История про любовь, семью и немного детектив

Октябрь третьего курса навсегда останется в памяти Кроули беззаботным, суетным и беззастенчиво счастливыми временем. Они с Азирафаэлем зашли в жизни друг друга так легко, словно встречались всегда. Возможно, все дело было в том, что они оба были очень заняты: учеба, театр и реставрация у Азирафаэля, работа и тренировки у Кроули. Кроули почти никогда не встревал в дела Ангела, лишь пару раз зайдя за ним в театральную студию и наблюдая из угла за деловитым возлюбленным, бесконечно решающим дела, организовывающим и помогающим. Азирафаэль стал чаще заходить к Шедвеллу — он старался всегда встречать Кроули после подработки. Старик, удивившись в первый раз его приходу и получив от Кроули спокойный ответ о том, что они встречаются, лишь пробормотал что-то со вздохом и принял это как факт. Чаще всего юноши встречались или на общих трапезах или ночью. Обычно Азирафаэль встречал Кроули и Хастура после тренировки или пробежки: сидя за круглым столом в общей кухне, пожевывая очередную выпечку и насмешливо глядя на уставших, продрогших друзей, старающихся держать себя в физической форме. Хастур только фыркал и закатывал глаза, Кроули радовался этой уютной встрече. К их паре в университете привыкли очень быстро. Кроули часто стали спрашивать, где Азирафаэль — словно они обладали телепатической связью и должны были на расстоянии определять, где находится второй. На самом деле почти так и было. *** Однажды в середине октября, ближе к вечеру, они сидели на скамейке во дворе. Азирафаэль кутался в пальто и смотрел в небо. — Знаешь… — тихо начал он. — … а я ведь люблю тебя, Энтони. Кроули посмотрел на него внимательно и кивнул. — Я тоже люблю тебя, Ангел. *** Прошел месяц. Ноябрь царапал когтями холода. Кроули с Хастуром шли вместе в сумерках утра ко второй паре — первую, прошедшую под усыпляющую темноту, они практически всю проспали на задних рядах, утомленные вчерашней слишком длинной тренировкой. Когда они шли мимо библиотечного корпуса, кутаясь в верхнюю одежду и шарфы, от стены здания вдруг отделилась тоненькая фигурка и сделала шаг к ним навстречу. — Хастур! — раздался девичий голос. Блондин застыл и мигом залился краской. Фигурка приобрела форму совсем юной девушки, одетой в школьную форму: теплые гетры, клетчатая юбка, сверху дутая куртка, на темной курчавой голове была яркая шапка, которая выгодно оттеняла смугловатый оттенок кожи. Большие карие глаза смотрели целенаправленно на Хастура. За спиной у девушки был небольшой портфель. Хастур переглянулся с Кроули. Они оба сделали несколько ответных шагов по направлению к девушке, а затем, когда они оказались совсем близко, блондин вытянул руку в настолько автоматическом жесте, что Кроули понял — разыгрывающаяся перед ним сцена имела место ни раз и ни два и была уже привычной для обоих участников. Хастур подцепил лямку рюкзака, аккуратно снял с плеча девушки и закинул на свое крепкое плечо — что смотрелось достаточно комично, но Кроули скорее умилило, чем рассмешило. Цвет некрасивого лица Хастура все еще походил на разбавленный томатный суп. Он, наконец, как будто совладал с собой, открыл рот и мягко спросил: — Малыш, что ты тут делаешь? «Малыш» посмотрела на него чуть с вызовом, затем обратила взгляд на Кроули, окинув того с ног до головы. — Ты же знаешь, что сегодня мой день Рождения. — Девушка снова посмотрела на Хастура. Хастур кивнул. — Да, и я… Девушка не дала ему договорить. — Так вот, как ты помнишь, мне исполнилось восемнадцать. Не то, чтобы это было физически