История про любовь, семью и немного детектив

      Четверг, в районе девяти утра       Знакомые руки мягко гладили Хастура по голове. Пару мгновений он был в полной уверенности, что он дома, в своей комнате, а рядом — Мюриэль.       Но стоило Хастуру открыть глаза — он сразу понял, что все не так.       Мюриэль, действительно, была рядом. Она осторожно перебирала одной рукой его волосы, а другой придерживала его спину. Голова Хастура была на ее коленях, а сам он лежал на боку, лицом к спинке сидения машины, в которой они, судя по всему, ехали.       Было темно.       Хастур дернулся, повернулся и резко сел. Чуть заныла ушибленная грудная клетка.       — Тише! — Мюриэль осторожно взяла его за подбородок и повернула лицом к себе, — как ты? Как голова?       Хастур, не переставая оценивать обстановку, быстро прислушался к себе. Голова чуть болела, но не так, как при сотрясении (после тех двух, что у него уже были в жизни, он знал как, это чувствуется), саднила челюсть — но ничего серьзеного.       — Порядок, — тихо выдавил он из себя, а Мюриэль скользнула рукой вниз и сжала его пальцы.       Хастур понял, что она дрожит, и тут же подался к ней, заключая в свои объятья и тесно прижимая к себе, наплевав на боль в районе груди.       Он осмотрелся. Они сидели на заднем сидении машины. Стекла были затемнены, а между пассажирским и передними рядами была перегородка с окошком, тоже непрозрачная — дорогу было разглядеть невозможно.       Окошко вдруг распахнулось, и Хастур увидел лицо Лигура. Тот напряженно смотрел на него, словно раздумывая, что сказать.       — Зря ты это сделал, парень, — наконец вымолвил бугай, за огромной физиономией которого Хастур как ни старался, но не смог рассмотреть ни кусочка дороги.       Хастур ничего не ответил, как и Мюриэль, которая, стоило только окошку открыться, отстранилась от него.       — Девчонка твоя уже через час была бы дома, а теперь… — Лигур покачал головой. В его тоне и во взгляде была самая искренняя печаль, и вот она Хастуру совершенно не понравилась, как и общее настроение, которое исходило от мужчины. В нем не было и капли той развязной расслабленности, как в тот день в доме Феллов. Лигур нервничал.       Окошко резко захлопнулось. Они опять оказались в полутьме. Хастур снова притянул к себе Мюриэль, которая привычно прильнула к его груди, прячась от всего мира.       Хастур думал. Откровенно говоря, данных для того, чтобы прийти в какому-то адекватному алгоритму действий, пока не было. С досадой на собственную глупость Хастур понял, что никому не сообщил о том, что случилось. Когда именно заметят их отсутствие — было неясно.       Он ощупал карманы. Конечно же, телефона не было — видимо, Лигур выкинул его, прежде чем запихнуть Хастура в машину.       Куда именно они ехали — все также было неясно. С водительского ряда, по всей видимости, было слышно все, что происходит на пассажирском — поэтому вариант обсудить с Мюриэль возможные совместные действия отсутствовал.       Оставалось только ждать. Ждать и действовать по ситуации. ***       Четверг, после часа ночи       Мужчина в коричневом костюме все также внимательно разглядывал панель.       Шерлок, который не опустил пистолет, снова направил его на незнакомца.       — Ты кто такой? — резко спросил Холмс.       Мужчина, не отрываясь от своего занятия, ухмыльнулся уголками рта, а потом развернулся к детективу, улыбнувшись уже широко и искренне.       — Неужели? Значит, вот так мы и встретились?       — Кто ты такой и что тут происходит? — голос Шерлока был жестким.       Мужчина, не оставляя своей улыбки, покачал головой и кивнул на панель на стене.       — Это — одна из деталей передатчика энергии, остальные две должны располагаться в этом же доме. Ну это судя по тому, что я вижу.       — А ты? — Холмс сжал губы, — ты кто такой?       Мужчина хмыкнул.       — Я — Доктор.       — Доктор кто? — автоматически спросил Шерлок.       — В этом-то вся и суть, — его собеседник снова широко улыбнулся.       Холмса все это начало утомлять. Он сделал шаг к незнакомцу — пистолет теперь был совсем рядом с его лицом. «Доктор» скосил на оружие взгляд.       — Ты правда меня не помнишь? — он звучал одновременно расстроенно и восхищенно, — я даже и забыл, что надо сделать в таких случаях… ? — он задумался, — а как поживает супруг?       — Супруг? — Шерлок опешил, причем больше всего от того, что при словах незнакомца в его излишне быстро работающему мозгу проскользнула неприятная холодная мысль: «Муж? А вдруг не Джон? Неужели не Джон!». Словно его разум уже просчитал все вероятности и пришел к абсурдному выводу, что с этим странным мужчиной он и правда знаком. Будет знаком.       «Доктор» замер, и Шерлок впервые увидел нотки неуверенности в его взгляде.       — Ну да… Эм… Джон?.. А сколько Рози лет сейчас?       — Шесть, — не задумываясь о причине вопроса выдал Холмс.       — О! — теперь собеседник выглядел искренне расстроенным, — О, мне так жаль, прости, — его взгляд метнулся к руке Шерлока, — ох, ну и ну, я слишком разволновался, ты же еще и кольца не носишь. Прости-прости, это было очень глупо и невнимательно с моей стороны, — он не прекращал тараторить.       — Мне тебя пристрелить? — вкрадчиво, но уже теряя остатки и так невеликого запаса терпения, спросил Холмс.       Мужчина напротив чуть недовольно цыкнул, смерил детектива внимательным взглядом и заговорил снова.       — Шерлок, пожалуйста, подумай как следует. Ты же видишь, что тут происходит что-то странное. Твой разум не может найти адекватные причины происходящему — просто потому, что причины этих событий лежат вне доступных тебе источников информации. Единственное логичное объяснение всему — то, что здесь происходит то, о чем ты не имеешь представленя — это так и есть.       — Продолжай! — чуть севшим голосом скомандовал Холмс.       Мужчина кивнул.       — Меня зовут Доктор, я путешественник во времени из расы Повелителей времени. Хоть я и похож на человека, но я не человек. Мы с тобой станем друзьями в будущем. Сейчас ты меня не знаешь, — с каждым словом мужчина начинал говорить все быстрее, как будто боясь, что Шерлок его снова перебьет, — но я знаю, что тебе нравится, когда Джон готовит карри. Пару лет назад у тебя появилась аллергия на корицу, не сильная, но неприятная. А еще ты никак не можешь бросить курить, поэтому во внутреннем кармане пиджака у тебя заначка с парой сигарет и зажигалкой. Джон знает об этом, но молчит, потому что слишком любит тебя, — он перевел дыхание, — так сойдет? Мы можем вернуться ко всему этому, — он кивнул на панель, — или тебе нужно пару минут на то, чтобы обработать информацию? Прости, но мне кажется, в будущем ты будешь соображать побыстрее.       Шерлок и правда замер. Разум его не протестовал против всего, что говорил «Доктор».       — Ты опустишь пистолет? — Доктор кивнул на оружие в руках детектива.       Мозг опять же не протестовал. Он не подавал сигналы об опасности от существа напротив — только об опасности вокруг них.       Шерлок сдался. В кармане и правда были три чуть помятые сигареты и зажигалка. Он и правда любил карри. И не мог есть выпечку с корицей, которую столь яростно пыталась запихнуть в него Рози — она обычно съедала сладкое наполовину и пыталась скормить ему остатки. Если только это не какая-то идиотская шутка от брата — никаких адекватных объяснений тому, как незнакомый ему человек мог знать такие подробности, не было.       Холмс медленно поставил пистолет на предохранитель, опустил руку и убрал оружие в карман.       — Что тут происходит? — голос его скрежетал, как несмазанные ворота.       Доктор кивнул и снова было повернулся к устройству, но вдруг дверь в комнату распахнулась, и к ним ввалились Джон, Азирафаэль и Кроули.       — Шерлок, нам надо провали… А это еще кто? — и пистолет, теперь уже в руках Ватсона, снова был направлен на Доктора. Тот только закатил глаза.       — Рад тебя видеть, Джон, — хмыкнул он.       — Эм, там телефонная будка, в коридоре, — заметил Кроули, неотрывно смотря на незнакомого ему мужчину.       — Полицейская будка, если точнее, — кивнул Доктор в ответ.       Азирафаэль и Энтони выглядели сейчас не просто напряженными, но еще и подавленными.       — Почему вы вернулись? — спросил Шерлок.       — Там Ньют… парень, из-за которого Ана обратилась к вам… — Азирафаэль смотрел на Холмса, — его… кажется, его убили.       — Шерлок, тут происходит что-то совсем странное, — Джон опять же не опускал пистолет.       — Так! — Доктор взмахнул руками. Оружие дернулось в руках Ватсона, но тот сдержался, — так, хорошо. Давайте подумаем, все подумаем! Мне знакома эта энергия, — он махнул рукой на устройство во всю стену, которое сейчас было за его спиной, — теперь скажите, не было ли чего странного? Специфическое поведение людей? Болезнь рогатого скота? Эпидемии? Нетипичное чувство страха, которому вы не могли дать объяснение?       Шерлок видел, как перегляделись между собой Азирафаэль и Кроули.       — Да, это было, — детектив кивнул Доктору, — точнее сейчас есть. Вы не чувствуете?       Мужчина покачал головой.       — Нет, мой вид невосприимчив к этим частотам.       — Вид? — Джон нахмурился, — что за…       — Ведьмы! — вдруг лицо Доктора посветлело, — ну конечно же, это ведьмы!       — Ведьмы? — переспросил Энтони.       — Так они называют себя в этой Солнечной системе, да. Каждый раз они дают себе новое название, в зависимости от планеты, потому что их язык… впрочем, неважно. Раз это ведьмы, это значит, что… — Доктор вдруг резко развернулся к панели, так что полы его пиджака чуть подлетели от этого движения, — это значит, что… — он вдруг замахнулся и, прежде чем кто-либо что-либо успел сказать, нажал на одну из кнопок и ногой ударил по одному из нижних отсеков панели.       Панель с обратным отсчетом замигала, изображение цифр пропало. Чувство страха, которое буквально пропитывало стены помещения, вдруг отступило. Стало легче дышать.       — Минус один! — Доктор вскинул руки, разворачиваясь обратно и снова широко улыбаясь.       Шерлок и Джон, Азирафаэль и Кроули застыли, смотря на него. Джон опустил оружие.       — Так-то лучше, — кивнул Доктор, — а теперь вот что скажите мне. Раз тут ведьмы, должен быть и ведьмолов.       — Кто? — опешил Азирафаэль.       — Ведьмолов! Он всегда рядом в такие моменты. Вы не встречали такого… — Доктор защелкал пальцами, вспоминая детали, — это должен быть кто-то немного странный. У ведьмоловов чуть приглушен эмоциональный фон. И еще в их поле ломается электроника, это верный признак. Да, странный человек, который ломает все компьютеры в округе.       — Ньют! — выдохнул Кроули, — но его… он… мы видели, что его убили.       Улыбка Доктора не могла быть шире.       — О, очень в этом сомневаюсь. ***       — Это телефонная будка, — Азирафаэль смотрел на заполняющую пол коридора синюю будку перед собой.       — Полицейская. Полицейская будка, — упрямо замотал головой Доктор, — поверь, парень, я знаю, о чем говорю. Это Тардис. Я, кстати, Доктор, — он, наконец, представился Ангелу, — а как тебя, говоришь, зовут?       — Азирафаэль. Азирафаэль Фелл, — юноша посмотрел на мужчину. Тот протянул ему руку, улыбнулся, и Азирафаэль просто не мог ее не пожать.       — А ты? — Докор повернулся к Кроули.       — Энтони. Кроули. — и парень тоже ответил на рукопожатие.       — Замечательно! — Доктор хлопнул в ладоши, — а теперь покажите, где вы видели вашего Ньюта?       Ватсон кивнул в сторону двери в конце коридора. Доктор так стремительно пошел в указанном направлении, что остальным пришлось его догонять бегом. Доктор бесстрашно распахнул дверь, прежде чем Ватсон успел что-то сказать — он только вскинул предупредительно руку, но мужчина в пиджаке уже был внутри.       В помещении сейчас действительно никого не было — если не считать прислонившегося к стене Ньюта. Тела Ньюта. Или же…       Когда за ними хлопнула дверь, сосед Кроули вдруг встрепенулся, словно отходя ото сна. На его груди явно были видны отверстия и кровь, но, тем не менее, Ньют чуть приподнялся и принял более удобное для тела положение.       Доктор прыжком преодолел расстояние до Ньюта и сел перед ним на корточки.       — Как тебя зовут? — спросил он сразу же.       — Ньютон, — с готовностью ответил он.       Кроули явственно видел кровоподтеки на лице Пульцифера (чудо, как очки оказались не разбиты). Энтони моргнул и подумал, что у него галлюцинации — с каждым мгновением следы от ударов как будто становились бледнее.       — Назови себя, — вдруг строго сказал Доктор.       — Я… Я не могу, — Ньют сглотнул, — я не успел… нужен огонь.       Доктор кивнул, словно полностью понял просьбу парня.       — Шерлок! — позвал он детектива, — пожалуйста, дай зажигалку.       Холмс под удивленными взглядами Ватсона, Азирафаэля и Кроули чуть помедлил, но все же вытянул то, что его просили, из внутреннего кармана пиджака и, приблизившись к все также сидящему на корточках Доктору, передал тому зажигалку.       У Ньюта на куртке было несколько значков — он носил их всегда, и они, по мнению Энтони, смотрелись по-детски и странно.       Его сосед отстегнул один из значков и протянул его Доктору.       — Я не успел… — он повторил, — теперь только кто-то другой…       — Я сделаю, — кивнул Доктор, — но только если ты обещаешь не делать глупости! — он был все также строг.       Доктор, держа в одной руке зажигалку, взял значок из рук парня, перевернул его и стал что-то разглядывать на обратной стороне медальки.       Щелкнуло колесико. Доктор шикнул — искра чуть обожгла ему пальцы. Однако он быстро приладился и стал вырисовывать огнем какие-то короткие пасы перед Ньютом, как будто символы, вид которых никому из присутствующих не казался знакомым.       Сосед Кроули наблюдал за этим спокойно и сосредоточенно, не пропуская ни одного движения руки. И вдруг, когда Доктор, как потом оказалось, совершил свое последнее движение, Ньют вдруг встал, приосанился.       Кроули понял, что с его лица полностью сошли следы побоев. На куртке хоть и были следы крови, но с самим Ньютом, по всей видимости, все точно было в порядке. По правде говоря, Энтони никогда не видел у него такого выражения лица — сосредоточенного, уверенного. Юноша словно повзрослел враз лет на десять.       Ньют сверкнул стеклами очков, стукнул пятками ботинок один о другой и внезапно отсалютовал Доктору, как будто отдавал честь.       — Отряд шестьсот семь, Ньютон Пульцифер, рядовой армии Ведьмоловов, прибыл для выполнения боевого задания.       Доктор смотрел на Ньютона очень внимательно, но без тени той веселости и открытости, которая была при нем, когда он разговаривал с Шерлоком и остальными.       — Зачем ты тут, Ньютон Пульцифер, рядовой армии Ведьмоловов? — наконец спросил он.       Юноша ответил без промедления.       — Чтобы убить ведьму, конечно же. ***       Четверг, в районе десяти утра       Без сознания, как Хастур выяснил у Мюриэль, он провел около тридцати минут. После разговора с Лигуром прошло еще минут десять, прежде чем машина стала двигаться медленнее и в рваном темпе. Они встряли в пробку. Судя по тому, что в такой манере они продолжали ехать — они были в городе, и в большом. Хастур предположил, что это Лондон — на таком расстоянии от университета других крупных центров просто не было.       Машина начала часто поворачивать, как будто продвигаясь в лабиринте улиц, и, наконец остановилась. Мюриэль, которая все это время сидела, тесно прижавшись к Хастуру, отстранилась и напряженно посмотрела на него.       Дверь пассажирского сидения с ее стороны распахнулась. Над проемом навис Лигур.       — Вылезайте, котятки, — сказал он вроде бы шутливо, однако никакой легкости в его тоне не было.       Мюриэль и Хастур оказались посреди небольшого двора-колодца. Понять, где именно они находятся, не представлялось возможным. Во двор они заехали через железные ворота из цельного куска металла, которые сейчас были закрыты.       — Нам туда, — Лигур кивнул на небольшую дверь, которая вела внутрь неприметного кирпичного дома.       Хастур и Мюриэль снова переглянулись. Выбора у них и правда не было.       Когда они зашли внутрь, то оказались в довольно обычной с виду прихожей.       — Снимайте куртки, — скомандовал Лигур, кивая на вешалку, — чувствуйте себя как дома, так сказать, — он хмыкнул, но опять же без какой-либо веселости в голосе.       Они сняли верхнюю одежду. Мюриэль, как Хастур увидел, оказалась в одной из его толстовок, он сам был в довольно тонкой кофте с длинным рукавом.       — Хорошо, — удовлетворенно кивнул Лигур, когда они повесили свои куртки на вешалку, — а теперь вперед, — и он кивнул на дверь, которая вела из прихожей.       Мюриэль замешкалась, не отрывая взгляда от Хастура. Лигура это, кажется, начало раздражать. Он сделал резкое движение, вытаскивая что-то из внутреннего кармана своей куртки, и, прежде чем Хастур успел что-то понять — бугай уже схватил его за плечо, ощутимо сжимая. В живот Хастура теперь упирался пистолет.       Лигур смотрел на Мюриэль.       — Я ведь сказал, зря он в это влез. Мне что с ним теперь делать? — выдохнул мужчина прямо над ухом Хастура, — Прямо иди, — а это Лигур сказал Мюриэль, снова кивая на дверь.       Та держалась внешне спокойно, только все время молчала. Хастур знал, что ей страшно. Кому не было бы страшно? Он и сам боялся — особенно ощущая дуло пистолета, которое утыкалось в него.       Мюриэль открыла дверь и вошла внутрь, а Лигур, который все также крепко держал Хастура за плечо, толкнул его за ней. Они пересекли пустую комнату — одну, вторую. Это были полускладские помещения — с неоштукатуренными стенами, но с отоплением. Все они были абсолютно пустыми, ни вещей, ни людей.       Хастур, отодвинув волевым усилием на задний план все размышления на счет оружия, которое в любой момент могло легко оборвать его короткую жизнь, думал. Было очевидно, что он помешал чему-то, и это очень расстраивало Лигура, заставляло его переживать. Нервозность, с одной стороны, усиливала опасность, которая исходила от этого мужчины, с другой — могла быть им на руку.       Скорее всего, их вели в какое-то помещение, которое было достаточно надежным, чтобы они оттуда не выбрались. Возможно, туда приведут только одну Мюриэль, а его, Хастура, пристрелят по дороге. Хотя этот вариант был бы чуть менее разумным, поскольку лишал Лигура нужного рычага давления.       Одно Хастуру было понятно — если пытаться выбраться из этой ситуации, то это надо делать прямо сейчас, пока они одни и пока они не пришли туда, куда шли. Проблема была в том, что он никак не мог пообщаться с Мюриэль так, чтобы этого не заметил или не услышал Лигур — не мог он этого в машине, не получилось бы и сейчас.       Мюриэль открыла перед собой еще одну дверь, и Лигур вытолкнул Хастура за ней в длинный коридор, освещаемый только несколькими лампочками без плафонов.       Вдруг Хастур увидел то, от чего его сердце забилось сильнее. Под самым потолком было небольшое окошко — он бы в такое ни за что бы не пролез, зато Мюриэль смогла бы. Стекло, по виду, не было слишком толстым.       Оставалось только понять, как туда добраться.       Шанс был один из миллиона, но Хастур решил рискнуть. Мюриэль то и дело бросала на него полные страха и мрачной решимости взгляды: то на него, то на прижатый к его животу пистолет. Когда девушка в очередной раз подняла на него глаза, Хастур очень внимательно посмотрел на нее.       — Мюриэль, боже, что с тобой! — вдруг громко воскликнул Хастур, — тебе плохо?!       Он никогда не называл ее полным именем. Никогда не говорил «боже». Он очень надеялся, что Мюриэль его поймет.       И она поняла.       Мюриэль очень убедительно вдруг покачнулась, закатила глаза и совершенно не пытаясь хоть как-то смягчить удар, упала на пол.       Хастур помнил со слов отца Кроули, что Лигур был опасным человеком. А еще он был не очень умным. А еще он был тут с дочерью своего босса и явно очень, очень нервничал.       — Блять, — матюгнулся он. Пистолет у живота Хастура чуть дернулся.       Лигур сделал шаг он него — теперь он держал пистолет на вытянутой руке, все еще целясь в Хастура.       Бугай приблизился к Мюриэль и чуть наклонился к ней.       — Что с ней? — он посмотрел на Хастура.       — У нее бывают приступы! — горячо и яростно закричал тот, — ей нужна помощь!       — Что? Блять! — снова ругнулся тот и наклонился над Мюриэль еще ниже, всматриваясь в неподвижное лицо девушки. Пистолет, за которым он следил чуть хуже, теперь смотрел не на Хастура, а в землю.       Вдруг Мюриэль резко подалась головой наверх, врезаясь со всей силы лбом в нос Лигура. Тот явно опешил и был оглушен.       Хастур, действуя на одних инстинктах и автоматизме, одним резким движением ноги выбил пистолет из рук Лигура — тот откатился к стене, а затем кинулся на мужчину, впечатывая кулак в его челюсть и откидывая его с ног на спину. ***       Четверг, ближе к двум часам ночи       — Чтобы убить ведьму, конечно же.       Ньют говорил очень уверенно и спокойно.       — Убить? — Доктору явно не очень понравились эти слова.       — Естественно, — Ньют снова кивнул, а потом стал осматриваться по сторонам, — тут где-то должен быть мой рюкзак… — и юноша пошел вдоль стены. В комнате было довольно темно. Ньют стал искать по углам и через пару мгновений достал с пола свой рюкзак, который сразу расстегнул и стал что-то доставать из него, громко бормоча:       — Булавки… Розжиг… Спички… ай, зеркало… разбилось…       Он был словно не совсем в себе. Вокруг него стояли пять человек, а он ни на кого не обращал внимания.       Кроули не успел и моргнуть — Доктор сделал вдруг резкое движение в сторону Ньюта, буквально пригвождая того к стене одной рукой, а другой направляя в его лицо странное устройство, напоминавшее отвертку с разноцветным набалдашником. Устройство это издавало специфический скрипучий звук.       — А ну-ка быстро, — голос Доктора был жестким, без намека на приязнь, — что ты тут делаешь?       Энтони и Азирафаэль, прежде чем кто-либо успел их остановить, не сговариваясь бросились к ним и встали по обе стороны от Ньюта, напряженно смотря на Доктора.       — Тони! Ази! — их Ньют как будто только сейчас заметил, — и вы тут? Как интересно? Что привело вас сюда? — говорил он рассеянно-благодушно, настолько неподходящим случаю тоном, что Ангел и Кроули в удивлении переглянулись.       — Мы… Там письма… Мы из-за них пришли, — невнятно пробормотал Энтони, вглядываясь в лицо своего соседа.       — Письма? — протянул тот, все также удерживаемый рукой Доктора — последний не сводил с него внимательного взгляда, — да, интересная история. Понятия не имею, кто их слал.       