Pakkomielle

Прошло три дня с момента, как Санзу и Сейшу переехали жить вместе. Три дня с того момента, как Санзу впервые оказался в доме Сейшу и был ошеломлён увиденным. В глазах Санзу квартира одногрупникка выглядела настоящим «свинарником», хотя в реальности в доме Сейшу было относительно чисто: всего лишь неубранная одежда на кровати и пара грязных тарелок на кухне. Но для педантичного Санзу это стало поводом для шока, который, не помешал ему бестактно выразить своё мнение, назвав Сейшу «свиньей». Для Сейшу это слово оказалось как нож в сердце, пробуждая старые раны и воспоминания. Это был его главный триггер — он ненавидел само слово, и даже вид свиней вызывал в нем отвращение. «— Лучше бы ты сдох, свинья» Это слово, словно удар молнии, вызвал в Сейшу бурю гнева. В одно мгновение он выгнал Санзу из своей квартиры и с тех пор игнорировал его, и в университете, и в сообщениях. Молчание, как ледяная стена, разделяло их три долгих дня. — Ты, конечно, извини, но какого хрена у тебя тут как в свинарнике? — сказал Санзу, не прямо, но достаточно ясно, чтобы Сейшу понял: в его мыслях он видится свиньей. А если его дом «свинарник», значит, и он сам, по логике Санзу, свинья.  Переезд, о котором они мечтали, так и не случился. Сейшу замкнулся в себе, и слово «свинья» эхом звучало в его голове. Почему именно так Санзу описал неубранность в его доме ? В памяти всплыли слова старшей сестры, которые она бросала другим членам семьи, унижая его:  «Конечно, у него никого нет, он же свинья. Кто на него посмотрит?» Эти слова давно забылись, но стоило Санзу их возродить, как прошлые обиды накрыли с новой силой. Блять  Блять  Блять  Почему, Санзу? Я думал, ты другой, — пронеслось в голове Сейшу. Через два дня. Сейшу, стоя перед зеркалом, заметил, о боже, отеки на животе.  Это стало для него привычкой — смотреть в зеркало по 12-15 раз в день, после каждого приёма пищи, после душа, утром и вечером.  Но прямо сейчас он сидел полуобнажённым, боясь взглянуть на своё отражение, погружённый в размышления. — Санзу назвал меня свиньёй, а теперь эти отеки… Что за пиздец ? Внезапно Сейшу осенило:  Диета…  Он вспомнил о диете, которая помогает быстро убрать отеки, позволяя за день съесть лишь несколько шоколада, не считая калорий.  Решение пришло мгновенно: он быстро оделся, закрыл квартиру и отправился в магазин, решив прогуляться до Матинкюля — большого жилого района с магазинами.  Путь туда был достаточно длинным, чтобы Сейшу мог выполнить свой ритуал в 10 000 шагов. Войдя в просторный, современный гипермаркет, он с облегчением ощутил прохладу и тишину четвергового вечера. Первым делом он направился в отдел сладостей, взяв тележку, чтобы заполнить её шоколадом на несколько дней вперёд. Ассортимент был велик: плитки шоколада, батончики, шоколад с орехами и фруктами — всё это отправилось в его тележку. Когда Сейшу, взволнованный и полон внутренних противоречий, приблизился к отделу молочных продуктов, его намерение было простым — взять шоколадное молоко и уйти. Но всё изменилось в одно мгновение, когда его взгляд наткнулся на фигуру, которую он пытался изгнать из своей памяти. Там, среди белых рядов молока, стоял никто иной, как Санзу — тот самый человек, из-за которого он и оказался в этом гипермаркете, закупаясь шоколадом в отчаянной попытке похудеть снова. Блять. Сейшу инстинктивно захотел развернуться и уйти, забыть о своём намерении, раствориться в тени гипермаркета, будто ничего не произошло, будто встреча с Санзу была лишь плодом его воображения. Но в тот момент, когда он уже смирился с потерей шоколадного молока, когда его ноги уже готовились к бегству, Санзу поднял взгляд и спокойно произнёс: — Я в курсе про жёлтую кофейню, — его голос был тихим, но в нём прозвучала угроза разоблачения. Санзу держал в руках упаковку творожного сыра и смотрел прямо в душу Сейшу, как будто хотел прочесть на его лице скрытую правду. Сейшу почувствовал, как