Погибаю от любви, задыхаясь в ненависти

      Гермиона смотрела на свое отражение в зеркале, с удивлением отметив, что вид у нее довольно отдохнувший. Девушка умылась, привела свои непослушные волосы в порядок и направилась в обеденный зал.       Увидев бледную Джинни, которая держалась за голову и всячески игнорировала все вопросы сокурсников о ее самочувствии, Гермиона опустилась на скамейку рядом с подругой и осторожно тронула ее за плечо.       — Джинни, может, попросить мадам Помфри приготовить для тебя что-то от похмелья?       — Я уже выпила бодрящее зелье. Скоро должен быть эффект. — Джиневра изучающим взглядом прошлась по Грейнджер. — Ты выглядишь такой отдохнувшей, в отличии от нас с Пэнси.       Услышав имя Паркинсон, Гермиона инстинктивно посмотрела в сторону факультета Слизерин, натыкаясь на внимательный взгляд Драко Малфоя.       Она какое-то время смотрела на него так же внимательно, сузив глаза. Нужно было забрать свою книгу назад. Зачем ему вообще понадобилась маггловская книга, тем более принадлежащая ей?       Вскоре Гермиона первой отвела от него взгляд и продолжила искать Паркинсон. Та нашлась рядом с Теодором Ноттом. Пэнси облокотилась на плечо друга и закрыла глаза.       — Не знаю. Я просто сразу уснула после вашего ухода. Вы спокойно добрались? — девушка задала вопрос шепотом, чтобы не привлекать лишнее внимание любопытных слушателей.       — Да, Пэнси проводила меня до гостиной Гриффиндора и направилась к себе. Но мы так медленно шли, что сначала возникла мысль вернуться обратно к тебе и остаться до утра. Ну знаешь, девичник с ночевкой. Но чуть не столкнулись с патрулирующими. Это прибавило стимула, и мы добрались до наших гостиных гораздо быстрее.       Гермиона обрадовалась тому, что подруги не смогли вернуться к ней обратно. Иначе застали бы в ее комнате Малфоя, которого объяснить было попросту невозможно. А еще он, скорее всего, прекрасно слышал все, о чем они говорили — и об этом Гермиона старалась не думать.       А что Малфой, кстати, слышал? Гермионе хотелось верить, что он уснул раньше, чем они перешли к особенно откровенным разговорам.       — Доброе утро, Миона, Джинни.       К столу подошли Гарри и Рон. Рон приветливо улыбнулся подруге и взволнованно посмотрел на свою сестру.       — Джинни, тебе плохо?       — О, Мерлин, я в порядке. Просто не выспалась. Не волнуйся, Рон. — Джинни обратилась к Гермионе. — Миона, пойдем прогуляемся перед началом занятий, если ты закончила? Хочу подышать воздухом.       Гермиона была рада составить ей компанию, поэтому быстро допила свой тыквенный сок и направилась вслед за Джинни. Не замечая, как их провожают взглядом Драко Малфой и Блейз Забини.

***

      На улице было весьма холодно. Ветер злыми вихрями срывал последние пожелтевшие листья с Гремучей Ивы. Ветви дерева нещадно качались из стороны в сторону.       Гермиона и Джинни плотнее закутались в свои мантии и шарфы, неспешным шагов обходя территорию замка.       — Знаешь, что странно? — Джинни остановилась и повернулась к Гермионе. — Вчера, когда Пэнси сообщила мне о том, что между ней в Гарри что-то происходит, я не почувствовала боли. Какую-то щемящую тоску — да, но мне стало легче. Это нормально?       — Я думаю, это абсолютно нормально. Ты просто хочешь жить дальше, открыться новому, а не цепляться за прошлое. Это очень здорово, Джинни. Ты невероятно сильная.       — Гарри так искренне старается меня не обидеть, очень чутко подбирает слова в моем присутствии. Я хочу, чтобы этого не было. Мне нужно прежнее общение, мы ведь все еще друзья. И как я сказала ранее — мы всегда ими будем. Будем семьей.       Гермиона улыбнулась Джинни и, протянув к ней руку, взяла за запястье. Она была восхищена стремлением подруги наладить отношения с бывшим парнем и иметь смелость быть честной по отношению к себе.       — Мне бы хотелось того же в отношениях с Роном.       — Ты хочешь не паузу, а окончательную точку?       — Да. И я сказала об этом Рону. Пока что он не понимает.       — Думаю, что мой брат все же понимает. Он просто, как и я, не способен сразу осознать, что не все отношения можно спасти. Я поговорю с ним, хочешь?       Гермиона отрицательно покачала головой. Ей казалось, что если в их взаимоотношения вмешается кто-то еще, то все только усугубится. Они с Роном должны сами во всем разобраться, договориться и двигаться дальше.       Джинни приняла позицию Гермионы. Они побродили на холодном ветру поздней осени еще немного, а после каждая отправилась на свои занятия.       