Разрешите Вас

      В этот день у Антона случаются все запары, которые только могут случиться. Он опаздывает на первую пару с утра, разбивает очки во время второй лекции, ломает кружку с кофе в обед, а после обеда понимает, что забыл дома материалы для четвёртого курса, и в довесок ко всему – его постепенно покидает голос.       К пятой паре он уже едва хрипит, извиняется перед ребятами и преимущественно пишет на доске, а потом даёт студентам читать тексты вслух по очереди.       Нужно будет зайти в аптеку за леденцами и успокоительным.

you      

прости, сегодня не получится       

      Сообщение летит Арсению под конец пятой пары и Шастун помогает Кате с третьего курса, которая слегка запуталась в порядке слов.       Ars       Почему?

you      

ты удивишься, но у меня      

просто не получится      

ничего тебе сказать      

      

you      

кроме шуток, голос сел      

      

you      

больно даже глотать      

      Ars       Сильно?

you      

ага      

you      

собеседник сегодня из      

меня так себе      

      Ars       Ты дома?

you      

не      

you      

я ужасный препод, сижу в      

телефоне, пока третий курс      

пишет упражнения с учебника      

      

      Ars       Через сколько закончишь?

you      

после этой пары             

you      

думаю такси себе взять      

you      

ты прости, что так      

получилось      

      Ars       Будет как-то некрасиво       оставлять тебя одного       в таком состоянии       Антон смотрит на их диалог, гасит экран и кладёт телефон экраном вниз. И что он должен на это отвечать?..       Ладно, это всё ерунда. Ему бы до дома добраться. Он проводит рукой по своему лицу, совсем горячему.       – Антон Андреевич, я всё, – зовёт Оля с первой парты.       Шастун откашливается и встаёт, чтобы написать на доске «If you're done, you can show me your notebook and get ready to go home».       Садится на место, пробегает глазами по строчкам в тетради Оли, подмечает пару ошибок, которые тут же обводит карандашом. Кивает студентке и осматривает аудиторию – народ начал выглядеть оживлённее. Вот, что значит мотивация.       Антон вяло улыбается и снова берёт в руки телефон.       Некрасиво, нужно ответить Арсу, чтобы тот не волновался. Чтобы не думал о нём и отдыхал.       Арсений выходит в коридор, уставший после практической работы, и где-то в подсознании понимает, что Антон способен о себе позаботиться. Но всё равно он так не может.       – Арс, всё нормально? – интересуется Рома, догоняя его.       – Да у него опять работа, – хихикает Макс, – оставь мужчину.       – Ой, всё, – Каграманов пихает того локтем в бок. – Ты как?       – Всё путём, – бросает им обоим Арсений и задерживается около окна. – Я… мне, короче, нужно. До завтра, пацаны.       Макс понимающе хмыкает и хватает Ромку за плечи.       – Ни секунды для друзей, вот так быть взрослым.       – Отомстим ему завтра, – он машет Арсу на прощание и они оба идут к лестнице.       «Всё нормально» загорается на экране от Антона.       Ars       Не нужно такси       Ars       Давай подвезу       Пятая пара заканчивается и Антон смотрит вслед уходящим студентам. Ивлев сегодня сам не свой, ходит мрачнее тучи, из всех студентов только второй курс был более-менее активным, у Антона тоже из рук всё валится. Странный день.       Шаст застёгивает рюкзак и сглатывает, морщась от боли. Ну пиздец, не ценил время, когда можно было пить воду без болезненного ощущения.

you      

не знаю, это будет удобно?      

