Разрешите Вас

      Стас недовольно складывает руки на груди и откидывается назад, чтоб полностью облокотиться на кресло.       – Знаешь, когда он мне это выслал? Знаешь, когда?       – Ну и когда?       – В тот же самый день! В тот же день, Арс!       Арсений пожимает плечами, подливая себе в стакан коньяк.       – Он профессионал.       – Хуй там плавал. Он стопудово меня обманул, и у него была статистика под носом, как я и говорил. Почитаешь.       – Ну, или так. – Арс поднимает стакан, и Стас вынужден сделать то же самое. Стекло звенит друг о друга, и крепкий напиток обжигает горло. – Чего ты вообще к нему цепляешься?       – Вот ты бы за пару часов сделал всё это?       – У меня есть, чем заняться, ты давай не начинай.       Шеминов ёрзает на месте.       – Ладно, я тоже попутал, прости. У тебя же учёба ещё. Как тебе, кстати?       – Да как, – поднимает брови Попов, – для меня это скорее повторение. Много времени занимает сидеть там.       – Мог бы на заочку пойти, – с этими словами мужчина выключает планшет и прячет его в сумку. – Что там Пал Алексеич? Огурчиком?       Арс внезапно фыркает, зубоскалит забавно. Протирает лицо ладонью.       – Да другой вместо него теперь.       Стас замирает на секунду, спрашивает короткое «как?» и начинает вспоминать, какой классный преподаватель Пашка. Арс всё это слышит как сквозь воду, возвращаясь мыслями к тому другому, который заменяет теперь англичанина.       В воображении снова мелькают эти невинные глаза, как у оленёнка. Блестящие такие, которые постоянно прячутся от прямого контакта. Шея эта длинная. Арс видел кусочек цепочки, знает, Антон Андреевич заправляет ее под одежду. Вспоминает эти пальцы.       А ещё смущённые вздохи, когда преподу некомфортно, и губы, которые постоянно облизывает мягкий бледно-розовый язычок.       – Так, мне уже хватит, – вслух делится Попов и отставляет пустой стакан от себя подальше. – Завтра ещё на занятия.       – А-а, ну да, засиделись. Ты прости, это я тебя задержал, – пьяно смеётся Стас, глядя на время в телефоне. – Оставайся, положим тебя в гостиной.       Арсу снова снится что-то тёплое, нежное и милое, только наутро спустя каких-то пару минут этот сон от него убегает.

