Разрешите Вас

      После выходных всегда хорошо. Когда отдохнул, и можно выдохнуть перед работой. Только Ивлев с самого утра какой-то больно хмурый, так что остальные стараются его не трогать.       Когда у Антона заканчивается последняя пара, он идёт в деканат и лезет в файлы с первокурсниками. Да, вот так нагло лезет и листает до определённого человека. Останавливается, когда находит.       Ему тридцать семь, серьёзно?..       Антон мысленно спрашивает сам себя, а на сколько тогда выглядит Арсений, раз это число его так удивляет, и не может ответить. Просто хорошо выглядит и всё. И ещё ведёт себя… как хитрый лис.       – Я не знаю, не знаю, где! Может, это надо у него спрашивать, нет? – Константин Витальевич распахивает дверь и грубо рявкает в телефон, и Антон подскакивает на месте. Спешит убрать файлы по местам, как было, только у него всё валится из рук.       – Блин, – бубнит негромко, краем глаза замечая, что мужчина подошёл к своему столу и замер.       – Да мне вообще насрать, веришь?! Как обычно, все директора долбоёбы, – он скидывает звонок, кривится, глядя в телефон, и возмущается уже тише. – Какие мне статистики искать? У меня что, есть время что-то искать?!       Не сказать, что это не страшно: у Антона поджимается что-то под рёбрами, и голова слегка кружится, но он всё-таки убирает все файлы обратно и подходит к заведённому мужчине. Тот оглядывает Шастуна с головы до ног.       – Антон, извини. Сейчас дел по горло, – жестикулирует, приставляя руку к подбородку, и тут же машет ею в воздухе, – потом, всё потом.       Ивлев разворачивается к своему столу, принимается что-то искать, а Антон перебирает свои пальцы. Выдыхает беспомощно. Ну, нет. Он сможет. Пусть страшно и кружится голова. Не попробуешь – … не попробуешь.       – Константин Витальевич, что?       Мужчина застывает на месте и смотрит вопросительно.       – М?       – Что-то случилось? Срочное? – тихо, но чётко выспрашивает Шаст, почти что позабыв про собственный страх. – Какая-то статистика, её надо найти?       – Да, – неожиданно спокойно выдаёт Ивлев, обходя рабочий стол, – этот козёл, Шеминов, ни к селу, ни к городу со своими бумажками. Ну, препод я по финансам, ну и что… короче, Антош, я пока занят.       Мужчина начинает рыться в кипах бумаг, бормоча под нос что-то нечленораздельное. Антон поджимает губы. Константин Витальевич, всё-таки, совсем не страшный. Совсем. Он буквально заставляет себя в это поверить, отбрасывает своё смущение и вдыхает, выпрямляясь.       – Так нам нужна финансовая статистика? – Шастун поражается сам себе, его голос ничуть не дрожит; а Ивлев снова обращает на него внимание. – Скажите, как помочь.       – Да ну, не забивай голову, – он берёт в руки какие-то бумажки со своего стола.       – Нет, Константин Витальевич, – Антон осторожно хватается за листочки со своей стороны. – Вы же мне всегда помогаете. Скажите, я помогу.       Константин оглядывает парня и слегка фыркает.       – Правда хочешь?       – Боже, ну конечно, да! – чуть громче выпаливает Шаст, всё-таки выхватывая из рук мужчины бумаги и скинув обратно на стол. – Давайте, тем более, вдвоём быстрее будет.       – Не ожидал, – слегка усмехается Ивлев и чешет затылок.