волна стыда поднимается внутри него, тянет к земле. Он нервно сжал ручку корзины, избегая встречи взглядом с Санзу. В голове звенело: «Он знает…» Сейшу решил укрыться в молчании, надеясь, что время сгладит неловкость, но Санзу, как всегда, оказался настойчив. Он приблизился, нарушая личное пространство Сейшу, заглянул в его корзину, полную шоколада, словно пытаясь проникнуть в его мысли. — Это же не из-за меня, да? — спросил Санзу с той же ледяной спокойностью, разглядывая содержимое корзины. — Не всё крутится вокруг тебя, ебаный нарцисс, — язвительно ответил Сейшу, его слова были острыми, как ножи, но внутри него всё ещё бурлила обида на Санзу. Конечно же, это было из-за Санзу. Сейшу прекрасно понимал, что в ближайшие дни он будет питаться только шоколадом, отказываясь от всего остального, лишь бы как-то справиться с тем, что сказал ему Санзу. Санзу, казалось, задумался, прежде чем продолжить. Он сделал паузу, будто выбирал слова, прежде чем прорезать тишину своим голосом. — Ты же понимаешь, что я тогда не имел в виду твой внешний вид. Просто… я... — он запнулся, будто его слова были слишком тяжёлыми для того, чтобы их озвучить. — Я просто неэтично прокомментировал всё это. Ты не свинья. Ты вообще не весишь, как свинья. Ты весишь как кошка, — удивительно спокойно закончил Санзу. Сейшу знал, что тогда речь шла именно о неубранности. Для Санзу чистота была чем-то святым, недосягаемым идеалом, подобным операционной комнате, а неубранная посуда — настоящим адом. Но несмотря на это, Сейшу жаждал услышать подтверждение от Санзу. Пусть он и знал, что его друг имеет в виду. Пусть и понимал, насколько Санзу зациклен на чистоте. Сейшу не мог отрицать — слова Санзу приносили ему странное удовлетворение, хоть и с привкусом горечи. Ему нужно было это подтверждение, как воздух. Сейшу никогда не был бы против, если бы Санзу часами твердил ему, что он худой. Каждое такое подтверждение, как тёплое прикосновение, растапливало лед в его душе. Вот и теперь, словно в ответ на услышанное, что-то в Сейшу потеплело. Внутри него исчезло то жгучее желание ударить Санзу, стереть с его лица ту раздражающую уверенность. — Я всё равно на тебя обижен, — холодно произнёс Сейшу, не поднимая глаз на Санзу и устремившись к стойке с молочными продуктами. Санзу тяжело выдохнул, как будто воздух покинул его лёгкие вместе с последней каплей надежды. Внутри него бушевала буря. Почему общаться так сложно? Почему находит общий язык так сложно?  Санзу не знал, как пробить стену между ними. Как найти путь через этот барьер, воздвигнутый из-за одного неудачного слова? — Я проебался. Признаю. Но... — голос Санзу дрогнул.   — Что мне сделать, чтобы ты простил меня и перестал обижаться? Сейшу вздрогнул, как от неожиданного холодного дождя.  Это что? Компромисс? Он не знал, что именно ему нужно, чтобы снова принять предложение Санзу. Какое  действие сможет стереть обиду? Но, возможно, всё сводится к одному — к простому подтверждению. — Просто ответь,честно, — тяжело начал Сейшу, словно каждое слово требовало усилия. — На что? — удивлённо спросил Санзу, его взгляд был полон недоумения. — Я красивый? — спросил Сейшу почти шёпотом, как будто боялся услышать ответ. Наверное, Сейшу подумал, что единственное позитивное, что может сделать Санзу, это если он подтвердит, что считает Сейшу красивым. Конечно, он соврёт. Все врут. Санзу соврёт, чтобы реализовать свои принципы. Но прямо в этот момент, прямо в эту минуту, Сейшу было поебать, соврёт ли Санзу или нет. Он просто хотел услышать желаемый ответ. — Да, — мягко сказал Санзу, сделав паузу. — Ты красивый. И в этот момент Сейшу почувствовал, как тёплая волна разливается по его телу, успокаивая его напряжённые нервы. Неужели... Неужели он действительно это сказал? Но, как и всегда, Санзу не мог удержаться от язвительности, которая была в нём как яд змеи. — Но если ты будешь ещё худеть, ты начнёшь пугать людей, — добавил он с