§

      Первый курс делится на три группы. Кроме иностранного языка и иностранного языка в сфере юриспруденции, совмещённых пар у них больше нет, но иногда бывают форс-мажорные обстоятельства.       Например, сегодня: философию нужно провести всему курсу сразу. Это из-за сдвига в расписании на следующей неделе.       Несмотря на то, что сейчас большой перерыв, большинство первокурсников тусуется в четыреста двадцатой. Кроме тех, кто побежал в столовую или за шаурмой, которая так удобно находится рядом с вузом.       Народ негромко разговаривает, не создаёт много шума, хотя можно сказать, в аудитории находится почти весь поток.       – Так, ребята, Антон Андреевич сказал подойти к нему на кафедру иняза, забрать те книжки, – громко говорит Валя, шаркая одной ногой по полу, – их в электронном виде нет.       – Какие книжки? – тупо переспрашивает Даня, и Юля, сидящая рядом с ним, закатывает глаза.       – Да он нам про них на занятии рассказывал! Это же вчера было, ты чем слушал?!       – Да меня вчера не было! – резко поворачивается парень к Гаврилиной, и та округляет глаза. Женя начинает заливисто смеяться.       – Ребят, алё! – возвращает к себе внимание Валя. – Мне нужны несколько парней, одна я вам книги не потащу!       – Арс, пойдём? – несмотря на шум от однокурсников, Попов отлично слышит тихое предложение Ромки.       – Надо идти, – Макс пожимает плечами и тоже смотрит на Арса. Надо, да. Арсений кивает, и Макс тут же срывается с места. Бежит к старосте.       – Я тоже могу помочь, там же на всю группу? – подходит к ним Макаров. Арсений прищуривается и позволяет своему взгляду пробежаться по однокурснику. Помочь, да.       По дороге на кафедру Макс сжимает кулаки и идёт чуть ли не вприпрыжку.       – Мне второй курс всё рассказал, это жопа, это жопа!       – Что тебе там уже рассказали? – оборачивается Валя.       – А что ему могли рассказать? Время и место свиданки, – громко подтрунивает над Максимом Каграманов, и тот небольно бьёт его в плечо.       – А-а, так вы с ней уже мутите, – хитро тянет Попов.       – Отъебитесь, блин, шакалы.       – Так что?!       Это не выдерживает Валя, уже заинтересовавшаяся историями от старшего курса.       – Да Ивлев трепать нас будет жёстко, – уже тише выдаёт Макс. За ним тухнет и Ромка.       – Тоже мне, новости. Конечно, он нас выебет. Я слышал, у него с первого раза сдать нереально.       – Это где ты такое слышал? – спрашивает Макаров, который шёл всё это время молча.       – Да кто-то ляпнул в столовке.       – Ну не знаю, – приподнимает уголки губ Арсений. – Я у него сдавал.       Они доходят до нужного этажа и заруливают к кафедре.       – Реально?!       – Тебя так легко оживить, – Попов щурится, глядя на Ромку, но Валя уже их перебивает:       – Так, цыц! Я стучу, потом мы заходим!       На кафедре спокойная атмосфера, завкафедрой – беременная Лидия Анатольевна – сразу направляет их в следующий кабинет. Староста негромко стучит, дожидается приглушённого разрешения зайти и просовывает голову в проём.       – Антон Андреевич, здравствуйте, – тянет девушка, и по голосу слышно, она широко улыбается.       – А, Вы за книжками. Заходите.       Валя открывает двери пошире, и парни заходят за ней внутрь. Ребята негромко здороваются, и Арсений замечает, как Илья смотрит на препода во все глаза. Лишь бы дыру не прожёг.       Антон сканирует взглядом зашедших и просто кивает. Комнатушка небольшая, но уютная, сам преподаватель сидит в уголке за столом, слегка прячась за экраном компьютера. На комоде куча одинаковых книг, тех самых, за которыми ребята и пришли.       Об дверной косяк трётся небольшая кошка, выходя из маленького кабинета, идёт прямо к заведующей.       – О, кошка?! – хлопает глазами Рома, ещё и указывая пальцем.       – А, это наша, местная, – улыбается Антон, провожая кошку взглядом. – Я надеюсь, ни у кого из вас нет аллергии? В общем, книги вот.       – Бли-ин! Антон Андреевич, с Вами легче всего договариваться!       Валя заправляет волосы за ушко и опускает глаза в пол, пока парни уже суетятся около книг.       – Конечно, – кивает преподаватель и утыкается в свой монитор. – Это же для учёбы.       Илья и Максим берут по большой стопке, Арсений докладывает им сверху ещё несколько книг и отправляет ребят обратно. Макс тут же идёт вперёд, а Илья слегка тормозит около выхода. Рома повторяет за старшими.       – Слушай, а я не ёбнусь с ними? – чувственно шепчет Каграманов, но этот шёпот, конечно же, очень отчётливо слышно. Арс не удерживается от едва слышного смеха, вжимая голову в плечи. Илья зажимает губы, кое-как держась; прикрывает рот в смешке и Валя.       – Та не должен, – чуть громче отвечает Арс сквозь смех, – иди только медленно. Давай, нормально всё будет.       Арсений тоже берёт достаточно большую стопку книг, так что когда он покидает кабинет – остаётся меньше половины. Антон обводит взглядом книжки, смотрит, как Валя тоже берёт небольшую стопку.       – Я прибежал, прибежал, – задыхается в проёме Макс, создавая вокруг себя много суеты.       – Тихо, спокойнее!       Антон только и может, что сказать это, как возбуждённый первокурсник тут же машет рукой.       – Да ладно, там Арс чуть не перегнал меня!       В комнату вваливается и Попов с ещё не успевшей испариться лыбой. Рома и Илья заходят только после того, как Валя уплывает из кабинета, а Макса отправляют нести новую стопку книг.       За ним идёт Макаров, попутно прощаясь с преподом. Тот кивает в ответ и оглядывает оставшихся двоих, что стоят к нему полубоком. Осталось совсем немного учебников, и Рома в схватке за то, кто больше возьмёт, забирает почти всё, оставляя Арсу какие-то жалкие три книжки.       – До свидания, – победно тянет парень, выходя. Дверь прикрывается сама собой. Антон думает, в мире существует закон подлости.       Антон думает, лучше им наедине не оставаться.       – Вы в порядке? – раздаётся вкрадчиво. Шастун закипает. Скрипит зубами, бросает хмурый взгляд на студента и утыкается в экран.       – Конечно. А что?       – Точно?       «Вот только не подходи ближе», – думает Антон, яростно клацая мышкой.       – Да, я же сказал.       – Вы снова переутомляетесь, – Арсений, как назло, обходит его стол, подходя сбоку к креслу преподавателя. Наклоняется.       У Антона пересыхает в горле, он буквально кожей чувствует давление на себя. И, сука, это неприкольно! Он бросает взгляд на комод – Попов оставил несколько последних книжек там.       – Просто работа, – отвечает Шаст и отворачивает лицо, чтобы хоть как-то сократить расстояние, чтобы не дать ему быть… ещё ближе?! Да, этот Попов суёт своё лицо почти вплотную, не давая отстраниться.       Антон думает о Лидии Анатольевне, которая сейчас за стенкой. Которая, может, и занята своими делами, но Шасту всё равно… стыдно.       – Вам нужно больше отдыхать, – шепчет Арс куда-то преподавателю в висок, а кажется, в самое сердце, – Антон Андреевич.       Его губы слегка задевают кожу Антона, и тот шипит сдавлено, дёргается, как от удара током.       – Спасибо, но у меня много дел, – Антон старается ответить почти спокойно, но Арсений заправляет прядь вьющихся волос за его ухо своей горячей рукой. Рассматривает лицо, что от него отвернули, и добивает интимным мурчанием в самое ухо:       – У Вас очаровательные ушки.       Целый рой мурашек захватывает плечи и шею, а эти самые уши начинают гореть. Он всегда был лопоухим, чебурашкой, ещё и каланчой, и вот сейчас его словно выкинули с обрыва. Он зажмуривается, тревожно приподняв плечи, ощущает, как летит в пропасть. Как сейчас сгорит.       – Что Вы делаете? – его пальцы подрагивают, голос неровный, совсем тихий. Он спрашивает это, даже не открывая глаз.       Арсений замирает.       В его грудь упирается ладонь в каком-то безвыходно-защитном жесте.       – Вы такой невинный, – усмехается мужчина и ловит чужую руку своей. – Простите. Кажется, я перешёл черту.       Его голос окутывает, и Антон сжимает зубы, бросая взгляд на студента. Он не может собраться с мыслями, может только ощущать. Ощущать его.       Боже, он ведь прямо сейчас касается его руки.       – Я Ваш преподаватель, не смейте больше так делать, – мужчина несильно сжимает его запястье, притягивает руку ближе к своим губам. Опаляет дыханием кожу:       – Простите, – и целует тыльную сторону ладони Антона.       – Хватит, – выдыхает Шастун, и его руку тут же отпускают. Арсений выпрямляется, отходит к комоду, берёт оставшиеся книжки и разворачивается на Антона.       Тот глядит зверем, прижимает руку, которую только что целовали, к своей груди. Арсений криво ухмыляется.       – До завтра, Антон Андреевич.

