Песни диких птиц

Но без кнопки сигареты в куртке Забыть людей для нас легко, как потушить окурки Потушить в ладонь твой гламур А вот дискурс без интереса Ты пуста, а ведёшь себя, как принцесса

Pyrokinesis — Сигаретка без кнопки

Горячо, влажно, грубо. Чья-то ёбанная спальня. Спущенные до колен колготки больно впились в кожу. Под ладонями смятые простыни. Ей даже не дали дойти до постели. Волосы лезли в лицо. Чёртовы кудри, Кали их побери. Лифчик болтался на одном плече, готовый вот-вот упасть из-за резкого рваного ритма толчков. Но как же, блять, хорошо. От его ладоней, что звонко шлёпали по заднице, оставляя алые пятна, от его шумного сбитого дыхания и несдержанного мата, что вырывался сквозь сжатые зубы, от крепкого большого члена почти больно, но всё равно так потрясающе хорошо. Потому что Деви уже не могла думать, все мысли заполнил он. Каждый сантиметр тела болел, ныл, напоминая о грубых ласках, которые привели в эту грёбаную спальню. Деви не сдерживалась, — стонала во весь голос, не боясь, что за закрытой дверью услышат, что ворвутся и увидят, как она прогнулась под ним, как резко насаживалась на него бёдрами. Между шлепками он с надменной ухмылкой звал её «индийская принцесса», и от этого становилось ещё лучше. Принцесса, а трахал он так, будто Деви — дешёвая шлюха. Будто не он час назад с чуть смущённой улыбкой представился Тианом и предложил выйти покурить, и будто не он удивился, когда Деви сама положила его ладонь на свою грудь. Он лёг сверху, накрыл ладонь Деви своей рукой, второй сжал грудь. Она откинула голову назад, открыла и подставила шею. Хрен там Деви позволит ему забыть о своём удовольствии. И он поддался, — какой хороший, покладистый. Горячие губы на тонкой влажной коже, его дыхание с привкусом сигарет и дорогого алкоголя. Поцелуй сменился укусом, Деви зашипела, тряхнула головой. Она не против засосов; на смуглой коже красно-фиолетовые отметины выглядели непривычно, красиво, завораживающе. Но не слишком ли много на себя брал этот странный Тиан? Его ладонь скользнула от груди по животу вниз, длинные пальцы накрыли клитор, начали ласкать в такт толчкам. Деви несдержанно застонала, сильнее запрокинула голову, выгибаясь в пояснице, разводя ноги шире. Дыхание Тиана обжигало кожу. Деви могла поклясться, что слышала его стоны: тихие, больше похожие на скулёж, но до смущающего довольные. Он снова сменил темп толчков, теперь двигал бёдрами медленнее, резче, вгоняя член так глубоко, что от лёгкой боли и удовольствия всё внутри сводило. Подавшись бёдрами назад, Деви сжалась на его члене и кончила, выгнувшись так, что мышцы заныли. Тиан застонал, прижался теснее и кончил следом, почти вместе с ней. Колени Деви подкосились, и она рухнула бы на пол, не держи её под живот сильная рука Тиана. Его пальцы подрагивали, и Деви не скрывала довольной улыбки: ему настолько понравилось. Он мягко опустил её на постель, замешкался на несколько секунд (Деви знала эту заминку: Тиан избавлялся от презерватива) и опустился на колени на пол. Она подтянула к себе подушку, положила под голову. По телу разливалась приятная нега. Деви нужно чуть больше десяти минут, чтобы понежиться, насладиться ощущением приятной расслабленности, а после она поправит одежду и незаметно уберётся с этой вечеринки. Так было уже не один раз, и Тиан не был первым. Что-то пошло не так. Привычный сценарий рухнул, когда ног коснулись чужие пальцы. Деви лениво подняла голову, попыталась в темноте рассмотреть, что задумал Тиан. Обычно, парни сваливали, едва успев бросить на прощание что-то вроде «ещё увидимся» или «было круто». Тиан остался. Тиан аккуратно снял её колготки и нижнее бельё, поцелуями прошёлся по внутренней стороне бёдра и, поднявшись, упал рядом. — Надеешься на второй раунд? — Деви усмехнулась. Ещё несколько часов назад она не ждала от этой студенческой вечеринки ничего. Эмма позвала с собой, потому что было страшно идти одной. Ещё час назад, поймав на себе изучающий взгляд молодого англичанина, Деви думала, что всё кончится флиртом и парой поцелуев. Когда ей становилось скучно, когда было невыносимо наедине с собой, она приходила на подобные сборища одна и одевалась совсем иначе. По меркам той Деви, что затягивала полузнакомых парней в ванные и на балконы, сегодняшняя Деви была одета почти как монашка: клетчатая юбка до середины бедра, самые обычные чёрные колготки, белая рубашка, расстёгнутая целомудренно всего на две пуговицы. С такой почти целомудренной Деви дальше поцелуев заходили редко, то ли не рассчитывая на что-то большее, то ли просто не рассматривая её как вариант на ночь. Деви нравилось. В чужих руках она легко забывала обо всех проблемах, что ждали её в Индии, о той невыносимой тоске, что сковывала грудь, когда она оставалась один на один с собой в пустой квартире. Тиан рушил все привычные сценарии. Он снова специально делал всё не так, как Деви привыкла. Лежал рядом, кончиками пальцев аккуратно убирал с её лица пряди и заправлял их за ухо. Даже в темноте Деви легко могла понять, как он смотрел на неё. Как на изысканную скульптуру в музее, в которую влюбился юный художник. От этого было странно. Деви привыкла не запоминать имена тех, кто «спасал» её. Когда смотрят так восторженно, касаются так интимно и ласково, не отпускают на утро. — Ты красива, как дикий невинный цветок. — Губы Тиана дрогнули в несмелой улыбке. Деви закусила губу и спешно перевела взгляд с его лица на стену за ним. Красива. Да, она отлично знала, что красива. Но такие слова говорят до секса, а не после, улыбаясь так, будто они — впервые выведенные в свет дети аристократов. Кончиками пальцев Тиан провёл по щеке Деви, подушечками обвёл её пухлые губы. Его ладонь двигалась медленно — от шеи к груди, прикосновения — едва ощутимые, лёгкие касания. Тиан не пытался возбудить, не удовлетворял свои странные фетиши, нет. Он изучал. Тёплая рука погладила упругую грудь, пальцы сжали и чуть покрутили набухший и ноющий после ласк сосок. Ещё прикосновения — к животу, к бёдрам. Он придвинулся ближе, заворожённый её красотой. Горячее дыхание опалило кожу на щеке, когда Тиан тяжело выдохнул, коснувшись