Разрешите Вас

      Чувства – странная штука.       Арсений всегда был романтиком, но и реалистом одновременно. Отношениями нужно уметь управлять, но не чтобы они управляли человеком, и Арс всегда пытался этого добиться.       Но в его жизни появляется Антон – затягивающая бездна.       Врывается в жизнь Арсения, словно песчаная буря. Сводит его с ума, становится единственным человеком, которому Арсению хочется полностью принадлежать, отдаться в полное его владение.       Антон – неугомонное солнце на небе.       Его глаза – два огонька, две яркие звёздочки. А руки – Арсений готов лечь в них, как в гнездо.       Он всегда был неисправимым романтиком.       Антон неопытен и пуглив, понимает Арс. Причину сегодня привёл вескую – боится. Арсений даже не подумал про это сначала. Теперь хочется погладить его по голове и успокоить. Хочется сказать, что не стоит бояться. Прикоснуться губами к его шее и нежно обнять.       Показать, что бывает нормально. Что бывает и не пиздецовый конец у таких отношений, бывает, что любовь сильнее.       «Я уже видел такие истории, – сказал сегодня Антон. – Ничем хорошим не заканчивается.»       Хочется опровергнуть.       Ткнуть носом и сказать «смотри». Смотри, мы сможем. У нас с тобой получится.       Антону, похоже, хочется в это верить. Хочется не бояться и быть нежным. Хочется отдаться губам Арсения, как волна отдаётся морю. Хочется довериться, но Антон слишком пуглив.       Всё ещё не знает, каково это.       Арсений откидывается на подушку, расслабляется. Подумать только, он бы в жизни не поверил, что очередная мимолётная симпатия станет такой жгучей, превратится в огромный капкан.       Антон теперь не мимолётная симпатия, нет. Антон – яркое пламя, зажигающее сердце до самого нутра. Сильное чувство, что от него глохнут уши, болят глаза. Чувства к Антону Арсения пьянят, сводят с ума.       Чувства – странная история.       Арсений никогда раньше так не чувствовал. Шастун пробуждает его самым искренним образом, вызывает приливы адреналина, когда Арс только видит его лицо или слышит голос. Антон похож на сладкую зависимость, от которой невозможно избавиться. Не хочется.       Им нужно поговорить. Ещё раз, теперь по-нормальному. Арсений успокоит своего голодного зверя и откроется Антону, как тот ему открылся сегодня.       И выслушает, чтобы им вдвоём принять решение.       Арс хочет Антону не навредить, а дать чувство покоя. Показать, что любовь – это не боль, а нежность.       Перед тем, как провалиться в сон, решает для себя – завтра он снова выцепит Антона и они уделят друг другу время.

§

      Сон никак не идёт.       Антон переворачивается на другой бок, пытаясь забыться. Не получается. Тишину в его комнате разрезают только редкие звуки за окном.       Он вздыхает, открывает окно на всю.       Прохладный осенний воздух окутывает его тело. Антон закрывает глаза, вслушиваясь в звуки ночи.       Снова ложится.       Чертыхается, потому что холодок пробирает, но не помогает. Устраивается на спине и тоскливо смотрит в потолок.       С ним было хорошо.       И сексом заниматься, и спать рядом, и в машине ехать. Он вспоминает – с Поповым он вообще не ворочался – уснул сразу же.       Арсений. Антон тихонько кусает себя за ребро ладони, представляя его сильные руки на своём теле.       Сегодня они натворили какой-то ерунды.       – Сука, – выдыхает он и переворачивает подушку на прохладную сторону. Не помогает.       Тело, очевидно, просит Арсения, а мозг хочет забыться сном.       Антон переворачивается на живот и зарывается лицом в подушку. Надо заснуть.       Во сне его уносят волны. Куда-то далеко.       Антон тонет в темноте, захлёбывается водой, беспомощно извиваясь и пытаясь выгрести к воздуху.       