возможно, но Хастур покраснел еще больше. — Так вот, — неумолимо продолжила неожиданная гостья, — ты обещал пойти со мной на свидание, когда мне исполнится восемнадцать. Так что сейчас мы идем на свидание. — Ты что, прогуляла школу? — Хастур словно пытался перевести тему разговора, одновременно найдя что-то невероятно интересное у себя под ногами. — Сначала да, — кивнула девушка, — но потом я все же сказала маме, куда еду, и она отпустила и отпросила меня с занятий, — и, еще раз окинув до сих пор молчащего Кроули взглядом, вдруг сказала, — Ты же Энтони! Брови Кроули удивленно поползли вверх. — Ты Кроули! Ты парень моего брата! Он мне все уши про тебя прожужжал! — она вдруг хитро улыбнулась. — Ты — сестра Азирафаэля? — Еще больше удивился Энтони. — Эм, Тони, это — Мюриэль, младшая сестра Ази. — Ботинок Хастура выписывал узоры на песчаной дорожке. — Мы совсем не похожи, да. — Кивнула она, а затем снова переключила свое внимание на Хастура. — Так что, мы идем? — деловито спросила она. — Малыш, я не знаю… — кажется, тот от стеснения готов был умереть. — Хастур, у дамы день рождения. — Хитро усмехнулся Кроули и подмигнул девушке. Хастур смерил его взглядом, в котором неуверенность встречалась с надеждой. Кроули видел, что его друг просто-напросто смущен, смущен так, как никогда в жизни — и отчаянно желает согласиться. Мюриэль приподняла брови в выжидательном жесте. Юноша вздохнул и кивнул. — Я угощаю. — Строго сказала она. — Пока, Тони, мне было очень приятно познакомиться лично, — кивнула она Кроули, — и не говори Ази, что я тут! Кроули усмехнулся и кивнул в ответ, наслаждаясь зрелищем удаляющихся от него фигур: тоненькой девушки, которая шла бок о бок с немного нескладным, плечистым юношей, держащим на одном плече небольшой рюкзак. *** Кроули и Ньют сидели у себя на кухне. Вечерело — ранние ноябрьские сумерки уже опустились на кампус. Ньют обложился распечатками каких-то манускриптов, Кроули хмурился над бумагами: он закончил эссе по мировой экономике и выбирал заняться ли ему сводкой доходов книжного за прошлый квартал — видит кто-нибудь, он никогда не научится расшифровывать почерк Шедвелла! — или заняться факультативом по ботанике. Азирафаэль сегодня был до позднего вечера на репетиции, поэтому Энтони занимался у себя. Кроули, наверное, больше всего ценил в соседстве с Ньютом именно это — спокойные учебные вечера, когда никто не спрашивал ни о чем. Они периодически могли делиться друг с другом каким-нибудь любопытными моментами из занятий, но на этом и все. В какой-нибудь момент кто-нибудь из них понимал, что необходимо подумать о еде и готовил нехитрый ужин — не спрашивая второго, просто делая. В тот момент, когда Энтони малодушно решил все же открыть альбом с описанием семян растений, в дверь их блока раздался стук. Парни переглянулись, Ньют чуть недоуменно пожал плечами — он никого не ждал. Кроули встал, прошел в коридор и открыл дверь. За ней оказался совершенно продрогший, кутающийся в плащ Хастур. — Есть выпить? — Сипло спросил он, поднял на Энтони взгляд, полный каких-то несчастных ноток. Кроули молча кивнул, пропуская друга внутрь, и пошел в свою комнату — добывать подаренную отцом флягу с виски. Ньют только окинул гостя взглядом и снова опустил глаза в свои бумаги. Кроули полез за кружкой и понял, что или целая или чистая: так что Хастуру досталась с отколотой ручкой, но вымытая. Энтони плеснул туда виски, Хастур залпом выпил и тяжело вздохнул. — Смею я спросить, что случилось? — хмыкнул Кроули, опускаясь на стул рядом с ним. Блондин