§

      Через четыре часа с небольшим они почти всё доделали: осталось только отсмотреть ещё раз таблицы и перепроверить данные. На часах почти девять, за окном поздний вечер, и в вузе, Антон уверен, почти никого не осталось. Ему не впервой так надолго задерживаться, но на этот раз голова действительно мутная.       – Вот здесь прочерк за прошлый год, – показывает он Ивлеву, и тот угукает. Ставит в таблице чёрточку и убирает голову назад, как бы осматривая картину полностью.       – Сделали, – его голос хрипит, и Антон слышит в нём дикую усталость.       – Да. Быстрее же, чем половину недели на это убить?       – А то, – крышку ноутбука захлопывают, бумаги ровняют об стол.       Собираются они довольно быстро, выходят на свежий воздух, где оба, не сговариваясь, смотрят наверх. Даже не пасмурно. Две птицы летают друг за другом по дуге то тут, то там, и Антон провожаетвзглядом.       – Ну ладно, я на такси.       – Подожди ты, – перебивает мужчина и тянет за рукав куртки. – Поехали, в мак заскочим. Я угощаю.       Они едут, и даже не на мак драйв, а паркуются и идут внутрь. Оба до ужаса хотели кофе, оба берут ещё что-то поесть. За столиком в углу Шаст наконец расслабляется и даже слегка съезжает вниз.       – Спасибо, Антон, – вдруг посреди ужина серьёзно смотрит в его глаза Ивлев, – ты не смотри, что я иногда бываю такой.       – Какой, чёткий? – прыскает Шастун, в конце концов чувствуя себя в своей тарелке. С кем ещё так приятно проводить время? Разве что, только с Позовым.       – Да уж, чёткий. Скорее, пугающий. Я знаю, что про меня говорят, ты не смущайся. Я ж ценю всех наших. Преподы-то толковые. И тебя ценю, и Димку-невидимку, – Антон снова улыбается во все тридцать два, – и девчонок.       – Это видно. Правда, – отпивает свой холодный кофе и умиротворённо выдыхает.       – Спасибо, что остался и помог.       – Мне было в радость, – отзывается Шаст и ловит ответную улыбку.       До дома его довозят быстро, объезжая пробки, с ветерком из окон. Они прощаются за руку, и Ивлев хлопает младшего по плечу.       – Хороший ты специалист, повезло нам с тобой.       Этой ночью Антон спит крепко.

§

      На самом деле, Шаст даже не может понять, что это было – он быстро заснул из-за усталости, или же просто случайно так получилось. Но следующие несколько дней он примерно до четырёх часов утра ворочается в кровати.       В итоге в один из дней поспать совсем не удаётся, и приходится ехать на работу так.       – Может, всё-таки, к врачу? – предлагает Дима, бросая взгляд на друга на пассажирском, пока они стоят на светофоре.       – Нет времени.       – Договорюсь с Сашей. На наш выходной.       – Прекращай, – морщится Шастун и открывает своё окно.       – Да на тебе лица совсем нет, – замечает Поз, на что младший фыркает и противно тянет:       – Ой! – Димка мотает головой и быстро паркуется.       – Сегодня нам обоим к ректору нужно, не забыл?       – Забудешь тут. Ночью готовил, что скажу, – Антон выходит из машины, захлопывает дверь, но тут же понимает, что забыл забрать рюкзак, и ныряет обратно.       – Ты такой рассеянный из-за своего недосыпа!       – В воскресенье отосплюсь.       У ректора всё проходит достаточно гладко, и на последней паре Антон чуть не умирает, думая, как отсидеть до конца. После небольшого перерыва он даёт первому курсу проверочную работу – совсем несложную – и ребята усердно пишут в тишине. Слышен только скрип ручек и иногда ещё шелест переворачиваемых страниц.       Шастун пообещал, как только все напишут – могут быть свободны. Вот такой трюк, чтобы даже те, кто расстроились из-за теста, приободрились. Себя же приободрить Антон даже не знает, как.       – Я всё, – негромко произносит кто-то над его головой, и Шаст понимает, что уплыл немного. Он выравнивается на стуле и смотрит на Ромку. Тот кладёт листик с работой на стол Антона и с волнением заглядывает преподавателю в лицо. – Всё хорошо?       – А, да. Хорошо, Рома, Вы молодец.       С первой парты поднимается Валя, и за ней ещё парочка ребят.       – Я тоже написала, – девушка шепчет, наверное, чтобы не отвлекать остальных, а Каграманов идёт на своё место, тихо садясь рядом с Поповым. – Было несложно.       – Да, кстати, – это Женя принесла свой листок и работу Егора, который уже негромко шуршит вещами и рюкзаком под их партой. – Я испугалась, думала, не смогу написать.       – Ну, вы же всё учили, – улыбается девочкам Антон, – молодцы, ребят.       Он приятно удивляется, потому что не каждый первый курс такой. Ребятам даже не приходится напоминать, чтобы те сидели тихо, они и так это делают. Послушно ждут нескольких оставшихся, кто ещё пишет. Антон трёт веки и заставляет себя взбодриться. Скоро домой, день почти прошёл. Может, удастся немножко поспать?..       В итоге встаёт, чтобы пройтись по рядам.       – У Вас же всё хорошо здесь, – он даже не наклоняется к Юле, негромко шепчет ей с улыбкой. – Просто слова переставьте. И вот тут тоже.       – О! – Гаврилина тут же пишет правильный вариант, и Антон идёт дальше. Даня и без него быстро дописывает последнее задание и в помощи не нуждается. По крайней мере, так кажется Шастуну.       А вот Илья Макаров сводит брови и грызёт ручку. Антон заглядывает в листочек – он весь исписан, кроме второго задания, где нужно соединить термины с правильным определением.       – Что такое, переводы? – Шаст останавливается у парты.       Когда первокурсник поднимает на него жалобное лицо и тыкает в задание, Антон слегка наклоняется, ставит руку на спинку стула и приглядывается: нет, переводы есть, Илья написал карандашиком сверху, везде правильно, почти как в словаре. Шастун теряется… что тогда?       Кое-где остались едва заметные полоски от стёртого карандаша, видимо, он уже пытался сделать это задание, а не просто пропустил, чтобы потом вернуться.       – Я тут это…       – Что, боишься ошибиться?       – М, щас, – Илья вздыхает и начинает мельтешить над заданием.       – Так, не нервничай, всё отлично. Перевёл же?       – Угу.       – Давай, теперь просто подумай. Нужно соединить вот это слово с одним из шести определений. И так со всеми словами, – Антон выпрямляется, смотрит на часы на запястье. – Ещё куча времени, не волнуйся, хорошо?       Макаров просто кивает и снова берёт карандаш, другой рукой ковыряя резинку. Ох. Как же Антону это знакомо.       Он и сам крайне редко писал ответы сразу ручкой. Схожесть с Ильёй бьёт прямо по затылку. Этому тревожному человеку так не хватает поддержки, какого-то принятия, что ли… ещё и сейчас. Когда ты остался один и как будто задерживаешь всех остальных.       Антон оборачивается и оглядывает ребят. Кто-то совсем тихо переговаривается, кто-то в телефоне, есть парочка тех, кто открыл учебники по другому предмету. Но в целом, люди заняты своими делами.       Внезапно спотыкается о яркий взгляд. Арсений. Просто уткнулся своими глазами в него и не отрывается. Шастун сглатывает и отводит взор. Илья уже что-то соединил карандашом и думает над двумя последними словами. Читает определения.       Да уж, почти никто не смотрит, но… не то, чтобы «никто». Но на это приходится забить, потому что сейчас важно совсем не это, чёрт возьми. Пусть смотрит. Неужели один человек из всего класса – это такая огромная преграда? Ну и пусть. Антон отпускает это, отпускает и чувствует, словно балласт сбросил.       Антон плюёт на всё.       Присаживается около парты Ильи.       – Ты почти сделал, – даже не спрашивает, констатирует факт, заглядывая в листик. – А ну-ка…       Илья отодвигает руку, двигает лист к преподу, чтобы тот мог удобно читать. Шастун хмурится. Перечитывает ещё раз.       – Ого, так здесь… два одинаковых определения! Как раз вот эти, – он показывает пальцем на те, что Макаров не соединил ни с чем.       – Д-да, я просто подумал, вдруг я что-то, ну, не понял, – он неопределённо машет рукой. У Антона расширяются глаза от удивления. Сука. Это он напортачил.       Волна сожаления накрывает с головой, и жар приливает к лицу. Шастун сжимает губы в тонкую линию.       – Блин, это, походу, моя ошибка. Подожди меня, – он подрывается с места, бежит к своему столу и роется в остальных работах. Этот же косяк присутствует и в заданиях у Жени, и у Егора. Он листает дальше: эта ошибка везде. Но вот что странно: ему никто и слова не сказал об этом.       Нет, не так. Он облажался, и всё это из-за его невнимательности. Сука! Какая нелепость.       Челюсть сводит от злости на себя, он выдыхает, плотно сжав веки.       – Ребят, простите! – говорит он громко, привлекая всеобщее внимание. – Я допустил ошибку… во втором задании. Мой провтык.       На него удивлённо смотрят все первокурсники.       – В смысле, опечатку? – поднимает руку Егор.       – Нет, я прям ошибся. Прошу у вас у всех прощения ещё раз, – он аккуратно складывает на место листочки с работами и смотрит в сторону Ильи, – я не буду считать это за вашу ошибку. А, ну и, я так понимаю, вы можете быть свободны, все всё сдали.       Ребята начинают гудеть гораздо громче, чем когда ждали конца, встают со своих мест. Илья проходит к преподавателю. Только сейчас Антон замечает, что Макаров ростом примерно с него. Неожиданно.       – Простите меня, Илья, это я виноват, – он берёт из рук студента работу.       – Та ничего, у Вас же, наверное, много дел просто…       – Да, но я не должен был допускать такое, – Шаст смотрит на толпу уходящих ребят, кивает им на прощание и снова возвращает взгляд на студента перед собой. – Вы молодец. Ну, что заметили и задумались. Это очень круто. Короче… не бойтесь мне говорить, если такое повторится. Вы очень внимательный, это отлично.       Мимо проходят ещё несколько человек и прощаются, но Антон может только кивнуть, потому что парень перед ним то ли потерялся, то ли обрабатывает информацию.       – Обычно преподы говорят не так, – поднимает уголки губ Илья. Шастун не может не улыбнуться в ответ. – Спасибо, Антон Андреевич. Ну, вот.       Он кладёт двумя руками свой листик на другие работы, и Антон может видеть, как взгляд студента метнулся вверх, в уголок, где фамилия. Проверяет, подписал или нет, – понимает Шаст и поражается, как люди могут быть похожи друг на друга.       – До свидания, Антон Андреич, – проходит мимо них Даня.       – До свидания, Дань, – кивает Шастун и переводит взгляд на Илью. Ждёт чего-то?..       – Да, до свидания, – негромко повторяет Макаров и делает шаг назад, не глядя, – отдохните потом… ладно?       Он не дожидается ответа, уходит к своему столу, где его вещи уже заботливо запихал в его рюкзак Смирнов. Антон мысленно укоряет себя, ну вот, даже его студенты ему говорят об этом. Ладно, сегодняшняя ситуация показывает, что, всё-таки, надо что-то с этим делать.       – Значит, нужно в центр! – доносится до слуха громкий голос Ромы, и Шаст поворачивается к компании парней. Каграманов шутливо тыкает Арсения локтем в руку, а тот улыбается и смотрит в пол.       – Ну даже не знаю, Ром.       – Ха! Я знаю, лучше пошли к фонтану, – это Макс закидывает рюкзак на плечо и чуть не забывает телефон на парте.       – Чтобы ты опять столкнул меня в воду? – возмущается Рома и проходит мимо Шастуна. – До свидания, спасибо за пару.       – А ты покрепче держись, – отпускает шуточку с двойным дном Попов, который идёт позади всех, и Антон снова вмазывается в яркие глаза.       Завораживает.       И всё вокруг как будто замирает на несколько мгновений.       – До свидания, ребят, – бросает Шаст и утыкается взглядом в стол. Чувствует, как мимо него проходят. Слышит только обрывки фраз, и среди них тем самым голосом:       – Я сейчас догоню.       Антон поднимает голову. Попов сказал это ребятам на полпути к выходу, и те пошли дальше. Вот они скрываются за дверью, прикрывая её, но не до конца, и вот они со студентом остаются один на один.       – У Вас всё хорошо? – Арсений приближается к преподавательскому столу, и Шастуна пронзает сам факт его присутствия.       – Да! – вырывается слишком быстро изо рта.       – Вы… у меня сложилось впечатление, что что-то не так.       – Нет, всё нормально. Просто, – Антон ведёт плечом, – усталость.       – Как же так, Антон Андреевич? Нужно хорошо спать по ночам, – усмехается, гад. Шастун сглатывает.       – Спасибо за беспокойство. Я запомнил.       – Вас что-то напрягает? – Антон вынужденно отходит, хватаясь за спинку своего кресла, но Попов оказывается ещё ближе. – Вы нервничаете?       – Да нет, – сдавленно шепчет в ответ, пока Арсений опирается рукой на краешек его стола и крадётся к нему как кошка.       – Не волнуйтесь… – говорит он тихо, заглядывая преподавателю в глаза снизу вверх, как змея извивается перед кроликом. – Антон.       Антон вздрагивает.       Попов накрывает его плечо ладонью, не сильно, но всё равно крепко сжимая. Мурашки такие противные и липкие, когда невозможно даже вздохнуть.       – Вы…       – Тшш, всё в порядке, – проговаривает шёпотом мужчина. – Те ребята больше Вас не доставали?       – Нет, больше нет.       – Вот и ладненько. Я пойду к парням, а то они меня потеряют.       Антон ловит себя на мысли: он засмотрелся на глаза, губы, шею. На родинки. Заслушался. Но кивает, всё ещё глядя на воротник серой кофты.

§

      Глоток пепси, взятой прямо из холодильника – то, что нужно после такого долгого дня. И конечно, напиток надо покупать в железной банке, иначе невкусно. Антон усмехается. Ну, а что такого?       Пепси и новая зажигалка, вот его покупки на сегодня. Почему бы нет. Шаст присаживается на корточки, ставит газировку на асфальт и прикуривает. Выдыхает. Прячет сиги с зажигалкой в карман и поднимается.       Нужно позвонить Позу. В прошлый раз он совсем не злился, Антон же предупредил его, что задержится с Ивлевым, но Димке важно ужинать вместе, он это говорил.       – Скоро буду, – оповещает в трубку и отхлёбывает ещё немного сладкой воды. С того конца провода доносятся звуки возни у плиты.       – Давай, родной. Сегодня кое-что интересное будет.       – Давай.       – Целую, – Антон усмехается, делает затяжку, освобождает телефон из зажатого положения между ухом и плечом и сбрасывает звонок. Димка всегда такой забавный, домашний.       Мобильный отправляется в задний карман, сигарету зажимают указательный и средний. Шаст отпивает ещё немного газировки, прислоняется спиной к бетонной стене и поднимает голову.       Наверху – пиздец красиво. Ветер растрепал облака по небу, а заходящее солнце подсвечивает их со своей стороны полукрасным-полурозовым.       – Антон Андреевич? – звучит со стороны входа в магазин. Антон поворачивает голову.       – А, Эдуард. Добрый вечер, – здоровается он своим преподавательским низким голосом и тут же осознаёт, что его образ преподавателя не сходится с тем, что видит студент. Он быстро тушит недокуренный бычок о мусорку и выдыхает дым в сторону.       – Я думал, обознался, – немного смущённо улыбается парень, во все глаза глядя на препода. Антон старается сделать понимающее лицо.       – Тоже решили забежать в магазин? – спрашивает и так очевидное Шаст. Прикусывает губы.       – А, да, – Эд смотрит на вход, а потом снова на Антона, и подходит ближе. – Вы, наверное, думали о чём-то своём, а я Вас отвлёк.       – Ничего.       