      Ars       Да       Ars       Хочу тебя видеть       Слова на экране уютно греют, Антон улыбается, хоть горло и першит как от ангины.

you      

ладно, давай      

you      

спасибо большое      

      Ars       У главного корпуса через 5 минут       Ars       Только никуда не уходи       Антон кивает сам себе, встаёт с места, выключает в аудитории свет. И только тогда в голову врывается та самая мысль.       Нельзя.       Только не у главного корпуса, не на глазах у всех. Ещё не хватало, чтобы все увидели, как Антон садится в машину Попова и они вместе уезжают в закат. Он спешно заходит в чат.

you      

нет, давай не там      

      Арсений просматривает сообщение через секунд десять. Радует, что он вообще следит за телефоном. Антон бы не увидел.

you      

там много людей,      

давай подальше      

      Ars       Понял       Ars       Давай около остановки       Шаст хрипло вздыхает и покидает аудиторию. К горлу сразу же подступает кашель, делает ещё больнее. Антон дважды нажимает на сообщение Попова и бежит по лестнице вниз, придерживая лямку рюкзака рукой.       Хочется пить. А ещё глаза болят.       Знакомая машина стоит на разрешённом месте около остановки. Шаст вваливается на переднее и закрывает за собой дверь.       Арсений красивый.       Сразу же оглядывает его, бегает глазами по лицу. Трогает лоб тыльной стороной ладони. Антон отводит глаза и приподнимает уголки губ.       – Ты горячий, – цокает Попов, – в прямом смысле.       Он запускает пальцы в его волосы, нежно массирует затылок. А Антон прикрывает глаза, как довольный котёнок, когда того приласкали и взяли жить к себе.       – Голос совсем сел? – интересуется Арсений, нежно чмокнув его в висок, отстраняется и заводит мотор.       Антона пробирает от уютности. Сука, как же хорошо!       Он кивает, а внутри начинают бороться две стороны. Больно, плохо, жарко. Он часто болеет, поэтому ненавидит это состояние. Снова придётся лечиться. Снова за ним ухаживают, а он только и может – смотреть, как люди вокруг него прилагают усилия, чтобы только ему стало лучше. И их разговор снова откладывается. А ведь нужно бы поговорить, разобраться. Очертить границы и ударить по рукам. Озвучить договорённости.       А вторая сторона Антона просто счастлива. Бессовестно хлопает в ладоши, едва сдерживая восторг.       Сегодня ещё один день ему можно побыть рядом с этим мужчиной. Он смотрит, как руки сжимают руль, как Арсений легко и неспешно ведёт, а сам плавится от собственной наглости.       Да, он рад. Ему можно побыть здесь ещё немного. В этой машине, рядом с Арсением. Как будто на своём месте. Как будто апокалипсис отсрочили.       Арс слышит, как тот дышит: чаще, даже чуть хрипловато. Смотрит на водителя украдкой: бросает взгляды каждые несколько секунд и опять думает, что этого не видно. Трёт глаза.       – Может, в аптеку заедем? – предлагает Арсений, проезжая перекрёсток. Антон вскидывает голову. Точно, а он и забыл. А как он так? Приходится кивнуть, чтоб Арс понял. А тот всё посматривает на пассажира, довольно улыбаясь.       Волосы Антона спадают на глаза, щёки краснеют от температуры, губы блестят. Чертовски притягательно, что руки чешутся касаться и не отпускать. Хочется целовать губы, ключицы и грудь. Обнимать и гладить. Как будто они изначально были созданы друг для друга и наконец-то нашлись.       Арс захлёбывается в нём даже сейчас, когда Шастун вялый, слегка прикрывает глаза от жара, постанывает от температуры. Арс даже сейчас любуется, безумно и нелогично.       Он паркует машину недалеко от входа в аптеку и разворачивается к Антону. Смотрит пару секунд, нежно убирает прядь волос от лица.       – Подожди здесь.       Антон кивает, приоткрывает рот, ловит руку Арсения около своего лица. Тает в глазах напротив.       Целует пальцы мужчины, почти невесомо касается губами, благодарит, как может. У Арсения сердце пропускает удар.       Блять, его губы.       Сколько же влечения пробуждается у Арса от таких касаний. Он смотрит на Антона, наслаждается этим видом.       – Тсс, сладкий, – шепчет он, проводит по губам большим пальцем совсем легонько, – спокойнее.       