застонал. На этот звук Ньют все же снизошел до удивленного взгляда. Хастур часто проводил у них время, так что сосед Кроули был к нему давно привычен, хотя особого интереса ни тот, ни другой к друг другу не испытывали. — Хаз, что случилось? — чуть нетерпеливо переспросил Энтони. Хастур спрятал лицо в руки, затем снова поднял глаза на друга и выпалил: — Она меня поцеловала! — С языком? — Без какой-либо эмоции уточнил Ньют, все также не поднимая глаз на их гостя. Выражение лица Хастура стало таким, словно он был праведным католиком, у которого спросили, занимается ли Папа Римский сексом с голубями. Кроули только фыркнул. — И что? — Он приподнял бровь, смотря на Хастура. — Ты не понимаешь! — зашипел он, — она!.. Я хотел просто обнять ее на прощание, как обычно, а она взяла и вот! — он замахал руками, — прямо вот! В губы! — Тебе что, двенадцать? — продолжал иронизировать над другом Кроули. — Она давно уехала? — Час назад. Мы просто сидели в кафе, болтали… — Вы болтали… — Кроули кинул взгляд на часы на стене, — шесть часов? Хастур неопределенно махнул рукой. — Ну да, что такого? В общем да, я проводил ее на автобус, а она! Ох. Я уже час брожу и не знаю, что делать, — сжался он. — Хастур, так в чем проблема? — Кроули не мог понять такого смущения от друга, который, вообще-то, никогда не был особо стеснительным в общении с девушками. — Это же!.. Это же она! — Все также сидя в своем чуть поношенном пальто махал руками тот, — И она сестра Ази! — Ты встречаешься с сестрой Азирафаэля? — голос Ньюта стал на миллиграмм чуть более заинтересованным. Хастур вздрогнул. — Да ни с кем я не встречаюсь! — Чуть ли не заорал он на Ньюта. Тот пожал плечами и снова обратился к своему заданию. — Хаз, — очень мягко начал Кроули. — Ну ей же… она не настолько тебя младше, чтобы ты так переживал. Три года — это немного. — Ты не понимаешь, — с полными страдания глазами Хастур запустил руку в волосы и взъерошил их, — это сложно. Кроули пожал плечами и решил отстать от друга. — Окей, — подытожил он, — я не буду тебя пытать. Если тебе надо — сиди тут и отмокай. В чайнике кипяток. И, — он пододвинул к Хастуру несколько листов бумаги, — вот задание на завтрашний семинар, я уже сделал, можешь переписать у меня. Хастур чуть заторможено кивнул. Он просидел у них еще несколько часов — сначала отрешенно смотря куда-то в одну точку на стене, затем, чуть придя в себя, он взял из стопки на столе чистый лист, кинул на Кроули полный благодарности взгляд и стал списывать выполненную задачу. Кроули только хмыкнул, снова углубляясь в увлекательный мир строения пасленовых. *** На следующее утро Энтони и Азирафаэль завтракали в одном из кафе кампуса. Кроули с удовольствием растягивал на языке терпко-сладкий горячий шоколад, заряжаясь энергией — он просидел над отчетами книжного до трех ночи. Ангел запивал черным кофе свою углеводную бомбу в виде двух коричных булочек, политых сиропом. Закончив с одной, Азирафэаль с блаженным стоном, заставившим спину Кроули покрыться мурашками, откинулся на стул. — Кстати, — начал он, промокнув губы салфеткой, — вчера у Мю — моей сестры Мюриэль — был день рождения. Я вечером болтал с ней и с мамой. Кроули чуть напрягся, думая о том, знает ли ангел о визите сестры в кампус. — Мама спросила, приедешь ли ты на Рождество. — Вместо этого, чуть смутившись, спросил Азирафаэль. — То есть я не знаю… если бы ты хотел… ты наверное с родителями… но я бы был рад, да. — Забормотал он. Энтони широко улыбнулся. — Ангел, я был бы рад, спасибо. Мы все равно не очень отмечаем