Гермиона с большой неохотой прошла к парте, где ее уже дожидался Драко Малфой. Первым занятием у них было ЗОТИ, и всегда привыкшая быть подготовленной Гермиона с сожалением осознала, что они у них с Драко есть только теоретическая часть и пока ни одной встречи с вампирами.       Слизеринец вертел в руках свою палочку, а его скучающий взгляд блуждал по классу. Он показательно игнорировал Гермиону, не обращая никакого внимания на то, что она села с ним рядом. Девушка тоже решила не начинать разговор первой, поэтому спокойно достала учебник, пергамент и перо. Но вдруг вспомнила о своей книге, которую наглым образом стащил Малфой.       — Верни мою книгу.       — Какую книгу?       — «Мастер и Маргарита».       — Не понимаю, о чем ты.       — Хватит придуриваться! Верни книгу.       Только после этих слов Малфой едва заметно повернул голову в ее сторону.       — Нет. — отрезал он. — Во всяком случае пока не дочитаю. Она мне показалась интересной.       Гермиона развернулась к нему всем корпусом, скрестила руки на груди и сощурила глаза.       — Драко Малфой посчитал книгу, написанную магглом, интересной? Я не ослышалась?       — Грейнджер, откуда столько невежества? У нас даже предмет есть «маггловедение». Я проникаюсь культурой неволшебников. Что в этом плохого?       — Скажи это кто-то другой, я бы не реагировала так. Но это говоришь ты, Драко Малфой, чистокровный волшебник, который всегда ненавидел таких, как я, маглорожденных. Это книга мне дорога. Верни.       В серебре глаз Малфоя свернула злость. Он плотно сжал губы и, отвернувшись от девушки, процедил:       — Нет. Это моя моральная компенсация за вчерашний вечер.       Гермиона хотела ответить ему, но в класс вошла профессор Бриндлмор. Женщина внимательно оглядела учеников, отмечая присутствующих, и когда ее взор остановился на Грейнджер и Малфое, профессор потребовала их первыми отчитаться о своих успехах.       — Профессор Бриндлмор, на текущий момент у нас с Грейнджер есть только теоретическая часть проекта. Пообщаться с представителями вампирского клана нам не довелось. Вы знаете, что они ведут затворнический образ жизни.       Лицо профессора было непроницаемой маской. Она внимательно изучила взглядом сначала Драко, потом Гермиону и сказала:       — Именно поэтому я была против выбранной вами темы. Проект вам необходим для успешной сдачи экзаменов, без него я буду вынуждена не допустить вас до ЖАБА. Вы выбрали крайне неудобную тему и теперь изменить ее будет нельзя. Надеюсь, что в следующий раз, когда нужно будет уже отчитываться за практическую часть, вы подготовитесь. Поблажек от меня не ждите.       Гермиона и Драко ничего не ответили на это, затем без энтузиазма рассказали доклад, составленный по учебникам и книгам из Малфой Мэнора. Бриндлмор со скучающим видом выслушала их ответ и, никак не прокомментировав, перевела взгляд на других учеников, предлагая выступить с докладами.       Когда занятие подошло к концу, Гермиона быстро собрала свои вещи и вышла в коридор дожидаться своих друзей. Драко последовал за ней и остановился напротив.       — Грейнджер, у нас есть еще несколько областей, которые мы должны осмотреть. Но сейчас у меня начинаются интенсивные тренировки по квиддичу, я ведь обещал тебе победу, так что буду стараться особенно сильно. — Драко наигранно поклонился ей. — Поэтому прошу меня не беспокоить, я сам с тобой свяжусь, когда мы сможем устроить очередную прогулку по Девонширу.       Гермионе ухмыльнулась.       — Твоя самоуверенность, Малфой, просто потрясает! Команда моего факультета не отдаст тебе победу, Гарри — лучший ловец. И кому, как не тебе, знать об этом, ведь каждый раз Гарри отнимал победу прямо из твоих рук. В этот раз будет так же.       Малфой заулыбался, надвигаясь на Грейнджер. Девушка не могла отвести взгляд от его губ, которые находились маняще близко. Казалось — протянись чуть вперед и сможешь их коснуться. Испугавшись своих мыслей, Гермиона быстро подняла свои глаза выше и столкнулась с насмешливым взглядом Драко.       — Это не самоуверенность, Грейнджер, это знание.       Малфой хотел сказать что-то еще, но к ним подошли Рон и Гарри. Уизли тронул локоть Гермионы, словно тянул ее за собой.       — Гермиона, все в порядке? Ты идешь?       — Да-да, Рон, все хорошо. Мы просто разговаривали.       — Грейнджер, ты что, собственность Уизела и идешь всегда за ним следом, как домовой эльф? Мы не договорили.       Лицо Рона исказилось злостью, а Гарри вмиг оказался между ними. Малфой и Уизли смотрели друг на друга, и Гермиона увидела, как Драко сжимает свои кулаки до побелевших костяшек. Напряжение трещало в воздухе, некоторые ученики с интересом остановились рядом, ожидая дальнейшего развития событий.       