стоит быть менее предвзятым. Чан не ответил, просто слегка кивнул, но внутри почувствовал, что его усилия начинают приносить плоды. Работа в "Бом Ли" становилась не просто карьерой, но местом, где он мог доказать, что способен не только адаптироваться, но и преуспевать.

***

Со временем Со Чанбин стал относиться к Чану теплее. Он больше не видел в нём просто "новичка с аутизмом", а начал воспринимать его как равного, пусть и с уникальными особенностями. Они постепенно начали находить общий язык, хотя для этого понадобилось время. Однажды на совещании Чанбин заметил, как Чан замялся, пытаясь объяснить свою точку зрения. Коллеги начали перешёптываться, а один даже позволил себе саркастическую усмешку. — Если вы закончите обсуждать то, как кто-то говорит, — резко вмешался Чанбин, глядя на присутствующих, — может, лучше сосредоточимся на том, что он говорит? Потому что его идея может спасти нам дело. После совещания Чан подошёл к Чанбину. — Сп.. Спасибо, — сказал он, слегка запинаясь. — Не за что, — отмахнулся Чанбин. — Просто не обращай внимания на этих болванов. — Это сложно... н-не обращать вн..внимания, — признался Чан. Чанбин задумался. Он начал понимать, что для Чана даже мелочи могли становиться огромными препятствиями. С тех пор Чанбин стал помогать Чану с коллегами. Если нужно было что-то обсудить или объяснить, он брал на себя инициативу. Он научился замечать, когда Чану трудно или когда тот начинал нервничать, и старался сгладить ситуацию. — Ты ведь не любишь, когда кто-то меняет порядок в твоих бумагах, верно? — однажды спросил Чанбин, заметив, как Чан аккуратно перекладывает документы. — Да, — коротко ответил Чан. — Понял. Буду стараться ничего не трогать, — кивнул Чанбин, стараясь говорить как можно мягче. Чан посмотрел на него и впервые за долгое время улыбнулся. Пусть это была едва заметная улыбка, но для Чанбина это стало маленькой победой. В какой-то момент Чанбин решил проявить больше заботы. Он заметил, что Чан всегда приносит с собой еду, но никогда не заказывает ничего на общие обеды команды. — Почему ты не ешь с нами? — спросил он однажды, когда команда собралась на обед. — Я ем то..только то, что готовит мой отец, — ответил Чан. — Почему? — удивился Чанбин. — Никто н-не готовит так, как он. Вкус и по-порядок... это важно, — пояснил Чан. Чанбин сначала подумал, что это странно, но потом просто принял это как часть его характера. — Ладно, тогда пусть твой отец когда-нибудь приготовит что-нибудь и для меня, — пошутил он. Чан не ответил, но он чувствовал комфорт. Их общение становилось всё более доверительным. Чанбин научился спрашивать, если что-то было непонятно в поведении Чана, и не делал поспешных выводов. — Знаешь, ты меняешь моё представление о людях, — однажды сказал он Чану. — В как.. каком смысле? — спросил Чан, заинтересованно подняв глаза. — Я думал, что перфекционизм — это помеха, но ты используешь его как инструмент. Это... круто, — признался Чанбин. — Спасибо, — тихо ответил Чан, снова чувствуя ту редкую для него благодарность, которую он не всегда мог выразить словами. Их связь не стала дружбой в привычном смысле, но между ними появилось уважение, понимание и взаимная поддержка. Чанбин больше не видел в Чане проблемного коллегу, а Чан стал доверять ему настолько, насколько мог. Вместе они были сильной командой, и каждый дополнял другого.

