«Пума» младший

      Прийти в довольно популярный, по-большей части из-за хорошего алкоголя, и до безумия шумный клуб, после сдачи зачёта, — звучало, как сказка. Ну, так считал Сону. Для него выйти куда-то, кроме дома, университета и ближайшего минимаркета, ощущалось настоящим праздником.       Вообще, парень любил гулять, только времени свободного не находилось. Уже как три года его жизнью управляла учёба, расписание пар и настроение преподавателей. Например, сегодня он сдавал зачёт по иностранному языку, которую принимала не очень приятная женщина. Пришлось в очередной раз выслушивать, какой же плохой акцент на английском языке, мол, слушать невозможно, кровь из ушей льется; и какой же он способный мальчик, не желающий нормально готовиться к её предмету. Пришлось покивать, состроить грустную мордашку и сказать «я буду стараться усерднее». Несложные махинации, и твёрдая четвёрка оказалась в кармане.       Презрительный взгляд и потерянные нервы позади, наступило время отдохнуть. Или, как говорил Чонвон, словить белочку.       — И чего ты такой молчаливый, Сону-я! — Заглушая орущую поблизости музыку, воскликнул обладатель кошачьих глаз и звонкого голоса. В плечо прилетел несильный удар кулачком. — Возмущения старушенции за спиной, а четвёрка в кармане. Выше нос!       Уверенная ухмылка и поднятый бокал с ядерно-красным цветом, прямо как волосы у Яна, намекнули на уже третий тост.       — За тебя, за нашего постоянного хорошиста!       Три бокала звонко чокнулись и через несколько секунд вернулись на кофейный столик. Первый приземлился с напитком светло-розового цвета, под названием «Негрони» с большими кусочками льда, двумя листиками мяты и кусочком лайма. Прекрасный коктейль, чтобы снять стресс и войти в расслабленное состояние: Ким уже ощущал тяжесть в ногах и кончиках пальцев.       Затем опустился тот самый вытянутый бокал с красным безалкогольным коктейлем. Чонвон заказал любимый «Космополитен», который делают не в каждом клубе, и попросил не добавлять алкоголь. Не он же сегодня защитил проект, а Джей. Не хочется видеть своего возлюбленного уставшим, ещё и за рулём. За каждой кропотливой работой следует хороший отдых.       И самым последним опустился опустошенный стакан с «Лонг-Айлендом». Пак, в отличие от Сону, после первого бокала уже отрубался, склоняясь к широким плечам Яна. Учеба, особенно на последнем курсе, сильно выматывала.       Сону был совершенно не против компании Джея. Во-первых, Чонвон предупредил заранее, что придёт не один. Во-вторых, со старшим было интересно: он много знал, смешно шутил. Правда, сегодня не часто вступал в диалоги, больше слушал. Вид у него замученный, синяки под глазами едва не фиолетовые и кожа болезненно бледная.       Но Джей, если у него выдавались свободные часы, даже минутки, хотел проводить их с Чонвоном. Пусть они и учатся в одном университете, но виделись не столь часто, как хотели. Друг без друга не могут.       Вот и сегодня освободился целый вечер. Сейчас Пак с прикрытыми глазами слабо улыбался: Ян по инерции завел руку за голову, пропуская меж пальцев мягкие пряди тёмных волос. Ким, пару раз взглянув на столь слащавую картину, невольно подметил, что им бы сейчас дома, где-нибудь на кроватке в обнимку лежать, а не с ним в клубе сидеть.       Вообще, Сону любил называть их магнитами, ибо притяжение двоих было вправду неземным.       Чонвон и Ким разговаривали ещё долго, точно не меньше часа. Успели допить коктейли, обсудить последние новости из своих университетов, в сотый раз удивляясь, как судьба приводит в жизнь нужных тебе людей.       Друзья впервые встретились, учитывая быстроту течения времени, не так давно, где-то год назад? Оба особо и не помнили тот день: слишком сумбурным был. Если вкратце, то между двумя университетами произошёл конкурс (Ким уже не помнил зачем и почему), где студенты должны были объединиться группами и сделать какой-то супер масштабный проект. Тогда Ян случайным образом попал в команду Сону. Уже в дальнейшем парни часто взаимодействовали друг с другом, решали вопросы касаемо этого проекта, а чуть позже гуляли и общались, как друзья. Нашлись общие интересы и взгляды на некоторые вещи, поговорить всегда было о чём.       Однако история знакомства Джея и Чонвона более интересная, чем Сону и Чонвона... Но об этом позже.       — С тобой, конечно, хорошо... — тяжко выдыхая, произнёс Ян, отрываясь от спинки кожаного тёмного дивана.       — Но без тебя ещё лучше, — подытожил фразу Ким, по-лисьи прищуриваясь. Ему в ответ такой же прищур, только кошачий.       — Не-не, с тобой всегда хорошо, но время не ждёт, — парень потихоньку будил уснувшего Джея. Возможно ли уснуть под бьющую барабанные перепонки музыку и чьи-то пьяные вопли поблизости?       — За часиками следи, Сону-я, — не без труда подняв Пака и закинув ватную руку на плечо, намекнул Чонвон. — Мы пошли, ты не засиживайся, чтобы какие-нибудь гандоны не пристали.       — Я помню твои приёмы из тхэквондо.       — Как раз-таки, ногами махать и не стоит.       Они одновременно улыбнулись и, хлопнув в ладоши, распрощались. Ким проводил пару взглядом до выхода, а после перевёл внимание на толпу, растекавшуюся по танцполу.       