Разрядить обстановку попыталась Пэнси Паркинсон, которая танцующей походкой подошла к ним и остановилась рядом с Гарри, фамильярно закинув свою тонкую кисть на его плечо.       — Ге-ерми-и, — протянула она, — ты все не перестаешь меня удивлять. Скоро за твое сердечко в стенах этой школы будут устраивать магические дуэли!       — Солнышко, я готов быть первым, кто сразится за право быть с тобой!       Теодор Нотт встал рядом с Гермионой и лучезарной ей улыбнулся, а после взял локон ее волос и начал крутить его в руках. Гермиона отшатнулась от него и отошла на пару шагов в сторону. Драко смерил друга недовольным взглядом.       — Прекратите этот цирк. Ведете себя, как дети.       — Грейнджер, держи своего ручного пса на месте, и тогда никаких проблем не будет.       Драко Малфой развернулся, намереваясь уйти, но Рон, взбешенный его словами, схватил слизеринца за мантию, разворачивая к себе.       — Теперь не договорили мы с тобой, мерзкий хорек!       Гермиона, испугавшись того, что между ними сейчас начнется драка, обняла Рона за талию и потянула в сторону. Малфой злым взглядом посмотрел на ее руки, потом поднял глаза на Рона, готовый ответить.       — Что здесь происходит?       Впервые Грейнджер была рада видеть профессора Бриндлмор. Женщина подошла к толпе гриффиндорцев и слизеринцев, внимательно осматривая каждого их них. Блейз встал перед профессором и сказал:       — Все в порядке. Мы просто обсуждаем предстоящий матч, и в нас бурлит дух здоровой конкуренции.       Пока профессор отчитывала их за неподобающее поведение, все участники разногласий стояли молча и только кивали головой. Даже на снятые очки с факультетов ответили согласием, желая скорее отделаться от Бриндлмор.       Гермиона все это время крепко обнимала Рона, чувствуя, как он напряжен и зол. А сама она злилась на Малфоя. Знает ведь, как Рон к нему относится, знает причину и каждый раз старается его задеть, ударить еще больнее.       Когда профессор Бриндлмор ушла, ни у кого не осталось желания продолжать стычку. Пэнси потянулась ближе к уху Гарри, стараясь говорить, как можно тише, но Гермиона стояла рядом и все равно услышала:       — Я еще не ушла, но уже скучаю по тебе! Буду с нетерпением ждать нашей встречи в Выручай-комнате.       Гарри закашлял в кулак, едва заметно кивнул головой, а Пэнси, кокетливо подмигнув, направилась за своими друзьями.       Гермиона удивленно уставилась на Гарри и вопросительно подняла бровь. После слов Паркинсон в ее гостиной, Гермиона первым делом подумала о свидании. Поттер смутился еще больше и сказал:       — Не знаю, о чем ты думаешь, Гермиона, но я просто учу Пэнси вызывать патронус.       Грейнджер ехидно улыбнулась, слабо веря в эти слова. Яркий румянец, который полз от шеи к щекам, сразу выдавал Гарри.       Но все веселье вмиг слетело с ее лица, когда перед поворотом Малфой остановился и, обернувшись, встретился взглядом с Гермионой. Ей стало неловко от близости с Роном, захотелось одернуть руки и отойти в сторону. Но, совладав с собой, Гермиона осталась на месте, а Малфой, усмехнувшись, развернулся и ушел.

***

      Следующие несколько дней они с Драко почти не виделись, не считая пары общих занятий. Гарри, Рон и Джинни тоже исчезли из жизни Гермионы, посвятив себя тренировкам перед финальным матчем. Друзья так серьезно относились к квиддичу, как будто от него зависело благополучие цивилизации. Гермиона никак не могла этого понять, как бы ни старалась.       Как и Пэнси — она тоже целыми днями ворчала, жалуясь на Тео и Забини, которые даже спали в спортивной форме.       — Это помешательство, — негодовала Паркинсон, которая подсела к Гермионе в столовой, — хоть бы они продули, хоть бы! Иначе весь оставшейся год я буду выслушивать их хвастливое блеяние. Не-вы-но-си-мо.       — А Драко? — спросила Гермиона. — Он тоже переживает?       — Нет, он самоуверенный павлин. Ему тоже продуть не помешало бы. — Пэнси была беспощадна. — Они все нас бросили! Проклятый квиддич рушит многовековую дружбу…       Гермиона не могла не признать, что получала удовольствие от общения с Паркинсон. Проводя эти дни с Пэнси, она еще больше к ней привыкала. У слизеринки была странная способность незаметно просачиваться в чужую жизнь и создавать впечатление, что она всегда там была. Гермиона уже почти не вспоминала ни ее злых насмешек, ни издевательств, и хорошие воспоминания потихоньку вытесняли плохие.       Интересно, с Драко произойдет так же? Наступит ли когда-нибудь момент, когда Гермиона перестанет вспоминать ту жуткую ночь и бездействие Малфоя каждый раз, когда его видит?       