Погибаю от любви, задыхаясь в ненависти

      Когда Джинни заснула, Гермиона тихо выбралась из-под теплого одеяла, стараясь не создавать лишнего шума. Забрала с собой учебник, волшебную палочку и покинула комнату. На Хогвартс опустился купол ночи: все ученики спали. Тишина, обволакивающая замок, казалась проклятьем, а мысли в голове гриффиндорки – такими громкими. Хотелось очистить разум и не думать ни о чем.       Гермиона вышла в коридор и столкнулась с Гарри, который испуганно отшатнулся от портрета Полной Дамы. Он только собирался войти в гостинную Гриффиндора.       – Гарри, что ты здесь делаешь?       – Жду, пока Джинни уснет. – Поттер виновато опустил голову вниз, избегая смотреть в глаза своей подруги.       – Она спит. – Гермиона отошла в сторону и потянула своего друга за предплечье. – Пойдем пройдемся.       Они пошли по темному замку, лишь свет палочек освещал их путь. По всем правилам, они тоже должны были быть в своих постелях. Друзья шли молча, не зная, как начать разговор. Неторопливые шаги привели их на Астрономическую Башню. Гарри вздрогнул: Гермиона поняла, что его захлестывают воспоминания о смерти профессора Дамблдора.       – Я не был здесь с той самой ночи.       – Если хочешь, мы можем уйти в другое место, нам не обязательно здесь быть.       Поттер покачал головой, подошел к перилам, облокотился локтями на них и посмотрел на ночное небо. Оно было усыпано яркими холодными звездами. Гермиона встала рядом с Гарри, тоже любуясь. Долгое время они молчали, не нарушая волшебство момента.       – Я не знаю, как мне расстаться с ней. – начал Поттер, по-прежнему глядя в ночную даль звездного неба. – Во мне будто нет никаких чувств. В битве за Хогвартс… Я словно умер там, понимаешь, Гермиона?       Грейнджер понимала. Она испытывала то же самое.       – Я смотрю, как Джинни улыбается, веселится, старается жить дальше. Огонь, горящий в ее сердце, должен согреть и меня, но все, что я чувствую – тишина и холод. Мне кажется, я не имею права веселиться, смеяться, жить, когда погибло столько людей из-за меня.       – Они погибли не из-за тебя. Они погибли за идею. Ты стал ее символом. – Гермионе было больно слышать слова своего лучшего друга. Первого во всей Магической Британии, кто протянул руку дружбы маглорожденной ведьме. – Ты внес не меньший вклад в победу, и благодаря тебе, я могу жить здесь.       Шрам, оставленный Беллатрисой, фантомно прожигал. Гермиона догадывалась, что уродливая надпись “грязнокровка” навсегда останется с ней. Клеймо, чтобы она не забывала – благодаря жертвам, сложившим свои жизни на пути к победе, такие как она, могут быть частью общества Магической Британии.       Гарри достал из кармана копию принадлежащего медальона Салазару Слизерину, который когда-то нашел вместе с Дамблдором в пещере.       – Кикимер отдал тебе его?       – Да. Я попросил отдать медальон мне, чтобы никогда не забывать о тех, кто помог победить. Регулус Блэк, Северус Снейп, Нарцисса Малфой – приспешники Волдеморта, но без их помощи мы не добились бы того, к чему пришли.       – Гарри, не неси это тяжелое бремя вины один, я с тобой рядом. Рон. Джинни… Мы все будем с тобой до конца.       – Джинни… Как тебе удалось расстаться с Роном мирно?       – Я поговорила с ним, рассказала о своих переживаниях. Он меня понял по-своему.       – Он все еще любит тебя. Он яростно рассматривает каждого парня, который засматривается на тебя. Рон думает, вы сойдетесь позже. Но ты не хочешь, ведь так?       – Не хочу. Я струсила сказать ему, что этого скорее всего никогда не будет. Во мне тоже что-то сломалось на полу Малфой Мэнора. Когда я закрываю глаза – вижу ту огромную люстру, которая вот-вот упадет. Вижу Добби. Слышу, как кричит Рон, ты… Вижу туфли неподвижно стоящего Малфоя!       – А теперь тебя заставляют с ним работать.       – Это прихоть министерства.       Глаза Гарри широко распахнулись и он развернулся к Гермионе.       – Да, министерства. У нас же новая цель – сплотиться. Бывшие неприятели работают вместе. – Грейнджер ухмыльнулась. – Мы все еще остаемся разменной монетой, которой расплачиваются за чужие ошибки. Чистокровный и грязнокровка. Чем не идеальный пример нового мира?! Какая ирония. Знаешь, Гарри, я так ненавижу Малфоя. Ненавижу за его трусость, надменность, слабость. Смотрю на него, и мне противно.       – Не думал, что когда-то скажу это, но Малфой был таким же заложником обстоятельств, как и мы. Тем не менее, это не отменяет того факта, что он по-прежнему надменный хорек.       – Я это знаю. Но мне так сложно отбросить назад все то, что произошло и по его вине тоже. У него был выбор, он сделал неправильный. Пришел ко мне и начал требовать отказаться от совместной работы, показал, что не изменился. Ему был дан шанс начать все сначала, но Малфой продолжает оставаться ублюдком. “Чистота всегда одержит победу” – так и читается в его самодовольной роже.       – Гермиона, хочешь я ему врежу? – Гарри толкнул Гермиону локтем и злорадно улыбнулся, вызывая тихий смешок подруги.       – С Малфоем я разберусь сама. А ты реши все с Джинни. Она не заслуживает твоего молчания. Поговори с ней откровенно. Мне кажется, что из всех нас, Джинни – самая сильная и стойкая. Они с Роном отдали войне слишком много, но продолжают сиять для нас и греть своим внутренним солнцем…       – Я обещаю, что не буду больше бегать от нее. Ты права, Джинни не заслуживает такого отношения.       Гермиона ободряюще улыбнулась своему лучшему другу, подошла ближе и крепко обняла. Гарри обнял ее в ответ, погладил непослушный волосы и тихо сказал:       – Меня беспокоит, что министерство снова молчит. Пожиратели смерти остаются на свободе. Сейчас их возглавляет Нотт-старший. И мы знаем об этом только потому, что он не скрывает желания продолжать дело Реддла.       Грейнджер отстранилась от друга и села на пол.       – Многие пожиратели смерти в прошлом были последователями Грин-Де-Вальда. Потому им так нравятся идеи Волдеморта. Это то, чем они живут – мир без грязнокровок…       Гермиона знала – теперь идеи Темного Лорда недопустимы, но избавиться от предрассудков, которые воспитываются в человеке с самого рождения, непросто.       Малфои сегодня – воплощение истинной аристократии: жертвуют несметное количество галеонов на помощь пострадавшим в войне маглорожденным. Отмывают свое имя от гнили сотрудничества с Волдемортом, но когда Гермиона увидела презрение в глазах Драко – поняла, насколько все это лицемерно.       – В Хогвартс вернулся Теодор Нотт. – сказал Гарри. – Как думаешь, он поддерживает движение своего отца? Его причастность к пожирателям смерти не была доказана.       – Не думаю. Теодор хоть и входит в круг чистокровных снобов, открытой враждебности никогда не проявлял. Ему бы не позволили вернуться в школу. Сейчас мы можем только наблюдать за дальнейшими событиями. Гарри, только наблюдать, – с нажимом повторила Грейнджер, – ты свой долг отдал. Теперь живи спокойно. С пожирателями смерти пусть разбирается аврорат и министерство. Мы вернулись в Хогвартс доучиться.       Гарри согласно покивал головой, но Гермиона видела, какой решимостью светятся его глаза. Остается, как и всегда, быть рядом, чтобы уберечь от неприятностей.       Друзья сидели еще долго на холодном полу, любуясь звездным небом. Между ними царило молчание – каждый прокручивал в голове события, разворачивающиеся вокруг. Странно быть сторонним наблюдателем, а не прямым участником действия. За годы, проведенные рядом, было привычным находится в эпицентре, но Гермиона внутри была рада лишь наблюдать. Хватит с них геройства. Настало время просто жить.       – Пойдем? – предложил Гарри, – поздно уже.       Гермионе не хотелось уходить. Если бы она могла, она бы задержала этот момент надолго: было очень уютно сидеть, устроившись под боком лучшего друга и положив голову на его плечо, считать звезды и чувствовать, как теплый ласковый ветер запутывается в волосах.       Она смотрела на небо и по-прежнему боялась рассказать Гарри о своих демонах, о внутреннем голосе, иногда шепчущем злые, нехорошие вещи. Она желала похоронить свои тени очень глубоко или спрятать где-то между миллионами звезд, позволив им там затеряться.       – Пойдем. – кивнула Гермиона и схватилась за руку Гарри, которую он протянул ей, чтобы помочь подняться.       Они спустились с башни и направились в сторону гостинной. Шли еще медленнее, чем до этого, словно, не сговариваясь, откладывали момент расставания. Гермиона думала о том, что точно не потеряет свою душу, пока Гарри будет рядом с ней – он был ее хранителем, который, как настоящий патронус, отгонял мрак.       – Какая неожиданная встре-еча!       Гермиона не могла не узнать этот мелодичный голос, который отзывался в ней зубной болью. Они с Гарри обернулись к Пэнси, которая, выйдя, видимо, из гостинной Слизерина, уже догоняла их. Одета она была в короткое зеленое платье, балансирующее на грани между вульгарностью и порядочностью.       – А что это вы тут посреди ночи гуляете, как голубки? - она широко улыбнулась, разглядывая их с неподдельным интересом. – Герми, ты вроде староста, а нарушаешь. Ай-яй-яй.       – Мы делаем обход, – произнесла Гермиона.       – Ага, а я тогда иду убаюкивать первокурсников, – рассмеялась Пэнси, – да отгонять от них комаров.       Впрочем, Гермионе было все равно, что о ней подумает эта ведьма или кто-либо другой. Она и так уже обросла толстым панцирем из сплетен, от которых даже не видела смысла избавляться.       – Кстати, я тебя сегодня искал по поводу совместного задания. – сказал Гарри. – но так и не нашел.       – Ты меня иска-ал? – Пэнси усмехнулась, и ее хитрые глаза сверкнули. – Да это почти признание, Поттер.       Гарри смутился и нервно поправил очки: он не привык, чтобы с ним так нагло флиртовали, тем более слизеринки, тем более Пэнси... Не зная почему, но Гермиона даже развеселилась. Все было так легко и комично.       – Что ж, мы пойдем, – сказал Гарри, которому явно хотелось поскорее ретироваться.       Но не успели они уйти, как Пэнси вдруг выдала:       – Может, выпьем?       После удивления первым порывом было рассмеяться, потом, конечно, отказаться. Кажется, Гарри уже собирался отвергнуть ее предложение, но Гермиона внезапно ответила:       – Я не против.       Так они втроем и застыли, смотря друг на друга в недоумении. Пэнси не ожидала, что Гермиона согласится... Если честно, Гермиона тоже не ожидала. Но ей не хотелось ни спать, ни расходиться с Гарри. И, что уж говорит, она была не прочь выпить.       – Ты как? – спросила она у друга.       Это была последняя возможность увернуться от странного приключения, но Гарри не подвел:       – Почему бы и нет... — хотя уверенности в его голосе было мало.       Пэнси посмотрела на них со странным выражением лица, которое можно было счесть и как недоверие, и как что-то, похожее на гордость.       – А вы меня приятно удивляете. По такому поводу я угощаю.       