***

Дело, над которым работали Чан и Чанбин, касалось крупного конфликта между компанией "ХанТэк Корпорэйшн" и группой её бывших сотрудников. Эти сотрудники утверждали, что компания незаконно сократила их, нарушив условия трудового договора и подделав документы о причинах увольнения. Компания "ХанТэк" была известна своей агрессивной юридической защитой, поэтому это дело казалось почти безнадёжным. Однако Чан, с его перфекционизмом и вниманием к деталям, сразу увидел возможность для успеха. Когда дело попало к ним, Чанбин был скептичен: — Эти ребята потратили миллионы на адвокатов. Думаешь, мы сможем что-то найти? Чан, который внимательно изучал каждую страницу дела, ответил спокойно: — В каждом ко-контракте есть слабое место. Нужно.. н-найти его. — Ты будто цитируешь учебник по праву, — фыркнул Чанбин, но начал помогать с изучением материалов. После нескольких дней анализа Чан обратил внимание на небольшую, но подозрительную деталь: дата на одном из документов не совпадала с календарём событий, описанных в других официальных записях компании. — Посмотри сюда, — сказал он, указывая на строку в документе. — Это п-приказ о сокращении. Дата — 14 марта. Н... Но вот здесь, в б-бухгалтерских отчётах, за тот же день указано, ч-что сотрудник, подписавший документ, был в командировке в другой стране. — Ты хочешь сказать, что подпись подделана? — спросил Чанбин, заинтересовавшись. — Более того, я думаю, что.. что весь документ п-поддельный, — ответил Чан. Чан предложил запросить у суда экспертизу подлинности подписи и документа. Это решение вызвало волнение у команды противника. — Они знают, что мы что-то нашли, — заметил Чанбин, наблюдая за реакцией адвокатов "ХанТэк". — Хорошо, что они нервничают. Чан тщательно подготовил свои аргументы. Его выступление на заседании было чётким, но он всё ещё слегка заикался, особенно когда волновался. Чанбин заметил это и попытался поддержать его: — Ты справишься. Просто помни: ты знаешь закон лучше, чем кто-либо в этой комнате. — Спасибо, — коротко ответил Чан. На слушании Чан уверенно представил доказательства: — Согласно бухгалтерским документам, господин Ли, чья под.. подпись стоит на приказе о сокращении, находился в командировке з-за границей в день подписания. Более того, графол.. графологическая экспертиза подтвердила, что подпись была п-подделана. Судья внимательно выслушал его слова, а затем обратился к адвокатам "ХанТэк": — У вас есть что возразить? Адвокаты компании пытались оправдаться, заявляя, что это была ошибка в документообороте, но их аргументы звучали неубедительно. В результате суд признал, что компания "ХанТэк" нарушила трудовые права сотрудников, и обязал её выплатить значительную компенсацию. Это стало громкой победой для команды Чана и Чанбина. После заседания Чанбин хлопнул Чана по плечу: — Отличная работа, юный Шерлок. — Спасибо, — ответил Чан с едва заметной улыбкой. Это дело не только укрепило их профессиональную репутацию, но и показало, как их навыки дополняют друг друга. Чан был мастером анализа, а Чанбин — стратегом, умеющим подать дело в зале суда. Вместе они стали мощной командой, способной справляться с самыми сложными вызовами. После громкого суда, который они выиграли, Чанбин решил отвезти Чана в кафе его отца. Это было небольшое, но уютное место с тёплой атмосферой и запахом свежеприготовленных блюд. Чанбин, который обычно предпочитал более роскошные рестораны, был заинтригован, почему Чан так трепетно относится к еде, приготовленной только его отцом. Когда они вошли, мистер Бан встретил их с добродушной улыбкой. — Добро пожаловать! — сказал он, вытирая руки полотенцем. — Так, это тот самый старший коллега, о котором ты говорил? Чан коротко кивнул, а Чанбин протянул руку. — Со Чанбин. Рад познакомиться. Ваш сын отлично справился сегодня. — Спасибо, — ответил мистер Бан, крепко пожимая руку. — Я горжусь им каждый день. Ну что ж, раз вы здесь, я должен вас угостить. Он быстро исчез на кухне, оставив Чана и Чанбина за столиком. Чанбин огляделся. В кафе было тепло и уютно, на стенах висели фотографии счастливых клиентов, а с кухни доносился аппетитный аромат. — Ты часто сюда приходишь? — спросил Чанбин, разглядывая интерьер. — Да. Это... с-спокойное место, — ответил Чан, аккуратно поправляя салфетку на столе. Через несколько минут мистер Бан принёс еду: идеально выложенный рис, кимчи, овощи и мясо. Блюда были