Сердцебиение

       ***       Заехав к Валентине Семёновне, пассажиры заедали стресс вкусными пирожками с той самой картошкой. Маха то и дело бегала, то от чайника, то к Глебу, чтобы узнать подробности инцидента. Однако Самойлов лишь объяснил ситуацию в двух словах, без дополнительных интересностей. На что Иван Степаныч решительно намеварился дать всем по заднице советским ремнём с пряжкой, что собственно он и сделал. Когда приехала вторая машина, Вадим и Лёва вышли ни живы ни мертвы, так как их уже кое-кто успел отмудохать. Иван Степаныч их и добил за гаражом кожаным орудием. Сказав, что в полицию никакую не надо, ведь до пенсии сам участковым был, есть связи, сам кого хочет сдаст. Лучше решить мирным путём.       После этого Глебка с Вадиком почти не разговаривали, да и с Бортником тем более. Младший лишь участил общение с Шурой, как в былые времена, что спасало его от молчаливой скуки дома.       Вадим не мог найти себе места. Мучился от той мысли, что вызвал такие слёзы у брата. Давно он такого не делал… И также, что тот так сильно его побоялся, несмотря на долгие годы совместного проживания… Он старался загладить вину, по приезде назад старший был словно шёлковый. Всё ходил за своим Глебушкой, ни единого лишнего слова, с каким-либо непонятным контекстом, не говорил. Только, что дорожит им, и такая реакция со стеклянными глазами делает ему больнее и больнее с каждым часом… Но тот толи на зло, толи от полученного экшена, просто кивал, не произнося ничего… ***       *Никто не придёт — Би-2*       Прошло три дня. Уже подходил конец июня. Ослепительное солнце решило устроить всем взбучку, поэтому включило свой подогрев на максимум. Вместо привычных 21°-26°С, стояла жара в смертельных 30°-35°С. Растения жалобно просили холодной живительной влаги, потихоньку опуская бедные и нагретые листочки к маленькому заборчику, от сильного недостатка жидкости в стеблях. Отчаянные рыбаки-любители, тоже попридержали запланированные встречи. Никто не хотел лишний раз выходить на улицу. Один поход в магазин гарантировал тебе ожог последней степени, да ещё и солнечный удар в придачу. Даже гулящие собаки с кошками сидели в домишках и не высовывались.       Наш Василий Вадимович Самойловкий лежал внизу у холодильника. Сперва, конечно, придёт мысль, что это он так охраняет тайник от ночных похождений, но как бы не так. Котейка пытался так охлодиться, ведь по своей натуре был очень лохматым. И такая жара для него ощущалась, как нахождение постоянно в шубе. Глебка даже пытался облегчить участь четвероногому другу, беря листок и махая сначала у себя перед лицом, а после перед котом. Но самому Василию этот бюджетный кондиционер не понравился, поэтому он тут же убежал в коридор.       Братья Самойловы прохлаждались в своём дачном саду. По площади он был не слишком большим, занимал треть заднего двора. В нём располагались деревья, кусты, иногда и пару грядочек. Наталья в молодости сама намучилась от вечных полей с картошкой, поэтому упростила жизнь детишкам, насажав на участке всего понемногу. Конечно, стояла у неё и тепличка, но там были любимые огурцы детей, которые они постоянно срывали. Мама не могла их лишить таких витаминов.       За пару суток Глеб куда-то часто уходил. То с кем-то трещал по телефону, то вообще возвращался домой в квартиру без ведома брата. Вадима это очень напрягало. Он предположил, что у младшего назрели какие-то неотложные планы, но какие именно не имел понятия. Нужно было бы по-хорошему разузнать. Поэтому Вадя решил пойти на всё, чтобы наладить с Глебом общение и не остаться в стороне.       Тем не менее Глебка, зевая, притащил старую деревянную лесенку, которую смастерил ещё его дед, и поставил у нужной яблони. Чтобы продукт зря не пропадал, младший захотел собрать яблоки, сливы, немного персиков, чтобы потом мама сделала шарлотку или компот. А то больно смотреть на то, как они безжалостно лежат на траве.       