§

      Эд знает – это снова путь в никуда. Знает, ему не стоит в который раз заходить на страницу своего преподавателя. Да и что он там увидит? Фотка раз в месяц, да и всё.       Он устраивается на диване и тянет к себе телефон. Путь в никуда, он знает.       Вот только, Антон Андреевич больше не его препод. Эд заходит на профиль, которого даже нет у него в друзьях. В животе трепет – все эти публикации парень знает наизусть. Он смотрит на имя.       Антон Шастун.       – Я пошёл! – громко кричит Артём и звенит ключами.       – Понял! – Выграновский кричит в тон ему и берёт к себе подушку с другой стороны дивана.       Фотка в чб, где мужчина смотрит в какое-то окно, как обычно, завораживает. Эд заходит в саму запись и разглядывает. Красиво. Только бы не лайкнуть случайно. Он поспешно возвращается назад.       Вот фото с какой-то собакой, здесь Антон Андреевич веселее всего. Так ярко улыбается, треплет за ухом пса. А тот довольный, вывалил язык и, наверное, громко дышит. Эд бы тоже был таким довольным рядом с Шастуном.       А вот его любимая фотография: здесь на запястье виднеется браслет, на руке несколько колец, а сам мужчина полузадумчивый и оттого до безумия сексуальный.       Такое солнышко.       Эд блокирует телефон и заваливается набок. В голове теперь можно называть его без отчества. Он пробует.       Антон…       Красиво, Эду нравится. Он разглядывает выключенный телек и вздыхает. Антон, всё-таки, совсем не умеет легко и непосредственно общаться в повседневной жизни. Или не хочет. Последняя мысль колит куда-то под грудь.       Ну и ладно. Нужно искать работу. Эд лезет в телеграм. В чатах почти пусто, и внимание привлекает тот самый диалог, где его недавнюю благодарность прочитали, но проигнорировали.       Сменил аватарку, серьёзно?       Эд тыкает на новую фотку. Там Антон в белой бейсболке, совсем немного улыбается и смотрит будто сквозь камеру.       Блять.       Эд идёт на кухню. Нужно что-нибудь приготовить, чтобы порадовать Артёма. И позвонить маме, сказать, что всё хорошо. И набрать Ленку, спросить, нужен ли им ещё помощник в той кафешке недалеко от вуза.       Нужно занять себя чем-нибудь.

