Год солнца: кулинарная академия

            – Так, все разместились? – невысокая и чуть полноватая преподавательница по предмету с длинным названием «Приготовление и оформление хлебобулочных, мучных и кондитерских изделий разнообразного ассортимента» стояла, упёршись ладонями в стальной стол для готовки. Сегодняшнее занятие проходило на учебной первоклассно оснащённой кухне. Вместо парт вглубь уходили ряды рабочих поверхностей. Вдоль стен матовым блеском сияли начищенные стальные холодильники и профессиональные плиты, через каждую пару метров спускались трубы вытяжек – ну кайф! – Всем столов хватило?       – Мне не хватило, – приглушённый гвалт перекрыл студент ростом почти с Антона и даже чуть крупнее. Выглядел он, при этом, не расстроенным, а наоборот довольным и как будто бы чуть ленивым. Антон невольно испытал тихое, но возмущение: ну это что такое? Человек готовить сюда пришёл или отдыхать?       – Тогда проходи за мой стол, – позвала преподавательница, – будем делиться.       «Блин, вот же повезло», – позавидовал Антон.       – Ирина Валерьевна Мягкова меня зовут. Блин, руки я уже помыла, и вы – тоже, так что записывать не будем, запоминайте. Сегодня мы с вами готовим базовое бездрожжевое тесто. Граммовки слушайте внимательно. Я потом, когда покажу, как вымешивать, всё запишу на доске, но вы пока запоминайте на слух, – она обернулась на парня, занявшего с ней один стол: – Тебя как зовут?       Парень опустил глаза, глядя, скорее, на преподавательский стол, чем на самого преподавателя:       – Рома Зайцев.       – Рома, отлично. Я сейчас буду называть ингредиенты, а ты их ставь мне на стол из холодильника и вон с той этажерки. Значит, слушайте. Берём одно яйцо…       Антон почувствовал, как подобралась каждая мышца. Тело превратилось в напряжённую струну, пока сознание жадно вбирало слово за словом, запоминая каждый ингредиент.       – Ещё раз обращаю ваше внимание: пользоваться мерными чашками обязательно. Если плохо видны деления – берите весы и взвешивайте по граммам! Это в горячих блюдах граммовки зачастую не критичны – и то смотря где, – а выпечка и десерты – это от и до химические реакции. Тут перельёте, там недосыпете – всё: можно выбрасывать.       Антон насыпал муку в мерную чашку и аккуратно потряс, чтобы разровнять горку. Какая это всё-таки, если подумать, магия. Взять несколько совершенно обычных продуктов, смешать их в нужных пропорциях и правильной последовательности – и получится что-то совершенно невероятное.       Взял столовую ложку и начал перемешивать – аккуратно, чтобы не поднять муку в воздух.       Это ж сколько нужно было экспериментировать, чтобы вывести нужные граммовки! А ещё до этого людям надо было как-то понять, что если соединить яйца и муку, то оно как-то будет вместе держаться. А людям до них – вообще понять, что можно делать муку.       – Мнём вот такими движениями, – Ирина Валерьевна старательно вминала тесто как бы не вниз, а в бок. – Если всё сделаете правильно, у вас тесто получится упр-р-ругое!       По кухне водной рябью пробежался тихий смешок: Рома, пока Ирина Валерьевна не видела, поглядел на группу, скабрезно прищурился и одними губами повторил «упр-р-ругое!», поглаживая невидимый член. Антон не удержался и тоже ржукнул. Ладно. Рома, конечно, дурак, но шутки про письки – всегда смешно.       Вымешивать тесто Антон, если честно, никогда особо не любил – наверное, поэтому и предпочитал готовить горячие блюда, а не выпечку и всякие десерты. Весь процесс приготовления кажется классным до тех пор, пока не наступает пора сунуть руки в липкую и склизкую пока ещё жижу и начать там чего-то копаться. Но это главное как-то пережить. Зато потом можно будет всякое лепить, выделывать – это уже куда круче. Лёгкое омерзение пыталось убедить погрузить в миску только кончики пальцев – вдруг получится как-то вымесить. Но Антон, в конце концов, поступил в академию не для того, чтобы направо и налево «фу» говорить. Он пришёл становиться поваром и был готов сделать для этого всё, что потребуется, а работа с тестом – важная часть поварской работы. Так что, вдохнув поглубже, как перед прыжком в воду, Антон смял клейкую массу всей ладонью, чувствуя, как мука приклеивается на яичный желток прямо между пальцами.       – Получается? – Ирина Валерьевна посмотрела на студентов, не переставая месить тесто.       Ответом ей было молчание и сосредоточенное пыхтение. Антон слегка отодрал свой клейстер от рук и продолжил стараться.       – Давайте я посмотрю, у кого как получилось.       Ирина Валерьевна пошла по аудитории, и студенты слегка выдохнули. Кто-то упёрся руками в столешницу, кто-то поводил плечами, разминая напряжённые мышцы.       – Хорошо… Здесь много муки… У тебя слишком жидкое… Есть, молодец…       Антон смотрел на своё тесто и был доволен. Вроде как, что-то там у него получилось. По крайней мере, жижей это точно больше не было, и комочки муки все промешались.       – Так, – Ирина Валерьевна подошла экзаменовать его тесто, и как-то внезапно нахлынуло волнение: а вдруг всё-таки не получилось, а вдруг что-то не так? Почему? Только что ведь нормально всё было. – У тебя не упругое, – ну всё, капец! Что-то не так. – Ты сейч…       – Ирин Валерьевна, – вдруг позвали со входа.       Антон обернулся: к ним на кухню заглядывал, видимо, какой-то студент. Невысокий парень в очках и футболке Queen. Выглядел поразительно спокойно, даже, можно сказать, по-свойски для человека, заглядывающего на кухню посреди занятия. И, видимо, причины у этого спокойствия были, потому что Ирина Валерьевна как-то сразу обрадовалась и отвлеклась от теста:       – О, Димка, заходи!       – Да я это… – тут уже студент всё-таки несколько смешался, – хотел уточнить, у нас сегодня технический начинается или с пятницы? А то там ребята…       – Сегодня, сегодня, – Ирина Валерьевна кивнула на вопрос, как на что-то совсем не важное, а потом махнула рукой, приглашая студента войти. – Заходи давай. Поможешь. У них тут, видишь, какая группа большая.       Антону показалось, что у Димы были другие планы, но противостоять мягкой напористости Ирины Валерьевны было сложно.       – Чё у вас щас? Окно? Ребят, знакомьтесь, это вот Дима, студент с третьего курса, я у них куратор. Очень хороший кондитер, между прочим. Вам всем у него можно поучиться.       Дима на этих словах как-то странно улыбнулся и почесал затылок, опустив глаза. Ирина Валерьевна смерила его более внимательным взглядом:       – В столовку шёл?       Дима пожал плечами, но тут же отмахнулся:       – Ну, типа того, но не важ…       – Помоги мне тут по-быстрому и пойдёшь, – Ирина Валерьевна показала на Антона: – У него тесто не упругое.       За спиной захихикали одногруппники и, пока Дима подходил к рабочей поверхности, кто-то отчётливо прошептал: «Нужно помять».       Антон почувствовал, что густо краснеет. Нет, ну шутки про письки – это смешно, конечно, но это если шутить со своими – вот, внутри группы, например. А тут незнакомый студент, да ещё старшекурсник, и преподаватель его в пример ставит, как того, у кого можно поучиться, – и люди шутят, что Антону надо тесто помять. Вот как он это воспримет? Может, он тоже над письками смеётся, а может, смутится или, там, раздражится. Эх! Ну, это неловко! Неловко до мозга, блин, костей!       Но Дима, видимо, уже над такими шутками отсмеялся и, проигнорировав тот факт, что Антон по цвету напоминал свежую редиску, протянул руку:       – Дима.       – Антон, – Антон с благодарностью ответил на спокойное рукопожатие и, пока Ирина Валерьевна пошла проверять, что там получилось у остальных, они перешли к делу.       – Ты граммовки точные отмерял?       – Да, – усиленно покивал Антон.       «Одно яйцо…», – начать перечислять вслух он не успел – только сосредоточенно уставиться в потолок: Дима без дальнейших вопросов поверил ему на слово и заглянул в миску:       – Ты его недостаточно вымесил. Видишь? – провёл кончиком пальца вдоль липкой каёмки примерно на середине высоты миски. – Когда тесто полностью вымешано, посуда чистая. Я сейчас руки вымою, а ты мне оторви кусок – ну, половину где-то: сейчас будем месить.       – Окей…       Антон послушно начал отщипывать комок от общей массы. Удивительная штука: у них с Димой разница в возрасте, получалось, была всего года два, но вот Дима сейчас чё-то, вроде, подсказал, вроде, то ли предложил, то ли договорился, но у Антона было ощущение, как будто он на мастер-классе по выпечке, а Дима – шеф. Прям как-то сразу стало понятно, что он херни не скажет: вот сейчас они как начнут месить тесто – и точно всё получится… Может, у Антона не сильно получится, но вот у Димы-то точно. И было очень приятно, с одной стороны, а с другой – ответственно то, что Дима не стал переспрашивать граммовки, типа а точно? А точно-точно? А яйцо одно, да, ты точно не долбоёб? А муки сколько? Я-то знаю, сколько надо, а ты вот мне скажи, чтобы я убедился, что ты тоже знаешь. И внутри невольно плескалось беспокойство: а вдруг всё-таки что-то перепутал?       – Лёш, – негромко позвал Антон, пока Дима насухо вытирал руки бумажным полотенцем, – ты муки сколько клал?       Лёша как-то уловил затаённые интонации и ответил тоже вполголоса:       – Четыреста грамм.       – Ага, спасибо, – Антон поблагодарил уже шёпотом.       Фух! Ну, значит, точно всё правильно. …Блин, точно же?!       – Лёш, а вот…       – Ну чё, давай, – Дима подошёл и взял кусок теста, который Антон, как мешочек с золотом, держал в развёрнутой вверх ладони. – Смотри, – присыпал мукой стальную поверхность, – в идеале не просто жамкаешь, а вот таким движением.       Антон посмотрел, как Димина рука плавно примяла тесто, как подушечку или мягкую игрушку, и дух захватило. Это было… красиво! Спокойный, невозмутимый человек, который понимает и умеет делать свою работу – вот таким мечтал когда-нибудь стать Антон. Он постарался скопировать Димино движение, но его длинные пальцы больше напоминали вырезанную из дерева руку Пиноккио: это и вполовину не было так естественно и гладко.       – Нет, ты пытаешься мять кистью, – Дима внимательно следил за движениями Антона. – А нужно вкладывать силу с плеча. Ты должен работать всем телом. Видишь?       Дима ещё несколько раз вжал комочек теста в стол, и теперь Антон разглядел полную картину: как напрягались мышцы у него на руке, как он переносил вес вперёд, вкладывая всего себя в работу, по сути, даже не свою – какого-то незадачливого студента-первокурсника. На этот раз Антон постарался изо всех сил.       – Да, молодец, – кивнул Дима, продолжая наминать свою часть. – У тебя цель не просто соединить все ингредиенты, а сделать так, чтобы выделился глютен: он за упругость и отвечает. А для этого нужно хорошо вымесить.       – Понятно, – Антон покивал, сосредоточенно продолжая работать.       – Ты со временем начнёшь сам чувствовать, когда готово. Видишь, у тебя миска уже почти чистая. Значит, всё правильно делаешь.       Антон тяжело выдохнул. Дыхание сбилось и стало жарковато. Дима заметил это и понимающе улыбнулся:       – Да, это нелегко.       – Ну чё, Дим, как там у вас? – позвала Ирина Валерьевна, возвращаясь к преподавательскому столу.       – Тут всё в порядке уже, – кивнул Дима.       – Вон там ещё помоги – и иди, – Ирина Валерьевна кивнула в дальний конец ряда перед Антоном.       Дима наверняка обрадовался, что скоро сможет свалить с пары (ведь не со своей даже!), и Антон еле успел пробормотать ему вслед «спасибо» и получить в ответ невозмутимое «да, пожалуйста».       