Перестав слышать бит новомодной попсы, Сону глубоко задумался. Люди в это же время не переставали двигаться, отчего создавалось ощущение, будто толпа вправду разливалась по помещению, как лишняя вода по столу.       Парень жил в Японии уже четыре года и до сих пор не мог смириться с глупым и банальным стереотипом: японцы работают день и ночь, никогда не отдыхают. От этого поверия возросли даже теории, почему же Япония, Китай и Корея прогрессируют быстрее других стран: потому что в расписании работающих отсутствует пункт «сон». Нет, это отчасти правда, но не на все сто и один процент.       Никому не станет новостью, что в стране Восходящего солнца всё, что связано с азартом и проституцией, запрещено правительством. То есть, если человека поймают за игрой в денежный автомат, то бедняжке грозит штраф и выговор от полицейского. Однако, Сону каждый день, направляясь в университет и возвращаясь из него же, наблюдал, как толпы японцев играли в одноимённые автоматы. Прямо за стеклом, прямо в здании с интересным названием «Проверь свою удачу!».       И никакому нормальному полицейскому дела не было до подобных мест. Максимум, им было не плевать, когда командиры говорили осмотреть тот или этот район на нарушении закона.       Сону, пусть и редко, но тоже играл в эти автоматики. А что? Они яркие до ряби в глазах и увлекательные: выиграешь свои деньги обратно или просрёшь.       Существует негласное правило, что ни один приличный японец не шастает по клубам в пятницы или выходные. То есть, клубы тоже под запретом, но не официально, что ли? Будет не очень хорошо, если тебя поймают здесь, но и ничем плохим не грозит. Наверное.       По-крайней мере, в клубе «Drunk-Dazed» приличных граждан не меньше шестидесяти. Они сейчас веселились во всю, оттягивались после трудной недели.       Возле барной стойки две симпатичные девушки заигрывали с парнями, намекая на нечто большее: тонкие пальцы уже выводили круги на крепких бедрах. На таких же диванчиках, на одном из которых Сону восседал в гордом одиночестве, обжимались какие-то пьяные парочки.       Киму нельзя задумываться в принципе. Он перестаёт замечать вокруг себя всё, погружаясь в отдельный, собственный воздушный мир. При этом неморгающий взгляд испепелял рандомную вещь.       Нельзя было задумываться и в этот раз.       — Чего столь красивая лисичка скучает в одиночестве? — Послышалось непозволительно близко.       Ким от неожиданности дёрнулся, сжимая ладони в кулаки и испепеляя глазами подсевшего парня. С виду, обычный японец: круглое личико, светлая идеально ровная кожа и заведенные уголки глаз вверх, — их отличительные внешние черты. Выделялись бритые виски на манере молнии, пока волосы, будто смоль чёрные, свисали на лоб и переливались бликами при кружении диско-шара. В слиянии тёмных радужек и зрачков горел плутавый огонёк заинтересованности. Пухлые губы были растянуты в не пошлой, а самоуверенной ухмылке (на удивление). Он был полон энтузиазма.       Рукава тёмной футболки с бело-серым экстравагантным рисунком полностью закрывали руки, оголяли только длинную шею и кончики пальцев. Широкие штаны так же скрывали ноги, что казалось странным на фоне других людей, одетых в пёструю и открытую одежду.       Незнакомец в это же время без стеснения изучал Сону. Проходился взглядом по светлой толстой майке, открыты рукам и тонким кистям, талии, подчёркнутой тканью, лежащей на коленках бежевой рубашке. Но больше внимания уделил скрещенным ногам, которые облегала тёмная ткань брюк.       — Какая я тебе лисичка, парень?       Они сцепились глазами, в молчаливой схватке сражаясь за победу. Выиграл Ким, ибо японец не смог выдержать надменного взгляда, отводя свой.       — Самая, что не на есть, настоящая лисичка, — и никакого стыда.       От незнакомца несло сладким куревом, алкоголем и тяжёлыми духами. Засмотревшись на кусочек цепочки, видневшийся из-под кофты, Ким ощутил размеренное дыхание совсем уж близко.       — Заткнись, — пришлось отодвинуться назад, ведь он приблизился к лицу. Однако, это не помогло. — Я тебя даже не знаю.       — Тоже мне проблема, — довольная ухмылка не сходила с алых губ. Парень находил до последнего, загнал Сону в уголок дивана, где совсем недавно сидели Чонвон и Джей. — Давай знакомиться, раз хочешь. Я Ники, а ты..?       Ким понял, что находится в невыгодном положении поздно, когда какой-то «..ки» придавливал к диванчику и нависал тёмной тенью, пожирая горящими интересом глазами.       Последующая сцена, получившая название «Золушка», произошла крайне быстро. Сону хитрым способом переменился с японцем местами, но вместо обжиманий влепил пощёчину и, не обратив внимания на гремящий звук поблизости, бросился бежать.       Мало ли, вдруг ответка будет? Ким не горел желанием затевать драку. Он ведь пришёл просто попить, просто встретиться с Чонвоном.       Уже на улице, прождав приличное количество времени за углом, парень понял, что хвоста нет. В ином случае его бы уже нашли.       Испугался он не просто так, даже не из-за драки. Много было случаи, когда за девушками, иногда и парнями, увязывались похожие типы, как тот. Бывали случаи, а некоторым удавалось вырваться.       Сону уже заказывал такси до дома, думая, что не применил бы силу, если бы японец чистил уши и слышал бы намёки на отказ. Но, то не важно, главное, что удача оказалась на его стороне, и вскоре он окажется дома.       Неважно.