Она так устала от противоречий. Она презирала Малфоя и в то же время маялась без него. Может, у нее появилась нездоровая зависимость? Гермиона слышала, что некоторые привязываются к тому, что приносит страдания.       — Ты меня слушаешь? — спросила Пэнси.       — Слушаю, — кивнула Гермиона.       — И о чем я говорила?       — О том, что Малфой павлин.       — Я об этом говорила минут десять назад, — Пэнси закатила глаза и с недовольством цокнула языком, — да-а… Герми, ты только лекции умеешь внимательно слушать, да?       — Прости, — вздохнула Гермиона, — так о чем ты говорила?       — У меня получилось вызвать патронус.       Паркинсон горделиво улыбнулась, и глаза ее засияли победным счастьем.       — Что? Подожди… Серьезно? — ахнула Гермиона. — Пэнси, это так здорово! Я тебя поздравляю!       — Надо же, — она склонила голову набок и ехидно заметила, — ты за меня так радуешься, будто мы и правда подруги. Это мило.       Гермиона сама не ожидала, что искренне обрадуется успеху слизеринки. Она пожала плечами, даже не пытаясь спрятать улыбку и сказала:       — Ты молодец.       — Спасибо, — кивнула Пэнси и отвела взгляд, — но это не моя заслуга, а Гарри. Думаю, он и обезьяну смог бы научить вызывать патронус. Что ж… — она кашлянула и перевела тему, — матч через пару часов. Нужно хоть пересечься с нашими чемпионами и подбодрить их.       Гермиона кивнула, но она даже не представляла, что в понимании Паркинсон значило «подбодрить».       — Желаю каждому из вас свалиться с метел, — заявила она, с силой стукая Тео и Блейза по плечам.       Пэнси где-то раздобыла флажок с символикой Гриффиндора и нанесла макияж в рыже-красных тонах, который вместе с изумрудным свитером смотрелся эффектно. Она сначала притащила Гермиону к раздевалке Слизерина, чтобы сказать пару ласковых друзьям. И теперь Гермиона неловко мялась в стороне, пока Пэнси нервировала своим присутствием игроков. Слизеринцы смотрели на нее, как на предательницу.       — Это что такое?! — Тео попытался отобрать у нее флажок.       — Руки! — возмутилась Пэнси, отпрыгивая, — я свободная личность и буду болеть за ту команду, за которую захочу.       — Паркинсон, ты сбрендила?! — возмутился Блейз, — ты к какому факультету относишься, забыла?! Скройся с наших глаз, чудовище!       — А зачем мне нужна ваша победа? Чтобы вы потом праздновали неделями и спились?       — Тебе будет лучше, если мы сопьемся с горя?       — Да, ведь это будет хотя бы в тишине!       Гермионе надоело прислушиваться к их перебранке, и она начала блуждать взглядом вокруг. Малфоя нигде не было видно. И, словно услышав ее мысли, он вышел из раздевалки. Несмотря на пасмурный день и осенний холод, его форма навевала мысли о летнем зеленом луге. Малфой играл под седьмым номером. Ловец.       Он сразу заметил Гермиону и замер, немного удивившись, затем направился прямиком к ней, даже не заметив, что его окликнули пятый и шестой номера.       — Пришла пожелать мне удачи, Грейнджер?       Гермиона сложила руки на груди и смерила его насмешливым взглядом.       — Зачем? Она тебе все равно не поможет. Я здесь, потому что жду Пэнси, пока она кошмарит Нотта с Забини.       Драко усмехнулся. Какое-то время они просто молча стояли рядом, как будто наслаждались близостью друг друга, которая не вызывала больше неприязни. И каждый прислушивался к собственным ощущениям, пытаясь понять, что чувствует теперь.       — Помнится, ты была неравнодушна к ловцам, — заметил Малфой с издевкой. — Мне стоит опасаться?       Гермиона даже не сразу поняла, что он имеет в виду Виктора Крама.       — Не переживай, меня могут привлечь только лучшие из лучших. А ты к ним не относишься.       — Учитывая тех, кого ты считаешь лучшими, к ним я точно не хотел бы относиться, — хмыкнул Малфой.       — Почему же? — нахмурилась Гермиона. — Виктор заслуживает звание лучшего ловца. Он был хорош в квиддиче… И просто хорош, — добавила она, хотя, если честно, так не считала.       Драко закатил глаза и надменно заявил:       — Ага, еще на святочном балу я понял, что у тебя ужасный вкус касательно мужчин. Можешь не напоминать.       Гермиона засмеялась:       — Ох, даже так! И какие мужчины мне подходят больше, на твой взгляд? Помнится, Пэнси говорила, что в детстве я тебе нравилась. Уж не на себя ли ты намекаешь?       Драко прищурился и вполне искренне ответил:       — Нет, Грейнджер, ты определенно не мой типаж. И никогда им не была, особенно в детстве.       