Сердцебиение

***

*Кто ты теперь — Аквариум*

      Первое августа. Мама, к большому сожалению, опять умчала на продолжение рабочей командировки, но пообещала, что вернётся ближе к сентябрю и обязательно отправит сыночку подарок по почте. До заветной даты оставалось всего ничего, лишь трое суток. А ощущение долгожданного праздника так и не приходило. Вот оно совершеннолетие! Ты должен плясать и радоваться, как невменяемый. Однако вновь для Глеба это был только отсчёт одного года... до начала получения пенсии...       Обычно парнишка день рождение особо не отмечал. Родители были ужасно занятые, словно пчёлы. Бабушки и дедушки не очень ладили с семьёй... Поэтому организацией всегда занимались тётя с дядей и, разумеется, Вадим. Накрывали небольшой домашний стол с бутербродиками и икрой, чаем, салатами... Поздравляли именинника. Дядя — Андрей, ища постоянно эксперименты, придумывал разные смешные костюмы, устраивая родне по расписанию настоящий маскарад. То на Новый год он наряжался в пирата или деда мороза, то на восьмое марта реальным герцогом во фраке, то на первое сентября одевался, как грустный ослик из Вини Пуха с повисшими ушами. В общем, скучно детворе точно не было. Тётя — Жанна, работая в кондитерской, всегда в важную дату готовила самый вкусный торт и упаковывала его, как отдельное произведение искусства. После всего перечисленного они дурачились дома, зазывая друзей, распаковывали подарки, запускали салют. А там уже и родители уставшие подтягивались, но беспременно с кучей конфет в руках.       Так что... самые тёплые воспоминания были связаны часто с братом, Жанной и Андреем. Затем, как они переехали, такого радостного взгляда на жизнь пареньку довольно-таки не хватало. Видя такую ситуацию в семье Самойловых, взрослые бы, с удовольствием, забрали их с собой, ведь детей у них не имелось. Только вот... Петербург для них был совсем не знаком, а переезжать заставляли обстоятельства... Так что им бы для начала освоиться, а лишь потом в хорошее обустроенное место забрать своих племянников.       Наблюдая печальное и вечно вздыхающее лицо матери, пьющего отца в загуле, орущего на брата... Глебушка мечтал о том, чтобы его старшие стали как те светлыепетербургскиелучи, которые дарили ему небольшое умиротворение. Иногда, когда долго контактировал с любимой тётушкой, по привычке называл маму Жанной, также делал и с папой. Они на это строго не реагировали. Понимали ведь, что детям с теми намного лучше и интереснее. Так что их отъезд тоже больно затронул родителей...       Вообще, когда Наталья уходила на работу, в свою больницу на различные операции, Глебка относился к этому равнодушно. Но когда той не было дома целые сутки или двое, для парня такое событие казалось неописуемым праздником. Целый день торчать одним в квартире! Делай, что хочешь, ешь, что вздумается, зови, кого вспомнишь. Получая потом, конечно, звездюлей... Ну да ладно. Счастья просто вагон!       Сейчас отъезд проявлялся как-то по иному. Наташа очень редко брала такие длинные командировки. И почему-то Глеб даже не скучал тогда по матери. Однако после её недавних извинений и отчасти принятия сыновей, младший немного пригрустнул. Давно он не обнимался с ней, а тем более говорил по душам. Словно разговоры для них были совсем не свойственны и на большее что-то расчитывать бесполезно... ***       Пока Самойлов-младший находился дома в лёгкой апатии, Вадим договорился с самого утра встретиться в кафе с Шурой по очень важному делу. Расположившись у крайнего столика возле окна, он ожидал своего смышлённого собеседника, чтобы обсудить с ним всё и расставить планы чётко по полочкам.       Сегодня Вадимчик был одет в коричневую кофточку, по типу лонгслива, в серые брюки и такие же кроссовки. На всякий пожарный ещё и жилетку захватил из гардероба. У парня назревало кое-что в голове, а именно то, как бы ему хорошенько порадовать именинника. Ведь хотелось брату сделать этот день максимально запоминающимся и тёплым. Поэтому наш романтик даже просматривал билеты туда, куда намечал грядущую их поездку.       