Антон послушно даёт потрогать своё лицо. Скользит язычком между своих губ, на какую-то секунду встречаясь с пальцем Попова. Выглядит таким нежным на контрасте с этим жестом. Арсений думает, что ему очень хочется испортить эту нежность, посмотреть на то, как Антон сходит с ума от прикосновений. И ощущение почти сбывшегося желания нисколько не остужает. Арсений захлёбывается.       Но отнимает руку.       – Не искушай, – тихо просит. Антон смущённо опускает голову.       В голову приходит, что Арсений даже не поцеловал его сегодня. Какого-то чёрта Антон ревнует, непонятно зачем. Хочется. Заявить права. И остаться здесь. В этой машине рядом с Арсом. Похуй, что нельзя, уже надоело об этом думать.       – Сейчас вернусь.       Антон кивает и Арсений выходит из машины. Сердце колотится в груди как ненормальное. Мысли снова делают его одержимым. Он быстрыми шагами входит в аптеку, на ходу снимает капюшон толстовки. Нервно проводит дрожащей рукой по волосам.       У него не просто тяга к Антону. Что-то другое, не просто желание. Что-то новое, странное.       Он берёт леденцы от кашля: скупает все вкусы, что есть в наличии. Советуется с девушкой в белом халате по поводу эффективности травяных чаёв. Берёт упаковку таблеток от температуры и ещё от боли в горле. Вспоминает про бутылку воды и спрей для горла. Напоследок и сироп просит.       Фармацевт разве что не смеётся над ним в открытую, улыбается с прищуром. Ну и пусть.       – И клубничную аскорбинку, пожалуйста, – просит Попов. Антону же захочется сладенького, как только горло восстановится. Наверное.       Мужчина несёт пакет к машине. Ещё бы купил для Антона букет цветов, но что уж. Чужое состояние и этот противный жар, конечно, беспокоят, и приходится сделать себе пометку в голове про доктора, если Антону не полегчает за несколько часов.       А тот уткнулся в телефон и дёргает ногой. Смотреть на него – уже стало какой-то своеобразной зависимостью, от которой Арс не может отвыкнуть. В голову не совсем вовремя приходит мем про тревожный сырок.       – Скучал? – фыркает Арсений, усаживаясь на место водителя и передавая пакет Антону. Тот сразу суёт нос внутрь, хрипло смеётся в ответ, а потом сглатывает от боли. – Я купил леденцы от кашля. Мятные и там, ещё какие-то.       У Антона же глаза на лоб лезут от количества вкусов и он поднимает удивлённый взгляд на мужчину.       – Ну, мало ли. Так что, везём тебя домой? Может… – он поворачивает голову к преподавателю. Антон снова глядит на него. Поднимает брови. – Может, ко мне? Я чай сделаю, поспишь?       Антон смущённо перебирает пальцами. Снова две стороны борются в Антоне, он прикрывает веки, трёт рукой ухо. Да, – хочется крикнуть. Чего ты ждёшь, поехали! – только нельзя. Он пожимает плечами. Опять смотрит на Арсения, виновато улыбается.       Нельзя.       Пиздец, неприятное слово. Может, это оно давит сейчас на горло Антону?       Сердце Арса ухает куда-то в желудок. Шастун выглядит таким нежным, таким послушным, таким невероятно красивым. Чистый ангел, который каким-то непонятным чудом свалился в руки Арсению.       Рука сама двигается к Антону, пальцы нежно касаются горячей щеки, трогают скулы. Антон позволяет и это касание. Подставляет лицо. Притягательные губы снова маячат в поле зрения, заставляя смотреть.       Блядство. Как же трудно себя контролировать.       – Антон, – Арсений не удерживается, тихо бормочет его имя, наклоняется ближе. Антон и сам тянется к нему.       Ведёт головой ближе, а это уже просто пытка. Он в опасной близости от губ Арсения. Рука, что до этого нежно касалась скулы, ныряет за голову преподавателя, сжимает волосы на затылке. Их губы соприкасаются.       Дрожащие пальцы касаются горячих ушей. Язык проводит по губам, смачивая, а те – поддаются ласкам, шевелятся неспешно. Антон сжимает чужой локоть, пока их поцелуй становится громким и неприлично долгим.       Арсению абсолютно поебать, если он заразится. Сейчас есть только Антон. Только это чувство, так правильно и по-родному, и всё из-за него. Из-за человека, чьи губы так важно чувствовать. Так горячо и нежно.       Арс проводит руками по почти горящей шее. Вспоминает, что у Антона, вообще-то, температура. Отстраняется, чтобы отдышаться. Тянет.       