Разрешите Вас

      Серая осень обвивает улицы холодным, пронизывающим ветром, который шевелит пожелтевшие листья, заставляя их шуршать под ногами прохожих. Ивлев шагает медленно, создавая еле слышное шарканье, что смешивается с ритмичным гулом проезжающих машин.       Угрюмые, затянутые облаками небеса тянутся вдаль, поглощая свет, так что город выглядит как размытая картинка – все оттенки серого сменяются друг другом.       Запах влажной земли смешивается с ароматом улицы после дождя, подчёркивая осеннюю атмосферу. Мимо проносятся прохожие, укутанные в тёплые пальто, а их лица отражают усталость. Можно подметить отголоски разговоров, только Константин не прислушивается. Перешагивает через лужи.       На обочине кто-то копается в мусорном баке, а неподалёку мужчина, укутанный дождевиком, раздражённо поглядывает на наручные часы.       Ивлев останавливается, смотрит на экран телефона, передёргивает плечами и, наконец, набирает номер.

§

      Арсений заходит в квартиру, ставит рюкзак и пакет на пол, скидывает куртку и разувается. Зовёт едва слышно: «Антон?», и уже через секунду видит своего препода в дверном проёме.       – Доброе утро, – слабым голосом здоровается тот. – Ты выходил?       – Да, – машет Попов папкой с файлами в руке, разглядывая заспанного Антона перед собой. – Документы надо было забрать по работе. Ты не должен лежать в постели?       Антон внимательно следит за чужой рукой и цепляется пальцами за пижамные штаны по швам.       – Мне лучше. Хоть говорить сегодня могу.       Арсений кладёт папку на комод, в три широких шага оказывается перед Шастуном и кладёт прохладную ладонь ему на лоб. Осматривает гостя с беспокойством.       – Голова ещё болит?       – Не знаю, наверное нет, – тот хмыкает, – горло – да.       – Поесть не хочешь? – Арс проводит рукой по его щеке, и Антон взволнованно дёргается. Это касание отдаётся искрами внизу живота.       Шаст много с кем целовался, пытался встречаться, сближался. А то, что секса не было – он привык. Да только вот теперь это ощущается крайне остро. Арсений так спокойно и обыденно прикасается к нему, а он как девчонка, не привыкшая к близости – только глаза отводит.       – Не думал, не особо. Знаешь, спасибо, – он опускает глаза и немного подаётся назад. – Ты так мне помог вчера.       – Не за что, – Арсений приобнимает чужую тонкую талию своими широкими ладонями, притягивая Шастуна ближе к себе, – ты должен хоть что-то поесть, иначе таблетки на голодный желудок тебе только хуже сделают.       – Ладно. Я понял, поем, – Антон совсем не знает, куда себя деть и как дурак кивает головой. – Ты собирайся на занятия, а я – домой.       – Останься, – и за этим следует поцелуй в шею. Пиздец.       Так хорошо, так нежно, что Антон теряется.       – Антон, – мужчина вдруг отстраняется от него, поднимает его лицо за подбородок, чтобы взглянуть в глаза. – Прости, если я что-то делаю не так. Я просто… мне сложно себя сдерживать рядом с тобой.       – Я заметил, – почему-то вырывается у Антона, но тот сразу мотает головой. – Нет, прости. Не обращай внимание, ладно?       Интересная реакция, конечно, на заботу. Супер. Внутренний Антон бьёт себя по лбу.       – Не парься, – Арс отпускает его, берёт пакет с пола, отходит на кухню, упирается в край стола бедром. – Я просто не хочу быть навязчивым. Но разобраться во всём не помешает, да?       – Я хотел с тобой поговорить! Просто вчера… не понимаю, что это было. Я тебя ещё и заразить мог, – Антон сам касается своего лица. Вроде, не горячий.       – Так давай поговорим, мне интересно тебя послушать.       – Сейчас, – Антон смотрит на кухонные часы около холодильника, – не то время. У тебя занятия скоро.       – Я успею, не волнуйся, – Арсений мягко пожимает плечами, ставит кулёк на стол и подзывает: – иди сюда.       – Ладно.       Антон присаживается на одно из кухонных кресел, достаточно удобное, а Попов быстро достаёт из кулька разнообразные фрукты, пару йогуртов и выпечку в отдельном пакетике. Ополаскивает крупный виноград и сразу ставит перед гостем. Садится на соседнее кресло, чуть разворачиваясь к Шастуну.       Складывает ногу на ногу, подпирает подбородок рукой и внимательно рассматривает преподавателя.       Тот отрывает одну виноградину от грозди и колеблется. Щёки ещё горят, а пальцы подрагивают. Откусывая ягоду, так и не решается посмотреть на Арсения.       – Вкусный…       – Хорошо, – улыбается тот, ведёт языком по губам. Шаст кожей чувствует этот взгляд.       И это ощущение куда более жаркое, чем лихорадка, застигшая его накануне.       – Арсений, правда, спасибо… за всё это, – Антон обводит глазами стол перед собой, таблетки возле окна, которые мужчина приобрёл вчера. Подумать только, о нём так позаботились! Вчера, сквозь туман, это не так сильно пробивало.       Он должен прямо сейчас сказать это. «Спасибо, но я поехал», «меня ждут», «мне нужно домой».       Что-нибудь из этого. Срочно. Потому что глаза Арсения смотрят, а Шастун всё сильнее с каждой секундой хочет сказать совсем другое. Но нельзя.       Он опускает глаза и берёт салфетку, чтоб приложить её к уголку губ.       Арсений наконец отрывает взгляд от его лица и поднимается с кресла, чтобы налить Антону стакан некрепкого чая. Чайник закипает очень быстро.       – Не за что, – Попов ставит кружку перед Антоном, садится, подвигается вместе со стулом поближе. Они теперь соприкасаются коленями. – Береги своё здоровье.       – Спасибо… – Попов не помогает! Совершенно!       Нужно собраться с мыслями и выдать премерзкое «я Ваш преподаватель». Да, точно, и на Вы перейти.       – Антон, – Арсений кладёт одну руку на колено Шастуна, поглаживает через тонкую пижамную ткань. – Поговорим?       – Ты уже знаешь, что я тебе скажу, – Антон поджимает губы, сокрушённо прикрывает глаза.       – А я хочу это услышать, – он ведёт рукой выше. У Антона перехватывает дыхание.       Арсений поглаживает ладонью его бедро, наклоняется вперёд, не сводя с Шаста пристального взгляда. Тот сглатывает, а тело сжимается от такого откровенного контакта.       – Мы, вроде, поговорить хотим.       – Говори, – соглашается Арсений, берёт его и за вторую коленку тоже, немного раздвигает их в стороны.       – Я… ты же и так понимаешь это, с-сука, – дыхание Арса каким-то образом уже на щеках, на шее, а Антон почему-то сам тянется вперёд.       – Да не понимаю, – Арсений хрипло смеётся, прикусывает тонкую кожу на шее Шастуна, заставляя того охнуть. – Расскажи мне.       – Я – преподаватель твой, – шепчет Антон, зажмуриваясь. Нет, он не сможет. Арсений притянул его к себе магнитом.       Антон уже подсознательно ищет те самые губы.       – А ещё? – Арс дразнит языком чувствительное место чуть ниже уха. Антон дрожит, запуская пальцы в волосы Арсения на затылке.       Вибрация телефона тормозит обоих. Антон с трудом выныривает из этого полубреда, в который его снова утащили эти руки.       На столе жужжит телефон, и это не сон.       – Твой, – подсказывает Антон.       Арсений отстраняется, чтобы взять трубку, и Антон в тишине вдруг слышит своё сорванное дыхание, чувствует прохладу на тех местах, где касались губы. Он запоздало тянет руку к собственной шее, чтобы прикрыть след от укуса Арсения.       Такая ерунда, а сердце всё равно заходится в бешеном ритме, как будто он пробежал километр.       Попов смотрит в экран своего телефона, а Антон находит в себе силы встать с места, чтобы пройти к кухонной раковине и немного успокоиться.       – Ну ты скоро? – врывается Каграманов, стоит Арсу провести пальцем по экрану. – У нас первым замену поставили, вместо Шастуна сегодня Тушенцов. Алло, Арс?!       Антон смотрит в кружку, которую он схватил со стола, и как бы он ни любил холодный чай, сок, да всё что угодно холодное, следующие несколько дней ему, видимо, придётся пить это.       А ещё он слышит Рому из телефона. К сожалению. Антон не любит подслушивать.       – Зачем замену?! – Арсений тоже поднимается на ноги, бросает недовольный взгляд на гостя, пьющего чай около плиты.       – Ну, Шастун заболел…       – Блять, – Попов проводит рукой по лицу. – Я имел в виду, почему не отменили? Тушенцов вообще завтра у нас!       – Да я схуяли знать должен? Короче, ты помнишь, к Руслану опаздывать нельзя.       – Твою мать, – Арсений бросает недовольный взгляд на часы, висящие над холодильником. – Я скоро буду.       – Давай… – и в трубке что-то шуршит. Звонок прерывается. Антон отпивает глоток горячей жидкости, стоя у раковины, не решаясь подойти.       – Убегаешь?       – Не совсем, – Арсений подходит к нему со спины, кладет руки ему на живот, придвигается ближе. Антон чувствует его телом, но уже чуть яснее мыслит.       – А надо бы. У тебя до пары двадцать минут! – и всё равно вздрагивает от нежного жеста, когда Арсений кончиком носа тыкается в его шею.       – Я успеваю, – мужчина мурчит куда-то ему в шею, ведёт губами по ней. Антон прикрывает глаза, сжимает в пальцах кружку.       – Тогда езжай.       – Антон, – шепчет Арсений ему на ухо, прикусывая его мочку. С губ Шастуна срывается тихий звук, и он едва не разливает чай. – Посидишь здесь один?       – Хорошо, – он всё-таки ставит кружку на кухонную столешницу, в сторону, к самой раковине. Ну вот, теперь ему интересно, всегда ли Арсений так уютно прощается перед выходом. Антон уже, кстати, не понимает, что он делает. И честно говоря, уже не хочет понимать.       Он разворачивается.       Арсений совсем близко, упирается руками в края столешницы. Антон оказывается заблокированным и ему совсем не плохо вот так.       – Дверь запри на ключ, ладно?       – Да, – выдыхает так покладисто. Проводит языком по губе.       – Молодец, – тянет Арс, носом утыкается в его щеку. – Я скоро вернусь, веди себя хорошо.       А Антону невыносимо от этого. Так нельзя с живыми людьми, вот просто нельзя! Он берётся за чужую кофту в районе талии.       Смотрит на губы.       Арсений только усмехается на это.       – У меня время поджимает.       – Так поцелуй меня и свали.       – Какой дерзкий, – Попов несильно тянет пряди волос на чужом затылке, заставляет слегка опустить голову. Сцепляет их губы ненадолго.       У Антона чувство, как будто время застыло. Он бегает взглядом по лицу Арса, всматривается в глаза, смотрит на губы. Да, вот оно.       Он хочет.       И его хотят.       По пальцам проходится ток, Антон выдыхает и врезается губами в эти самые губы. Сразу же углубляет поцелуй, чувствует, как ему отвечают. Они целуются рывками, руки Антона метнулись к спине и уже наглаживают лопатки мужчины, а тот уже прижимает к себе.       Улыбается Антону в губы, отвечает на его рваные действия ещё более резкими прикосновениями, сжимает его за талию своими сильными пальцами. Подхватывает его под бёдра, усаживая на край столешницы.       Пристраивается так, что оказывается между ног Антона.       – Арсений… – шепчет тот между страстными поцелуями. А Попов всё вжимается в него. Сносит диким ветром.       Оставляет влажные следы на шее, приподнимает пижамную кофту, скользит холодными пальцами по тонкой коже на груди. Антон охает от этого контраста, но Арс опять целует его, не давая прийти в себя.       – У тебя пара, – Шаст выдыхает, оторвавшись от губ.       Арсений рычит – этот сучонок его изводит. Явно. Мужчина снова припадает губами к его шее, тянет зубами кожу, всасывается, надеясь оставить след. Антон запрокидывает голову, обхватывает его за бедра коленями.       Выпрямляется, сидя на столешнице. Крышу от всего этого сносит.       – Ты смеёшься надо мной, – Арс прикусывает его ключицу и отодвигается от Шаста, чтобы посмотреть тому в глаза. – Может, надо тебя наказать?       – Прости, правда. Беги уже.       – Смотри, приеду после пар – отыграюсь. Имя своё забудешь, – Попов ещё раз жадно целует его в губы, чуть прикусывая их, и всё-таки отстраняется, хватает рюкзак с учебными принадлежностями с дивана гостиной и ключи от квартиры с одной из полок по пути. Антон сползает, встаёт на пол. – Жди меня.       Ему в руки летит вторая связка и, удачно поймав ключи, он подходит к коридору. Арс уже влез в кеды.       – Удачи там, – лепечет Антон под шуршание куртки Арса.       Арсений, уже полностью готовый, открывает дверь. Его взгляд на короткий миг возвращается к Антону, все ещё слегка растрёпанному, слегка помятому.       – Не скучай.       А Антон не скучает – закрыв двери, он идёт умываться, проходит на кухню, расставляет продукты по холодильнику.       Он не просто не скучает. Он думает. Всё ещё дрожащими и онемевшими пальцами проводит по своим губам, ощущая эхо прикосновений Арсения, проводит руками по шее, где теперь точно красуются яркие следы зубов. Арс прав – надо поесть. Антон выбирает йогурт с малиной и рассматривает выпечку.

