Год солнца: кулинарная академия

      – А у меня бабушка, когда жарит мясо, винишко добавляет, – пошутил Рома, и группа тихонько ему подгыгыкнула.       – Ну, всё правильно, – Евгения Андреевича Чебаткова такое заявление не только не возмутило, но даже, кажется, наоборот обрадовало. Вообще, занятия по пищевой химии проходили на удивление комфортно, даром, что предмет был серьёзный, с кучей формул и хитровымудренных слов. – Потому что твоя бабушка, может, химию не знает, зато в жизни разбирается.       С этой философской фразы группа гыгыкнула ещё больше.       – А зачем она это делает, как думаешь? – вернул Евгений Андреевич Роме его шутку, теперь уже на поработать.       Рома растерялся:       – Ну… – и пожал плечами: – Ну, чтоб лучше было.       Кто-то тихо подавился смешком.       Евгений Андреевич живо вздёрнул брови и снова охотно поднялся с места:       – Потому что у нас что? Де!-гидрация белков, – начал он объяснять, выделяя «де» в слове «дегидрация», – у!-меньшается, – намеренно сделал короткую паузу, чтобы более ответственная часть группы успела записать, – с понижением уровня ph окружающей среды. То есть, мясо у твоей бабушки при тепловой обработке теряет меньше жидкости – и, соответственно, остаётся более сочным и мягким. Скорее всего, винишко она добавляет не при жарке, а при тушении. Кстати, вместо вина, в принципе, подойдёт любая кислота.       – А это какая, например? – спросила Оксана.       – Например, сок. Винный уксус в небольших количествах. В принципе, даже чайный гриб.       Группа сидела в лёгком положительном ахуе. Несмотря на сложность и непонятные формулы, слушать Евгения Андреевича было интересно, и на примерах становилось понятно, зачем им вообще этот предмет.       – Ну вот, – Евгений Андреевич посмотрел на часы, – даже задержал вас на минуту. Вопросы есть?       – Нет! Спасибо! Мы всё поняли! – поспешил уверить его Полотенчик, видя, что Оксана уже собралась поднять руку.       – Ну всё, отпускаю тогда, – уверился Евгений Андреевич.       И, пока Оксана заспешила к преподавательскому столу, чтобы всё-таки что-то там спросить, все энергично засобирались, потому что интересная пара, это, конечно, здорово, но успеть в столовку перед следующим предметом – это вообще огонь.       – Юбари! – позвал кого-то Полотенчик, и Антон с Лёшей, убирая тетради, удивлённо обернулись. – Эй. Эй! Юбари!... Слизеринка, стой, говорю!       Маша, уже строчившая на выход со своей большой сумкой через плечо, остановилась и с непониманием посмотрела на Полотенчика.       – Зову её, значит, зову: Юбари, Юбари – а она не слышит, – недовольно покачал головой Полотенчик.       Маша терпеливо вздохнула и подошла к нему ближе:       – Ты что, забыл, как меня зовут?       – Да нет, ты просто на Гого Юбари из «Убить Билла» похожа.       Судя по тому, как на пару мгновений посложнело Машино лицо, «Убить Билла» она не смотрела:       – Я не Гого Юбари, – спокойно, но холодно ответила она. – Я Маша.       Полотенчик, кажется, обиделся не столько за себя, сколько за Юбари:       – Вообще-то, она знаешь, какая крутая была. Она в школьной форме ходила, типа как ты вот тоже, а ещё у неё был шипастый шар на цепочке, она им врагов убивала, – и на всякий случай вкинул козырь: – К ней один парень подкатить пытался, а она его за это ножом зарезала, – и довольно покивал, мол, да-да.       Машу, кажется, это не впечатлило:       – У меня нет шара на цепочке, – безразлично сказала она и направилась к выходу.       – Ой, да и ладно, – Полотенчик закинул на плечо рюкзак и пошёл её догонять, – ты зато в курсе, что она там была личной телохранительницей самого главного…       А дальше его голос утонул в общем гуле.

