clint eastwood

            Если вы думаете, что Коноха умеет брать ответственность за себя и за свои слова, то, вероятнее всего, вы говорите про другого Коноху Акинори. Про Коноху Акинори, затерявшегося между альтернативными вселенными и параллельными мирами.             Тот Коноха Акинори наверняка очень милый и комфортный человек, но реальный Коноха, который живёт здесь и сейчас, дышит тем же воздухом, что и Дайшо Сугуру, к сожалению, не может быть таким.             Потому что после того, как Дайшо говорит то, что говорит, Коноха чувствует, как дёргается глаз. Понимаете? У него дёргается грёбаный глаз. Даже из-за бессонных ночей, проведённых за дипломом, кофе «3в1» и энергетиками, его глаза стабильно втыкали в экран ноутбука и не подавали никаких признаков нервного расстройства.             — Я не мог тебе… Да я… Да ты прикалываешься надо мной, — Коноха смеётся и возвращается к комоду, чтобы отключить телефон от зарядки. — И вообще, мне домой нужно, меня кошка ждёт.             — Ну да, — за спиной раздаётся тяжёлый вздох и шуршание одежды. — Проще сделать вид, что между нами ничего не было.             — А между нами что-то было? — он хмыкает и разворачивается лицом к Дайшо, которому, в свою очередь, смотреть на собственные ногти нравится гораздо больше, чем смотреть на кого-то ещё. На Коноху, например. Правильно, смотри на свои ногти, достань пилочку, отрефлексируй ситуацию. — Стоит ли мне напомнить, что ты сам сказал, что ни за что не станешь целоваться с человеком, которого вырвало при тебе несколько раз подряд?             — Да хрен с ним, — пожимает плечами Дайшо и наконец-то отвлекается от своих ногтей, чтобы адресовать Конохе неприятную улыбку. От такой улыбки становится не по себе, и Коноха думает, что лучше бы Дайшо и дальше отыгрывал невозмутимость, чем пытался быть улыбчивым и добродушным ублюдком. — И мне тоже стоит напомнить: то, что ты в моём вкусе, не значит, что я буду лезть к тебе в трусы.             — Спасибо, — Коноха кивает. — Я тебя услышал.             — Вот и славно.             Та непринуждённая атмосфера, которую удаётся выстроить за время завтрака и быстрого перекура на балконе, рушится прямо на глазах. Будто кто-то неосторожно подышал на карточный домик, и теперь вся конструкция летит к чертям, застилая поверхности червовыми дамами и бубновыми тузами.             Коноха молча забирает свои вещи, сухо благодарит Дайшо за свежую футболку и говорит, что постарается вернуть её поскорее. Они не прощаются: Дайшо просто указывает на входную дверь и удаляется в гостиную, а сфинкс, всё время наблюдающий на ними, издаёт какой-то странный, фыркающий звук и следует за хозяином, даже не повернувшись к Конохе морщинистой мордой на прощание.             Когда Коноха добирается до метро, попутно разгребая переписки в директе и фейсбуке, до него доходит: тёмно-зелёная худи осталась в квартире Дайшо. Он благополучно забыл её в ванной комнате, и вряд ли тот обрадуется, когда наткнётся на неё. Скорее всего, Дайшо выбросит её. Либо сожжёт. На большее воображения Конохи пока что не хватает.             Бокуто половину ночи присылает ему пьяные голосовые и фотографии, активно публикует истории в инстаграме и отмечает всех старых знакомых, а на одной фотографии даже пишет капсом: «Коноха, вернись на вечеринку». Жалкая пародия на неповторимый оригинал. Коноха видит несколько сообщений от Ямато, который извиняется за своё поведение и те несчастные шоты, и чувствует внутри лёгкое раздражение.             Это всё из-за шотов и из-за грёбаного Ямато.             (Да, он не будет брать на себя ответственность за вчерашнее, и что? Что вы ему сделаете? Отправите в персональный ад, в котором ему придётся до конца жизни смотреть на кислую физиономию Дайшо Сугуру и вариться в котле по соседству?).             Коноха коротко отвечает, что с ним всё в порядке.             Нет, чувак, я не обижаюсь на тебя, потому что всё равно ничего не помню, и единственный источник, которому я могу верить, но не знаю, на сто процентов или нет, — это Дайшо Сугуру.             Не ты, Ямато.             В ближайшие пару дней ему нужно тотальное восстановление как физического, так и морального состояния, и Коноха планирует закрыться в своей квартире, заказать доставку еды и грустить под какое-нибудь артхаусное кино. К тому же, рыжие коты — это прекрасный антистресс, и Коноха собирается проверить эту теорию в действии.