пальцами Деви между ног. В её груди трепетало так странно и непривычно, совсем на похоже на знакомое жгучее желание. Деви не хотела его прямо сейчас, но была готова убить, если он посмеет остановиться. Склонив голову, Тиан накрыл губы Деви своими. Этот поцелуй отличался от тех, что были на балконе, когда он позвал покурить. Этот поцелуй был тягучий, нежный, глубокий. Деви закрыла глаза, потянулась к нему, прижалась грудью к его груди и едва слышно довольно хмыкнула в его губы, почувствовав, как легко дрогнуло его тело от чувственного прикосновения. Он был очарован. Деви нравилось быть той, на кого он смотрел с таким восторгом, кого касался с таким трепетом. Возможно, и Деви очень не нравилось об этом думать, она хотела, чтобы на неё так смотрел совсем не Тиан. Возможно, за привычным оправданием «мне одной невыносимо» крылось нечто другое, — тёмное, жадное, то, что простить себе было сложнее всего. Уронив голову обратно на подушку, она легко толкнула Тиана в грудь. Слишком много обещал этот поцелуй, слишком легко было соблазниться чужим взглядом и нежными прикосновениями, слишком легко поверить, что именно Тиан не сбежит после секса. Не только после секса, но и после того, как узнает обо всём. В конце концов, ей было всего восемнадцать. Самый лучший возраст, чтобы верить в истинную любовь, судьбу и возможность изменить мир. Тиану, кажется, было больше. Он выглядел старше, смотрел серьёзнее. И это становилось самой большой и ебучей проблемой в голове Деви. Она бы простила себе, разбей её признание сердце какому-нибудь парню-одногодке: переживёт, выстрадает, а потом найдёт другую, такую же красивую, и будет дрочить уже на неё. Тиан выглядел человеком, который не оставит просто так, не уйдёт, встретив препятствие. — Сигареты с собой? Деви отчаянно нуждалась в частичке реальности. За каких-то несколько минут Тиан сумел убедить её: он — другой, с ним может быть иначе, с ним можно дать шанс надежде. Деви не хотела надеяться. Свои надежды она похоронила два года назад, стоя у могилы брата. Теперь она не позволяла робкому разрушительному чувству надежды снова её одурачить. В конце концов, ей уже восемнадцать, она прекрасно понимала, как устроен мир. Её мир. Тиан поднялся с постели и принялся в темноте искать свои джинсы. Подперев голову рукой, Деви с интересом рассматривала его. Рубашка, которую Тиан так и не снял, скрывала верхнюю часть тела, слегка прикрывала и задницу, но даже открытых длинных сильных ног и едва видных подтянутых ягодиц хватало, чтобы залюбоваться. Тиан следил за собой, и это читалось в каждом его движении, в каждом мускуле его тела. Деви не сдержала улыбки, представив, как Тиан красив на тренировках. В её воображении он бегал на дорожке, и майка намокла от пота и прилипла к телу, явив всем его подтянутый пресс и сильные руки. Тиан протянул ей сигарету, разрушив прекрасный образ. Полы белой рубашки безвольно свисали, Деви жадным взглядом прошлась по его телу. Не ошиблась: кубики едва проступали на прессе, — не слишком явные, но достаточно отчётливые, небольшие аккуратные соски и идеально круглые тёмные ореолы вокруг, широкие плечи, заметные тазовые кости. Красивый. Проигнорировав протянутую сигарету, Деви лениво поднялась, подалась к Тиану и плавно сняла с его плеч рубашку. Контраст его светлой кожи и её смуглых рук пленил. Тиан не был первым настолько светлым парнем, оказавшемся в одной постели с Деви, но ни с кем до него она не позволяла себе так неприкрыто любоваться, искать красоту в их касаниях, наслаждаться прикосновениями к его коже. Сигарету Деви забрала зубами, вскинула голову и, когда Тиан поднёс к её лицу зажигалку, вдохнула, делая первую затяжку. Она упала назад, подняла взгляд к потолку и затянулась ещё раз. От никотина в голове разливался приятный туман, мышцы на несколько секунд стали слабыми. Через три с половиной года придётся бросить. В Индии ей не позволят курить: недостойное занятие для главы рода и примерной послушной жены. Тиан упал рядом, затянулся своей сигаретой. Он больше не лез с прикосновениями, но лежал так близко, что Деви плечом ощущала тепло его тела. Она отстранённо думала, что, возьми он сейчас её за руку, она наплевала бы на всё то будущее, которое так старательно и скрупулёзно для неё готовили. Тиан не взял. Он думал о чём-то своём. — Ты веришь в судьбу? — Тиан заговорил первым, выбрал самую правильную тему для ночного разговора и в то же время самую болезненную для Деви. Она следила, как два рыжих огонька то поднимались, то опускались, как грудь Тиана двигалась в такт его затяжкам. — Верю, что за нас судьбу выбирают. Но не всегда это боги, иногда — люди. Деви впервые ощутила отчаянное желание рассказать обо всём. Поделиться тем, насколько она беспомощна в своей жизни. Казалось, Тиан поймёт. Именно сейчас, когда он лежал рядом, очарованный ею, он должен понять. Казалось, что он выслушает, дослушает её историю от начала и до конца. — Я не верю в судьбу, — поделился Тиан. Огонёк его сигареты дрогнул, исчез, — Тиан стряхнул пепел, — и вновь вспыхнул у его лица. Рыжий отблеск подсветил светло-голубые глаза, так не похожие на глаза Деви. — Человек сам творит свою судьбу. Тиан задумчиво замолчал, Деви поджала губы. В его словах она слышала упрёк. Но что она действительно могла выбрать сама? Откуда ему знать, сколько у неё власти над своей жизнью? Индия — не современный Оксфорд, там совсем иные правила и законы. Её семья, её род, её окружение — не представители прогрессивных взглядов; они цеплялись за традиции, как за спасательный круг, потому что видели в них силу, находили опору своей власти. Деви была одной из них и, как бы ни старалась, не могла вытравить из своей головы давно заложенных туда взглядов. Она, как и все, верила в богов, молилась им, понимала, что место женщины при муже. — Я сделал всё, чтобы мы встретились сегодня, Дивия Шарма. Деви не обратила бы внимания на слова Тиана, не назови он её полным именем. Она представилась ему как Деви, не назвала свою фамилию и не спрашивала его о том же. Для него, — для всех, с кем спала, — Деви хотела остаться просто Деви. Без прошлого. Тиан не просто