яркими и выглядели так, будто их подали на конкурс шеф-поваров. — Это кимчи моего собственного приготовления. Попробуйте, — сказал мистер Бан, ставя тарелку перед Чанбином. Чан начал есть, но Чанбин заметил, что процесс был далёк от обычного. Чан аккуратно отделил овощи от риса, перемещая их в правый угол тарелки под одинаковым углом. Рис он выложил в левый угол, стараясь придать ему круглую форму. Кимчи, как главный элемент, он разместил строго посередине. Чанбин наблюдал с интересом, стараясь не смеяться, чтобы не обидеть Чана. — Ты всегда так ешь? — спросил он, не сдержав любопытства. — Да, — коротко ответил Чан, не отрываясь от своей тарелки. — Это правильно. — Правильно? — переспросил Чанбин, улыбнувшись. — У каждого инг.. ингредиента своё место, — объяснил Чан. — Тогда вкус лучше. Чанбин покачал головой, улыбаясь. — Ну, хотя бы ты не заставляешь других так делать, — пошутил он. Чан, к удивлению Чанбина, ответил: — Я пробовал, но... люди не слушают. Мистер Бан, вернувшись к столу, усмехнулся. — Это его привычка с детства. Он всегда распределяет еду по своему порядку. Но если ему так комфортнее, то почему бы и нет? Чанбин откусил кимчи и не смог сдержать восхищённого "ммм". — Это действительно вкусно, мистер Бан. Теперь я понимаю, почему Чан ест только вашу еду. — Рад, что вам понравилось, — ответил мистер Бан, наливая им чай. Чанбин посмотрел на Чана, который ел с абсолютной сосредоточенностью. Он понял, что даже в еде Чан придерживается своего перфекционизма, но это не вызывало раздражения. Напротив, в этом была какая-то трогательность. — Ты уникальный парень, Чан, — сказал Чанбин, улыбаясь. Чан на мгновение поднял глаза, кивнул и продолжил есть, аккуратно вытирая уголки губ салфеткой. Мистер Бан тихо засмеялся, глядя на их взаимодействие. Этот обед стал ещё одним шагом в построении их доверительных отношений. Чанбин начал видеть в Чане не только коллегу, но и человека, который, несмотря на свои особенности, старался найти своё место в этом мире. Когда обед продолжался в тёплой атмосфере, и Чанбин с мистером Баном неспешно беседовали, Чан вдруг неожиданно произнёс, прерывая паузу, которую они почти не замечали. Он начал говорить о своих кошках, хотя их разговор никак не был связан с этим. — Мои кошки... у меня их три. Самая ст-старшая — Луна, она всегда с-сидит на подоконнике, когда солнце встаёт, и смот.. смотрит в окно. Но она не любит, когда слиш-слишком много людей рядом, она убегает. А ещё у меня есть Маки и Нару. Маки любит в-висеть на занавесках, а Нару... она спит на моём н-ноутбуке. Чанбин, несколько удивлённый, но заинтересованный, посмотрел на него. Он не знал, что Чан так много может говорить, если речь идёт о чём-то, что ему действительно важно. — О, интересно, — сказал Чанбин, кивая, стараясь продолжить разговор, — они все такие разные, да? — Да, — ответил Чан, с лёгкой улыбкой, но не отвлекаясь от еды. — Луна — тихая, Маки — шало.. шаловливая, а Нару... она всегда рядом. С ней м-можно просто сидеть и не делать ничего. Мистер Бан, с улыбкой наблюдавший за их разговором, добавил: — Он всегда так много говорит, когда речь идет о кошках. Это его способ расслабиться. Мы с ним даже шутили, что если бы кошки могли говорить, они бы стали его лучшими друзьями. Чанбин заметил, как Чан стал более расслабленным, его слова стали полными, его лицо немного изменилось, словно он действительно чувствовал себя в безопасности. Это был момент, когда Чан наконец почувствовал, что его слушают и его интересы важны. — Ты действительно любишь своих кошек, — сказал Чанбин, улыбаясь. — У них, похоже, свои характеры. Это замечательно, что ты так хорошо их знаешь. — Я знаю их. — Чан посмотрел на него, и в его голосе прозвучала гордость за своих питомцев. — Они знают меня тоже. Тот момент, когда Чан начал говорить о своих кошках, был важным. Это было не просто повествование о животных, это был способ Чана делиться частью своего мира, своего внутреннего пространства. Это была привычка, которая у него была с детства, когда он не мог выразить свои мысли и чувства словами, но всегда мог говорить о том, что ему было близко и понятно. Для Чана кошки были тем самым уголком, где он мог быть собой, не боясь быть непонятым. Чанбин, осознавая это, задумался. Это был момент понимания — Чан, несмотря на все свои трудности, был более открытым и чувствительным, чем казался на первый взгляд.

