Комната триста двадцать четыре

В общаге все стабильно. Там проблемы с отоплением, потому что батареи либо до того сильно жарят так, что хочется спать сразу голышом, либо не работают вообще, заставляя чуть ли не пуховик на себя натягивать в помещении. Там тараканы семьями кучкуются, прячась в каждой доступной щели и за любым предметом, что неуверенно стоит на своем месте. Там вся мебель, если её вообще можно так назвать, готова развалиться по деталькам от одного дуновения ветра, высвобождая прогнившие ржавчиной болты наружу. Там в старых холодильниках времен постсовка, что свою работы выполняют еле-еле, изводят сроки годности бесполезные продукты вроде головки чеснока и засохшего соуса. Там приходится крайне неудобно делить душ, занимая очередь чуть ли не за несколько часов, там постоянно пропадают вещи и вот уже кто-то мечется с разборками по всему этажу. Там комендантша шугает всех, кто осмелится плохо прятать по чемоданам свои электроприборы, а вахтерша ночных гуляк не станет впускать ровно до открытия всего общежития, заставляя бедолаг сидеть под запертыми дверями.  Но также в общаге невероятно весело примерно всегда. Здесь разговоры, что медленно тянутся до утра, с соседками по блоку, здесь всегда одолжат кастрюльку или даже что-то свое из такой ценной еды. Здесь игры в настолки со всем этажом, когда разъяренные крики азарта поднимают на уши всё здание. Здесь импровизированные вечерние «квартирники» под чью-то старенькую зашарпанную гитару и самый дешевый алкоголь, потому что на хоть что-то приличное стипендии не хватает. Здесь бегают втихую курить на балкон, пока этого не видит злющая воспетка, и палятся, потому что какой-то идиот, что шел последним, забыл закрыть дверь хлипкую. Здесь по этажу несется смех, когда кто-то случайно ломает от злости дверь в блок, и соседки всегда готовы выйти из комнаты, если очень хочется с кем-то другим уединиться.  Саша переезжает в комнату номер триста двадцать четыре слишком внезапно, прямо в середине учебного года. Слухи, гуляющие по этажу, доходят, что её просто выселили из общежития для лучших студентов с наивысшими баллами, потому что та слетела в первом семестре. Но есть и парочка более интересных, где что-то про драку, поджог и чуть ли не поножовщину.  — Бля, да ты бы видела её ебало, когда она к нам зашла! — Ангелина смешно корчит лицо, пытаясь повторить гримасу неподдельного ужаса.  — Гель, да пожалей ты девчонку, — Женя гладит Терехину по руке, пытаясь угасить чужой пыл. — Она привыкла жить как в отеле пять звезд, что тут поделать.  Девочки кучкой сидят в их комнате, обсуждая новую сенсацию во всех подробностях. Здесь чай по кружкам и всем плевать, что завтра зачет у злющей преподши. Потому что студенчество нужно им не для нудных подготовок, а для того, чтобы ощутить самый яркий вкус жизни на губах.  — Она хоть нормальная вообще? — Григорьева выглядывает из объятий, в которых её умиротворенно держит Маф, поглаживая рукой по светлым волосам. Они оккупировали целую кровать и никто даже не пытается к ним притереться, ведь не хотят их личной романтике помешать.  Шестерикова, отпивая из кружки, задумчиво жмет плечами:  — Да обычная какая-то, молчала все время, — задумчиво продолжает и тут же глаза округляет, добавляя тише: — не считая протеза на руке.  Все резко воодушевляются, начиная кипишевать, а Оксана от неожиданности даже давится своим чаем.  — Притормози, бля, не шутишь? — Абдиева сама привстает, задавая вопрос, который заинтересовал всех присутствующих.  — Не, я клянусь, она как терминатор! — Терехина отвечает, перебивая Женю, которая за это ударяет ту по руке легонько. Ангелина же начинает пародировать сцену из культового фильма под всеобщий смех.  За этим никто и не замечает, как дверь аккуратно отворяется и оттуда показывается кудрявая макушка. Крючкова заходит не спеша, пытаясь понять, отчего здесь стоит такое веселье, замечает Ангелину с вытянутой к небу рукой, что падает на кровать, делая вид, будто тонет.  Шестерикова замечает её первой, замолкает пристыжено, пытаясь  внимание Терехиной обратить на это и пихая ту ногой куда-то в бок. Остальные девочки то это видят, по очереди также замолкая и несмело оборачиваясь к дверь входной.  Через пару секунд Ангелина уже сама понимает, что происходит и одними губами шепчет тихое «Бля», пока Саша, красная как рак, выскакивает из комнате, скрываясь за дверью. 