Кто-то хватает его за руку, вытягивает на поверхность, и Антон выныривает с хриплым выдохом.       Вздрагивает на постели.       Садится, трёт ладонью глаза, стараясь успокоить дыхание. Липкий пот на голой спине неприятно холодит.       Он тянется к телефону – по ощущениям не прошло и десяти минут. А на часах без пятнадцати семь.       Он… спал?! Вот это – это что, сон, типа, был?..       Пальцы дрожат. Антону нужно угомонить себя, и он не придумывает ничего лучше, кроме как усесться ровнее и попробовать дышать. Приходится несколько раз начать снова, потому что внутренняя тревожность и возбуждение никак не дают расслабиться.       Но это работает. Сердцебиение приходит в норму, сознание проясняется. Антон расслабляется и падает на подушку.       Проводит рукой вдоль живота.       Кожа горячая и отзывчивая на прикосновения. Антон трогает внутреннюю сторону бедра, проводит языком по губам. Оказывается, он жутко возбуждён.       – Арс, – глупо зовёт в пустоту. Касается себя. Чтобы хоть ненадолго стало легче.       Проводит пальцами по члену и охает от прикосновений.       – Да чтоб тебя, Арсений, – выдыхает он с болезненным стоном и трогает головку, размазывая смазку. Жмурится – слишком острое ощущение, – и закусывает губу, чтобы не издавать звуков.       Сегодня Дима опять подвозит его. Рассказывает, что после обеда уезжает на другой конец города, что нужно кое-что сделать по работе и встретиться с той девушкой.       И Антон за него правда рад. Желает удачи, чтобы сегодня всё получилось. Заодно и себе этого желает.       Сегодня в его рюкзаке помимо материалов для лекции – сменное бельё, на всякий случай. Пригодится. В рюкзаке больших размеров пробка и смазка, и он, кажется, сошёл с ума, раз берёт такое в вуз.       Тело с самого утра какое-то гиперчувствительное, поэтому каждый, даже самый незначительный контакт, заставляет его вздрогнуть. Он кое-как выдерживает лекцию и едва не порхает, покидая аудиторию.       В этом туалете до боли приятно сделать то, что Шастун запланировал. В этом туалете он растерял остатки совести. Следующая лекция у первого курса. Антон сразу замечает его, позволяет себе не отводить взгляд, как эти долгие, противные две недели. Кивает, ждёт, пока Арс кивнёт в ответ.       На этой лекции Антон садиться не будет. Он ведёт тему, на вторую половину пары у него запланированы дебаты, и ребята с интересом слушают.       – На этих дебатах каждый должен научиться отстаивать свою позицию, – рассказывает Антон, почти не шевелясь, стоит около стола. – Вы должны выслушивать аргументы оппонента и находить компромиссы.       Ему кивают.       У первокурсников в этом году довольно хорошо получается. Антон аж нарадоваться не может. Следит за каждым их действием, направляя, хвалит и старается не вмешиваться, и только иногда смотрит на Попова.       У него глаза блестят от возбуждения, руки слегка дрожат, и Антон заставляет себя дышать ровно. На самом деле у него стоит уже чёрт знает, сколько времени, но он просто прячет руки в карманах свободных брюк и надеется, что это не сильно заметно посторонним.       Таким желанным конец занятия не был ещё никогда. Антон после этого свободен, а значит, у него есть шанс.       Ребята привычно прощаются, когда неспешно выходят. Антон кивает им в ответ.       – Каграманов, я Вам что говорил про доклад? – упирает руки в боки Антон и с прищуром смотрит на первокурсника. Ага, а тот, видно, думал отвертеться!       – Я принесу! – обещает, но глаза уже устремляет к выходу, где едва не подпрыгивает от ожидания Макс. – Честно, Антон Андреевич, принесу!       – Бегите, Ром. И не забудьте, правда.       Антон подходит к доске и стирает записи от руки, медленно, заставляя себя не ускорять темп. Нервы с каждым мгновением всё сильнее звенят, но Шастун держится, пока не слышит, как закрывается дверь и понимает, что никого, кроме Арсения, в кабинете больше нет.       – Вы во мне дыру прожжёте, – указывает тот на его поведение во время пары. Подходит ближе.       – Простите. Не мог остановиться, – Антон отряхивает руки. Пытается скрыть взбудораженность. – Что Вы сказали друзьям?       Антон отходит к столу, словно манит, упрашивает пойти за собой.       – Всегда забываю, как Вы очаровательно краснеете, когда волнуетесь, – с улыбкой произносит Попов. – Сказал им, что для работы кое-что уточню. Вы же очень талантливый преподаватель, м?       – У Вас… ещё пара? – Антон нащупывает рукой сзади себя стол. Вот эта поза. Так, как он хотел всё утро. Если не всю жизнь.       Арсений улыбается ещё шире, стоит слишком близко.       Вот сейчас хорошо.       – У меня ещё пара, – он кладёт одну ладонь на стол около бедра Шастуна. Опасности никакой, а живот всё равно поджимается. – Вы хорошо справились сегодня.       Похвала ласкает, обманчиво нежно цепляется за Антона.       – Вы… тоже.       Они замирают на мгновение: Антон, привалившийся к столу задницей, и Арс, почти прильнувший к нему, не позволяющий отвернуться.       Антон жмурится. Жар привалил не только к щекам.       – Вы правда красиво краснеете, – повторяет Арс и проводит тыльной стороной пальцев по скуле. Антон изнемогает. – Не могу оторвать взгляд от Вас. Но я, вообще-то, поговорить хотел. Можно вечерком.       – Я… мечтал прямо здесь. Вас.       Шаст крупно дрожит, шумно дышит и уже было тянется к мужчине, но его вдруг грубо хватают и разворачивают лицом к столу.       Нагибают сразу же.       Приходится ухватиться руками за столешницу. Благо, стол очень прочный.       – Арс!.. – вспыхивает Антон, но его шлёпают по ягодице. Он дёргается от испуга, но Арсений только сильнее прижимает его к поверхности.       – Ведите себя хорошо, да? – выдыхает он, и Шастун податливо прогибается в спине.       – Да, – он притихает под желанным телом.       – Вот так, очень красиво, – Антон жмурится, чувствуя, как горячий шёпот Арсения скользит по загривку. – Приятно быть под моей рукой, да? Отдать контроль?       – Очень! Очень, – шепчет Антон, для убедительности кивая головой. Его штаны спускают сразу до пола, и он перебирает ногами, чтобы избавиться от них. Антон сейчас как никогда горд собой.       Попов замирает.       Начинает поглаживать – то вдоль ноги, то по пояснице. От этих рук горячо.       – Вы сегодня подготовились? – интересуется Арс, трогая ткань чёрных кружевных трусиков, обтягивающих задницу Шастуна.       – Я хотел быть… Вашим послушным мальчиком, – тяжело дышит Антон, и по его белью, не касаясь кожи, проходят пальцы.       – Давно готов? – слышать Арсения таким хриплым, возбуждённым – настоящее наслаждение.       – Да-а, – Антон подставляется, и Арс гладит по центру. Там, где можно почувствовать ограничитель от пробки с камушком чёрного цвета, под цвет кружеву. Мужчина с одобрением хмыкает, трогает пробку, надавливает на неё. От этого прикосновения Антон чуть не скулит.       – Как же Вы лекцию вели? – интересуется он, раздвигая чужие ягодицы.       – С мыслями о Вас, – признаётся Антон. Скулит от очередного удара, теперь уже по голой коже.       – Вот же плохой мальчишка, – Арсений хлопает его еще парочку раз, пока задница покрывается розовинкой. – Проводить пару вот так? Как не стыдно?!       – Остаётся только надеяться, что Вы меня накажете, – всхлипывает Антон, сразу же прикрывая себе рот рукой.       В коридорах почти не слышно шума, началась четвёртая пара.       – Не смейте надеяться на лёгкое наказание, – прикусывает его плечо Арсений, перехватывая запястье. – Вы много плохого натворили. – Он играет с пробкой, вводит глубже и тянет наружу, и так несколько раз.       – Арсений, я уже весь мокрый, – стонет Антон, выгибаясь навстречу прикосновениям, – перестаньте издеваться.       – Придётся потерпеть, – хмыкает мужчина, наконец-то вынимая пробку и заменяя её сразу парой пальцев. – Сюда бы ещё чулочки…       Пальцы входят очень легко – Антон разрабатывал себя в туалете перед парой. Он тихонько скулит, подаётся назад навстречу растяжке.       Надо запомнить про чулки.       – Что Вы со мной сделаете?.. – спрашивает, хрипло дыша.       – Я бы много, чего сделал с Вами, – говорит Арсений, второй рукой трогая через ткань трусиков напряжённый член Шастуна. – Но, боюсь, сейчас нам придется ограничиться таким положением.       Тонкую ткань на заднице он отодвигает в бок, расстёгивает свою ширинку. Эти звуки так заводят, что Антон снова и снова извивается на столе.       Блять, ведь только что здесь, на этом самом месте, он вёл пару!       Он дрожит от того, насколько Арсений возбуждён. Тот мнёт его зад, пристраивается между ног, трогая вход горячей головкой. Антон сглатывает.       Арс входит почти свободно, плотно перекрывает рот преподавателя. Тот только судорожно сжимает стол обеими руками. Так приятно.       – Тихо, тише, – шепчет Арсений ему на ухо, – Вас же смогут услышать.       Но Антон всё равно скулит.       Второй рукой Арсений берёт его поперёк живота, удобно прижимая к себе, и Шаст трепещет в такой крепкой хватке. Арс натягивает его на себя, доводит до звёзд перед глазами.       – Тише, слышите? – прикусывает его за кусочек шеи. – Такой плохой препод.       Антон задыхается на грани боли и наслаждения. Чувствовать себя таким беспомощным – сводит с ума.       – Хочу почувствовать Вас сильнее, – хрипло пробует он, как только его рот отпускают. Арс перехватывает его член сквозь трусы.       – А Вы были хорошим мальчиком? – вбивается особенно резко. Выходит почти сразу.       – Я был хорошим, – просит Шаст тихо, насколько это возможно. Его немного приподнимают, переворачивают, и он оказывается спиной на столе.       Руки Арсения везде: на талии, щеках, ключицах, груди.       – Вы так красиво извиваетесь, – шепчет он, прикусывая тонкую кожу под ключицей, – такой грязный мальчишка.       – Пожа-а… – Попов входит в него, контролируя ягодицы руками. Антон прикусывает ребро ладони, чтобы не стонать в голос, готовый разреветься от переизбытка эмоций.       – Не смейте, – слышит он, и его снова придерживают за затылок. – Дома можно будет кричать. Здесь – нельзя.       «Дома» действует на Антона как заряд тока. Дома.       Сука, да.       – Да, – негромко стонет Антон, руками обвивая шею Арса. – Да, Арс!       – Вот он, самый послушный мальчик, – Арсений быстро вбивается в него, – такой хрупкий, такой нежный. Мой хороший.       Антон лижет чужую шею. Именно здесь он ещё не пробовал – вкусно пахнет.       – Кусай, – шепчут ему. От этого голоса по коже расходятся мурашки. Антон слегка прикусывает, почти растворяется от эмоций. – Сладкий, нравишься мне, – Антон так идеально принимает его. Тугой, горячий, такой послушный. – Близко?       – Да! Пожалуйста, да, – Антон зажмуривается. – А ты?       Арсений придерживает его за бёдра, двигается всё быстрее. Он и сам уже на грани.       – Очень близко, – хрипит он. – Сейчас спущу в тебя.       – Давай, – шепчет Антон, не думая.       Арсений кончает, утыкаясь лицом в шею. Остаётся в таком положении на несколько долгих секунд, а потом спускается губами к плечам, оставляет багровые следы. Изящно.       Так ещё красивее.       – Ты меня сводишь с ума, – признаётся уже который раз.       Антон приглушённо вскрикивает. Сжимает член в себе.       – Я тоже, – хнычет, и Арс берёт его за член. Пара движений сквозь красивое бельё и крепкий поцелуй – этого достаточно, чтоб Антон кончил.       – Хороший мальчик, – шепчет Арсений ему на ухо. Антон такой взмыленный, покрытый капельками пота и со следами зубов на плече. От этого захватывает дыхание. – Молодец.       Арсений берёт пробку со стола, и Шаст, кажется, понимает, что он задумал.       Попов нежно целует его взмокший висок, а Антон чуть сильнее сжимает стенки.       – Тише, – Арс прижимает его за горло к столу. Пробивает. – Сейчас.       Шаст дрожит, но не спорит, когда крупный член выходит из него, и к его уже припухшему отверстию приставляют пробку.       Давят на неё.       – Сука!       – Вот так, хорошо, – предмет оказывается внутри достаточно легко. – Посмотрите на себя, Антон Андреевич. Сперма в заднице не смущает?       – Блять, – Антон вздрагивает, выглядит идеально измятым. Голый, с анальной пробкой.       – Лучше всего выглядишь в таком состоянии, – шепчет Арсений. Осторожно сводит ноги Шастуна и снимает с него кружевные трусики, в которые Антон кончил, оттирает чистой стороной остатки спермы.       – Я куплю тебе другие, ещё лучше.       – Арс… – Антон привстаёт.       – Осторожно, – Попов помогает ему, – давай, надо одеваться, и пойдём в мою машину.       – Мы трахнулись в аудитории, блин!       – Я запер дверь и всё вытер. Не бойся, никто не узнает, – Арсений проводит пальцами по лбу Шастуна, убирая чёлку. Тот выглядит мило и нежно, такой, слегка растрёпанный.       – Поедем… к тебе? – только сейчас понимает слова про машину Антон, а Арс уже расправляет чужие штаны.       – А куда ещё?       И кто бы мог подумать, что после траха в аудитории, с неудобными ощущениями в заднице, можно стать ещё более счастливым?!       Антон целует Арса в губы.       Того в миг покрывают приятные мурашки, и он нежно отвечает, прижимая Антона к себе.       – Поедем?       – Поехали, – довольно улыбается Антон, забирая у Арсения свои брюки.

§

      Ивлев останавливается на мгновение, позволяя своим глазам привыкнуть к новым улицам. За его спиной захлопывается дверь здания.       Достаточно приятный офис, да и встречи прошли, как нужно.       Незнакомый город перед ним – словно живое полотно, на котором смешалось всё сразу: шумно переговаривающиеся прохожие, звук автомобильного гудка, запах свежего хлеба из ближайшей пекарни.       Он выуживает из кармана телефон и накидывает капюшон. Шагать приходится быстро, чтобы не промокнуть в дождь, который с каждой секундой усиливается.       Ивлев прячется под навесом небольшой кофейни, пытаясь осмотреться. За прилавком девушка в очках, которая о чём-то тихонько переговаривается со своим напарником.       Нашёл.

§

      Лёва испуган. Стас сидит в своём просторном кабинете, его глаза блестят в полутьме из-за света монитора компьютера, на котором он просматривает какие-то данные.       Когда замечает вошедшего в кабинет Лёву, откидывается на спинку кресла.       – Ну, проспался?       – Да. Я там чуть копыта не откинул, – потирает глаза Лёва.       – А мне это стоило огромных усилий, – серьёзней обращается к нему Стас. – И денег. Спас твою жопу, так сказать.       – Зачем было так рисковать? – Лёва смотрит на хозяина, но не решается подойти ближе к столу, так и стоит около дверей.       – Чтоб спасти тебя?       – Я про бумаги, дядь, не тупи! – Лёва плюхается на диван. – Не было другого способа? Нужно было послать меня, чтобы я их спиздил?       – Не было, – спокойно отвечает Стас. Разворачивается на компьютерном кресле, оказываясь к Лёве лицом, – но это было весело же, правда? – ухмыляется.       – Я там чуть не умер, блять!       – Бывает, – ухмылка становится шире.       – И я теперь должен тебе, – Лёва вскидывает руки, садится как можно дальше от Стаса.       – Сечёшь.       – И как я буду отдавать долг? У меня твоих денег и так еле хватает.       – Это ты подожди, – ухмыляется Стас. – После бала добазаримся.

