Студентка твоего сердца.

Джон встал ранним утром. Посмотрев на помеченный красный круг в календаре, он убедился в том, какое было число. 26 марта. День рождение Теодоры. Этот прекрасный день прекрасной, любимой девушки. Робертс хотел поздравить Дору рано, перед началом дневной суматохи. Девушка до последнего скрывала дату своего рождения — этот знаменательный день был для нее совершенно обычным, поэтому Джону пришлось узнавать все из ее документов. Вечерами мужчина проводил время дома, работая над масляным портретом. Казалось, что ни одну свою картину он не писал с таким трепетом и аккуратностью, пытаясь соблюсти каждые особенности черт в точности. Густые брови, выразительные яркие глаза, нос с горбинкой — блаженство для работы художника. От нее веело строгостью, нежностью и очарованием. Закончив портрет, Джону оставалось восхищаться, пожалуй, самым лучшим его творением. Мужчина невольно вложил в него частичку своей души, выразил ту влюбленность, в которой, будь она не взаимна, никогда бы не признался Теодоре. Всякий раз Джон смотрел на нее и любовался не столь красотой внешней, сколько внутренней. Эта девушка была поистине искренна, пылка и чиста, ее молодая душа была ничем не загрязнена, в отличие от его, грешной и порочной. Робертс осторожно упаковал подарок и подготовил цветы, которые купил вчерашним вечером. Пышные, душистые пионы. Любимые цветы Тео. Он добрался до нужного места на метро. В памяти вспыло теплое воспоминание.