***

      – Мда, – философски протянул Рома, пока они с Антоном курили перед главным корпусом. – Я, конечно, не ожидал, что ты согласишься на идею Полотенчика выращивать коноплю. Но прикольно, конечно… Но не ожидал…       Из-за кольнувшего беспокойства Антон затянулся чуточку сильнее:       – Да не парься, – медленно выдохнул. – Если дадут по шапке, я всё возьму на себя. Я же капитан.       – Вот за это респект, – без иронии кивнул Рома.       Антон задумчиво поглядел, как по дальней аллее бегали какие-то студенты, кидаясь друг в друга водяными бомбочками.       – И потом, – добавил он, – чего паниковать раньше времени. Там он принёс-то пока только горшок. Может, и не взойдёт ещё эта конопля. А может, и нет её там, а Полотенчика его друг просто развёл.       Рома приподнял брови и кивнул:       – Тоже верно.

***

      Конопля взошла. И это точно была конопля, потому что характерные листочки полезли сразу, и их было сразу три.       Но волновало Антона не это.       Антона волновала недавняя сцена в душевой между ним и Димой. Она не шла у него из головы, каждый раз невольно обогащаясь всё новыми предвкушениями и, при этом, как будто никуда не двигаясь с начальной точки. Вот они с Димой стоят друг напротив друга почти раздетые, – а что дальше – представлять было как-то неловко. Потому что появлялись вопросики к самому себе о том, а что, собственно, происходит. И Антон намеренно останавливал воображение, как будто закрывал книгу в самом интересном моменте.       То, что он испытывал к Диме, было симпатией, это точно. Что-то подобное Антон испытывал к девушкам: когда смотришь на ту самую, и в груди одновременно паническое «нет-нет-нет» и нетерпеливое «да-да-да». И, в то же время, это не могло быть симпатией. Точно. Потому что… почему? Потому что Антону всегда нравились девушки.       Раньше, по крайней мере…       Но потом он снова ловил себя на том, как вспоминает (или уже представляет?) Диму в душевой, и становилось как будто бы невозможно не признать, что «раньше» было раньше, а сейчас – «сейчас». И в «сейчас» его мыслями владел Дима – и непонятно было, что, блин, с этим делать, потому что к девушке, несмотря на паническое «нет-нет-нет» всё-таки подходишь и признаёшься в симпатии, а Диме что с Антоновой симпатией делать?       Вопрос был, конечно, интересный.       Антон остановился перед дверью с табличкой «516» и постучал.       – Да? – послышалось с той стороны.       Антон приоткрыл дверь и просунул голову. В общажной двушке с идеальным порядком за столом перед открытым сидел парень. Судя по количеству разных уютных и смешных вещей, в этой комнате он обитал уже не первый год, а судя по тому, что две односпальные кровати были сдвинуты в одну, жил он один.       – Что хотел? – спросил владелец комнаты, поднимая с левого уха наушник. Комнату сразу заполнили звуки энергичной музыки.       – А я это, – Антон запнулся, пытаясь сообразить, почему лицо этого парня показалось ему смутно знакомым, – за наушниками пришёл.       – А-а, – протянул парень и, окинув Антона взглядом, полез в ящик стоявшей под столом тумбочки. – Опиши их? Чтобы я был уверен, что они точно твои.       Антон пожал плечами:       – У них футляр сзади поцарапанный… Э-э… Чёрные… Самсунг.       Видимо, парня такое описание худо-бедно удовлетворило, потому что он со смягчённым, но всё-таки ещё не очень проницаемым лицом вынул наушники из ящика.       – Пятьсот рублей, – он вложил наушники в руку Антону, но не отпускал.       – Э-э… – Антон растерялся. Он как-то и не думал, что понадобятся деньги, – соответственно, у него их и не было.       – Шучу, расслабься, – после непродолжительной паузы парень лениво улыбнулся, оставляя вещь Антона в руке у Антона.       Антон смущённо посмеялся тому, как он всерьёз напрягся, как оказалось, безобидной шутке. Хотя, при этом, почему-то сквозило ощущение, что это была не шутка.