Забираясь наверх, парнишка размышлял: — Всё-таки… я готов простить Вадика… Если так посудить… то Уман с Горшенёвым нифига не лучше! — пыхтел Глебка, почёсывая руку от укусов маленьких вампиров, — Ладно Вадя… он всегда меня защищал, что сейчас, что тогда в детстве разбирался с обидчиками. И я… процентов на семьдесят верю… что он «просто припугнул»… без каких-либо драк. В отличие от парочки твикс, которая избила этого засранца до синяков на поле и споила супер коктейлем… Однако… Вадим и не лучше. С холодным-то оружием! Ладно бы без него, одно дело, другое, когда с ним! Тем более… он вообще не слабый, отмудохает единичным взмахом… Взрослый уже, а решает до сих пор всё побоями. Приятно, разумеется, что заступаются, но всё же…       Потянувшись за привлекающим фруктом, брат тут же прозрел: — Блядская сила… — сматерился про себя Самойлов, — Ведро-то я не взял! Куда ж складывать…       Осмотревшись вокруг, и поняв, что никуда, вдохнул и стал слезать обратно. Однако парень одел неудобные для лазания тапки, так-что одно неаккуратное движение и обувь улетит вместе с терпением.       В это время Вадик находился в терраске. Сидел там за столом в теньке и старался быстрее закончить на компе присланную ему работу. Но краем глаза наблюдал на мелким, чтоб ничего себе не отшиб. Когда же тот заметил, что брат почему-то начал спускаться обратно, остановил всё внимание на нём. — Сука… — испуганно сказал Глеб, когда под ногами услышал подозрительный скрип, а точнее треск.       Оказалось, лестница была уже настолько древней, что могла лишь выдержать вес детей, а не взрослых лосей. Так что опасения младшего осуществились, и одна перекладина сломалась, благо он успел шустро переставить ноги на верхнюю… Только и она тоже стала источником страшных звуков.       Судорожно пытаясь держаться крепче за конструкцию, Глеб её только сильнее раскачивал. — Мамочки…       Младший подумал, что всё, пришёл его час. Лесенка стала наклоняться назад, и страх парнишки было просто не описать. Последние мысли были о потери сознания, о коме, а дальше о морге. Как мама будет плакать, видя его в палате, как будет стоять на его похоронах…       Но вдруг Глебку подхватывают чьи-то руки и прижимают со всей силы к себе. Слышится громкое падание. Хлипко ломаются те самые доски, оставляя только парочки целых частей…       Парень весь дрожит, прислоняясь к родному геройскому телу. Чувствуя привычный запах, кожу, волосы, он осознаёт, кто стоит перед ним. Проходит пару молчаливых и сдержанных секунд, после которых у старшего больше не хватает снисходительности. — Глеб! Ты вообще головой думаешь?! — начал ругать его тут же Вадим, не отпуская схватку ни на минуту, — У нас в хозблоке есть нормальная стремянка, нахуй ты взял эту рухлядь?!       Глебушка сбито дышал, думая, что упадёт нахрен в обморок от таких страстей. Он был не в силах ответить брату на такой необъяснимый вопрос. — Глеб? Я тебя спрашиваю! — не выключая режим строгости, продолжал Самойлов.       Но Глеб только держался за брата, находясь почти щекой к щеке. — Глеб. Мне уже конкретно надоело твоё молчание. Не только сейчас, но и вообще. Если ты не прекратишь, то в следующий раз, тебя никто не спасёт, будь уверен. — поставил перед фактом Вадик, на что покоритель Эвереста сразу очухался. — Вадя, — робкий донёсся наконец-таки голос из этого парня, — Конечно же, не думал. Спрашиваешь такие очевидные вещи… Я… совсем забыл про неё… Там было так темно, взял, что попалось под руку… — Почему меня не позвал? Я бы посветил фонариком. — Это слишком по-детски. — Слишком по-детски то, что ты притащил самую хуёвую лестницу, которая бы сейчас тебя лишила жизни!!! — снова рычал Вадим, убрав свои руки с младшего. — Вадик, не сердись. — жалобно просил Глебка, не отрываясь от спасителя.       