так звал её индийской принцессой. Сигарета обожгла пальцы. Деви поднялась, затушила окурок о подставку лампы, что стояла на прикроватной тумбочке, и потянулась за своей одеждой. Рядом с Тианом больше не было спокойно, не было безопасно. Он поймал за руку, потянул обратно. Огонёк его сигареты тоже погас. — Я хотел поговорить с тобой, провести время. — Провёл? — Деви дёрнула руку, но пальцы Тиана держали крепко. — Деви, пожалуйста. — Тиан сел, поймал в объятия и уронил Деви к себе на колени. Тепло его тела обожгло огнём. — Я видел тебя в университете. Спрашивал о тебе. Но не знал, как подойти, с чего начать знакомство. — Ты устроил эту вечеринку? — Деви шипела, как змея, как загнанный в угол зверь. Она наивно хотела, чтобы встреча с Тианом была случайностью. Пусть бы он пришёл на эту вечеринку с другом, долго отказывался, а потом сдался под чужим напором, и пусть бы он хотел уйти, но что-то заставило его остаться. Так было бы лучше. Их бы свёл случай, и у Деви появилось бы весомое доказательство: судьба уготовила ей что-то совсем другое, не то, на чём настаивал Камал со дня смерти Кайраса, не то, что уже успели благословить и Рэйтан, и Рам. Тиан загнал её в угол. Вечеринка, якобы случайное знакомство, приглашение на балкон. В его действиях и словах Деви больше не чувствовала ни романтики, ни единения душ. Он умело расставил силки и ждал, когда птичка сама в них залетит. Ничем не лучше тех, от кого Деви сбежала в Индии. — Да. И позвал всех, с кем ты общаешься и учишься. Надеялся, что и ты придёшь. — Тиан сорвано выдохнул, прижался губами к плечу Деви. — Я влюбился, как только увидел тебя. Ни о ком другом не могу думать. А ты… — Оказалась достаточно наивной дурой, чтобы переспать с тобой? Да! — Деви смотрела яростно, грозно, пыталась отстраниться от Тиана, понимая, что не сумеет вырваться из его рук, пока он сам не позволит. То, чем она восхищалась несколько минут назад, обернулось против неё. — Нет, — Тиан так поспешно и возмущённо ответил, что Деви забыла зло шипеть на него. — Ты оказалась умной, внимательной, интересной. — Мы разговаривали десять минут, а потом ты залез ко мне в трусы. — Чтобы влюбиться в тебя, десяти минут оказалось даже слишком много. — Тиан коснулся её плеча ещё одним поцелуем. — Деви, дай мне доказать, что я не маньяк и не урод, что мне можно верить. — Гори в нараке, Тиан. Деви ужалило мыслью: если прямо сейчас поднять руку и врезать Тиану локтем, он не успеет ни отвернуться, ни закрыть лицо. Останется ли он также красив с разбитым носом? Пойдёт ли к светлой коже и тёмным волосам алый цвет? Она отвернулась, мысленно уговаривая себя не думать об этом. Иногда с ней случалось, — мысль, странная, пугающая, неправильная, так сильно застревала в голове, что избавиться от неё не выходило. Что-то Деви удавалось сдержать, что-то — нет, и тогда всё заканчивалось скандалом, громкой ссорой или наказанием. — Мне пора домой. Завтра много дел. — Деви сумела выдавить самую безобидную ложь. Все задания она уже выполнила, никаких встреч на воскресенье назначено не было. Разве что кто-нибудь из её близких решит позвонить и узнать, как поживает наследница вдали от дома. — Ты можешь остаться здесь. Нет никакого смысла ночью идти домой. — В чужом доме? — Я снял эту квартиру, — успокаивающе произнёс Тиан. Деви больше не вырывалась, и он позволил себе опустить ладони на её бедра, ласково погладить нежную кожу. Под его руками медленно наливались синевой отметины его пальцев. — Снял всю квартиру на выходные специально для вечеринки. Если хочешь, я всех выгоню. Ты можешь остаться в этой спальне, завтра я закажу завтрак и вызову тебе такси до дома. Деви окинула комнату взглядом. Нужно было всего лишь поправить постельное бельё и собрать одежду, которую они разбросали по полу, и спальня будет выглядеть в сотни раз приличнее, чем её. Соблазн заставить Тиана разогнать всех по домам, сходить в душ и спокойно поспать оказался сильнее желания никогда больше его не видеть. Навязчивая идея, что Тиан такой же, как те, кого Деви оставила в Индии, утихала. Она и сама не смогла бы объяснить себе, почему так решила. Бывали дни, когда что-то щёлкало в голове, и тогда любое неверное слово делало собеседника врагом Деви. В такие дни она была злее обычного: агрессивно отстаивала своё мнение, прогоняла или сбегала сама, а потом долго не хотела никого видеть и не находила сил на самые обычные вещи. После смерти Кайраса такие дни случались всё чаще. — Прогони всех. Я хочу в душ. — Деви поднялась с колен Тиана и снова растянулась на постели. Усталость накатывала волнами, хотя, кажется, день был самым обычным. Тиан коснулся губами её спины и, наскоро одевшись, покорно вышел, оставляя Деви наедине с её мыслями. Она крепко обняла подушку и посмотрела в окно. Почти полная луна красиво подсвечивала падающие снежинки. Снегопад в Индии не был чем-то привычным. Когда Деви была маленькой, Кайрас возил её в другие города, и там Дивия ловила снежинки ладонями. Они таяли слишком быстро, но Деви всё равно радостно смеялась. Тогда ещё всё было в порядке, тогда всё было правильно. На её стороне были Кайрас и Камал: они давали Деви свободу во всём и почти не ругали, рассказывали сказки и смеялись, когда у неё что-то получалось не так, как должно. Кайрас погиб, и Камал вдруг стал ужасным взрослым, заботящимся не о Деви, а о том, чтобы она выполнила своё предназначение как женщина. Во всём мире у Деви остались только Сарасвати и Рам, видеться с которыми из-за учёбы она могла всё реже. После предал и Рам: когда-то лучший друг благословил решение Камала и Видии Басу, сказал, что на то воля богини. Рам пытался оправдываться, — говорил, что всё не так плохо, что он заботился о Деви и навёл справки, что защитит её, если что-то пойдёт не так. Деви ему больше не верила; она всеми силами цеплялась за Сару, а после Камал объявил, что наследница рода Шарма должна получить европейское образование, ведь это поможет в поддержке дел семьи и всей дюжины. Сарасвати осталась в Индии. Деви помнила, как они вдвоём упрашивали Камала и Видию, как она плакала, а Сара гневно спорила с матерью. На самолёт в