Разрешите Вас

      Начинать новое всегда сложно. Особенно таким, как Лёва.       После того, как его отчислили из училища из-за его криминального прошлого, ему было сложно найти нормальное приличное место для работы. Миху расстраивать ещё больше не хотелось. Тот постоянно прикрывает его, каждый раз уговаривает следователя, снова и снова по тонкому льду.       Конечно, Лёва соглашается на работу со Стасом. Тот как раз ищет способ получить доступ к разного рода информации, о чём и рассказывает Лёве в первый же день.       – Это может изменить ход дела моего клиента, – поясняет он. – На складе будет два пакета. Забираешь и сваливаешь, только клювом не щёлкай.       – Меня могут грохнуть?       – Усадить могут за это, но ты ж не попадёшься?       А Лёве только кивать и остаётся. Ему придётся. Другого выхода нет, нужно просто не попасться.

§

      Антон сидит за своим рабочим столом, листает страницы, проверяет самостоятельные работы первого курса. В этом году ребята очень стараются. Шастун перекладывает одну работу на другую, но замирает, стоит ему заметить знакомую фамилию.       Он берёт в руки листик. Обводит пальцем по периметру. Его руки точно касались где-то здесь. Похоже на манию, но Антону даже не стыдно сейчас.       Мучительная тоска пробирается под кожу. За дверью как будто больше нет мира, нет времени.       Он ненавидит себя за слабость, за то что скучает. За это мрачное внутреннее противоречие между желаниями и правилами. Не может не думать, а что если кто-то узнает? Страх сковывает, сжимает его так сильно, что даже дышать становится проблемой.       Две недели проходят в затяжном нервном напряжении. Алла и Лера волнуются насчёт отчётов, Димка сдаёт свой уже завтра. За свой же отчёт Антон и не садился, попросил отсрочку из-за болезни, а начальство даже не удивилось – Шастун всегда всё выполняет в срок, так что болезнь становится уважительной причиной.       Антон старается, правда. На лекциях доходчиво объясняет темы, выслушивает каждого студента, который остаётся, чтобы задать вопросы. Из кожи вон лезет, чтобы заинтересовать.       Заставляет себя погрузиться полностью в материалы.       А на парах у первого курса даже не смотрит в сторону парты, на которой бессменно располагаются Рома и Арсений.       Недосып влияет не только на его мысли, но и на общее состояние: дрожат руки, а в груди постоянно живёт болезненное тревожное чувство. Ночью, когда его охватывает усталость, он засыпает только на короткие минуты.       И если первая неделя была терпимой, конец второй кажется совсем каким-то странным.

§

      – Кто-то делал таблицу? – вклинивается между Ромой и Арсением Макс, пока препода нет в аудитории. До пары примерно минут пять, так что студенты негромко переговариваются между собой.       Арсений сидит в телефоне, но это не мешает ему буркнуть:       – Ну, я начал составлять, да.       – Шастун сказал, это необязательно, – фыркает Рома. – Я посмотрел, там пизда.       – Боже, ну Ром, не делай вид, что тебе не интересно, – Макс суёт нос в телефон Арсения ровно до тех пор, пока не получает в ответ смачный подзатыльник.       – Чё интересно? – Рома всем корпусом поворачивается к Максу, который свесился к ним и зевает.       – Да с Шастуном чё-то не то, – поясняет тот. И Макс прав, после больничного Антон совсем никакой.       – Хреново выглядеть начал? – полувопросительно произносит Рома, потому что тоже это замечает. Антон обычно всегда выглядит свежим, внимательным – но не в последнее время. Каграманов не видел его ещё более потрёпанным, чем сейчас.       – Может, его мужичок бросил? – хихикает Максим, от чего у Арсения ёкает в груди. У него загораются уши, и он моментально вставляет:       – А тебе не похуй, Максим? – парни тут же переводят взгляд на Попова.       – Да ты ж сам заметил, – ухмыляется Макс, – был бы наш Антошка тёлкой – каре бы рубанул.       – Может, он наоборот тёлочку нашёл, – пытается отшутиться Рома, пока Арсений злобно сверлит Максима взглядом.       – Кто? Шастун? – прыскает тот, едва ли не хлопая в ладоши. – Ну да, как же! Скорее, это его ебут в коленно-локтевой.       Попов сжимает челюсти, а Рома давится воздухом.       – Ебать. Ты думаешь, Шастун?.. – пытается выдавить он из себя.       – Подставляется какому-то дядьке на бэхе, стопудово, – шепчет Макс, чтобы только два друга могли его слышать. Рома фыркает вместе с Максимом, а Арсений уже скрипит зубами. – Он же вылитый пидарок!       – Захлопнись, – но Макс смотрит так ехидно, что Арсений хочет просто сквозь землю провалиться.       – Защищаешь его, Арси?       Точно, у Антона могут быть проблемы из-за этого. А если пойдёт слух – реальный, не просто основанный на внешности?..       – Да блять, просто не хочу слушать всякую ерунду, – отвечает он, и это звучит даже резковато. Рома понимающе хмыкает, но ничего не говорит, только пожимает плечами.       – Арсений нетерпим к геям, так и запишем.       – Ну и ладно, – улыбается Макс. – А ты, Ром? Я тебя убедил?       – С этим я не спорю, Шастун слишком красивый для натурала, – закрывает глаза Рома, и от его слов у Арсения к горлу подступает ком. – Может, он тебе нравится?       Но Макс не успевает ответить, потому что Антон Андреевич заходит в аудиторию и студенты умолкают. Вид у преподавателя совсем нехороший.       Он долго возится с ноутбуком на столе и наконец-то поднимает голову на студентов. Взгляд сразу же находит Арсения, который поспешно отворачивается, только сердце не успокаивается.       Антон проводит пару как положено, отрабатывает, не обращая внимание ни на что. Даже на усталость, гул в голове и жжение в глазах.       После занятий – у Антона больше нет пар – он неспешно собирает свои вещи, прощается со всеми студентами. Осталось отдать ректору ведомости – и вот они, долгожданные выходные.       Преподаватель зевает, когда с ним прощается Женя.       – До свидания, Антон Андреевич! – рядом с ней идёт Юля, придерживая сумку на плече рукой.       – Да, девочки, до понедельника.       На столе ещё куча бумаг, но вот-вот в аудитории наступит тишина и Антон всё соберёт.       Рома и Макс тоже прощаются, позади них идёт Арс и нужно просто перетерпеть несколько секунд. Они это уже делали в понедельник и вторник.       Просто он пройдёт мимо, Антон соберёт свои силы в кулак и не будет смотреть ему вслед. Он кивает Роме и Максу и опускает глаза в стол.       И, судя по утихающим шагам, троица удаляется из аудитории.       Антон поднимает голову – все уже ушли, но лишь один Попов притормозил у двери. Сердце ёкает, Шастун пытается взять себя в руки, но выходит плохо.       – До свидания, – проговаривает он, как бы намекая студенту, что ему пора. Впихивает папку в рюкзак.       Арсений прикрывает дверь, становится спиной к ней.       Сука, блять.       Пиздец.       – Вам пора, лекция окончена, – бледно говорит Антон. Но мужчина улыбается и откидывает голову, чтобы макушкой коснуться двери, и у Шаста земля уходит из-под ног.       – Ужасно выглядите.       – Спасибо за оценку, – язвит Антон, сжимая рюкзак в своих пальцах. – Вы меня задерживаете.       – Кто-то обещал мне позвонить, – тихо проговаривает Попов. – Уже две недели жду.       – Извините. Мне показалось, это ни к чему. – Преподаватель – Антон ещё раз напоминает себе, что он именно преподаватель – закидывает рюкзак за плечо и берёт в руку телефон. – Отойдите от двери, пожалуйста.       Да, он не звонил. Арсений по-хорошему не мог ожидать иного исхода. Правда же?       Попов послушно отодвигается в сторону, наблюдая с каким-то полуусмешливым вниманием.       Шаст, как только у него появляется возможность, проходит мимо него близко-близко, но взгляд направляет только вперёд, лишь вперёд. Не на Арсения, не на его кожу, не на скулы и губы, только не смотреть. А уже тем более, в глаза.       Он хватает пальцами холодную дверную ручку, но вдруг слышит:       – Антон.       От имени, произнесённого так трепетно, он как будто сразу возвращается на две недели назад, и хочется уткнуться в горячую грудь, утонуть.       Но ему нельзя. И он замирает, но не поворачивается к Арсу.       – Что?       – Позвони мне, – просит тот, и от этого голоса на Шастуна обрушивается такое вожделение, что хочется схватить его за волосы и притянуть к себе, хочется уткнуться в шею. Быть.       Антон вздрагивает и давит на ручку, чтобы снова сбежать.       – Эти две недели… мне было хорошо без Вас, Арсений.