Рождество, в отличие от Нового года. Азирафаэль расплылся в искренней улыбке. — Энтони, как же здорово! Мама будет очень рада с тобой познакомиться. Мы отмечаем довольно скромно, у нас же маленькая семья — я, Мю и мама, но к нам всегда приходят Анафема с родителями, это еще с моих школьных лет. И еще Хастур, да. Думаю, тебе будет комфортно, Ньют вряд ли приедет, Ана сказала, что он будет со своими отмечать, но все равно… — Большая компания! — кивнул Энтони, — Хастур тоже приедет к вам со своими? Азирафаэль удивленно нахмурился. — Со своими? — протянул он, словно не понимая, о чем Кроули говорит. — Эээм ну да. Родителями?.. Родственниками? — И тут Энтони понял, что вообще-то ничего не знает про семью своего друга. Азирафаэль выглядел пораженным. — Но дорогой мой… — Он сделал паузу, словно размышляя над следующими словами, — …ведь у Хастура нет семьи. Кроули вздрогнул. Ангел покачал головой. — Прости-прости. Ты не должен себя винить, он старается никому про это не рассказывать. Так уж получилось, что его сосед — та еще любопытная заноза в заднице. — А как же так случилось? — решился спросить Энтони. — Его родители погибли в автокатастрофе когда ему было одиннадцать, его воспитывала бабушка, но ее не стало, когда ему было семнадцать. Слава Богу, что у него есть двоюродная тетя — она живет во Франции. Она формально оформила над ним опеку, чтобы он не отправился в приёмную семью, но переезжать он к ней не стал и жил последний школьный год один. Удача в том, что родители оставили ему какое-никакое состояние и дом — ему есть на что и где жить. Кроули молчал несколько секунд, затем яростно потер переносицу. — Я — херовый друг, — тихо сказал он, — я не знал. Азирафаэль мягко улыбнулся. — Я же сказал — он никому не говорит. Я сам и не помню, как понял, что у него никого нет, но всеми правдами и неправдами я смог затащить его к нам домой на Рождество на первом курсе. — Тут в глазах Ангела заискрилась смешинка. — Знаешь, они с моей сестрой по уши влюблены друг в друга. — Хихикнул он. Кроули внутри облегченно выдохнул. — Неужели? — как можно более удивленно спросил он. — Ага, — снова усмехнулся Ангел, — прямо вот пожирают друг друга глазами с того момента, как познакомились. Мю увивается за ним хвостом, но Хастур сказал ей, что пока ей не исполнится восемнадцать, даже думать не будет в эту сторону. Что ж, теперь у него нет шансов спастись. — И ты… ты не против? — все же решил уточнить Энтони. Ангел удивленно нахмурился. — Против? Почему я должен быть против. Они взрослые люди, разберутся сами. В конце концов, разница в возрасте не такая и большая, и я точно знаю, что Хастур никогда ее не обидит — ты бы видел, как он на нее смотрит. «Я и видел» — хмыкнул Энтони про себя. — И повторю снова — я стараюсь не лезть к сестре. Мю разумная девушка, и у них есть вот это. Ну знаешь, — ангел замахал рукой, подбирая слова, — такое, когда понимаешь, что все правильно Приближалось время пар. Кроули проводил Азирафаэля до его аудитории. Ангел чуть привстал, и Энтони оставил легкий и нежный поцелуй на его губах. — Увидимся в обед? — счастливо улыбнувшись, спросил Азирафаэль. Кроули кивнул. — Ты не против, если я скажу Хазу… что я знаю? — Конечно, — кивнул Азирафаэль, — вряд ли он на меня обидится, я ведь брат Мюриэль, — хитро добавил он и еще раз, на совсем прощание, быстро поцеловал Энтони в щеку и проскользнул в аудиторию. *** Хастур на тренировке был странно-рассеянным. В спарринге с Кроули он бил словно вполсилы и сам пропускал удары, при этом после ушел к груше и бил в нее с