графство Оксфордшир Сара её не провожала. Тиан вёл себя как человек, которому можно довериться. Не сразу, как того хотела импульсивная Деви. После долгих разговоров, притирок. Она не к такому привыкла, делила людей на близких, — членов дюжины, — которым до смерти Кайраса доверяла безоговорочно, и на чужих, — тех, с кем нужно быть вежливой и закрытой, потому что дела семьи Шарма их не касались. Деви хотела, чтобы с Тианом было также просто, чтобы он вдруг стал очень близок и важен, и ей не пришлось бы выбирать слова в разговоре с ним и хранить от него секреты. Тиана не было почти полчаса. Деви успела задремать. Шум в квартире стихал, гости расходились. Прогнал ли он их, попросил вежливо уйти или по-хитрому воспользовался помощью друзей, — Деви не знала. Главным было то, что он выполнил её просьбу. Тиан не стал отговаривать, уверяя, что комната запирается изнутри, и не стал увиливать, ссылаясь на то, что пьяную толпу в одиночку не разогнать. Он просто сделал. Когда Тиан вежливо постучал костяшками пальцев в дверь, Деви успела простить его. — Мне понадобится одежда, — пожаловалась Деви, когда темноту комнаты разрезал луч света от приоткрытой двери. — Здесь есть какая-нибудь? — Есть халаты и полотенца, — пожал плечами Тиан, подходя ближе. — Тебе хватит на одну ночь? Он снова коснулся Деви, — провёл ладонью по её ноге, нежно погладил по бедру. Он хотел касаться, и это считывалось, хотел быть рядом, может, даже провести ночь в одной постели не ради секса. — Хватит. — Деви перекатилась на спину, поднялась, упираясь локтями в мягкую постель. — Здесь есть ещё спальни? Тиан задумчиво посмотрел в сторону двери, вспоминая расположение комнат в квартире, затем медленно осторожно кивнул. — Гостевая должна быть на первом этаже. — Вот там ты и будешь спать. До завтра, Тиан. — Деви легонько пнула его пяткой, скорее веселясь, чем действительно пытаясь его прогнать. — Тиан… Спасибо, что всех выгнал. Доброй ночи. Ради Деви никогда не заканчивали ни вечеринки, ни собрания дюжины. Если она чувствовала себя плохо или хотела уйти, то либо продолжали без неё, либо велели оставаться до конца. Таковы судьба и долг наследницы рода Шарма. При всём своём богатстве, связях и высоком положении в обществе Деви была заложницей правил и традиций. Она была уверена, что ради других девушек не разгоняли пьяные вечеринки. Тем более из-за такого глупого повода: Деви всего лишь хотела в душ. Она поднялась и заглянула в шкаф, надеясь, что хозяин, сдававший квартиру в аренду, оставил хотя бы какую-то одежду. Полки и вешалки были пусты. Впрочем, не было никакого смысла надеяться. Нужно быть конченным, чтобы оставить свои вещи временным жильцам, даже если сдаёшь квартиру за огромные деньги. Деви была уверена: аренда обошлась Тиану в крупную сумму, — двухэтажная просторная квартира в самом центре Оксфорда. Тиан обязан был предупредить, что собрался устраивать вечеринку, иначе соседи, не знавшие чужих планов, вызвали бы полицию, и студентов быстро разогнали. Кому-то это могло стоить репутации, кому-то — карьеры родителей, оплачивающих дорогостоящее обучение в одном из старейших университетов Англии. Для Деви подобное могло обернуться скандалом и требованием немедленно покинуть Англию. В дюжине далеко не все были согласны, что отпустить единственную юную наследницу Шарма в другую страну — мудрое решение. Решив, что полотенца и халат в ванной, Деви выглянула за дверь. К чести Тиана, в коридоре на втором этаже его не было. Деви юркнула по коридору, гадая, какая из дверей — нужная. В её резиденции в Индии всё было устроено иначе, а к планировке английских квартир она ещё не успела привыкнуть. Можно было позвать Тиана, спросить у него и, может быть, немного его раззадорить, оставаясь перед ним совершенно голой. Но проверять границы чужой галантности опасно. Неизвестно, кем был Тиан и какие были связи у его родителей. Судя по тому, что они учились в одном университете, и Тиан мог позволить себе ради шанса встретиться с понравившейся ему девушкой снять квартиру на целые выходные, простым англичанином он не был. Насколько безнаказанность развязывает руки? Вспоминая Видию Басу, Деви понимала: границ для людей при власти и деньгах не существует. Не стоит испытывать судьбу, она достаточно нарушила правил и запретов. Почувствовав себя очень уставшей после горячего душа, Деви завернулась в тёплый махровый халат, белизна которого ярко подчёркивала смуглый оттенок её кожи, и поспешно вернулась в комнату. Теперь разбросанные на полу вещи и смятая простынь её не волновали. Оставив халат на краю постели, Деви забралась под одеяло и, засыпая, радостно заметила про себя: в её голове было совершенно пусто, мысли не мешали ей уснуть. Обычно, Дивия Шарма просыпалась по будильнику. Когда была маленькой, так она успевала на завтрак с Кайрасом. Повзрослев, Деви по утрам спешила на занятия. В Англии ранний подъём значил, что у неё есть немного свободного времени перед учёбой, которое она тратила на прогулки по городу, переписку с появившимися приятельницами и красивые завтраки в местных кафе. После ночи с Тианом Деви проспала всё. Когда она открыла глаза, солнце светило во всю, и его назойливые лучи попадали точно на её подушку. Накрыв голову одеялом, Деви недовольно заворчала. В Индии всегда тепло, в Оксфорде — тепло, когда включают отопление, а оно оказалось ужасно дорогим. Свою квартиру Деви грела только по ночам, а оставшиеся от «холодной экономии» деньги тратила на одежду, которую ей никогда не позволят носить дома. Долго разлёживаться в чужой квартире — неприлично. Деви не собиралась признаваться даже себе, что хотела поскорее увидеть Тиана. Он тоже всё проспал? Или уже сбежал, оставив Деви одну? Если повезёт, у Деви был шанс тихо пробраться к нему в комнату, залезть в его нагретую постель и понежиться там ещё немного. Если повезёт и Тиан не ляпнет глупость, утренний кофе мог бы и подождать не только из-за её лени. Укутавшись в одеяло, как в кокон, и ступая босыми ногами по ледяному полу, Деви вышла из комнаты и как можно тише спустилась на первый этаж. Гостевая спальня, куда Деви отправила Тиана, должна находиться