Его почему-то забавлял такой злой Вадим, так как казался очень взрослым. Иногда Глеба раздражало излишние сюсюкание. И очень нравилось, когда рассерженный старший таял на глазах после многочисленных подлизываний. — А как я должен ещё реагировать? Глеб! — Не знаю… просто… пожалеть меня… пострадавшего. — Что ты придумываешь! Цел и невредим! Очень уж я тебя разжалил! Мне бы маминого ремня, да и- отлупил б хорошенько.       Маленький хлопал своими щенячьими глазками, зная, что тот не сможет устоять. Но каменное лицо Вадика было точно заколдовано, не поддавалось никаким больше чарам. — Не смотри так на меня! Выпорю и всё тут! — Может лучше поможешь, психопат. — Это я психопат?! А кто орал в лесу? Ты или я? — Вот ты всегда всё делаешь хуже, Вадим. Я почти тебя простил, но ты всё испортил. — Ох… простил он, ишь чё. А спасибо даже сказать не можешь за спасение!       Отдышавшись от гнева, Вадика посещают воспоминания из леса, которые ставят его сейчас в нелепое положение. Он напомнил себе, как сильно оплошался перед маленький и напугал практически до инфаркта и истерики. Угомонив мгновенно свой пыл, Самойлов продолжил речь намного спокойнее и виноватее. — Так… ладно… извини меня Глеб. Что-то я разбушевался от переполняющего волнения… Будь аккуратней в следующий раз, хорошо? — отряхивая одежду брату, извинился Вадя.       Мелкий только недовольно выдохнул и решил прибегнуть к запретному манёвру, видя, как всё сложно. Набравшись смелости, он слегка отстраняется от старшего брата, тут же нахмурившись. А после закрывает глаза и соприкасается со звуком, боязно и бережно целуя его в щёку. Вадик сначала бледнеет, потом розовеет, дальше краснеет. Затем вообще обалдевает. Этот поступок был очень… непредсказуем… Да и вообще это был первый поцелуй от Глеба, за всё время. — Вот моё спасибо, — прокомментировал, отдаляясь, Глеб. — Кхе… Кхе… — прокашливался от смущения Самойлов, — Да не стоило… маленький… — сразу Вадим превратился из злого дядьки в самого себя. — Как я мог тебя ещё задобрить? Сам вон попросил. — Очень плохо, что ты знаешь мои слабые стороны… — стеснительно добавил, перебив, он, заглядывая в голубые очи. — Так-с, Глеб. — Мм? — Тащи корзину, я за стремянкой. Помогу тебе. — очухавшись и попытавшись скрыть своё смущение, сказал Самойлов, осматривая сломанную кучу досок. — А можно… я не буду лазить? — ненавязчиво поинтересовался мелкий. — Конечно, это даже не обсуждается. Навернёшься ещё, я тебя знаю. — произнёс теперь нежно Вадик.       Глебка кивнул и уже намеревался уходить за корзинкой, как его приостановили, ухватившись за запястье. — И, кстати… Глеб… — неловко продолжил тот. — Что ты сказал насчёт… психопата… Ты всё-таки простил меня?.. — Я решил дать тебе второй шанс. Но это только пока!.. Пока настроение хорошее… Только пожалуйста, я с этим имбецилом сам разберусь… Не нужно вмешиваться, окей? Как бы не подгорала задняя точка и не хотелось врезать… Хорошо? Тогда я тебя прощу. А в настоящий момент… просто не беси меня лишний раз, пожалуйста. — поставил свои условия младший.       Вадим в тотчас размяк, когда осознал, что его простили. В знак примирения он сильно захотел поцеловать брата и никуда больше не отпускать. Уже даже загнулся для ответочки и приобнял за талию. — Спасибо… — прошептал немного с хрипотцой Вадя, наклоняясь за поцелуем. — Но-но-но, — возразил Глеб, двумя пальцами останавливая готовые губки брата, — Сначала деревья, потом благодарности.       Засмущавшийся Самойлов лишь искренне ухмыльнулся от хитрого пострадавшего. — Я вижу, вы полны сил, Глеб Рудольфович. Мне кажется, ваш шок уже прошёл и можно вас снова напрячь работой по дому.       