Зашла фигура в заведение. Неловко кивнув бармену, парень стал осматриваться вокруг, в надежде быстро найти Самойлова. Уловив взглядом чёрную макушку неподалёку, тот сразу понял, кто там находится, и двинулся к нему. — Какие люди! Вадимыч, привет. — сказал официально Саша, садясь перед тем напротив.             Он был одет в тёмную футболку, сверху кожанка. Ведь с утра было достаточно прохладно, особенно учитывая лужицы на дорогах. Поэтому наш фраер в солнцезащитных очках и с жвачкой, выглядел, как настоящий гонщик. — Привет, Саныч... А, что у тебя за рокерское настроение сегодня? На концерт что ли собрался? — удивился Вадик. — Да нет. Просто такой образ, ничего более. — пододвигая стул, дополнил Шура. — Ну так что? Ты узнал подробности? — Как на зло, нет... Невзначай, спрашивал его всю неделю, что он хочет или о чём мечтает. Тот лишь отвечал в своём стиле: «Чтобы войны не было, инфляция уменьшилась, выборы стали настоящими... Пусть в кое-то веки воскреснет Чехов, и дабы любовь царила по всей земле вечно.» — Разумные хотелки, я не спорю. А... что-то повозможнее не назвал? — на выдохе допрашивал разочаровано Сашка. — Не-а... Однако у меня есть маленькая идейка, что ему прикупить. Только это останется в тайне. — замышляя что-то, приоткрыл немного свои действия Самойлов. — Вот засранец, секреты у него всякие! А кто мне поможет подарок выбрать? Ты не забывай, там вскоре день рождение и у Горшенёва, поэтому... надо как-то поднапрячься. — Слушай, а может я помогу тебе подобрать подарок для брата, а ты мне для Миши?.. Как тебе затея?— предложил авантюру тот, как к ним подошла милая девушка. — Ваш американо, — озвучила ласково шатенка, ставя парням две чашки с кофе. — Спасибо, — промолвил Шурик, — Вот это подгон от тебя, Вадик, не ожидал. — Да брось, это мелочи. — отмахивался брюнет. — Извините, миледи. — обратился неугомонный фраер к официантке, — Вот... чтобы вы подарили своему парню на днюху совершеннолетия?.. Вариант с годовым запасом презервативов уже имеется. — УМАН! — буркнул Вадим, ногой пихнув неприятно товарища под столом. — ЭЙ! Да чего ты? Клянусь, ему и тебе они очень пригодятся на будущее! — Ну... — перебила она предложением скандалистов, — Может какое-нибудь парное украшение со второй половинкой? Мне кажется, это очень романтично. Или же... попробовать ему организовать подарок по интересам? Например... если любит музыку, допустим, то подарить пластинку? — Опа... Мы подумаем. — удивился находчивостью дамочки. — Спасибо огромное за помощь! — произнёс Сашка, улыбкой провожая ту. — Точно! Винил! Как я мог забыть! — встрепенулся и загорелся желанием Вадик. — Я, конечно, всё понимаю. Музыка там... Но ты уверен, что Глебу реально нужен этот хренов проигрыватель? Логичнее там... ноутбук купить. Студентом скоро станет, такой подарок будет как-раз востребованнее. Я как бы тоже музыкант, но особо в нём не нуждаюсь. У моего деда вон есть, включаем на юбилеи только. И то... уже умирающе хрипит, надо в ремонт отдавать. — Ну... не знаю... Мне показалось, что прикольная затея. — Мне, разумеется, набор с презервативами больше понравился, ты же знаешь... — что-то обдумывая, ехидно ухмыльнулся Александр, — Очень уж нужный и необходимый! Надо такой иметь каждому, когда с такой махиной живёшь под одной крышей! Будет чем развлечься. — ШУРА!— смущаясь, недовольствовался тот, — ЕМУ ЕЩЁ РАНО! — Какой рано? Восемнадцать лет без секса, одуреешь совсем! Я даже не знаю, чем вы там ещё занимаетесь в свободное время... — ВСЁ! ХВАТИТ! Закрыли тему. — накалялся Вадим, ведь дурные картинки из воспоминаний, где Глеб лежал перед ним в одних боксерах, сводили его так точно «с ума». — Да чё ты краснеешь-то? Хоть раз у него должно же быть. Это ты уже опытный, бывалый. А для него целое торжество!       Вадя лишь прикрыл лицо руками и еле слышно замычал. — Господи, Уман... — завывая тихо в ладони и раздражаясь, покрывался румянцем Вадим. — Зачем ты это сказал!? Как я ему теперь в глаза буду смотреть?! Ты! Хуев извращенец! Сам мучаешься из-за того, что Горшенёв с Князем! Ещё и меня настраиваешь на терзание совести!       