Доктор вдруг встряхнул его, привлекая внимание к себе.       — Ты! Я же вижу, что ты почти человек. Сколько ты на этой планете?       Ньют теперь снова смотрел только на Доктора. Выражение его лица переменилось и опять стало более сосредоточенным и даже строгим.       — Я как человеческая особь на этой планете двадцать один год, — отрезал он.       Доктор рассердился.       — Я же вижу, — он кивнул на устройство в своей руке, — ты почти человек. Ты не мог так мимикрировать под человека…       — Ведьмоловы не мимикрируют, — горделиво парировал Ньют.       — Как скажешь, — с сарказмом ответил Доктор, — паразитируют, так лучше?       Сзади, по обе стороны от Доктора, встали Шерлок и Джон, которые напряженно пересматривались с Азирафаэлем и Кроули.       — Господа, — бархатный голос Шерлока словно рефери, прорезал пространство между Доктором и Ньютом, — все эти сцены крайне увлекательны, хоть и похожи на какое-то шоу. Рядом со мной, — детектив кивнул на Ватсона, который на следующие слова только хмыкнул, — неуравновешенный ветеран войны, и если вы не хотите, чтобы он начал палить — не изволите ли рассказать, что тут происходит?       — Доктор, у нас нет времени! — выпалил Ньют, — нет времени на разговоры!       — Ах ты и помнишь, кто я? — скривил губы мужчина.       — Кто не знает Доктора, уничтожителя планет? — улыбка Ньюта была холодной.       — Значит ты должен знать, что конкретно эта планета находится под моей защитой, — угрозы в голосе Доктора стало больше.       Он, все также не отпуская Ньюта, быстро обернулся на стоящих вокруг него.       — Это — ведьмолов. Он с планеты… — и тут Доктор произнес серию шипяще-цокающих звуков, сам скривившись от сложности того, что говорил, — на этой планете много, очень много тысячелетий назад жила одна раса — раньше, кстати, они были довольно приятны в общении и подавали отличные теплые обеды...неважно! У этой расы появилась одна особенность — они научились предсказывать свое будущее, очень подробно. У них были провидцы, которые могли предсказать, как должна жить эта планета — на несколько столетий вперед. Была только проблема — провидцы не выдерживали силы предсказания и всегда погибали. Ты поправляй, если что, не молчи, — это Доктор саркастично бросил Ньюту, который продолжал, сжав губы, смотреть на того, кто его держал, — так вот, жители этой планеты — нет, больше я не буду это произносить — они путешествовали по другим планетам, да. И они обнаружили, что могут передать эту силу другому носителю. Сделать его проводником предсказаний. Носитель силы после предсказания погибал, но зато не погибал никто с планеты…       — Грязные ведьмы, — с яростью, какой Кроули никогда не видел у него, выдохнул Ньют.       — Угу, — кивнул Доктор, ничуть не впечатленный этой вспышкой эмоции, — не все были согласны с этим. Появилось целое движение, которое считало передачу этой силы недостойной. Планета разделилась в гражданской войне, которая длилась много тысячелетий и не закончилась и сейчас. Все это обросло, как и всегда, целым ворохом легенд и обрядов… А если сводить все к простой сути: есть существа, которые время от времени посещают ту или иную планету, находят себе жертву-носителя среди местных, полностью подчиняют его себе и используют как оболочку для того, чтобы не погибнуть самим.       Кроули с каждым словом, торопливо вылетающим из уст Доктора, все сильнее казалось, что он спит, просто спит, что сейчас прозвонит будильник, и он проснется в общежитии и пойдет с Хазом на пробежку.       Ньют, который в каком-то отрешенном и злом сосредоточении смотрел на человека, который его держит. Сам этот странный человек, возникший неясно откуда и непонятно зачем. В жизни, в нормальной жизни такого не бывает. В ней бывает много всего, и в том числе и очень плохого. В его жизни был жестокий отец Ангела. Был его отец, с изрезанными после встречи с маньяками рукой и с другими, не менее страшными, шрамами. Был его друг, оставшийся без родителей в одиннадцать лет.       Но не могло быть в его жизни телефонной (полицейской!) будки посреди коридора, города, в котором все спят, его соседа, который сейчас выглядит другим человеком.       Но Кроули не спал, а его глаза видели то, что видели.        — Объясните, — тихо сказал Энтони, — Ньют, что происходит?       — Да, Ньют, что происходит? — вторил его вопросу Доктор, — все не так, как должно быть. Ведьмы обычно захватывают носителя на несколько десятков лет, получают свое предсказание и убегают, оставляя за своей спиной труп. А ведьмоловы — пытаются им помешать, не жалея в своей ненависти никого. Однажды, чтобы поймать ведьму, один из вас уничтожил целую планету.       Кроули видел, как от ужаса расширились глаза Азирафаэля.       Ньют смотрел на Доктора тяжелым взглядом.       — Род Пульфицеров опозорен, — наконец выдавил он, — и я должен восстановить его честь.       — Что тут произошло? — Доктор не отступал, — говори! Согласно межгалактической конвенции... — но номер он не успел уточнить, потому что Ньют снова заговорил.       — Ведьмы на Земле уже четыреста лет. Они прибыли тогда… она, она прибыла, одна… И за ней отправился ведьмолов Пульцифер.       — И что произошло? — подтолкнул его к продолжению Доктор.       Ньют опустил глаза, а затем, когда поднял их снова, за стеклами его очков промелькнула ярость.       — Он не смог! Ведьмолов Пульцифер опозорил наш род! Он не смог убить ведьму!       Доктор кивнул.       — И она не смогла убить его, не так ли? — и затем Доктор обвел взглядом всех. Ньюта он уже почти не держал, — ведьмы не могут убить ведьмоловов, когда они на Охоте, до того момента, пока они не нападут. А ведьмоловы не могут найти ведьму, пока не приблизится час Откровения.       — Это звучит очень… странно, — заметил Азирафаэль, который выглядел таким же обескураженным, как и все остальные.       — Потому что это очень странная планета, на которой живет один род, решивший играть в долгую войну, — Доктор покачал головой, — но тех, кого вы видели — тех, кто стрелял в тебя, Ньют. Это…       — Час уже близко, — кивнул тот, — скоро придет Праматерь и начнется Откровение. Мы ждали этого четыреста лет…       — Вы жили на земле четыреста лет? — еще раз уточнил Доктор.       Ньют кивнул.       — Да. Мой род не знал, сколько ждать, но был готов на все, чтобы вернуть себе честь. Мой предок, Пульцифер... Он... Он не смог убить ведьму, Агнессу Псих.       — Он влюбился в нее? — Доктор приподнял брови.       Ньют сжал губы       — Ведьмоловы не влюбляются в грязных ведьм!       — Но этот влюбился, — Доктор ничуть не улыбался.       — Он запятнал наш род! Агнесса должна была умереть. Но не умерла. И скрылась от нашего взора… В ней остался только осколок силы ведьм, но мы знали, что час придет, и Откровение вернется.       — И твой род оставили дожидаться? — понимающе закивал снова Доктор.       — Мой пра-пра-пра-прадед ждал своего часа, мой пра-прадед, мой дед, мой отец… Когда мне исполнилось восемнадцать, мне открыли, кто я…       Доктор провел вокруг его головы тем странным устройством, что все еще было в его руке.       — Но ты… ты же почти человек, Ньютон Пульцифер, ведьмолов, — он почти сочувственно обратился к парню. Кроули увидел совсем другое выражение в глазах соседа — знакомое, более мягкое, чуть потерянное. Оно тут же сменилось снова — жестким и сосредоточенным.       Доктор покачал головой.       — Ньютон, я могу тебе помочь. Ты не должен никого убивать… — но тут парень, видимо, устав ждать, вдруг оттолкнулся от стены, одним плечом ударяя Доктора в грудь, а другим — отталкивая Кроули, который стоял на пути. К себе он прижал рюкзак и устремился к выходу из комнаты настолько быстрым бегом, какого у такого обычно рассеянного парня Энтони не мог и представить. Мгновение — и он уже скрылся.       — Ненавижу ведьмоловов! — Доктор потер ушибленное место, — тупые и упертые! — и он бросился за Ньютом, больше ничего не говоря.       — Мальчики! — начал было Ватсон, но было поздно — и Энтони, и Ангел уже бежали за ним, не в силах остаться в стороне.       Они услышали довольно громкое ругательство Джона за своей спиной, но судя по звукам — и он, и детектив бежали за ними.       Коридор, дверь, еще коридор — они как будто спускались ниже, и на пути им не встречалось никого. Дом был и правда большим — куда больше, чем должна быть мэрия небольшого городка.       Наконец — большой коридор, в конце которого был просвет. Кроули увидел вдалеке Ньюта — как тот выскочил из коридора в какое-то помещение, что-то доставая из рюкзака на бегу. И вдруг он встал как вкопанный, так, что Доктор, который ненамного отстал от него, чуть в него не врезался.       Кроули и Ангел поравнялись с ними, через мгновение и Ватсон с Шерлоком были рядом.       Перед их глазами было довольно большое круглое помещение, в которое вело несколько полутемных коридоров, по одному из которых и пришли они. По стенам были окна. А вдоль стен стояли какие-то станки разной степени сохранности и разного возраста. Но, конечно же, больше всего привлекало внимание то, что было в центре комнаты.       На полу лежал словно круглый ковер землисто-травяного цвета — но ковер этот чуть двигался: как будто прямо на каменный пол положили кусок болота, и болото это шевелилось. Перед ковром стоял большой дубовый стол. А за столом, положив руки перед собой, сидела Анафема.       Она увидела их сразу же, как они вошли.       — Ньют! Ази! Тони! — с отчаяньем в голосе закричала она, — помогите! Я не знаю!.. что происходит?!       Ньют просто стоял и смотрел на нее. Рюкзак, из которого он что-то пытался достать, он выронил из рук.       — Нет… — сосед Кроули начал крутить головой из стороны в сторону, — нет, нет, нет! Не может быть оно!       — Ньют, что происходит? — плачущим голосом обратилась к нему девушка, — я не могу двигаться!       Азирафаэль и Кроули подбежали к ней.       С виду ее ничего не удерживало — она просто сидела за столом, положив руки перед собой, как будто дай ей в руки ручку — и она начнет писать. Азирафаэль протянулся к ней, попытался поднять ее ладонь от стола — но Анафема только вскрикнула, как от боли.       — Ази, нет! Я не могу! Я уже пыталась.       К ним подлетел Шерлок — Джон оставался стоять рядом с Доктором, внимательно осматривая помещение.       — Мисс Гаджет, что вы помните?       Ана покачала головой.       — Ничего! Мама попросила меня приехать… Я была дома… А потом я как будто потеряла сознание и очнулась уже тут… Кто это? — она с еще большим испугом посмотрела на приближающегося к ней Доктора, который опять достал свою странную отвертку из кармана.       — Удивительно, — пробормотал он, проведя около ее лица этим устройством, — совсем немного… Ведьмолов, — обернулся он к Ньюту, — ее ты собрался убить? — взгляд Доктора сиял плохо скрываемой яростью.       — Это его девушка! Это наша подруга! — Азирафаэль встал перед Анафемой, словно пытаясь загородить ее.       — Я уже понял. — Доктор покачал головой, все с той же неприязнью смотря на Ньюта, который, в свою очередь, не отрывал взгляда от Анафемы.       — Ньют, что происходит? — почти жалобно спросила она, но в следующую секунду ее взгляд остекленел. Руки взлетели над столом, как будто не она ими управляла, и замерли над поверхностью.       — Ана! Что такое? — позвал ее Кроули.       Девушка не ответила.       — Слышите? — Джон поднял голову и посмотрел в сторону окон, которые шли по всему периметру комнаты.       Оттуда шел странный звук — как будто сонм тихих голосов. Доктор бросился к одному из окон, Шерлок и Ватсон — за ним. Азирафаэль бросил испуганный взгляд на Ану, переглянулся с Энтони, и они тоже пошли к окну, соседнему с тем, куда смотрели трое мужчин.       Им открылся взгляд на пространство вокруг дома.       Кроули подумал, что если ему снится сон — то это явно был кошмарный сон.       По всему пространству двора стояли люди в одежде для сна: пижамах, ночных сорочках, тапочках на босу ногу. Мужчины, женщины, дети. Поверх на каждом была надета верхняя одежда — пальто, кутки — но не застегнута, как будто они одевались в попыхах.       Толпа эта окружала дом. Все стояли на одинаковом расстоянии друг от друга, как в строю. Глаза у всех были открыты, но даже издалека было видно, что взгляд каждого был таким же непроницаемым, как и у Анафемы.       И они шептали.       Шептали, снова и снова, одну непонятную фразу, состоящую из странных шипяще-щелкающих звуков. Набор звуков повторялся и сливался в одну постоянную мантру, которая, хотя и произносилась каждым тихо, вкупе сливалась в один давящий и достаточно громкий звук, от которого было не скрыться.       Ньют все также стоял посреди комнаты, но теперь он смотрел не на Анафему, а прямо на Доктора, который повернулся к нему, сжав губы.       Не говоря ни слова, Доктор потянул на щеколду на окне — то открылось — и выскользнул наружу.       Он опять достал свое похожее на отвертку устройство, без всякого страха или сомнений подошел к стоящему ближе всего к нему мужчине — тот не обратил на него никакого внимания — и провел отверткой около его лица. Затем к стоящей по соседству маленькой девочке, которая по виду только-только научилась ходить. К женщине рядом. К мальчику-подростку позади. К пожилой паре, стоящей еще дальше.       Через окно было видно, как он последовательно и быстро осмотрел около двадцати человек — те все также не прекращали произносить свои странные слова. Затем Доктор спрятал отвертку в карман, бегом вернулся к окну и проскользнул обратно в помещение.       На лице его застыла гримаса злости. Он снова стал надвигаться на Ньюта, каждый шаг его был тяжелым.       — Они все! Они все!.. — Доктор как будто не мог говорить от чувств, — ты знал?       Ньют покачал головой — сейчас он выглядел совершенно неувереным в себе.       — Что с ними? — спросил он у Доктора.       — Они все — в них частица силы ведьмы! Как это могло случиться?!       Юноша покачал головой. Кроули и Азирафаэль, Шерлок и Ватсон теперь отвернулись от окон и тоже смотрели то на него, но на неподвижную, словно кукла, Ану — та, правда, не произносила ни звука.       — Я не знаю точно. Доктор, ты же понимаешь — пока не придет день Откровения, ведьмоловы не могут найти ведьму, даже если будут с ней… в одном помещении, — Ньют снова посмотрел на Ану, — сила Пульциферов передавалась от отца к сыну, и мы просто ждали, когда придет наш час.       Доктор нахмурился.       — Значит ведьминская сила каким-то образом смогла перейти всем этим людям…       — Прошло четыреста лет, — вступил в разговор Шерлок. Его мозг, как и всегда, обрабатывал информацию быстро, даже если для рациональной части Холмса эта информация представлялась абсурдной и странной, — это… то, что вы обсуждаете, это ведь передается? Они могут быть все родственниками?       Доктор просветлел.       — Конечно! Шелли! — он широко улыбнулся, — разумеется. Четыреста лет! Пульциферы передавали это в одной семье. А весь этот город… каким-то образом они связаны, как одна семья или как группа семей! Ведьмолов, а ты собрался убить всех или только ее? — Доктор снова смотрел на Ньюта и снова был предельно серьезен, с металлом в голосе и во взгляде.       Ньют выглядел абсолютно потерянным.       — Не так и просто, да? — горько хмыкнул Доктор.       Юноша сжал губы, но промолчал, только снова посмотрел на все также сидящую неподвижно Ану.       — Ньютон, должен быть вариант, как мы можем сделать это иначе, - Доктор подошел совсем близко к нему.       Тот хотел было что-то сказать, но тут раздался новый странный звук — полустон, полукрик.       — Туда! — Ньют кивнул на темный коридор — не тот, из которого они пришли, но тот, который был ближе всего к ним. Затем юноша взмахнул рукой, едва заметно пошевелив пальцами, — теперь нас не увидят и не услышат, — сказал он всем сразу.       Кроули прижался к стене рядом с Азирафаэлем, руками проверяя пистолет в кармане. Дальше от него стояли Шерлок и Джон, которые, кажется, тоже решили просто отдаться на волю событиям. Доктор стоял рядом с Ньютом около противоположной стороны стены.       Они все отлично видели, что происходит в комнате.       Из пространства посреди комнаты — того, которое напоминало живой ковер — вдруг появилась макушка, затем вся голова, плечи, тело. Прямо из пола, поднимаясь по невидимой взгляду лестнице, выходил человек — крепко сбитая женщина с длинными распущенными волосами, в старомодном коричневом платье и белом воротнике поверх него.       Женщина эта появилась вся, отступила от места, откуда пришла в комнату. Подошла к Анафеме, которая по прежнему стеклянными глазами смотрела впереди себя, провела по ее волосам.       — Девочка моя, — с нежностью в голосе сказала женщина, — это все же оказалась ты…       Послышались торопливые шаги. В комнату, где сейчас разворачивались все события, вели три коридора. Из каждого из них выбежало по два человека, вооруженных тем странным прозрачным оружием, чем-то средним между автоматом и пистолетом. Те, кто пробежал по коридору, где прятались наши герои, не обратили на них никакого внимания.       Таким образом, в комнате, помимо женщины и Аны, оказалось еще шесть человек. Кроули внимательно присмотрелся к ним — и понял, что они были одинаковыми — одни и те же лица, одна и та же фигура. Они встали в ряд синхронно и замерли, смотря на женщину.       Та кивнула, посмотрев на них.       — Что там? — спросила она глубоким, чуть сиплым голосом.       Один из мужчин стал говорить.       — Была нарушена работа одного из передатчиков. Мы восстановили его работу. Рядом с ним был обнаружен космический корабль в виде синего квадратного земного объекта.       Женщина скривилась.       — Доктор! — зашипела она, сузив глаза.       Доктор, который стоял рядом с Ньютом, даже не шелохнулся.       — Они восстановили передатчик… — он покачал головой, потом посмотрел на Шерлока и остальных, — но вы ведь не чувствуете страх снова?       Азирафаэль покачал головой.       — Нет, сейчас не чувствуем.       — Это я, — сказал Ньют, — я закрываю вас.       — И на том спасибо, — хмыкнул Кроули, едва заметно ухмыляясь своему соседу, который, хоть и неуверенно, но ответил на это улыбкой.       — А они разве не должны, ну не знаю — говорить на другом языке? — спросил Джон.       — Да, конечно же, они говорят на другом языке, — кивнул Доктор, — как и Ньют, после того, как я призвал его Ведьмолова.       — Но как тогда?.. — удивился Азирафаэль.       — Это Тардис. Мой корабль. Тардис переводит все языки мира, кроме древнегаллифрейского. Пользуйтесь, особым везунчикам это передается до конца жизни, — улыбнулся Доктор.       Его способность переходить от радости и открытости к серьезности и жесткости за считанные мгновения поражала.       — А вот и из ордена Праматерей пожаловали, — Ньют дернул Доктора за рукав, привлекая его внимание.       Над комнатой появилось странное красное облако — как будто заструился плотный пар. Облако это приобрело черты, близкие к человеческим — было понятно, что там были глаза, губы, нос.       — Агнесса! — позвало это красное облако — и голос этот, похожий на женский, пронизал все пространство.       Женщина упала на колени и подняла голову наверх.       — Праматерь! Все готово к Откровению!       Облако зашевелилось.       — Ты проделала прекрасную работу, Агнесса.       От облака отделился небольшой фрагмент — как дымок. Он поплыл прямо в руки женщины, которая уже встала с колен.       Это маленькое облачко материализовалось в самую обычную тетрадь, очень толстую, но по виду ничем не отличающуюся от тех, какими пользуется любой среднестатистический англичанин.       — Ведьмы подстраивают материальные формы под то, что распространено на той планете, где они находятся, — пояснил вдруг Доктор, как будто почувствовал удивление от своих непросвещенных спутников, — это на первых порах, для лучшей мимикрии.       Агнесса взяла тетрадь и положила на стол под руки Анафемы, еще раз любовно проведя по ее длинным волосам.       — Моя пра-пра-пра-пра-правнучка, одна из лучших в роду, — с какой-то гордостью сообщила она облаку наверху.       Раздался звук, который мог бы зайти за возглас удовлетворения, а затем облако с человеческим лицом заговорило:       — Мы разговаривали с Советом. То, что ты сделала с этим городом, поразительно.       Агнесса, как будто стесняясь, опустила голову.       — Твоя честь восстановлена. Мы поражены, что особи, проживающие на Земле, так приспособлены для проникновения — до этого никто не ставил таких экспериментов. Весь этот город…       — Это все моя семья теперь, — кивнула Агнесса, — я передала свой ведьминский огонь каждому, кто был на площади, где меня не смог сжечь грязный ведьмолов… А они передали своим потомкам...       — Кто бы мог подумать… — выдохнул Ньют, — они все остались в Тадфилде… Мой предок не смог заставить себя довести ритуал сжигания до конца. Он не смог… проткнуть ей сердце. И ведьминский дух Агнессы остался на Земле, как и каким-то образом восстановив свой физический облик.       — А твой предок? — спросил Доктор.       — Он получил смертельные ранения, но Агнесса не смогла его убить. Он умер через несколько дней, но его сила передалась его сыну, — покачал головой Ньют.       Красное облако над потолком дернулось и зашипело.       — Кстати, ведьмоловы… Прибыл ли уже Ведьмолов?       — Мы ничего не нашли, госпожа, — хором ответили шесть мужчин с оружием, — ведьмолова тут нет.       Агнесса только махнула рукой.       — Если он не на Охоте, то вы могли и забыть, что он тут.       Ньют растянул губы в жесткой ухмылке.       — Именно так, — кивнул он сам себе, - они меня видели, но забыли об этом.       — Агнесса! — снова позвал голос сверху, — нам надо, чтобы ты осталась на Земле. Напиши предсказание сегодня, но останься! Поработи их всех! Нам не придется больше искать себе носителей! Представь, только представь себе! — голос скрипел и шипел, — это будет новая глава в нашей истории. Больше никаких поисков! Целая планета - и вся наша!       — Праматерь! — Агнесса снова почтительно кивнула, — я уверена, что смогу. Благодарю Совет за эту честь! Люди — простые и податливые животные! Я смогла понять, сколько силы можно передать им, чтобы они не погибали и передавали силу другим… Я не пускала чужаков в Тадфилд четыреста лет. Я управляла каждым человеком в этом городе, но никто ничего не заподозрил… Да, уверена, что смогу подчинить нам и всю Землю.       — Мы пошлем тебе еще помощников, — раздался голос сверху.       Агнесса осмотрела шестерых мужчин.       — Да, мне нужен будет передатчик сильнее, чтобы создать мощное поле для большего Откровения. И да… Праматерь, тут Доктор.       Облако дернулось, заверещало и зашипело еще сильнее, как будто его ударили.       Вдруг Доктор буквально выпрыгнул из их укрытия в середину комнаты, прямо под человекообразное облако.       — Привет! — махнул он, и, судя по ощетинившемуся виду Агнессы, по мужчинам, хором направившим на него оружие, по задергавшемуся лику в тумане — он был видим и его узнали.       — Доооктоооор! — разом зашипел и голос в облаке и Агнесса.       — Рад, что меня помнят! — Доктор осмотрелся и поправил очки на носу, — согласно межгалактической конвенции №3589 вам запрещено пользоваться другими биологическими формами для получения новых материальных объектов в виде предсказаний! Прошу покинуть эту планету немедленно! — Доктор чеканил слова, словно зачитывал документ.       — Эти предсказания — то, на чем основано выживание нашего народа! — заорало облако, но мужчина только закатил глаза.       — Не преувеличивайте. Это всего лишь инструкция для вас как жить и не думать о своих действиях. Вы прекрасно обходитесь и без нее! Немедленно покиньте Землю, иначе я буду вынужден обратиться в межгалактический совет!       Раздался сиплый смех и от Агнессы и сверху.       — Ты как обычно словоплет, Доктор! И еще и один тут! Взять его! — и это они тоже скамандовали хором.       Мужчины с оружием сделали характерное движение, явно готовые стрелять.       — Я вас предупредил! — и с этими словами Доктор вдруг сорвался с места и припустил обратно в коридор, где стояли Ньют и остальные. Он пробежал мимо них, махнул рукой и позвал следовать за собой.       За их спиной были возня и крики.       Они бежали и бежали, по темным коридорам, когда наконец Доктор остановился и подозвал всех к себе жестом, пытаясь отдышаться.       — Ну что, Ньютон Пульцифер, твои идеи? — Доктор смотрел на юношу, со свистом выплевывая слова изо рта, — ты все слышал. Если мы не остановим их сейчас — от этой планеты ничего не останется. Ты уничтожишь всю планету, как твои знаменитые соплеменники?       Ньют оглядел всех: Кроули, Азирафаэля, Ватсона и Шерлока. Снова перевел взгляд на Доктора.       — Есть вариант, — наконец сказал он.       Ньют присел на корточки и высыпал на пол все содержимое своего рюкзака: битое зеркало, розжиг, спички, упаковку обычных небольших булавок и маленькую Библию в мягкой обложке.       Он схватил книгу.       — Я могу провести обряд, — кивнул он, — обряд изгнания ведьмы. Он работает только тогда, когда жертва или сопротивляется захвату или только попала под влияние… Все эти люди, весь Тадфилд — влияние ведьмы на них несильное. Силы Агнессы как будто разделена на них всех, и поэтому в каждом — только ее частичка.       — Я не понимаю, — встрял Шерлок, — если эту женщину захватила ведьма, то почему вы называете ее Агнессой, как человека? Разве она… не просто носитель, который не знает, что творит?       Ньют покачал головой.       — К сожалению, больше нет. Сознание Агнессы было захвачено слишком давно. Ведьма жила в ее теле несколько десятков лет, готовясь к Откровению. Это давно не Агнесса-человек, но Агнесса-ведьма. Для удобства все называют носителей их изначальными именами. Но самого человека, в которого поселилась ведьма, давно нет. Агнесса питается силами всего города и держит их в своей власти. Но да — мы можем попробовать…       Ньют поднял книгу вверх одной рукой, а второй схватил упаковку булавок.       — Доктор, вы знаете наш язык? Ну конечно знаете. Первый том "Откровений и наставлений ведьмолову". Мне нужно сорок благословений и я смогу прочитать молитву.       Кроули застонал почти в голос.       — Мне кажется, сегодня я сойду с ума.       Доктор покачал головой, взял пачку булавок и высыпал несколько себе в ладонь.       — Нам надо высечь сорок благословений на стенах этого дома, - принялся объяснять он, — Ньют сможет прочесть молитву и ее сила, благодаря благословениям, распространится на город и позволит изгнать ведьму из каждого, кто стоит там сейчас, — жестом Доктор показал на пространство за стенами.       — Я помещу всю силу Агнессы в молитвенник, — Ньют помахал книгой, — и сожгу его, — и он поднял с пола зажигалку.       — А розжиг? — кивнул Азирафаэль на предмет, — и зеркало?       — Зеркалом я пытался призвать Ведьмолова внутри себя, но меня остановили, — Ньют пожал плечами, — а розжиг… я должен был сжечь ведьму, знаете ли. Ту, которая пишет пророчества во время Откровения.       — Ану? — охнул Ангел.       — Да, — Ньют скривился, — Пульциферы прокляты знаться с ведьмами, судя по всему. Обратно в орден меня приняли бы, только если бы я убил ее… но я… — он замялся и опустил взгляд, — неважно. Действуем!       Он высыпал в ладонь еще горсть булавок.       — Тут четыре этажа. Двадцать благословений я напишу на верхних двух этажах, по десять на каждом. Доктор, ты сможешь сделать это на первом и втором?       Доктор кивнул, затем посмотрел на Шерлока, Джона, Азирафаэля и Кроули.       — Последнее, что мне хотелось бы, друзья мои — это тащить вас с нами, — в его глазах было беспокойство, — но мне нужна ваша помощь. Как только мы начнем писать благословения — Ведьмолов официально заявит об Охоте. Его защита падет до того момента, пока он не начнет читать молитву. А оружие в руках помощников проматерей — вполне реальное…       Джон кивнул, все поняв и снова доставая пистолет.       — Я, честно говоря, все равно не верю до конца в то, что вижу, — он переглянулся с Шерлоком, — но я могу пойти с Ньютом.       — Я с вами, — кивнул Азирафаэль.       Кроули посмотрел на Холмса.       — Мы с вами, — детектив посмотрел на Доктора.       — Вот и славно! — тот хлопнул в ладоши, — Охота объявляется открытой! ***       Четверг, после десяти утра       На стороне Хастура была молодость, скорость и элемент внезапности. Если бы он не воспользовался ими сполна — никаких шансов против огромного и опытного Лигура у него бы не было.       Хастур бил без раздумий — первый, второй, третий, четвертый раз. Руки делали всю работу за него.       Он замахнулся и в пятый раз, когда его перехватила вдруг крошечная ладонь Мюриэль.       — Хватит, — тихо сказала она, — достаточно. Надо убираться отсюда.       Хастур выдохнул, приходя в себя, и посмотрел на мужчину под собой. Тот точно был в отключке, из разбитого носа текла кровь — но на этом все видимые повреждения и заканчивались.       Хастур соскочил с него, быстро осмотрел Мюриэль — даже на ее смуглой коже было видно покраснение в том месте на лбу, которым она ударила Лигура.       — Туда, — Хастур кивнул на окошко под потолком. Он тоже говорил негромко. Если кто-то был в здании — их точно слышали, но стоило не привлекать дополнительное внимание.       Юноша быстро приблизился к окну, встал под ним, осмотрелся, прикидывая, что именно стоит делать, подпрыгнул и зацепился за широкую раму, повиснув на ней на руке. Еще раз мысленно похвалил себя за тренировки — кто мог подумать, в каких обстоятельствах они пригодились!       Затем, не дав себе времени на дополнительные сомнения — все равно другого выхода у них не было — он со всего размаху ударил второй рукой, сложенной в кулак, по стеклу.       Хастур слышал, как охнула, не сдержавшись, за его спиной Мюриэль.       Стекло не поддалось с первого раза — лишь пошло трещинами. Хастур замахнулся и ударил снова. Посыпались стекла, а его рука прошла навылет.       Он чувствовал, как осколки впиваются в руку и режут кожу, но это было сейчас неважно. Хастур ударил снова — и вынес почти все стекло напрочь, оставался только большой кусок, который никак не хотел поддаваться. Рука, на которой Хастур висел, уже начинала уставать, поэтому парень, недолго думая, взялся за торчащий осколок и вытащил его, чуть порезав ладонь.       Кровь текла по руке Хастура, капала на пол, но в адреналиновом кураже он просто этого не замечал. Он спрыгнул вниз, без лишних слов схватил Мюриэль и подтолкнул наверх, к свободному от стекла оконному проему. Девушка подтянулась и выскользнула наружу.       — Это явно какая-то подворотня! Там есть лестница на крышу и гудят машины! Можно выбраться! — сказала Мюриэль, быстро осмотревшись.       Хастур удовлетворенно вздохнул, начиная уже чувствовать боль в руке, и отступил на шаг.       Мюриэль нахмурилась.       — Малыш, иди, скорее! — кивнул он ей.       — Вылезай быстро! — она сжала губы.       Хастур только покачал головой.       — Прости, ты сама видишь. Я не смогу тут пролезть, — окошко и правда было небольшим. Он со своими плечами смог бы пролезть в него, по его собственным прикидкам, только сжавшись вдвое.       Хастур мягко улыбнулся девушке, успокаивая ее и показывая, что ничего не боится — хотя в этот момент он и не чувствовал страха, только облегчение, что смог освободить Мюриэль. Он думал, что со всем справится — правда с чем именно, он не знал, а отсутствие опыта не позволяло ему оценить всю реальность потенциальной опасности.       — Малыш, я разберусь, — и он сделал шаг назад от окна.       Краем уха Хастур услышал очень далекие шаги — как будто через комнаты кто-то приближался к тому месту, где они находились.       — Даже, блять, не думай.       Хастур вскинул голову, пораженно смотря на Мюриэль.       Такого голоса он от нее не слышал никогда. Как никогда не видел такой ярости в глазах.       — Вылезай! — отрезала Мюриэль.       — Малыш, я…       — Я сказала — вылезай.       Хастур замер. Шаги были все ближе.       — Понятно, — Мюриэль кивнула и вдруг свесила ноги обратно в проем окна, — тогда вернусь я.       — Нет! — Хастур уже почти не понижал голос.       — Или мы идем вместе, или остаемся вместе, иначе никак, — снова отрезала Мюриэль.       Хастур так и не смог объяснить себе, каким образом он смог вылезти через окошко, в которое едва пролезла сама Мюриэль. Он не был особо гибким. Он был крупным, плечистым и крепким — однако все же он смог. Мюриэль держала его, не позволяя соскользнуть обратно. Хастур жутко ободрал здоровую руку, а раненную прижал к проему так, что кровь пошла еще хлеще, осколки впились в руку еще сильнее — но он выбрался на свободу.       Он просто не мог иначе — не после того, как услышал этот голос. Жесткий и властный, не позволяющий никаких альтернативных вариантов, кроме как сбежать и выжить. Хастур не знал еще, но этот голос он услышит еще всего один только раз в жизни — когда в самом начале своей карьеры он глупо полезет на рожон в патруле и словит ранение в живот: опасное, оно обойдется, к счастью, без серьезных последствий. Мюриэль придет тогда к нему, в больничную палату, отходящему от второй операции — и поговорит с ним тем же голосом, который и будет хранить его от глупостей до самого конца его долгой, интересной, но в целом спокойной жизни.       Хастур и Мюриэль, только выбравшись из помещения, сразу же вскочили на ноги и осмотрелись. На их удачу, зима была довольно теплой — ведь их верхняя одежда так и осталась внутри здания. Мюриэль грела толстовка Хастура, но он сам был в довольно тонкой кофте, половина которой была уже в его крови.       Времени у них было мало — скоро они начнут замерзать.       Хастур кивнул на пожарную лестницу, которая вела на крышу. Минута — и они уже были наверху.       