***

На следующий день, после обеда в кафе, Чанбин решил познакомить Чана с двумя коллегами, с которыми им предстоит работать в команде. Это были Хван Йеджи, молодая, уверенная в себе адвокат, и Ли Минхо, бывший однокурсник Чана, с которым они учились в одном университете. Чанбин был уверен, что эти двое идеально дополнят команду, поскольку каждый из них привносил что-то особенное. Когда они встретились в офисе, Хван Йеджи сразу протянула руку Чану с теплой улыбкой: — Приятно познакомиться, Чан. Чанбин рассказывал о тебе много хорошего. Мы с тобой будем работать в одной команде, так что давай сделаем это как можно более успешным! Чан, слегка застенчиво ответила кивком, не пожав ей руку, не совсем понимая, как следует реагировать на её приветствие. Его взгляд был немного напряжённым, но он был благодарен за то, что она так открыта. Затем Ли Минхо вошел в кабинет. Когда он увидел Чана, его лицо немного изменилось. Было видно, что он несколько смущён, но быстро взял себя в руки. Он не был против того, чтобы работать с Чаном, однако его отношение к нему за годы учебы было непростым. — Чан, мы с тобой только немного общались в университете, но… рад снова встретиться. — Минхо попытался улыбнуться, но это выглядело немного натянуто. Чан внимательно посмотрел на него, но не ответил сразу, хотя в его глазах было некое признание. Минхо ведь был одним из немногих, кто помогал ему в университете, даже если это происходило с некоторыми скрытыми оговорками. Чан помнил, как иногда Минхо втайне переживал, что находится рядом с ним, как будто боясь осуждения со стороны других. Чан не мог понять тогда, почему так происходило, но сейчас, став более зрелым, он всё больше осознавал, как трудно было Минхо сочетать свою симпатию и желание помочь с внутренним стыдом. Хван Йеджи заметила напряжение в их взглядах и решила разрядить атмосферу: — Ну что, давайте сосредоточимся на нашем деле. Я уверена, что мы сможем работать как команда. Чан, Минхо, вы уже сталкивался с подобными делами раньше, да? Минхо немного вздохнул, пытаясь переключиться с личных переживаний на рабочие моменты. — Да, пару раз. Это не будет слишком сложно, если правильно подойти к анализу документов и следить за юридическими деталями, — сказал он, хоть и с заметным напряжением в голосе. Чан внимательно слушал. Его чувство перфекционизма не позволяло ему пропустить ни одной детали. Он понимал, что важен каждый шаг, особенно если речь шла о таком ответственном деле. — Мы будем ра-работать как команда, и важно, ч-чтобы каждый знал свою роль, — сказал Чан с уверенностью, несмотря на свою склонность к заиканию. — Нуж.. нужно искать слабые места и защитить наши интересы. Йеджи кивнула и добавила: — Чан прав. Мы должны сфокусироваться на каждой детали, изучить все возможные аргументы и минимизировать риски для нашего клиента. Минхо взглянул на Чана и, увидев в его глазах тот самый фокус, который он когда-то знал, немного расслабился. Возможно, их прошлое не будет иметь значения в этой новой команде. Чан стал другим человеком, и Минхо осознавал это. — Хорошо, давайте начнём, — сказал Минхо, а затем добавил: — Рад, что мы с тобой снова работаем, Чан. Ты теперь гораздо увереннее, чем в университете. Чан кивнул, слегка улыбаясь. Он не сказал больше ничего, но это было достаточно. Они могли начать работать, не думая о прошлом. Команда была собрана, и каждый из них знал, что будет делать. Работа шла, и постепенно Минхо начал воспринимать Чана не как слабого человека, которого нужно опекать, а как полноценного коллегу, способного решать задачи с такой же точностью, как и он сам. Чан, в свою очередь, начал чувствовать, что теперь его воспринимают не через призму его особенностей, а как профессионала. Это было новым шагом для него, и хотя на пути впереди было ещё много трудностей, он чувствовал, что на этот раз он не один. Дело, которое предстояло расследовать Чану и его команде, было сложным и многослойным. Младшая сестра, Ли Рюджин, была