Студентка твоего сердца.

Весенним вечером девушка сидела в своей квартире, работая над пропущенным материалом. В прихожей раздался звонок и, Эйвери, накинув кофту, направилась в переднюю. Посмотрев в глазок, она увидела Робертса. Теодора нахмурилась, но открыла дверь. — Привет. Что-то случилось? — обеспокоенно спросила студентка. — Привет, Тео. Можно сказать и так. — неважно сказал мужчина. Он оглядел свою возлюбленную и заметил, что выглядела та очень устало: под глазами виднелась синева, кожа была бледной. — Прости, что без предупреждения. — Ничего. Чего же ты стоишь? Проходи, холодно, — девушка указала внутрь прихожей, пропуская мужчину. Робертс кивнул и прошел в квартиру. Эйвери тут же оказалась в теплых объятьях любимого. — Джон, ты заразишься! — Плевать. Очень хотелось обнять тебя. Прости, я заставил чувствовать тебя некомфортно? — Наоборот, — сказала девушка и ее лицо залилось румянцем. — Что по поводу болезни сказал врач? — обеспокоенно спросил Джон. — Температура спала, но иногда поднимается. Несколько дней и уже буду в университете, — улыбнувшись промолвила девушка, садившись в кресло. Она вернула взгляд на мужчину, — Джон, так что случилось? Наступила настороженная пауза. — Декан обо всем узнал, — серьезно отчеканил Джон. Настала гробовая тишина. Теодора напряженно нахмурилась, глядя на мужчину. — Кто доложил? — строго спросила девушка. — Для начала я расскажу тебе, как прошел наш разговор.

* * *

— Верно, вызывал, — декан чуть нахмурился, а затем прокашлялся. — А вызвал потому, что я не думаю, что в университете есть место преподавателям, которые крутят романы со своими студентами. Джон сохранял лицо, но навязчивое чувство тревоги липким слоем разливалось в груди. Он сложил руки на груди. — Почему вы так думаете? — Робертс вопросительно вскинул брови. — Мне поступил анонимный донос, — месье Конте чуть поерзал на стуле и прошелся глазами по рабочему столу. Достав из ящика какую-то бумагу, он протянул ее преподавателю. — Пожалуйста, возьмите, — устало протянул декан. Мужчина презрительно оглядел содержимое. Почерк был знакомым, — вероятнее всего это написал кто-то из его студентов. Джон нахмурился, пытаясь распознать доносчика. Конте прокашлялся, а затем лениво продолжил. — Я пришел в кабинет ранним утром, а на столе покоилась эта записка. Я, возможно, был слишком резок, мистер Робертс, но я хочу послушать вас. Профессор еще раз пробежался глазами по написанному. На бумаге было написано всего пару слов. «Студентка Эйвери спит с преподавателем истории, мистером Робертсом.» Грязь. Жуткая грязь, изложенная на бумажном листе. Его лицо скривилось, раз за разом перечитывая обвинения. Отношения Джона и Доры развивались так плавно и нежно, он так любил ее... Смысл написанных второпях букв был таким отвратительным и мерзким, обесценивающим глубокость их чувств. Он отрицательно покачал головой, обдумывая свои слова. — С этой студенткой кроме университета меня ничего не связывает. Она, безусловно, умна и у нее безупречная успеваемость, но не благодаря тому, что написано здесь, — Джон указал на листок. — Вы ведь прекрасно помните, какое у меня к ней предвзятое отношение. В первый же день я за хамское поведение доложил о ней в деканат. За малейшие оплошности заваливал конспектами и докладами. Вы можете обвинить меня в несправедливом отношении, но не в интимности. Месье Конте кивнул, стушевавшись. — Что еще вы можете сказать? — Вас устроит тот факт, что я женат? — Робертс указал на безымянный палец правой руки, на котором красовалось золотое кольцо. — Обвините меня в супружеской неверности? Мужчину терзала совесть от собственного вранья. Ему было не столь важно то, что он лишится работы, а тот факт, что его возлюбленную отчислят из университета. Ради поступления она приехала из совершено другой страны, все года учебы работала не покладая рук не для того, чтобы сейчас все потерять.