Это точно был город — и крупный город. Крыши домов стояли плотно друг к другу.       Тут Хастур услышал голоса внизу — во двор из неприметной дверцы выбежало несколько мужчин, которые оглядывались по сторонам.       — Бежим! — скомандовал Хастур и кивнул на соседнюю крышу, которая была очень близко. Тридцать секунд — и они уже перепрыгнули пространство между домами. Минута — и перебежали на следующую крышу, а затем на еще и еще одну. Они были примерно в семи домах от того места, откуда сбежали, когда они наконец решили притормозить и оглядеться: они спрятались за выступающим козырьком крыши.       Хастур выглянул.       На первую крышу, где они были бувально пару минут назад, залезли трое — и он явно разглядел в руках одного из них пистолет.       Хастур спрятался обратно и затаил дыхание. Мюриэль прижалась к нему и старалась не издавать ни звука.       — Кровища тут заканчивается, — услышал он голос одного из мужчины.       — Лучше не лезь, — ответил другой, — Лигур это затеял, вот пусть Лигур с этим и разбирается.       Послышался металлический скрип пожарной лестницы — мужчины явно спускались обратно.       Хастур скосил глаза на свою руку. Кровь уже действительно текла спокойнее, впитывалась в его кофту, но больше не капала на землю.       — Не артерия, — тихо шепнула Мюриэль, — но тебе все равно надо в больницу. Думаешь, они ушли?       — Кажется да, — Хастур откинул голову назад. На него вдруг мигом навалился и холод, и последствия кровопотери.       Мюриэль стала стаскивать с себя его толстовку.       — Тихо, малыш, не надо, — Хастур покачал головой, с раздражением понимая, что начинает дрожать от холода и усталости.       Он еще раз выглянул из укрытия, проверил, что все точно ушли. Затем он встал, подошел к краю крыши и осмотрелся наконец по-настоящему.       Это был…       — Это Лондон! — вскрикнул он.       Да, Хастур сразу узнал Лондон — его догадки, появившиеся еще в машине, подтвердились. Юноша пытался понять, что им делать дальше, но мысли начинали путаться.       — Хастур, нам надо в больницу! — Мюриэль оказалась рядом с ним.       — Не хочу в больницу, — он замотал головой, — надо в тепло…       Глаз зацепил знакомое — большой купол над невысоким зданием. Хастур достал из памяти нужные воспоминания — это был музей Мадам Тюссо. Что-то знакомое промелькнуло — что-то важное, точно важное, он узнал об этом совсем недавно. Это должно им помочь…       Мюриэль снова стала решительно стягивать с себя его толстовку — а Хастур не менее решительно стал ее останавливать.       Вдруг из кармана толстовки выпорхнул кусочек картона и упал между ними.       Хастур поднял бумажку, посмотрел на то, что там было написано.       Он вспомнил.       Хастур улыбнулся.       — Малыш, кажется, я знаю, куда нам надо идти. ***       Четверг, середина ночи       Азирафаэль и Джон едва поспевали за Ньютом. Они были все еще на верхнем этаже. Ньют шел вдоль стены и выцарапывал булавкой, последовательно, один и тот же сложный символ.       Ватсон и Ангел просто были рядом, внимательно прислушиваясь к тому, что происходило вокруг — но не слышали пока ничего.       — Не бойтесь стрелять, — вдруг сказал Ньют, не отрываясь от булавки, которая прорезала обои, осталяя на стене плавные линии, — это не люди. Это пустые оболочки, которые приняли форму человека. Они, правда, могут появиться внезапно…       И тут и правда раздался скрип половицы в конце этажа.       — Они могут быть невидимы? — спросил Ватсон.       — Они могут быть любыми, — кивнул Ньют, — я не знаю, что именно они придумают и сколько они на Земле, чему научились тут. Знаю только, что они могут вас убить — да и меня сейчас, раз я на Охоте.       — Я понял, — кивнул Ватсон, — я пойду проверю, что там.       — Джон, — Азирафаэль покачал головой, — я не думаю, что нам стоит разделяться сейчас.       — Поверь моему опыту, я лучше проверю, — Ватсон не отступал. Он должен был убедиться, что опасности не было.       Джон двинулся вдоль стены, держа пистолет наготове. Коридор практически не освещался — горели только несколько лампочек, с расстоянием по двадцать шагов между ними, поэтому Ватсону приходилось очень внимательно всматриваться в темноту и ловить каждый звук. Все его инстинкты обострились.       Он дошел практически до конца коридора, до самой лестницы, как вдруг услышал стон.       — Джон… — и это был явно Шерлок.       Ватсон бросился в сторону звука, и тут же на его спину сзади кто-то навалился, опрокидывая на землю. Джон сгруппировался, оттолкнул нападавшего и выстрелил. Послышался новый стон — но уже совсем другой, с немного звериными нотками.       Перед ним лежал мужчина — один из тех шестерых.       Джон было выдохнул с облегчением, но тут почувствовал за спиной движение, звук оружия.       Ватсон не успел среагировать, не успел обернуться.       Раздался выстрел. ***       Шерлок и Кроули шли за Доктором по нижним этажам.       — Мы не можем помочь? — спросил Холмс, наблюдая, как Доктор быстро выцарапывает символы на стене.       — Нет, прости, надо знать язык, иначе рискуем нарисовать вместо благословения проклятия, которое превратит нас всех в демонов, — и Доктор чуть легкомысленно улыбнулся. Отсутствие Ньюта рядом делало его более веселым.       Кроули эта веселость не передалась.       На первых этажах он явственно слышал голоса людей на улице — они продолжали говорить те странные слова, сплетающиеся в гул, который не желал уходит из его головы.       Энтони помотал головой раз, второй. Он ничего не мог с собой поделать — этот гул сбивал. Он пугал. Он не давал сосредоточиться.       — Тони, — вдруг бархатистый голос Шерлока донесся до него, — это просто звук. Он ничего тебе не сделает, если только ты не позволишь ему так влиять на тебя.       Кроули поднял глаза и встретил внимательный взгляд Холмса, в котором не было сейчас никакой отстраненности: только участие и тепло.       Стало легче.       Энтони кивнул.       Они были уже почти в самом конце первого этажа, как услышали топот. В коридор ввалилось трое мужчин.       Шерлок быстро втащил Доктора и Энтони в одну из комнат, ногой распахнув дверь.       — Видимо, нам придется их пристрелить, — чуть меланхолично заметил детектив, быстро проверяя оружие.       Кроули осмотрел комнату — тут явно жил или подросток или совсем молодой парень — и снова посмотрел на Шерлока и Доктора.       Последний только пожал плечами.       — Это не настоящие люди. Они исчезнут, если вы попадете в них. Их быстро призовут назад, конечно, но где-нибудь на час они пропадут.       — Нам хватит, — кивнул Шерлок, — Энтони…       — Пошли, — решительно кивнул Кроули, — разберемся с этим. ***       Джон понял, что зажмурился. С недовольством по отношению к себе подумал, что постарел. Потом понял, что, видимо, он все же жив, раз может думать.       — Я же сказал, что нам не стоит разделяться, — мягкий голос Азирафаэля раздался за его спиной, и Ватсон обернулся.       Ангел стоял, вытянув еще дымящийся пистолет перед собой. Между ним и Джоном лежало тело — оно на их глазах начало растроворяться в пространстве.       — Спасибо, — только и смог сказать Джон.       Ангел кивнул и улыбнулся.       Вдруг Ватсон увидел, как за спиной Азирафаэля вырастает огромная фигура — высокий светловолосый мужчина с красивыми чертами лица.       Азирафаэль почувствовал это тоже, обернулся, отпрянул. Ватсон схватил парня за плечо, толкнул к стене и выстрелил в фигуру, которая тут же осела на пол безжизненным кульком, снова принимая форму одного из того мужчин-клонов.       — А это что за хрень была? — выдохнул Джон.       Ангел пожал плечами.       — Это был мой отец, — и он сразу отвернулся. ***       Прошло буквально десять минут, как Ньют, Азирафаэль и Ватсон столкнулись на лестнице с Доктором, Шерлоком и Кроули.       — Готово! — отчитался Доктор.       — Отлично, — кивнул Ньют и достал книгу.       — Что теперь? — спросил Ватсон.       — Теперь мы спускаемся в зал обратно, я читаю молитву, мы заключаем сюда силу ведьмы, сжигаем книгу и все! — Ньют взвел книгу к потолку.       — А почему именно Библия? — Кроули приподнял бровь.       — Это может быть любая книга, на самом деле, но для вашей цивилизации это — одна из самых святых, пронизанных добродетелью, поэтому с ней проще работать, — объяснил Ньют.       — Почему они нас не ищут, если знают, что ты тут? — нахмурился Ватсон.       — Они пишут предсказания... - Ньют уже открывал книгу, — пойдемте. Откровение началось.       С этими словами юноша принялся что-то шептать над раскрытой книгой. При этом ноги его как будто передвигались сами по себе - Ньют шел по коридору, закрыв глаза, и совершенно не контролировал свое тело, но при этом держался ровно, не спотыкался и не врезался в стены.       Он едва слышно говорил и говорил, и слова его сливались в гул, почти такой же, как раздавался сейчас с улицы, только в другой тональности.       Вдруг все здание содрогнулось от дикого и злого вопля.       — ПУЛЬЦИФЕР! - визжала женщина, скорее всего Агнесса.       Ньют не прерывался ни на секунду, идя вперед и читая над раскрытой книгой.       Страницы начали сиять - сначала легким бледно-голубым светом. Сияние это усиливалось с каждым мгновением.       Сейчас они шли мимо окон, и Кроули встал как вкопанный, видя, что происходит.       Над стоящими на улице людьми поднимались клубы голубого дыма - схожего с тем, что висел красным призраком на потолке в той круглой комнате, где они оставили Анафему.       Стоило только воспарить такому облаку над человеком — как человек сразу мягко оседал, а затем и ложился на землю.       А Ньют все шел и шел — и вот они уже приблизились к круглой комнате.       Агнесса стояла перед столом, за которым сидела Анафема, и держала перед ней тетрадь. Девушка, все также не в себе, водила над тетрадью рукой, словно писала невидимой ручкой.       Красное облако билось и визжало сверху.       Ньют оставался спокойным. Он читал все громче и громче, и книга в его руке становилось ярче с каждой секундой.       Юноша прошел в самый центр комнаты и положил раскрытую книгу прямо посередине помещения, под красным призраком, который продолжал издавать звуки ненависти.       Затем Ньют подошел к Агнессе, которая стояла напротив Анафемы.       — Изыди, ведьма, — твердо сказал Ньют, и женщину отбросило в сторону, на метр вбок, как будто невидимая сила оттащила ее от девушки.       Ньют взял руки Анафемы в свои. Ладони девушки задергались в его объятиях, словно она пыталась что-то написать, но через пару мгновений успокоились.       Доктор вышел вперед и обернулся к Шерлоку и остальным.       — Самый опасный момент. Сейчас, как только Ньют закончит молитву, он станет уязвим для них... Он должен успеть сжечь книгу, чтобы окончательно освободить и спасти людей. Он... или кто-то другой, — и Доктор вытащил из кармана зажигалку, ту самую, что дал ему Шерлок.       Кроули видел, как Ньют продолжает держать Анафему за руки. Как продолжает молиться. Как распахнулись вдруг глаза девушки. Она посмотрела на Ньюта, который держал ее ладони в своих и шептал нужные слова — шептал ровно до того момента, как девушка не потеряла сознание и не упала в его руки, завалившись набок.       В это же мгновение защитное поле пало. Тетрадь с незаконченным пророчеством просто вспыхнула сама на столе. Раскрытая книга, лежащая посреди комнаты на полу, сияла ярким синеватым светом.       