* * *

                         Из чёрного списка он всё-таки Дайшо вытаскивает.             Вы не подумайте, Коноху не мучает совесть из-за когда-то принятого решения. Просто, вспоминая их разговор на балконе, вспоминая, как Дайшо касается тонкими губами фильтра, стараясь выпускать сигаретный дым в другую сторону, и изредка бросает на Коноху взгляды, внутри пробуждается что-то… странное.             На самом деле, всё началось ещё на вечеринке.             Нет, гораздо раньше, тогда в метро, когда Дайшо непринуждённо говорил о том, что им ничего не стоит засосаться — и никто даже внимание не обратит.             Двусмысленные фразы, ночные переписки, случайные встречи — и кульминация, когда Коноха снимает футболку на глазах Дайшо и не чувствует ничего неправильного в тот момент. События того вечера и ночи, которые Коноха до сих пор не может вспомнить; обнажённая спина Дайшо, короткое замыкание где-то между чужими лопатками; пафосный завтрак, свежий кофе и неловкость после неосторожного откровения.             «Ты предложил мне переспать».             Странное чувство неприятно скребёт изнутри, вызывает лёгкую тревогу, и Коноха ни за что не станет называть своё состояние «бабочками в животе», потому что, во-первых, это банально и пошло, во-вторых, это не бабочки, а самые настоящие змеи.             Коноха вяло жуёт остывшую пиццу, запивает остроту халапеньо и резиновый вкус сыра энергетиком, оттаскивает окрепшего котёнка от полупустой упаковки с куриными стрипсами и открывает диалог с Дайшо. Самые последние сообщения в переписке иронично добивают его состояние.             В конце концов, стоит вернуться к реальности и к привычному поведению.             У Конохи никогда не возникало проблем с выражением романтических чувств. Другое дело — ему не то чтобы отвечали взаимностью, но Коноха не страдает синдромом главного героя и не настраивает себя на что-то хорошее. Например, чтобы всегда кому-то нравиться в ответ, вызывать у кого-то смущённые улыбки или мурашки от случайных прикосновений и осторожных взглядов, направленных в спину друг другу.             Он игнорирует факт того, что после того, как Дайшо Сугуру появляется в его жизни, любая ситуация, хоть как-то связанная с ним, неважно, напрямую или косвенно, превращает Коноху в ту самую девчонку, которая страдает из-за нападок плохого парня.             (Чуть позже выясняется, что всё из-за глубокой симпатии и большой любви, главные герои наконец-то воссоединяются друг с другом, играют свадьбу и отправляются на необитаемый остров, чтобы насладиться медовым месяцем).             (Если бы Коноха очутился на необитаемом острове вместе с Дайшо, то не стал бы дожидаться помощи и вернулся бы обратно в воду, чтобы либо утонуть, либо промокнуть до нитки и умереть из-за воспаления лёгких).             Коноха привык получать отказы, привык отходить от своих симпатий в течение какого-то времени и возвращаться к обычному темпу жизни, но… Меняет ли ситуацию то, что первым ему признаётся Дайшо?             Да, это не то признание, которое делают при приглушённом свете в каком-нибудь модном заведении; под уличными фонарями, когда вокруг не так много любопытных глаз. Вы можете придумать тысячу таких обстоятельств, при которых признание звучало бы правильно. Романтично.             Но нет, Дайшо всего лишь сказал, что Коноха в его вкусе.             И это не признание даже — больше сухая констатация факта.

«я не понимаю» 22:14

«почему я» 22:15

      «я реально хочу об этом поговорить» 22:15

      «о чём» 22:17       «между нами же ничего не было» 22:17       «забери свою худи» 22:19       «от неё пасёт тобой» 22:19

«заберу сразу, как отдам тебе футболку» 22:20

«а если бы что-то было, это бы исправило ситуацию или что» 22:25

      «слушай ты бы определился» 22:27       «чё ты вот сам хочешь от меня» 22:28

«мы могли переспать» 22:30

«наше общение превращается в хрен пойми что» 22:31

      «люди давно придумали этому название» 22:32       «как там. конфетно-букетный» 22:32

«почему я» 22:33

      «глупые вопросы» 22:34       «но я не знаю» 22:34       «по крайней мере если бы я не думал о тебе хоть немного мы бы переспали гораздо раньше и разошлись» 22:37