Гермиона почувствовала легкое разочарование. На самом деле мысль об обратном ей немного льстила, услаждая забытый комплекс неполноценности. Она отвела взгляд и печально улыбнулась, вспоминая первые дни в Хогвартсе, которые сияли в памяти теплым золотом:       — А вот ты мне нравился, — она не знала, зачем это сказала, но слова сорвались с языка так просто, наверное, потому что почти ничего не значили.       Драко уставился на нее в немом изумлении. Она пояснила:       — Только в самом начале. У тебя еще была такая ужасная зализанная прическа, — Гермиона поморщилась, — но ты был очень умен. Так что я не могла не заинтересоваться… А после ты назвал меня грязнокровкой, и мне все о тебе стало понятно. А потом я полюбила Рона, — последние слова Гермиона произнесла намеренно, словно поставила невидимый щит между ней и Драко, смутившись собственной откровенности.       Драко как-то странно на нее взглянул и быстро сглотнул, будто нервничая. Но сказал с неизменным ехидством:       — Так я был первым, кто разбил твое сердце? Рад слышать.       — Сомнительный повод для гордости, Малфой. — она усмехнулась и посмотрела на Пэнси, которая махала ей флажком. — Все, мне пора идти к команде, которая действительно заслуживает моего внимания.       Она успела отойти на относительно большое расстояние, когда Драко ее окликнул:       — Грейнджер, неужели Слизерин недостоин и капли поддержки «золотой девочки Поттера»? Как неблагородно с твоей стороны.       — Не надейся, Малфой. Я буду болеть за Гриффиндор, — она сделала небольшую паузу, — и может, еще немного за тебя. Мы же все-таки напарники по проекту.       Они снова замерли, не сводя друг с друга взглядов. Было очевидно, что в последнее время между ними все же что-то изменилось, но Гермиона никак не могла разъяснить себе, что именно…       — Драко.       Астория возникла между ними, как белое облако, появившееся из ниоткуда на ясном небе. Она изящной походкой приблизилась к Малфою.       — Желаю тебе победы, — встав на цыпочки, она положила руки на его плечи и поцеловала в губы, так уверенно, будто делала это постоянно.       Гермиона поспешно отвернулась, слишком поспешно, даже, можно сказать, стремительно, поэтому едва не покачнулась, потеряв равновесие. Такая откровенная демонстрация близости ее смутила, и в груди почему-то неприятно кольнуло. Конечно, Пэнси говорила, что Малфой с Асторией помолвлены, почему она пропустила это мимо ушей? И почему она чувствовала себя сейчас так глупо?       Она приложила руки к щекам, которые горели от стыда вперемешку с обидой, и быстрым шагом нагнала Пэнси, больше не оборачиваясь к Драко. Паркинсон на нее с подозрением покосилась, будто могла уличить в чем-то позорном, но ничего не сказала.       Они дошли до места, где расположилась команда Гриффиндора в ожидании предстоящего матча. Джинни, Рон и Гарри стояли отдельно, и Рон что-то активно доказывал сестре по поводу стратегии игры.       Гарри первым заметил подходящих Пэнси и Гермиону и немного побледнел. Он почти испуганно взглянул на Джинни, потом снова перевел взгляд на Пэнси — и опять на Джинни.       — Хэ-эй! — Паркинсон радостно расставила руки и… прошла мимо Поттера, как мимо пустого места, и обняла Джинни. Гарри уставился на них с удивлением и легким ужасом. — Джин, ты такая сексуальная в этой форме. Дашь поносить после игры?       И все-таки, Пэнси Паркинсон — человек-представление. Гермиона задумалась, игнорировала ли она Гарри, потому что хотела поберечь чувства Джинни? Или самого Поттера? Наверное, друг размышлял о том же, судя по его озадаченному лицу.       — Пэнси, а ты не ошиблась с цветами факультетов? — хмыкнула Джинни, указывая на ее макияж.       — Я сегодня болею за Гриффиндор ради тебя и своего покоя, — фыркнула Пэнси и пожаловалась, — хотела у Герми взять шарф, но она мне его не отдала. С тобой она тоже такая жадная?!       Джинни засмеялась.       — И когда вы успели сдружиться? — угрюмо спросил Рон.       — Уизли. — Пэнси наградила его ироничным взглядом. — И давно ты тут стоишь? Я тебя даже не заметила.       — Паркинсон, ты нарываешься.       — Рон, — вмешался Гарри, — не кипятись перед игрой.       — И не будь козлом, — невозмутимо добавила Пэнси.       Гермиона решила, что нужно спасать ситуацию. Она подхватила Пэнси под руку и потянула в сторону трибун.       — Я желаю вам удачи, — сказала она, — и легкой победы.       — Спасибо, — улыбнулся ей Гарри.       — Мы обязательно победим, — кивнула Джинни.       — Рональд Уизли, а я очень надеюсь, что тебе по лбу не прилетит бладжер, — любезно добавила Пэнси и послала Рону воздушный поцелуй.       — Пошли уже! — Гермиона потянула ее за собой с удвоенной силой, пока она совсем не раздразнила Рона.