Как в замедленной съемке Энтони увидел, как бросился к книге, доставая на ходу зажигалку, Доктор.       Доктор говорил про час — час до того, как появятся снова те воплощенные в людей приспешники Агнессы. Но он ошибся — они возникли вдруг, как из воздуха, и устремились к книге. Сейчас их было четверо. Один из них влетел в Доктора, кидая того на пол. Зажигалка вылетела из его рук.        Азирафаэль перехватил еще одного из них, Ватсон и Шерлок устремились к другим. Ньют, оставив Ану, устремился к книге, но тут сама Агнесса, освободившаяся от чар, прыгнула на него, шипя и изрыгая проклятия.       Ведьмолов упал на пол вместе с ведьмой, одним дерущимся комком.       Энтони увидел, как жуткий красный призрак, нависающий над комнатой, ринулся вниз, к книге.       Кроули не отдавал себе отчета в том, что делает. Он одним прыжком подлетел к зажигалке Доктора, которая все также валялась на полу, схватил ее и ринулся к книге, на бегу выбивая огонь.       Энтони буквально упал на книгу. В первое мгновение соприкосновения пламени с листками не произошло ничего — но потом вдруг столп огня, такой, какой Кроули успел в своей голове окрестить «адским», выбился из страниц. Красный дух, что кружил над комнатой, издал вопль.       Кроули посмотрел прямо на сгорающую книгу и мир потемнел для него в это мгновение. Жуткая, пронизывающая боль охватила его глаза. Энтони закричал и, кажется, потерял сознание — потому что следующее, что он понял, это то, что его голова лежит, судя по знакомым ощущениям, на коленях Азирафаэля. Глаза невыносимо болели, так, что Кроули всего трясло от боли. Он ничего не соображал.       — Энтони! Энтони! — мягкие руки прикоснулись к его вискам.       Это был голос не Азирафаэля — его звал Доктор. Сквозь оглушающую боль он с трудом мог слышать, что Доктор дает Ангелу команды — просит его переложить и развернуть к нему лицом.       — Тише… Тише… сейчас все будет хорошо, — голос Доктора и правда успокаивал.       Кроули почувствовал, как на его лицо — на нос и глаза — опустилось что-то чуть тяжелое.       — Открой глаза, Энтони, — попросил Доктор, — только медленно. В первые мгновения будет больно.       Кроули только сильнее зажмурился и отрицательно закачал головой.       — Энтони, — все с той же мягкостью продолжал говорить Доктор, — все хорошо. Все закончилось. Вы спасли мир. Ты спас. Пожалуйста, потерпи. Открой глаза — все будет хорошо.       Энтони почувствовал, как его руку сжал Азирафаэль, а потом — невесомый поцелуй в висок, от него же.       Кроули втянул воздух и открыл глаза.       В первое мгновение появилось ощущение, что в зрачки воткнули раскаленные иглы, но боль тут же стала уходить, стоило ему начать моргать.       Энтони увидел перед собой Доктора, который немного грустно улыбался. На его лице не было очков, в которых он был практически весь этот день. Кроули поднял руку к своему лицу и ощупал его. Зато очки точно были на нем.       — Энтони, мне очень жаль. Я не знал, что ты можешь так пострадать, иначе я ни за что не допустил бы этого, — в тоне Доктора было искреннее и глубокое расстройство, — мне правда очень жаль. Я боюсь, что ты сжег свои глаза.       — Откуда очки? — Кроули попытался снять непривычный предмет, но Доктор перехватил его руки.       — Не надо, не снимай. Это мои. Я их немного усовершенствовал, — Доктор кивнул на карман, из которого весь день доставал свою отвертку, — в них тебе сейчас будет легче. Дальше сможешь находиться в помещении без очков, а надевать — только на улицу, но дай глазам привыкнуть... — он покачал головой, — я… мне правда очень жаль. Я боюсь, что это до конца жизни.       Боль в глазах поутихла и Кроули наконец смог осмотреться. Азирафаэль помог ему сесть.       Рядом стояли Джон и Шерлок и обеспокоенно смотрели на него.       Анафемы не было за столом — Ньют сидел на полу и держал ее теперь на руках, заглядывал ей в лицо и осторожно гладил по волосам.       — С ней все хорошо, — сказал Ньют, увидев, кто Кроули и Азирафаэль смотрят на него, — она просто спит.       — А Агнесса? — спросил Энтони.       — Ее больше нет. Она испарилась вместе с энергией, которая была в книге — той энергией, что поддерживла ее эти столетия. Мы справились, — Доктор кивнул, — портал закрыт. Ведьмы больше не побеспокоят Землю.       — А другие… места? — тихо спросил Джон.       Доктор пожал плечами.       — Мы точно лишили их большого количества предсказаний. И мы спасли всех людей. И Землю. Думаю, что сегодня мы сделали все, что было в наших силах. За остальным я пригляжу сам, — он выделил последнее слово и сжал губы.       Тут послышались шаги и в помещение вбежал мужчина — высокий, с сильными чертами лица, темноволосый и в военной шинели.        Увидев их, он остановился, прислонился к стене и стал приводить дыхание в норму.       — Ты! — Доктор вскочил и приблизился к нему, начиная громко и возмущенно говорить, — Джек, вы заехали перекусить по дороге?!       — Мы ехали из Кардиффа! — мужчина взмахнул руками, — ты бы еще позже позвонил! У меня нет телепорта!       Доктор сложил руки на груди и поджал губы.       За спиной новоприбывшего мужчины появилось еще несколько человек: две девушки и двое мужчины. Доктор улыбнулся, увидев их.       — В любом случае, Джек, — кивнул он мужчине в шинели, — я рад тебя видеть. ***       Джек и его команда суетились в доме — что-то искали, что-то убирали.       Ньют все также сидел на полу, обнимая Анафему.       — Что теперь? — спросил Азарафаэль, — все эти люди там… Надо ведь им помочь. Они лежали на земле! Они простынут, если уже не простыли.       Ньют вздохнул и посмотрел на девушку в своих руках.       — Охота заканчивается, — тихо сказал он и невесело улыбнулся.       Сейчас он не был похож ни на обычного рассеянного соседа Кроули, ни на того жестокого юношу, который заявлял об убийстве ведьмы.       — У тебя еще осталась твоя сила, верно? — спросил Доктор.       — Да, — Ньют кивнул, — я помогу… Вообще-то ведьмоловы не оставляют следов.       — Что это значит? — нахмурился Ватсон, который тоже был рядом.       Ньют только едва заметно улыбнулся. ***       Ньют осторожно уложил Анафему на пол и накрыл своей курткой, а потом вышел, как был, в рубашке во двор. Кроули, Азирафаэль и Доктор пошли с ним. Шерлок сказал, что хочет кое-что проверить в доме — они с Ватсоном остались.       Ньют оглядел пространство вокруг дома, полное лежащих на земле людей. Он стал наклоняться к каждому и что-то шептать им на ухо. Сразу же после этого человек вставал, с чуть сонными и чуть приоткрытыми глазами, и шел прочь.       — Они идут к себе, — сказал Ньют, — и они не вспомнят о том, что произошло.       К ним вышел Джек.       — Я сейчас сделаю так, что они вернутся домой, — Ньют объяснил ему происходящее, — буду благодарен, если вы потом проследите, что все добрались домой в целости.       Мужчина переглянулся с Доктором и кивнул.       — Они теперь люди? — спросил Джек.       — Все так, капитан Харкнесс, — кивнул он, — Торчвуду здесь больше нет работы, только увезите все, что осталось от Агнессы.       — Откуда ты знаешь, кто я? — хмыкнул мужчина.       — О! Под конец охоты у ведьмоловов — обострение силы. Мы знаем, видим и умеем многое, — Ньют пожал плечами, — последняя вспышка, так сказать. Нам же надо… вернуться домой.       — Ньют?.. Что ты подразумеваешь под домом? — решил спросить Кроули.       Его сосед ничего не ответил, наклоняясь к очередному человеку. ***       Кроули и Азирафаэль побыли с ним еще минут пятнадцать и решили вернуться в дом — от них не было никакого прока.       Шерлок и Джон крутились вокруг одного из приборов, которые стояли в комнате.       — Что это? — спросил Азирафаэль, когда они с Энтони подошли ближе.       — Потрясающая вещь! — Холмс выглядел, как нашедший трюфель поросенок, — это печатный станок! Смотрите! — он стал крутить и вертеть механизмы, — это станок XVII века! На него прикручены новые пружины, буквы, дополнительные устройства! Но в основе своей — это именно очень старый станок!       — Именно поэтому у газеты был такой странный шрифт? — догадался Кроули, — потому что это самодельная типография?       — Да! — Шерлок хлопнул в ладоши.       — Осталась последняя загадка, — протянул Джон, — кто все же писал эти чертовы письма?       — Это же дом мэра, да? — Шерлок огляделся по сторонам, — есть одна догадка...       Он махнул рукой, приглашая всех за собой.       Через несколько минут они были у двери, на которой висела табличка "Ворлок".       Холмс открыл дверь — это было то самое помещение, где они с Энтони и Доктором прятались от преспешников Агнессы.       Шерлок безо всякого пиетета стал выворачивать ящики письменного стола у стены, один за другим, а затем, не найдя ничего, устремился к шкафу.       — Бинго! — он выворотил из шкафа корзину, доверху наполненную газетами "Тадфилдский вестник", разрезанными пополам, на части, на отдельные буквы. Было тут и недоделанное письмо, которое начиналось с "Ты долж...". На этом буквы обрывались.       — То есть... — Азирафаэль приподнял брови, — письма с угрозами были действительно...       — Письмами с угрозами малолетнего влюбленного идиота, да, — кивнул Холмс.       Кроули истерично хохотнул и поправил мешающиеся очки. Он уже пытался их снять, но понял, что глаза пока слишком чувствительны.       — Откуда тогда головная боль? — спросил Джон у Шерлока, но в это мгновение его и Кроули, стоящих на пороге комнаты, кто-то толкнул в спину.       Молодой парень, на вид чуть младше Мюриэль, прошел мимо них, как сомнамбула, и упал на кровать.       — Я думаю, что это побочный эффект от того, что газеты печатались рядом с местом пребывания Агнессы, — Ньют пришел вслед за пареньком, — это Ворлок, сын мэра, — он кивнул на юношу, который уже накрылся одеялом.       — Да, я узнал его, — кивнул Ангел, — то есть по сути все газеты были...       — Да, чуть отравлены ведьминской силой Агнессы, — кивнул Ньют, — на меня это, правда, не оказывало никакого эффекта, поэтому я ничего не замечал. Да и чары быстро рассеивались, стоило письму оказаться вне конверта.       — Что за цифры были на газетах? Вот тут? — Шерлок взял с пола один из хорошо сохранившихся выпусков и протянул его Ньюту.       — О! — тот хмыкнул, — это тщеславие Агнессы. Единственное пророчество, которое она успела сделать, прежде чем мой предок остановил ее. Дата, когда снова должно появиться Откровение — вот и все, что она смогла тогда предсказать. В этих газетах она напоминала себе, видимо, сколько оставалось ждать.       — Вот и все загадки разгаданы? — голос Доктора прозвучал за их спинами.       Ньют обернулся и чуть несмело улыбнулся.       — Пожалуй, что так, — он кивнул, — я отправил всех по домам... Осталась только Ана — ее родители уже дома. Но Ану я бы хотел... Сам бы хотел отнести, — он покачал головой, а затем посмотрел на Кроули и Азирафаэля, — вы не могли бы пойти со мной? Вы и Доктор? ***       Новый световой день потихоньку вступал в свои права. Кроули уже, кажется, потерял ход времени — казалось, они только что выехали в полночь из Лондона, а вот уже и наступило утро.       Ньют шел перед ними по пустым улицам Тадфилда, прижимая к себе Анафему.       