§

      Шеминов выходит из здания суда, идёт к машине, но каждое движение даётся ему тяжело, словно он тащит за собой бремя собственных решений. Теперь вместо блестящих перспектив, его ждёт неясное будущее, полное исков и разочарования.       Он садится в машину, выдыхает, прикрывая глаза. Рука невольно проводит по переносице, чуть сжимает её пальцами в попытке избавиться от накатившей головной боли. Его взгляд падает на экран телефона. Тот лежит мёртвым грузом на соседнем сидении. Села батарейка.       Стас не видит ни сообщений, ни пропущенных звонков, только чёрный экран. Он роняет голову на спинку водительского сидения и тяжко вздыхает.

§

      Пока Арсения нет дома, Антон успевает вздремнуть, догадаться, что и его вещи здесь – Арсений же вчера забрал его прямо из вуза – и посидеть за работой. Димке звонит, рассказывает, что с ним уже всё в порядке. Хозяйничает на кухне.       Даже в душ идёт.       Попутно, конечно, в голове звучат рассуждения, по типу, ничего бы не сломать в гостях, но это всё ерунда. Антон заставляет себя заглушить эти мысли – в душ прям надо. Вода успокаивает, убаюкивает, умиротворяет мысли и тело. Шастун наконец-то чувствует себя более-менее спокойно.       Прикладывает полотенце к лицу, выдыхает в него. Чувство, что он сходит с ума, всё не покидает, как и ощущение, что его кожу покрывают губы Попова. Оставшееся время он, переодетый в пижаму, но без нижнего белья, залипает в телефон, пока не получает от Арсения «я еду».       Вот бывает, живёшь-живёшь, а потом как будто просыпаешься. Так и у Антона сейчас колет в живот чувство пиздеца. И непонятно, что делать. Отшучиваться? Опять начинать серьёзно говорить? Выключить голову?.. нет. Только не этот вариант, правда?       Нельзя же.       Он бросает телефон около подушки, сжимает губы в тонкую линию от волнения. Как только слышится звук открывающейся двери, Антон спешно выбирается из кровати, чтобы встретить Арсения в коридоре.       – Ты что, сбежал с последней пары? – несмело спрашивает, проходя поближе.       – Отменили, – Арсений, уже успевший сбросить и куртку, и обувь, притягивает Антона к себе за талию, утыкается носом в его шею, вдыхая запах собственного геля для душа. Ошалело оглядывает препода.       – Что? – хмурится Антон в ответ на такой взгляд.       – Ты мылся.       Антон усмехается.       – Ага, и без тебя. Я подумал, что можно.       – Ты пахнешь, – Арс вжимается в него ближе, проводит ладонями по талии.       И Антону, если честно, ни в коем случае не хочется отталкивать его. Хочется обнимать в ответ, не отпускать.       Он обвивает руками тело мужчины.       Арсений целует в шею, подбирается к мочке уха, проводит по ней языком. Антон прикрывает глаза, чуть запрокидывая голову, и ему слегка прикусывают кожу под подбородком.       – Я говорил тебе быть послушным.       – Я был, – мгновенно отзывается тот, но дрожь все равно проходится по телу. – Тебе надо раздеться и поесть.       – У меня руки заняты, – Арсений снова возвращается к вылизыванию шеи, приближается к выступающему кадыку.       – Пойдём, поешь, – не сдерживает улыбку Антон.       – Обязательно, – Арсений касается языком кожи в уголке губ, подбирает подол собственной кофты на Антоне, проводит ладонью вдоль тела. Антон из последних сил отстраняется.       А не хотелось бы.       Он погибает.       Когда Арс наскоро моет руки в ванной – замечает в поставке для зубных щёток вторую. Антон нашёл его запасную.       Осознание слегка сводит с ума. Антон пользуется его щёткой. Ну, не его, но всё же. А ещё Антон спал в его кровати.       Антон живёт здесь. Пользуется его ванной.       На секунду мужчина останавливается у дверей кухни, проводит рукой по губам, едва слышно выдыхает.       Приятно.       – Идёшь? – слабо зовёт Антон около плиты, накладывая на две тарелки румяные куриные грудки, обжаренные до золотистой корочки, с легким оттенком копчёности. К каждому кусочку прикрепилась рваная зелень. Тонкий, но такой насыщенный аромат чеснока и тимьяна наполняет кухню, заставляя слюнки течь от ожидания.       Рядом на тарелке располагаются картофельные дольки, запечённые в корочке. Они объяты нежным оливковым маслом и терпко-сладким розмарином.       На столе появляется миска с салатом, как с картинки.       Антон дополняет композицию на тарелках яркими салатными листьями.       Арсений отмирает.       Подходит к столу, садится напротив усевшегося у стены Антона. На удивление, тот неплохо готовит.       – Вот, что смог, – ставит Антон перед Арсом тарелку.       – Спасибо, – Арсений пробует еду, довольно хмыкая. Антон улыбается.       – Вкусно?       – Да, хорошо.       Они едят в уютной тишине. Антон внимательно поглядывает на довольного хозяина дома, рассматривает мокрую чёлку, прилипшую к его виску. Засматривается. Он ещё не видел до этого Арсения с мокрыми волосами после умывания.       Появляется желание провести по чёлке пальцами, поправить, но Антон зачем-то сдерживает его. Ест молча, только поглядывая на Арса, но преимущественно смотрит в тарелку.       – Я таки успел сегодня. – Антон заинтересованно поднимает взгляд. – Заскочил в офис после всего, – хмыкает Попов, прожевав еду. Ведёт подушечкой указательного пальца вдоль краешка губ, убирая с кожи каплю соуса. Антон следит за его пальцем и прикусывает свою губу. – Договорились насчёт нового партнёрства.       Мужчина улыбается, смотрит Антону в глаза. А тот всё залипает на его пальцах.       – Молодец, – на автомате хвалит Шастун. Так приятно, Арс сидит, рассказывает, как прошёл день. Так, как надо.       – Спасибо, – усмехается тот. – Прикинь, я даже с одной сволочью нормально поговорил. Удивительно, но Стас даже выслушал и заплатил, что должен был.       