§

      Арсению плохо без Антона.       Как будто показали демоверсию и забрали навсегда. Антон ходил по этой квартире, жил здесь целых два дня, а теперь стало пусто. Просто пусто.       Настолько пусто, что Арс буквально сходит с ума. Хочет увидеть его снова, прикоснуться к его коже, вдохнуть запах его тела. Арсений раскидывается на диване и смотрит в потолок. Хотел бы он, чтобы Антон лежал рядом, положив голову на его плечо, и позволял поглаживать себя по волосам.       Телефон звонит внезапно, на дисплее ещё более внезапное имя. Интересно, что бывший начальник от него хочет. Глянув на время, Арсений нехотя поднимает трубку.       – Стас?       – Здоров. Разбудил?       – Не, все в порядке. – Арсений садится на диване. – Что-то случилось?       – Да как сказать, – неспешно отзывается Шеминов, – позвонил добазариться кое о чём, но… Арсюх, точно всё нормально?       – Да нормально, – недовольно тянет тот, – говори уже, не еби мозги.       – Э, нет, брат, я тебя знаю. По-любому что-то накрыло, – хмыкает Стас в трубку. – Да же?       – Допустим, – нехотя признаёт он. У Стаса как всегда отличное чутьё в таких ситуациях.       – Подваливай ко мне. Посидим по старой дружбе, – Арсений тяжело дышит в трубку. – Давай, не надо морозиться. Не чужие друг другу люди.       Дороги совсем пустые, на улице ночь. Кто бы мог подумать, что Арс вообще вернётся сюда. Он паркует машину у дома Стаса, а сам чиркает зажигалкой, нервно прикуривая сигарету. Снова он здесь, снова приходит к Стасу после масштабного пиздеца.       Кошки пробегают мимо, заставляя Арсения вздрогнуть. Он бросает сигарету в урну и идёт к входной двери, настраивая себя на неловкую встречу с бывшим начальником.       Тот открывает спустя секунд пять после звонка – сразу понятно, ждал.       – Что так долго, из машины выползти не мог?       – Нет, с сигаретой стоял, расслабиться пытался, – Арсений морщится, а с губ срывается грустный смешок.       – И как оно? – Стас пропускает его внутрь. Арсений заходит, небрежно скидывая кроссовки.       – Хреново. Лучше не стало.       – Пошли, выпьем. Только руки помой.       Арс кивает и идет в туалет, на ходу снимая куртку. Казалось бы, был здесь только недавно, а с другой стороны, как будто полгода прошло.       – У меня только холодная пицца. Закажем нормальную еду? Девочек? – предлагает Шеминов, захлопывая холодильник, когда Арсений заходит в кухню.       – Давай лучше пиццу, – сразу отвечает, присаживаясь за стол, и скидывает около сахарницы свои часы, – не хочу ничего, понимаешь?       – Что-то ты совсем расклеился… – Стас растерянно бегает глазами, лезет в холодильник. Как обычно, у него там куча странного, какие-то крылья гриль, несколько коробок с пиццей, газировка, пиво. – Давай хоть разогреем.       Арс кивает, опускает голову на руки. К чему только он вернулся… лучше, если бы он просто сел в машину и уехал назад.       – Да, разогрей…       – Есть крылышки, – сообщает мужчина, раскладывая кусочки пиццы по тарелкам и закидывая их микроволновку. Берёт две бутылочки холодного пива с нижней полки. – Слыш. Рассказывай давай.       Арсений молча принимает бутылку, открывалку, а через секунду уже делает глоток.       – Что рассказывать, Стас? – вздыхает он. – Как я все проебал?       – Ты всё проебал, когда решил свалить из-под меня, – тот садится напротив и открывает свою бутылку. – Согласись, я потрясающий начальник. Но дело не в работе, а?       – Ты потрясающий начальник, а ещё ты ебанутый, – хмыкает Арсений, делая второй глоток пива. Стас довольно ухмыляется. Попов сам к нему приехал, видно, случилось что. Арс отставляет пиво на стол и хрипло смеётся, но вдруг успокаивается, прикрывая рот ладонью.       – Сука, это пиздец какой-то, Стас.       – Ну-ну-ну, – делает Стас губы уточкой, – кто посмел обидеть принцессу?       Микроволновка пищит и Стас реагирует, меняет тарелки местами, ставит горячую на стол. Арс откусывает кусочек, прикрывая глаза. Вкус какого-то ароматного перца, курицы и сыра, горячее… вкусно.       – Это не из-за Кирюши, случайно?       – Не, – Арсений делает ещё один глоток и тяжело вздыхает, прикрывая глаза, – из-за другого. Встретились буквально в начале сентября. И всё, хер знает, почему я так повёлся…       – А-а, который неженат, – вспоминает Стас их разговор у автомата с кофе. – И что, горячий?       – Ну, да, но он и нежный такой. Понимаешь? Мне, наверное, не хватало такого отношения. Даже с Киром я не чувствовал себя настолько нужным, – с языка начинает слетать и сама суть проблемы, которую Арсений держит в себе все эти дни. Стас тоже откусывает от своего кусочка, приоткрывает дверцу микроволновки, когда та издаёт звук, и снова закрывает.       – Нет, братан, так не дело. Посмотри на себя, что с тобой стало? Из-за человека, с которым ты даже года не знаком?!       – Да понимаю я, понимаю, – сцепив руки в замок, Арс утыкается в них лбом. – С первого дня понимал, что не надо ничего хорошего ждать.       – Что за чудо такое, если ты на него так повёлся? – интересуется Стас, отпивая пиво.       – Он моложе, хрупкий, женственный… короче, не знаю, как так, просто увидел его, и всё, поплохело.       – Погоди-ка… это тогда, когда ты в учёбу с головой занырнул, да? А я думаю, нахер тебе тот универ каждый день! Одногруппник, что ли?       – Не то, что одногруппник, – Арсений устало откидывается на стуле назад и глотает ещё немного пива. Стас прикрывает рот рукой. – Не смотри на меня так, как будто я совсем ёбнулся, – тихо бормочет Арс, отворачиваясь от него.       – Это препод?!       – Да, успокойся уже, ну препод и препод, – нервно отвечает Арсений, краснея, – я пытался держать себя в руках, но…       – А ты умеешь развлекаться, – ухмыляется Шеминов.       – Да отъебись. Я знаю, что это полный пиздец.       – Слушай, а это не тот, которого ты перехватывал, когда мне бумажки от Кости нужны были? – немного помолчав, осознаёт Стас. Поднимает брови и даёт улыбке расплыться по лицу. Арсений не отвечает, только сильнее краснеет, прячет глаза. – Шастун, правильно? Я запомнил!       – Вот сукин сын, – Арсений беззлобно цедит сквозь зубы.       – Так, значит у тебя теперь, – Стас унимает смех и пытается казаться серьезным, но на его губах всё равно остаётся след от улыбки, – любовник.       Арс только пожимает плечами, крутит в руках бутылку. Звучит, конечно, романтично. Тишина подчиняет себе атмосферу ещё на несколько минут.       Когда они допивают, Шеминов встаёт, чтобы взять себе и Арсению ещё по бутылке, и ставит вторую тарелку из микроволновки на стол.       – Ты вообще счастливее выглядел последнее время, чем когда захаживал к Кирюше. Слушай! – он вдруг замирает посреди кухни.       – Нет! – кривится Арсений, сразу же пробив, что хочет сделать этот идиот.       – Да давай! Он скучал, спрашивает о тебе.       – Я ему говорил, больше нет! – Арсений чуть не срывается на крик, но в последнее мгновение прикусывает губу, старается говорить на тон тише. Стас садится обратно.       – Почему?       – Потому что я не хочу с ним разговаривать, ясно тебе? – Попов откидывается назад на стуле и прикрывает глаза, ругается себе под нос.       – Не разговаривай. Позвоню ему, он приедет, выебешь его – тебе легче станет.       – Не надо, блять, Стас, не надо, – Арс качает головой, – просто забей на это всё.       – Ну не знаю. Тебе всегда это помогало.       – В этот раз это только усугубит. Допустим, я его выебу и что дальше? – тихо, нервно шипит Арсений, а его начинает пробирать злость на Кирюху, на себя, на Стаса.       – Легче станет, идиотина, – гаркает тот.       – А ему? – резко вскинув голову, Арсений утыкается взглядом в лицо Стаса, который пожимает плечами, открывая свою вторую бутылку.       – Ему всегда нравилось тебе подставляться.       Арсений выдыхает и делает медленный глоток.       И в чём Стас неправ?       – Не надо звонить ему, – Арсений почти успокаивается.       – Эх ты, – Шеминов грустно вздыхает, подпирая рукой подбородок. – Ладно, не буду. Я так понимаю, вызвать мальчиков тебе тоже не предлагать? – он немного сползает вниз по стулу.       – Никаких мальчиков, – качает головой гость и отпивает, – где ты их вообще достаёшь?       – Да у меня в контактах их полно, – Стас ухмыляется, поворачивается, на этот раз не встаёт, чтобы снова открыть холодильник. Хочет налить себе воды из фильтра. – Все подтянутые, симпатяги.       – И кто из нас с тобой больший прожигатель жизни? – тихо фыркает Арсений, делая глоток пива.       – Мы как две капли, Арс, я тебе сто раз говорил. Будешь? – он показывает фильтр Арсению.       – Поставь на стол. И всё-таки, – голос звучит хрипло после такого количества выпитого пива, руки крутят наполовину пустую бутылку, – как думаешь, можно найти кого-то, и просто ходить в кино?.. забирать его с работы, готовить вместе ужин, ложиться на одну кровать и лежать в обнимку под одним пледом?       – Да тебя реально накрыло, – печально сообщает Стас тоном врача-диагноста, доставая пачку сигарет и пепельницу из второго ящика около плиты. Выпрямляется на стуле после такой растяжки.       – По правде, тебе когда-нибудь хотелось? Чтобы было вот так всё… уютно, тихо, спокойно?       – Давно ещё. Больно было потом, сам знаешь. Я думал, это подростковое, ну или что-то типа первой любви.       – И что, прошло? – Арсений смотрит на него, прищурившись. – Всё забылось? – но Стас лишь поджимает губы. – Сейчас незачем пиздеть, да?       – Он тебе готовил? – зачем-то спрашивает Шеминов. Арс отмахивается, делая очередной глоток из горлышка.       – Да, было, – слова получаются чуть смазанными и нетвёрдыми, – помнишь, когда я к тебе после универа заехал, расчёт забрать? Возвращаюсь, а он наготовил всякого.       – Что, ждал тебя дома, как примерная жёнушка? – хмуро спрашивает Стас, а сам пялится, рассматривает чужой профиль.       – Прикинь, – Арсений шепчет в ответ и прикрывает глаза, – ждал.       – А я ещё думаю, куда ты улетел так быстро…       Стас щёлкает зажигалкой и закуривает. Протягивает открытую пачку Арсу.       Тот забирает сигарету, прикладывает её губам, тоже зажигает. Сигаретная бумага моментально темнеет от влаги губ, а немного пепла падает на стол.       – Спасибо, – бормочет Арс с сигаретой во рту, делает затяг, долго держит дым в лёгких.       – Как я вовремя тебя вызвонил, конечно, – Стас выдыхает дым, ставит пепельницу между ними, чтобы удобно было стряхивать пепел.       – Ну и отлично, что вызвонил, – тихо смеётся Попов, откидывается назад, на его губах дурная ухмылка, а взгляд уже немного пьяно блестит под уставшими веками. – Боже, как давно я просто выпить не мог. А ты, блять, почему со мной уже второй час сидишь, когда тебе завтра рано вставать? – шутливо выговаривает он. – Иди уже спать, Стас.       – Заразил ты меня, – ухмыляется тот. – Или вместе баиньки, или кого-то ещё зовём. А то тоска вон, на лице красавчика.       – Никого не надо. Не хочу, – возражает Арсений и снова делает затяг. Сигарета подходит к концу, он докуривает почти до фильтра.       – Это ты сейчас так говоришь, – со знанием дела бурчит Шеминов.       – Это я говорю уже целую вечность, – отстаивает своё Арсений. – Никаких мальчиков больше. Хватит с меня.