за одной из идеальных белых дверей. Но план спокойного утра и ленивых поцелуев провалился прежде, чем Деви нашла нужную комнату. В гостиной на первом этаже пахло кофе. Это могло значить только одно, — Тиан уже проснулся. Деви спрятала нос в одеяле и демонстративно громко затопала по полу, ища кухню. Дверь в неё оказалась открыта. — Доброе утро. — Тиан обернулся и скользнул по Деви нежным взглядом. Слишком нежным для человека, которого Деви собиралась обвинить в том, что он хотел выгнать её поскорее. — Доброе, — буркнула она и села на один из стульев. О чём с ним говорить, Деви не знала. Это Тиан узнавал о ней, искал с ней встречи. Она же знала о нём только то, что у его семьи были деньги. Слишком мало для непринуждённой беседы за чашкой кофе. Тиан избавил Деви от необходимости выдавливать из себя натужно-вежливые слова о погоде или учёбе. Он поставил на стол тарелку с бельгийскими вафлями и свежими фруктами и чашку горячего крепкого кофе. — Ты же сказал, что закажешь еду, — напомнила Деви, выпутывая руку из одеяльного плена. Кофе оказался вкусным, и от того сложнее было поверить, что его варили в одном из ближайших кафе. — Я и заказал. Но кофе я варю сам. Деви окинула его скептичным взглядом. Тиан состоял из разрозненных нескладных кусочков информации: он смутился, когда Дивия заговорила с ним и первая поцеловала, но оказался страстным и в меру жестким любовником; ему проще было заказать еду в кофейне, но кофе всё равно варил сам; он не мог подойти к Деви в университете и заговорить, но меньше чем за час сумел выгнать толпу пьяных студентов, стоило ей только попросить. Чем больше она проводила с Тианом времени, тем меньше его понимала. Первое впечатление, что перед ней застенчивый наследник уже ничего не значащего титула, оказалось ошибкой, и оставалось теряться в догадках. Может быть, где-то существовали люди, способные легко очароваться загадочным молодым человеком с прекрасными манерами и умелыми губами, о которых ничего неизвестно, но Деви себя к таким не относила. Если она не понимала человека, то старалась с ним не сближаться, ведь не могла ни предугадать его реакцию, ни быть в нём уверенной. Кого-то такого же спонтанного и закрытого, как она сама, Деви терпеть не собиралась. — Я вызову тебе такси, когда захочешь уехать, — предупредил Тиан и сел на стул рядом. Со своим завтраком он уже справился, как поняла Деви, и теперь спокойно пил кофе, ничем не выдавая, что ещё вчера чуть ли не в любви ей признался. Его поведение раздражало. Не сильно, но ощутимо. Понять, что злило её сильнее, Деви не могла. С одной стороны, она хотела, чтобы он вёл себя, как вчера, — касался её, целовал, просил разрешения быть рядом. С другой, Деви хотела сбежать и из этого дома, и от Тиана. Всё было непривычно, странно. Раньше казалось, что Англия её совсем не пугала. Да, другие обычаи и порядки, другой взгляд на мир и людей. И всё же Деви хорошо знала язык, а люди везде оставались людьми. Выросшая в окружении весьма колоритных личностей, Деви легко приспосабливалась почти ко всему: её хвалили профессора, преподававшие профильные и общегуманитарные дисциплины; она легко нашла общий язык со многими людьми на потоке, и несколько девушек считали её подругой (сама Деви такими громкими словами разбрасываться не спешила, точно зная, что уедет и никогда им больше не напишет и не позвонит). А вот Тиан пугал. Даже не он сам, а то, как Деви чувствовала себя рядом с ним, — другой, желанной, свободной. Он действительно обещал ей другой мир одной своей улыбкой, одним взглядом, в котором читались нежность и желание защитить её от мира. — Расскажи о себе, — попросила Деви. Если она не могла разгадать, значит могла попросить указать на разгадку. Тиан ещё прошлой ночью умолял дать ему шанс доказать, что он не убийца и не сумасшедший. — Кристиан де Клер, средний ребёнок в семье. У меня есть старший брат и младшая сестра. По гороскопу Стрелец, — Тиан усмехнулся на последних словах, будто хорошей шутке. — Что ты хочешь знать обо мне? Деви обхватила чашку с кофе двумя руками и уткнулась в неё носом. Привычный аромат успокаивал, напоминал ей о том, кто она на самом деле. Так было легче не думать, что Тиан всегда мог так усмехаться, рассказывая ей что-то, легче не воображать, как будет приятно закидывать ноги на его бёдра или как правильно будет каждое утро пить кофе, который он сварил. — Твоя специальность? — пробормотала Деви, глядя в стол. — Политология. — Кто твои родители? — Отец — член палаты лордов, мама умерла пятнадцать лет назад. — Моя мама тоже умерла. Вместе с отцом. — Деви постучала пальцем по чашке. Зачем Тиану вообще об этом знать? Деви никому в Оксфорде не рассказывала, что её родители погибли. Никому нельзя лезть в дела её семьи, а вот с Тианом хотелось быть честной. — Брат погиб два года назад. Это он предложил, чтобы я поехала учиться в Англию. Тиан протянул руку, накрыл своей ладонью пальцы Деви, отчаянно вцепившиеся в чашку. Она тихо хлюпнула кофе. Столько слов сожаления и соболезнований было сказано, ещё одних Деви не выдержала бы. Никто не знал, какого это — потерять всю семью, остаться главой рода, когда едва ли с собой можешь справиться. И все слова, печальные взгляды и тяжёлые вздохи — притворство, не больше. Деви верила только в печаль Камала, но он, стараясь держать лицо, не плакал на похоронах Кайраса. Тогда Деви посчитала это предательством: быть на показ сильным и не поддержать её, единственную, кто прятал лицо в ладонях, не в силах остановить слёзы. Кайрасу тоже не понравилось бы такое решение Рая. — Жаль, что я никогда с ним не познакомлюсь. Уверен, твой брат был прекрасным человеком. Я рад тому, что благодаря его решению смог встретить тебя. Тиан не грустил о смерти Кайраса, как это было принято, не говорил неуместных слов поддержки. Он не знал его и сожалел о его смерти как о невозможности с ним познакомиться. Это было для Деви правильнее любых других слов. Может быть, именно поэтому она не отдёрнула руки, или потому, что пальцы Тиана всегда были тёплыми, мягко согревающими её, вечно мёрзнущую в туманной Англии. Ладонь Тиана исчезла, Деви вздрогнула