обвинена в убийстве своей старшей сестры, Ли Хёнджи. Следствие утверждало, что Рюджин убила свою сестру ради наследства, которое должно было перейти к ней, так как их родители умерли несколько месяцев назад, оставив значительное состояние. Существовали доказательства того, что на момент смерти Хёнджи, Рюджин была единственным наследником, если бы её сестра была признана убитой. Команда Бан Чана, во главе с ним и его коллегами — Чанбином, Йеджи и Минхо — должна была доказать невиновность Ли Рюджин, которая утверждала, что не была причастна к убийству. Стратегия, которую они разрабатывали, должна была быть как можно более обоснованной, с опорой на факты и правовые детали. Первым шагом было внимательно изучить все улики, собранные следствием. Среди них был заключительный отчёт о причине смерти Хёнджи — удушение с использованием ленты, а также записи с камер видеонаблюдения из дома. Рюджин утверждала, что в момент убийства она находилась в другом месте, и, следовательно, не могла совершить преступление. — Нам нужно точно выяснить, был ли эта лента, которым была задушена жертва, привезён или использовался ранее. Есть ли на нём следы, которые могли бы указать на другую личность? — сказал Чанбин на одной из первых встреч. — Мы также должны изучить камеры видеонаблюдения не только в доме, но и на прилегающих территориях. Возможно, есть моменты, которые укажут на нежелательные лица в этот день, или покажут, что Рюджин действительно была в другом месте, — добавила Хван Йеджи, отметив важность анализа временных рамок. Следующим этапом было понимание возможных мотивов, которые могли бы лежать в основе убийства. Кому выгодно, чтобы Рюджин осталась единственным наследником? И было ли достаточно сильное основание для такого решения, чтобы её сестра стала целью? Минхо, исследуя финансовые документы, узнал, что помимо большого состояния родителей, сестры имели небольшие семейные проблемы, которые могли создать напряжение между ними. Однако ничего в этих документах прямо не указывало на мотивы для убийства. Было необходимо больше личных данных — отношения между сёстрами, свидетели, которые могли бы рассказать о конфликте. — Мы должны поговорить с друзьями и знакомыми обеих сестёр. Если был скрытый конфликт или страх потерять наследство, это нужно выяснить, — сказал Минхо. — Возможно, кто-то из близких видел, что одна из сестёр вела себя подозрительно или высказывала угрозы. Ключевым моментом было исследование, касающееся времени смерти. Если они могли бы доказать, что в момент убийства Рюджин не находилась в доме, это стало бы сильной позицией для защиты. Было необходимо провести дополнительные экспертизы, чтобы точно определить время смерти Хёнджи. Чанбин взял на себя задачу по организации экспертизы всех возможных доказательств, связанных с телом, в том числе — по следам на одежде и других вещах, которые могли бы подтвердить или опровергнуть заявления Рюджин о её невиновности. — Нужно проверить также наличие отпечатков пальцев на других предметах, на которых она могла бы быть замечена в доме. Имеется ли возможность, что её присутствие было зафиксировано вне её комнаты? — предложил Чанбин. Йеджи предложила провести тщательное допрос свидетелей, особенно тех, кто был знаком с сёстрами. Она сосредоточила внимание на разговоре с домработниками, соседями и друзьями семьи. Важным аспектом было понять, насколько Рюджин могла быть под давлением в момент происшествия, и действительно ли она могла быть под влиянием людей, которые могли манипулировать её действиями. — Мы должны выстроить полную картину поведения сестёр. Есть ли кто-то, кто видел Рюджин в день убийства, и не могла ли она попасть в дом без следов, которые бы обнаружились? — спросила Йеджи, когда обсуждали со следователями важные моменты. Чан с самого начала заметил важность работы с психологами, чтобы понять поведение Рюджин в момент убийства. Возможно, она могла быть манипулирована или под воздействием стресса, что стало бы