Сердцебиение

              ***       Парни отошли подальше от лишних глаз. Зашли в реденький лесок, который располагался как раз таки перед тем самым люпиновым полем. Вадик весь путь бурчал себе что-то под нос от злости и пыхтел. Бортнику казалось, ещё немного и от того реально начнёт исходить пар, как от поезда.       Самойлов резко дёрнул Лёву за запястье и прижал к хвойному дереву, зафиксировав руки над головой. Ненависть колола изнутри, требуя выхода, и сдерживать её было уже невозможно. — Слышь, блять, гондон мелкий, — практически рычит Вадим, угрожающе нависая над парнем, — Я же сказал тебе, сука, ещё раз к нему подойдёшь, в живых не останешься!       На это парнишка тут же вздрагивает, пугаясь старшего до усрачки. Сейчас тот не выглядит таким милым и улыбчивым, как со своим Глебом. Сейчас он был мрачен и очень пугающе высок. Карие радужки мгновенно потемнели, не давая увидеть и зрачка. Дыхание было сбито, Самойлов вот-вот нарывался врезать хулигану кулаком. Но собравшись силами, Лёвка попытался побороть страх и дрожь по всему телу. — А почему ты решаешь всё за меня?!.. Это моё дело, общаться с ним или нет! Угрожай, сколько хочешь! Я… я тебя не боюсь… — отстаивал свою позицию мелкий. — Ой, как голос сразу стал писклявее… Где твоя уверенность, с которой ты меня поливал грязью при всех? А?! Отвечай мразь. — сильнее сжимая чужие руки, Вадим повышал свой тон, — Молчишь?! Тебе ведь хуже будет… — Ничего я не сделал! Просто… невзлюбил тебя. Бывает такое когда с отсталым человеком не находишь симпатию… — Хватит нести хуйню тут! — Хватит лезть в наши дела с Глебом! — Я Глебу задал прямой вопрос, любит ли он тебя или нет!       Это сразу затронуло Лёвчика, после этих слов, он слегка замер на пару секунд в предвкушении ответа. — Он сказал, что нет. Давай заканчивать этот цирк с моим братом! Любовь-морковь прошла, надо жить дальше. Просто, блять, отвали от него, и всё. Я тебя беспокоить никак не буду. — Вряд ли бы ты сказал да… — бормочил, наклонив голову, Бортник. — Я?! — Ну, а кто ещё?! У твоего брата тоже должна быть личная жизнь! У тебя только мозги не на месте! О нём всё думаешь! — У меня? Хах… забавно… Ещё скажи, что у тебя, такого подростка должна быть личная жизнь. Ах точно… забыл про твою девушку Александру! Она хоть знает, что ты к мальчикам подкатываешь? Или она просто закрывает на это свои выдуманные глаза?       Бортник только стыдливо отвернулся, стараясь сделать вид, что это вообще не про него. Однако тот только нервно усмехнулся, заметя такую опрометчивую реакцию. — Что-то я сразу не подумал, что передо мной настоящий гондон. Вторые шансы какие-то пытаюсь дать… наверно зря. Наступишь на тебе же грабли…       Парень наклонился к своей штанине и из кармана на ноге достал какой-то предмет. Показав его перед обеспокоенным лицом Лёвы, нажал на кнопку, и из вещички разложился сверкающий хорошо заточенный нож. — Не помнишь, что я тебе говорил в прошлый раз? Как жаль… — наигранно вздыхал Вадик. — Сейчас яйца тебе отрежу, чтобы не доводил порядочных мальчиков до истерик и не подкатывал достоинство к кому попало.       Бортник нервно сглотнул, увидев нож, у него подкосились ноги. Чтобы избежать возможного убийства, парень толкнул Вадика со всей силы от себя, надеясь не получить никаких порезов. Но соперник всего лишь отошёл на два шага назад от такого дерзкого напора. — Ну держись… ссыкло.       