* * *

Мужчина был невыносимо груб со своими студентами еще с самого начала учебного года, вырабатывал дисциплину и держал все под строжайшим контролем. Однажды Эйвери опоздала на пару мистера Робертса в начале учебного года. Она курила в туалете, снимая напряжение перед нервным предметом. Как неблагородно. Обратив внимание на время, девушка поняла, что задерживалась. Но профессор не пустил ее в аудиторию — выпроводил из-за опоздания за дверь. Уловив вместе с ароматом ее духов табачные ноты, мужчине сразу стало все понятно. Он отчитал ее, а затем сообщил в деканат. Теодора поклялась себе, что больше никогда не придет на его пары после такого позора. Но на следующий день она сидела и слушала лекцию своего преподавателя, вновь наблюдая издалека и посещала все последующие его пары. Преподаватель рисунка заболел. На замену ему решили поставить мистера Робертса. Для него это было непривычно, так как основным его предметом была история искусств, но по образованию он мог вести и рисунок, и скульптуру. Эйвери не была рада этому, впервые она чувствовала ответное раздражение. После того, как мужчина отчитал ее, у студентки пропало желание смотреть на него. Девушка испытывала к нему пылкий интерес, но после случившегося ей не хотелось думать об этом. Профессор отомстил ей за то, что она опозорила его в первый день. Гордое самолюбие на неожиданный удар было уязвлено и задето. Преподаватель вошел в кабинет. Он оглядел студентов, которые сели по своим местам и приготовили мольберты, материалы к работе. — Добрый день, — промолвил мужчина, привлекая внимание обучающихся. Всех, кроме внимания Доры. — Ваш преподаватель неожиданно заболел, поэтому сегодня я вместо него. Что ж, обойдусь без длинных речей: перед вами стоит постановка, — Джон жестом указал на нужный объект, стоящий в центре. — Приступаем к работе, — напоследок сказал мужчина и подошел к стулу, повесив на него пиджак. Теодора молча писала натюрморт. По окнам стучали капли дождя, шум пожелтевшей осенней листвы приятно успокаивал. В кабинете была бы приятная атмосфера, если бы в нем не было раздражающего профессора. Его не должна была волновать своя студентка. Но впервые ему так не хватало ее внимания — она не одаривала его своими взглядами и привычными шутками. Мужчина подходил к студентам и коротко указывал на их ошибки. Когда очередь дошла до Теодоры, он подошел к ней и первые секунды молча стоял, наблюдая за ее работой. Длинные, тонкие пальцы аккуратно держали в руках карандаш и наносили на рисунок четкие штрихи. Движения девушки резко прекратились . Мужчина понял, что слишком увлекся наблюдением. — Долго еще стоять будете? — раздраженно спросила Эйвери. — Передвинь композицию влево. Ты всё сместила, — единственное , что смог сказать мужчина. Самая ненавистная шутка для студентов художественной специальности. Последовала долгая пауза. — Вы издеваетесь? Я уже начала штриховать, — промолвила девушка и подняла голову, чтобы посмотреть в глаза профессора. Джон лишь равнодушно пожал плечами, сделав невозмутимое лицо. Фридрих, сидящий неподалеку, удивленно посмотрел на подругу. — Почему бы и нет. — Мой преподаватель — Месье Лаперуз. На последнем уроке притензий к моей работе и построению у него не было. Я не собираюсь переделывать все по тысячу раз. Теодора ожидала, что Робертс вновь отчитает ее. Но в этот раз он улыбнулся, покачав головой. Она все же обратила на него внимание. Под конец пары студенты начали собираться и расходиться. Эйвери осталась, даже не планируя куда-либо уходить. Пару минут Джон стоял у окна, сложив руки за спиной. Дора кинула на него вопросительный взгляд. Мужчина задумчиво наблюдал за прохожими, не собираясь отвлекаться от своего занятия. — Мне интересно — все так стареют? — неожиданно сказала студентка. Профессор нахмурился и задумчиво хмыкнул. — Не сиди здесь долго, скоро начнется другая пара, — неважно сказал преподаватель, проходя к ней. Его вновь начало грызть чувство вины перед девушкой за подлый поступок. Он замолчал, а после аккуратно уложил руку на ее плечо и виновато промолвил. — Прости меня. Мужчина удалился, не сказав больше ни слова. По коже девушки пробежали мурашки от неожиданного прикосновения. Весь оставшийся день она с волнением вспоминала этот момент. Через пару дней профессор устало проводил пару, порой томно вздыхая. Наконец мучительные два часа прошли и студенты начали собираться. — На этом лекция закончена, спасибо за внимание, — безэмоционально промолвил им вслед преподаватель и опустился на стул. На протяжении всей пары девушка скучающе слушала неинтересную информацию, оперевшись щекой об руку. Маленькая аудитория, отсутствие дневного света из-за работающего проектора с призентацией невольно погружала в сон. Мужчина всегда делал ей замечания, но в этот раз он молчал, не сказав ни слова. Дора заметила, что его настроение было хуже обычного. Она изучающе наблюдала за ним, пытаясь догадаться о причине. Толпа обучающихся растворилась, среди них в кабинете осталась лишь одна студентка. Профессор не сразу заметил ее присутствие. Почувствовав напор ее глубоких глаз, он вопросительно вскинул брови. Многие боялись этого мужчину, но чувство страха перед ним у Доры отсутствовало напрочь. — Вы сегодня не в духе, мистер Робертс, — чуть наклонив голову на бок промолвила она, пытаясь в серьезном взгляде мужчины прочитать причину скорбной повести. — Верно, — протянул Джон, опуская глаза на стол. Помолчал, а в воздухе начинало нарастать напряжение. Девушка не собиралась уходить, и, похоже, ей не терпелось узнать правду. Вздохнув, он все же ответил. — Сегодня мой день рождения. На лице девушки появилась добрая улыбка, которая изгнала внутри него волнение. Профессору все еще было стыдно за свое поведение. Он не привык давать кому-то знаки внимания, для него это было очень настораживающим. Его грубость тесно граничила с нежностью. — Это ведь хорошо, сегодня ваш день, — она остановилась на полуслове. — Постойте, вы расстроены тем, что стареете? Мужчина улыбнулся уголками губ и неохотно кивнул. — Вам на вид лет двадцать девять. Даже морщин нет. — Мне тридцать. — Видите, вы еще в полном расцвете сил. Ну же, не расстраивайтесь,— девушка еще раз оглядела Робертса и вновь улыбнулась. — С днем рождения, мистер Робертс. — Спасибо. Девушка исчезла, как и остальные студенты, но мужчина все еще чувствовал ее рядом. Разговор оставил после себя приятные чувства, а хмурое лицо теперь украшала теплая улыбка.

