Погибаю от любви, задыхаясь в ненависти

      День начался слишком стремительно: сегодня была запланирована игра в квиддич между Гриффиндором и Когтевраном.       Гермиона не успела поговорить с друзьями — Рон и Гарри спустились на завтрак гораздо раньше нее и, быстро расправившись с едой, умчались на поле для квиддича готовиться к матчу.       Грейнджер, не обнаружив их за общим столом, досадливо поджала губы и опустилась на скамейку рядом с Невиллом. Дин и Симус сидели напротив. Они неловко кивнули головами, здороваясь, и ничего не сказали. Гермиону такой расклад вполне устраивал — выяснять отношения с утра пораньше совсем не хотелось.       Еще и ночной разговор с Роном вывел ее из шаткого равновесия, в котором она пребывала. Все стало таким сложным. Хотелось хоть один год в Хогвартсе отучиться без приключений, темных волшебников их мерзких планов.       — Гермиона, ты выглядишь уставшей, все хорошо? — тихо задал вопрос Невилл.       — Не волнуйся, я в порядке. Просто задание по ЗОТИ высасывает из меня соки, пока что у нас с Малфоем почти никаких продвижений. И еще волнуюсь за нашу команду по квиддичу, это первая игра в этом году. Наверняка и ребята нервничают.       — Когда они уходили готовиться к игре, то были вполне настроены на победу. Только Рон показался мне каким-то грустным, но остальная команда, особенно Джинни, полна энтузиазма.       Упоминание Рона больно кольнуло ее сердце. Гермионе хотелось верить, что они смогут решить все свои недомолвки. Ведь как бы там ни было, он оставался ее лучшим другом и одним из самых близких людей.       — Тогда идем на трибуны? — Гермиона поднялась со скамьи и, натянув на лицо фальшивую улыбку, кивнула Невиллу на выход из столовой.       Гриффиндорец поднялся вслед за ней, взял сумку, и они отправились к полю для квиддича.       До игры оставалось еще минут двадцать, в воздухе витало напряжение, и многие взволнованно перешептывались.       После травмирующих событий, которые затронули всех присутствующих в школе учеников, предстоящая игра казалась глотком свежего воздуха. Всем хотелось как можно скорее вспомнить, каково жилось раньше, до войны.       Гермиона пробежалась взглядом по трибунам других факультетов. Когтевран был взволнован не меньше Гриффиндора. Ученики внимательно рассматривали поле, дожидаясь выхода своей команды, чтобы тут же начать поддерживать.       Когда девушка посмотрела в сторону Слизерина, то отметила, что их ряд был заполнен не весь. Но тут взгляд зацепился за Пэнси Паркинсон, и Гермиона удивленно уставилась на нее. Пэнси была одета в темно-зеленую мантию, а ее черные короткие волосы нещадно трепал ветер. Слизеринка высматривала кого-то на поле, и Гермиона, проследив траекторию ее взгляда, отметила, что смотрит Паркинсон на выход, откуда должна появиться команда Гриффиндора.       Насколько Грейнджер помнила, Пэнси раньше не особо проявляла внимание к играм других факультетов и приходила, только когда играл Слизерин. Неужели сегодня она здесь из-за Гарри?       Трибуны разразились громким криком поддержки, когда Ангус Мэтлок объявил о выходе команд на поле.       — Добро пожаловать на первую игру в квиддич в этом году! Сегодня сразятся команды Гриффиндора и Когтеврана!       Команды разлетелись по полю, занимая свои позиции. Гарри облетел вокруг трибун и поднялся выше остальных в небо, чтобы не пропустить момент, когда золотой снитч появится в игре. Ловец Когтеврана поступил так же. Они кивнули друг другу и обратили все свое внимание на обстановку вокруг.       Гермиона встретилась взглядом с Роном. Девушка неловко помахала ему, улыбнулась искренне и тепло. Она ждала, что Рон, по своей натуре обидчивый и ранимый, просто отвернется, но друг подарил ей ответную улыбку, кивнул, а после, вмиг став серьезным, сосредоточился на игроках впереди.       Мадам Трюк вышла на поле, осмотрела участников двух команд. Опустилась к ящику с мячами, открыла его, первыми вылетели бладжеры и снитч. Последним она выпустила квоффл, и игра началась.       Все игроки вмиг оживились, Гермиона едва успевала за ними следить. Ангус Мэтлок, когтевранец и капитан команды, выполняющий роль охотника, полетел за квоффлом, но его опередила Джинии. Девушка ловко подрезала его в воздухе, завладела мячом и стремительно понеслась к кольцу противника.       Защитник Когтеврана не успел отбить мяч, и первый гол достался Гриффиндору. Все вокруг наполнились восторгом, и Гермиона, поддавшись общему настроению, громко захлопала ладонями, искренне радуясь за подругу.       