Самойлов ударил Лёву в живот свободной рукой. Мелкий скрутившись от боли, сложился напополам, параллельно издавая громкий стон, чтобы кто-то пришёл к нему и помог. Осмотревшись по сторонам, старший валит беспощадно того на землю, нависая над ним. Что Лёвчик сразу затыкается, ударяясь, растеряно головой.       Вадим хотел лишь конкретно припугнуть Лёву, чтобы тот дал жить спокойно и ему, и брату. Но видимо эта игра зашла слишком далеко, и мелкий воспринял такой разговор наедине как реальную угрозу для собственной жизни. — Ах… ты… сука… да я тебя… — шипел Лёвка, больно сжимая под рёбрами Вадима шустрыми руками.       Бортник прошёлся резким пинком ноги по груди нападающего. Тяжело прокашлявшись, Самойлов подумал, что реально убьёт этого засранца. — Тебе пиздец. — объявил он, вцепившись в волосы Лёвы. ***       Глебка ждал пять минут, потом десять, дальше пятнадцать… Каждую секунду он нервничал всё сильнее и сильнее, постукивая легонько по машине подушечкам, не решаясь туда садиться без этих двоих. Сердце нестерпимо ныло, желая поскорее увидеть парней целыми и невредимыми из того леса. В голове были самые страшные сцены, что смогли придумать юношеские фантазии. Такие как из хоррор фильмов, которые Самойлов просто ненавидел смотреть. А если и смотрел какие-то, то только в детстве… и не по своей воле, разумеется. Когда наступал тот самый действительно жуткий момент для детского восприятия, Вадик всегда закрывал Глебке глаза или же говорил, когда надо быстро зажмуриться. — Наверно переубивали друг друга… — шептал отчаянно младший, убирая свои прядки волос, мешающиеся от ветра.       Отчасти Глеб был прав, но верить в это не хотелось…       Тут из другой машины вышел Шурик. Захлопнув за собой хиленькую дверь, направился к волнующемуся Самойлову, который не мог найти себе места. — Глебсон, ты чего стоишь и пялишь вперёд? Садись в салон, ветер холодный, — снимая свою лёгкую кофту, сказал Уман, — На держи, простынешь так. — протягивая вещь, прокомментировал он.       Тот лишь своим пустым взглядом пробежался быстро по чёрной спортивной кофте Шурика, никак не отвечая. Он знал, что друг её просто обожал, даже маме не давал эту вещь лишний раз постирать, всё вручную делал. А тут… — Шур, — тихо произнёс парнишка, — Спасибо большое, но мне не холодно, правда. Оденься сам, не стой здесь. — Не заговаривай меня! Давай-давай! — сам начиная одевать товарища, говорил Сашка, — Вот! Другое дело!       Парнишка покорно застегнул спортивку, слегка вздыхая от нагретой чужим телом ткани, убирая замёрзшие кисти в предоставленные карманы. — Спасибо ещё раз, — опять шептал еле слышно тот. — Глеб… Ты чего такой подавленный? Весь день, как одуванчик кружился со своей книжкой. Казалось, что аж петь начнёшь от хорошего настроения. А сейчас совсем погас. Ты из-за этих дебилов что ли?       Парень только не сильно кивнул головой, соглашаясь с предположением. — Мда уж, — почесав свою светлую макушку, задумался Шурик, — Не парься из-за них, Глебыч. Они друг друга стоят. Если с Вадиком я два года знаком, знаю, что от него ожидать. То от Лёвы… понятия не имею, что предугадать в этот раз. Каждый день новый человек перед глазами. С тобой так вообще! Сегодня любвеобильный, завтра на отъебись, отстань, послезавтра основа лезет! Тебе самому-то не надоело? — Надоело, конечно же… Но мой мозг всё ещё отходит от той мысли, что я с этим человеком когда-то был не разлей вода… и достаточно близок. На данный момент вообще его не