* * *

— Какого черта, Джон Робертс? — строго спросила Теодора, посмотрев на его обручальное кольцо. Джон тепло улыбнулся и взял руку любимой в свою. — Подожди... Ты правда поверила в это? — рассмеявшись спросил мужчина. Девушка нахмурилась и хотела убрать руку, как он осторожно обхватил ее обеими ладонями. — Моя милая Тео, это кольцо мне одолжил горячо любимый брат, за что дома жена устроила ему скандал и в него прилетело пару-тройку тяжелых вещей. Томас помог подделать документы о бракосочетании: он знал, что рано или поздно это всплывет наружу. — То есть доложил о нас не Томас? — Нет. Мы поговорили с ним после того случая... Для начала мне бы хотелось извиниться за то, что тебе пришлось это застать и услышать в свой адрес неприятные слова. И за то, что я наговорил в деканате. Я... — Джон расстроено нахмурился, пытаясь продолжить свою мысль. Девушка положила свою ладонь поверх мужской. — Все хорошо, Джон. Тебе не за что извиняться, ты лишь хотел спасти ситуацию, — улыбнувшись перебила Теодора. Джон расслабился и улыбнулся в ответ. — Мы поговорили с Томасом. Поначалу он сильно вспылил, но спустя время у него пошла стадия смирения. Он сказал мне, что то, что я рассказал ему, настоящее искусство. Затем предложил мне подделать документы, ведь имеет нужные связи. Как только я уеду из страны — эти документы потеряют мою необходимость. — А что было потом, после разговора с деканом? — Мы немного поговорили и он поверил в чистоту моих слов. — Джон... У тебя осталась та записка? Я хочу посмотреть на нее. — Осталась, — Робертс потянулся к карману и, доставка нужный предмет, протянул его девушке. Он стушевался и опустил глаза. Как только Эйвери развернула записку и прочитала содержимое, зрачки ее глаз уменьшились, брови сомкнулись на переносице. — Дора, я знаю, что это мерзко... — Я знаю, кто это написал. — Кто? — Джон вопросительно вскинул брови. — Лоуренс Бенедикт Баркли.— коротко отрезала девушка. — Это тот кудрявый юноша? Вы ведь друзья... Ты уверена? — Я узнаю этот почерк. Это точно он, — Теодора разочарованно улыбнулась. — Я до последнего думала на Томаса, но по сравнению с этим подонком он оказался благороднее. — Но почему он сделал это? — Ты строго относишься по отношению к своим студентам. У него есть амбиции, и когда он понял, что у него не выходит учиться так же безупречно по твоему предмету, как было в прошлых годах, начал злиться. Не упускал возможности промыть твои кости. Я заступилась за тебя, и он так хитро улыбнулся, что во мне начали закрадываться сомнения. — Баркли получит по заслугам, — серьезно вымолвил мужчина. — Многие твои друзья знают о... нас? — Только Фридрих и Йоке. Я уверена в них, они бы не стали этого делать. Прости, они догадались обо всем сами. Робертс заметил переменчивость девушки. Она была обескуражена, смотрела в одну точку на полу, сложив руки в замок. В ее взгляде читались смешанные чувства. Джон положил руку на ее плечо. —Мне жаль, Тео. Жаль, что тебя предал ближний.

* * *

После университета Джон решил заскочить к Доре в кафе, чтобы побыть с девушкой в тишине и спокойствии. Ему хотелось найти малейшие поводы, чтобы лишний раз увидеть свою возлюбленную: теперь в университете они видиться после пар не могли. На сей раз она была намного бодрее, в отличие от прошлого — ее взгляд был живым, а глаза горели. С выздоровлением Теодора расцвела. В этот раз Джону крупно не повезло: он сидел за дальним столиком и проверял работы студентов, как вдруг на него налетел пьяница. Он пролил на бумаги напиток, а Робертсу нанес несколько ударов. Мужчина сидел в уборной кафе, где с Дорой они находились наедине. Девушка обрабатывала его нос, с которого текли струйки алой крови. Когда Эйвери дотронулась до больного места, профессор зашипел. — Потерпи, пожалуйста. Еще немного. — Ублюдок. Подонок. Он испортил мне все работы, расписал лицо. Как мне завтра идти в университет? Что мне выставлять студентам, когда их тесты были спущены благодаря ему в мусорку? — Не нервничай, Джон, — Дора бережно погладила его щеку. — Твое лицо осталось таким же прекрасным. Нос не распух, завтра все будет в порядке. Джейми сказала, что это пьяница получит за свою выходку. Мужчина выдохнул. Спустя пару минут кровь перестала течь. Джон задумался о чем-то, а затем аккуратно положил руки на талию любимой. — Тебе ничего это не напоминает? — с улыбкой спросил он. Робертс вспомнил, как в начале учебного года ему стало плохо, и Эйвери помогала остановить ему кровотечение. Теодора тепло улыбнулась, но затем ее глаза стали грустнее. Она опечалилась. — Я очень испугалась за тебя, Джон. Что тогда, что сейчас. Ты бедовый... — расстроено промолвила девушка, кладя ладони на его щеки и посмотрев в черные глаза. Дора приблизилась к его лицу и Джон нежно поцеловал ее. Аккуратный, терпкий поцелуй убрал напряжение у обоих. Хотелось задержаться в этом моменте дольше. Они отстранились, и мужчина обнял стоящую рядом Эйвери, положив голову на ее грудь. Тео опустила руку на его плечо, а другой стала поглаживать шелковистые волосы. — Я очень люблю тебя, — тихо произнес мужчина и, прикрыв глаза, крепче обнял ее. Ему тяжело давались слова выражения любви. Его чувства к Доре были чистыми и искренними, но как только хотелось сказать три простых слова, в горле вставал ком, который тяжело было сглотнуть. Щеки Теодоры залились румянцем, и она оставила на его макушке поцелуй. Через пару минут в уборную зашел Марсель, в руках которого был лед. — О, эм... Я принес вам лед, сэр. — Спасибо, — промолвил мужчина с легкой улыбкой. — Спасибо, Марсель, — сказала девушка и быстро взяла лед, после чего парень удалился. — Я не думал, что ты так жестко обойдешься с ним: пролила кипяток на штаны, — ухмыльнувшись промолвил Робертс. — С тобой мне следует быть осторожнее, — они оба рассмеялись. — Все же, с Баркли ты обошлась еще мягко, по сравнению с ним.

* * *

Юноша пытался завязать диалог с Теодорой, но она отказывалась выходить на контакт. Эйвери шла по коридору, направляясь куда-то, как кто-то взял ее за руку. Это был Лоуренс. — Тео, может все-таки скажешь хоть что-то? Девушка притянула его за руку ближе и нанесла удар ниже паха. Бенедикт скривился от боли, и Дора наклонилась к его уху. — В следующий раз, когда вновь захочешь повести себя как жалкая крыса, не делай вид, будто бы ты не настучал на меня в деканат. Ты глуп, раз смог провести этот маневр и даже не догадался написать донос другим почерком.