***

      Они устроились в первых рядах, успели занять последние места, потому что зрителей набралось много. В этот раз Хогвартс допустил на территорию и пару журналистов, которые теперь пытались сфотографировать Гермиону — золотую девочку и героиню войны.       Наверняка Министерство возрадуется, увидев ее рядом с Паркинсон, которая обмахивалась гриффиндорским флажком. Да, они вдвоем идеально олицетворяли идею о «сплочении», так что теперь их определенно поместят на первую страницу.       — Макгонагалл усилила защиту, — шепнула Пэнси, — вероятно, она боится еще одной выходки пожирателей, которые могут воспользоваться матчем.       Гермиона вздохнула, находя взглядом директора. Минерва выглядела сосредоточенной, величественной и бесконечно уставшей. О чем она думала? Что скрывала?       Гарри, Рон и Гермиона в свободное от заданий время пытались разузнать информацию о диверсии, совершенной пожирателями смерти, но мало что выяснили.       Как бы ни готовилось новое восстание… К сожалению, по лицу директора нельзя было узнать ответ.       — Ну или просто она боится, что Слизерин с Гриффиндором все разнесут, — предположила Пэнси.       Воздух действительно потрескивал от напряжения. Команды игроков зависли в воздухе, словно готовились не играть, а вступить в бой. Историческая вражда между факультетами не могла найти иной возможности, чтобы проявить себя, кроме соревнований, и многим осточертело это навязанное «сплочение», поэтому квиддич стал своеобразной точкой кипения, и в то же время — отдушиной. Что игрокам, что зрителям было позволено ненавидеть друг друга хотя бы на время игры.       — Это будет жестко, — сказала Паркинсон.       Все замерли в предвкушении.       Даже Гермиона занервничала и начала кусать губы. Ей все хотелось посмотреть на Драко, но она сдерживалась, насильно заставив себя приковать взгляд к Гарри, который выглядел впечатляюще на фоне пасмурного неба. Как тот, кто поймает снитч, чего бы это ни стоило. Холодный ветер трепал его волосы и форму, а бордовая метла переливалась бликами.       Гарри заметил подругу и махнул ей рукой, и сидящие сзади девушки восторженно заверещали.       — Красивый, — почти с раздражением выдохнула Пэнси. — Бесит.       Гермиона невольно подметила, что так же порой думала о Драко, чью внешность считала несправедливо доставшейся столь несносному характеру.       Матч начался.       Джинни первой поймала квоффл и устремилась к кольцам Слизерина, и ее волосы напоминали горящий факел. Она юрко обогнула двух противников, летящих к ней, и, избежав столкновения лоб в лоб, бросила мяч в кольцо.       — Не так быстро, дорогуша. — Тео проворно отбил квоффл, и тот достался Блейзу, который на всех парах помчался через все поле, как самоуверенный локомотив. Джинни бросилась следом.       Рон, защищавший кольца, заметно напрягся, но Блейз не успел совершить бросок, потому что его подрезал Ричи Кут, достаточно грубо, и пока Забини восстанавливал равновесие, Джимми Пиксон перехватил мяч.       Бладжеры, заразившись агрессивным настроем команд, остервенело летали из стороны в сторону, словно и впрямь охотились на игроков. Один из них едва не снес голову Тео, которого вовремя прикрыл загонщик, но это отвлекло внимание Нотта и стоило Слизерину десяти очков.       — Оп, вот матч и потерял невинность, — ухмыльнулась Пэнси.       Слизеринцы разъярились и перешли в активную атаку. Рон метался от одного кольца к другому и дважды ловил квоффл, однако каждый раз его снова перехватывали слизеринцы. В третий раз они смогли забросить мяч. Толпа загудела. Счет сравнялся.       А ветер усилился. Гермиона представляла, насколько это усложняло игру. Из-за непогоды маневры у Джинни выходили непривычно резкими. Отняв у Эдриана Пьюси квоффл, она слишком неуклюже поменяла направление полета, почти врезаясь в слизеринца. Уходя от удара, он дернулся в сторону, в этот момент из-за сильного порыва ветра его метла закружилась, как юла. Все это происходило на большой скорости, и Эдриан Пьюси, так и не справившись с метлой, врезался в столб, на котором держалось кольцо. Оно громко зазвенело.       — Ауч, — цокнула языком Пэнси, — какая добрая игра. Какая добрая Джинни.       Она, конечно, была не виновата, но со стороны все выглядело действительно жестоко. Слизеринец рухнул на землю и какое-то время лежал неподвижно, потом все же поднялся. Но из игры он выбыл.       Малфой караулил снитч, Тео — кольца, и, кроме Блейза, из активных игроков остались еще один охотник и два загонщика — и вот они явно объявили Джинни войну. Она уже не столько боролась за квоффл, сколько уворачивалась от очевидных нападений и подсечек. Из-за этого Слизерин пропустил еще один мяч.       Джинни горящим пламенем летела по полю. Ее яркие рыжие волосы развивались на ветру, а дерзость, с которой она обыгрывала своих соперников, восхищала. Пэнси схватила Гермиону за руку, зачарованно наблюдая за младшей Уизли, и на особо опасном трюке не сдержала ликующего крика.       — Эй! — гаркнул Нотт, призывая оставить Джинни в покое, потому что, зациклившись на ней, слизеринцы забыли о квоффле. И только Блейз улепетывал с ним от гриффиндорцев по всей арене.       Но даже окрик Тео ничего не изменил. Двое загонщиков вдруг странно разлетелись, подстраиваясь под направление взбесившихся бладжеров. Все произошло так быстро. Джинни увернулась от охотника, но не ожидала, что в ее сторону одновременно полетят два бладжера, которые намеренно отправили в нее слизеринцы. Один мяч попал в плечо, другой в метлу, и так неудачно, что та переломилась. Гермиона почти услышала треск дерева.       Джинни полетела вниз с большой высоты. Гермиона сразу потянулась за палочкой, но, конечно, не успевала ее достать. Не успевали среагировать и те, кто должен был отвечать за безопасность игроков. Зато успел Забини, который перехватил Джинни у самой земли. Наверняка он задумывал просто ее поймать и опустить, но не рассчитал свои возможности, и они вдвоем упали, покатившись по траве. К счастью, они отделались ушибами.       — Минус уважение команды, — сообщила Пэнси, — плюс расположение девушки.       — Паркинсон, ты что, мои личный комментатор? — с раздражением поинтересовалась Гермиона, ее сердце выпрыгивало из груди.       — Бестолочи! — заорал на всю округу Нотт, чья команда осталась без двух охотников. — Чтоб я еще раз с вами на одно поле вышел!       Теперь ему приходилось туго. Красный и разъяренный, он ловил мяч на одной только злости. Гермиона даже на трибуне могла почувствовать, в какой он был ярости.       Квоффл прилетал раз за разом, и Нотт, заметно уставая, начал его периодически упускать. Слизерин был обречен. Счет теперь принадлежал Гриффиндору.       50-30       60-30       70-30       80-30       90-30       Видимо, Паркинсон все-таки сглазила свой факультет, притащив флажок чужой команды. Гермиона уже массировала мочки ушей, оглохнув от визгов, которые сопровождали каждый успешный бросок гриффиндорцев и потому не прекращались.       И тут показался снитч. Малфой и Поттер заметили его одновременно и, как коршуны, полетели за ним. Глаза Гермионы слезились от ветра, она моргнула и на секунду потеряла ловцов из виду.       А они уже были в небе. Снитч, словно издеваясь, то поднимался высоко, то падающей звездой стремился к земле. Гермиона переживала, что на большой скорости, с которой носились ловцы, их занесет. Ветер усиливался.       100-30       110-30       Снитч снова перпендикулярно горизонту ринулся вниз, а ловцы — за ним. Гарри привык совершать такой маневр — падать и взлетать у самой земли, и сейчас он делал то же самое. Однако Малфой не отставал.       120-30       Ловцы приближались к земле, и пора было уже сбавлять скорость.       — Малфой, что ты творишь? — пробормотала Гермиона.       Излишняя самоуверенность его точно погубит. Он разобьется.       Снитч, скосив крыльями траву, передумал лететь прямо и зигзагами помчался обратно наверх. Гарри резко потянул метлу на себя, останавливая падение, и поспешил вслед за снитчем. Малфою тоже в последний момент удалось выровнять полет, иначе бы он пропахал землю. Его немного повело в сторону, и он едва не свалился, поэтому на какое-то время просто замер в воздухе, тяжело дыша. Его бледное лицо выражало злую сосредоточенность и досаду.       Гермиона не ожидала, что у нее вспотеют ладони. Она нервничала.       130-30       140-30       — Я, конечно, хотела, чтобы они проиграли, — с недовольством сказала Пэнси, — но не с таким же разгромным счетом… Они этого не переживут. Герми, можно я перееду к тебе?       — Нельзя, — буркнула она.       Снитч тем временем, балуясь, начал кружиться вокруг колец Слизерина.       — Поттер, свали! — взвыл Нотт, — ради Мерлина прошу! Свали!       Гарри его проигнорировал, зато снитч послушался и пожжужал в противоположную сторону. Наперерез ему вылетел Малфой.       Снитч, пролетев прямо перед носом Драко, вновь устремился к земле. Внезапно над полем разнесся треск молнии, а яркая вспышка поделила хмурое небо пополам. Капли дождя начали сыпаться с неба. Нотт выругался, вытирая рукой влагу с лица и коршуном следя за командой соперников.       Гарри и Драко летели рядом друг с другом, не обращая внимание на дождь. Золотой мячик лавировал между ловцами, ускользая от их пальцев за мгновения до того, как они сомкнутся вокруг него.       Малфой следил за каждый перемещением снитча по полю, в какой-то момент ему даже удалось обогнать Гарри. Слизеринец весь потянулся вперед в попытке ухватить своими длинными белыми пальцами золотое безумие квиддича, но в последний момент снитч резко сменил траекторию движения, и полетел внутрь трибун. Оба ловца, помчавшись вслед за ним, оказались в замкнутом пространстве и использовать свои маневры уже попросту не могли. Оставалось только надеяться на удачу.       