Сердцебиение

                    ***       *Извращение — Агата Кристи*       Это переходило за привычные рамки. И парень уже оставлял засос на ключице, получая еле слышные стоны старшего. — Ах… Глеб… Прекращай!.. — умолял розовевший Вадик, ощущая ласковые губки на своём теле.       Отпрянув, Глебушка сидел очень довольным на нём. Глядя на свою прекрасную работу, внутри появлялась гордость, что именно это пятнышко его и больше никого. — Тебе не нравится? — спросил Самойлов, обнимая того и располагаясь на груди. — Ох, нет, Глеб, всё хорошо. Просто… перестарался. Мне ведь ещё завтра как-то с этой отметиной ходить, в отличие от некоторых, — массируя кожу головы, оправдывался Вадя. — Зато ты помечен, чтоб никакие шаболды тебя не забрали. — Глеб, ну кто меня может забрать? Мм? Только если Иван Степаныч в гараж. Больше некому.       Вздохнув, собственник сложил ручки под подбородком. Обдумывая, кто бы реально смог забрать его мужчину. Заприметив ревнивую реакцию, Вадя, улыбнувшись, вновь целует маленького. Однако, захотев не просто поцелуй, а уже с языком, чтобы убрать эти волнующие мысли.       Глебушка слегка замычал, не зная, как действовать, но вскоре разобрался в тактике.       Приятные махинации свозили с ума обоих, и им хотелось попробовать чего-то большего. Словно ребята давно мечтали об этом. Только бы смелости набраться… ***       Было уже двенадцать часов ночи. Шуршали светлячки и другие букашки в траве. Мигали раз в какое-то время фонари. Ну как мигали… скорее пытались хоть какой-нибудь свет воспроизвести.       К концу нашей линии подъезжало такси, фарами ориентируясь по неровной дороге. Вдруг машина останавливается около дачи Самойловых и высаживает женщину. Она вышла с чемоданом и пару сумками. На ней одет спортивный костюм и накинута чёрная ветровка. Заходя уверенно во двор, стала подниматься наверх по ступенькам. Этот звук чужих ног взбудоражил братьев, что они в возбудительном опьянении в тотчас же застыли.       Так как дом был старый, то и звуки были понятны абсолютно разборчиво. Каждую птицу на крыше, голубя в окне, капли дождя, возню на крыльце, можно услышать из любой комнаты кристально чисто. В порыве страсти парни замирают прям в процессе утех. Глеб не отпускал рот Вадима, как и сам лежачий брата. У них одновременно забилось быстро сердце. Словно маньяк пытался проникнуть в дом.       Они стали размышлять логически, кто же мог в такой поздний час к ним явиться? Навряд ли Шурик, потому что если он в дуплет, то названивал б и напевал серенады в трубку, находясь уже у забора. Ну, а там где Уман, там и Горшенёв, собственно. Только Князев с Нефёдой разумные люди, никогда бы не согласились на такое.       Глеб, распахнув ресницы, уставился на единственного спасителя в этой спальне, в надежде принять хоть какие-нибудь меры и раздумья от него. — В-вадь… Тебе не показалось, что… — начал максимально тихо парень так, что можно было прочитать лишь по влажным губам. — Нет, малыш… я тоже уловил… — опроверг старший, также переживая.       Шаги всё приближались и становились громче. Что дало понять, персона явно не ошиблась, а шла намеренно сюда. Подойдя к входной двери, женщина достала связку ключей, звеня ей, она искала подходящий от своего дома. — Вадь… кто это?.. — боязно поинтересовался мелкий, прижимаясь к любимому сильнее. — Не знаю… но не волнуйся, щас! — сказал Вадим и, убрав с себя нехотя младшего, направился вперёд.       Тот скоростно закрыл на щеколду дверцу изнутри, в их спальню, чтобы хоть как-то обезопасить себя. Самойлов прижался к дереву, надеясь ещё что-нибудь разузнать. Было только малюсенькое отверстие в ней, под советский ключ, поэтому сквозь это Глебушка и захотел увидеть преступника. Да, стояли уже и современные замки, но дверь было так лень менять родителям, что они оставили как есть. Подбежав к брату сзади, юноша сразу же садится на колени, чтобы рассмотреть в этой дырке хоть какого-то. — Ты думаешь, он войдёт? Может пьяница дачей ошибся?.. — предположил Вадим, наблюдая за агентом.       