Ирина Валерьевна писала на доске граммовки. Антон впился глазами в цифры: одно яйцо… четыреста грамм муки… Да. На последнем нолике внутри приятно ёкнуло: да, он всё правильно запомнил и Диме не соврал, что граммовки точные. Скосил взгляд туда, где Дима теперь помогал какой-то его одногруппнице: этот парень снова что-то как бы между прочим рассказывал, объяснял и показывал, как вымешивать тесто. И Ирина Валерьевна что-то там ещё объясняла, а Антон задумчиво смотрел на Диму, не отводя глаз, пытаясь запомнить его как будто бы непринуждённые движения, в каждое из которых была вложена энергия. Где-то внутри засела уверенность, что это важнее: по предмету он, если что, учебник прочитает, а вот это – такое каждый день не увидишь…

***

      – Ну чё, в «Мафию»? – Полотенчик открыл бутылку текилы и по-кошачьи улыбнулся: – Или, может, в бутылочку?       Оксана лила в свою кружку столько сока, что Антон сомневался, что там была хоть пара капель алкоголя:       – Мы, между прочим, все водку договаривались пронести – а ты что?       Полотенчик тут же перешёл в старательно-оборонительную позицию:       – Не вели казнить, государыня! Вот – водка, – с этими словами он под одобрительные возгласы достал из-за кровати литровую бутылку с прозрачной жидкостью. – Девочкам – мартини, – на этих словах Антон ошарашенно поднял брови: что там у него под кроватью, мини-бар? – для рискованных – винишко, – Полотенчик метал «на стол» алкоголь с чисто хозяйской щедростью. – Ред-булы, если кому понадобится…       Обомлел от увиденного, похоже, не один Антон.       – Ты как всё это пронёс? – спросила Оксана то ли в священном трепете, то ли в затишье перед бурей.       – Да так, – полотенчик лениво пожал плечами, – я там позвонил одному человечку – он подвёз…       – Блин, слушай! – возмутилась Оксана, – Это… Как тебя всё-таки по имени? – но, поскольку никакого внятного ответа не последовало, она просто вернулась к тираде праведного гнева: – Мы же договаривались по-тихому, чтобы вахтёрша не спалила. А ты что устроил?       Полотенчик пожал плечами:       – Ой, ну, звякнул на проходной пару раз. А вот ваш этот сок апельсиновый – ты чё, думаешь, это не палевно? Весь этаж носит и носит его пакетами – наверное, детки апельсины любят, да?       Блин, а об этом Антон даже не подумал. Сам из гипермаркета полный пакет соков тащил. Ещё вахтёрша на него так внимательно посмотрела, а он с гордостью подумал о том, что водку уже пронёс, а сейчас при нём ничего подозрительного нет. Интересно, это значит, что им завтра прям с утра каюк или типа ладно уж, бухайте, но, пожалуйста, без эксцессов?       Оксана, несмотря на то, что ей поставили шах и мат, очевидно, решила, что это проигранная битва, а не война и, лишь немного замявшись, использовала коронный приём: перевела тему.       – Кстати, ребят, – когда она вышла на середину комнаты, Антону показалось, что из нескольких углов донеслись приглушённые вздохи нетерпения. – Раз уж мы здесь собрались, предлагаю, пока все ещё трезвые, кое-что обсудить…       – Идея отличная! – Полотенчик энергично кивнул. – А ты уверена, что это до завтра не подождёт?       – Не подождёт, – спокойно отмахнулась Оксана. – Слушайте, я на Авито нашла стиралку: небольшая, с вертикальной загрузкой, стоит всего шесть тысяч. Предлагаю купить вскладчину и всей группой пользоваться. Сделаем расписание, кто в какой день стирает, и будем на прачечной экономить. Кто за?       Антон обвёл глазами одногруппников. Может быть, кто-то из них и был “за”. где-то в глубине души, но сейчас все были заняты совершенно другим вопросом, и их, честно говоря, было сложно в этом винить. Антон и сам уже настроился повеселиться, а стиралка – это серьёзное, а он целый день уже был серьёзным, пора было и отдохнуть. По счастью, такие ситуации всегда спасал Полотенчик:       – Отлично, вопрос закинут, люди обмозговывают, а я пока предлагаю сыграть в «Мафию», – поиграл бровями Маше: – Или всё-таки в бутылочку?