и перевела на него взгляд. Неужели решил, что без родителей и брата она какая-то убогая и не стоит с ней знаться? Но Тиан опустился на пол, положил голову на колени Деви и закрыл глаза. Она запустила пальцы в его волосы, мягко перебирая пряди и отстранённо размышляя о том, что юный лорд стоял сейчас перед ней на коленях, не найдя других способов утешить и поддержать. Никто не поступил бы так в Индии. Для них Деви была почти равной. Почти. Она вернётся и займёт своё место, а после — слишком быстро — её слово будет иметь вес только в деловых переговорах. Тиан относился иначе, словно бы… к богине? Нет, не богине, а как к принцессе. Он и звал её так — индийская принцесса. Деви сжала пальцами его волосы, потянула назад, вынуждая откинуть голову и наклонилась, чтобы прижаться поцелуем к его губам. Не потому что она была готова ему что-то пообещать, не потому что поверила его глазам, обещавшим новую жизнь, а потому что хотела сама себе напомнить, — даже это кончится слишком быстро. Тиан ответил жадно, мокро, руками обвил её талию и стянул со стула. Прижав Деви к себе, он ладонями забрался под одеяло, в которое она куталась, но едва понял, что под ним ничего не было, лишь аккуратно обнял её. Снова подтверждал свои слова, — он не урод, который воспользуется её минутной слабостью. И снова Деви чувствовала себя странно и непривычно рядом с ним: более открытой, честной, уязвимой. Такой она была до смерти Кайраса, такую её будет легче выдать замуж, но, что пугало куда больше обязательного брака, такой Деви даже дышалось легче. Поцелуями и объятиями Тиан, который просто не мог знать всего, что творилось у неё в мыслях, что мешало ей жить и сдавливало изнутри грудь, забирал всю боль и ответственность за будущее и настоящее. Деви не могла этого знать наверняка, но всё внутри вопило: ему можно довериться, ему можно иногда давать контроль и не бояться, что произойдёт ужасное. С ним Деви не была наследницей рода Шарма, и такие перемены пугали. — Вызови мне такси, — попросила Деви и, вопреки своим словам, спрятала лицо на груди Тиана. Ей нужно прямо сейчас подняться и уехать, напомнить себе, кто она такая и почему у неё нет права на свободу, на чувства к Тиану. Не просто нужно, — необходимо. Иначе потом всё обернётся катастрофой, потом Деви разрушит его жизнь, оттолкнёт, когда уже сама успеет к нему привыкнуть. Потеряет ещё и его. Лучше не сближаться, сразу выстроить между ними дистанцию. Но руки Тиана обнимали так бережно и заботливо, он пах успокаивающее тепло, и Деви думала, что только сейчас начинала жить. Рядом с ним. Тиан выпустил её из объятий, и пока Деви одевалась и расчёсывала волосы, вызвал для неё такси, сразу оплатив водителю поездку. Деви было не страшно назвать ему свой адрес, это казалось само собой разумеющимся, что он будет знать, где она живёт. Она даже подумывала как-нибудь позвать его в гости, когда найдёт силы на уборку и приготовление какого-нибудь традиционного индийского блюда, чтобы со смехом смотреть на задыхающегося от остроты приправ Тиана. Он поцеловал её в щёку на прощение, попросил номер телефона и пообещал, что обязательно позвонит. Остаток дня Деви потратила на мысли о Тиане и пустые попытки перестать о нём думать. Убеждала себя, что он совсем не особенный. Просто ещё один парень, с которым она переспала, чтобы отвлечься. Обещала себе, что заблокирует его номер сразу же, как Тиан позвонит или напишет. И он написал: спросил, как она доехала. Деви, как и обещала себе, добавила его номер в чёрный список. Потом достала, ответила, что всё хорошо, и снова заблокировала. И целый час смотрела серию какого-то бестолкового сериала, постоянно отвлекаясь на телефон и всеми грязными словами награждая Тиана за то, что он ей не пишет. Решив, что ничего страшного не будет, если она снова достанет его номер из списка заблокированных контактов (ведь всегда можно просто игнорировать его сообщения, наслаждаясь тем, как он пишет одно за другим), Деви ещё час пыталась отвлечься на сериал, не выпуская телефон из рук и нервно постукивая по нему ногтями. Как и почему она сдалась, Деви не помнила. На фоне продолжал бубнить сериал, совершенно не увлекая ни событиями, ни отношениями между персонажами. Деви погрузилась в социальные сети, ища Тиана среди друзей и подписчиков у знакомых. Она нашла с третьей попытки и принялась листать все фотографии, проверяя, кто на них отмечен, какие подписи оставил Тиан и кто и какие комментарии ему написал. Спустя тридцать минут тщательного изучения его профиля (Деви никому не призналась бы, что делала скриншот каждой фотографии), она наткнулась на слишком уж подозрительные комментарии незнакомой ей девушки и полезла изучать уже её профиль. Желание позвонить ему и немедленно потребовать объяснений, возникшее на общем фото в профиле незнакомки, Деви с трудом подавила, а спустя несколько минут злого щёлкания пальцем по экрану мысленно похвалила себя. В профиле девушки фотографии с Тианом шли вперемешку с фотографиями некоего Бернарда Суинфорда. Деви изучила и его профиль, сравнила даты публикации и пришла к выводу, что «английская леди» блядовала одновременно с двумя парнями, которые ещё и соперничали между собой. В его профиле под фотографиями открывался настоящий портал в нараку, и Деви зачиталась чужими разборками, внутренне гордясь тем, что Тиан, которого отмечали через раз и призывали к ответу, сохранял достойное молчание. Его комментарий закрывал перепалку и был сдержанным и правильным, — «С этой девушкой меня больше ничего не связывает». Когда Деви удовлетворённо отложила телефон в сторону, наступил вечер. Совсем немного ей было стыдно, что попытки не думать о Тиане обернулись двадцатью сохранёнными в галерее телефона его фотографиями, две из которых (Тиан в бассейне и Тиан на тренировке; какого хрена он настолько сексуально выглядел с лёгким румянцем от нагрузки на щеках?!) Деви добавила в избранное. Пока она ему не звонила и не писала, всё было в порядке. В порядке ведь? Утро воскресенья началось с сообщения Камала: он предупреждал, что собирается позвонить, и просил выделить на это свободный час. Сколько бы Деви