clint eastwood

            Попробовать построить отношения.             Знаете, Коноха не то чтобы какой-то профессиональный дегустатор, но такое блюдо пробует впервые и не особо хочет получить пищевое отравление.             На языке отношений — не хочет обжечься, понять, что всё бесполезно, бессмысленно, впустую.             Это как то самое разочарование, которое преследует тебя после первых отношений и портит все последующие. Потом пару лет, проведённых в терапии — авось получится найти счастье, встретить правильного человека и лишь иногда вспоминать о болезненном опыте, как об очередном уроке жизни.             Они толком ничего не попробовали, но Коноха проиграл большую часть возможного развития событий, и с такими навыками ему стоило поступать не на переводчика, а на какую-нибудь режиссуру и писать сценарии днями и ночами напролёт.             Увы, диплом квалифицированного переводчика до сих пор радует семью Конохи. Он может сколько угодно думать о будущем, но пока они хотя бы не поцелуются и не будут, при этом, трезвыми, не стоит даже пытаться создавать себе проблемы.             Если бы Дайшо знал, какая реакция последует за его предложением, то покрутил бы пальцем у виска и предпочёл Конохе кого-нибудь более опытного и менее тревожного.             На самом деле, Коноха может показывать такие качества время от времени, но ему следует сделать скидку, потому что это первые отношения, в которых он впервые будет пробовать такие вещи, которыми обычно занимаются парочки под покровом ночи. Вообще он считает, что для девственников двадцать плюс должны разрабатывать специальные курсы и выдавать грёбаные сертификаты.             Молодец, ты потратил деньги на полное дерьмо.             Во всяком случае, Коноха считает это несправедливым, потому что курсы программирования или веб-дизайна достаточно популярны, но почему-то никто не поднимает такие важные темы, как не быть неудачником в первых отношениях.             Дайшо, в целом, ничего не напрягает. Они продолжают общаться так, как общались до этого, и Коноха даже не может сказать, что между ними что-то изменилось. Никаких смайликов-сердечек, никаких ласковых прозвищ, никаких пошлых намёков, ничего.             Да и Дайшо производит впечатление человека, который, скорее, напрямую попросит скинуть фотографию члена, чем будет спрашивать: «В душ? И без меня?». Конечно, чёрт возьми, без тебя, потому что мы живём в разных квартирах. И это минимум, потому что вдвоём в душе наверняка неудобно, вы всё время задеваете друг друга и не можете спокойно прикрыть глаза, потому что от любого внезапного звука есть вероятность сердечного приступа, если не инфаркта.             Поэтому Коноха тоже не предпринимает ровным счётом ничего.             Единственное, что меняется — они чаще созваниваются. Их переписки становятся обрывистыми, потому что вместо того, чтобы ответить, Дайшо просто набирает ему и объясняет словами через рот, аргументируя свои звонки тем, что ему лень печатать либо он сейчас не может, потому что не хочет отвлекаться от игры.             «Мне лень печатать» вместо «Я просто хочу послушать твой голос».             Иногда Конохе самому хочется ляпнуть что-то… романтичное.             Что-то вроде «Слушай, может, не станем возвращать вещи друг другу? Мне нравится думать, что это твоя футболка и что я могу её носить, когда хочу» или «Почему-то думаю о том, что было бы круто сходить куда-нибудь и провести время вместе. Я даже готов обновить инстаграм и выложить наши совместные фотографии, чтобы довести Ямато до нервного срыва».             Но Коноха лишь поддерживает беседу со своим официальным бойфрендом и иногда смеётся, когда Дайшо ругается на кого-то на сервере и ворчит, что всяким тупицам противопоказано играть в игры, потому что из-за них страдают чужие нервные клетки, которые, к слову, всё же не восстанавливаются.             Первые «романтичные» шаги делает Дайшо.             И даже не то чтобы романтичные. Просто про такие вещи Коноху может спросить и Ямато, и Бокуто, и даже Акааши, но почему-то от Дайшо слышать это волнительнее и приятнее.             — Что ты обычно жрёшь? — Дайшо щёлкает зажигалкой, и Коноха прислушивается, как тот затягивается сигаретой и звучно выпускает дым. — Ну, я к тому, ты готовишь вообще?             — У меня обычно нет времени себе готовить, — Коноха бросает быстрый взгляд на упаковку из-под лапши быстрого приготовления. — Спасаюсь доставками и всякими полуфабрикатами.             — Вот поэтому ты и тощий, — хмыкает Дайшо, и Коноха чувствует осуждение в чужом голосе.             — Мы, если что, в одной весовой категории, — подмечает Коноха.             — У меня просто метаболизм хороший, — ещё одна затяжка. — Ты такими темпами заработаешь себе какой-нибудь гастрит и помрёшь. Не хочу остаться вдовцом, поэтому приходи ко мне и пожри нормально.             — Ты приглашаешь меня на ужин? — улыбается Коноха и почти сразу даёт себе мысленную пощёчину, возвращая уголки губ в привычное положение. Что ещё за глупости, Коноха Акинори? Перестань, тебе не тринадцать. — А свечи будут?             — Ага, ректальные, — Дайшо молчит какое-то время, ожидая ответа, но не получает его и спрашивает снова: — Так ты придёшь?             — Мне принести с собой твою футболку? — зачем-то спрашивает Коноха.             — Да хоть в ней приходи, — повторно хмыкает Дайшо. — Принимаю за ответ. Приедешь сегодня?             — В тебе проснулась бабушка, и поэтому ты так сильно хочешь меня накормить? — Коноха пытается сопротивляться мыслям, что Дайшо был бы очень вредной старушкой, которой только дай повод на кого-нибудь замахнуться ходунками. — Я приеду. Вечером?             — Да хоть сейчас, — Дайшо делает последнюю затяжку и закрывает балкон, возвращаясь в гостиную под громкое мяуканье своего питомца. — Просто подождёшь, пока я приготовлю что-нибудь.             Звонок Дайшо не сбрасывает. Коноха вопросительно смотрит на Паркера Младшего, словно ищет одобрения в кошачьей морде, но кошачья морда лишь широко зевает, демонстрируя окрепшие клыки и посылая своему хозяину шлейф сухого рыбного корма, поэтому Коноха направляется к шкафу и попутно сообщает:             — Тогда вызываю такси.             Футболка Дайшо, благополучно выстиранная порошком и задобренная кондиционером для белья, всё же покидает свой бумажный пакет и отправляется на захламлённые вещами полки. Коноха находит её почти сразу, потому что она сильно выделяется на фоне его обычной, ничем не примечательной одежды, и чувствует лёгкое волнение.             Мысли материальны?

* * *

            Когда Конохе открывают дверь, он впадает в ступор, потому что не знает, что следует сделать: приобнять, поцеловать в щёку или просто кивнуть, но Дайшо поступает гораздо проще: затаскивает Коноху за локоть в квартиру, задерживает взгляд на своей же футболке, просит разуться и надеть тапки, после чего молча удаляется на кухню.             Квартира Дайшо не меняется от слова «совсем». Да и что может измениться за такой короткий промежуток времени, кроме того, что теперь они официально состоят в отношениях, которые отношениями пока считать сложно?             Сфинкс приветствует Коноху почти радушно: просовывает сонную, сморщенную морду через приоткрытую дверь спальни, затем показывается целиком и потягивается, демонстрируя несуразную кофточку.             — Кота можешь погладить, — доносится голос Дайшо, и Коноха присаживается на корточки перед породистым питомцем и осторожно вытягивает руку вперёд. Сфинкс, в свою очередь, смотрит на него каким-то очень уж тяжёлым взглядом, но подаётся мордой, задевает пальцы Конохи и слабо мурлычет.             Коноха всё ещё задаётся вопросом, зачем существуют такие породы, но на душе становится легко и приятно, что хотя бы чужой питомец проявляет к нему какой-то интерес (в отличие от хозяина).             — Удивительно, что ты готовишь, — делится своими наблюдениями Коноха, проходя на кухню и присаживаясь за стол. Дайшо не поворачивается к нему, но бросает вопросительный взгляд через плечо. — Одинокая жизнь вынуждает?             — Ты сейчас допиздишься и будешь просто смотреть, как я ем.             — Вот так ты разговариваешь со своим бойфрендом?             — То, что мы пробуем такую штуку, как отношения, не значит, что я буду тебе задницу вылизывать, — спокойно отвечает Дайшо, возвращаясь к готовке, и Коноха подвисает. — Ну, может и буду, но до этого ещё далеко.             — Мне нужно как-то прокомментировать? — слабо интересуется Коноха, чувствуя, как щёки обжигает волной смущения. — Господи, нет, не говори больше ничего такого.             — Да вы только посмотрите, — Дайшо перемещается к шкафчикам, чтобы достать две чашки, и наконец-то награждает Коноху прямым, внимательным взглядом. — Тебя смущают такие вещи? Серьёзно?             — Мне просто душно, — неловко улыбается Коноха. — Угостишь водой, надеюсь?             — Даже не знаю… — тот делает вид, будто усиленно о чём-то думает, и затем продолжает: — Даже не знаю, мне нравится, поэтому я тебя пощажу, или мне нравится, поэтому я продолжу так говорить. Сложный выбор, да?             Коноха краснеет пуще прежнего и очень надеется, что в будущем ему удастся привыкнуть к таким выпадам со стороны грёбаного бойфренда и держать невозмутимое лицо до последнего. А ещё он прослеживает такую закономерность, что факт отношений меняет многое, в том числе реакцию на определённые вещи.             