бесячей уверенностью. Сейшу промолчал. Его мысли закружились в вихре, он не мог понять, что именно хотел донести Санзу. Конечно, он надеялся услышать больше — комплименты о его лице, о волосах, о тонких запястьях и выразительных бровях. Но Санзу, будучи немногословным, оставил всё на одной ноте: «Ты красивый». Но Сейшу не собирался сдаваться. Когда-нибудь. Он выжмет из Санзу больше слов, как сок из спелого плода. — Так ты согласен переезжать сегодня ко мне, да? — внезапно разорвал тишину Санзу. — Если да, то нам нужно купить еду, — добавил он тихо, как будто это было самое обыденное предложение. Сейшу был застигнут врасплох. Он не планировал это обсуждать, два дня назад он твёрдо решил, что никакого переезда не будет. Но внутри него возникло сомнение. Сейшу не умел отказывать. Отказаться от Санзу после того, как он сказал самые важные для него слова? Это было бы несправедливо. — Да, ага, — ответил Сейшу очень мягко и тепло. Санзу мысленно обрадовался, но сохранял уже тёплое спокойствие. Неужели это было так легко? Санзу думал, что ему придётся вымаливать прощение, сидя на коленях. Но по факту нужно было сказать всего два слова. «— Ты красивый.» На самом деле Санзу не соврал. Сейшу был красивым, даже с этим странным шрамом на лбу, он был красивым, даже несмотря на экстренную худобу. Он всё равно был красивым. У него бледная кожа, зелёные глаза, которые были узкими, что придавало Сейшу экзотики и заставляло задуматься, а какая у него вообще нация? У него не было густых ресниц и бровей, но были густые блондинистые волосы. Но, конечно, Санзу сказал простое «ты красивый». Он не хотел его обнадёживать. И к тому же, он никто, просто никто, чтобы вот так вот вываливать. — Тогда, — начал Санзу, — купим еды на первое время. — предложил он. Сейшу посмотрел на свою корзину с шоколадом и подумал, что, может, ремиссия и правда выход. — Да, окей. Я уже, считай, наполнил баланс сладкого. — Хорошо, — тепло ответил Санзу, — но давай купим что-то более съедобное. Санзу посмотрел на Сейшу. — Я уже купил овощи и мясо, хочешь что-то предложить ещё? — спросил Санзу. Сейшу посмотрел на корзину Санзу и подумал, что там нет того, без чего он вообще не может жить. — Думаю, кофе не хватает. И чая. — Хорошо, пойдём, — Санзу внезапно схватил Сейшу за руки, и Сейшу был в шоке. В тот раз, когда Матти Ярвинен взял Санзу за руку, у него случился стресс, но в данный момент он сам держит Сейшу за руки. Хватая руку Сейшу, они быстро пришли к стойке с чаями и кофе. Санзу посмотрел на Сейшу, ожидая его ответа. — Эм, какой чай любишь? — спросил Санзу. — Ну вообще любимый — бергамот. Но лучше просто классический черный, — ответил Сейшу. Он даже не помнит, когда в последний раз пил не просто «чёрный чай». - Если ты любишь бергамот, может, возьмёшь его? Или давай просто оба, — оптимистично сказал Санзу и положил в корзину две пачки чая. В этот момент Сейшу выхватил из полки кофе, который он покупает часто, и не раздумывая, положил в корзину. - Что ты хочешь на ужин? — тепло спросил Санзу. — Я думаю, смогу приготовить. У меня хороший опыт в готовке, — напыщенно ответил Санзу. Но Сейшу не знал, что он хочет на ужин. В голову лезли разные картинки. - Я хочу корейскую еду. Поэтому лучше просто пойдём в кафе. Я знаю одно место, — сказал Сейшу. Конечно, на постоянно голодный желудок есть острую еду крайне опасно, но выбора нет — Сейшу хочет именно корейскую еду, а именно рамен с кимбапом. - О, так это правда? — удивился Санзу. - Что? — переспросил Сейшу. - То, что ты на четверть кореец. Сейшу был шокирован. Откуда Санзу мог знать об этом? - Откуда ты… - В твоей Инсте. Я видел твою сториз, где с тобой была пожилая азиатка, и ты подписал её как «любимая бабушка», — спокойно ответил Санзу. - Откуда… стоп, у тебя есть мой Инстаграм? - Мы в первом курсе взаимно подписались друг на друга. Ты не помнишь? Сейшу не знал, что Санзу вообще знает о существовании его аккаунта в