ни пыталась его отговорить, ссылаясь на несделанные задания и запланированные встречи с приятелями, которых не было, Рай стоял на своём. Было что-то ужасно важное, что он собирался ей сообщить. Новости из дома редко бывали хорошими, и Деви совсем не хотелось портить себе настроение. Прошлой ночью Тиан написал ей, что соскучился, и Деви, довольная тем, что не ответила на его сообщение, собиралась и дальше весь день игнорировать его. Обычно, на выходных на неё накатывала усталость такая сильная, что иногда она даже не могла встать с кровати и умыться. Эти выходные обещали быть другими, пока не написал Камал. Пришлось согласиться с его требованием и назначить время, а ещё — привести себя и комнату в порядок, чтобы на видео Камал не нашёл ни единой детали, к которой мог бы придраться. О его желании приехать и проверить, как Деви жилось в Оксфорде, она знала ещё с первого дня в другой стране. Из душа её выдернул звонок в дверь. Мысленно молясь, чтобы это не был Камал, она завернулась в полотенце и, шлёпая мокрыми босыми ступнями по полу, вышла к двери. Первым, что увидела Деви, был букет белых лилий. На фоне выпавшего тонким слоем первого снега и черноты асфальтированной дорожки, что вела к крыльцу дома, цветы смотрелись ярким завораживающим пятном. — Интересная у нас складывается традиция, — большую часть времени я вижу тебя почти без одежды, — беззлобно пошутил Тиан и протянул букет. Придерживая полотенце одной рукой, Деви забрала букет. Лилии пахли удушливо, тяжело. Большой букет она прижимала к груди, одновременно пытаясь вспомнить, была ли в арендованной для неё квартире ваза, и понять, хотела ли она прогнать Тиана прямо сейчас. До звонка Камала оставалось двадцать минут. — Ты мёрзнешь, — напомнил Тиан. — Я войду? Деви растерянно кивнула и отошла в сторону, пропуская его в квартиру и закрывая за собой дверь. Игнорировать Тиана, когда он явился на порог её дома, оказалось сложно. Деви совершенно была не готова признать, что пустила бы его и без букета. Он поцеловал её в щёку холодными губами, повесил пальто на крючок вешалки и замер, позволяя хозяйке дома лично его провести. — Мне нужно переодеться, — встрепенулась Дивия и махнула рукой в сторону гостиной. — Проходи. Я оденусь и выйду к тебе. За несколько месяцев в Англии она, как ей самой казалось, растеряла все манеры и привычки, как правильно встречать гостей. В Индии для этого были слуги; никто не посмел бы потревожить хозяйку дома, принимающую ванну. В Англии слуг не было, и первый же визит поставил Деви в неловкое положение. Судорожно перебирая гардероб, она пыталась найти что-то одновременно достаточно закрытое, ведь разговор с Камалом был всё ближе, и в то же время достаточно сексуальное, чтобы, выгоняя Тиана на улицу, выглядеть победительницей. Остановившись на кашемировом белом свитере и короткой юбке, Деви почти бегом вернулась в гостиную. Мысли метались в её голове от одного угла дома к другому: гостиная выглядела прилично, но в других комнатах царил кавардак; предложить ли Тиану чай, если уже через десять минут Деви нужно захлопнуть перед его носом дверь; как вести себя с ним; куда поставить цветы, которые она бросила на кровать в своей комнате. Слишком много всего разом, и опять то же самое чувство, — она живая, свободная, лёгкая рядом с ним. Несколько раз повторив про себя «Тиан, хочешь чаю? Но тебе скоро придётся уйти», Деви произнесла: — Хочешь уйти? — Не хочу, — легко отказался Тиан и пожал плечами. Он сидел в одном из кресел в её гостиной, вальяжно закинув ногу на ногу, и лениво читал что-то на экране телефона. От того, как уместно он смотрелся в её доме, защемило в груди. Деви заткнула эту свою часть, — трогательную, нежную, расцветающую рядом с Тианом. Из-за этой части она выпалила сущую глупость. Слова уже не заберёшь назад. Но Тиан отреагировал так спокойно, словно и не было ошибки. Деви устало опустилась в соседнее кресло. Быть одновременно живой и неживой выматывало. Она чувствовала, как постепенно контроль ускользает из её рук, и боялась того, что могло случиться. — Если у тебя есть кофе, я могу сварить на двоих, — предложил Тиан, откладывая телефон. Он протянул руку, коснулся её пальцев. — Я хотел тебя увидеть. Извини, что не предупредил о своём визите. Боялся, что ты откажешь. Деви и отказала бы. Точнее — ничего не ответила бы на его сообщение, не то продолжая игнорировать, не то позволяя Тиану сделать хотя бы этот первый шаг самому. — У меня есть кофе. Но, — Деви положила на колени свой телефон. — Мне скоро позвонят из дома. Нельзя, чтобы тебя увидели. — Это надолго? — Примерно час. — Тогда я сварю кофе и выйду прогуляться. Заодно куплю сладости. Пойдём, покажешь мне, где у тебя кофе и джезва. Деви покорилась. Тиан хозяйничал в кухне так, словно не был лордом. Он включил плиту, набрал воды и занялся кофе, а Деви, оставшись в проёме двери и нервно крутя телефон в пальцах, могла смотреть только на закатанные рукава белой рубашки и открытые предплечья. Он варил для неё кофе. Просто потому что захотел. Это не было её условием или просьбой, Тиан делал это, потому что он так хотел. Деви поймала себя на мысли, что такая чужая власть и решительность ей по душе. Когда они направлены на заботу о ней, когда не нужно просить или напоминать. Может, она и не стала бы пить кофе, не предложи его Тиан, но теперь смертельно хотелось именно кофе и именно от него. И снова думалось о том, что так может быть каждое утро, ей стоит всего лишь отпустить мысли о будущем и позволить Тиану стать частью её жизни. Она подошла ближе, обняла его поперёк живота и носом уткнулась между лопатками. Пахло свежим горячим кофе, его дорогим одеколоном и морозным уличным воздухом, а ещё — подаренным букетом лилий. Так много запахов, и каждый из них уже родной, правильный, почти домашний. Деви покрепче прижалась к спине Тиана, позволяя одному его присутствию разгонять тяжёлые мрачные мысли о том, что ей нельзя, что всё это кончится болезненно для обоих, что именно Деви должна думать на десять шагов вперёд, потому что Тиан не знал всей правды. Обнимая его, Деви верила, что он сумеет сам себя защитить, — от