***

      Утро следующего дня, понедельника, начался с тихой трели будильника. Она проиграла недолго, Сону выключил и тут же сел в постели. Хорошая привычка с утра — это не ложиться после будильника, а хотя бы садиться.       Парень зарылся ладонями в волосы, размеренно массируя. Голова гудела в подтверждении крепости вчерашнего алкоголя. Воспоминаний, как обычно, не было, но это совсем не волновало.       Потерянным взглядом Ким осмотрел комнату: кончик белоснежного одеяла висел над бордовым бархатным ковриком, там же стояли тапочки идентичного цвета. Напротив кровати находился стол с ноутбуком и кучей бумаг, а сверху полка с тетрадями, японскими словарями и пособниками. Возле рабочего места стояла тумбочка, а на ней кривой стопкой ещё какие-то книги, но внеурочные. Такая же тумбочка находилась и возле кровати, на ней лежал телефон и остальные гаджеты, по принципу, всё самое важное — рядом. Комната, как и весь домик, была выполнена в тёмном стиле: мебель, обои и полы, — ведь первые хозяева любили тёмные оттенки.       Не сказать, что Сону совсем не нравился интерьер, но и в душу не запал. Хорошо, когда всего в меру. Поэтому постель и одежда контрастировали своей светлостью.       Утренняя рутина неизменна: ванна — кухня — гардеробная и вот настало время выходить в университет. На завтрак недавно купленные онигири с курицей терияки и любимый зелёный чай с ложечкой сахара. Затем поход обратно, в спальню, а оттуда и в тесную гардеробную.       На улице осень, конец сентября, не самое приятное время для Кима. С утра достаточно холодно, чтобы надеть лёгкий шарф и ветровку. К обеду становилось жарче, а вечером вновь прохладно (кому нравятся эти перепады в температуре и погоде?).       Сону не любил осень, пусть и вещей на это время года было предостаточно. Душа больше к весне лежала. Когда всё кругом расцветало: ветви деревьев покрывались светло-зелеными почками, солнце начинало светить ярче, помогая некоторым цветам пробиться наружу, раскрыть бутоны и показать свою красоту. Весна в Японии — это нечто прекрасное, время, в котором хочется застрять навсегда.       Закрывая дом на ключ и выходя во двор, Ким в какой раз чертыхнулся, хлюпая некогда чистыми ботинками в лужу. Теперь подошва мокрая, на входе в университет придётся её насухо вытереть, чтобы уборщица не прибила шваброй. Не мешало иногда под ноги смотреть, а не в экран телефона.