§

      Задница саднит, неприятная наполненность давит, не щадит. Антон поджимает губы, чтоб не прикрикивать на особо неровной дороге.       Попов неосознанно сжимает руль до побеления в пальцах. Постоянно посматривает на пассажира, проверяя его реакцию на кочках.       – Неудобно?       – Терпимо, – отзывается Антон.       – Я бы тебя в душ сразу отправил.       – Да, если можно.       – Я много думал, – начинает Арс, но осекается. – Нет, ты сейчас не в состоянии, извини.       – Расскажи, – Антон придерживается за ручку двери. Машина останавливается в очереди на красный сигнал светофора. – Это… про нас?       – Да. Обсудим на месте, хорошо? – отвечает Арсений, не отрывая взгляда от дороги. Антон понуро опускает голову. – Всё хорошо, – Арс отрывает одну руку от руля и проводит по шее Шастуна, чуть надавливая пальцами. Тот прикрывает глаза. – Сейчас приедем, – шепчет Арс, и Антон под этими прикосновениями расслабляется, чуть ли не тает.       – Зелёный, – подсказывает, разлепив веки.       – Спасибо, – Арсений убирает руку и снова сцепляет пальцы на руле, аккуратно трогаясь с места.       Ехать недалеко – семь минут, не больше, но для Шаста это время тянется, как резина.       Пробка давит как будто всё сильнее, хотя Антон понимает, что это физически невозможно. Поглаживает себя по коленям, успокаивается.       – Прости, больше не буду внутрь кончать, – Арс кладёт руку ему на бедро.       – Нормально, – Шастун хватает его за пальцы. – Просто в следующий раз будем делать это, когда ванная под рукой.       – Обязательно, – кивает Арсений, сжимая его пальцы сильнее. Они проезжают поворот, и машина останавливается у нужного дома. – Сиди, я открою.       – Да я сам… – но Арс уже выбегает из машины и обходит её спереди. Снова он это делает. Антон лишь в последний момент успевает отстегнуть свой ремень безопасности.       Арсений распахивает перед ним дверь, приобнимает за талию. Шаст аккуратно выпрыгивает из машины и за ним закрывают дверь.       – Пойдём, – шепчет Арс, утыкаясь носом в чужую макушку.       – Нормально, я могу, – его рюкзак перехватывают чужие руки, мужчина ведёт его с бережностью, несмотря на возражения. – Мои это вещи или твои?..       – У меня в заднице пробка или у тебя? – возвращает ему Арс.       – Сука.       – Золотце моё, – Арсений приобнимает его за талию, ведёт в дом. По дороге помогает снять куртку и откидывает на пол рюкзак. – Снимай обувь и пойдем, – Антон послушно скидывает кроссовки.       – Больно? – его заводят в ванную.       – Давай я… сам теперь.       – Хорошо, – Арсений нежно проводит рукой по его щеке и оставляет одного за закрытой дверью.       Антон наскоро снимает брюки. Пробка уже настолько мешается, что трудно дышать.       Он садится на дно душевой кабинки, чуть приподнимая ногу. Стоит постараться – и всё закончится. Сзади жжёт, Антон собирается с мыслями, резко выдыхает и аккуратно вытаскивает пробку из себя.       Оставляет её рядом, а сам расслабляется, ощущая, наконец, долгожданную свободу.       Быстро открывает воду, чтобы не было слышно чвякающих звуков выходящей субстанции. Моется с удвоенным усердием, пока боль в заднице попускает. Слышатся шаги в коридоре.       – Я принёс тебе вещи, – звучит Арсений из-за двери. Антон на секунду замирает. Голос такой беспокойный.       – Ладно. Оставь на комоде, я сам возьму, – отзывается Шаст.       – Точно? – с тревогой.       – Да.       Шаги стихают, Арс ушёл в сторону спальни. Антон уже который раз за день успокаивает дыхание. Выключает воду, выходит из душа и заматывается махровым полотенцем.       Надо было волосы помыть, но уже как есть, конечно.       Пробку промывает с мылом, выходит босиком в коридор, быстро накидывает на себя свободные штаны и футболку. Между ног уже почти не больно.       В спальне Арс, лежит на кровати с планшетом в руках, но быстро скидывает его в сторону.       – Прости, хотел тебя подождать.       – Наоборот, спасибо, – хлопает глазами Шаст. – Работаешь?       – Лекцию читал, мне мои скинули, – Арсений садится на край кровати. – Иди сюда.       – Блин, ты же из-за меня пропустил, – Шастун подходит ближе. – Какой предмет?       – Историю, – Арсений обхватывает его за кисть, притягивая к себе, а тот послушно оказывается между его разведённых коленей. – Ты как, лучше?       – Ага, – Попов привычно берёт его к себе на колени, как в первый раз в машине, обнимает руками. – Нельзя пропускать историю, Арс.       Но в ответ почему-то смешок.       – Ты случайно не забыл, что я второй раз? – и смыкает руки на талии Антона.       – А.       – Я даже думал на заочку перейти, – рука Арсения оказывается на его затылке и притягивает парня ближе к себе. Антон расслабляется, утыкаясь носом в тонкую футболку.       – Может, сможешь и несколько лет пропустить? – предлагает Антон и обхватывает руками его шею. – Ну, там, экстерном на третий сразу, после новогодних?       – Может, и смогу, – дыхание Арсения щекочет висок. – Хочешь поесть?       – Не особо, но можно.       – А что любишь? – пальцы Арсения пробираются через спутанные волосы. Антон фыркает.       – Так не работает. Надо сначала рассказать, что есть. Так-то я могу сказать «хочу стейк». И что?       – Тогда закажем тебе стейк, – смеётся Арс. Антон краснеет до шеи. – Телефон в кухне остался, пойду сделаю заказ, – руки отцепляются от его талии, но Антон хватается за чужую шею.       – Я ж это несерьёзно. – Арс рассматривает его лицо, но он смущённо отодвигается и встаёт на ноги. – Я лучше… сам всё сделаю.       И двигается в сторону кухни. Сука, всё равно эта неловкость съедает его по кускам. Арсений спрыгивает с кровати, шаги у него быстрые, резкие. Рванув вперёд, ухватывает Антона за плечо, разворачивет к себе, и…       Прямо в губы целует. Мощно и грубо. Антон сжимает его плечи. От него отстраняются. Какое-то время Шаст бегает глазами, но всё-таки говорит, что на уме.       – Мне нравится здесь. С тобой. Просто… не хочу навязываться и пользоваться.       – Ты не навязываешься, – Арсений мягко поглаживает его по щеке. Одним ловким движением подталкивает назад, и Антон оказывается прижат к стене. – Наоборот, хочется о тебе заботиться. Угостить, например.       – Это я так ляпнул, – делится Шаст, – просто люблю стейки. Мне и так приятно. Можно просто чего-то пожевать. И… ну, у тебя же работа?..       – Тсс, – Арсений сжимает пальцами чужую челюсть. – Мои приоритеты поменялись, так что пусть работа немного подождёт. Антон улыбается краешком губ, проскальзывает в бок от Арсения.       – Нет, так нельзя.       – Да?       Арсений разворачивается, хватает его за тонкую ткань футболки, но Антон выскальзывает.       Бежит обратно, в спальню.       Внутри какое-то дурацкое ощущение щенячьего восторга.       Он забегает в комнату, но Арсений уже рядом: хватает за талию, разворачивает, приподнимает на руки и швыряет на кровать, следом оказываясь сверху.       – А ну, иди сюда, – и они вдвоём замирают, глядя в глаза друг другу. Вмиг озорные улыбки испаряются у обоих. Арсений так ловко припечатал тело Шаста к простыням…       Антон кладёт руку ему на плечо и облизывает свою губу.       – У тебя же правда такого никогда не было, – едва слышно произносит Арс. Антон мотает головой.       – Не было.       – Ты на меня не обижайся, что я так серьёзно воспринял, – он проводит носом по виску Антона. – Что я хотел от неопытного мальчишки?       – Арс! – почти рассерженно восклицает Шастун.       – Нет, правда. У тебя ж не было такого опыта. Я тупанул, – Арсений приподнимается над ним на локтях. – Тогда я тебе расскажу. – Он приближается к лицу Антона, оставляет короткий поцелуй на его губах, и снова приподнимается, чтобы им посмотреть друг другу в глаза. – Это нормально, спать с человеком который тебе нравится. Просыпаться, греть друг друга по утрам.       