Кроули, Азирафаэль и Доктор шли позади него, молча, не понимая, что нужно говорить и зачем он попросил пойти с ним.       Наконец, они достигли довольно большого и богатого дома Гаджетов, который был почти в самом центре города.       Ньют, как будто хорошо зная, куда надо идти, прошел в дом, который не был заперт, и поднялся на второй этаж. Судя по доносящемуся из одной из спален храпу, родители Анафемы действительно были в своих кроватях.       Ньют прошел дальше, открыл другую комнату и прошел внутрь, сразу к большой кровати, которая стояла посередине помещения.       Ньют с все той же осторожностью уложил Анафему на одеяло и накрыл пледом. Еще раз провел по ее волосам, по лицу, мягко улыбнулся. Затем встал и подошел к стоящим в проеме двери Энтони, Азирафаэлю и Доктору.       — Вот и все, — сказал он, — на этом моя работа тут окончена.       Ньют вздохнул и посмотрел на Доктора.       — Спасибо. Спасибо, что не дали поступить так, как я должен был поступить.       Затем он посмотрел на Кроули и Ангела.       — Я позвал вас попрощаться, — тихо сказал он, — вы были мне тем, что принято у людей называть друзьями...       — Чего? — Кроули нахмурился.       Ньют, все также стоя посреди комнаты Аны, покачал головой.       — Мое время на Земле вышло. Я уже попрощался с отцом. Матери я внушил мысль, что пропал без вести и меня не надо искать...       — Ты что?! - глаза Азирафаэля расширились.       Ньют пожал плечами.       — Только мужчины в нашем роду знают о нашем предназначении. Моя мать — обычный человек. Я не знаю, как еще ей объяснить, что ее сын пропадет. А отец — он будет горд за меня и проживет остаток дней, зная, что его сын выполнил свой долг.       Кроули с Азирафаэлем переглянулись, шокированные такими словами.       — И теперь я... я должен стереть вам память. Я должен был стереть ее и вашим друзьями, Шерлоку и Джону, но Доктор, — Ньют посмотрел на него, — Доктор сказал, что я не должен этого делать с ними... А вот вы... Да, я думаю, что было бы разумно...       — А как же Ана? — Азирафаэль вскинул руки, — она?..       — Она уже меня забыла, — Ньют грустно усмехнулся, — она меня не помнит, ни она, ни кто-либо из жителей этого города. Они могут теперь жить свои жизни. Принимать в отеле постояльцев. Печатать нормальные газеты. Теперь Тадфилд просто город, в котором нет ведьмы. И нет ведьмолова.       — Ну уж нет, — Кроули покачал головой, — я не собираюсь тебя забывать, слышишь?       — Но тогда ты будешь всю жизнь страдать из-за того, что встретил что-то настолько сложное и необъяснимое, что твой разум не способен принять до конца, — Ньют настаивал, — и ты будешь замечать, что другие забыли меня. Эту тайну придется скрывать. Это будет непросто!       — Плевать! — горячо поддержал Энтони Ангел, — не после всего, что произошло! Как ты можешь думать, что мы хотим тебя забыть? Как ты мог... с Аной? — грустно закончил он.       — Я не мог поступить иначе с Анафемой, — Ньют опустил глаза, — ей нельзя все это помнить, это просто убьет ее.       — Но нам ты можешь оставить наши воспоминания? — спросил Энтони.       — Вы точно?.. Точно не хотите все забыть? — Ньют как будто не верил ему.       — Мы хотим помнить тебя, Ньют, — в глазах Азирафаэля была грусть.       На лице Ньюта показалась неуверенная улыбка.       — Я думаю... Думаю, что так можно. Мне будет приятно думать, что на Земле есть кто-то, кто помнит меня и был мне... был мне другом.       — Что будет с тобой теперь? — спросил Доктор, который до этого лишь молча слушал их разговор.       Юноша пожал плечами.       — Я уйду в монастырь, для ведьмоловов, как и должно тому, кто закончил Охоту. Наш род, я надеюсь, теперь восстановлен в чести. А я смогу... — он чуть скривился, — ну, просто уйти на покой, да.       — Но ты же понимаешь, что за эти четыреста лет Пульциферы изменились? Ты почти человек, — возразил Доктор.       Они уже вышли из дома Анафемы и шли по улице обратно к дому мэрии.       Ньют кивнул.       — Да, но все же я и не человек, не полностью.       — Часть ведьмолова в тебе незначительна, — продолжил свою мысль Доктор, — ты можешь выбрать свою судьбу...       — Нет! – Ньют остановился и с упрямством в глазах посмотрел на Доктора, — таков путь ведьмолова! Это моя судьба! Вернуться домой, на родную планету, и уйти на покой!       Доктор лишь мягко улыбнулся — и это была первая искренняя улыбка, которую он адресовал Ньюту.       — Хорошо, Ньютон Пульцифер, рядовой армии Ведьмоловов. Если это твой выбор — пусть будет так.       Юноша потянулся к значку на груди, но Доктор перехватил его руку.       — Стой!       — Это телепорт, Доктор!       — Я знаю, — кивнул тот в ответ, — а еще я знаю, что это может отправить тебя куда-либо только один раз. Оставь его себе.       — Так как же я доберусь до своей планеты? — удивление промелькнуло за стеклами очков.       Доктор снова улыбнулся.       — Я довезу тебя. ***       — Что ж, должен заметить, внутри она кажется больше, чем снаружи, — Джон присвистнул, застыв на пороге Тардис.       Доктор торжествующе улыбнулся, широким жестом охватывая все пространство своего корабля: широкий круглый холл в теплом освещении, рубку управления, которую уже рассматривал Шерлок.       Азирафаэль и Кроули замерли, рассматривая корабль.       — Располагайся, — Доктор кивнул Ньюту, который подошел к рубке, — поездка не займет много времени... Ну, если нас не занесет, куда не надо, — он чуть неуверенно хмыкнул, — впрочем, будем надеяться на лучшее.       — Это значит — прощай? — Азирафэль поднял глаза на Ньюта.       — Пожалуй, что да, — тот улыбнулся, — и правда, спасибо, что решили помнить меня.       Кроули не решился его обнять и только смотрел беспомощно на Ангела, не зная, как лучше всего поступить.       Их оцепенение нарушил Доктор. Он вдруг хлопнул в ладоши, подпрыгнул и убежал куда-то вглубь корабля.       — Вот! — через минуту он вернулся, протягивая что-то Кроули.       — Еще очки? — тот нахмурился.       — Да, но эти — лучше! — очки, которые ему протягивал Доктор, были крупнее, круглые, со вставками по бокам, — они не бьются! Это очки с планеты Батурсан, а там, поверь мне, знают, как делать вещи!       Кроули нерешительно взял очки из рук Доктора, снял те, что были на нем — глаза уже не болели от искусственного освещения — и надел новые.       — Тебе идет, — хмыкнул Джон, который приблизился к ним.       — Да, лучше чем те, что были, — подтвердил Азирафаэль.       Кроули поднял глаза на Доктора.       — А мы с вами?.. Увидимся еще?       Доктор улыбнулся.       — Я не знаю! Про вас, дорогие мои Азирафаэль и Энтони, я не знаю ничего, а вот вы... — он кивнул Шерлоку и Джону, — впрочем, увидите!       Доктор подскочил к пульту управления и что-то нажал.       — Настало время нам отправляться домой! — он кивнул Ньюту.       Кроули и Азирафаэль бросили последний взгляд на друга и вышли, так и не найдя нужные слова. Джон и Шерлок покинули Тардис за ними.       Доктор начал закрывать двери корабля, как вдруг раздался голос Холмса.       — Доктор! — Шерлок посмотрел на стоящего в проходе Тардис мужчину, — последний вопрос! Почему ты удивился, когда увидел меня сегодня? Разве я в будущем не рассказал тебе, как мы встретились?       Доктор широко улыбнулся.       — Нет! Потому что я попросил тебя не рассказывать мне.       И Доктор подмигнул и с громким стуком закрыл двери Тардис.       Раздался скрип. Синяя телефонная будка начала растворяться в пространстве.       Мгновение — и в коридоре, кроме Шерлока, Джона, Энтони и Азирафаэля, уже никого не было.       Пора было возвращаться к Бентли. ***       Они сидели в машине, вчетвером, несколько минут абсолютно молча.       Затем Кроули, поправив все еще непривычные для него очки, завел машину. Включил магнитолу.       Фредди Меркьюри пронизал тишину салона, наполняя его такой важной и очень человеческой осязаемостью.       Кроули нажал на сцепление. Бентли поехала, раскачиваясь по неровной поверхности заиндевевшего зимнего поля. День был красивым — нежный розовый свет расстилался по небу. Азирафаэль невольно залюбовался мягкими облаками, низко нависающими над горизонтом.       Он подумал, что это утро могло быть совсем другим. И для него — и для всего мира. ***       Есть такие моменты в жизни, после которых невозможно оставаться друг другу чужими людьми. Где бы вы ни встретились, сколько бы лет ни прошло — вы всегда будете помнить, какой совместных опыт вы разделили.       Шерлок и Джон теперь были связаны и Азирафаэлем и Энтони. Все четверо это понимали. Они не были близкими людьми — но не были теперь и далекими. То, что связало их, было выше их характеров, поведения и привычек. Общая тайна объединяла теперь их, а еще то, что они прошли опасную ситуацию, в которой могли погибнуть — но не погибли. ***       Бентли проехала еще минут десять, как вдруг телефоны всех четверых ее пассажиров начали разрываться от входящих сообщений.       — Кажется, связь вернулась, — хмыкнул Кроули, снова и снова поправляя очки Доктора и щурясь на солнце — впрочем, к свету он довольно быстро привык.       Телефон Азирафаэля рядом проиграл длинную мелодию — уже не сообщение, а именно звонок.       — Мама, — чуть удивленно протянул Ангел, — как странно. Она редко звонит… Однако! Сколько времени мы провели в Тадфилде!       Он поднял трубку, и после первой же фразы, которую Кроули не слышал из-за бренчания машины, его лицо изменилось. Азирафаэль побледнел, его глаза расширились в ужасе.       — Да, мам. Я понял. Да. Нет. Я не знаю, где они. Я понял. Мне надо поговорить с Энтони. Я сейчас перезвоню, — совершенно омертвевшим голосом сказал он, повесил трубку и повернулся к Кроули.       — Дорогой, — его голос дрожал, — что-то случилось. Мю не отвечает на звонки уже целый час, а она никогда так не делает. И Хастур… Его телефон вне зоны доступа. Мама едет в общежитие…       Телефон Шерлока тоже зазвучал, но тот только достал трубку и сбросил звонок, весь подаваясь вперед.       — Что случилось? — резко спросил он.       — Моя сестра и наш друг… ее парень… Они, кажется… — Азирафаэлю было трудно говорить от эмоций.       Кроули бы хотел сказать ему, что все будет хорошо и это может быть случайностью — но знал, что Мюриэль, особенно в нынешних обстоятельствах, ни за что бы не стала пропадать и не предупреждать об этом, как и Хастур.       — Их могли похитить, — отрезал Энтони, бросая напряженный взгляд на Шерлока, телефон которого прозвонил снова — и детектив снова сбросил, что-то желая спросить у Азирафаэля.       На этот раз его прерывал звонок, который раздался уже у Ватсона.       — Это миссис Хадсон, — сказал он, увидев имя на экране.       — Да, я ее уже два раза сбрасывал, — раздраженно заметил Шерлок, снова поворачиваясь к Азирафаэлю.       Джон только покачал головой, поднял трубку и отвернулся к окну, чтобы ему не мешали говорить.       — Расскажи мне все подро… — начал Шерлок говорить в третий раз, как вдруг около него в проеме между сидениями показалось взволнованное лицо Джона.       — Ази, Тони — темноволосая девушка и всклокоченный блондин — ваши?       — Мю! Хастур! — глаза Азирафаэля стали еще больше, — где они?!       Джон покачал головой и едва заметно улыбнулся облегчению, которое после его слов сразу же показалось на лице Ангела:       — Они у нас. Они на Бейкер-стрит.