такой жесткостью, словно хотел выбить ее с подвесов. Они переоделись и уже шли к жилым корпусам, когда Энтони решился начать разговор. — Знаешь, Азирафаэль пригласил меня на Рождество. — Осторожно заговорил он. — Да? — бесцветно ответил Хастур, хотя от Кроули не укрылось легкое волнение в голосе. — Что ж, это замечательно. — Ты ведь тоже там будешь? — Гмхм… — Неопределенно замычал блондин. — Я еще не решил. — Хаз… — Что? — Яростный взгляд прожег Кроули. — Что «Хаз»? Я все ждал, когда Ази растреплет, и вот наконец. — Почему ты мне не говорил? — Как можно спокойнее спросил Энтони. Хастур сделал неопределенный жест рукой, пару резких шагов вперед — а затем он развернулся, продолжая смотреть на Кроули с сердитым блеском в глазах. — Потому что я не хотел вот этого всего, разве неясно? — он растрепал волосы рукой, — потому что мы с тобой просто… просто общались! — теперь во взгляде парня появилась грусть, — без всего этого жалостливого дерьма. «Как ты?», «Что ты чувствуешь?», «Как тебе помочь?» — Хастур стал на разные лады передразнивать голоса. — Я обожрался этого в школе и мне совершенно это не нужно сейчас! Кроули покачал головой, делая шаг к другу. — Хаз, ты же знаешь — я не собираюсь лезть ни во что, о чем бы ты сам не захотел мне говорить, — Энтони покачал головой, — мне просто… — он задумался над словами, — просто жаль, да. Жаль, что тебе пришлось через многое пройти. Я бы не хотел, чтобы моя невнимательность выглядела безразличием. Хастур напряженно смотрел на него исподлобья, и Кроули решил продолжить: — Ты — мой лучший друг, а вышло так, что я тебя ни о чем не спросил. — Рыжеволосый парень покачал головой. — Нет, так было… и правда лучше. — Помолчав с полминуты наконец ответил Хастур с привычной сиплотой. — Просто я, просто то, что сейчас. Кроули кивнул. — Ничего не поменяется. Если ты захочешь мне что-то рассказать — я всегда готов тебя выслушать. Но я не собираюсь тебя ни о чем расспрашивать. Хастур чуть расслабился. — Спасибо. Не все вещи хочется вспоминать. Это… не было ужасно. В конце концов, я не был один почти до самого универа…просто… — Кроули понял, что тот и хочет и не хочет рассказывать, — просто это было тяжело, — наконец он выдохнул, — Ази чудесный добрый парень, и я благодарен за то, что он настаивает тогда, когда я готов отказаться, но… — Хастур снова запустил руку в волосы и вдруг покраснел. — Он, кстати, совершенно не против. — Кроули улыбнулся так, что сразу было понятно о чем он. — Я, если что, не говорил ему о том, что его сестра приезжала. Хастур покраснел еще сильнее. — О том и речь! — Выдавил он из себя, — Бедный бродяжка Хастур, его подобрали, обогрели, так он еще и на хозяйскую дочку смотрит. — Он почти выплевывал из себя слова. — А я не хочу своей историей вызывать у девушек жалость и материнский инстинкт, особенно у нее! Кроули скептически оглядел затянутую в поношенный плащ фигуру друга, остановился на его некрасивом лице с ярко горящими почти черными глазами, на всклокоченных светлых волосах. — Прости, конечно, — фыркнул Энтони, — но меньше всего на свете ты походишь на того, кто способен вызывать материнский инстинкт. Хастур застыл на мгновение, а затем тоже фыркнул и едва заметно улыбнулся. — Козел ты, Кроули. — От козла слышу. — Уже широко и искренне улыбнулся Кроули. — Точнее от слепого идиота. Ты же знаешь, что нравишься ей. Хастур опустил голову и кивнул. — Знаю, — тихо сказал он. — Ну так и переставай тупить, придурок, — Кроули закатил глаза, — а теперь пошли к вам, хочу увидеть Ангела и поесть. Ужин с тебя!