узнаю. Есть, разумеется, отголоски и звонки из прошлого, объединяющие нас обоих. Однако… такое чувство, что я не знаком был с Лёвой всё это время. Словно, тот лучший друг попрощался со мной так некрасиво на футболе и уехал навсегда, не желая вернуться. А сейчас мне подсунули какую-ту дешёвую его подмену, которая никак не справляется со своей ролью и слишком переигрывает. — По правде говоря… ты не один это заметил. Мне кажется… Месяца… три он уже такой. Точнее… он и до сегодня мне не нравился, но в последнее время конкретно перегибает палку. — Да?.. — Ага, раньше Бортник совсем другим пацаном был. Потом связался с плохой компанией и понесло того во всевозможные концы. — В смысле?! — удивившись, заинтересовался Глеб. — В прямом Глеб, в прямом… — А чего ты молчал?! Рассказывай! — Ну в общем… если вкратце… Я с ними прям не встречался, но по лицам смогу узнать. Какие-то парни из шараги. Оба высокие, один блондин с короткой стрижкой и проколотым ухом, а второй брюнет с длиннющими кудрями. Они занимаются закладками у своего учреждения. Ну и наш неугомонный Лёвчик любит всем угодить, казаться старше, вот и притёрся к пацанам. Они его иногда спиртным пытаются наебошить, но он старается отказывать. На сигареты его подсадили, сейчас у него ломка жуткая, у меня всё время просит.       Самойлов стоял в полном недоумении. Как этот мелкий паренёк мог с такими отбитыми связаться? — Ты уверен?.. — уточнил парнишка. — Да, полностью.       Глебка увёл взгляд вниз, снова о чём-то задумавшись. Это заметил Шурик, поняв, что ещё сильнее расстроил друга. — Не переживай, Глебсон. Всё нормально будет. Ведь наша жизнь, как поезд, который движется по своему пути. Иногда какие-то люди входят в наши вагоны, а спустя время выходят на нужной им станции, другие остаются до конечной… — успокаивал Шура. — Мда, Шур… Ты очень даже прав. — Глеб! А ну не хандри! — приобнимая на спину Самойлова, произнёс Сашка, — Давай, садись в машину. Не думай об депрессиях. — Спасибо Шур, — парень развернулся полностью лицом к лицу, теперь нормально обнимая неожиданно товарища, — Спасибо, правда… Но… чувствую мне нужно всё-таки сходить к этим двоим. Волнуюсь очень. — положив голову на плечо Уману, дополнил парнишка. — Ох, ты ж наша мамочка, — поглаживая голову ему, усмехнулся, — Ладно, сходи, только не задерживайся. Попробую деда заболтать, время попридержать. Если что-то не так, сразу пулей к нам! Понял?       Парень, только улыбаясь, кивнул. И после того как отпрянул, побежал в лесном направлении. ***       *Прости меня моя любовь — Земфира*       Глеб ориентировался на непонятную возню в лесу. Чем громче она становилась, тем быстрее ускорял шаг парнишка. Самойлов заворачивает по вытоптанной тропинке и видит, как Лёва, тяжело дыша, весь красный, лежит на траве, а сверху над ним нависает взбешённый Вадик с ножом.       Сердце тут же на миг останавливается. Парень бледнеет с головы до ног, а сами ноги готовы были под ним подкоситься и упасть. Они сразу потеряли силы держать парня стоймя. Дрожь пробила руки. Губы нервно разжимались и соприкасались снова. Стало страшно лишний раз пошевелиться… Но видя, как отбивается в отчаянии Бортник, Глебушка не сдержался. — ВАДИМ!!! — закричал своим предательски высоким голосом он.       