***

Московское метро по стандарту радует пингвинами на эскалаторе и давкой в самом вагоне. Соня старается чемоданы поближе к себе держать, поднимая глаза к потолку и молясь как можно скорее доехать до нужной станции. Вокруг целый поток людей, пинающих её то туда, то сюда. В моменте ей кажется, что поездка домой в Ангарск того не стоила. Мало того, что она несколько дней ехала в плацкарте, терпя самых невыносимых личностей и засыпая на неудобной до ужаса койке, так теперь ещё и миссия доехать до студенческого городка превращается во что-то невозможное. Соня старается просто смириться с ситуацией, но получается хреново. Абсолютно все вокруг её раздражает, усталость из-за сна в неудобной позе накатывает волнами, толкучка злит, пробивая на агрессию, с которой приходится просто мириться.  Она нервно выползает на нужной станции, расталкивая всех бабушек своим багажом и выслушивая чужое недовольство в свою сторону. На улице её встречает противная моросячка и ветер, что пробирается прямо под тонкую куртку, которую Кульгавая по глупости не сменила, слишком быстро привыкнув к теплу Ангарска. Она тащится по улице, направляясь к знакомому и такому родному общежитию и уже предвкушает, как сейчас потащит все свои сумки на седьмой этаж, потому что помнит, как перед её отъездом лифт неожиданно сломался. Жалеет, что не взяла липовый больничный на подольше, потому что завтра её ждет зачет, к которому она пока даже не пыталась готовиться. Она тащит сумки по скользкой лестнице, матерясь прямо под нос, когда из размышлений вырывает голос:  — Помочь?  Соня немного пугается от неожиданности, глазами бегая по высокой девушке, что придерживает ей входную дверь. Она доброжелательно улыбается, свободной рукой поправляя шапку на рыжеватых коротких кудряшках, взглядом гуляет по Кульгавой, изучая заинтересованно.  — Да, давай, — она теряется, отдавая самую легкую сумку из всех и проходя вперед, минуя Сашу.  Внутри любезно здоровается с вахтершей, что давно её запомнила и пропуск уже даже не просит.  — Нам на седьмой.  — Круто, тоже там живу, — произносит Крючкова, пока Соня удивлено её рассматривает.  — Я тебя здесь раньше не видела, — задумчиво говорит, пока они вместе минуют этажи.  — И не могла, я только вчера заехала, — Саша почему-то лучезарно улыбается не переставая, чем очень удивляет, а после произносит: — я, кстати, Саша, учусь на психологии.  — Соня, — тянет руку, чтобы пожать в качестве символа их знакомства, — с инженерии.  Сначала даже не замечает, как холодом отдает чужая ладонь, а после случайно видит, что держится за металл. Виду старается не подавать, чтобы не смутить, вопросы тоже решает пока не задавать. Для себя решает, что если все сложится, то ответ все равно потом узнает.  А Саша сама не понимает, как на автомате подала свободную руку, ведь в правой в это время держала чужую сумку. Заливается слегка краской от такого, сразу пряча глаза и торопясь вверх по лестнице.  Они доходят до нужного этажа, что помечет полустертой цифрой семь, останавливаются.  — Дальше я сама, спасибо, — на прощание Кульгавая улыбается слегка, забирая свои вещи.  Саша лишь салютует, круто разворачиваясь и быстро сбегая вниз, прячась за лестничным пролетом. 

***

Соня отворяет дверь в свой блок и слышит лишь девичьи визги. На неё накидывается подруги, задавая бесконечное количество вопросов и что-то выкрикивая.  — Сонька! — Ну как маман там поживает?  — Ты бы знала, как мы соскучились.  Кульгавая всех по очереди обнимает, тоже по подругам соскучившись.  — А у нас тут новости, — спешит поделиться Шестерикова.  — Ты чего не звякнула, мы бы с вокзала забрали? — Оксана перебивает, показательно губы надувает, делая вид, что обиделась.  — Да мне какая-то девчонка с этажа помогла, — отмахивается Кульгавая, стягивая с себя кроссовки. — А у вас что опять?  — Да с нами теперь киборг живет! — выкрикивает кто-то.  И тут ошарашенная Соня замечает, что кровать рядом с её, пустующая все предыдущие полгода, оказывается застеленной.