значимым моментом в доказательстве её невиновности. — Мы должны н-найти опытного психолога, который сможет точно сказать, могла ли.. ли она действовать под психологическим давлением, — предложил Чан, продумывая все аспекты защиты. — Убийство мог-могло быть совершено не по её воле, но мы д-должны доказать, чт.. что она не имела пр-прямого умысла на убийство. Как только все ключевые моменты расследования будут разобраны, команда могла бы подготовить защиту. Главной задачей было не только доказать, что Рюджин не могла быть убийцей, но и показать, что все улики, собранные следствием, не могут быть однозначно трактованы как доказательства её вины. В суде Чан, со своей юридической проницательностью, планировал акцентировать внимание на том, что большинство доказательств носили сомнительный характер, а показания свидетелей были противоречивыми. Защита должна была демонстрировать, что смерть Хёнджи могла быть случайной или же результатом другого события, а не умышленного убийства. План команды был амбициозным, но основанным на тщательной подготовке и проработке каждого аспекта дела. Они уверенно начали разрабатывать свою стратегию и действовать в сторону доказательства невиновности Ли Рюджин, зная, что каждое их решение могло сыграть решающую роль в этом сложном деле.

***

Чан и Минхо внимательно осматривали дом, где произошло убийство. Дом, пустой и тихий, создавал атмосферу тревоги. Всё выглядело так, как если бы ничего не происходило, однако каждое движение было наполнено смыслом. Минхо, обладая опытом работы детективом, был гораздо более привычен к подобным расследованиям, и это позволило им быстро приступить к анализу. Они начали с того, что внимательно осмотрели место преступления: комнату, где погибла старшая сестра, и прилегающие коридоры. Полиция уже проводила стандартные проверки, но ни Чан, ни Минхо не могли избавиться от ощущения, что что-то не сходится. Минхо задумчиво осматривал каждый угол комнаты, проверяя возможные улики, которые могли бы быть упущены. Вскоре они заметили странность. Под старым шкафом, который стоял в углу, лежала небольшая крепкая лента, похожая на ту, которая была использована для удушения жертвы. Лента не была снаружи, её края не были рваными или повреждёнными, как если бы она случайно оказалась там, а наоборот, она лежала аккуратно, как если бы её кто-то специально положил туда. — Это не просто так, — заметил Минхо, внимательно осматривая находку. — Полиция пропустила это. Мы должны взять её и отправить на экспертизу. Чан кивнул и аккуратно положил ленту в пластиковый пакет, тщательно запечатав его. Он знал, что эти детали могут оказаться решающими, и они не могли позволить себе упустить такой шанс. — Лента т-точно должна быть связана с убий.. убийством, — добавил Чан, его голос был уверенным, хотя все ещё немного заикающимся. Он посмотрел на Минхо. — Если это н-не та самая лента, которой удушили Хёнджи, это может означать, чт.. что кто-то пытался стереть следы или скрыть улики. В любом сл-случае, это странно. Минхо согласился. В этом случае их задача заключалась в том, чтобы проверить, принадлежит ли лента убийце или является чем-то посторонним. На этот момент они могли только догадываться, но следовало провести экспертизу, чтобы исключить возможные версии. — Мы отправим её в лабораторию, — сказал Минхо, осторожно осматривая ленту. — Это может изменить всё. Если она совпадает с материалом, использованным при убийстве, то у нас появится крепкое доказательство Затем они обыскали остальную часть дома, но больше ничего необычного не нашли. Пройдя по комнатам, проверив окна, двери и другие возможные места, они убедились, что этот участок расследования нужно было завершить. Оставалось только надеяться, что экспертиза даст нужный результат Вернувшись в офис, Чан и Минхо немедленно передали ленту в криминалистическую лабораторию. Теперь они должны были дождаться результатов и продолжить строить свою защиту. Чан был уверен, что каждый найденный