Ты всё ещё хочешь?

— Как это… Были знакомы… — Она действительно удивилась ответу парня на свои догадки. — Скажу больше, мы родились в одном месте. А точнее в одном доме с разницей в пару месяцев. И роды у наших матерей принимала одна и та же женщина. Абигейл. Наша Аби. Микаса, не шевелясь, смотрела на Леви. — Я… Как это возможно? Я родилась далеко отсюда, на острове… — она пыталась осознать слова Леви. — Да, на острове Дяоюйдао. Микаса отвела взгляд и тяжело вздохнула. — Нет, я родилась на Сенкаку. Их кабинка слегка закачалась, останавливаясь, чтобы выпустить их. Громкоговорители объявили о закрытии на сегодня Парка аттракционов и о всенепременной радостной встрече с дорогими гостями завтра. Солнце уже окончательно село. Фарлан цвета умершей лягушки волочился за Изабель, тащившей его за руку. Гюнтер открыл дверь, ожидая, пока Саша и Конни с большими кульками сахарной ваты залезут в машину. Саше «пришлось» съесть макушку своей, а заодно и Конни порции, чтобы она не испачкала обивку «мерседеса». Эрвин шёл рядом с молчаливой блондинкой, провожая до парковки, где стояла её Элеонора. Он постоянно оглядывался, сводя широкие брови вместе: Жан и Райнер, не отставая, следовали по пятам. — Бестолочь, Сенкаку и Дяоюйдао — это один и тот же остров. Мой отец китаец, потому я его называю так. — Ли Рен — китаец? — Микаса села в серую «ауди». — А глаза зелёные-зелёные… — Бывают китайцы с зелёными глазами. — Леви улыбнулся, нажимая на кнопку зажигания. — Это единственное, что тебя заинтересовало в моём рассказе?

***

19,5 лет назад. Кушель вышла на широкий балкон второго этажа виллы. Сквозь мохнатые стволы бесконечных пальм виднелась синяя гладь моря. Она ударила себя по щеке и смахнула то, что осталось от назойливого насекомого. Бесит, как же бесит вся эта умиротворенная красота. Ей нужно непременно потрогать снег, а лучше съесть! Горсти две. Она развернулась, чтобы войти в дом, но тут же остановилась и с сожалением вздохнула. Ну, какой холодильник в этом захолустье. Скоропортящиеся продукты хранились в сырой яме подвала. Основной рацион брюнетки состоял из овощей, фруктов и яиц. Её уже начинало воротить от манго, впервые попробовав который, она пришла в дикий восторг. Прошло уже три месяца, как Ли Рен привёз её в один из домов, принадлежащих его семье. Каждую неделю на вертолёте доставляли всё, что приходило Кушель в голову. Начиная от книг и наборов для рукоделия, заканчивая большим арбалетом и пачкой мишеней. Всё, лишь бы девушка не скучала. Хотя, какая из неё рукодельница. Приставленная к ней служанка отправляла через здоровый аппарат телеграфа список необходимого для Кушель. Конечно же, мобильной связи и интернета на острове не было. Естественно. Так же раз в две недели к ней прилетала делегация членов семьи Ли Рена. Кушель прекрасно разбиралась в азиатском этикете, вызывая восторг у бесконечных тётушек и дядюшек парня. Ли Рену было необходимо получить их одобрение на брак с элдийкой. Конечно, это было не обязательно в современном мире, но он, как внук главы Fang&Сo хотел сделать всё правильно. Больше всех Кушель понравился Мао Фанг, дед Ли Рена. За напускной открытостью и дружелюбием старика проницательная Аккерман увидела сильного и властного человека и быстро нашла к нему подход, вызвав доверие. После рождения правнука Мао пообещал Кушель обязательно устроить соревнования по стрельбе из лука. Кушель продолжала скучающе наблюдать за парой попугаев, дерущихся за какой-то прутик на ветке пальмы. «Тупые попугаи», — подумала она, как вдруг заметила катер, подплывающий к берегу. Она с любопытством разглядывала людей, причаливших к земле. Мужчина и женщина вылезли первые. Затем они помогли спуститься ещё одной женщине. Когда та почувствовала твёрдую почву под ногами, она прислонила руки к пояснице. Большой, не соответствующий стройному телу живот женщины навис ещё сильнее от выгибания спины. Кушель сломя голову выбежала с балкона и понеслась на первый этаж под изумлённый взгляд служанки. Когда девушка уже шла по узкой тропинке, ведущей к пляжу, её беременность дала о себе знать, забирая у неё последние силы и вызывая одышку. Чертыхнувшись, Кушель погладила себя по животу и походкой раненого пингвина продолжила путь. Троицу из катера окружила охрана. — Мы к госпоже Аккерман, мелкий засранец, — ругалась полная женщина, пытаясь вытащить из катера чемодан. — В сторону! — Мы не получали распоряжения. Значит, не положено, — твердил в ответ старший по охране. Женщина повернулась к нему и подошла впритык. Мужчина был значительно выше её, потому, задрав голову, женщине пришлось поправить свои очки на золотой цепочке. — Не положенно ходить на работу с небритою рожею, — процедила она, пренебрежительно заглядывая в лицо охраннику. Кушель хохотнула и посмотрела на спутников полной женщины. Те стояли у катера. Высокий парень придерживал беременную азиатку с бледным и измученным лицом. — Удо! Ты разве не слышал, что тебе сказала госпожа? — стальным голосом проговорила Кушель. — Ты, тупая горилла, смеешь задерживать моих друзей?! — Но… Мисс Аккерман, нужно письмо. — Я тебе устрою такое письмо от мистера Мао, что тебе мало не покажется, — раздражённо объявила брюнетка. Несмотря на взрывной характер, Кушель умела держать себя в руках и достойно вести себя. Конечно, ей не хотелось обижать здоровяка, с которым иногда вечерами играла в карты. Ведь действительно, частный остров не просто так охраняется. Но того требовала ситуация. Потому что, судя по состоянию беременной азиатки, она вот-вот потеряет сознание. — Позже будет тебе письмо, не переживай, — она улыбнулась. — Обещаю, проблем точно не будет. Здоровяк потупился и отошёл в сторону, пропуская девушку к приезжим. Полная женщина взяла Кушель за плечи и обняла, насколько той позволил живот. — Детка моя, да ты только посмотри, как исхудала! — Она положила ладони на щёки Кушель, слегка трепля их. — Эти бестолочи совсем о тебе не заботятся, ягодка моя. Ну, теперь всё будет хорошо, я позабочусь о тебе! Она воинственно схватила два чемодана и, не дожидаясь остальных, направилась вперёд по тропинке. — Аби, поворачивай! Дом слева! — смеясь, закричала Кушель, — Ну что, за мной! Как раз успели на завтрак. Кушель подмигнула паре у катера, недоверчиво наблюдающей за ней.