Хочется, чтобы он был рядом.       – Ты весь горишь, – тихо бурчит Арсений. Шаст приподнимает уголок губ. Издевается, не иначе. Арс тихо качает головой, глядя на преподавателя, с силой проводит по волосам, чуть сжимая пряди на чужом затылке.       Хочется снова прильнуть к этим губам.       – Едем?       Антон проклинает себя внутри. Не было ни единого шанса отказать. Ни единого, за всё это время, за эту странную осень. Он только сейчас это понимает. Лучше поздно, да? Он кивает.       Где-то в груди у Арсения разливается комфортное чувство. Антон рядом, Антон согласился. Арс за ним присмотрит.       Он улыбается и нежно целует преподавателя в висок. Тот выдыхает, стоит Попову задержаться губами на его коже. Как же правильно, пиздец. Пожалуйста, – хочется крикнуть кому-то там, сверху, кто придумал все эти рамки, – пожалуйста, хватит.       Антон твёрдо решил поставить точку, договориться сегодня с Арсом, но небеса, видимо, просто водят его за нос.       Они выезжают на дорогу, пока серое небо темнеет.       Антон урчит на переднем сидении, уткнувшись лбом в холодное стекло машины, а рука Арсения лежит на его бедре, поглаживая ткань брюк. Как будто так и должно это выглядеть.       Антон набирает сообщение Диме, что останется с ночёвкой у знакомого и ужинать не приедет. А тот ведь не дурак, и Антону становится ещё более стыдно. Глаза начинают щурится в попытке сосредоточиться на мелком шрифте. Тело ноет от температуры, голову неприятно ведёт в разные стороны. Горло тянет, губы слегка припухли от нежного поцелуя. От правильного поцелуя.       Дорога впереди мокрая. По окну стекают капли.       У Арсения красивый светлый дом. Прям дом – Антон удивлённо хлопает глазами, осматриваясь.       – Тебе здесь нравится? – Арс нежно улыбается. Творит ерунду, Антон и так уже представил, что они – дружная семья. Что Арсений может забирать его с работы вот так. Всегда.       Сука.       Антон оглядывается. Здесь и правда красиво, но глаза не всматриваются в детали. Шаст идёт мыть руки, пока Арсений звенит чашками на кухне. Размешивает жаропонижающее и открывает упаковку таблеток для горла.       – Иди сюда, – зовёт преподавателя на кухню, стоит тому снова появиться в коридоре.       А ведь Антон даже спасибо сказать не может. Только виновато опускает голову, присаживаясь на кухонный диван.       И почему всё так? Арсений такой заботливый, распоряжается померить температуру, не даёт ничего трогать, только чашку всовывает в руки. Антон не допивает до конца – сильно больно глотать.       – Хочешь спать? – интересуется Попов, поглаживая скулу Антона. – Давай уложим тебя? – он забирает градусник, хмурится и поднимает гостя. Нежно приобнимает его за талию, помогая дойти до комнаты.       У Антона в голове только воспоминания. Они это уже делали, и снова он плохо себя чувствует, и снова Арсений вынужден за ним присматривать.       Антон успевает расстегнуть брюки, и его уже усаживают на кровать. Мужчина выдавливает себе в ладонь две какие-то таблетки, слегка надавливает большим пальцем на подбородок Шастуна.       – Открывай, – диктует он и кладёт их Антону на язык, как только тот раскрывает рот. Наклоняется к самому уху. – Пей, – и подставляет к горячим губам стакан воды, который принёс с собой. Антон отпивает немного воды. – Хороший мальчик. Надо тебе одежду дать, – и отходит к тумбочке.       Отворяет выдвижной ящик, всматриваясь в одежду попросторнее и побольше. Хотя, наверное, у них примерно один размер.       Хватает футболку и домашние штаны и поворачивается к Антону, который отодвинул от себя одеяло и снимает кофту. Пыхтит, путается в рукавах, но старается преодолеть эту трудность. Арс фыркает.       Нужно иметь самообладание и не умиляться так очевидно, Шастун, всё-таки, заболел.       – Давай, – он хватает кофту и помогает Антону стянуть её. Осторожно выворачивает и складывает на стуле, пока Антон надевает на себя его одежду и, чёрт возьми, как это соблазнительно выглядит. Со штанами он, на удивление, справляется получше. Снова натягивает на себя одеяло.       Под тихое обещание Арса вызвать врача, если не полегчает, Антон прикрывает глаза и проваливается в сон.