Услыхав железный звон, у ребят выпучились глаза. Уровень безопасности мгновенно снизился в гигантском значении. И Вадик сам себе уже ответил на вопрос. — Вадь… Вадичка… Вадюша!.. Миленький… скажи, пожалуйста, молю! Кому мы могли случайно дать ключи?.. — шептал волнующе Глебка, ощущая, что кто-то открыл вход.       Старший только пожал плечами, не припоминая ни единого случая, когда кому-то нужно было в срочном порядке их отдать.       Включился свет в коридоре. Персона стала разуваться и раздеваться, положив багаж на пол, как ни в чём не бывало. Сам Василий находился в полном шоке, затаившись под столом и нахмурив морду. Не одобряя чужеземцов, которые припёрлись в его хату.       В щёлочке Глеб развидел, не веря, свою мать. Ту самую мать, которая уехала ещё два с лишним месяца назад, даже, скорее три.       Сглотнув, он повернул голову на Вадима, губами говоря: — Мама…       У Самойлова-старшего чуть не выпрыгнуло сердце из грудной клетки.       После этого он стал в срочном порядке думать, что же делать. Ведь женщина легко могла зайти к ним без малейших проблем. А увидев своих сыновей в одной комнате, да ещё и полуобнажёнными… Вряд ей понравится такая картина.       Сев на корточки, тот решил узнать дальнейший план у брата. — Ну что? Выйдем?.. — предложил он. — Ты совсем?! Какой выйти! Ты блин почти голый. Я со стояком в трусах… Ахуительное приветствие! — взмахивал руками младший. — Оу… — направив взгляд ниже, додумался Самойлов. — Извини, я не заметил… — В смысле, блять, не заметил?! Ты хочешь сказать, что у меня маленький?! Нарываешься… — Нет-нет! Что ты!.. Просто в темноте не видно, прости… — успокаивал парень скандалиста, — Ты лучше предложи, как нам действовать! — Ну-у… — покумекав, мелкий ещё раз посмотрел в дырку, убеждаясь, что дамочка правда ищет своих детей. — Единственное, что сейчас реально будет уместно… это претвориться спящими. Да… в таких одеяниях, да вдвоём… но что ещё остаётся? Она всё равно в курсе, что всё детство так спали. — Ну да… ты абсолютно логичен… — согласился Вадик, быстро поднимаясь, — Живо в кровать! Чтобы мать на полу не улицезрела нас! — прошипел он, беря под локоть Глебчика.       С братом они тихо-тихо вернулись на исходные позиции и как только легли, то тут же отворилась их дверь, вскрытая тем самым советским ключом. — Успели… — промелькнуло слово в их головах.       Ребята развернулись к окну лицом. Глеб, не обращая на весь инцидент внимания, как обычно обнял Вадима за бочок, дотрагиваясь до привычной кожи.       Наталья чуточку постояла, успокоившись, что дети на месте. После чего прикрыла аккуратно за собой, уходя в гостиную. ***       Утро. Десять часов. Понедельник.       Глебушка лежал, сладко спал в своей мягкой кроватке. Солнечные летние лучи падали бережно на кудрявую головушку, стараясь разбудить хозяина. Но это не так легко, как казалось поначалу. Пару раз покувыркавшись туда-сюда в постели, юношу начал кто-то будить. Настойчиво проходился носом по ключице, уламывая на подъём.       Щурясь от посторонних воздействий, Глебушка просыпается. Глядя наверх, его встречает нависавший Вадик в майке и в шортах. Сразу же появляется улыбка от такого тёплого кота. Поэтому не стесняясь, Самойлов сковал руками Вадю и повалил на себя. Немного сонно смеясь, тот шепчет на ухо, что уже очень соскучился за ночь и не прочь поваляться вместе. Однако парень отрицательно мотает головой, намекая на окончательно пробуждение. — Глеб, такими темпами мы до обеда пролежим. Давай вставай! И вообще… я раздавил наверно тебя, да? — спрашивал он, на что получил лишь чмок в свою шею. — Нисколечки, мне с тобой всегда удобно, — улыбался Глебушка.       Обычно у людей происходит милая агрессия на животных: котов, собак, хомячков, а вот у Самойлова было совсем наоборот. Ему всё время было невтерпёж потискать солнце, защекотать, загладить, замучить… Потому и взялся двумя руками за обе щёчки, слегка тиская милое личико. — Давай, соня, я покушать приготовил. Если продолжишь лежать, там уже ничего не останется, — предупредил шеф, чмокая также, но в губки младшенького.       