***

      Вот прошло уже две пары, часы пробили одиннадцать. Сону вышел из аудитории под оживленный разговор с одногруппником, Бомгю. Реферат, заданный преподавателем, оказался интереснее, чем предполагали друзья.       — Оп, ты видел? — Он неожиданно прервал себя же, чуть ли не подпрыгнув на месте.       — Что там? Новая серия твоей любимой дорамы вышла? — Взбив блондинистые волосы, подшутил Сону. С утра не успел подкрутить чёлку, весь день мучался, пытаясь вручную уложить.       — Нет, но хотелось бы, — в секундой печали поджал губы Чхве. — Третьей пары не будет, преподавательницу срочно вызвали на собеседование.       — Сегодня на расслабо-оне, — растягивая гласные в привычной манере, улыбнулся парень. Оказывается, жизнь не так уж и плоха. Или...       — Стой, — Бомгю вдруг затормозил, вытянув вперёд руку, — разве тебе не надо в двести двенадцатый за олимпиадами?       Ким закатил глаза, злостно рыкнув. Будь проклят тот час, когда он согласился проверить олимпиады за положительную оценку! Балл, естественно, важен, но именно сегодня придётся задержаться в университете, пока одногруппники разойдутся по домам раньше положенного.       — Крепких тебе нервов, — обняв на прощание, произнёс парень, убегая к выходу. Сону бы так же побежал.       По дороге в кабинет выяснилось, что олимпиады можно взять на дом, но с условием проверить до конца недели.       Только у Сону пронеслось в голове троекратное «ура», как сердце резко замерло. В связке ключей не доставало одного, как раз от двести двенадцатого кабинета.       — Чёрт, — он подлетел к подоконнику и судорожно обыскал маленькие карманы, затем большой отдел с тетрадями.       Ким потерял ключи, доверенные одной из самых строгих преподавательниц. Он устало застонал, ныряя головой в сумку. Блять, только он мог так облажаться.       Конечно, не вариант, что ключи были потеряны, может, просто дома остались, на столе? Или в ветровке другой?       В любом случае, лишний поход домой ему обеспечен. Хорошо было бы удостовериться, что они вправду дома, а не в каком-то другом месте.       Путь до выхода прошёл в тяжёлых раздумьях. Внешний вид у Сону, мягко говоря, не очень: сумка криво висела через плечо, сминая ветровку и заодно бежевую рубашку, волосы наверняка взбились в гнездо.       И всё бы ничего, он бы не раздражался больше, если бы не...       — Лисёнок! — Прокричал кто-то на весь холл.       Парень подозрительно огляделся по сторонам, игнорируя размытые воспоминания со вчерашнего вечера. Неожиданно внимание обеспокоенных глаз привлекла фигура юноши, то и дело теряющаяся за снующими студентами. Он опирался плечом о косяк двери, играючи ухмылялся и потрясывал... Его ключами?       Сону поздно среагировал, поздно подбежал к незнакомцу: зеваки вовсю пялились на них.       Услышав в паре шагов от себя взбесившее хихиканье, парень за шкирку вытащил наглеца на крыльцо, буквально скидывая с лестницы.       — Кто ты, что ты здесь делаешь, почему зовёшь меня... Так! И почему в твоих руках мои ключи? — Недовольно прошипел Ким, оказавшись перед подозрительно знакомым лицом.       В молчании и взгляде, бегающему по неряшливому образу, был найден намёк на издевательство.       — Объяснись, — он начал находить на японца, прищуриваясь. — Немедленно.       — Не так быстро, я не успел насладиться твоим прекрасным голосом.       У Сону дёрнулся глаз. Он руки в кулаки сжал до побеления костяшек. Его раздражало всё, в особенности громкое дыхание и смазливая улыбка напротив.       — Ладно-ладно, не горячись, а то рука у тебя тяжёлая, лисёнок... Или лучше золушка? — Этот наглый японец явно наказание от самой Вселенной. — Помнишь вечер в клубе? Ты обронил ключики, когда сбегал от меня.       Бездонно чёрные радужки, слившиеся со зрачками, смотревшие исподлобья, смотрели только в тёмно-шоколадные, улавливали каждую мимическую морщинку. Они изучали раздражённое, но столь красивое, ангельское личико, наслаждались секундной победой, пока ладонь поднималась вверх.       — Я намерен отдать тебе их, — Ким подался вперёд, хотел схватить ключи, но рука вздернулась вверх. Кончики пальцев едва доставали до кисти, что уж там до ключей. — Но при одном условии.       — И каком же? — Шершавый язык прошёлся по нижней губе, а взгляд на секунду опустился.       — Ты поцелуешь меня.       Минутное молчание, напрягавшее только ошарашенного Сону. Японец откровенно кайфовал.       — Хорошо, — согласился быстро, будто попросили вещи подержать, а не поцеловать.       Ухмылка на секунду пропала, но тут же вернулась, когда Сону медленно потянулся вперёд. Парень в забвении прикрыл глаза, уже ощущая сладостную мягкость розовых губ...       — Ай!       Ким проворным движением приблизился к мочке уха, больно прикусив и одновременно надавив на плечо. Незнакомец не выдержал натиска, сдаваясь и по рефлексу опуская руку.       Студент вырвал ключи с брелком лисы и вновь бросился бежать, боясь ответки. Только и на этот раз её не последовало. Он не обернулся, наоборот, прибавил ходу. На олимпиады резко стало похуй.       Японец смотрел ему вслед, очарованно потирая мочку уха. За его спиной внезапно нарисовались две мощные фигуры в официальных костюмах.       — Он прекрасен.., — и так горестно выдохнул, будто они больше не пересекуться.       Будто.