Темп игры был молниеносным: Гарри и Майкл Корнер, который в этом году вступил в команду Когтевран по квиддичу, неслись вдогонку за маленьким снитчем. Золотой мяч путал ловцов, петлял в неудобных местах, но оба парня упорно мчались вперед, не желая упускать его из виду.       Рон внимательно следил за положением соперников на поле. Когда кто-то опасно близко оказывался к кольцам, готовый забить гол, Уизли пресекал эти попытки на корню.       Сегодня победа была явно на стороне Гриффиндора, счет был 50:10 в пользу сокурсников Гермионы. И когда напряжение особенно сильно завладело всеми присутствующими, раздался счастливый голос Ангуса Мэлтока.       — Гарри Поттер поймал золотой снитч! Гриффиндор победил!       Трибуна гриффиндорцев взорвалась победными криками, все повскакивали со своих мест, скандируя громко имя Гарри. Гермиона хлопала руками, поддерживая общую радость.       Когда поле опустело, Грейнджер спустилась к своим друзьям. Джинни и Гарри разговаривали, обсуждая прошедшую игру. Между нами сквозила неловкость, но они оба упорно делали вид, что все в порядке. Поттер похвалил защитницу их команды за дерзкую игру и серию удачных голов.       Рон заметил Гермиону первым.       — Привет, Миона!       — Рон, Гарри, Джинни, вы такие молодцы! Я горжусь вами! Это было интересно.       — Кто ты и что ты сделала с нашей Гермионой, которая не любит квиддич? — пожурила ее Джинни.       — Ты же знаешь, Джинни, я всегда болею за команду своего факультета. Конечно, я смотрела игру внимательно и очень переживала.       Гарри усмехнулся, приобнял Грейнджер за плечи.       — Мы знаем, что ты всегда болеешь за нас, Гермиона. Джинни просто шутит.       Уизли активно закивала головой, а после, сославшись на важные дела, ушла.       Оставшись с лучшими друзьями наедине, Гермиона обратилась к ним:       — Ребята, мне есть, что рассказать.       — Удалось узнать что-то о вампирах и нападениях? — спросил Рон.       — Увы, нет. Мы с Малфоем потерпели неудачу, ничего не нашли и никого не встретили. Просто побродили по лесу и вернулись в замок.       Рассказывать о нападении скрытня, об увиденных фестралах не хотелось. Гермиона сама не знала почему.       — В общем, странно, что вы еще не слышали об этом, но… Мы с Джинни были на вечеринке у слизеринцев.       Гарри удивленно уставился на подругу, а взгляд Рона был каким-то странным: обида, неприязнь, разочарование смешались воедино.       — Что? Как вы там оказались?       Грейнджер вздохнула и в подробностях рассказал обо всем, что произошло. О нападении на Забини, его спасении, Джинни. Рассказала о том, что им с младшей Уизли просто захотелось развеяться и приглашение слизеринца оказалось, как нельзя кстати.       — Все прошло спокойно? — спросил Гарри.       — Да, более чем. Мы побыли там немного и вернулись в свои комнаты. Не волнуйся.       Рон все это время молчал. Гермиона понимала, что ему неприятно ее общение со слизеринцами, ведь знала — он их ненавидит. Он не понимал, как их могут просить сплотиться с теми, кто когда-то был готов выдать Гарри Темному Лорду.       — Если это все новости, то я хочу помыться после игры и отдохнуть. — голос Рона звучал холодно.       Не дождавшись ответа от подруги, Рон обошел их с Гарри и ушел.       — Он рассказал мне о вашем вчерашнем разговоре.       — Рон сильно на меня злится?       — Рон сейчас очень потерянный и запутавшийся в себе. Он не злится на тебя, Гермиона. Просто ему тяжелее смириться с теми обстоятельствами, в которые нас загоняют. Рон все еще не переваривает слизеринцев. И ты знаешь причину.       — Да, я это понимаю. Просто не хочу его терять. А в последнее время мы слишком сильно отдалились друг от друга. И то, что Рон захотел вернуть отношения, меня просто ввело в ступор. Я поняла, что точно этого не хочу.       — Он поймет тебя, Гермиона, просто ему нужно еще немного времени. И ты знаешь, как он ревностно все воспринимает в отношении Джинни. С нашим расставанием он смирился, но ее нахождение в кругу слизеринцев… Думаю, что это ему нужно будет переваривать еще дольше.       Гермиона понимала и это. Рону предстоял долгий путь к принятию происходящего.       Она вдруг вспомнила о просьбе, с которой хотела обратиться к другу.       — Гарри! В этот раз нам с Малфоем не повезло и мы не нашли вампиров, но мы будем искать дальше. Я хотела у тебя спросить, в следующий раз, когда мы направимся в лес, могу я одолжить твою мантию-невидимку?       Гарри удивленно посмотрел на подругу, но на просьбу ответил согласием. Гермиона просияла, обняла друга, еще раз поздравила с победой, и направилась на поиски одного небезызвестного слизеринца.