Он проводит большим пальцем от виска до уха Антона. Прижимается щекой к щеке.       Антон чувствует.       Вдыхает его. Слушает.       – И обниматься, пока оба не начнёте опаздывать, – продолжает Арс, – и ещё когда двое влюблены, они хотят друг друга. В ванной, возле плиты, на балконе, да где угодно, и речь не только про секс. Антон… – он шепчет в губы, – я хочу тебя.       Антон сам тянется. Неизвестно, кто кого целует первый, но губы в момент сталкиваются.       Они целуются прерывисто, жадно.       – Я тебя тоже хочу, – шепчет Антон между касаниями чужих губ. – Везде.       Он покрепче обнимает Арсения. Дышать тяжело, руки дрожат, губы обжигает. Арсений вдруг отрывается от губ.       – Не убежишь? – и Антон мотает головой, вызывая у Арсения искреннюю улыбку. – Вот это «хочу» мне нравится. – Арсений спускается поцелуями вниз по шее, Шаст комкает простыню в руках. – Тебе надо отдохнуть.       Что?       Это в каком смысле?!       Касания вдруг заканчиваются, Арсений отстраняется от него.       Антон округляет глаза. Хватает Арсения за рукав футболки.       – Почему?!       – Ты еле на ногах держишься, – тот хмурится. – Мне не хочется на тебя давить, Антон, особенно сейчас. Я и так достаточно сделал, чтоб напугать тебя.       А Шастун злится сильнее, поэтому перехватывает Арса за ворот футболки.       – Это не ты! – Попов приподнимает брови, поэтому приходится отвести глаза. – Короче, если я не был с… мужчиной до тебя – это не значит, что мне не хочется… ну, близости. Понимаешь?       Он совсем смущается, отпускает чужую одежду. Арс внимательно смотрит на него, его глаза становятся темнее. Он аккуратно забирает его руки в свои, переплетает пальцы.       – Да, но не так часто, – снова он со своей заботой, Антон сразу и не понял. – В прошлый раз мы проснулись после секса и я тебя выебал. Мы буквально на сон прервались.       – Тебе не понравилось?       Арсений в ответ на это хватает его руку и кладет на собственный пах, ровно туда, где уже натянулись штаны.       – Понравилось, но… ты слишком устал, – Антон шевелит пальцами, пощупывает, – а я хочу быть нежнее. Мы договорились?       – Да, – решает не лезть на рожон.       – Молодец, – мужчина наклоняется ниже, целует Антона в висок, – теперь давай ты отдохнёшь.       Рука Шаста все ещё сжимает его стояк между ног, но Арсений берёт над этим контроль – отводит руку Антона на кровать и встаёт.       – Схожу в душ и что-то сделаю поесть. Потом ещё в офис нужно будет.       Антон следит за тем, как он покидает комнату, тяжело вздыхает, оставшись с собой наедине, и утыкается носом в постель. Где-то там слышен шум воды.       Да уж, хочется посмотреть под душем, прав был Арс.       Антон сворачивается калачиком, и накидывает на себя одеяло.

§

      – Издеваешься? – восклицает Ивлев. Но мужчина, сидящий перед ним, нисколько не веселится, напротив, смотрит серьёзно, сдержано. Девушка в очках здесь же, вместе со своим братом. – Я его до суда довёл, у меня на него статья в издательстве готовится, что не так?!       – Ты пойми, Кость, – отзывается Вячеслав Сергеевич, – он не убийца. Не преступник, так, отмазал клиентов, но это ли не работа юриста? Да, понимаю, он хитрый, властный; тебе, может быть, не нравится, как он с тобой поступил…       – Да и то, – отзывается Элла, – это же недоказуемо. Косвенные улики не примут в суде, тебе ли не знать.       Костя цокает, сжимает руки в кулаки, но держит себя в руках. Отвернувшись, тяжело дышит носом.       – Но у тебя есть другой вариант, – снова вступает Элла, поправляя очки. – Ты правда хочешь его наказать? Мы-то готовы пойти на сделку. Только…       – Только? – переспрашивает Костя.       – Надо пойти на некоторые жертвы, – добавляет Слава.