После этого Сашка сразу притих, прикусив слегка нижнюю губу. И вправду, он был неравнодушен к Мише и рассказывал об этом Глебу, из-за чего они —лучшие друзья тогда чуточку поссорились. Сейчас Уман срулил в утверждение, что «Михаил просто не уделяет должного внимания другу и не более того.» Когда на самом деле скучает по нему, ждёт безумно встречи, чтобы как раньше, только вдвоём, а не в бесящем любовном треугольнике. Уман не хотел рушить их пару, да и становится парнем Горшенёва тоже. Просто... больше регулярного дружеского общения, как в былые время, пьянки, гулянки, баловство, и всё в таком духе, ничего сверхъестественного... Но почему-то Самойловы считали иначе. — Всё-всё! Не заводись! — как-то не радостно успокаивал теперь Саша товарища, — Больше не буду шутить... Ты, кстати, что хотел спросить ещё тогда по телефону? — А! Точняк! Память уже того... Я хотел спросить, купил ли ты билеты, которые тебе выслал? — А, ты про это? Да, забронировал. Вылетаем третьего числа в шестнадцать сорок. — Прекрасно. Остальных тоже предупреди. А то мало ли, забыли уже всё! ***       Ближе к полднику вернулся домой Самойлов-старший. Аккуратно закрыв за собой дверь и прокрутив щеколду, тот снимает обувь, потом вешает тёплую жилетку за новый крючок, который он прикрутил ещё прошлым поздним вечером.       На комоде стояли ромашки в прозрачной вытянутой синей вазочке бабушки. Там же на видном месте с недавних пор находились фотографии братьев. Их было всего три. На первой парни лежали вместе на диване, а посередине между них валялся Василий, показывая всю красоту своего толстого рыжего брюшка. На второй была детская фотка, немного размытая. Там ребятки сидели у какого-то в гостях, толи у соседей или друзей старших за столом, и как настоящие хрюшки поедали пирожные. Ну, а на последней были реальные голубки. Потому что на изображение был Глебушка, который чмокал Вадика в висок, на что тот смешно щурился на камеру. Конечно, при маме они её прятали, но после снова поставили на законное место.       Глеб тут же улыбнулся после постороннего звука. Отвлёкся от готовки и рванул из кухни прямо в прихожую. — Глеб, я дома! — сказал громко Вадим, всё ещё возившись в коридоре.       Но не прошло и секунды после фразы родным голосом, как его с боку сковывает юноша в объятиях. — Ва-адик! — ласково отозвался младший, утыкаясь ему со спины настырным носом в шею. — Я там плов готовлю. Будешь? Ты наверно голодный... — Ох, ну думаю можно! Ради такого случая, даже не жалко лишний вес набрать, — усмехнулся старший, доставая из рюкзака презент в пакетике, — Я взял твои булочки с изюмом. Прям свежие! При мне доставали! Щас чайник нагрею, и примемся за них.       Однако младший не ярко отреагировал на еду, лишь вздохнул и на удивление тоскливо посмотрел в глаза собеседника: — Вадь, я так соскучился по тебе... — внезапно доносится от юноши каким-то жалобным голосом. — Без тебя так было невыносимо тихо дома и пусто...       Вадим только застыл в изумлении. Он, разумеется, знал пришедшую «конце-летнюю»апатию брата, но не думал, что она на такой степени сентиментальности проявится.       Волнующе осмотрев паренька, Самойлов напрягся. Глеб почему-то стал выглядеть более депрессивным, подавленным и бледным... Даже его радужки по ощущениям выцвели, не давая толком понять, наложен ли чёрно-белый фильтр на нём, или же это всё-таки сумасшедшая иллюзия. Тот стал себя накручивать, чем больше он пялился, тем больше приходило ужасных мыслей и ассоциаций. Ему теперь по какой-то причине Глебка показался достаточно худым и хрупким, что возможно не доедает, аппетит плохой. Личико было уставшее, будто не выспавшиеся. Руки более слабо обнимали, а не как обычно сильно. — Малы-ыш? Всё хорошо? Ты не устал сегодня? — аккуратно поинтересовался Вадим, но парень только скрыл свой ответ в чужой кофте. — Гле-е-еб, хватит прятать себя. От моего вопроса всё равно не убежишь, — настаивал старший, потихоньку гладяволосы братишки внизу. — Я... — начал неловко, — Просто... переживаю из-за всего этого. — как-то невнятно дополнил юноша. — А поконкретнее?.. — Ну я имею ввиду про день рождение. Так странно почему-то... Раньше в детстве я отсчитывал каждое мгновение до желанного праздника. А сейчас... сам факт того, что скоро наступит именномой день,никак не радует, не придаёт взволнованности, как тогда. Он будто теперь безразличен, беззвучный, серый. Просто два слова, за которыми ничего большего не стоит. Так не реалистично осознавать себя тем взрослым, что в фильмах не любит отмечать именины и Новый год. Но сейчас... я видимо стал понимать его...       