неё, от её жизни и характера, от обещаний, которые она успела дать другим людям, — и ей совсем не нужно об этом беспокоится. Телефон завибрировал в её руках. Деви отскочила, с немым ужасом посмотрела на экран. Камал. Видеозвонок. Почему так рано? До назначенного времени её восемь минут! Камал всегда был пунктуален и дотошен. Неужели не доверял и решил проверить? Тиан обернулся и кивнул, поднёс палец к губам, обещая быть тихим. Деви кивнула в ответ и вылетела в гостиную, на ходу отвечая на вызов. Её изображение появилось на экране, когда она почти что упала на диван. — Доброе утро, Дивия. Деви всмотрелась в лицо Камала. За несколько месяцев её отсутствия он как будто ещё сильнее постарел: она могла рассмотреть новые морщины, мешки под глазами, усталость на его лице. Сердце болезненно сжалось. Он переживал за неё, думал о ней, защищал её честь и род, пока она развлекалась в Англии и позволяла себе увлечься английским лордом. — Доброе утро, Камал, — с улыбкой произнесла Деви. Рядом с ним её место, с единственным другом семьи и последним из тех, кто был ей почти роднёй. Внутри болело от тоски и горечи расставания. Деви и не думала, что соскучилась настолько сильно. По Камалу, по Сарасвати и Раму, даже по Видии. Хотелось прямо сейчас купить билет на самолёт и вернуться домой, обнять их, пообещать, что никогда больше не оставит их, выполнить каждую их просьбу, сдержать каждое данное им обещание. Камал рассказал о том, что творилось в дюжине в её отсутствие, посвятил её в часть дел семьи Шарма, которые он вёл от имени Деви в её отсутствие, с улыбкой поделился парочкой забавных историй, случившихся с Рамом, и одним скандалом, который учинила Сара, когда её не отпустили в Оксфорд повидаться с подругой. Деви слушала с улыбкой, смеялась, задавала вопросы, как наяву представляя всё это. И всё сильнее хотелось обнять Камала, прогуляться с ним по знакомым улицам, чувствуя запах горячей земли и приправ. Она не заметила, как с едва слышным стуком Тиан поставил две чашки кофе на столик перед диваном и опустился на пол рядом с ней, прижавшись щекой к её обнажённой коленке. Лишь когда он коснулся её кожи губами, Деви вздрогнула и ласково шлёпнула его по плечу, умоляя не отвлекать её от разговора. — Деви, — голос Камала стал серьёзным. — Я долго говорил с Видией, и мы пришли к решению… Деви ненавидела, когда Камал приходил к какому-то решению с Видией. Она любила Дивию Шарму почти как родную дочь, но любви Видии Басу и врагу не пожелаешь. Тираничная грозная женщина считала, что всё знает лучше всех, и переспорить её не удавалось почти никому. Раньше от её радикальных мер и решений Деви оберегал Кайрас, — он был мужчиной и главой третьей по значимости семьи в дюжине. Камал спорить с Видией не умел и всё чаще занимал её сторону, то ли действительно находя в её решениях рациональное зерно, то ли опасаясь, что если он не согласится, то Видия всё равно сделает по-своему, но последствия буду в разы хуже. — К какому решению? — Голос Деви неожиданно сорвался на хрип. Она откашлялась и бросила короткий взгляд на Тиана, спокойно пившего кофе и гладившего её по ноге. — Через неделю к тебе приедут твои друзья. — Камал отвёл взгляд. Деви знала, когда он не смотрел ей в глаза, значит скрывал что-то. Но что можно скрывать в визите друзей, по которым она соскучилась? Это был шанс извиниться перед Сарой за то, что они не смогли отстоять её право тоже учиться в Англии. — Кого ты имеешь ввиду? — настороженно уточнила Деви. Может быть, всё дело было именно в Сарасвати. Камал рассказывал о её ссоре с матерью. То, что Сару единственную не пустят в Англию, могло быть достойным поводом для Камала умалчивать о чём-то. И если догадка Деви была правдива, то это меньшее из зол. Перед Сарасвати она обязательно извинится, когда вернётся в Индию, завалит её подарками, будет проводить с ней всё свободное время и сумеет вернуть расположение лучшей подруги. — Рам Дубей и Сарасвати Басу. И… — Теперь уже откашлялся Камал. Деви давно не видела его таким… она даже не могла подобрать верное слово. Он выглядел как человек, уверенный, что принял правильное решение, и знающий, что Деви с ним не согласится. — Доран Басу. — Ладно, — хрипло согласилась Деви. — Камал, я… У меня дела. Деви отключилась, не дождавшись ответного прощания. Реальность напомнила о себе хлёсткой пощёчиной, и даже приезд Рама и Сары не мог порадовать Деви. Отбросив телефон на диван, Деви резко отпрянула от Тиана. — Уходи. — Что? — Он осторожно поставил чашку на столик и поднял на Деви взгляд. Тиан, такой безумно красивый, сидящий у её ног и сваривший ей кофе, готовый поддержать и обещавший, что всё будет хорошо. Тиан, которому прямо сейчас не место ни в её доме, ни в её жизни. Если бы Деви была уверена, что это подействует, кинулась бы на Тиана с кулаками. Что ты сделаешь, английский лорд, когда дикая индийская принцесса бросится пинать и бить тебя? Догадаешься, что ей просто страшно? Останешься? — Кто такой Доран Басу? — Тиан хмурился, рассматривая лицо Деви. Он протянул руку, чтобы коснуться её, но Деви звонко ударила его по ладони. В этом жесте не было ни игривости, ни ласки. Она хотела причинить ему боль, хотела заставить ненавидеть её, уйти, забыть. — Проваливай отсюда, Кристиан де Клер. — Деви подобрала под себя ноги, отползла к противоположному краю дивана. — Уходи. — Деви. — Тиан поднялся, поправил рубашку, скрывая за простым жестом лёгкое раздражение и непонимание. — Кто такой Доран Басу? Хуже правды не могло быть ничего. Деви не хотела произносить этого вслух, но понимала, что только так сумеет прогнать Тиана. Узнав правду, он будет думать о ней, как о шлюхе, о падшей девушке, и точно никогда не захочет иметь с ней ничего общего. Деви, как и Камал, была уверена: она поступит правильно. И всё равно слова застревали в горле. Деви гордо подняла голову, понимая, что эти три слова отнимут у неё не только последние силы. Они отнимут Тиана, а вместе с ним тепло и надежду, которые он дарил. Она скажет это, и они больше никогда не заговорят. Сделает всё правильно, не даст им сблизиться ещё больше. Но почему же так больно? — Мой жених.