Тот желал, конечно же, искренне обрадоваться. Как сквозь мысли всплыл ночной страшный отрывок. Он ведь так и не понял, что произошло дальше. — Вадюш, а… мама? Она что-нибудь сказала? — прервал милую дискуссию Глебыч. — Ох, не волнуйся, солнце. Всё хорошо! Я начал готовить твой любимый омлет с помидорками и чай мятный с лимоном, дак у меня сахар закончился. Вот Наташа и ушла за ним в магазин пока что. Следовательно переживать незачем! — А по поводу нас вчера?.. — Она только повздыхала и в конце концов разрешила нам спать вместе, я всё уладил! — Вадь… это, разумеется, прекрасно, не спорю… только вот… что нам теперь делать?.. Насчёт нас… — поник мелкий, говоря неуверенно. — А что мы должны вскрыть ей?.. — Ну как что… чувства… и все дела… — Оу… — озадачился старший, мгновенно потеряв энтузиазм, как и брат, — Давай… пока не будем говорить? Мм? Хорошо? Считаю, что… знать ей сейчас необязательно. — А когда обязательно?.. — Я… уже надумал кое-какой план, но расскажу его чуть позже. Ладно? Потерпишь немножко? А потом… Как созреем, тогда и признаемся. — Смотри у меня… чтобы он был как швейцарские часы! — Этого я точно не обещаю. Но обещаю вкусный перекус, так что подымайся, красавица! ***       Самойлов ел спокойненько завтрак, запивая чаем из любимой кружки. А Вадюша сидел напротив и как хозяюшка наблюдал за своим голодным ребёнком. Ребята о чём-то разговаривали, обсуждали недавние события в городе и дела по работе… Как тут раздался звук прихода матери. Милые беседы тут же оборвались. Повисла тишина в воздухе. Вспомнив, что было тогда… давным-давно… парни оба побоялись как-либо повзаимодействовать между собой при родительнице.       Застыв и даже не дожевав еду, Глебка ощущает прикосновение до собственных плеч, что тут же активизировало кучу марашек по телу. Мамаша только посмеялась, словно ангелочек. Даже и не скажешь, что эта милая женщина могла отлупить строго ремнём. — Глеб, что с тобой? Будто бы инсульт схватил! — шутила Наталья, подходя ближе к детям. — С тобой делать нечего, как седеть, да приступ схватывать. — бурчал под нос мелкий, недовольно звеня вилкой.       Мать поняла, что сын, вероятнее всего, очень зол на неё. Ведь тот ненавидел, просто терпеть не мог, когда ему врали или давали обещания на ветер. Кинув взгляд на Вадика, тот почесал неловко затылок и отвернулся, давая понять, что сам не знает, как ей поступить в такой ситуации. Если юноша на подражаемого брата так злился годами, то на родительницу и подавно.       Женщина вздохнула и набралась смелости. После чего рукой тихонько намекнула старшему выйти ненадолго, оставить их одних для разговора. Он аккуратно и медленно вышел из-за стола, напоследок беспокойно посмотрев на маленького. Но делать было нечего, попросили ведь. Поэтому послушно ушёл аж на крыльцо, чтобы вообще никак не смущать приёмную родню.       Наташа взяла рядом с собой стул, подвинула и села к сыну. Который уже максимально разочаровался от ухода Вадика, единственной его опоры в этом доме. — Глеб, хватит себя так вести. Ты давно уже не ребёнок, не забывай это! — включила она режим командира, понизив голос. — Было бы чудесно, если бы ты тоже это относила к себе. По-детски ведь вести себя: «Ой приеду, ждите! А нет, передумала, пока дети, не ждите… Нет-нет! Всё-таки решила! Погодите! Точно приеду!» — изображал мимикой Наталью. — Не перечь мне! — разозлилась она. — Какая мать, такой и ребёнок! — в ответ вырвалось у парня. — Не делай из себя истеричку! Тебе не идёт! Лучше объясни мне, что произошло, пока меня не было дома?! Откуда здесь появился жирный кот?! — указала она пальцем на подоконник, — Почему я узнаю от учителей, что твоих каких-то друзей ищут всей администрацией?.. Ох! Это вообще отдельная тема насчёт товарищей! — потирая переносицу, вздохнула женщина, но затем продолжила, — Почему не можешь убраться по дому? Это что, так сложно? А готовить! Стыдно в семнадцать лет заставлять старшего брата за себя всё делать! А если бы один остался? Чем бы ты питался? Мм? Почему вы спите вместе, а не раздельно? Я, конечно, всё понимаю, Глеб. Но это чересчур. Особенно так в обнимку! Тогда я ещё могла принять, вы были детворой. А сейчас большие кони! На данный момент у меня накопилось уйма вопросов к тебе! При