***

      — Он назвал меня лисёнком! — Возмущался на весь дом Сону, не находя себе места от гнева. — Лисёнком, ты хоть представляешь!? Я даже имени его не знаю, а он!       Из трубки послышался мелодичный смех. Парню же было вообще не до смеха. У него едва нервные тики не начались из-за волнения и раздражения.       — Ну ты, как обычно, Сону-я, — Чонвон тихо хихикнул. — Тебя нельзя одного оставлять. Нарвался на фрика, потерял ключи...       — Он реально фрик, я таких японцев за четыре года ни разу не встречал, — захныкал он. — Я думал, что американцы ведут себя дерзко и странно, но этот переплюнул всех.       — Про американцев согласен. Поражаюсь, что Джей оказался адекватным, — и вновь смех, только более громкий и с какими-то репликами на заднем фоне.       — Смешно ему... Я бы на тебя посмотрел в такой ситуации! — Всплеснул руками Ким, плюхаясь на серый диван.       — Сорян, больше не буду, — более серьёзно произнёс Чонвон, кашлянув. — Давай логически подумаем. Вчера ты встретился с каким-то парнем в клубе, но этого не помнишь. Сегодня же ты встретился с тем фриком, укусил за ухо и забрал ключи... В итоге, просто будь аккуратнее.       — Что ты имеешь ввиду под «аккуратнее»? Из дома не выходить? — Злостно хмыкнул Сону. — Я не давал свой номер, это точно. Да даже если бы дал, как он университет нашёл?       — Во-первых, будь аккуратнее, когда на улицу выходишь, по сторонам смотри почаще. Я сам не в курсе, откуда у незнакомца такие познания про тебя. Во-вторых, если снова столкнешься с ним, то не нарывайся на драку. Лучше проигнорировать, чем пластыри на лицо клеить. Никто не знает, что на уме у таких.       — Понял, спасибо, — парень прикрыл глаза, потирая переносицу. — Спасибо, что выслушал.       — Не благодари, мне всегда приятно, когда советы просят. Значит, умным считают, — друзья коротко посмеялись, вскоре завершая звонок.       Ким отложил гаджет, падая лицом в ладони. В доме прохладно, пусть и отопление включено. На нём висел тёплый шоколадный свитер, а на ногах сидели тёплые штаны с белыми носками. Но кончики пальцев и нос всё ещё оставались холодными.       Насладиться твоим голосом, лисёнок, одно условие... Что за цирк? Он хоть понимал, как странно и нелепо(?) выглядел со стороны, в его глазах? Однако слово нелепо здесь немного не подходило...       Реплики и вправду несуразны, но внешность — что-то в ней было притягательное. Может, загадочность и мрачность? Тёмная зип-кофта с новомодным принтом и того же цвета штаны, расширяющиеся к низу, чёлка, скрывающая лоб, как смоль чёрные волосы и... бритые на манере молнии виски?       В голове красочными вспышками восстановились отрывки из клуба. И вправду, это тот самый парень. Он протяжно застонал, откидываясь на спинку дивана.       Да, тот же, но как он нашёл Кима? Даже под градусом Сону не болтает много, только в компании друзей.       И в какой раз подтвердилось, что ему лучше не задумываться. Мысли крутились вокруг одной темы, вынуждая погружаться в раздумья чаще обычного.       Ким надеялся, что больше не встретится с японцем. Надежда умирает последней.