§

      Антон проверяет работы первокурсников, радуется результатам, трёт лоб. Возможно, после этого получится поспать. Второе задание он, как обещал, проверяет так, будто там пять слов, а не шесть.       Даже с последним заданием ребята справились хорошо. Мысли излагают прикольно, не повторяются. Антон задерживается на работе Дани. Некоторые слова написаны неправильно, и Шаст обводит неверное написание. Переписывает как нужно около слов.       Следующая работа почти идеальна – только пропущено второе задание. Вместо соединений Антон видит, как всё задание целиком обвели таким большим кругом.       «If your question is wrong don't expect the right answer», – подписано аккуратным почерком. Ручка замирает над листком с работой, и взгляд бежит вверх, в уголок с фамилией.       Попов.       Антон даже не удивляется, только ещё раз перечитывает замечание. Что это, насмешка? Подкол? Как назло вспоминаются глаза-пиздец.       Сука.       Антон бросает ручку на стол, опускает голову к рукам, хватается за затылок и стонет. Да, да, нужно что-то делать, он знает. Ужасное состояние, да. Иногда уснуть не получается, хоть убей. Иногда его рубит прямо по дороге на работу.       И что?       Это вообще может быть сезонным, скоро пройдёт. Он снова смотрит в листочек. Похуй, пусть умничает. Умник, блять. Зато теперь Антон хоть немного понимает Лерочку, которая нет-нет да и упомянет заносчивость первокурсника. Тем более, если он с ней вёл себя так же…       Шастун снова вспоминает, как Арсений распустил руки. Как приближал своё лицо. Как касался губами руки. Жар от стыда смешивается с дрожью от воспоминаний. Может, это был способ унизить?       – Может, всё-таки, к врачу, Шаст?       Антон резко открывает глаза. Это Димка нашёл его. Стоит, смотрит, как на столе остались несколько непроверенных работ.       – Отстань. Сегодня посплю нормально.

§

      Антон остаётся ещё ненадолго, доделывая все свои дела, чтобы не оставлять на следующую неделю. Он трёт глаза и выдыхает через рот. Сложновато в этом году. И Шаст даже не понимает, почему: состояние, ученики, бумаги?       Вроде, всё как обычно.       Он закидывает рюкзак на плечо, выходит из вуза и кивает третьекурсникам у входа. Те по обыкновению со стаканчиками в руках, стоят, хихикают.       – До свидания, Антон Андреич.       – До свидания. Абрамов! Чтобы на следующей неделе не забыл закрыть хвост!       – Я помню, – бойко кивает студент. Шастун неопределённо машет рукой и идёт дальше.       Вот знакомая будка с шаурмой, которая неизменно каждый день собирает вокруг себя студентов. Вот кафешка рядом, Антон помнит, там делают вкусный айс-латте.       А людей на улице, на удивление, немало, хоть уже вечереет. Антон заворачивает в переулок, который ведёт к круглосуточному, и видит знакомый силуэт.       Эд идёт ему навстречу, но с ним что-то не так. Он в серой футболке – странно, ветрено же, – и кажется, по его руке стекает что-то тёмное…       Зелёные глаза блестят с беспокойством, и Выграновский замирает. Его левую скулу сводит – там остались весьма заметные царапины, и Шастун не может удержаться, подлетает к Эду и тут же допытывается:       – Это… это что с тобой?!