Гермиона до крови закусила губу и поморщилась от металлического привкуса во рту. Она даже не осознавала, что была настолько напряжена и взбудоражена игрой. Впервые за все время Грейнджер волновалась не только за Гарри — теперь ее волновал и Малфой, который своим стремлением победить слишком рисковал.       Пэнси взвизгнула рядом, Гермиона отвлеклась от ловцов и посмотрела на поле. Рон прижимал руку к кровоточащему носу. Его яростный взгляд был прикован к охотнику Слизерина, который обманчивым маневром закинул мяч в кольцо Гриффиндора. Когда Рональд понял, что он пытается провернуть, то кинулся к соседнему кольцу, но Томас Угрхарт ударил его в нос сапогом и забросил мяч.       140-40.       — До чего ж все-таки ужасная игра. — Пэнси пусть и не питала добрых чувств к Рону, но даже для нее такие грязные уловки были неприятны.       — Искренне не понимаю этот вид спорта. — согласилась Гермиона.       Убедившись, что Рон в порядке, Гермиона снова начала искать взглядом ловцов. И когда она заметила Драко Малфоя, то ее сердце устремилось вниз: они летели с Гарри совсем рядом, почти прижавшись друг к другу. Их скорость стремительно увеличивалась, и если кто-то решит толкнуть соперника, тому будет грозить смертельная опасность.       Чертов снитч петлял между ними, не давая себя поймать, а дождь усилился, заливая глаза.       Грейнджер вскочила на ноги, прижимая руки ко рту. Драко Малфой — псих! Слизеринец, спикировал вниз, перевернулся на метле и летел теперь головой вниз, параллельно Гарри Поттеру.       — Это безумие! — Пэнси вскочила вслед за Гермионой и облокотилась на перила трибуны, не желая пропускать ни мгновения.       Гермионе казалось, что все вокруг остановилось. Сердце, как загнанный в угол зверь, неистово стучало в груди, отдавая импульсами в виски. Все, что окружало девушку, — размылось, четко она видела только ловца команды Слизерин, который отчаянно стремился вырвать эту победу из рук противника.       Все тело девушки онемело, она была не способна сдвинуться с места. Шум вокруг затих, Гермиона будто погрузилась в вакуум. Напряжение достигло пика, но она не могла оторвать глаз от Малфоя. Поэтому даже не сразу осознала, что слышит.       — Драко Малфой поймал золотой снитч! — завопил Ангус Мэтлок. — И принес победу команде своего факультета!       Трибуна Слизерина взорвалась бурными овациями. Даже некоторые гриффиндорцы повскакивали со своих мест, бурно аплодируя дерзости Малфоя. Сотни голосов раздавались вокруг Гермионы, но она по-прежнему никого не слышала и не видела. Лишь Драко Малфой был центром ее внимания.       Парень сидел на траве, крепко сжимая снитч, который шевелил своими крыльями в его руках. Отдышавшись, Драко поднял голову, безошибочно находя в бушующей толпе Грейнджер, и ухмыльнулся. Гермиона пораженно опустилась на скамейку и закрыла глаза.       Слизеринец поднялся на ноги, призвал метлу к себе. Оседлав ее, поднялся в воздух и полетел к трибунам Гриффиндора. Грейнджер ничего из этого не видела, сидя с закрытыми глазами, она глубоко дышала, стараясь успокоить рой мурашек, танцующих на ее теле. Только когда Пэнси толкнула ее локтем в бок, Гермиона открыла глаза и столкнулась взглядом с Драко Малфоем.       Он замер в воздухе, одной рукой крепко держась за метлу, а второй протягивая ей золотой снитч. Капли дождя стекали по бледному лицу Малфоя, платиновые волосы прилипли ко лбу, но Драко не обращал на это внимание, неотрывно смотря на Гермиону.       Девушка дрожащей рукой потянулась вперед, и когда их пальцы соприкоснулись, оба почувствовали ток, пробежавший между ними. Золотой снитч медленно опустился в ее ладонь.       — Я всегда сдерживаю свои обещания, Грейнджер. Моя победа — твоя.       Драко на несколько секунд замолчал, по-прежнему не убирая руку. Гермиона не ожидала, что он правда отдаст ей свой триумф.       — Теперь могу рассчитывать на звание лучшего?       Сказав это, Драко круто развернулся и полетел вниз, к команде, которая его ждала. Когда ноги слизеринца коснулись земли, то к нему подошел Гарри и протянул руку. Драко пожал ее, без привычной ухмылки на лице и без присущего ему самодовольства.       Теодор Нотт улыбался так ярко, будто стремился заменить собой покинувшее их солнце, он прыгнул Малфою на спину и громко закричал его фамилию. Драко засмеялся, а Гермиона, прижимая снитч к груди, не могла прийти в себя.       В этот момент Драко Малфой показался ей особенно красивым: без своего аристократического лоска, с открытым выражением лица, он приковывал взгляд. И его жест — посвящение своей победы ей, вызывал недоумение и трепет...       — Охренеть. — сказала Пэнси, удивленная не меньше других событиями сегодняшней игры и поступком Малфоя.       Охренеть, — подумала Гермиона, осознав, что Драко только что выделил ее на глазах у всего Хогвартса.