§

      Кирилл заходит в просторный кабинет, чтобы снова увидеть пустое кресло и рабочий стол. Цокает и набирает номер. Стас как обычно не отвечает, но нежданно появляется через минуты две. Стоит на пороге, не может отдышаться, как будто бежал.       – Тебя гнала стая бешеных собак? – а мужчина только недовольно мычит, заходя в кабинет, и садится в своё кресло, скинув кожаную куртку на спинку.       – Бежал, – он прикрывает глаза, тихо бормоча ещё что-то про пробки.       – Мне не нужны слова, мне нужны деньги, – оповещает Кирилл своего, прости Господи, начальника.       – Сколько тебе надо? – Стас устало смотрит на него, прижимая ладонь ко лбу. Голова болит до одурения от всей этой беготни.       – Как договаривались, три тысячи.       – Твою ж мать, – мужчина бурчит себе под нос, роясь в карманах куртки. Схватив несколько купюр, он скидывает их на стол и снова выдыхает, прикрывая глаза пальцами. – Трёх нет, есть полторы.       – Это чё? – кривит рот Кирилл. – Ты издеваешься?!       – Откуда взять ещё? – чуть сильнее сжимает пальцами переносицу Шеминов. – Откуда, блять, взять ещё?!       – Может, тебе рассказать, что такое договор?       – Слышь, пацан, – начальник резко поднимает голову и буравит Кирилла свирепым взглядом, – ещё одно слово – и я тебе уши откручу. Не забывай, что сейчас я – твой единственный источник дохода.       – Ты охуел? – тот возмущённо поднимает плечи. – В смысле, «ещё одно слово»? У нас договор был? Я сделал всё, что надо, блять, и даже больше!       Рукой Кирилл бьёт по столу, попадая около компьютерной мышки. Клавиатура слегка подскакивает.       – Попизди ещё, – рычит на него Стас, – чтоб я с чистой совестью тебя отсюда выкинул!       Кирилл отходит на пару шагов назад, скривив лицо.       – Пиздец. Когда мне ждать деньги? Мы договаривались, сегодня последний день! – он вдруг сжимает кулаки. – Тебе рассказать, что это важно для меня? Это у тебя деньги реками льются, а я каждую копейку считаю!       – Завтра всё будет, – Стас откидывается в кресле. – Но если ещё хоть раз так себя поведёшь – прощай, блять, работа.       – Надеюсь, что хоть это не пиздёж, – поднимает брови недовольный Кирилл, хватая купюры со стола и пересчитывая их в руках.       – Это пиздёж только в том случае, если ты продолжишь быть таким борзым, – хмуро отвечает Стас. – Но слово я держу, деньги будут.       Кириллу хотелось бы высказать всё. Например, что держать слово – это если бы деньги были сегодня. Или вчера. Или, блять, неделю назад, когда они закончили дело. А так – это просто манипуляции.       Кирилл бы рассказал ему. Только те полторы косаря всё равно нужны. Если есть какая-то вероятность, что он их получит завтра, сейчас лучше и правда не быковать.       – Ладно, – смиряется он, – хорошо. Когда Арс приедет, после обеда или уже вечером?       Стас хмыкает. Точно, Кирилл же ещё не знает, что Попов свалил.       – Он на больничном, не жди его.       – Заболел?! – Кирилл прижимает руки с деньгами к груди.       – Да, и завтра тоже не приедет. Всё. Иди уже работать, хватит пиздеть.       Кирилл выходит в коридор, достаёт телефон. Тыкает в нужный контакт, слушает гудки.       – Да, Кир? – отвечает ему знакомый голос, когда Кирилл уже почти скидывает.       – Арс, – лепечет он, отходя к автомату с кофе. Ещё даже не начались рабочие часы, и эта мысль догоняет только сейчас: людей в коридорах совсем нет. – Ты как?       – Да как-то не жалуюсь. А ты?       – Ты… – Кирилл сжимает телефон в руке. – Стас сказал, у тебя больничный.       Арсений понятливо кивает сам себе. Интересные дела. Он вытягивается на диване в гостиной и бросает взгляд на часы на стене.       – Забей, я нормально. Что ещё он сказал?       – Э-э… ну, что ты завтра тоже не придёшь. У тебя что-то серьёзное?       – А тебе зачем?       – Волновался, – мурчит Кирилл в трубку, – думал, вдруг ты захочешь, ну…       – Чего захочу? – Попов усмехается, и это слышно. Только Кириллу до такой степени всё равно, что он и эту усмешку сглатывает.       – Меня. – Арсений прислушивается к себе, смотрит в сторону двери, где всё ещё спит Антон. Не хочет. И уже не захочет, наверное. – Арс? – его размышление прерывает Кирилл, шуршащий в трубке. Пиздец.       