Тот решил, надо действовать. Войдя рукой в густые слегка отросшие волосы брата, он приближает к себе его голову. Оставляя по своему робкий, немного влажный и мягкий поцелуй на второй щеке. — КХЕ-КХЕ, — вновь закашлял, розовея, Вадим, — ХОТЯ ЗНАЕТЕ… — передумал он, — Глеб Рудольфович… Вы явно забегались сегодня, да и утром кучу дел перевыполнили… Позвольте-с мне самому сходить и за корзиной, и за стремянкой. Сделаю-с всю работу вместо вас… Вы можете отдохнуть в своей почивальне. — Спасибо, сударь. — улыбнувшись, подмигнул Глебка старшему, после чего припеваюче помчался в дом, сияя от примирения.       Он давно никого не целовал. Точнее… мы помним, целовал, но не очень удачно. И сейчас такая ласковая реакция была ему как раз таки нужной… в меру успокаивающей. Так как парнишка никого не обидел и не ранил, наоборот в добром смысле застеснял. И его даже захотели в ответ порадовать. Глебка сверкал, как младшеклассница, к которой отнёсся взаимностью старшеклассник.       А Вадька смотрел только вслед. Он и забыл как по ощущениям чувствуются губы младшего. Прикасаясь своей рукой к пылающей коже на лице, тот только хмыкнул, посмотрел задумчиво в ноги, и вдруг перевёл взор на не слишком малюсенький сад. — Блять. — было только на уме у Самойлова, когда он увидел количество фруктов. ***       Несмотря на то, что Вадик дал вольную Глебу, он всё равно помогал ему. Старший срывал яблоки, а тот их складывал в своё ведёрко. Время от времени они болтали и усмехались от невероятных шуток Глебсона. Что аж Вадим сам не свалился со стремянки. Проведать обстановку к ним заходил Шурик с Машкой. Нефёдова принесла с собой из магазина пару эскимо и поделилась с пацанами. Только Уман отказался, ему бы чипсиков с пивом, а не эту сластню. Она пригласила ребят как-нибудь зайти к Горшку, так как они с Князем сочинили опять новую панк песенку. Все были вовсе не против и уже думали в какой день послушать их концерт. ***       *Держаться за воздух — Би-2*       Следующие дни ребятки выполняли почти всю тяжёлую работу обычных бабушек. Сварили пять банок компота, пытались сделать что-то со сливой. Вадик даже в духовке собранное сушил, вместо химических сухариков. Так как до этого все остальные приёмы пищи состояли только из фруктов, о каких-либо супах и макаронах даже речь не шла, видя набитые горой вёдра в проходе коридора.       Валентина Семёновна с радостью забрала себе одно ведёрко домой и пригласила мальчиков к ней на шарлотку. Однако парням за эти пару суток уже так надоел этот вкус вышеперечисленного, что скоро бы стошнило, поэтому отказались.       Наступил вечер. Почти полностью все фрукты с сада были собраны. Однако братья решили передохнуть внутри холодного дома, чем на утомлённой сумеречной улице. Дотащив последнее ведро спелых персиков, Глебка с тяготой поставил его звучно на табуретку, не имея уже сил тащить такой груз до самой кухни. — Фух… всё… я больше не донесу. — сказал на выдохе Глеб, после чего долговато распрямил спину и сел на пуфик в прихожей.       Вадик следом за ним закрыл входную дверь, держа в руке маленькую миску с земляникой, а второй говоря по телефону. Увидев сильно уставшее состояние брата, он взял одну ягодку и преподнёс ко рту Глеба. — Попробуй наш натурпродукт, — шепотом сказал Вадим, чтобы не услышал собеседник.       Глебка, распробовав, улыбнулся. Что-что, а вот клубнику, землянику, черёшню и другие ягоды он готов был есть вёдрами, в отличие от груш, абрикосов и тд. Парнишка довольно махал ногами, оперевшись руками о колени, пытался подслушать разговор. Вадик лишь ненадолго зажал телефон между плечом, отдавая миску голодному рабочему. — Ага, полили, да. Огурцы… — задумавшись, — Я не проверял ещё… Ну чего ты кричишь! Никуда они не убегут и не денутся из твоей теплицы! — общался старший. Глебушка сразу понял, что это явно мама. — Собрали-собрали, уже соседям вон раздаём вовсю.       