***

      Дни за учёбой летели быстро, словно птицы в южные края. Половину дня сидишь на парах, ходишь на лекции, повторяешь материал. У Сону ещё олимпиады после пар, вообще супер. У других забот поменьше, а если и больше, то не столь и глобальные.       Но жаловаться на объём олимпиад не подвернулось случая: было всего пятнадцать работ по один-два листочка с сочинением на китайском языке, от младших курсов. Ким учился на переводчика, но по ощущениям на лингвиста.       В его университете преподавали отличные базовые знания. Первые два курса в студентов пихали всю возможную информацию, закидывали проверочными и рефератами. Парень сначала не понимал, почему так много и сразу. Если человек не усвоил одну тему, то и вторую, и третью не усвоит: вся программа соберётся в огромный снежный ком и покатится на него. Оказывается, Сону рано поднял тревогу. Оставшиеся курсы у студентов шли с чистым повторением, лекции и сессии. То есть, преподаватели отдавали всю базу, а с третьего курса, дополняя новым материалом, просили её взамен.       Сону знал три языка: корейский и японский в совершенстве, умея переводить тексты, писать огромные эссе и разговаривать. Китайский пока что оставался на среднем уровне.       Всё было бы прелестно, даже слишком, если бы Ким смог проверить олимпиады и не опоздать на подработку. Когда грифель простого карандаша проходился по крайней строчке сочинения, по кабинету раздалась трель звонка.       — Алло, — зажав гаджет между плечом и ухом, произнёс он, написав балл и оценку.       — Вечерка, Сону-кун, — ответил бархатный немного уставший женский голос. — Звоню напомнить, что через час сдаю вечернюю смену тебе.       — Нана-сан! Спасибо, что позвонила, уже бегу! — Воскликнул парень, вскакивая с места. Чёрт, подработка!       Сону выбежал из кабинета, наскоро закрыл дверь и рванул к выходу. Домой не успеет, придётся сумкой расталкивать людей в метро. От университета до станции, к счастью, всего семь минут, а вот путь до ресторана займёт не меньше тридцати.       В десять минут седьмого Ким влетел в двери ресторана, мгновенно скрываясь в подсобке для персонала.       — Сону, я уже начала переживать, — девушка неспешно поднялась с перевёрнутого деревянного ящика, обняв пришедшего.       — Прости, Нана-сан, в универе задержался, — виновата оправдался тот, кидая сумку чётко на стул.       — Не извиняйся, ты редко опаздываешь, — Ким стянул бордовую рубашку, надевая белую с уже прикрепленным бейджиком. Затем чёрный жилет, наскоро застёгивая пуговицы. — Хисын бы извинился хоть раз за свои опоздания на полчаса. Из-за него всегда задерживаюсь.       Нана злостно топнула ногой, складывая руки в замок и отворачивая голову. Ким пустил смешок, оглядывая рабочую форму. Чёрные брюки подходили к жилетке, бейджик висел ровно.       — Удачи и крепких нервов, — попрощалась девушка, махая ладошкой.       — Взаимно, — подмигнув, ответил Ким.       Спрятав телефон в широкие карманы брюк, он вышел из подсобки, но через другую дверь. Появился сразу же за барной стойкой, хлопнул по ладони того самого опаздуна Хисына, выудил из ящичка маленький блокнотик и ручку, выходя к гостям. Сразу же трусцой подошёл к столику, где сидели парень и девушка, принимая заказ.       Подработка это, конечно, хорошо. Деньги какие-никакие есть, график гибкий. А у Сону ещё и коллектив приятный, дружный, понимающий. Если кто-то не успевает, то человека прикроют перед директором, некоторые могут выслушать то, что на душе накипело, дать совет или просто поддержать. Редко, когда такие коллективы встречаются, но парню, в какой раз, повезло.       Был случай, когда за него отработали половину смены, естественно, не без награды. Директор ничего не заметил, а Нана три любимых шоколадки с орешками получила.       После каждого принятого заказа, Ким уходил на кухню, прикрепляя листик и забирая поднос с тарелками. Бегать туда-сюда не нравилось, а вот получать чаевые от щедрых посетителей очень даже нравилось. Сегодня все были вежливы и спокойны, что не могло не радовать.       Однако, рано парень обрадовался.       — Что будете заказывать? — Не глядя на посетителей, дописывая предыдущий заказ, спросил он.       — Твой номер.       Сону не вскинул голову, не сделал ни одного резкого движения, мол, вовсе не удивился. Как и советовал Чонвон, не реагировать слишком остро. Наоборот, медленно и смиренно посмотрел на подмигивающего японца.       — И снова ты, — выдохнул, переводя внимание на посетителей (друзей?) рядом, в надежде, что они окажутся адекватными. — Выбрали что-нибудь из меню?       — Да, мне, пожалуйста, суши-нигири и стакан вишнёвого сока, — ответил блондин, пропустив чужие слова.       — А мне...       — Разве официанты не должны выполнять то, что скажет посетитель? — Даже после холода и игнора, не успокаивался парень. Ким втянул в лёгкие побольше воздуха, улыбнувшись третьему гостю.       — Мне якитори и тоже стакан вишнёвого.       — Хорошо, в течении двадцати минут ваш заказ будет выполнен.       — Я думал, что здесь, в вашем ресторане, нормальное обслуживание и официанты не игнорируют драгоценных гостей, — японец демонстративно разблокировал гаджет, вновь поднимая глаза на парня. — Придётся из-за тебя снизить оценку...       Чёрт. Этот японец сам чёрт из табакерки. Тот самый, с гадкой ухмылкой, длинным хвостом, стрелочкой на нём и бордовыми рогами на голове.       Ким не сдержался. Нет, он хотел сделать это с самого начала. По помещению раздался треск и протяжное «у-у-у».       — За языком своим следи, — прошипел тот, приближаясь к скулящему парню. Нет, он не гость, он — это издевательство над Сону. — Найди себе другого официанта, раз я не подхожу под личные стандарты!       Он с поднятой головой и бушующим гневом в груди направился на кухню. Два заказа всё-таки следовало отнести.       — Сону, что случилось?       Ни в чём неповинный Джейк был убит холоднокровным взглядом. Пришлось зайти за коллегой на кухню, чтобы выяснить причину гнева. Однако, его там не оказалось.       — В чём дело? — Ким нашёлся в подсобке, рвущим и метающим всё, что под руки попадалось.       — У гандона за третьим столиком спроси! — Воскликнул тот, ударяя себя по ляжке от раздражения. — Мало того, что преследует два дня, так ещё и, как к прислуге относится!       — В каком смысле преследует? Почему как к прислуге? — Непонимающе похлопал ресницами Шим, разводя руками.       Парень тогда опомнился, будто от транса отошёл. Пыл поубавился, гнев перетёк в раздражение и зуд в ладонях, будто напрашиваясь на выплеск в виде удара по смазливому лицу за третьим столиком.       — Потом объясню, после смены, — Сону ладонями лицо закрыл и встрепенулся от перепада эмоций.       — Значит, сегодня я тебя до дома провожаю, — коллега приблизился, похлопывая по плечу в знак поддержки. — Я обслужу тот столик, не парься.       — Спасибо, — Ким выпрямился и, в очередной раз выдохнув, направился к выходу из подсобки.       Удивительно, насколько добрые и понимающие попались ему напарники. Таких ещё поискать надо.