Слизеринка повела их в Хогсмид, в недавно открывшейся бар "Час ведьм". Гермиона там ни разу не была, но слышала, что это заведение по уровню превзошло "Три метлы" и тем более "Кабанью голову" и полюбилось даже особо придирчивым волшебникам. Внутри оно оказалось довольно помпезным, но комфортным: столики с широкими диванами были достаточно удалены один от другого, чтобы посетители не мешали друг другу. Приглушенный синий свет, гомон голосов, переплетающийся с ненавязчивой музыкой и несколько танцующих пар, раскачивающихся в такт.       Гермионе здесь понравилось, хотя она сомневалась, что сможет заказать сливочное пиво - вряд ли его допустили в изысканное меню. В голове проснулось старое беспокойство о том, что такие места ей ни по статусу, ни по карману, но Гермиона сразу задавила его, напомнив себе, что не осталось таких мест, которые она не могла бы себе позволить.       Они сели за самый дальний столик: Гарри и Гермиона разместились спиной ко входу, а Пэнси – напротив них.       – Закажу на свое усмотрение, если вы не против. – предложила Пэнси и защебетала незнакомые названия подошедшему официанту.       Вскоре на столе появились три бокала с напитками: два одинаковых у Пэнси и Гарри и один у Гермионы, отличающийся более насыщенным красным цветом.       – Взяла тебе послаще, – улыбнулась Пэнси. – Ну что ж, за хорошее начало дружбы! Гермиона и Гарри скептически отнеслись к этому тосту, но спорить не стали. Чтобы быстрее обрести приятную расслабленность, Гермиона сделала три больших глотка: напиток оказался действительно вкусным, значит, Пэнси пока не собиралась пакостить.       – Так странно, – произнесла слизеринка, – кто бы мог подумать, что мы когда-нибудь будем вместе пить.       – Да, помнится, ты над нами издевалась, – согласился Гарри, – так что действительно странно.       Пэнси лишь грустно и виновато улыбнулась.       – Ну что поделать, дурой была, – это признание прозвучало так легко, будто для нее ничего не значило, – я ведь страшно завидовала, особенно тебе, – она посмотрела на Гермиону, – все ведь у тебя получалось, ты была умной и талантливой выскочкой и той еще занозой, знаешь ли! – Пэнси хохотнула, а Гермиона не знала, начинать ли ей возмущаться. – Но потом я поняла, что быть такой, как ты, та еще морока. Ведь судьба уникального человека – это еще и сплошные сложности, которых я себе не желаю.       Гермиона молчала, а Гарри смотрел на Пэнси пристально, будто пытался уличить ее во лжи.       – Люди так просто не меняются.       – Ну у меня тоже выдался непростой год, между прочим. – Пэнси пожала плечами и едва заметно мотнула головой, отгоняя темные воспоминания. – К тому же, я теперь не могу плохо относиться к людям, которые спасли мое беззаботное будущее, так что, надеюсь, вы не соскучитесь без моих издевательств. Увы, больше не могу их вам предложить.       Она казалась искренней, Гермиона не знала, дело ли в алкоголе, но что-то светлое зародилось в ее отношении к слизеринке, а ведь она и подумать не могла, что такое возможно.       – Кстати, об изменениях... – Пэнси приосанилась и снова превратилась в хитрую лису. – Гарри, скажи, а ты всегда был таким симпатичным?       Гарри поперхнулся и посмотрел на девушку почти испуганно. От Гермионы не ускользнуло, как Пэнси намеренно так ловко увела разговор от тяжелой темы.       – Ну надо же, он еще и скромен. – засмеялась она и медленно поводила пальцами вдоль ножки бокала, – Поттер, а ведь если бы ты захотел, многие сейчас бы ползали у твоих ног. – ее красные яркие губы расползлись в усмешке. – Или что, такое тебя не возбуждает?       Да она беззастенчиво флиртовала! И Гермиона не могла никак понять, почему в исполнении Пэнси подобная похабщина выглядела... естественной? Как бы ни вела себя слизеринка, это выглядело либо красиво, либо не вызывало отвращения. Словом, если бы Гермиона решила пофлиртовать, это бы сразу превратилось в дурную комедию.       – Если мне не изменяет память, – издевательски заметил Гарри, отхлебнув из бокала, – ты все эти годы бегала за Малфоем, так что сейчас случилось?       Пэнси невозмутимо ответила:       – Малфой – это сложность, а как я уже сказала, пусть сложности достаются кому-то другому, а не мне. К тому же, он наверняка скоро женится на Астории, и засядут они в своем особняке охранять наследство да трястись над чистотой крови, ску-ко-ти-ща! Так что мое сердце полностью свободно. Ты ведь ради этого спрашивал?       – Так Малфой помолвлен? – вмешалась Гермиона, оторвавшись от коктейля и наконец решив прийти на помощь другу.       – Не знаю, спроси у него сама. – подмигнула Пэнси и помахала кому-то, кто находился в стороне входа. Судя по тому, как между лопатками неприятно зачесалось, Гермионе не нужно было гадать, кто был за ее спиной.       Через пару мгновений к ним подошли трое парней, в которых Гермиона узнала Блейза Забини, Теодора Нотта и Драко Малфоя. На какую-то долю секунды она убедилась, что не зря согласилась сюда прийти – одно выражение тотального изумления и растерянности на лице Драко того стоило. С тем же успехом на месте Гермионы могла сидеть Макгонагалл, закидываясь рюмками.       – Хеей, Пэнс, чего ты не сказала, что еще кого позовешь? – Блейз напоминал добродушного медведя, он, размахивая руками, отсалютовал Гарри и Гермионе. – Здарова! Грейнджер, неплохо выглядишь. Поттер, клевые очки, где брал?       Теодор молчал, как и Драко, но хотя бы без вселенского ужаса и даже приветливо кивнул.       – Привет-привет! – Пэнси вскочила, обняла Тео, чмокнула в губы Блейза и обошла стороной Драко. – Садитесь! И хорошо, что мы все знакомы, не придется представляться и рассказывать о себе.       – А что, – усмехнулся Тео, – я бы с удовольствием послушал, а то соскучился по твоему заумному голоску, Грейнджер. Ты все та же зубрила с первой парты?       – Нет, переместилась на вторую, – угрюмо отозвалась Гермиона и вся подобралась на диване, потому что Пэнси села к ней, а парни втроем разместились напротив. И, конечно, Малфой уселся лицом к лицу с Гермионой, так что она почти упиралась своими коленями в его. И когда он только успел отрастить такие длинные ноги? Белобрысая оглобля.       Драко пялился на нее с возмущением и упреком, словно она была виновата во всех несчастьях, которые случились с магическим миром. Гермиона посчитала, что должна сказать ему хоть что-то.       – Я не смогла убедить профессора Бриндлмор расформировать нашу пару, поэтому задание придется делать вместе.       Пэнси едва не всплеснула руками:       – Нет, ну еще одна! Поттер в ночи мне про задание пытался что-то вразумить, теперь ты! Вы что, помешались?       Блейз с Тео дружно рассмеялись, а Гермиона стушевалась, чувствуя себя неимоверно глупо: она попала в новое пространство, где не чувствовала себя уверенной и правой здесь находиться. Вот не зря она от Пэнси ждала подвоха.       – И что? Ты сюда заявилась, чтобы сказать мне это? – спросил Малфой, не разделяя общего веселья.       Пэнси с силой хлопнула по столу, так что бокалы едва не подпрыгнули.       – Малфой, замолкни! Я их пригласила, так что не отсвечивай своей кислой физиономией.       Драко недобро на нее взглянул, а вот Гарри удивленно кашлянул, и от Гермионы не укрылось, что друг посмотрел на Пэнси с легким уважением. Блейз присвистнул:       – Но задания мы обсуждать точно не будем! И вообще, вы выглядите какими-то дохлыми, вас, я думаю, надо еще научить веселиться, как следует. А то посмотрю на вас, и начинается изжога.       – Откуда изжоге взяться, там все проспиртовано, – закатил глаза Тео.       