Пока Самойлов-младший уплетал ягодную добычу, брат подошёл поближе к нему. Уловив зрительный контакт, подмигнул добро Глебушке и стал убирать волнистые прядки с вымотанного лица. Неожиданное прикосновение мгновенно расслабило мелкого. — Что сейчас делаем? Да… сидим тут, отдыхаем. — глядя на довольную улыбку перед собой, отчитывался он, — Не волнуйся ты так! Твоя Верка ничего не скоммуниздила! Успокойся! — утешал женщину, — Откуда я знаю, красивее ли у неё выросли такие же деревья как у нас? В смысле посмотри, ночь уже! Мам, ну правда!       Вадим отвлёкся, начиная уже почёсывать кудрявую головушку парнишке. Глебыч от расслабона прикрыл глаза и отдался полностью движениям профессионала. Брат реально очень приятно и располагающе массировал кожу головы, да так, что аж тот вздыхал от удовольствия. Поэтому Глебсон и захватил его полностью в свой плен, обвив руками за спину и уткнувшись носом в живот Вадика. — А ну понятно-понятно. Не напрягайся там, отдыхай побольше. Кстати, когда ты приедешь? И приедешь ли вообще? — интересовался трепещущим вопросом Вадя, улыбаясь, глядя вниз.       Глеб балдел словно кот, не хватало только умения мурлыкать. Он вновь посмотрел на брата и потянулся к нему, что-то захотев: — Ва-адь, — позвал тихонечко тот, — Наклонись, пожалуйста.       Старший, не отрываясь от разговора, продолжал мимолётно бурчать с мамой. Но просьбу маленького не проигнорировал. Немного наклонившись, разместил головы плюс-минус на одном уровне. — Что такое? — спросил еле слышно, прикрывая трубку.       Младший лишь взял двумя руками его щёки и притянул к себе, воспроизводя тот самый эскимосский поцелуй клювами.       Вадим легонько усмехнулся, не переставая поглаживать кудряша. Пока Наталья обходила вопрос о приезде, она рассказывала о коллегах, скучных бумагах и операциях. — Да, ага… Ты лучше ответь когда приедешь! А то Глебка уже соскучился по тебе. Да, чистая правда! Ему скучно со мной. — оправдывался он, на что получил обиженную и непонимающую морду напротив с выгнутыми бровями. Парень слегка толкнул в ответ, чтобы не нёс ерунды. — Ах на выпускной… — удивлённо заострил Вадик внимание, — А когда он, говоришь? — голос его стал немного мрачнее.       Глеб только распахнул ресницы, что аж сердце ёкнуло. Ведь совсем забыл рассказать о нём брату. Так как вовсю сейчас готовился. Костюм отгладил, на вешалке в квартире висит, туфли отполировал, галстук раздобыл… Думал, что давно уже всё знает. А на самом-то деле тот даже и не подозревал об этом важном торжестве. — Хорошо, я учту. — строже произнёс Вадя, сверля убийственными тёмными радужками и опуская руку с головы.       Вот только мелкий не дурак, знает теперь, как задобрить. Поэтому резко отрываясь, чмокнул того в подбородок, а после не раздумывая в лоб. Однако эти любвеобильные подлизывания видимо услышала мама. Потому что в этот момент, Вадим случайно нажал громкую связь пальцем от молниеносного прилива любви. — Вадюш, а с кем ты там целуешься? Мм? — заигранно раздался голос Натальи, чуть не доведя опрашиваемого до инфаркта. — Девушку нашёл себе там? Такая девочка хорошая есть по соседству! Даша зовут! Я вас обязательно познакомлю! — А-Э-Э… — испугано издавал звуки старший, переглядываясь с затейником, — Блядская хуета. Блять. Зараза мелкая. — пробухтевши, сматерился, стиснув зубы. — Кто-кто? — настаивала на своём мамаша. — Глеб. Я прибью тебя. — замахнувшись, пригрозил Вадим. — КХЕ-КХЕ… А это меня Гл-       Не успел он досказать, как ему тут же закрыли рот ладонями. — Пожалуйста, Вадь, Вадик, Вадичка! Скажи, что это не я! Ладно ты, она против тебя ничего не имеет. Меня-то она всю оставшуюся жизнь будет отчитывать за такое поведение! — умолял провинившийся, тараторя. — Всё, что угодно сделаю! Только промолчи… — упрашивал тот старшего, на что Вадим закатывал глаза. — Вадик, чего затих? — КХЕ-КХЕ, да ничего, мам. Это я… кота целую…       На это Глебка сразу же стукнул кулачком по груди Вадима. — Ты совсем?! — зашипел Глебушка, — Не спали нашего сына!       