Антон улыбается, подпирает голову ладонью и внимательно слушает. Ему очень нравится Арсений таким – расслабленным, немного взлохмаченным после ванной и со слегка влажными волосами. Уютный.       – Хороший день, да?       – Лучший, – Арсений наклоняет голову в попытке рассмотреть часы на стене позади Антона, – даже времени особо не замечаю.       Шаст поворачивается к часам, но его руку накрывают пальцы Арса и он сразу смотрит обратно на стол.       – Серьёзно, это из-за тебя. Уже второй день только о тебе думаю.       Антон смущается. Да как вообще так можно?! Почему он… такой?       – Спасибо, что позаботился, – Шастун выскальзывает из-под прикосновений. Встаёт и ставит свою тарелку в мойку.       Арсений садится ровно, качает головой, усмехаясь. Смотрит Антону вслед в коридор, когда тот убегает, – иначе не сказать, – в ванную. Антон моет руки, не особо спеша. Хлопает себя по щекам, выдохнув – успокоиться не дают.       А за стенкой слышны шаги: Арсений тоже встал из-за стола, судя по звукам стука посуды. Вот что Антон делает? Остаётся здесь, но убегает, стоит их рукам соприкоснуться.       Зубная щётка падает обратно, кран закрывается. Антон выходит в коридор ровно в момент, когда Арсений оказывается там же, блокируя ему путь.       – Я не сказал тебе спасибо за еду.       – А, это… – тот почти незаметно приподнимает плечи.       – Это было очень вкусно, – Попов улыбается. Антон стоит почти вплотную, поэтому мужчина может прекрасно разглядеть смущённый румянец, проступивший на его щеках.       – Да не за что, – Антон мечется в мыслях, но в итоге решает пропустить Арсения в ванную, шагает в бок и прислоняется к стене спиной.       Арса забавляет это смущение. Он медленно проходит мимо, чуть задевает грудь Антона своим плечом. Чувствуется, как тот вздрагивает от прикосновения.       Как только Арсений исчезает в ванной, Шаст идёт на диван и даже наедине с собой не может найти оправданий, почему не собирается домой, пока за дверью шумит душ.       Почему ждал Арсения всё это время, почему так наслаждался совместным обедом-ужином. И даже сейчас просто сжимается в комочек на диване вместо того, чтоб собраться и поехать. Две стороны Антона почти прекратили воевать, ведь эта его половина, походу, победила.       У него ведь ещё завтра больничный. Верно?       Один вечер. А завтра он уедет.       Всего один вечер.       В коридоре снова шаги. Антон обхватывает свои колени руками.       Арсений, уже одетый в домашнюю одежду, входит в гостиную. Он в серой футболке с V-вырезом, позволяющем видеть ключицы, в чёрных мягких шортах поверх нижнего белья. Антон сразу натыкается взглядом на его голые колени, а Попов усаживается на диван.       Садится так близко к нему, едва не прижимаясь бедром.       – Ещё раз спасибо тебе, – тихо говорит Антон. – Я, наверное, собираться буду.       Арсений поворачивает голову, чтобы посмотреть на него – он, как щеночек, выглядит таким робким, испуганным.       – Не успел же отдохнуть нормально, – пробует Арс.       – Успел. Возьму такси и поеду, – тихо отзывается Шастун. А сам смотрит, топит Арсения, всё глубже затягивает. Ничего не предпринимает, когда Арсений приближается к нему и кивает с полуулыбкой.       – Ты устал за эти дни, – он проводит тыльной стороной пальцев вдоль бледной щеки. Антон прикрывает глаза от нежности, выдыхает едва слышно. Сдерживается, чтобы не потянуться за прикосновением.       Выглядит таким хрупким сейчас, что у Арсения снова вот-вот откажут тормоза.       – Я и тебя утомил, – и проводит языком по своим губам. Соблазняет, даже думать не надо.       Говорит одно, а делает… что он делает?       Берёт ткань футболки Арсения пальцами в районе его груди.       – Я не устал от тебя, – Попов не сопротивляется его прикосновению, придвигается ближе, чтоб рука об руку. Антон не отпускает его футболку, слегка тянет вверх так, что открывается просвет между её краем и низом шорт.       – Надо… одеться и такси заказать. – Антон нарочно издевается, очевидно. Поднимает ткань ещё выше. Делает вид, что не замечает сумасшедшего блеска в глазах мужчины.       – Надо, – Арсений ухмыляется в ответ на эту изматывающую игру. Не сопротивляется Антону, перехватывает подол своей футболки, стягивает её через голову. Антон сглатывает, проводит кончиками пальцев вдоль голой груди Попова, ощущая жар его кожи.       Он ни разу не чувствовал такое. Он только целовался и держался за ручки, а до такого… никогда не доходило, и теперь это не даёт покоя.       – Надо, – повторяет он и упирается обеими руками в сидушку дивана по обеим сторонам от себя.       – Такси, да? – тихо спрашивает Попов, говоря на самое ухо Антону.       – Да, – шепчет Антон, откинув голову. Кладёт руку на шею Арсения. Он вот-вот сорвётся, и повторится утреннее сумасшествие. Он в секунде от этого. В сантиметрах от обрыва.       – Заказать до твоего дома, да? – Арсений приближается губами к шее, а тёплые ладони оказываются на впалом животе. Поглаживают, проводят подушечками пальцев вдоль выступающих рёбер. Антон сглатывает, задерживает на секунду дыхание.       Даже когда Арсений так близко к его губам, Шастун не может его оттолкнуть.       – М-м, надо заказать, – подтверждает в сладкие губы и подаётся ближе. Зажмуривается. Мыслей, нужно ли вообще падать сейчас в этот вулкан, почти не остаётся: он уже летит в лаву.       – Надо взять телефон, – Арсений целует его губы, касаясь их нежно, едва ощутимо. За секунду Антон прерывисто вдыхает и решается. Тоже мягко трогает губы Арса своими.       Арсений сходит с ума, осознавая, что это всё сейчас у него есть. Рваное дыхание, горячее прикосновение губ Антона, его мягкий поцелуй, слегка подрагивающие пальцы, удерживающие Арсения за шею.       