§

      Лёва передаёт Стасу два пакета слегка дрожащими руками, и Кириллу даже его немножко жалко. Они устраиваются на кухне, Кир складывает ноги под себя и наблюдает за этими двумя.       – Чисто всё сделал?       – Вроде да, – кивает пацан, которому эта работа вообще не подходит. От слова совсем! Кирилл кусает щёку изнутри и изо всех сил не желает этому человеку такой же участи, как у него. – Чего по деньгам?       – А, да, – Стас лезет в кошелёк и отдаёт полную сумму Лёве, как договаривались.       – Так и чё там внутри-то?       – Договоры, – отвечает Стас.       – А если мне интересно, что там за договоры?       Лёва уже успел открыть пакет, надеясь найти там конфискованные часы, драгоценности или вообще деньги, и теперь он не спеша разворачивает содержимое на столе.       – Договоры с поддельными подписями. Не лапай, – Стас отбивает чужие руки и сам высыпает содержимое на предварительно протёртый стол.       Входная дверь захлопывается – как Стас и предполагал, Арсений очень рано освободился после встречи. И как он только согласился вернуться вчера…       Видимо, отчаяние и правда творит чудеса.       В коридоре раздаются шаркающие шаги и Стас, конечно же, это не учёл. Вот даже не думал о том, что Арсений может приехать раньше, чем эти двое свалят. Абсолютно.       – Стас, не ушёл ещё?       Попов замирает в коридоре, оглядывая присутствующих. У Лёвы расширяются глаза, Кирилл роняет челюсть на пол.       – Ты чего раньше времени прикатил? – безэмоционально спрашивает Шеминов.       Кириллу хочется провалиться сквозь землю, а Арс спокойно проходит на кухню, расстёгивает пуговицу красивого чёрного пиджака и садится перед документами, которые рассыпались по столу.       – Работаем с уголовниками теперь? – Попов смотрит на Лёву, натянув язвительную улыбочку. Глаза его на миг пробегаются по бумагам на столе. – И с крадеными материалами, очень хорошо.       – Прости, забыл рассказать тебе важную деталь, – бурчит начальник совсем уж виновато и отводит глаза.       Лёва нервно сглатывает, не сводя настороженного взгляда со стола.       – Интересно. Теперь воровство – это наш стиль?       Кирилл издаёт громкий смешок, глядя в сторону коридора, а Лёва мешкается, прячет руки под стол, не знает куда себя деть.       – Эти бумаги, – скрипит зубами Шеминов, – скомпрометируют несколько влиятельных персон, которые замешаны в коррупционной схеме. Мне прямо надо это проговаривать, Арс?!       – Надо было начать именно с этого, – фыркает Арсений, а глаза его наливаются холодной злостью.       Кирилл с интересом наблюдает, как меняется выражения лица мужчины. Лёва нервно дергается на месте под колким испытующим взглядом.       – Я… это… – пытается он что-то сказать, но Арс прерывает его.       – Только дёрнись, – предупреждающе шепчет, чтоб у Лёвы пронёсся холодок по спине.       – Вы знакомы? – будто только что просыпается Стас. А Кирилл не может оторвать взгляда от холодных глаз, от этого выражения лица. Лёва только сильнее сжимается в комочек. И Кириллу правда было бы жалко его, но не сейчас. Сейчас он любуется Арсением.       Тот сидит весь из себя, в костюме, в своих лакированных туфлях. Красиво изображает надменность.       – Да, – отвечает, не сводя взгляда с Лёвы.       – Так, ладно. Мы сейчас с ним идём в банк, – старается разбавить атмосферу Шеминов, поднимает Лёву за локоть и суетится над бумагами. – Кир, подождёшь нас?       Кириллу приходится кивнуть. Нет, не так. Кириллу приходится сдержать своё лицо, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Стас снова удружил.       Надо будет потом поквитаться с ним за такую возможность.       – Обувайся тогда, я сам сложу, – он меняется с начальником местами, падает на место, где только что сидел Лёва и складывает документы.       Лёва и Шеминов уходят в коридор, а у Кирилла сердце не на месте. Они вдвоём. Вот-вот останутся наедине.       – Арс, ключи на комоде, – кричит Стас под шелест курток.       – Хорошо, – отзывается, и после этого отчётливо слышно, как за звуком хлопнувшей двери скрываются быстрые шаги по лестнице.       Кирилл отрывает от документов взгляд. У Попова глаза до смерти страшные, но Кириллу он нравится таким больше всего.       – Не возражаешь, я закурю? – Арс разбивает молчание, стягивает с себя пиджак и, дождавшись кивка, начинает рыться в карманах в поисках зажигалки.       – Вот, – Кирилл подносит собственную, зажжённую, к его сигарете. Наслаждается благодарным кивком. Арс делает одну долгую затяжку и аккуратно выбивает сигарету в пепельницу на столе.       