Вадя поджал рот. Ведь совсем вылетело из памяти, что мать и не подозревает о существовании Василия, и какого-либо вообще питомца у себя дома. — Какой у вас там кот? — заинтриговалась женщина. — Д-да никакой! А я тебе, что сказал? Кот? Ой! Язык уже не работает под вечер! — И мозги тоже. — дополнил Самойлов-младший. — Просто… Глеба тут целую, понимаешь!.. — сквозь стыд додумывал Вадим, протирая переносицу, — Такой котечка, что просто… От обычного кота не отличишь, — тиская больновато за нос кота, чтобы заткнулся, ответил наконец-таки телефонный болтун. — Ну видишь! А ты говорил не подружитесь! Я ж обещала тебе, нужно было всего-навсего втереться в доверие к нему, не врать, быть открытым, и тот сразу станет хорошеньким! — обрадовалась мамаша. — Ой, мам, давай я завтра перезвоню. А то у нас дела тут наметились срочные. Пока, мам. — сказал Вадим, быстро кладя трубку.       Тяжело вздохнув, тот бросил звонко гаджет на комод. Повернувшись к зеркалу лицом, оставил кисти на своей талии, обдумывая всё, что в момент наплёл. И что лучше бы с матерью только переписываться, без лишних созвонов. — Фух… чуть не проебались, — отметил Глеб. — Глеб, ты вообще соображаешь? Нахуй ты меня при матери одариваешь своими поцелуями? Раньше шарахался, а сейчас решил при всех свою любвеобильность показать? Даже через экран? — отчитывающе начал было Вадик. — Вадюш… ну не злись. Я правда хотел незаметно… А получилось, как всегда… Всё через жопу… — сделал попытку Глебка, взявшись за футболку грозного человека. — Больше не буду… Если бы ты кнопку не нажал, то она и не узнала бы. — Ладно, насчёт этого проехали. Ты лучше мне другое объясни. Почему ты не предупредил о своём выпускном, который будет через считанные дни?! Мать, разумеется, он возьмёт. Брата-то наверно необязательно? Да, ведь? — Вадик, я там так забегался, стихи эти долбанные разучивать… Вальс репетировать… Песни прощальные… Эта вся суматоха подзаебала меня, честно. Замотался, вот и не сказал… Я правда был уверен, что говорил тебе! Но видимо ошибся…       Тяжело выдыхая, Вадик успокаивал свои нервы, истраченные при одном звонке с Натальей. Эта женщина кого хочет доведёт… — Ну хорошо… А какого числа он хотя бы будет?.. — прокручивая еле-еле шестерёнки о том, как собраться, где раздобыть нормальный образ и цветы, спросил брат, заводя левую кисть в волосы. — Первого, в двенадцать дня, так что можно не торопиться со сборкой. — Так это… Через… В смысле не торопиться?! Это буквально вот-вот! А у тебя есть, что одеть хотя бы на выпускной? Может в магазин ещё успеем сгонять? — Не волнуйся, Вадик. Всё давно куплено, ещё в апреле. Так что не переживай, в шкафу костюм висит, в квартире. — Так из-за этого ты туда и мотался? Фух… я уж думал что-то случилось, из дачи убегаешь… Напугал меня! — ущипнув за бок, угомонился Самойлов. — Только теперь возникла другая проблема… Найти мне что-то цивильное в люди… Мать встретить, себя привести в порядок, тебя собрать, отвезти нас… Телефон почистить для новых кадров… Так… Что же ещё… — Мне кажется, достаточно всего! Самое, что наиболее важное сейчас — это отдых. — кладя руку на плечо Вадика, посоветовал парнишка, — Полежи, поспи. Завтра будем всем этим заниматься. — Да, как же! Выпускной вон, на носу! В понедельник! Это пролетит за секунду можно сказать. Следовательно… придётся опять матери звонить… обговаривать это всё…