Вадике, разумеется, не стала возмущаться. Однако тогда, ещё перед выпускным, какого чёрта вы целовались в трубку?! Я же запретила тебе даже думать о своём поле! Выкинуть всю косметику и уходовые средства! А в ванну захожу утром, там целый Летуаль в одном квадратном метре! На какие шиши у тебя столько банок?! Даже у твоей матери такого никогда не было за жизнь! А времяпрепровождение? Я звонила Степанычу, он потрындел все уши, что вы как инь и ян, постоянно за друг другом хвостиком! А женитьба когда??? Я просила Вадима познакомиться с Дашей соседской. Ему давно пора! Двадцать четыре скоро! Скажи, честно, ты счастья брату не хочешь или что? Почему как на поводке его держишь!       Персона уже начала срываться на сыне. С каждым новым предложением вспоминала всё больше несостыковок. На самом деле она реально хотела нормально поговорить, но чёрт на плече её повёл в другое совсем русло, более привычное для всех мамаш.       У вас наверно тоже возникли неполадки. Почему папа так орал на Вадика? А сейчас и Наталья? Даже после всего, что семье пришлось пройти. Поистине… всё было наоборот. Постоянство такое, что отец не понимал Вадима, а мать не понимала Глеба. Оба взрослых были более привязаны к определённым детям, поэтому и… требовали с них крышесносные запросы и воспитывали строже. Рудольф был связан со старшим из-за прошлого, а та вследствие с тем, что младший был её первым и единственным ребёнком за всю жизнь. Конечно, волновалась за него и ругала, чтобы не повторял опасного.       Такие «истеричные нравоучения» бывали достаточно редко, но регулярно. Примерно раз в месяц так точно. И когда эти сдвиги у неё случались, Глебушка предпочитал уходить из дома и просто весь день шарахаться по городу, куда глаза глядят, дома получая ещё вдобавок багаж оров.       Наташа была не всегда такой. Лишь под конец средней школы, когда Глеб стал скатываться на плохие оценки из-за ухода Шурика в колледж.       Возвращаясь в реальность, Самойлов сидел в шоке. Да, мама могла что-то вкинуть, переборщить, однако не настолько же. Особенно когда идёт речь о любовных связях. Прослушав этот монолог, сын сильнее помрачнел. Эта назойливая манера речи очень раздражала. Да и неприятно слушать ругань, когда ничего плохого не совершал. — Это ещё ты мне что-то предъявляешь? Была бы рядом с нами это лето, не возникли бы у тебя тупые вопросы! Вадима я очень ценю! По одной из простых причин, что он, в отличие от тебя, не врёт! Почему ты не приехала ко мне на вручение аттестата? А? — взъелся юноша, привстав с места и оперевшись на руки. — Глеб! Это было так давно! — Не придумывай! Все уши нам в трубке прожужжала, что примчишься! А что в итоге? В итоге ты нам не отвечала неделю! Даже не соизволила написать из-за чего! Вадик, благодаря тебе, на линейку опоздал, потому что ждал, как дурак на вокзале нарядный! — Ну цыц!!! — стукнула кулаком мать, — Раз не приехала, значит так надо было! Ты мне зубы не заговаривай! Защитник! Ответь лучше на мои претензии! — Раз ты не отвечаешь на мои, то и я не буду! — Разбаловал Вадим тебя! Вот уедет, ремнём с пряжкой отпорю! Слышишь?! Совсем раскрепостился! Взрослую жизнь почувствовал, раз на мать наезжаешь? — Ничего не разбаловал!.. — Будешь выпендриваться, я его сегодня же отправлю туда, откуда он приехал! Привязался ты очень уж к нему. Позабыл, что значит отвечать за свои поступки!       Глеб замер, когда дело дошло до старшего. Он прекрасно знал, что мама могла это сделать с лёгкостью. Вот только… что будет делать сам Вадим. Вновь умчится как тогда? По просьбе отца?.. — Что? Одумался? — не отпускала мать сына от разговора. — Чего ты хочешь? — спросил на полном серьёзе Глебка. — Я чего хочу? Хочу чтобы ты нормальным вырос! А не педарастом с экрана! Раз не можешь так сделать, то не порть будущее Вадику! Он посообразительнее мальчик, в отличие от некоторых!       Парень быстро встал из-за стола и двинулся на выход, не видя больше смысла в этой агрессивной дискуссии. Однако мать не отставала, всё пыталась ещё больше гадостей сказать в спину. Но не получилось, так как сын громко закрыл входную дверь и ушёл на крыльцо.