Мужчина углубляет поцелуй, ведёт языком по его губам, просит впустить его в рот.       Их бёдра соприкасаются.       Антон вздрагивает, когда Арсений перестаёт себя сдерживать и грубее целует его. Притягивает к себе.       Антон перелезает на мужские колени. Прямо как в машине, сука…       – Поцелуй меня, – шепчет, нагнувшись к лицу Арса.       Арсений подхватывает его под задницей, усаживает на своих коленях удобнее. Целует в губы обрывками, проводит языком по губам, просит доступ в рот. А Антон берёт его за плечи, сжимает их, когда чувствует его язык у своих губ.       – Антон, – Арсений слегка отстраняется, глядя на него в глаза, – давай в спальню.       – Куда… – но Арс уже поднимает его, тянет за руку, быстро шагает по коридору. Антон идёт. Сам идёт, даже если бы его не тянули – дошёл бы. Хотя руки дрожат, а живот поджимается.       Просторная спальня почти погружена в темноту, только немного света льётся из коридора в её проём.       Арсений притягивает его к себе, целуя его губы ещё жарче. Антон сразу отвечает на его прикосновение, отвечает горячо и жадно. Поцелуи становятся ещё более голодными, жаркими, мокрыми.       Антон в секунду оказывается лежащим на спине в мягкой постели, а сверху над ним нависает Арсений. Считает губами его пульс на шее. Антон лежит, тонет в мягких подушках, громко дышит, постанывая от каждого прикосновения.       Раньше он не понимал, что значит «сорвать одежду», думал, это образно, когда читал разные романы. А сейчас Арс натурально срывает с него футболку.       – Подожди, – пищит Антон, задыхаясь.       – Ну давай, – Арсений пьяно целует его губы, проводит пальцами вдоль его груди, задевая соски. Антон тихонько вскрикивает от ощущений. Зарывается пальцами в волосы и целует глубже. Пошло. Как в порно. – Давай, закажу тебе такси.       – Издеваешься, – скулит Антон и снова впивается губами в рот Попова.       – Обожаю слышать твой голос таким, – и тот тянется ниже, выцеловывает чувствительные соски. Антон жмурится под прикосновениями его губ, возбуждённо постанывает. – Мой хороший, – Арс проводит языком по его левому соску, а Шастун всхлипывает и сжимает пальцы в его волосах сильнее. У него уже стоит, очевидно.       Он лежит в постели как в ловушке под Арсением, сжимает пальцы крепче, ощущая губы мужчины на своей груди. Горячо, жарко.       Чувствует стыд и это распаляет ещё больше.       – Хочу взять тебя, – шепчет Арсений ему на ухо, поддразнивая покрасневшую мочку языком. Тело Шастуна дёргается от жжения. А из-за его голоса пробирает вдвойне.       – Хочу, – Антон позволяет себе упасть. Его сосок прикусывают зубами, а он не может даже рта закрыть от ощущений.       – Прекрасный мальчишка, – в зелёных глазах пляшут огоньки испуга и возбуждения одновременно, а губы приоткрыты. Покраснели от палящих поцелуев. Грудь блестит от слюны Арсения, и тот ухмыляется. – Я сейчас тебя съем.       Он грубо хватает худые бёдра Антона и разворачивает его на постели, укладывает на живот. Антон позволяет ему это, послушно прогибается в пояснице, за что получает шлепок по заду.       – Какой плохой препод. Никаких возражений? – ещё один шлепок по ягодицам заставляет Антона всхлипнуть и шире раздвинуть ноги.       – Никаких, – отзывается он. Никогда ещё Шаст не видел, чтобы шлёпали по двум ягодицам сразу, но ощущения нереальные. Заставляют вздрогнуть.       Арс тянет штаны вниз и замирает, видимо, обнаружив отсутствие трусов.       – Бесстыжий, – он проводит ладонью вдоль его голого бедра, ведет дальше. Антон прикусывает губу, чувствуя его прикосновение. – Без трусиков будет гораздо удобнее тебя отшлёпать.       Антон дрожит, пряча лицо в подушку. Сука, как же хорошо ему от этих слов!.. только в глаза он больше Попову не посмотрит никогда.       Он теперь полностью голый, когда штаны улетают в сторону. Руками Арсений оглаживает его ягодицы.       – Ноги шире, – Антон сразу выполняет, прогибается в пояснице, отведя ягодицы назад. – Послушный, – руки Арсения гладят его спину, а Антон плавится от нежных прикосновений. Но Попов внезапно снова шлёпает его по заднице, заставляя Антона заскулить. – Нечего было меня провоцировать утром.       Тянется к тумбе правой рукой, открывает ящичек и выуживает оттуда тюбик со смазкой. Антон следит за его действиями исподлобья, пока по телу волнами разливается возбуждение. Арсений выдавливает чуть смазки на пальцы руки и ведет ими вдоль ложбинки. Шаст сжимается от прикосновения холодного геля к чувствительному месту.       – Глубже дыши, – другая ладонь поглаживает вдоль позвоночника Антона, а сам Арс приставляет палец к его плотно сомкнутому колечку мышц. Антон, прогибаясь ещё сильнее, чуть задирает зад в ответ. Выдыхает, но Арс замирает на месте. И один, и два пальца проходят спокойно.       Антон ведь… девственник. Арсений точно это знает. Но два пальца скользят в нём без препятствий.       – Холодная, – шепчет Антон про смазку, но у Арсения мысли о другом.       – Ты уже пробовал себя пальцами? – он разводит их внутри. Антон краснеет от смущения и вжимает голову в подушку.       – Пробовал. И не только пальцами.       – Бритый… – Арс выходит пальцами из Антона и раздвигает его ягодицы. Антон покрывается мурашками.       – Если я, – он запинается, но берёт себя в руки, – ещё ни с кем не спал, это не значит, что я не бреюсь, – до жути смущённо рассказывает он. Какого хера, Арс, что, рассматривает его?!       – Бреешься для себя, да? – язык очень неожиданно проходится между ягодицами.       – Ты что, ртом там трогаешь?!       – Может, хочу тебя попробовать, – Антон вздрагивает от ощущений. – Расслабься, ты слишком напряжённый.       Антон прикусывает губу и старается расслабиться. Дрожит, чувствуя чужие губы на своём самом сокровенном месте.       