***

      Малфой сидел за уличным столом недалеко от поля для квиддича. Наверное, он ждал Тео и Блейза, все же вскоре у них должен был состояться матч с Пуффендуем. Он смотрел куда-то перед собой и своими длинными пальцами катал по столу зеленое яблоко.        — Надеюсь, ты думаешь о нашем задании, — Гермиона села напротив.       Ее немного потряхивало от победы Гриффиндора, а в голове гудели радостные крики однокурсников.       — И почему я удивляюсь, что в твоем сне мы всего лишь целовались? — хмыкнул Драко. — Зная тебя, мы должны были яростно и страстно работать над проектом.       — И желательно по отдельности, — кивнула Гермиона, потом она вытянула руку и быстро, пока Драко не успел опомниться, забрала у него яблоко и с хрустом надкусила. — Фу, кислятина.       Драко сложил руки на груди и насмешливо взглянул на нее:       — Хорошее настроение?       — Конечно, я хоть и далека от квиддича, насколько это возможно, но приятно, когда выигрывает Гриффиндор.       — Это была очень заурядная игра.       — Заурядная игра будет через два часа, ее я и смотреть не собираюсь, — сказала Гермиона, — но надеюсь, выиграет Пуффендуй, он достоин победы.       — Грейнджер, тебя подослали сюда, чтобы испортить мой настрой перед игрой? — Драко скептически выгнул бровь. — Если так, то у тебя не получилось.       — Очень жаль, а ведь я так старалась, — вздохнула она, — кстати, на следующем занятии по ЗОТИ нам надо рассказать про теоретическую часть. Я сегодня планирую дописать материал, у тебя будет время его прочитать?       — Кажется, я уже говорил, но повторю еще раз. Я не согласен на то, чтобы ты делала хоть что-то за меня. И к слову об источниках, в библиотеке Малфой Мэнора найдется пара редких книг с ценными сведениями о кровопийцах.       Услышав про фамильный особняк, Гермиона едва не вздрогнула. Она сжала кулаки, сопротивляясь приступу тошноты. Посетить библиотеку в Малфой Мэноре? Нетнетнет! Она туда никогда не вернется. Гермиона подняла на Драко почти затравленный взгляд и поняла, что он за ней внимательно наблюдает со странным выражением на лице.       — Грейнджер, тебя никто никуда не приглашает, — медленно произнес Малфой, — я возьму нужные книги с собой в Хогвартс. Как насчет сегодняшнего вечера?       — О, да, хорошо. Но во сколько мы встретимся и где?       Малфой задумчиво посмотрел в сторону.       — Я покину Хогвартс до ужина. Мы с Макгонагалл договорились об этом на прошлой неделе. Вернусь ближе к отбою. Может, Выручай-комната?       Гермиона вспомнила рассказы Джинни о том, что сейчас Выручай-комната служила местом свиданий для парочек. Странно, что Малфой об этом не знал.       — Боюсь, что мы не сможем ею воспользоваться. Эта комната сейчас весьма популярна у влюбленных.       Грейнджер смущенно заправила за ухо прядь волос, которая из-за ветра упорно лезла в глаза.       — Но мы можем встретиться в Башне Старост.       Приглашать Малфоя не хотелось. Но поджимающие сроки сдачи проекта, отвоеванное у Бриндлмор право на него, неудачи в поисках очень давили.       — Грейнджер, — слизеринец театрально прижал руку к груди, — зовешь меня в свои покои, где мы будем совершенно одни? Хочешь воплотить свои мечты из сна?       Гермиона закатила глаза и неожиданно для самой себя засмеялась.       — Малфой, если ты хотел схватиться за сердце, то оно с другой стороны. У тебя есть идеи получше?       Ехидство сошло с лица слизеринца, он посмотрел открыто, без издевки.       — Хорошо. К девяти часам я буду у Башни Старост.