У Арсения такого не было никогда. Вот вообще. Чтобы даже не трахнулись – а уже так бурно ощущать друг друга. А то, что Антон тоже чувствует – это Арс готов поклясться. Миллион процентов.       – Задумался.       В голове у него один Антон. Со своим тихим посапыванием в его постели. С хриплыми стонами, прижатый когда-то к стеллажу с книгами. Со своими прекрасными телом и голосом. С глазами, постоянно смущёнными.       – Так что, может, как всегда, снимем номер?       – Прости, я занят.       – Прям очень? – понижает тон голоса Кирилл до интимных ноток.       – Очень.       – Арс, – Кирилл переставляет телефон к другому уху. Что бы ни сделал этот мужчина, что бы ни сказал – он стерпит. Он пообещал себе ещё давно и до сих пор не жалеет. – Я бы прямо сейчас тебе отдался. Как бы ты захотел. Что угодно, в любой позе. Давай встретимся.       – С-сейчас?       – Сейчас. Скажи, куда, я прилечу, – обещает Кирилл.       – Подожди… подожди, – Арсений прикрывает глаза ладонью, откидывая голову на мягкий диван.       Да, в былые времена он бы так и сделал. Отягощает ещё долгое отсутствие секса, лишь поцелуи, взгляды, касания на грани. Арсений не привык к такому. Просто в одиночку дрочить, представляя себе человека.       А Антон явно не привык трахаться – понятно с первого взгляда. Но какие бы отношения у Арсения не складывались по жизни, Кирилл был человеком для секса и ничего больше. Они знакомы больше шести лет и всё оставалось только так.       – В наш отель? Давай? Я уже выезжаю, – подгоняет вдруг Кирилл.       – Нет. Не нужно, я занят. Не приезжай. – Так Арсений ему никогда не отвечал.       – Ты… чего ты боишься, Арс? – голос в трубке звучит разочарованно. – Что-то случилось? Ты всегда можешь выпустить на мне пар, помнишь?       Да ничего он не боится. Ему просто не хочется. Просто он наконец-то нашёл человека, который ему нравится. Нравится.       Простота рассуждений бьёт в грудину. Вот оно, что за чувство.       – Давай закончим это, – отвечает он, сильнее вжимаясь головой в диван.       – Назови причину, – требует Кирилл. Арсений чуть вздрагивает и распахивает глаза.       – Я встретил человека.       – Ты сейчас с другим? С другой? Я подожду, можем встретиться завтра. – Кирилл бегает глазами по коридору, перебирает пальцами по пустому стаканчику. Проводит взглядом какую-то мушку, летящую под потолком. – Слушай, не знаю, что у тебя там, но для меня ничего не поменялось. Слышишь? – он выдыхает, убрав телефон ото рта. Главное – быть спокойным. – Ты всегда можешь позвать меня, и я приеду.       – Больше не позову.       – Я всегда хочу тебя, так что в любое время, – будто не слышит его Кирилл, но на деле – оставляет им лазейку. Не обижается, не истерит. Терпит. В любом случае, Арсений не намерен этим пользоваться.       – Я больше не хочу, Кир, – он повторяет с нажимом и прикусывает внутреннюю сторону щеки.       – Я… всё равно буду ждать, – подводит итог Кирилл. – И приеду, как только позвонишь. И на колени встану, если скажешь. Всё, что угодно. Ты слышишь?       В голову приходят эпизоды их встреч: за эти годы чего только не было. Кирилл был с ним покладистым, выполнял всё, что только Арсению придёт на ум. И ложился под него, и на коленях стоял, неторопливо отсасывая, и в любое время срывался к нему, чтоб снова подставиться.       Арс качает головой.       Но даже так – он не хочет. Как отрезало. Последние пару раз он и так представлял Антона вместо него, когда они ебались в отеле.       Надо бы что-то ответить, пока Кирилл терпеливо ждёт. Дышит в трубку. Кирилл никогда не прерывает звонок первым.       Арсений прикрывает глаза сильнее, пытаясь прогнать прочь картины, которые рисует его больное воображение.       Картины, где Кирилл лежит под ним, пошло выстанывая его имя. Где Кирилл целует его грудь во время секса, шепчет хриплым голосом всякие нежности на ухо. Где скачет на члене, стоит Арсу попросить; где глотает его сперму, ничуть не скривившись.       – Кир, хватит, – то ли собеседнику, то ли себе говорит Арсений. – Я не хочу. Хватит пытаться.       – Это ты сейчас так говоришь. Я знаю тебя, ты позвонишь мне.       – Не позвоню.