Услышав в звуке достаточно громкие и знакомые нотки, Вадик обомлел, когда справа между деревьев обнаружил не просто прежнюю пустоту, как до этого, а брата. Пальцы мгновенно потеряли в себе силу, ножик сам по себе сразу же бросился в траву. Поняв, что предмет опасности далеко, Лёвка выдохнул, благодаря в мыслях всевышние силы и Глеба за своё спасение. — Глеб, я… это не то, что ты подумал!.. — растерянно начал оправдываться Вадик. — УЙДИ ОТ НЕГО!!! УБИЙЦА!!! — в испуге кричал Глеб, давая Лёве манёвр убежать.       Парень тут же толкнул старшего от себя, перевернулся на обе конечности, и что есть силы помчался прочь от этого места.       Братья остались вдвоём. Оба молчали, не зная с чего начать. Самойлов понял, что у Глеба сложилась приличная такая криминальная картина, которую уже ничем не исправить. Никакими словами и убеждениями. Пришлось прибегнуть только к крайним мерам, чтобы младший не рванул бить тревогу к товарищам. Ведь если он так сделает, Бортник и правда доложит в полицию, как нападение на несовершеннолетнего холодным оружием.       Вадим, отряхнувшись, встал и направился к Глебке. Тот в это время только беспокойно дышал. Руки с ногами будто онемели. Он не мог тронуться назад. Мельком осматривая Вадика глазами, они стали наполняться от страха влагой, боясь своей смерти. — Глеб, да не бойся ты, господи! Я тебя не трону! — утешал он.       Но брат в это не верил. — НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! МАНЬЯК! УБИРАЙСЯ! — Да не собирался я убивать его!!! — сорвался Вадя, — Честно… Я просто переживал за тебя! Видел же прекрасно, как он лапал около дома, как доводил, как унижал… — ЭТО ТЫ СЕЙЧАС МЕНЯ ДОВОДИШЬ ДО ИНФАРКТА! — хватаясь за своё сердце, отчитывал его Глебушка. — ДЛЯ ТЕБЯ ЭТО ШУТКИ ЧТО ЛИ?! — Нет, конечно!.. Хотел всего навсего припугнуть Лёву, чтобы не лез, — прикасаясь к дрожащей руке, продолжил он, — Маленький, прости, пожалуйста… правда… не специально. Я очень беспокоюсь за тебя, что впадаю в бешенство. Ну поигрался с ножичком, с кем ни бывает… — ласково говорил старший. — С КЕМ НИ БЫВАЕТ?! ТЫ ПОНИМАЕШЬ, ЧТО ОДНО ДВИЖЕНИЕ И ТЫ МОГ ПОДРОСТКА ЗАРЕЗАТЬ?! С ПИСТОЛЕТОМ ЗАРЯЖЕННЫМ ИГРАТЬСЯ ТОЖЕ «ВСЕГО НАВСЕГО?!» ДА? — Ох… нет! Ты не так понял! Да и какой пистолет, Глеб? Где я его возьму?! — останавливая свои кисти на талии парня, спрашивал Вадик. — НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! — ударив по чужим рукам, потребовал парнишка.       Вадя, робея, в ту же секунду отстраняется, видя как ужасно довёл сам мелкого.       Слёзы плавно стекали по пугливому лицу Глебки. Шмыгая носом, он пытался их быстрее вытереть, чтобы не вызывать жалость. — Малыш… — оглядывая его, — Прости-прости! Солнце… не надо… Слышишь?.. Я не хотел твоих слёз… Глеб… — тревожился Вадик, через запрет прикасаясь к щекам маленького. — Я же просил… — немного успокоившись, скулил он, — Просил нормально себя вести!!! Обещал же мне… — посмотрел Глебка в карие глаза напротив.       Сейчас они стали такими чистыми, зрачок отчётливо показывал переживания, и то как Самойлов сильно провинился перед сокровищем. Он ведь реально обещал… но порыв эмоций взял над ним вверх. — Солнышко… извини меня. Больше не буду. — шепотом умолял Вадя. — Может я о тебе ещё что-то не знаю, Вадим? Может все эти шесть лет ты был серийным убийцей?! И решил скрыться у нас?.. — строго произнёс тот. — Глеб, ну всё… не нужно… — Нет, я продолжу! Ты в прошлый раз говорил, что у вас была воспитательная беседа. А на самом деле, ты его побил? Сознайся!!! — Да не бил я его!.. Не бил!.. Просто он такая мразь… не мог ничего поделать. — А я тоже может быть мразь! Почему меня дома не хлестаешь?.. — Никакая ты не мразь! Не придумывай! — Ты обещал мне рассказать.       