«мне должно стать легче или что?» 22:38

      «ну вообще да» 22:38       «блять дай номер я тебе позвоню» 22:40             Коноха отодвигается от ноутбука и проверяет коробку из-под пиццы. Паркер Младший растягивается во весь рост на футоне и беззаботно спит, и Коноха даже немного ему завидует. Ну, то есть, будучи обычным котёнком, за которым ухаживают, регулярно кормят и следят за чистотой лотка, ты не знаешь никаких забот и не думаешь над тем, как исчезнуть, просто чтобы ни с чем не разбираться.             Не разговаривать, не объяснять свои же чувства, не видеться ради того, чтобы передать вещи, не тратить деньги на такси, чтобы врываться на вечеринки и ничего не запоминать к утру, а потом жалеть до конца жизни.             Коноха обещает себе больше никогда так не проёбываться и присылает Дайшо свой номер.             Спустя десять минут смартфон вибрирует от входящего вызова, и Коноха, к удивлению, отвечает на звонок почти сразу, в самый последний момент бросая взгляд на бумажный пакет с чистой футболкой, стоящий в углу комнаты.             — Короче, я не умею говорить красиво, — начинает Дайшо. Коноха осторожно прислоняет телефон к уху и пытается привыкнуть к тому, что чужой голос слишком уж близко, пусть и через динамик. — И не знаю, задену своими словами твои чувства или нет, но обычно я не приглашаю к себе парней, с которыми хочу просто переспать и распрощаться сразу на месте. Для таких случаев есть всякие мотели. Да и не стал бы я интересоваться тобой и твоими планами на будущее, если бы меня привлекала только твоя задница. Так понятнее?             — Окей, — Коноха подбирается к футону и осторожно укладывается рядом с Паркером Младшим на спину, меняя ухо. — Это странно. Ты вообще говорил не приближаться к тебе.             — Ну, потому что ты оскорблял моего питомца, — хмыкает Дайшо. Коноха выразительно приподнимает брови, но спустя пару секунд понимает, что тот всё равно ничего не видит и вряд ли догадывается, что Коноха может быть таким язвительно-эмоциональным.             — Ты первый начал. Бубнил что-то про блохастую живность.             — Отвали, — Дайшо делает паузу, и Коноха закусывает нижнюю губу, смотря в потолок. Ему хочется спросить: «Почему ты такой невыносимый засранец?». Или: «Какого хрена я вообще нашёл твою страницу и оставил тебе тот комментарий под фото?». Ведь ничего бы не случилось: он бы закончил университет, спокойно составил резюме и пошёл бы работать в престижную компанию, пока Дайшо бы мучился в своём медицинском ещё пару лет.             — Я считаю тебя привлекательным, — признаётся Коноха. — И я совру, если скажу, что от общения с тобой меня выворачивает наизнанку. Мне бы, конечно, хотелось превратить это в правду, но с собой спорить бесполезно, а доказывать что-то — тем более. Да и ты, пожалуй, первый человек в моём окружении, которому я понравился не в самом хорошем свете.             — Глупости, — повторно хмыкает Дайшо и выдыхает: — Больше всего меня бесят люди, которые пытаются казаться хорошими. Но ты прям удивляешь. Даже намеренно отталкиваешь меня от себя.             — Почему мне стоит быть поосторожнее со своими заявлениями? — вспоминает Коноха, сталкиваясь с тишиной в динамике. — Ну, я тебе сказал, что если ты полезешь ко мне в трусы, то вряд ли обрадуешься. И ты ответил, что мне стоит быть осторожнее. Это ты к чему?             — Не, вот сейчас ты ужасно тупишь.             — Я не понимаю, кому могут причинить вред мои несчастные трусы.             — Вот смотри, — обманчиво спокойным тоном начинает Дайшо. — Есть парень, который полностью в твоём вкусе и к которому ты испытываешь чуть больше, чем к типичному развлечению на ночь. То есть ты его воспринимаешь всерьёз, хочешь за ним поухаживать или типа того. Вы обсуждаете достаточно провокационные вещи, и тот намекает тебе на кое-что интимное, но не видит в этом ничего плохого, потому что не догадывается о чужих чувствах от слова «совсем». И это может звучать как шутка, но не для того, кто испытывает чуть больше. Понял?             — Нихера, если честно, — протяжно зевает.             — Ой, блять, отъебись тогда, — почему-то Коноха физически ощущает, как тот закатывает глаза. — Зачем я вообще тебе объясняю такие простые вещи?             — Короче, у тебя может встать из-за моих «шуток», я прав?             — Да. То есть нет. То есть перестань так делать.             — Когда мы разговаривали с тобой про члены, интимные фотографии и дрочку друг на друга, тебе ничего не мешало реагировать спокойно, — замечает Коноха, переворачиваясь со спины на бок и прижимая телефон к уху плечом. — Во всяком случае, я тебя понял.             — Но никто не говорил, что я реагировал спокойно, — с усмешкой отзывается Дайшо, понижая голос до полушёпота.             Коноха чувствует, как шея и затылок покрываются лёгкими мурашками. Становится немного жарко, и он оттягивает ворот футболки указательным пальцем, будто это поможет.             Вспоминая, сколько раз они разговаривали про такие откровенные вещи, прикрываясь юмором, дурачась, обрывая диалог, предпочитая переходить с темы на тему, неудивительно, что между ними образовалась такая воронка неоднозначности. Стоило ли говорить о том, что Коноха самолично выложил историю с Дайшо и подписал её, как свидание с парнем?             Да любой человек, наблюдающий со стороны, покрутит пальцем у виска, потому что вы либо в отношениях, либо просто ненормальные, либо настолько тупые, что не догадываетесь о том, что состоите в отношениях, потому что, вдобавок ко всему, ещё и ненормальные. Честное слово, это какой-то кошмар.             Коноха медленно закрывает глаза, прислушиваясь к тишине, повисшей в динамике. По ту сторону трубки раздаётся слабое дыхание: спокойное и ровное. Будто Дайшо находится совсем рядом, за спиной.             — Ну, даже несмотря на то, что мы поговорили, думаю, чтобы у нас что-то получилось, нужно время, — всё-таки говорит Дайшо.             — А ты хочешь попробовать построить со мной отношения? Серьёзно?             — А ты не хочешь?             Коноха приоткрывает глаза и, задумавшись всего на мгновение, отвечает вполне уверенно:             — Хочу.