***

      Лёша сидел за ноутбуком. На весь экран была открыта картинка с анимешной девочкой в школьной форме, и он задумчиво её разглядывал. Антон подошёл ближе и наклонился, заглядывая в экран через плечо. В левом нижнем углу картинки была гугловская подпись: ‘Гого Юбари».       Помолчав немного, Антон заметил:       – По-моему, Маша на неё не похожа.       – Ага, – кивнул Лёша.       И они рассматривали картинку ещё некоторое время.       – Эта и по виду машина-убийца, и по сути, – Антон, наконец, снова подал голос, потому что молчать с соседом по комнате было как-то странно. – А Маша… – замялся.       Машу в двух словах было сложно описать. Она, вроде, и внутри была пугающей, если с ней пытаться заговорить, и выглядеть, вроде бы (вроде бы!) пыталась угрожающе, просто у неё внешность была не опасная, слишком мягкая, зато бровь проколота. Правда форма Слизерина не способствовала пуганию, даже наоборот сбивала с толку: вроде, вот девочка любительница Гарри Поттера, наверняка носит носки с совами и спит в обнимку с большим плюшевым котом, – а потом забудешься, спросишь у неё что-нибудь и обосрёшься от одного взгляда. Короче, непонятно было, что там с Машей.       – Ну да, – Лёша невозмутимо подтвердил Антоново замешательство. – В ней странным образом отсутствует гармония, – задумчиво вздохнул, закрыл ноутбук и лёг на кровать, устремляя взгляд в потолок. – И это не даёт мне покоя.

***

      На кухне творилось настоящее светопреставление: там все что-то готовили. Были заняты все конфорки, духовка, и ещё очередь стояла. Антон, посмотрев на это, решил брать пример с Лёши и, невозмутимо развернувшись, отправился обратно по коридору, как будто так и планировал.       Ближайшая кухня была этажом выше или этажом ниже, и Антон, остановившись на лестнице и недолго поколебавшись, отправился на Димин этаж. Потому что… Ну… Потому что хотелось с ним пересечься. Потому что не обязательно же Диме знать, что в Антоне вдруг трунькнули гейские струны: просто общаться тоже приятно. В конце концов, Дима ему понравился не только в романтическом смысле, а ещё и как профессионал. С ним просто интересно и можно научиться полезному – а Антон ведь идёт готовить. Как раз, может, получит ценный совет. Короче, где им ещё пересекаться, как не на кухне?       Народу на кухне десятого этажа было, кажется, даже больше, чем на одиннадцатом, но готовкой были заняты не все: кто-то играл на гитаре, две девушки с тюрбанами из полотенец на головах смотрели смешные видео в телефоне, у окна Полотенчик в своей обычной расслабленно-деловой манере болтал с кем-то из старшекурсников.       – Э-э, – своим появлением Антон как-то некстати развеял непринуждённую обстановку. – Привет. Ничего, если я тут у вас поготовлю?       Впрочем, все тут же потеряли к нему интерес.       – Готовь, конечно, – лениво отозвался парень у плиты. – Чего спрашиваешь?       – Спасибо, – поблагодарил Антон и занял свободный уголок на столе.       Рыба чистилась тяжело, но надо, в конце концов, всякое уметь. Ну, и ещё минтай дешёвый, а Антон и так недавно потратился на продукты для невкусного салата.       Внимание неизменно привлекал Полотенчик, тусивший в чужой кухне, как у себя дома. «Вот, что значит, налаживает связи», – подумал Антон. При мыслях мыслях о связях сразу вспомнился обитатель пятьсот шестнадцатой комнаты. Всё-таки, вроде бы, Антон его знал, но вот откуда – понятия не имел. Голос, вроде, не был знакомый, скорее – лицо… Антон начал крутить в голове разных людей… И ведь, наверное, старшекурсник… Ну, судя по тому, что живёт в двушке один. И комната очень обжитая: явно он это всё не в чемодане привёз за один раз. Там и маленький холодильник был, и коллекция человечков Marvel из Киндер-сюрприза, и спортивных бутылок для воды штуки три минимум Антон насчитал, и какие-то медали висели, и грамоты были приколоты… Что ли какой-то спортсмен… Ну, наверное, спортсмен, раз он Антоновы наушники нашёл в раздевалке на стадионе…       – Да там смотря, как расписание пойдёт, – успокоил кого-то Полотенчик.       «О! Расписание!», – вдруг радостно промелькнуло у Антона в голове. Точно! Этот парень у расписания вешал объявление о наборе игроков в университетскую сборную по футболу.       С выражением радостного осознания на лице он и столкнулся взглядом с только что появившимся на кухне Димой.