фрагмент мог повлиять на ход событий. Чанбин принёс документы с лаборатории, и вся команда собралась в офисе, чтобы проанализировать полученные результаты. Бумаги были полны сложных технических деталей и выводов экспертов, но в их тексте сквозила одна неясность — первоначальные выводы, что жертву задушили с помощью ленты, теперь подвергались сомнению. Лента, которую они нашли в доме, действительно могла быть использована в момент убийства, но теперь им нужно было понять, что происходило на самом деле. Чан внимательно изучал отчёты, которые принёс Чанбин. Он мог читать их быстро, но всегда делал это с особым вниманием к каждой детали, не упуская ни одного важного нюанса. Чан не мог не заметить, что некоторые факты, которые они собрали, указывали на противоречия с первоначальной версией следствия. — Э… Это, — начал Чан, заикаясь, — не может быть... Прправда, лента, как… как я думаю. Может, может она... пыталась... убить себя. — его голос был немного напряжённым, но он продолжал с уверенностью: — Лента... м-может быть, она хотела сделать это... для себя. Возможно... задушиться. Все молча смотрели на него, пока Чан не продолжил, обретая уверенность с каждым словом: — Да, если… если она пыталась сделать это сама, ей не хватило силы для завершения. И… и она упала, ког-когда всё пошло не так. Сломала рёбра... на спине. Это не нападение. Это был несчастный случай... из-за попытки... са.. самоубийства. Минхо и Чанбин задумались, пытаясь понять, как это могло быть. Чан не привык к разговорам с такими длинными предложениями, но сейчас его аргументы были убедительными. Он заикался и несмотря на волнение, его мысли были чёткими. — Она могла не расставить тело правильно, чтобы совершить суицид, — добавил Минхо, сосредоточенно исследуя бумаги. — Это могло привести к тому, что в момент падения она действительно сломала ребра. И лента, возможно, просто не выдержала. — Н-нужно понять, где… где она могла бы сделать это. Находиться в таком месте, чтобы упасть и повредить себя, — продолжил Чан, всё так же заикаясь, но с каждым словом он казался всё более уверенным. Чанбин продолжал: — Полиция приняла это за убийство, потому что, когда она упала, её сестра оказалась первой, кто её нашёл. Всё, что она видела — это её сестру без сознания, с лентой на шее, и они решили, что это преступление. Это был момент, когда Рюджин сразу же оказалась подозреваемой. — Рюджин, возможно, не могла объяснить, что на самом деле произошло, и от этого следствие пошло по ложному пути. — продолжила Йеджи — Увидев сестру в таком состоянии, она растерялась и, возможно, испугалась того, что всё это могло быть связано с её действиями, поэтому она сразу сообщила о случившемся. — Это могло выглядеть так, как будто Рюджин убила свою сестру, потому что она была рядом и заметила всё первым, — сказал Чанбин. — Но это не значит, что она совершила убийство. Она могла просто быть в шоке и не знала, что делать. Чан снова взял слово. Его взгляд был твёрдым, а голос, несмотря на заикание, звучал уверенно: — Это... это важно. Важно, что, возможно, это была ошибка. Л-л-лентой можно было... попытаться сделать это... себе. Не было преднамеренной убийства. Всё, что произошло... случайность. Чанбин внимательно слушал, осознавая, что их теория о несчастном случае с самоубийством, ошибочно принятым за убийство, становится всё более убедительной. Он согласился, что необходимо продолжить работать над этим аспектом дела, чтобы донести до суда, что Рюджин не была убийцей. Ситуация была сложной, но их защита становилась всё более логичной. — Мы должны доказать, что Рюджин действительно не причастна к смерти сестры, — сказал Чанбин, — и что всё произошло случайно. Мы сможем это сделать. Команда, несмотря на все сложности, начала строить свою стратегию защиты, опираясь на доказательства, собранные Чаном и Минхо. Каждое слово, каждая гипотеза теперь имела вес, и они готовились к тому, чтобы развеять все сомнения и доказать невиновность Ли Рюджин.