Из какого нуарного фильма он, блять, такой?       Кирилл закрывает пакет документов, отставляет подальше от пепельницы. Арсений в своём репертуаре, но Кириллу всё ещё нравится. Он медленно опускается на пол, на колени перед мужчиной.       Стоило подождать всего лишь каких-то две недели.       Попов хмыкает, следуя за ним взглядом, пока Кирилл разводит его колени и садится ближе.       У Арса перед глазами он. Тот, которому хорошо без Вас, Арсений.       Без которого плохо. Пусто. А может, Стас вчера прав был?       – Что, давно в рот не брал?       – Давно, – Кир совершенно покладисто соглашается. Пока ему ещё можно говорить. Упирается лицом между чужих ног. Арс же просто проводит пальцами по его челюсти, пробирается в слегка отросшие волосы.       – Так давно, что даже забыл, что надо делать?       Кирилл счастливо выдыхает, уверенно расстёгивает красивый кожаный ремень Арсения, проникает рукой в нижнее бельё, вытаскивает полувставший член.       Развратно выгибается, чтобы Арсений увидел. Чтобы точно не передумал.       – Точно забыл, – качает тот головой и крепко хватает его за пряди. – Ничего, я напомню.       Кирилл только успевает вскрикнуть, а его за голову направляют то вниз, то вверх, чтобы он успел обслюнявить весь орган полностью.       Получается приподнять глаза – Попов спокойно курит, выдыхает дым куда-то в потолок. Заставляет вылизать ниже, по яйцам. Тушит недокуренную сигарету в пепельницу.       – Меньше языком, больше губами, – командует он, надавливая на затылок Кирилла и контролируя его темп.       Тот вбирает в рот твёрдый член. Мычит, до такой степени пошло, что вот-вот – и возбуждение уйдёт. Арс сжимает зубы. Приходится поднять чужую голову и звонко шлёпнуть по щеке.       – Руки положи на мои бёдра, – холодно приказывает он, и Кирилл поспешно слушается. – Расселся тут.       Пацан быстро стягивает с себя толстовку и вновь принимается сосать. Пропускает в горло, совсем не давится. Не то.       Это только злит. Только раздражает то, как Кирилл путается в застёжке своих джинсов. Как бездарно хлюпает слюной и причмокивает, когда его заставляют оторваться от члена. Когда разворачивают к столу.       Кир даже не успевает испугаться, как с него рывком стаскивают штаны вместе с трусами.       – Да, Арс, – выдыхает он, как положено, но его прижимают лицом в стол.       – Будешь вести себя, как шлюха – выкину, понял? – зло шепчут на ухо. Кирилл кивает, хватая воздух и пытаясь устроиться поудобнее. А Арсений тем временем трёт пальцами его припухший вход. – Не смазан?       – Н-нет…       Арс делает паузу, чтобы прикурить ещё одну сигарету, нагибается и сплёвывает прямо на вход. Сука, всё не то.       Не та задница, не тот человек, голос не тот.       – Ты давно уже не соответствуешь моим ожиданиям, – томно говорит Арсений, пристраиваясь к почти сухому отверстию. – Я ж хорошо к тебе относился, а, Кир?       – Арс! – Кирилла подкидывает, когда головка оказывается внутри него. Больно. – Да…       – Так гораздо лучше, – шипит Арс. Поглаживает его по пояснице, второй рукой подтягивая ближе к себе за бедро. Начинает двигаться. – Так гораздо интереснее.       Свободной рукой он иногда перехватывает сигарету, чтобы выдохнуть весь воздух с дымом. Даже жалобное «пожалуйста» совсем не то.       Даже ощущения внутри тела не те.       Через минуту рваных толчков Арсений хватает его за волосы и оттягивает назад, вынуждая выгнуться в спине.       – Что, Кир? – задыхается от своих быстрых движений, но голосом себя всё равно не выдаёт. – Не так, как хотелось?       – Всегда хочется больше, – отвечает Кирилл, чувствуя боль, растущую внизу живота, от каждого небрежного толчка. – Быстрее.       Его снова вжимают лицом в стол, натягивают сильнее, сильнее до страданий, до хриплых стонов.       Вторую сигарету Арсений тушит прямо о бедро Кирилла, сжимая его талию широкой ладонью.       Кирилл кричит во всю глотку, дёргается. Это они уже проходили.       – Хватит орать, сука, – угрожающе шепчет Арс в его затылок. Скидывает сигарету в пепельницу.       – Прости, – пищит Кирилл, едва перетерпев адскую боль. Закрывает себе рот руками – не хочет злить партнёра.       Всё не то.       В моменте Арсений осознаёт – под ним не Антон. Не его любимый мальчик, не его. Неаккуратно выходит из тела.       Кир всё ещё стоит к нему спиной, уткнувшись лбом в стол. От него слышно сдавленное дыхание, похожее на тихие всхлипы.       – Отсосёшь, – приказывает Арс, усаживаясь на стул позади него.       – Хорошо, – Кирилл разворачивается. Как только он вновь опускается на колени, Арсений кладёт свою ладонь на чужую щёку.       И это они проходили тоже.       Кирилл жмурится. Его хлёстко бьют по щеке, что голова по инерции отклоняется.       – Дыши, – велит Арс, а потом резко толкает его ртом на свой член. Кирилл рвано дышит носом, не успевая уловить ни единой секунды, как его начинают направлять в нужном темпе.       Он пытается лизнуть вокруг головки, вылизать языком ствол, но Арс грубо прижимает его голову к низу: в этот раз уже чтобы насадить сильнее.       – Сосать, – говорит он ровным голосом, ослабив хватку.       Кирилл послушно насаживается горлом, чтобы не получить чего пожёстче пощёчины, а Арсений прикрывает глаза от блаженства, чувствуя горячее, тесное и мокрое.       Представляет Антона.       – Блять, да, – сквозь плотно сжатые зубы. Кирилл иногда выпускает ствол изо рта, вылизывает как может, втягивая щёки сильнее. – Ближе к яйцам, – приказывает Арс, и пацан послушно двигает губами и языком вниз, вылизывая его мошонку. – Вот так, Кир, – хрипло шепчет мужчина, – давай, ещё.       Кирилл прикрывает глаза, принимая его до горла снова и снова. Щёки его краснеют, а в уголках рта собирается белёсая слюна. Он тянется к своему члену, принимаясь надрачивать себе тоже. Сглатывает вокруг головки.       – Я скоро, – голос холоднее ледяной воды. Кир теснее прижимается коленями к полу, потому что всё тело начинает дрожать, а Арсений грубо хватает его за затылок, сильнее насаживая на себя.       «Антон», – чуть не произносит в порыве. И через секунду кончает, спуская прямо в рот Кириллу. Тот едва успевает сглотнуть.       Перед глазами Антон, в мыслях Антон. Арсений натурально пытает себя.       Кирилл медленно выпрямляется, сглатывая остатки спермы, мнётся, пока Арсений пытается отдышаться в кресле.       Достает из кармана толстовки на полу пакетик влажных салфеток, чтобы вытереться и попытаться смыть липкость со своих губ.       Арс цокает. Даже ебаные влажные салфетки напоминают об Антоне.       – Одевайся, – приказывает он Кириллу, прикуривая новую сигарету. Тот дёргается. С Поповым сегодня пиздец неуютно.       – Я тоже хотел кончить, Арс, – жалобно просит он.       – И что? – Арсений разглядывает свою сигарету. Не смотрит на Кирилла, который снова сжимает в кулаке свой всё ещё не опавший член.       – Можно?       – Ты заработал, – безразлично бросает Арсений, не награждая взглядом своих холодных пронзительных глаз.       Кирилл сразу начинает двигать рукой, упирается лбом Арсению в колено. Тот кладёт свою широкую ладонь поверх его макушки, чуть надавливает вниз. Кирилл понимает что нужно делать.       Он опускает голову совсем вниз. Перед глазами лакированные туфли. Кирилла трясёт.       Он становится почти на четвереньки – правой рукой всё ещё дрочит себе. От ощущений его снова встряхивает, он подаётся лицом вперёд, почти вплотную к обуви.       Арс сосредотачивается на дыме, лишь бы не слышать постанываний. Не тех, которые хочется.       Кирилл высовывает язык и касается туфли. Облизывает по её гладкости, не чувствуя чужого тепла, совсем не чувствуя Арсения – лишь холодную кожу его туфель.       Вот, сколько ему можно. Лизать обувь, и ещё принимать за честь сперму в глотке.       Кирилл кончает себе в руку, всхлипнув. По шее тонкими каплями струится пот, губы и щёки краснеют от унижения.       – Вот и зачем так скулить, Кир? – холодно спрашивает Арсений, стряхивая в пепельницу сигарету. – Слижешь?       Кирилл подносит свою испачканную руку к своему лицу.       Слижет.       Для Арса – всё что угодно.       А тот откидывается на спинку кресла. Курит, наблюдая, как Кир послушно вылизывает свою же сперму с пальцев.

§

      Ивлев сидит в затхлом вагоне поезда, сквозь окна которого пробивается расплывчатый свет уличных фонарей. Он вновь принимает решение, о котором давно мечтал забыть.       Путь в другой город кажется ему долгим и мучительным. Скользя взглядом по приземистым домам и безмолвным полям, он погружается в воспоминания о прошлом.       Он же действительно хотел преподавать. Оставить всё это позади и преподавать, блин.       Холодный ветер пробирается сквозь открытое окно.       От Стаса приходит сообщение, а затем и пополнение на карту.       – Как обычно, – хмурится Костя, – все директора долбоёбы.       Но выбора нет.       Он в пути, и шаг назад уже не сделать.