Гермиона и Гарри переглянулись, размышляя об одном и том же: как быстрее выбраться. Гарри вообще оказался прижат к стене, так что его ближайшим выходом было окно. Гермиона начала тоскливо прокручивать в голове свою жизнь, раздумывая, где же свернула не туда, раз оказалась здесь в компании сомнительных слизеринцев. И ведь, уйди они сейчас, это будет выглядеть позорным побегом.       Они заказали еще напитки. Гермиона почти с жадностью принялась пить свой, чтобы скорее добиться легкости в голове, которая, правда, не всегда приводила ее к чему-то хорошему. Малфой пил огневиски, и она невольно подумала, что этот алкоголь ему подходит. Хотя с чего вдруг?.. Она отмахнулась от этой идеи, напомнив себе, что единственный напиток, который подходит Малфою, это молоко, которое еще не обсохло на его губах.       Драко коснулся своей коленкой ее бедра, но Гермиона призвала все свое упрямство и хладнокровие, чтобы не отодвинуться, тем самым выдав, насколько ей неприятно. Странно, что Малфой сам не отстранялся. Впрочем, на Гермиону он даже не смотрел, слушая, о чем разговаривают Пэнси и Блейз.       – Поттер, хотел узнать, – вполне миролюбиво начал Тео, – что ты собираешься делать потом? Ну, мир ты уже спас.       – Мир еще спасать и спасать, – серьезно ответил Гарри, – уверен, что пойду в отдел по борьбе с темными искусствами.       Блейз поднял большой палец вверх и что-то одобрительно промычал.       – Как мне повезло, – хмыкнула Пэнси и с небольшой паузой добавила, – с напарником по ЗОТИ. У него, оказывается, профессиональный интерес. – потом она встрепенулась. – Ну какая красивая песня! Столько мужчин, и хоть бы кто пригласил прекрасных дам, фу! – она поднялась и потянула за собой Гермиону, которая от растерянности даже не засопротивлялась. – Мы танцевать, чао!       Гермиона опомниться не успела, как уже оказалась посреди зала. Пэнси положила ее руки себе на плечи и приобняла за талию, вплотную прижав к себе. От слизеринки пахло дорогими духами с вишней, а еще алкоголем.       На самом деле, Гермиона была даже ей благодарна: за столиком, сидя напротив компании слизеринцев, она успела вся известись, так что пошла бы за Пэнси, даже если бы она повела ее в лес к оборотням.       – Ты слишком напряжена, Грейнджер, – фыркнула Пэнси, – расслабься, никто здесь не собирается внезапно на тебя нападать. Ну, хотя насчет Малфоя я бы ни была так уверена, в последнее время у него жуткое настроение.       Гермиона почти улыбнулась.       – Пэнси, зачем ты набиваешься мне в подруги?       – Просто так, – ответила та, – потому что мне так хочется. – и снова быстро поменяла тему. – Как думаешь, как скоро Гарри начнет бросать на тебя жалобные, молящие взгляды? Он же там, бедный, один остался.       – Если уж мы заговорили о Гарри, то скажу прямо, если ты хочешь, чтобы вы нормально работали над заданием, прекрати так себя вести.       – Ничего не могу с собой поделать, – улыбнулась Пэнси, – может, мне нравится флиртовать с несвободными мужчинами... Ну или с теми, с кем у меня точно ничего не выйдет. Но если ты так переживаешь за подругу, то поверь, всерьез я на Поттера не претендую.       – Я поняла. – кивнула Гермиона, мысленно возвращаясь к Джинни, которая, неизвестно, как переживет предстоящий разрыв.       – Знаешь, если вдруг начнется мордобой, мы сразу поймем, что они заговорили о квиддиче. – сообщила Пэнси.       Гермиона посмотрела на их столик: Гарри и Теодор по-прежнему беседовали, Блейз пил и, жестикулируя, рассказывал что-то Драко, который особо вовлеченным не выглядел.       – А Тео кажется неплохим парнем, – задумчиво проговорила Гермиона, вспоминая их с Гарри разговор о нем. По крайней мере, он не походил на того, кто мог разделять взгляды Волдеморта, хотя, яблочко от яблони…       – Ага, он еще и красавчик, – сразу заулыбалась Пэнси, – а у тебя неплохой вкус.       