***

      Самой сложной частью смены оказались не побегушки между столов, не приветливые улыбки гостям, не вспоминание меню и блюд, которых сегодня нет, а полное отстранение от третьего столика.       Сону ещё никогда не ощущал такого внимания и такого взгляда на себе. Незнакомец привлекателен внешне, в этом нет смысла спорить, но поведение... Всё бы ничего, правда, но его распущенный язык и прямолинейность раздражала.       Стоило парню пройти мимо одноименного столика, как тело пробивало мурашками, ноги будто подкашивались, а руки то холодели, то вспыхивали огнём. У японца был тяжёлый взгляд из-за нависших век, который каждую удачную секунду сжирал Сону по кусочкам. Направился к четвёртому, следующему столику, спина мокрой становилась от изучающего взгляда. Направился ко второму, перед третьим, ноги запутывались на ровном месте.       Что за напасть! Они остались даже после оплаты ужина. Ким весь вечер провёл как на иголках. Боялся посмотреть в сторону троих и одновременно хотел сам поглазеть, чем занимаются. Но боязнь и неуверенность взяли своё, вынуждая их хозяина до поздних девяти часов ночи ногти грызть.       — Господин Нишимура, уже без десяти девять, не пора ли идти? — Блондин осёкся, виновата глядя на господина.       — Я вам что сказал? Никаких формальностей хотя бы в этот вечер.       — Простите, Г... Прости, Рики, — выдавил мужчина, недоверчиво смотря на брюнета, второго друга(?).       — Ники, Маму́ро.., — утомлённо отозвался он, развернувшись к барной стойке. За ней, профилем к нему, стоял Сону, подрагивая, как осенний лист. Главное, чтобы он не услышал настоящего имени, а болящая голова и бешено бьющееся сердце — не проблема. — Ты ведь знаешь правила.       Помолчав немного, постучав кончиками пальцев по столу и грустно вздохнув, Ники добавил.       — До без пяти девятого посидим и уйдём.