Снова эта просьба кольнула Вадима изнутри. Он не хотел портить и так на волоске их отношения. Ещё эти недопобои…       Старший только стыдливо молчал, не решаясь ответить на предъяву. — Понятно всё с тобой… — опечалившись, дополнил парнишка.       Он убрал со своего лица руки брата, после чего развернулся, обиженно двинувшись в сторону машин. — Глеб! Я с тобой! Погоди! — Оставь меня в покое! — возразил Глебка, не останавливаясь. — Я обязательно тебе расскажу… Обещаю! — Ты только и можешь, что обещать. — перебил его младший, скрываясь за деревьями. ***       Парень, скрестив руки в плечах, пытался согреться, ведь на улице уже стало холодать. Обеспокоенные ребята тут же рванули к нему, как только показался силуэт из леса. Лёвка им успел рассказать невероятные ужасы, от которых открывались рты. — ГЛЕБ!!! — окликнул Мишка друга, подбегая с остальной бандой.       Самойлов лишь робко вздрогнул головой, услышав Горшенёва. Только он приподнял её, как мгновенно его окружили. — Глеб! Почему так долго? Вы заблудились? — спрашивала Машка. — Глеб!!! Почему задержался??? Нам домой давно пора, со спецназом искать будут! Меня бы твоя мать переломала пополам!!! — предъявлял Иван Степаныч. — Я… — нерешительно пытался ответить сам Самойлов, шмыгая, но его никто не слушал. — Глеб! Ты не замёрз?! Мы уже все околели! — волновался Князь. — ГЛЕБ, БЛЯТЬ, ЧТО ЗА ХУЙНЯ У ВАС ПРОИЗОШЛА ТАМ?! — рявкнул Шурик, растолкав от друга всех.       Вцепившись пальцами в горячее лицо Глебки, Уман афигел, когда увидел красные глаза перед собой. — Глебсон… что с тобой сделали… — шепотом проговорил Сашка, что сразу же ребята притихли, рассматривая подопечного.       Тот стеснительно опускал очи, не желая озвучивать свой ничтожный полученный шок. — Шур… я… всё хорошо… — отрывисто произносил он фразы. — Тебе принести салфетки? — Может быть хочешь покушать? — Дать водки? — Сгонять за пледом? — ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ НАХЕР!!! — проорал Шура, расставив конечности шире, чтобы другие отошли подальше от товарища.       Компашка испугано переглянулась, осознав, что лучше им реально сейчас замолчать. — Я ещё раз повторяю. Кто и что с тобой сделал. — строго и хмуро добавил Александр, словно туча, которая так и хочет залиться током, чтобы ударить в какого-то молнией. — Эт-то Л-Лёв-ва с… В… В… — парень аж стал заикаться. — Кто?!.. ЛЁВА?! ГДЕ ЭТОТ УШЛЁПОК?! КУДА ОН ДЕЛСЯ?! — яростно старался найти его около машин Уман. — И… В… В… Вадим.       Это сразило на повал Шуру. Увидев вдалеке названного представителя, тот готовился устроить настоящий ураган. С опасными грозами и штормом, которые снесут всем бошку. — Значит так. — командирским голосом объявил он, — Дед, Князь и Машка едут вместе. Глебыч… ты с ними, хорошо? Садись на моё место. Поезжайте к нам, а после разберёмся. Я с Михой и этими двумя пока побуду здесь, буквально на пару ласковых. — за спину провожал Шурик и рассказывал свой план Глебу до авто. — Шур, но… — сев на переднее сидение, волновался товарищ. — Никаких но, Глеб. Сиди спокойно, отдыхай. — захлопнув дверь, договорил тот.       Переменявшись между собой парочками жестов с Михаилом, парни собрались в кучу для разборок. Пока они между друг другом цапались и готовы были прям там дать мандюлей Бортнику с Вадимом, машина плавно уезжала всё дальше и дальше…