Инстаграме, а потом вспомнил, что у Санзу есть просто пустой аккаунт, где даже не было аватарки. - А, да. Я на четверть кореец. Обожаю корейскую кухню, — неловко выдавил Сейшу. - Хорошо, тогда в кафе? — Да, есть одно место в Тапиоле, где подают хоть и немного адаптированную, но всё же похожую еду, — предложил Сейшу, пытаясь спрятать свою неуверенность за нейтральным тоном. Они оба, оплатив свои покупки, направились к машине Санзу. На улице шёл дождь — не проливной ливень, а тот, который заставляет чувствовать себя уютно и умиротворённо. Сейшу наслаждался этим мгновением покоя, пока его взгляд не упал на знакомую жёлтую кофейню за окном, напомнившую ему о маленькой, но гнетущей лжи, как грязное пятно на белой рубашке. Не выдержав нарастающего ощущения, словно его облили холодной водой, Сейшу выдавил из себя признание: — Я соврал про свою работу. Никакой жёлтой кофейни и бармена не существует. Эти слова вырвались наружу вместе с волной стыда, растекшейся по его венам. Он отвернулся, ожидая осуждения, но Санзу лишь спокойно, как будто это ничего не значило, ответил: — Я в курсе. Эти слова, словно ледяной ветер, обожгли его. Сейшу не мог понять, что это было — безразличие или что-то другое? — Я живу... — начал он, не находя слов, которые могли бы смягчить удар. — В общем, я не работаю. Сижу на шее у отца. Каждый месяц он присылает мне деньги, потому что стипендия покрывает только половину коммуналки. Сейшу говорил спокойно и отчётливо, как если бы хотел сам себе признаться в том, что его жизнь далека от идеала. Но ответ Санзу был холоден и отрезвляюще резок: — Мне это неинтересно знать. Эти слова задели Сейшу за живое, но он одновременно испытал облегчение, что Санзу не станет копаться в его финансах и задавать ненужных вопросов. — Просто... — начал Санзу, бросив короткий взгляд в его сторону. — Не ври больше. Больше всего я ненавижу лжецов. Сейшу промолчал, потому что не мог найти слов, чтобы оправдать себя. Стыд и чувство вины окутали его, словно тяжёлое одеяло. Спустя двадцать минут, пробираясь сквозь трафик, они добрались до кафе, где подавали азиатскую еду. Выйдя из машины, они молча направились внутрь. Кафе оказалось уютным, с тёплыми жёлто-красными оттенками, которые создавали атмосферу уюта и спокойствия. Возможно, этот арт-стиль пришёлся бы не всем по вкусу, но Санзу и Сейшу чувствовали себя там довольно комфортно. — Что ты выберешь? — неуверенно спросил Сейшу, пытаясь скрыть свою нервозность. — То же, что и ты. Я просто не знаток, — признался Санзу сдержанно. Сейшу выбрал токпокки и кимбап, удержавшись от соблазна заказать рамен, который был слишком калорийным для его истощённого организма. Он знал, что после нескольких дней голодания есть высококалорийную пищу — это как бросаться в омут с головой. Когда им подали еду, они ели в полной тишине, каждый погружённый в свои мысли. Санзу ел машинально, словно не ощущал вкуса еды, просто механически заполняя желудок. Это показалось Сейшу странным, но кто он такой, чтобы судить о пищевых привычках другого человека? Когда они доели, Сейшу предложил оплатить счёт, но встретил решительный отказ от Санзу. — Никогда не плати за меня, — сказал тот, в его голосе прозвучала такая категоричность, что Сейшу понял: спорить бесполезно. Оцепеневший от неожиданности, хотя и не до конца, Сейшу решил, что это очередная шутка от Санзу, и они оба покинули помещение. В квартире Санзу, помимо почти стерильной чистоты, их ожидала гора книг, настолько внушительная, что могла бы сравниться с Великим китайским муравейником. Их было двадцать или даже двадцать пять, но в тот момент Сейшу не удосужился пересчитать. — Я нашёл эти книги для начала, — начал Санзу, раскладывая тома. — Здесь описаны конфликты на территориях Азии, а здесь — все политические споры стран бывшего СССР. Он говорил так спокойно, как будто обсуждал прогноз погоды. — Открой вот эти и вот ту. Пиши строго в хронологическом