***

      Гермионе было странно видеть Драко у себя в комнате. Расскажи ей кто об этом месяца два назад, она бы расхохоталась… А теперь все воспринималось так естественно, пусть и непривычно.       Драко сосредоточенно склонился над книгой. Читая предложения, он шевелил губами, едва слышно проговаривая слова. Еще одна деталь, дополняющая образ Драко Малфоя. Иногда он хмурился и сжимал книгу, оставляя на страницах едва заметные следы в форме полумесяцев от ногтей. Еще одна деталь. Порой он касался своего кольца, проворачивая его, и, наверное, сам того не замечая, расстегивал верхние пуговицы и ослаблял галстук, когда был чем-то увлечен.       Гермиона невольно подмечала все эти черты, мысленно записывая их в воображаемую тетрадь, специально отведенную Драко. Она словно коллекционировала все, что составляло Малфоя, и не могла решить, получает ли она от этого удовольствие или нет.       Мальчик, который издевался над ней в детстве. Враг и трус, который не помог ей, когда она больше всего нуждалась в его помощи. Напарник по школьному заданию. Малфою удавалось быть всем, хорошим и плохим, отвратительным и притягательным одновременно. Но кем он уж точно не должен был быть, так это тем, о ком Гермиона часто думала, и она это прекрасно понимала.       — Ты смотришь на меня, не отводя взгляд, вот уже минут пятнадцать. — вздохнул Малфой. — Я должен знать причину?       Гермиона опомнилась и, почему-то смутившись, отодвинулась от Малфоя, но диван был маленьким, поэтому она сразу уперлась в подлокотник.       — И что это за бегство? — хмыкнул он, не оценив ее движение.       — Я просто поймала себя на мысли, что ты, оказывается, не такой плохой, каким я тебя привыкла считать. — призналась Гермиона даже больше себе, нежели ему.       Драко нахмурился, словно не ожидал, что она вдруг об этом заговорит, и произнес:       — Грейнджер, всем будет проще, если ты продолжишь меня ненавидеть.       — У меня никогда не было ненависти к тебе.       Они, будто сговорившись, не смотрели друг на друга. В камине трещал огонь, за окном выл ветер, распугивая облака в ночном небе. Изредка выглядывала желтолицая луна. Гермиона спросила:       — А почему проще?       Он не успел ответить, потому что их разговор прервал стук в дверь. Послышались знакомые голоса, и Гермиона испуганно вскочила, управляемая скорее эмоциями, чем разумом.       — Прячься! Срочно.       Драко округлил глаза:       — С чего вдруг я должен прятаться?!       Странное и тихое взаимопонимание, которое сохранялось между ними прошлый час, вмиг испарилось. Гермиона схватила Малфоя за предплечье и с удивительной для ее хрупкого тела мощью поволокла в сторону спальни и втолкнула его в комнату, пока Драко не успел ничего сообразить.       — Ты слов не понимаешь?! Быстрее!       Меньше всего ей хотелось, чтобы Малфоя застали ночью в ее покоях.       — Грейнджер, ты совсем?!..       — Помалкивай! — прошипела она, — и сиди тихо, — на этом она захлопнула дверь перед его носом.       — Герми, ты там уснула? Мы уже вечность твои стены подпираем, — пожаловалась Паркинсон, когда Гермиона выглянула в коридор.       Пэнси и Джинни стояли перед ней, как две представительницы разных миров, которые никогда не должны были оказаться рядом друг с другом. Гермиона даже моргнула несколько раз, проверяя, не мерещится ли ей.       В руках Пэнси держала внушительную и уже начатую бутылку огневиски. Джинни рядом мялась, явно не получая удовольствия от такой компании, и сообщила:       — Она ворвалась в мою спальню и притащила меня сюда. Поверь, отбиться я не смогла.       Пэнси ухмыльнулась и, отодвинув Гермиону в сторону, просочилась в гостиную. Затем начала оглядываться:       — Не-ет, ну вы взгляните, а хорошо быть старостой! Грейнджер, может, и мне стать?       — Паркинсон, ты что тут забыла? — спросила Гермиона.       — И так ты встречаешь гостей?! Хорошая подруга бы уже расставляла бокалы, между прочим! И давай сразу опустим эту нудную стадию «я не буду, завтра занятия, иди ты, Паркинсон, куда подальше». Это бесполезно.       — Угу, я уже пробовала, — проворчала Джинни с безнадежностью в голосе.       — Нас ждет серьезный разговор, и когда я говорю серьезный, значит, он серьезный! Вы обе мне нужны.       Гермиона вздохнула и оглядела стол в поисках палочки. Она лежала почти посередине, рядом с палочкой Малфоя, на самом видном месте. Если Пэнси и Джинни посмотрят в сторону стола, то сразу все заметят.       Дальше любой шпион мог бы позавидовать ее сноровке. Гермиона метнулась к столу, делая вид, что берет свою палочку, и быстрым движением отправила палочку Малфоя под диван. Затем она повернулась и наткнулась на выжидающий взгляд Пэнси.       — Что? — спросила Гермиона.       Паркинсон мученически взвыла:       — Все самой, все самой! — и заклинанием призвала три стакана.       Девушки уселись на диван: Джинни и Пэнси по обе стороны от Гермионы, которая все еще не могла осознать реальность происходящего. Больше всего она боялась, что Драко выберется из спальни в самый неподходящий момент. Она уже пожалела о том, что, повинуясь глупому порыву, спрятала его от подруг. Ведь в том, что они с Малфоем сидели у нее в покоях и работали над заданием, не было ничего предосудительного. Гермиона просто испугалась, что Джинни и Пэнси обнаружат вовсе не Драко, а ее мысли, поэтому спрятала их вместе с ним за дверью.       Теперь же Малфоя, выползающего из ее спальни, она объяснить не смогла бы никак.       Пэнси разлила огневиски и вздохнула:       — Вы наверняка знаете, зачем я вас собрала.       — Понятия не имею, — покачала головой Джинни.       — Я тоже, поэтому предлагаю разойтись и обсудить все завтра, — поддакнула Гермиона.       — Нет, я не откладываю ничего на потом, — отмахнулась Пэнси. — Вообще, я сначала хотела поговорить только с Уизли, потом поняла, что вытащить ее в Хогсмид не смогу, а подходящего уютного местечка не знаю. Потом вспомнила, что у нашей общей знакомой есть целые личные апартаменты. И вот мы тут! Герми, не смотри на меня так убийственно. Ты что, нам не рада?       — А если я отвечу «нет»?       — Ты ранишь меня в самое сердце.       — Нет, не рада.       — Не верю. Ты лжешь сама себе.       Джинни с интересом посмотрела на Паркинсон. Она, как и Гермиона, не понимала, что Пэнси от нее хотела.       Гермиона глотнула огневиски, от которого в груди вмиг потеплело. Уизли сняла обувь и забралась с ногами на диван, чокаясь протянутым бокалом с Пэнси, и вопросительно приподняла бровь.       — Странно об этом говорить, но между мной и Поттером что-то есть. — Пэнси взглянула на Джинни, без вызова, но твердо. — И я хотела бы это «что-то» сохранить.       Гермиона подавилась огневиски и закашлялась. Она готова была поклясться, что в ее спальне что-то рухнуло — наверное, челюсть Малфоя. Паркинсон сошла с ума?!       Джинни сразу выпрямилась и напряглась. За одно мгновение обстановка накалилась, и Гермиона оказалась меж двух огней, точнее между львицей и коброй.       — И зачем ты мне об этом говоришь? — спросила Джинни.       — Очевидно, чтобы получить благословение, — оскалилась Пэнси, — Мне не хочется, чтобы в темном коридоре ты мне палочку в спину воткнула из-за ревности, а от Грейнджер вообще можно все что угодно ожидать.       — Ты же хотела поговорить серьезно, а в итоге паясничаешь, — проговорила Джинни, — захотелось поиздеваться? Какое, к черту, благословение?       Пэнси отвела взгляд и нервно постучала по бокалу, а Гермиона с тоской посмотрела на свою палочку. Не мешало бы окружить их барьером, не пропускающим звуки, чтобы Драко не подслушивал то, что его не касалось, но она не могла сделать это незаметно.       — А если я скажу, что запрещаю тебе приближаться к Гарри? — спросила Джинни.       — Честно, — Пэнси отпила огневиски и зажмурилась, — мне плевать. Мне абсолютно все равно, что ты думаешь обо мне. И ты не настолько мне нравишься, чтобы меня действительно заботили твои чувства. Но… — она усмехнулась. — Для Поттера это важно. Ну, мне так кажется… — Пэнси смутилась, став похожей на маленького сердитого зверька, безусловно, опасного.       Гермиона и Джинни переглянулись, наверняка думая об одном и том же. Пэнси Паркинсон, вечно ехидная и заносчивая, теперь пыталась подружиться с бывшей девушкой Гарри Поттера, потому что считала, что для него это важно? Конечно, это получалось у нее нелепо, в своем стиле, но… Гермиона или огневиски в ней посчитали это весьма трогательным. Она похлопала в ладоши:       — Паркинсон, а ты не перестаешь меня удивлять.       Джинни же покачала головой:       — Пэнси, ты в самом деле странная. А Гарри я желаю лучшего. И если, как ты говоришь, между вами может что-то быть, в чем я, конечно, сомневаюсь… То я отнесусь к этому спокойно. Мы все, по-прежнему, друзья. Гарри, Рон, Гермиона и я, мы семья, и это ничего не изменит.       — То есть не будет ничего похожего на «Поттер, как ты мог променять меня на эту гнусную слизеринку?» — уточнила Пэнси, слабо улыбаясь.       — Ты за кого меня принимаешь? — фыркнула Джинни, — да и кого тебе действительно нужно бояться, так это Рона, вот он точно будет против ваших отношений, потому что не нужно было вести себя в прошлом, как последняя стерва.       Пэнси махнула рукой:       — Нет, с этим рыжим я даже связываться не хочу. Проще его отравить, чем убедить в своих благих намерениях. Шучу! — потом она снова взглянула на Джинни и неожиданно спросила, — так ты все еще любишь Поттера?       Гермионе захотелось кинуть в слизеринку подушкой. Она уже не раз за сегодняшний вечер перешла допустимую грань. Но Джинни отреагировала спокойно:       — Не знаю, наверное? Я привыкла его любить, потому что любила так долго и просто не могу представить себя без этого.       Гермиона раньше думала, что понимает Джинни, что она чувствовала к Рону то же самое, что чувствовала Джинни к Гарри, но, возможно, она ошибалась. Может, Пэнси понимала Джинни гораздо лучше:       — Ох уж эта долгая невзаимная любовь, — хмыкнула она, — со временем я поняла, что всегда должно быть три составляющих: двое людей и их любовь, которую они оба разделяют. А когда человек влюблен в кого-то безответно, то со временем остается одно это чувство — зависимость, привычка — которое пожирает другие две переменные и превращается в нездоровую одержимость. Я тоже слишком долго любила Драко, пока не поняла, что мои чувства — это уже не про меня и не про него, это просто… Болезнь.       Джинни молчала, обдумывая ее слова, а Гермиона покосилась на дверь спальни:       — А ты никогда не признавалась Малфою?       — Это всегда было лишено смысла, да и он все прекрасно знал и понимал. — Пэнси потянулась, расправляя плечи. — А знаешь, Грейнджер, почему я так на тебя в детстве взъелась? Я ведь страшно ревновала Драко к тебе.       — Ко мне? — удивилась Гермиона.       — Ну он ни на одну девчонку не обращал такого внимания.       — Да он издевался надо мной и на дух не переносил!       — И? Он же был мальчишкой, а как эмоционально недоразвитые мальчишки проявляют свой интерес? — возразила Пэнси, и в ее глазах заплясали смешинки. — На мой субъективный взгляд, ты ему очень даже нравилась.       По физиономии, которую состроила Гермиона, было понятно, что она думает об этом предположении. Малфою никто не нравился, кроме него самого, в этом она была уверена.       — А Драко симпатичный, — заметила Джинни, — он всегда был симпатичным.       — Не соглашусь, — покачала головой Гермиона из чистого упрямства.       — Ты так говоришь, потому что он не твой типаж, — улыбнулась подруга, — они ведь с Роном совсем разные, настоящие противоположности.       Пэнси скривилась:       — Если хотите знать мое мнение, то я никогда не могла представить Грейнджер и Уизли вместе, это так… несуразно. Я уверена, что Герми не нужна тихая гавань, ей, наоборот, нужен единомышленник… кто бы разделял ее амбиции, — она задумалась, — или даже партнер-оппонент, который бы соответствовал ей интеллектуально, мог бы спорить и возбуждать ее. Знаешь, Герми, а мы бы с тобой сошлись, — она рассмеялась.       А Джинни нахмурилась:       — С чего ты взяла, что Рон не такой? Ты его совсем не знаешь, и они с Гермионой гармоничная пара.       — Ладно-ладно, — Пэнси подняла руки, капитулируя, — я просто размышляю вслух. Но заметь, будь у них все так хорошо, они бы не расстались.       — Они взяли паузу в отношениях.       — Это одно и то же.       — Я вам не мешаю обсуждать мою личную жизнь? — возмутилась Гермиона. — Может, хватит?       Джинни виновато поджала губы, а Пэнси невозмутимо ответила:       — Хорошо, давайте обсудим Джиневру. — она взглянула на Уизли. — Что там у тебя с Блейзом?       — У меня с Блейзом нет ничего, что можно было бы обсудить, — она отвела взгляд, потом все же добавила, — но он… интересный.       Пэнси довольно ухмыльнулись, как будто в этом была ее заслуга:       — А еще он слизеринец. Между прочим, было много неофициальных исследований, которые доказали, что слизеринцы — лучшие в постели.       Гермиона задумалась о том, как и кем именно совершались эти исследования, а Джинни фыркнула:       — Да? И поэтому ты нацелилась на гриффиндорца?       — Вообще-то, ходят слухи, что Поттер мог попасть на Слизерин, — возразила Пэнси, — и для меня причина очевидна.       — Ты невероятна, — закатила глаза Джинни, но, видимо, мысли ее уже закрутились вокруг Забини. — А у Блейза было много девушек?       — К сожалению, они мне не докладывают, — сокрушенно вздохнула Пэнси, — думаю, меньше, чем у Теодора, но больше, чем у Малфоя. По поводу последнего — не удивлюсь, если он бережет свой цветок для единственной и неповторимой Астории.       — Так они помолвлены? — спросила Гермиона прежде, чем успела сообразить. Это ведь ее не касалось.       — Я в этом уверена, — подтвердила Пэнси, — не знаю, кому из них не повезло больше.       — Думаю, что Астории, — пожала плечами Гермиона, чувствуя какую-то злость, — не представляю, как вообще можно встречаться с Малфоем.       Пэнси и Джинни просидели еще около часа, разговаривая о всякой ерунде. Гермиона больше слушала, чем участвовала. Это почему-то напомнило ей время, когда много лет назад они с Джинни сплетничали о парнях и болтали о любовном зелье. Она не думала, что вновь почувствует удовольствие от простых, глупых разговоров.       — Ты ее проводишь? — спросила Гермиона у Пэнси, когда та выводила Джинни в коридор.       — Конечно.       На самом деле они втроем еле стояли на ногах. Но Гермиона почему-то была спокойна, вверяя свою подругу в руки Пэнси. Когда она закрыла дверь, то шумно вздохнула и направилась к спальне, готовясь к возмущениям Малфоя.       В комнате было тихо и темно, только лунный свет мягко освещал пространство. Гермиона сначала решила, что Драко исчез, а потом увидела его, лежащим на кровати. Его ресницы подрагивали, а грудь мерно вздымалась — он спал.       — Малфой? — позвала Гермиона шепотом, как будто боялась разбудить.       Потом она подошла к кровати и села на краешек, не в силах отвести взгляд от Драко. В полумраке он казался почти ненастоящим. Она привыкла видеть его озлобленным, раздраженным или нарочито равнодушным, поэтому теперь наблюдать его спящим — это было откровением.       Сил на то, чтобы разбудить Малфоя и опять начать с ним ругаться, совершенно не было. Гермиона, как под гипнозом, сняла обувь и осторожно легла рядом, стараясь его не потревожить. Заснула она мгновенно.       