***

      На следующее утро парня замучила совесть. Если честно, она ещё вчера начала грызть изнутри, после разговора с Джейком.       Он вправду проводил до дома, выслушал пока что небольшую историю и, тщательно всё анализируя, подвёл итог:       — Применять силу не надо, даже если слова неприятны. Неизвестно, что в голове у такого человека, и как он отреагирует на это.       Парень вторил реплики Чонвона, порекомендовал не поднимать руку в следующий раз, если он вообще будет. Ким и сам-то понимал, что не стоило подносом по голове ударять, да только поздно было. Эмоциональность — его главная проблема. Что в радости, что в злости, одна и та же проблема: сдержать эмоций не может.       И вот сегодня, с ранних семи утра, мысли Сону оккупировал японец. Он даже ничего о нём не знает! А второму удалось каким-то образом найти его персону, место обучения, даже подработку, о которой знают от силы десять человек. В Японии не менее ста тридцати миллионов людей, вопрос, как? Именно это настораживало.       Слушая монотонный голос преподавателя и едва не засыпая от скуки, Ким размышлял об... извинении.       Верно, они оба виноваты: один начал, а другой продолжил, не остановился вовремя (и силу, вероятнее всего, не рассчитал). Было бы просто идеально встретиться по окончанию пар, возле университета, как в тот раз с ключами. Сону проще извиниться и свалить в закат с чистой совестью.       — Сону! — На самое ухо воскликнул Бомгю. Преподавательница, на удивление, не заметила восклика. — В каких облаках ты витаешь?       — Тебе реферат прислать?       — Как ты узнал? Я ведь ничего не сказал, — удивился парень, укладывая голову на ладошки.       — Ты за другим на паре не открываешь рот. Отправлю, только...       — Не списывай точь– в–точь, — закончил монолог Чхве, болтая ногами. — Я сдам завтра, никакого сходства не заметят.       Ким на благодарность кивнул и продолжил дослушивать нудную лекцию.

***

      Вообще, Сону не очень надеялся на встречу. Откровенно говоря, побаивался немного. Вдруг, встретят не ухмылкой, а радикальными действиями? У таких, как японец, удары должны быть выучены и поставлены до идеала. Ну, так внешне казалось.       Ещё эта чёрная, закрытая одежда, загадочность, неудачные попытки флирта (скорее, преследования), взгляды исподлобья... На такого только девочки в пубертате ведутся, точно не Ким Сону.       Какого же было удивление, когда бегающие лисьи глаза заметили уже знакомую фигуру. А эта фигура отвернулась, мол, я не при делах, проходи мимо.       Осторожно приближаясь к юноше, Сону заметил, что ростом он ниже, аж на полголовы. Видать, в детстве растишки переел.       Пришлось обойти, встать перед лицом, как неизбежный факт существования.       — Извини.., — на Кима наконец перевели взгляд. До того холодный и томный, что кровь в жилых застыла, и лицо в плечи втянулось. — ... те.       Руки сложены на груди, глаза взирали с напускным, но настолько реалистичным презрением, отчего хотелось лишиться возможности говорить.       — Я пришёл извиниться за вчерашнее, простите, пожалуйста. Я не хотел, чтобы всё так вышло, извините, — скороговоркой заговорил Сону, закрывая глаза.       Ответа не было достаточно долгое время. Ким даже подумал, что обознался из-за нервозности: зрение всё-таки не очень хорошее.       — И ты меня прости, — на него теперь смотрели жалостливые, едва не мокрые глаза. — Это вообще я начал, не надо тебе извиняться.       — Я тебя ударил, за это извиняюсь, — неловко улыбнулся парень. Лицо напротив тут же украсила улыбка, а руки из защитной позы спрятались в карманы светлых джинс. — Силу не рассчитал, боялся, что долго будешь отходить.       — Да, рука у тебя нелёгкая, но не страшно, — японец незаметно выудил телефон. — Меня сильнее били.       Юноша пустил смешок на детское удивление в карих глазах, прикрываясь ладонью. Ким надеялся, что тот участвовал в драках, а не нечто другое.       — Но, кажется, ты вправду слишком сильно ударил меня... Ещё со вчерашнего вечера я думаю только о тебе, — он прикрыл глаза и помассировал виски, мол, боль до сих пор не утихла. — Может, стрельнешь номерок?       И взглянул с ребяческой наивностью, едва не до крови закусывая нижнюю губу. Ну как на такую наивность и доверие отказать? Верно, никак.       — Стрельну.       Как оказалось позже, Ники подпрыгнул от радости и принялся записывать номер, сверкая счастьем. Мало того, Ким положительно ответил на вопрос: можно проводить лисёнка до дома? Но, конечно же, смазливая кличка осталась незамеченной.       Как и двое мужчин, преследующих парней недолгую прогулку.