* * *

В прихожей раздался звонок. Девушка лениво потянулась, не желая подниматься с кровати. Она выругалась себе под нос, недовольная столь раннему пробуждению из-за нежданных гостей. Дора открыла дверь, настраиваясь на недобрый разговор. Но, неожиданно перед собой она увидела не надоедливую престарелую соседку, а своего молодого человека, с очаровательным букетом в руках. Эйвери потребовалось пару секунд, чтобы понять происходящее. Джон улыбнулся, умиляясь внешнему виду: девушка стояла перед ним в теплой пижаме, еще совсем сонная. Она нахмурилась, не понимая, в чем дело столь раннего парадного визита. — Прости, что разбудил тебя, Тео. — Черт, ты всё же узнал дату моего дня рождения, — с улыбкой сказала девушка, поняв ситуацию всего происходящего. — С днем рождения, милая, — с теплой улыбкой промолвил Джон, протягивая букет. Щеки Эйвери мгновенно залились румянцем. Влюбленные обнялись, а затем нежно поцеловали друг друга, но даже сквозь поцелуй они не могли сдержать смущенных улыбок. Они чуть разговорились. — Будешь Эрл Грей? Я помню, что ты пьешь его по утрам. Джон сразу же согласился. Они наслаждались компанией друг друга за ничем не примечательным разговором, держась на руки. — Придешь ко мне вечером, Джон? Отпразднуем этот день вдвоем. — Хорошо. Робертс не терпел опазданий и пришел вечером в назначенное время. Эйвери весь день готовила выпечку и торт: впервые за последние годы этот день ощущался по-особенному празднично — Джон смог создать для нее нужную атмосферу. Когда он вручил девушке портрет, ее глаза за слезились от приятных чувств, а губы расплывались в широкой улыбке. Никто не дарил ей столь прелестных подарков.