Правда старается отпустить всё это.       Но, кроме шуток, что сейчас вообще происходит?!       – Ты идеальный, – Арсений успокаивающе проводит пальцами по бедру, – никакого страха быть не должно, я хочу тебя от и до.       – Ты… – тот вздрагивает, когда Попов широко мажет языком по его дырочке.       – Мой ангел, – Антон жмурит глаза. – Я хочу тебя всего, каждый сантиметр твоего тела, каждый твой стон.       – Замолчи, хватит, – руки прикрывают красные уши.       – Неужели такой нежный мальчик не хочет слышать комплиментов? – губы касаются тела Антона, а тёплые руки надёжно удерживают на месте. Не дают дёргаться.       – Ты скотина, – всхлип, – перестань. Так нечестно, – Арсений сладко целует его левую ягодицу и прикусывает кожу на том же месте.       – Ты заставил меня сходить с ума днём, теперь мой черёд, – Шастуна хлёстко шлёпают, застигнув врасплох, и тот вскрикивает.       – Прости! Я с утра… не знаю, что на меня нашло.       – Очень плохой мальчик, – Арсений грубо хватает его рукой за волосы, заставляя поднять голову, – ещё и пары прогулял сегодня.       Антон содрогается. Три пальца снова в нём, хлюпают, ускоряются. В роликах, которые он смотрел, не было так горячо.       Так до дрожи.       Арс сейчас уже в нём, уже. Ближе не было никого.       – Нравится? – грубо разводит коленом его ноги ещё шире, наваливаясь сверху, а Антон из-за этого шумно дышит в подушку. – Скажи это, – Арсений нежно целует его в плечо, заставляет вжиматься в постель. – Скажи, что тебе нравится.       – Пожалуйста, – скулят в ответ.       – Нет, нет, так не пойдет, – пальцы ложатся на подбородок, заставляя повернуть голову.       – Мне… хорошо, – шепчет Антон. Жмурится, когда его отпускают, и снова слышится, как открывают смазку.       – Поднимись повыше, – Шаст подбирается, выставляет зад. Сука, так стыдно!.. – вот так, мой хороший мальчик, – Арс нежно, успокаивающе проводит пальцами вдоль его спины. – Готов?       Ощущается.       Антон ощущает всем своим естеством прикосновения к ягодицам, как руки задевают яйца, когда спускаются пониже. Как Арсений сжимает руки на его бёдрах, как гладит по талии.       – Я б разложил тебя прямо в аудитории, на столе, – шепчет вдруг Арс, стреляя на поражение.       – Ты!.. – но возмущение прерывает рука, плотно сжимается на губах.       – Тсс, – головка поглаживает вдоль входа Антона, – расслабься. Отвечай, хотел бы отдаться на своём рабочем месте?       – Да, – хрипит тот, как только его рот освобождают. – Ты такая сука, что ж ты так издеваешься?!       – А кто заставил меня сегодня ехать на пары со стояком? – Арсений мстительно прикусывает очаровательное плечо и начинает погружаться, пока Шастун хватает губами воздух, перебирает коленями, поднимает корпус. – Такой узкий, да? Бёдра немного выше.       – Так?       – Сделай пару вдохов. Потерпишь? Шире ноги разведи, – и Антон следует указаниям. – Умница, вот так держи голову. Глубоко вдохни.       Арс вводит в него член неспешно, но непрерывно, и ощущения, конечно, отличаются от простой игрушки. Так, что простынь сжимается в руках.       – Ты… весь? – на деле член вошёл только наполовину, но мужчина останавливается и гладит мальчишку вдоль позвоночника.       – Нет, ещё чуть-чуть, – Антон скулит, чувствуя его внутри, и прогибается в пояснице, словно молит о большем. – Ты такой чувствительный. Так что, позволишь взять тебя на столе?       – Козёл, – шипит, дрожит от стыда, и понимает, что да, блять, позволит. Даже в аудитории, на ебаном столе, раз это так заводит Попова.       – Ещё немножко, – член вдруг ощущается полностью, и Арсений очень вовремя замирает, давая ему привыкнуть и отдышаться. – Как себя чувствуешь?       – Хорошо, – почти неслышно.       Да, это совсем не так, как он думал. Почти не больно, и совсем не страшно, ведь руки Арса то и дело гладят его, не дают оставаться один на один с болью. Арсений начинает лёгкие, нежные толчки, контролируя свои бёдра.       На его движения отвечают, двигаются навстречу.       – Твоя шея так красиво краснеет, – к лицу тянется рука, пальцы проводят по пухлым губам и небольно сжимает его щёки. Антон тихонько стонет. – И твои уши. Я влюбился.       Антон сгорает.       Антону теперь хорошо.       Антон, походу, тоже.       – Ещё… пожалуйста, – он краснеет от собственных слов, а Арсений увеличивает темп, всё быстрее двигаясь внутри желанного тела. Шаст же вжимается лицом в подушку, чтобы не стонать слишком громко.       – Не закрывай ротик, – его берут за волосы, – а вообще, давай ты перевернёшься?       Антон округляет глаза и мотает головой. Арс хочет видеть… друг друга?! Нежно берётся за худые плечи и плавно выходит.       – На спину?       – Да, повернись ко мне лицом, – и тело послушно переворачивается, а глаза стараются не смотреть на мужчину. Вдоль его груди нежно проходят пальцы. – Вот так.       Они видят друг друга, и Антона этот факт ещё больше стыдит и одновременно заводит.       То, что было в библиотеке не в счёт – тогда Арсений действовал почти на ощупь и всё быстро кончилось. Член Антона дёргается, стоит ему подумать о таком нарушении субординации. Сука, горячо.       – Не закрывайся, малыш. Я хочу видеть, как ты будешь кончать.       Он вздрагивает, и Попов накрывает рукой его возбуждённый член, нагибается ближе, другой рукой помогает себе снова войти. Входит до упора и целует жгучие губы.       Антон, конечно, задыхается, полностью ощущая, как в нём возобновляется движение, как тела прижимаются друг к другу. Шаст скулит в поцелуй, не в силах выдержать слишком много всего сразу. Нежные поглаживания по члену, то, как входит в него другой человек.       Этот поцелуй – кульминация.       Мужчина рукой забирается под чужой затылок.       – Уже не больно, – извещает Шастун, руками тянется к плечам. Почти не понимает, что нужно делать, действует на инстинктах. Лишь бы бревном не лежать.       – Хороший мальчик. Не бойся трогать меня, – Арсений вдруг ускоряется, закидывает руку Антона себе за шею и подхватывает его под спиной, прижимая к себе.       – Так плотно…       – Да, хороший, – Попов сильнее вжимает Антона в своё тело, ускоряя темп. А тот скулит так сладко, что глаза закатываются, прячет лицо в чужом изгибе шеи.       – Ты можешь… жёстче?       – Ты уверен? – Шаст кивает и прикусывает губу. Арсений грубо сжимает его бёдра в своих руках и начинает резко вбиваться в него. – Так?       – Да-а, – надрывно прикрикивает Антон. Он сейчас так вкусно дрожит, так скулит от каждого толчка! Арс сгребает его волосы на затылке, чуть отводя голову и насаживая на себя.       – Вот так, мальчишка, – рыкает Арс. Притягивает вдруг к себе любовника посильнее, тянет его вверх, в вертикальное положение, и Антон оказывается на его коленях, сидя на его члене. Задыхается от ощущений и хватается за широкие плечи. – Так лучше, да, мой хороший?       – Ты… распираешь меня!       – Ну ты же хотел пожёстче, – грубо сжимают его ягодицы, и Антон всхлипывает.       – Да, ах! – Арсений начинает направлять его, насаживать на член, попадает по простате. Шлёпает по ягодице.       – Скулишь так сладко, принцесса, – грубо хватает за подбородок, заставляя смотреть в глаза. – Такой чувствительный.       – Целуй меня уже, – Арсений грубо впивается губами в его губы, и Шаст скулит в поцелуй. Хватается за довольное лицо, приподнимает плечи, сладко мычит в поцелуй.       – Ты потрясающий, – и сразу прячет лицо в чужое плечо, прижимаясь к коже губами. – Я в тебе, чувствуешь?       – Да, – дрожит Антон. Как же давно он хотел!.. – хорошо!       – Ты просто идеально принимаешь меня. Бёдра чуть выше, маленький. Вот так, – его тело мягко направляют. Приходится шевелиться и это смущает до дрожи. – Тебе идёт сидеть на мне, – Арсений проводит пальцем по виску Шастуна. Сам активнее двигается, чтоб любовнику не было так сложно.       Когда Арсений очередной раз вскидывает бёдра – Антон кричит уже в полный голос.       – Пожалуйста, – всхлипывает, снова скулит.       – Моё сокровище, – Арсений грубо сжимает его ягодицы, контролируя движение своих бёдер. – Кричишь так сладко. Мой хороший мальчик.       И это добивает, Антон будто снова в библиотеке, снова дрожит от ощущения мужчины сзади. И, кажется, на нём оставили неизгладимый след.       – Прошу, Арс, – обращается он сокращённой формой имени и даже не может вспомнить, называл ли так мужчину до этого. Хватает его за шею, снова целует, настаивает, углубляет поцелуй, наваливаясь сверху. Арсений хватает его за бедра и переворачивается вместе с ним на кровать, в этот раз прямо поперёк матраса.       – Мальчишка стал смелым?       – Да, – тот шире разводит ноги. Этот миг меняет его полностью: Антон отбрасывает стеснение, чтобы пережить жаркое дыхание над своим ухом, пылкие касания. А эти руки везде: гладят, царапают, уделяют внимание члену, сжимают соски.       – Кричать можно, – Арсений грубо вбивается в него, заставляя Антона вскрикивать от каждого толчка. Покусывает ключицы, ушки. Не перестаёт надрачивать его член своей сильной рукой.       – Пожалуйста, ещё…       – Так нежно просишь, как я могу отказать, – вбивается в него, не останавливаясь, пока Шастун кричит, извивается, вжимается кожей в кожу, уже не пытаясь прятаться. – Хочу тебя.       – Хочу… тоже.       – Я знаю, мальчишка, знаю, – Антона буквально размазывает по кровати. Он гортанно стонет. – Не сможешь завтра ходить, малыш.       – Арс, – он тыкается лицом, находит чужие губы и целует, целует крепко, а Попов вдруг хватает его руки и прижимает к постели по обеим сторонам от головы. Толкается в его тело, входит до упора. – Арс?       – Не сопротивляйся. Хочу тебя так, полностью в моей власти, – член Антона дёргается. Вызывает ухмылку. – Никаких самостоятельных движений. Только если я позволю.       – Я не то что бы… – старается оправдаться Антон, но его перебивает грубый толчок.       – Я понял, тебе больше нравится подчиняться, – Арс сжимает его запястья, контролируя его тело. От стен эхом разносится звук быстрых шлепков кожи о кожу. – Моя нежная, чувствительная принцесса, которая любит доставлять удовольствие.       Антона подбрасывает. Сука, как он это делает?! Слова бьют прямо во вздымающуюся грудь, в живот.       – Даже слова доводят тебя до края, да? – он почти полностью выходит и снова вставляет.       – Да…       – Да? Я могу с тобой просто разговаривать и тебе будет достаточно, мальчишка?       Арс снова обхватывает член Антона. Второй рукой опирается на кровать, чтоб было удобно, и двигает бёдрами. Кажется, достаточно нескольких движений, чтобы кончить.       – Арс… – Антон дрожит, дёргается, сжимает подушку руками. Арс грубее проводит по чужому члену.       – Близко?       – Да, – доверчиво кивает Антон. – А ты? Хочу вместе…       – Так расслабься и чувствуй меня, – Антон кивает, откидывается на подушку, стонет в потолок. – Хорошо. Всё будет отлично. Просто расслабься.       Разрядка уже близко, Антон чувствует.       – Давай, да, – выстанывает Антон, что всегда считал диким клише в порно. Сейчас сам не может заткнуться. Вот это ирония. – Арс! Арс, я скоро! – мужчина выходит, перехватывает правую руку Антона, соединяет оба члена вместе и кладёт руку Шастуна на их члены. Берётся и своей рукой, на которую только что сплюнул.       Заставляет их дрочить вместе. В одном темпе.       – Так красиво, Антон, – сипло шепчет ему на ухо. Они водят руками в одном ритме, члены трутся головками друг о друга. – В глаза.       Антон поднимает глаза и сглатывает слюну, ставшую почему-то вязкой.       – Арс… – Попов придвигается ближе и лбом касается лба Шастуна. Касается его губ своими, и Антон чувствует, как оргазм начинает накатывать на него всё быстрее. – Я сейчас!       – Я тоже. Смотри на меня, – напоминает мужчина. Антон поднимает глаза, и оргазм захлёстывает его огромным цунами.       Голова идёт кругом.       Арс кончает почти в ту же секунду.       – Боже, Антон, – сипло бормочет Антону в губы, и тот заново целует.       Так много, как за этот день, Шастун, кажется, никогда в своей жизни не целовался.       Они вместе пытаются отдышаться.       – Кайф, – резюмирует Антон.       – Согласен, – улыбаются ему. Сам Шаст откидывается на спину, раскинув руки, прикрыв глаза. Волосы у него влажные от пота и взлохмаченные, а губы покусаны. Арсений любуется его красотой, лёжа на боку и приподняв голову на локте.       – Я чуть не задохнулся, – делится Антон.       – Ты прекрасно справился, мальчишка.       – Это просто ты… был очень хорошим, – и взмахивает ресницами.       – Пытаешься смутить меня?       – Не-а. Надо теперь в душ, – прикрывает глаза Шастун.       – Совершу ещё одну глупость, – Попов перемещается ближе к Антону, подхватывает того на руки, и слушает удивлённый ох, пока руки и ноги автоматически обхватывают тело Арса, чтобы удержаться на весу. – Не хочешь помочь, почесать спинку?       Антон бы дёрнулся, вот только они полностью голые стоят – точнее Арсений стоит – около кровати, и им никак нельзя шататься. Его держат под бёдрами, а он вообще схватился за тело мужчины, как за спасательный круг.       Глупость, это точно.       Антон тянется к нему. Не сговариваясь, они целуются. Нежно, с языками.       – Поставь меня, надорвёшься, – командует Шаст, но снова целует. – Поставь, правда.       Арсений хмурится, но ставит того на холодный пол, и Антон, руками находя стену, упирается в неё спиной. Попов же видит в этом возможность: подходит вплотную и снова проникает своим языком в чужой рот.       – Ну ты что, – слегка отворачивает голову Антон после очередного глубокого поцелуя.       – Не сопротивляйся. Знаешь, что я уже несколько недель хочу с тобой сделать? – шепчет он, и Антон прикрывает глаза в сладостной неге. – Поставить тебя на колени, связать руки и отыметь до онемения.       По телу бежит крупная дрожь. Какого чёрта вообще он его заводит, они ведь только закончили?!       – Представил? – Арс прикусывает его ухо. – Хочешь такого? – Антон едва заметно кивает ему в шею.       – Сейчас нужно в душ, – включает преподавательский тон, пока у него снова не встал. – Мы… залили мне живот.       Арс тоже смотрит туда.       Он ухмыляется, проводит пальцами по пупку, а Антон трепещет, его тело сверхчувствительно подёргивается после оргазма.       – Это красиво. Хочу посмотреть на тебя под струями душа.       – Не сегодня, – смущается Шастун. Подаётся в сторону и идёт по коридору к ванной. – Я пошёл.       – Полотенце возьми, – летит ему вслед.       – Возьму, – а когда он разглядывает себя в зеркале, видит непривычную картину: красное пылающее лицо, припухшие соски, и следы засосов по всем плечам и шее.       Что ж.       Он только что переспал с Арсением.       Заходя в душ, он включает воду. Прикрывает глаза, подставляет голову под струи воды. Та холодит перегретую кожу, смывает следы пота и спермы.       Пиздец.       Они с Арсением только что переспали.       Он моет тело, проводит губкой вдоль груди, ключиц и живота. Ноги едва его слушаются, а руки дрожат.       – Пиздец, – шепчет он сам себе. Трогает свой сосок пальцами, а тот болезненно ноет после прикосновений и укусов.       Одна ночь, – пообещал себе Антон. Одна ночь, пожалуйста. Сейчас они уснут, а утром со всем разберутся. Тяжело сглатывает, чувствуя как возбуждение снова возвращается.       Как там Арс говорил? Связать? Поставить на колени?..       Антон и сам готов упасть перед ним на колени, и в библиотеке, и в ебучей аудитории, теперь даже скрывать бесполезно. Он чуть сжимает губку в кулаке, чувствуя как член снова поднимается.       Такого с ним не случалось никогда.

§

      – Да не брал я часы! – мычит Лёва, поднимая руки. Следователь посматривает то на него, то на его старшего брата. – Не брал! Кто угодно подтвердит.       Миша стоит у стены недалеко от него, сложив руки на груди, внимательно смотрит на следствие.       – Тогда почему человек, вон, утверждает, что взял?!       – Он врёт, – Лёва дёргает руку в наручниках, следователь смотрит в сторону Миши, но тот лишь глядит на него в ответ своим тёмным взглядом, пожимая плечами.       – Свидетель очень чётко тебя описал, послушай!       – Он тоже врёт, – отвечает Лёва, чуть морща нос. Следователь на этот раз смотрит в сторону свидетеля, сидящего в другом углу кабинета.       – Ну что я тут сделаю? – спрашивает у Миши товарищ старший лейтенант.       – Ну, врать умеет, – бормочет Миша.       – Да где я вру?!       – А часы где? – Лёва взмахивает рукой в наручниках.       – Не знаю! – кричит в ответ, и следователь хватает его за шкирку.       – Слушай сюда, – шипит, пока Лёва пытается вывернуться. Испуганно смотрит тому в глаза.       – Что Вы ко мне пристали вообще!       – Ты, шкет дворовой, думаешь, можешь вечно увиливать от наказания?       – А у кого часы украли-то? – спрашивает Миша и следователь бросает:       – У Шеминова.       Лёва резко подаётся в сторону Миши.       – Да на кой хрен мне его часы нужны, Мих?       – В общем, мне это надоело, – следователь с размаху сажает подозреваемого на стул. – Ты сядешь в изолятор, думаешь тебе там комфортно будет?       – Да я там уже сидел, – отвечает тот.       – Вот ещё посидишь.       – Вы не имеете права! – с криком выкрикивает он. – Мих, это не я. Ты же мне веришь? Не я!