Гермиона все еще была в своих мыслях, поэтому пробурчала в ответ что-то невразумительное.       Через какое-то время они вернулись обратно, голова у Гермионы немного кружилась и она решила, что посидит пару минут и они с Гарри уйдут, как вдруг Пэнси, как заправский глашатай, объявила:       – Тео, сегодня твой лучший день в жизни, представляешь, ты понравился Герми.       Наверное, никто и представить не мог, что в баре возможна такая оглушающая тишина. Пэнси наслаждалась произведенным эффектом.       – Та-а-ак, – протянул Теодор и посмотрел на Гермиону пусть и удивленно, но с любопытством, оценивающе оглядев ее лицо и спустившись ниже.       И тут она отмерла и, кажется, даже протрезвела, затем посмотрела на Пэнси с ужасом и возмущением:       – Что!?       Пэнси ей подмигнула:       – Ну ты мне сообщила, что он неплохой парень. А Тео у нас любит прямолинейных, так что я решила помочь.       – Да, но я имела в виду не... – тут Гермиона замолкла. Что она сейчас собиралась сказать? "Знаете, я размышляла о том, причастен ли Теодор Нотт к грязным делишкам своего отца и поддерживает ли оставшихся пожирателей смерти". Да, Гермиона явно поняла мысль Министерства о "сплочении" и теперь делала все наоборот... Она обреченно выдохнула. – Я имела в виду личность.       – Э, а что насчет моей личности!? – встрял Блейз, – я может, тоже хочу счастье попытать. И вообще, Грейнджер, ты вроде с Уизли встречаешься, как такое понимать? В отношениях с рыжим, а сама на Нотта навострилась?       – Никуда я не... навострилась. – Гермиона, наверное, впервые была в такой нелепой ситуации. Это же просто абсурд.       – Они с Роном давно расстались. – подал голос Гарри.       Блейз присвистнул. Пэнси охнула, а Гермиона посмотрела на друга, который ободряюще ей улыбнулся. Он что, считал, что так помогает ей? Она внутренне закричала и тут перехватила взгляд Драко. О, теперь он веселился! Понимал же, что она чувствует себя ужом на сковородке. Малфой насмешливо изогнул бровь, и в его ухмылке читалось неприкрытое удовольствие от происходящего.       Гермиона вспомнила их прошлый разговор. Наверное, сейчас он тоже его вспоминал и думал о том, что даже Уизли ее бросил. В ней проснулась злость.       – И вот поэтому Уизли сейчас не с нами? – спросил Малфой, – значит, распалось трио, остался дуэт?       Гермиона смерила Драко злым взглядом. Его самоуверенность и подача неимоверно раздражали. Грейнджер откинулась на спинку дивана, закинув ногу на ногу, специально ударив по коленке Малфоя.       – Это по-прежнему не твое дело, Малфой.       Драко отзеркалил ее позу, вновь самодовольно ухмыльнулся, и сказал:       – Как видишь, Нотт, Грейнджер осталась зубрилой с первой парты. Даже у такого ничтожества, как Уизли, не осталось терпения быть с ней.       Гермионе казалось, что в ее тело впились тысячи иголок. Ярость захлестнула всю ее суть. Она отказывалась понимать, что с этим человеком не так. Она никогда не делала ему ничего плохого, только отвечала на выпады в сторону ее друзей и нее самой.       Шрам горел.       Возможно, виной был выпитый алкоголь, возможно, накопившаяся злость. Потому что Грейнджер в следующую секунду подалась вперед, занесла правую руку и ударила Драко в нос.       За столом наступила тишина. Пэнси уронила трубочку в свой коктейль, Тео застыл с открытым ртом. Блейз широко улыбнулся. Гарри вскочил на ноги, готовый броситься на защиту подруги. А Драко был поражен и прижимал к кровоточащему носу свои бледные пальцы.       Гермиона поднялась на ноги и направилась к выходу, услышав в спину:       – Все еще отличный хук справа, Грейнджер.