А проснулась потому, что ее потревожило солнце, которое заглянуло через широкие окна. Гермиона чихнула, потерла лицо руками и смачно зевнула, поворачиваясь на другой бок и почти утыкаясь носом в локоть Драко.       Мафлой полулежал на ее кровати, спиной облокотившись на стену, и читал одну из книг, которую Гермиона оставила на прикроватном столике. На темной обложке золотыми буквами было выведено: «Мастер и Маргарита». Драко Малфой читал маггловскую книгу. У нее на кровати. Малфой. И видит Мерлин, это был не сон.       — С добрым утром, дорогая, как спалось? — процедил Малфой, и от тона его голоса у Гермионы пробежали холодные мурашки.       Она, еще не до конца проснувшаяся, приподнялась и с недоумением поинтересовалась:       — Что ты тут делаешь?       Малфой намеренно громко захлопнул книгу и посмотрел на Гермиону так, как будто хотел ее четвертовать:       — Грейнджер, где моя палочка?       Постепенно события минувшей ночи вернулись, вместе со страшной неловкостью, которую Гермиона похоронила под внешней уверенностью.       — Под диваном, — сдержанно сообщила она.       — Под диваном? — переспросил Малфой. С тем же успехом Гермиона могла сказать, что его палочка находится в жерле вулкана.       — Ага. Возьми ее и уходи, — добавила она, потом откинулась обратно на подушки и отвернулась, — дверь закроешь.       Драко хлопнул книгой по ее плечу.       — Ауч! — Гермиона вскочила и сердито на него взглянула.       — Занятия через час, а ты спать собралась?       — А тебе какое дело?! Проваливай из моей комнаты.       — А не ты ли меня тут вчера заперла? Я был вынужден несколько часов выслушивать ваши пьяные разговоры, ты хоть представляешь, какая это пытка?       — Тебя никто не заставлял подслушивать.       — Прошу меня простить, не сразу додумался вылезти на парапет и закрыть за собой окно.       — Жаль, не свалился.       Они уставились друг на друга, оба разъяренные.       — Тебе не мешало бы задуматься о своих алкогольных пристрастиях. И как часто ты забираешься в постели к мужчинам?       В чем-то он, конечно, был прав. В последнее время, когда бы Гермиона ни пила, что-то в итоге случалось, связанное с Драко. То она его била, то он ей снился, а теперь она проснулась рядом с ним. Действительно, стоило задуматься, впрочем, количество алкоголя в ее жизни увеличилось в геометрической прогрессии с появлением в ней Пэнси Паркинсон.       — Малфой, я забралась в СВОЮ постель, — сказала Гермиона, слезая с кровати, — в отличие от некоторых. Да и тебя я не воспринимаю как мужчину.       Прозвучало грубо, Гермионе самой не понравилось, как она выразилась. Малфой поднялся вслед за ней, и было в выражении его лица что-то зловещее.       — Не воспринимаешь как мужчину? — тихо переспросил он.       — Я имела в виду, что ты один из тех, с кем бы я могла оказаться в не совсем вменяемом состоянии и знать, что этим не воспользуются, хотя бы потому, что тебе было бы противно ко мне даже прикоснуться.       Малфой неожиданно шагнул к ней и, перехватив за бедра, притянул к себе. Гермиона увидела, как бьется жилка у его виска. Он наклонился к ее уху и прошептал, касаясь теплыми губами.       — Как же быстро и самонадеянно ты делаешь выводы, Грейнджер.       Он опустил ее, почти оттолкнул и направился к выходу. Гермиона пришла в себя, наверное, лишь тогда, когда хлопнула входная дверь. Сердце стучало, как шальное, а в ухе до сих было щекотно от его дыхания.       — Вот же ж, — усмехнулась Гермиона.       Ей действительно удалось задеть ранимое самолюбие Драко Малфоя, и в этом она видела маленькую победу. Гермиона оглядела комнату, смятые простыни и одеяло, и ей показалось, что чего-то не хватает.       Книга… Конечно! Малфой украл ее книгу.