Если до этого он мог спокойно о чём-то пошутить либо сказать какую-нибудь глупость, которыми обычно обмениваются между собой друзья без какого-либо сексуального подтекста, то сейчас любая шутка воспринимается чересчур резко: обрастает новыми мыслями и подкрепляется воображением.             С которым, к слову, у Конохи всегда было не очень.             С каких пор воображение стало таким… подлым, чёрт возьми?             — Ты сам сказал: до этого ещё далеко, — Коноха старается сменить тему: — Какой у нас вообще рейтинг? Двенадцать плюс?             — Ну, хочешь, можем поднять, — пожимает плечами Дайшо, наливает в чашку воду и осторожно ставит на стол перед Конохой, после чего проверяет, всё ли в порядке с блюдом, томящимся на плите. — Мне, в целом, без разницы, но я стараюсь учитывать, что у тебя нет никакого опыта. Ты хотя бы понимаешь, как секс между парнями происходит?             Коноха очень жалеет, что мгновенно хватается за чашку и делает несколько больших глотков, потому что вода встаёт поперёк горла.             Он же не станет оправдываться, как малолетка, и заверять Дайшо в том, что, вообще-то, умеет пользоваться интернетом и что ему несложно прочитать пару статей и посмотреть видео на такую тематику?             — Я гуглил, — сдаётся Коноха. Затем добавляет: — Ну, и смотрел.             — И как? — почему-то Дайшо становится интересно до такой степени, что он присаживается напротив Конохи и подпирает щёку кулаком. Во взгляде — сплошные бесенята. — Понравилось? Представлял меня в какой-нибудь позиции?             — В позиции наблюдателя, — мрачно сообщает Коноха, обхватывая чашку ладонями. Чашка — это единственная деталь, которая помогает ему не сойти с ума прямо здесь и прямо сейчас. Он цепляется за несчастный фарфор так, будто тот поможет ему справиться с нарастающей неловкостью. — Да, у меня нет никакого опыта, но это не значит, что я тупой. И знаешь, смотря на отношения Бокуто и Акааши, мы вообще не похожи на парочку.             — А какими должны быть парочки в твоём понимании? — Дайшо в очередной раз отвлекается на готовку, но лишь для того, чтобы выключить плиту и снова вернуться к разговору.             — Не знаю… Разве парочки не должны говорить друг другу всякие милые вещи? Держаться за руки, обниматься, целовать в щёку при встрече или на прощание? Или я настолько отстал от жизни?             — Да нет, — хмыкает Дайшо, выдерживая паузу, и вдруг произносит: — Я просто не особо умею вот так. Я могу сказать о чём-то в моменте, например, мне нравится, как ты выглядишь в моей футболке, но использовать те же уменьшительно-ласкательные не стану.             — Вот стоило сказать, что я выгляжу круто в твоей футболке тогда, когда я только пришёл, — Коноха допивает воду и отставляет чашку в сторону. — Ладно, звучу как придурок какой-то.             Дайшо ничего не отвечает, но протягивает руку вперёд, чтобы накрыть своей ладонью ладонь Конохи. От такого простого, даже невинного прикосновения становится не по себе, но в хорошем смысле. Не до мурашек, конечно, но тепло чужой ладони приятно контрастирует с холодными руками Конохи, и кончики пальцев начинает покалывать совсем немного, до лёгкой дрожи.             — Ну, допустим, — несмело говорит Дайшо и чуть подаётся вперёд, из-за чего Коноха почти вжимается спиной в спинку стула. — Мы начали слишком… откровенно. Может, поэтому я не вижу смысла во всяких милых моментах. Но если тебе так хочется, то не вижу проблемы.                          — Я не хочу рейтинг двенадцать плюс. Мне двадцать три, в конце концов.             — Если я тебя прямо сейчас поцелую, то ты сбежишь от меня, — ухмыляется Дайшо. — Сначала попробуешь мою еду.             — Подпускаешь к самому сокровенному?             — Я хорошо готовлю, — Дайшо осторожно убирает ладонь, и Коноху не покидает чувство чего-то неправильного. Хочется сказать: «Положи на место». Или: «Верни туда, откуда взял». Да что угодно, лишь бы продлить эти приятные ощущения, запомнить и впитать каждой клеточкой тела.             Вместо этого Коноха подзывает к себе сонного сфинкса, чтобы погладить, и спрашивает:             — Ты не говорил, как зовут твоего кота.             — Повышаешь рейтинг интимных моментов между нами? — Дайшо всё ещё игнорирует вторую чашку, тоскливо ожидающую своего хозяина, и достаёт две тарелки. — Мистерио.             — Ты сейчас серьёзно?             — А что такого? Это мой любимый марвеловский персонаж, — пожимает плечами Дайшо, но, столкнувшись с тишиной в ответ, медленно оборачивается, смотрит так, будто ни за что на свете не поверит, что бы ни последовало за его вопросом, но всё-таки спрашивает: — Только не говори, что ты назвал своего кота каким-нибудь Человеком-Пауком?             — Паркер Младший.             — А ты говоришь, что мы на парочку не похожи. Мне кажется, у нас всё идеально. А теперь ешь.