Вадик слегка нахмурился и отстранился от внезапного меланхолика. — Глеб, тебе точно нужны какие-нибудь таблеточки. А лучше сразу финебута бахнуть! — Вадь, я вообще-то серьёзно... — Так и я тоже! Ну вправду, маленький. Меня пугает твоё подавленное настроение. Может... я могу его каким-нибудь образом исправить? — Вряд ли... — неохотно сказал Глебушка. — Ну Глеб... чего ты! Всё будет хорошо, я уверен. Не надо из этого катастрофу делать. Взрослые они сами по себе с каждым годом становятся всё занудливее и хмурее. Поэтому не умеют радоваться мелочам. Вот и весь секрет. — Наверно ты прав... — тихо подметил он.       Однако старший решил не оставлять просто так это дело. Зная нежного мальчишку, он понимал какие меры надо принять.       Бережно приобнял брата покрепче и начал лезть к нему. Сначала одаривал одну сторону красивого лица робкими поцелуями, потом вторую, бодаясь чуть носами, дальше следом немного и шею... От такого резкого рвения, парень окаменел, встал неподвижно. Он захотел полностью насладиться таким чуточку напористым, однако трепещущим поведением соблазнителя. Потому и прикрыл от удовольствие глаза, и просто замурлыкал.       Самойлов проникнул руками невзначай под одежду Глебки, а точнее под тонкую ткань футболочки, заставляя его явно вздрогнуть и покрыться новой волной мурашек. После посиделок с Шурой, егоподароквсё ещё не выходил из головы, так что конечности сами по своей инициативе потянулись. Притрагиваясь к хрупкой спине, а затем одним пальцем выстраивая назначенный мысленно путь по прямой линии, Вадим не сдержался. Он взял свободной ладонью щёку парнишки и направил на себя, соприкасаясь ртом с любимыми мягкими губами. Глебушка будто бы ждалтакоевсё то время, что тот отсутствовал по каким-то собственным причинам с Уманом. Жаждаяэтого, наша печаль вошла в волосы напротив, располагая к себе как можно ближе партнёра, и стала сама доминировать в разрастающимся поцелуе. ***       Дальше всё происходило достаточно быстро.       Не сумев контролировать свою любвеобильную ласку, Вадик быстро подхватывает парня к себе на руки за бёдра и в порыве страсти несёт в спальню. Глеб вовсе не возражал, своевольно оставляя прекрасные глазу розовые пятна на ключице брата, пока его перемещали.       Открыв с небольшими проблемами дверь в спальню, Вадим дал плавно рухнуть юноше на кровать. Маленько восстанавливая дыхание, тот совсем по иному посмотрел на ситуацию вокруг и от жаркого напора снял мешающуюся ткань с тела, кидая её куда-то далеко в противоположный край комнаты. Для Вадима яростное бросание и оголение живота точно говорило одно — зелёный свет на продолжение.       От таких бурных сцен младший ненадолго и забыл, почему так скучал всё утро и обед. Но в такой суматохе думать было просто нереально, особенно, когда перед тобой красивое тело старшего брата.       Вадим снимает с себя кофту, кинув её в тоже место, а потом наклонился к Глебу, раздвинув его ноги, чтоб быть ближе к лицу. — В-вадь, — шёпотом боялизо произнёс Самойлов, не давая прекращать горячие поцелуи, — У м-меня же там плов... можно... ах... я схожу и уберу его, — ахая еле слышно, волновался тот, получая новые ласки от груди, которые дальше спускались всё ниже. — Он подождёт. — с ухмылкой ответил старший немного с хрипотцой в голосе, целуя вдруг челюсть тому и проходя по нему своим клювом. — Ты такой неотразимый, что... тяжело сдерживаться, знаешь... не хочется отпускать даже в другую комнату. — А ты... ещё больше... — осматривая с ног до головы полуголового мужчину, засмущался Глебка, прибывая в розовом оттенке.       Но Вадик не успел умилиться такой скованности Глебушки, так как его взяли за голову и потянули вперёд.