* * *

В отношениях двух людей наступает момент, когда наружу выливается вся правда прошлого, обнажая души обоих. Но они не ожидали, что она всплывет так рано. — Тео, никто больше не придет? Я думал, что ты позовешь друзей. — Не-а. — Почему? Йоке, Фридрих? — Фридрих поздравил меня днем, вручив шарик и открытку, — Тео кивком указала на шар, летающий в углу комнаты. — Он определенно имеет чувство юмора, — улыбнувшись сказал Джон. Они оба сели на диван и переплели пальцы рук. — Ага. Насчет Йоке... Выяснились некоторые подробности. — Что случилось? — Она ходила на медосмотр, а после него была черезчур замкнута в себе, часто жаловалась на плохое самочувствие. Мы с Фридрихом долго думали над тем, что может послужить тому причиной. Затем выявилась правда — она в положении. От нелюбимого, женатого мужчины. Джон неподдельно удивился. — Сейчас ее голова забита совершенно другим — тем, как совмещать материнство и учебу и ей вовсе не до этого. Мы старается поддерживать ее. — Какая отвратительная ситуация. Бедная девушка. — Мы поможем ей справиться. Наступила гробовая тишина. — А почему Джордж не пришел? — Он остался в Штатах, — девушка сжала губы. — Джон, откуда ты его знаешь? Он никогда не был во Франции. — Я был его педагогом, будучи на практике университета. На первых курсах я учился в учреждении на своей Родине, затем уехал вместе с Томасом во Францию и доучился здесь. — Насколько я знаю, мама отправила его учиться в Англию. Ты оттуда родом? Мужчина кивнул. — Все так интересно сложилось, — сказала девушка с улыбкой. — Когда я увидел тебя, сразу заметил ваше сходство во внешности. Но удивился тому, что вы живете в совершенно разных странах. — Я переехала сюда пять лет назад. Это было моим спасением уйти из нелюбимого для меня дома. Далеко, чтобы меня не смогли найти, — улыбнувшись протянула Эйвери. Мужчину расстроила эта защитная реакция. — Родители разбежались, и мама оставила нас расти вместе с отцом. Когда девушка растет в окружении мужчин, Джон, она должна быть готова к общественным принципам. Мне твердили, что я — существо недостойное быть наравне с мужчинами, что мое место гораздо ниже. Родители хотели иметь двух сыновей. Когда я родилась, мама поникла. Им хотелось иметь "наследников". Когда мы с Джорджем выросли, мама забрала его и отправила в Англию обучаться. Она посчитала, что образование девушкам не нужно, все дело в удачном браке. Но мне хотелось учиться. С детства я коллекционировала газеты и писала статьи в записную книжку. Я хотела быть журналисткой. Я пыталась поступить во все возможные университеты, что в Штатах, что во Франции, но везде получала отказ и у меня не получалось пройти вступительные. В конечном итоге мне просто надоело бегать за несбывшейся мечтой, которая спустя время стала мне ненавистна. Мама заставляла меня ходить в художественную школу и не хотела отдавать в музыкальную: она всю жизнь твердила, что у меня отсутствует чувство ритма для игры на инструментах. Для танцев у меня было "уродливое тело", поэтому из вариантов осталось только творение. Отучилась, получила образование художника и пошла сюда. Мне уже было плевать, куда идти. Мама не звонила мне, все внимание было на Джорджи — мне было обидно, что вместо меня предпочли брата. Опять. Когда я покинула дом и отравилась в другую страну — всем было все равно, дома меня все равно никто не ждал. Родители забыли про меня и не отвечают на звонки, сообщения. Я не держу обид, но в их жизни меня больше нет, — Теодора прикусила щеку. Слова стали больно обжигать язык, в горле встал ком, который не давал больше сказать ни слова. Джон взял ее за руку, другую ладонь положил на ее щеку. Мужчина сочувственно нахмурился. — Мне так жаль, Тео, — он вытер большим пальцем слезу, покатившуюся из прекрасных глаз. — Ты больше никогда не останешься одна и те ужасные дни не повторятся. Сейчас тебя окружают люди, которые любят тебя, для которых ты важна. Девушка положила свою руку поверх мужской, понимающе кивнув. Ее невинные покрасневшие глаза блестели от прозрачных слез. — Какова твоя история? — после долгого молчания спросила Теодора. Робертс слабо улыбнулся, но все же решил ответить на ее вопрос. — Я вырос в английском приюте. Я не знал своих настоящих родителей и никогда не узнаю. Из близких для меня людей остался Томас. Он не мой кровный брат, но он мой брат. Мы вместе выросли, и нас усыновила чудесная женщина, — воспоминание о Мэри вызвало на его лице теплую улыбку. — Я наконец обрел семью, как через несколько лет потерял ее. Она скончалась от болезни, от которой не смогла вылечиться — это нанесло мне сильный удар и я окончательно потерял все краски. Мне всегда хотелось душевного спокойствия и тихой жизни, семьи и любви. Это у меня отняли, — Джон посмотрел в глаза возлюбленной и пожал плечеми. — Я завалил экзамены и не стал врачом. Я не знал, что мне делать дальше. Потеряв главную опору и защиту, я окончательно был истощен. Работал днями в кафе официантом, пианистом в других забегаловках, пытаясь наскребсти хоть какие-то деньги. Скитался по странам, искал место, где я смог бы почувствовать себя на своем месте. В итоге посвятил жизнь творчеству, вступил в союз художников Франции, но счастливым я себя не чувствовал. Вот и скорбная повесть. Они сидели друг напротив друга, и души их были совершенно обнажены, раны, сделанные прошлым, кровоточили. Дора села ближе к мужчине и крепко обняла, положив голову на его плечо. Она ласково гладила ладонями его спину, принося ощущение спокойствия и заботы. Робертс обвил руки вокруг ее талии, обнимая в ответ. Объятия любимого человека доставляли столько тепла, уюта и безмятежности... Джон забыл беспокойства и тревоги, находясь рядом с возлюбленной. Он оставил поцелуй на ее щеке. Он больше не один, у него есть она. Девушка, к которой он питал самые нежные чувства, к которой он пришел с окаменевшим сердцем и раскаленной душой, а в ответ получил самую искреннюю любовь.