порядке. Местоположение не важно, главное, чтобы всё было в пределах Евразии, понял? — продолжил Санзу. — Ты ищешь, я записываю. Вскоре они погрузились в работу, как рыбы в холодную воду, отрезанные от внешнего мира. Сейшу сосредоточился только на цифрах и датах, словно погрузился в математический кошмар, где кроме чисел ничего не существовало. В этот момент они оба, казалось, забыли о том, какой кошмар творится в их жизнях. Страницы книг и монитор компьютера стали их единственной реальностью. Они работали в тишине, но жестами всё равно общались, как два глухих музыканта, исполняющих симфонию без звука. Зная, что Санзу не любит, когда кто-то нарушает его личное пространство, Сейшу сидел на почтительном расстоянии. После трёх часов интенсивной работы они нашли тридцать конфликтов, но усталость повисла над ними, как туман над озером. Без лишних слов они отправились спать, изнеможённые и обессиленные. Проснулись они рано, в восемь утра, хотя для них это было скорее продолжение ночи. Санзу готовил себе завтрак, но Сейшу вежливо отказался — утром он едва мог видеть еду, не говоря уже о том, чтобы её есть. Каждое утро он просыпался с неотвратимым ощущением тошноты, и мысль о завтраке была ему так же неприятна, как и сама тошнота. Он ограничился чёрным кофе без молока. Пока они пили кофе, взгляд Сейшу снова упал на руки Санзу, точнее на его густые волосы на руках. Он заметил и густоту его бровей и ресниц — брови были настолько густыми, что образовывали монобровь. — Почему ты не бреешься? — неожиданно спросил Сейшу, словно подражая резкому стилю Санзу. Реакция была мгновенной — Санзу чуть не поперхнулся чаем, удивлённый столь прямым вопросом. – А мы, типа, настолько близки, чтобы обсуждать такие вещи? – выразительно спросил Санзу, явно занервничав. Сейшу просто было интересно. -Ну ты де типа, пиздец чистоплотный . А волосы на теле , являться источником многих бактерий. Я думал ты будешь вырывать каждую волосинку– невозмутимо продолжил он. – Если тебя так уж это интересует, – начал Санзу, делая ударение на каждом слове, – Во-первых, это естественно. Я ничего не имею против волос. Да и по моей шевелюре ты должен был понять, что я отношусь к волосам , принципе лояльно. — Во-вторых, в тех хуйнях, то есть в бритвах полно бактерий, и можно легко что-то занести в кожу. Я уж молчу про порезы, — Санзу произнес это с такой ледяной невозмутимостью, словно обсуждал погоду. Сейшу долго переваривал услышанное, словно попытка осознать логику Санзу была ему не под силу. В голове метались мысли, как беспокойные тени. Он вдруг решил сменить тему, словно пытался сбежать из лабиринта собственных раздумий. — У тебя милая монобровь, — сказал он с теплотой в голосе, которая будто пыталась пробиться через трещины в стене их общения. Санзу вновь поперхнулся чаем, его глаза расширились от неожиданности. Никогда бы не подумал, что услышит такое. — Сочту за комплимент, — пробормотал он, пытаясь скрыть смущение за ровным тоном. — Я серьёзно, это очень мило, — настаивал Сейшу, словно пытался согреть осколок льда. Санзу начал нервничать. Словно под ним рушилась земля, он вскочил со стула, торопливо заявив, что они опаздывают. Десять минут они спорили о том, как добираться — на машине или пешком. Санзу явно не хотелось ходить пешком, но внезапно Сейшу взял верх, он просто воиспользовался с своей манипуляцией.  — Либо пешком, либо я вообще сьебываюсь! — вкрадчиво произнёс Сейшу. И вот, уже через несколько минут они шли в полной тишине, словно два призрака, один из которых вдруг решился заговорить. — Почему ты не поступил в Хельсинки? У тебя же пиздатый балл , — внезапно спросил Санзу. Сейшу слегка ахуел , потому что сам балл Санзу  был ещё выше, его балла, на целых десять очков. И он тоже не понимал что , сам делал Санзу ?  — Тот же вопрос к тебе, — язвительно ответил Сейшу. — Там... В Хельсинки... Одни долбаёбы из моей школы. Не хотел их видеть, поэтому выбрал Эспоо, — нервно пояснил Санзу, словно боялся, что его сейчас раскроют. — У меня та же хуйня— холодно бросил Сейшу, и Санзу, словно загнанный в угол, больше не пытался вытянуть из него ответы. После трёх сложных пар Сейшу решил заскочить к своему «единственному другу» в университете.  Вчера у него случились проблемы с макбуком, и чтобы их решить, он договорился встретиться с другом-программистом.  Этого парня звали Ханма Шуджи. Они познакомились на первом курсе, и конечно Ханма был инициатаором в их дружбы.Он был открытым, весёлым и, главное, понимающим. С ним было легко, не нужно было каждый день общаться или рассказывать о своих проблемах. Но Ханма был тем человеком, который всегда поддержит, несмотря ни на что. — У меня какая-то хуйня с макбуком, посмотришь? Я тебя отблагодарю, — обратился Сейшу к Ханме, когда они встретились. — Ты че брат, не нужны мне твои бабки, без базара все просмотрю. Заезжай ко мне завтра. — отозвался Ханма с теплотой, которая растапливала ледяную атмосферу которая в принципе присуствала в жизни Сейшу. С Ханмой можно было гулять до рассвета, доверить ему самое сокровенное. Он никогда не осуждал, был открытым и смелым, как настоящий друг. Когда Сейшу пришёл в его квартиру, он сразу почувствовал разницу. Здесь было тепло и уютно, в отличие от холодной стерильности квартиры Санзу. В воздухе витал аромат апельсинов, даже запах сигарет, который обычно вызывал у Сейшу отвращение, здесь казался уместным. — Что там ? — спросил Ханма, одновременно возясь с макбуком. — В принципе всё нормально. Только я... — Сейшу запнулся, не зная, как лучше сформулировать свои мысли. — Я вообщем. Переехал к одногруппнику. Мы готовим важный проект. — Нихуя себе! — удивлённо произнёс Ханма. — Заебись, а я его знаю? — Думаю, нет. Его зовут Санзу, — мягко ответил Сейшу. И тут Ханма остановился, словно что-то его пронзило. Он отложил макбук и ошарашенно посмотрел на Сейшу. — Харучие… — тихо вымолвил Ханма. — Стоп, откуда ты знаешь его фамилию? — удивился Сейшу. — Это не… — Ханма замолчал, затем нервно достал сигареты и встал. Сделав несколько затяжек, он повернулся к Сейшу и продолжил: — Это не фамилия. Это его настоящее имя. Сейшу смотрел на него с изумлением. — Что? — Его настоящее имя — Харучие, а фамилия — Акаши. Сейшу не мог поверить своим ушам. Он словно заблудился в лабиринте мыслей. — Акаши? Это не похоже на финскую фамилию, — пробормотал он. — Он наполовину японец, — ответил Ханма с каменной невозмутимостью. Сейшу наконец-то понял. Глаза Санзу, их форма, разрез — всё вдруг стало на свои места. — Я в шоке. Откуда ты всё это знаешь? — спросил Сейшу, ощущая, как всё больше запутывается в этом странном разговоре. — Мы оба из Нивалы. Учились в одной школе, в одном классе. Ханма снова затянулся сигаретой, и его лицо покрыло выражение, которое Сейшу никогда прежде не видел. Смесь вины и страха овладела Ханмой, и Сейшу ощущал, что это не просто слова, а нечто глубже. — Я… пойми… Я не хочу о нём сплетничать. У меня есть свои принципы. Просто не обижай его. Просто, блядь. Просто, блядь, — Ханма сел на корточки, тяжело выдохнув. — Он и так, много хуйни пережил, он норм парень, просто с некоторыми… с некоторой хуйней. — Охуеть… — единственное, что выдавил Сейшу. Он не до конца понимал все эти слова, но Сейшу впервые видел Ханму таким серьёзным. Он хотел расспросить его полностью. — Стоп, если вы одноклассники, тогда почему ты удивился, что он здесь? Ты его не видел в универе? — Вполне возможно, что он изменил свою внешность после школы. В принципе, я его вообще не замечал. — Ясно… Санзу, да, он действительно странный в некоторые моменты, — выдавил Сейшу. — В какой-то степени это… блядь… это моя вина, что он такой, — тихо проговорил Ханма, смотря куда-то в пустоту, словно в попытке найти там ответы на все свои мучения. Сейшу видел, как его друг борется с эмоциями, которые не укладывались в привычные рамки. Ему стало не по себе.