***

      – Город засыпает, – слегка расстроенно произнесла Оксана. – Может, всё-таки сейчас, пока город спит, по-тихому проголосуем, кто за стиралку? … Ладно, ладно, я просто предложила… Ром, не обязательно такие жесты использовать… Просыпается мафия…       Антон открыл глаза и огляделся. Его подельниками по грязным делишкам были Рома и та девочка, которой Дима сегодня помогал с тестом. Нужно было выбрать, кого убить. Антон кивнул ребятам на сидящего рядышком Лёшу. Ну, а почему бы и нет? Это же будет прикольно, нужно разок его убить. Рома скептически повёл бровями и указал на Машу. Да ну, не, Машу убивать не хотелось, хотелось Лёшу убить. Антон замотал головой и экспрессивнее указал на Лёшу. Рома пожал плечами и кивнул на Полотенчика. Да что ж такое! Антон замахал руками жест «отмена, Галя, отмена!» и снова задёргался в Лёшину сторону. На этот раз Рома всё-таки согласился, хоть и без энтузиазма, и Антон умиротворённо закрыл глаза.       – Итак, наступило утро, – вздохнула Оксана, видимо, всё ещё расстроенная тем, что не обсудили стиралку. – И сегодня с нами не проснулся Лёша. Давайте посмотрим, кем же он был.       Лёша флегматично показал свою карту и Антон с приятным удовлетворением увидел красный туз.       – Сегодня город лишился шерифа. Некому теперь будет убивать мафию по ночам, – резюмировала Оксана. – Но прежде, чем умереть, шериф успел сделать последний выстрел и убить Антона.       Блин! Приятное удовлетворение грело Антона недолго, быстро уступив место досаде.       – Давайте посмотрим, кем же был Антон.       Антон со вздохом протянул Оксане свою чёрную десяточку.       – Шериф помог сделать наш город немного чище и убил одного мафиози.       Это вот всё потому что Антон руками активно махал – подоспели умные мысли. Лёша, видимо, это почувствовал и догадался, что Антон обсуждает, кого убить. Эх, ну, вот если бы у них получилось сразу договориться, кого убивать, может, всё бы по-другому сложилось. Антон вздохннул, сосредотачиваясь и решая, что теперь-то он будет очень осторожен!       – Предлагаю начать обсуждение, – дала отмашку Оксана.       Выдвигать догадки после первого кона, как всегда, было сложно.       – Может, Маша? – предположила подельница Антона и Ромы.       Её тут же пронзили ледяным взглядом – таким, что даже Антону стало не по себе.       – С чего бы это?! – предъявила ей Маша.       Девочка растерялась:       – Ну, не знаю… Ты и в жизни опасной кажешься…       – Ну и?       – Нет, нет… Ничего…       – А может, Полотенчик? – выкрикнул кто-то из дальнего угла.       – А чё я-то? – Полотенчик возмущённо пожал плечами.       – Точно, он! – подключились к обсуждению остальные.       – Да почему?... Нет, не я, – оправдывался Полотенчик.       Но это выходило так смешно и неправдоподобно, что казнили в итоге его.       В следуюшей игре Антон был мирным жителем.       – Это Полотенчик! – сказал кто-то из ребят, как только на первое утро началось обсуждение.       Полотенчик возмутился даже больше, чем в прошлый раз:       – Да это не я, ребят, ну вот честное слово!       Но оправдывался он настолько комично, а обвиняли его настолько убедительно, что в итоге Антон вместе с большинством горожан проголосовал за «казнить».       – Итак, сегодня мы казнили Полотенчика, – трагично произнесла Оксана. – Давайте узнаем, кем же он был.       Полотенчик со вздохом показал красную семёрку, и Антон вместе с остальными пропустил досадное «эх!». Ну а чего он так странно оправдывался, вот тоже?       Они сыграли игр десять или даже больше. До конца чаще других доходили Лёша и Маша. Против Маши никто не решался голосовать, только если ночью убить, а Лёша просто был какой-то умный. Полотенчика каждую игру казнили в первое же утро. По иронии, он каждый раз оказывался то мирным жителем, то доктором, то ещё кем-нибудь полезным и с каждым разом всё больше расстраивался, что никак не может поиграть.       – Итак, это первое утро. Предлагаю начать обсуждение, – объявила Оксана.       – Это Полотенчик! – с уверенностью заорал Антон.       Тут уже не выдержала даже Оксана:       – Да блин, почему всё время он?       Антон аж с места поднялся:       – Ребята, смотрите. На этот раз по-любому надо его казнить.       – Да почему?! – не унималась Оксана. – Ну дайте человеку поиграть.       – Смотрите, – в своей теории Антон был уверен. – Он ещё ни разу не был мафией! Ну какова вероятность, что он опять не мафия? Да на этот раз точно!       Рядом флегматично кивнул Лёша:       – Ну правильно: когда-нибудь да попадём…       И его фраза делала теорию Антона настолько тупой, да ещё и алкоголь уже начал действовать – так что невозможно было не заржать над самим же собой.       Но Полотенчика всё-таки казнили.       Снова зря!       – Всё, – Маша поставила свою кружку. – Я выпила достаточно.       – Достаточно для чего? – стрельнул бровями Полотенчик.       – Для преодоления предрассудков.       Эта фраза была встречена одобрительным «О-о-о!».       – Я собираюсь кому-нибудь сделать массаж. Кто хочет?       – Я! – Полотенчик не думая сорвался с места и согнал девочку, занимавшую место на полу у Машиного стула. – Я доброволец.       Антон смотрел на происходящее сквозь смесь смущения и удивления. Чего? Маша собирается делать массаж? А что дальше? На столе танцевать? Нет, погодите, а это точно Маша?       Маша, тем временем, смерила Полотенчика странным взглядом и, наконец, кивнула:       – Ты сойдёшь. Снимай футболку.       Полотенчик восторженно-ошарашенно посмотрел на ребят и признался:       – Меня о таком два раза просить не надо.       Он стянул футболку и почти как в реклами «Баунти, райское наслаждение» прикрыл глаза, когда ему на плечи легли Машины руки.       Антон аж немного протрезвел. Водка, конечно, коннектин пипл, но чтоб вот так кардинально? Вот это было, конечно, неожиданно, да и верилось до сих пор с трудом.       – Слушай, ты, кстати, не помнишь, что у нас завтра первой парой? – спросил вдруг Лёша.       – Э… Чё? – Антон зажмурился и разжмурился обратно, ещё больше трезвея. Ощущение было, будто все во время этой пьянки как-то немного сошли с ума: Маша вон массаж Полотенчику делала, Лёша – вдруг заинтересовался, какая завтра первая пара. Причём искренне так заинтересовался: прям всем телом повернулся к Антону, прям смотрел ему в глаза, никуда по сторонам не глядя, как будто Антону надо было срочно сконцентрироваться и вспомнить код от сейфа с бомбой внутри.       – Да я, честно говоря, расписание не сфоткал. А чё спрашиваешь?       Лёша как-то наигранно пожал плечами:       – Да я как-то…       – Ну чистый кайф, – поделился ощущениями Полотенчик. – Ты прям как будто на курсах массажа училась.       Маше комплимент, кажется, польстил, но по её суровому, хоть и слегка пьяному лицу сложно было что-то прочитать:       – Я просто хорошо знаю анатомию и основные группы мышц.       Полотенчик с наслаждением вздохнул:       – Вот это я понимаю: женщина-мечта.       Кто-то хихикнул. Маша невозмутимо шевельнула пробитой пирсингом бровью:       – Всегда полезно знать, как аккуратно расчленить труп, если он вдруг у тебя окажется. Давно хотела пощупать человеческое тело на практике.       Лёша чему-то тихо усмехнулся. У Антона нутро пробрало мурашками. Ну, по крайней мере, это было больше похоже на Машу.       Полотенчик не расстроился, он уже переключился на что-то десятое:       – Ребзя, смотрите, смотрите… Рома накидался, – хихикнул он.       Рома, видимо, действительно перебрал. В нём проснулась жажда деятельности, он поднялся с места и нёс разную чушь:       – Давайте мять тесто! Чуваки… Я вас люблю! Давайте мять тесто…       Антон мягко посмеялся, а потом поймал себя на том, что не может перестать улыбаться. В памяти снова возникла их пара по выпечке (как там она правильно называлась?), произвольные граммовки постепенно прояснились до правильных: одно яйцо, четыреста грамм муки… Вспомнились движения и то, что в них нужно вкладывать силу.       А ещё вспомнился Дима. Его мягкий голос и завораживающие перекатывания уже привыкших к тяжёлой, как оказалось, работе мышц. Каким-то образом за целый сегодняшний день Дима совсем не выветрился у Антона из головы, а даже наоборот как будто сильнее врезался в память. И Антон знал, почему.       Он сделает всё, чтобы стать не просто хорошим поваром. Он хочет стать шефом. Таким, как Дима. Вот так же охуительно разбираться в процессах, так же легко видеть с первого взгляда, что не так. Так же мягко и деликатно поправлять тех, кто ещё только учится.       Каждый раз, когда Антон об этом думал, сердце билось быстрее. Видимо, так и находят призвание…