Эдуард смотрит в землю.       – Вам не далеко добираться? Скоро темно будет.       – Далековато, – с усмешкой отвечает Шастун и слышит негромкое:       – Понятно.       Они стоят так пару секунд, и когда Антон уже хочет тянуться за телефоном, чтобы избежать неловкости и заодно вызвать такси, Выграновский чеканит:       – Я академ беру.       Антон поражённо замирает.       – Ого.       – Да… сам не ожидал.       – Ну, желаю Вам разобраться со всеми делами, получается, – Эд хмыкает.       – Даже не спросите, почему?       – Подумал, что это личное, – отвечает Антон, поднимает взгляд и натыкается на… голубые глаза. Пиздец. Его затягивает, поэтому он продолжает разглядывать что-то внутри этих радужек. В голове проносится мысль, что, возможно, у него просто есть определённый типаж мужчин.       – И правда.       – Вы извините, я сейчас такой себе собеседник, – смущается Шастун. Он всё-таки вытаскивает телефон и заходит в приложение такси. Студент даже не удивляется:       – Устаёте. Это видно.       – Сегодня первому курсу задание запорол случайно. Стыдно так.       Заказ оформлен, и Антон снова прислоняется к стене лопатками, наблюдая, как Эд тоже опирается о стену рядышком с ним.       – У меня квартира сгорела.       Антон каменеет.       – Пиздец, – летит с губ, и Антон даже не думает о субординации. Эд рядом едва слышно прыскает, поднимая голову вверх. – Тебе… есть, где жить?       – Умоляю, – он продолжает криво лыбиться, – у всех же есть друган, который так и так поможет. Вот и у меня такие есть.       – Это же… кошмарная ситуация.       – Да.       – Прости, – сдаётся Антон, царапая ногтями банку. – Я не умею поддерживать.       Выграновский смотрит на лицо преподавателя, рассматривает его плечи.       – Та ладно. Я не болен, никого из важных не потерял. Сам жив остался, знаешь.       – Треш, конечно, – скорее сам себе бубнит Шастун, поражаясь. – Ты уже придумал, что делать будешь?       – Пока вот, шёл купить поесть нам на вечер. У друга две комнаты и диван удобный. Ну, и работу надо искать.       – Ты… простите, – Антон трёт висок, – у меня это от шока. Вы точно нормально себя чувствуете?       – Я же уже не студент тебе.       Резонно.       – Да, извини.       – Мне нормально. Подумал, как раз научусь взрослой жизни, – парень усмехается, прикусив пухлую губу, и Антон залипает. – Ладно, раз уж так, тебе сколько лет?       – Двадцать девять.       – Ха, а мне двадцать семь. Так и знал, что у нас минимум разницы, молодо выглядишь.       Он снова смотрит, а Шаст теряется. Как будто что-то недосказанное остаётся висеть между ними тоненькой паутинкой.       – Ты береги себя, – Антон сам не знает, зачем это говорит.       – Твоё такси, – кивает Эд в сторону машины, подъехавшей точно по адресу.       – Пиши, если что.       Шастун садится в салон, и прежде чем машина трогается с места, он видит Эда, который так и стоит, подпирая спиной бетон, глядя в одну точку.

§

      Смазка льётся между ягодиц, и член заходит на всю длину. Девушка стонет, сжимая пальцами простынь. Её снова хватают за короткие вьющиеся волосы, тянут назад, заставляя выгибаться.       Её грудь грубо мнут, наращивая темп толчков, из её зелёных глаз текут слёзы, и она стонет имя. Ей на ухо рявкают, приказывая заткнуться, и это никак не успокаивает.       В плечо впиваются зубы.       По худощавому бедру резко шлёпает горячая ладонь. Сзади снова распирает, мужчина совсем не думает быть поаккуратнее, останавливаться или хотя бы делать перерыв.       Он кладёт руку на её пухлые губы и перекрывает ей доступ к кислороду.       Она уплывает, но в какой-то момент снова может дышать. Между её худых ножек стекает сперма, а из ануса выходит член.       – Арс, давай не так грубо в следующий раз?       Но её уже не слышат – мужчина ушёл в душ.