§

      Антона подбрасывает на месте. Он в незнакомой комнате, шуршит незнакомым одеялом. Оглядывается в поисках воды.       Стакан прямо здесь, а глотки воды почти не болючие.       Рука тянется к телефону, который стоит тут же, на тумбочке, почему-то подключённый к чужому зарядному устройству. Антон торопливо проверяет время. Только половина седьмого – он выдыхает. Постепенно к нему приходят воспоминания, и он проверяет лицо рукой – вроде, не горячее.       Он выходит в туалет, умывает лицо прохладной водой, сделав все свои дела. Заходит на кухню. В квартире никого, но на столе фрукты и лекарства с водой.       В голове приятно пусто, и хочется лишь спокойствия.       Шастун открывает список чатов. Пишет Диме короткое «я приболел», а руководству – «возьму больничный сегодня и завтра». Допивает воду и пытается издать звук. Голос пока слабый, но вернулся.       Дверь щёлкает замком и Антон узнаёт знакомое дыхание. Арсений шуршит курткой.

§

      Ивлев стоит в кабинете ректора, хотя должен бы сейчас сидеть у себя, просматривая учебные материалы. Лицо начальника искажено гневом, он недовольно пыхтит и сжимает ручку в пальцах.       – Мне не нравится, Константин Витальевич, что Вы создаёте серьёзные проблемы для нашего вуза. – Риск увольнения висит в воздухе, как скопление туч, готовое разразиться грозой. Ректор смотрит на мужчину с презрением. Ивлев закатывает глаза. – Немудрено, что Вы настаивали на Шастуне, когда дело коснулось назначения завкафедрой.       – Шастун вообще здесь никаким боком, – морщится преподаватель. – У Вас какие-то вопросы к моим методам обучения?       – У меня вопросы к Вам лично.