Доверие — лучшая награда любви

/POV Author/ — Ну что скажешь? — Чимин внимательно смотрел на Чеён, которая уже почти десять минут взвешивала все «за» и «против». — Да подожди ты! Я думаю! — раздражённо ответила она, потому что Чимин ни на минуту не умолкал, пока она размышляла. — Чего тут думать? Пошли и всё. Я же знаю, что тебе страшно одной. И я сам не уйду, пока ты не согласишься. — Ты вообще себя слышишь? Сам даёшь мне выбор, но не оставляешь его! — возмутилась Розэ. Чимин лишь пожал плечами. — Ну что поделать, такой уж я человек. Розэ тяжело вздохнула. — Уф… Ладно, подожди. Мне нужно взять кое-что. Она развернулась и ушла в дом. Чимин, сияя от удовольствия, как новогодняя гирлянда, снова сел в машину. Теперь он точно знал — у него ещё есть шанс. И он его не упустит. /POV Author/ Звонок раздался в тихом доме, наполняя его резким звуком. Казалось, стены стали ещё холоднее и мрачнее. Лиса, сидевшая на кровати, обняв колени, вздрогнула и подняла голову. Она была уверена, что это Чонгук. Должно быть, пришёл извиняться. Она вскочила, подбежала к двери и, даже не посмотрев в глазок, распахнула её. — Чонгук, я… — начала она, но тут же замерла, увидев перед собой совсем другого человека. Глаза расширились от удивления, дыхание перехватило. Она стояла, не в силах произнести ни слова. — Ты меня не пустишь? — прозвучал глубокий голос мужчины. Только сейчас Лиса осознала, что это не сон. Она моргнула несколько раз, чувствуя, как слёзы увлажняют лицо. Рука автоматически потянулась стереть их. Её движения были резкими, суетливыми. Пропуская гостя внутрь, она наконец нашла в себе силы заговорить. — Здравствуйте, отец. Мистер Манобан не двигался дальше прихожей, холодным взглядом сверля дочь. — Почему ты плакала? — его голос, как всегда, звучал строго и отстранённо. Лиса не знала, что ответить. Она не могла поверить, что он вообще задал этот вопрос. Возможно, ей просто показалось? Скоро он скажет, что переживает только из-за её статуса наследницы или репутации семьи. — Ничего, отец. Пойдём в гостиную, — сказала она, пытаясь скрыть свои эмоции. — Я вижу, что ты плакала. Где Чонгук? — он шагнул вперёд, следуя за дочерью. — Он с друзьями. Не знаю, когда вернётся, — она нарочно проигнорировала первый вопрос. — Это он сделал? — Манобан приблизился, внимательно всматриваясь в её лицо. Щёки Лисы были ярко-красными, и его первое предположение было очевидным. — Что?.. — она не сразу поняла, о чём речь, но, поймав отражение в зеркальной стене, заметила два больших красных пятна на лице. — Нет, отец. Это следы от моих коленей. Я слишком сильно прижимала лицо к ним, — она коснулась щёк и только сейчас ощутила лёгкое жжение. Но больше всего её беспокоило не это. Она всё ещё не могла поверить, что этот человек перед ней действительно её отец. — Ты не ответила. Почему ты плакала? Чон заставил тебя? — его голос прозвучал жёстче. — Нет, отец, — Лиса отвела взгляд, не выдерживая его пристального внимания. — Он тебе угрожает? — Отец, всё в порядке. У нас нормальные отношения. Просто проблемы в университете. Ты, наверное, ещё не видел статьи о нас… Вот из-за чего я плакала, — наконец призналась она. Мистер Манобан молча достал телефон и открыл браузер. В разделе главных новостей первым же заголовком красовалась статья о его дочери. — Ладно, прочитаю позже. Ты иди спать, — сухо сказал он и убрал телефон в карман. — И передай Чонгуку, что я жду его в своём офисе. Нам нужно поговорить. — Хорошо, отец, — кивнула Лиса. Настроение, которое было на самом дне, неожиданно поднялось. Раньше отец всегда только усугублял её состояние. А теперь… Теперь он внезапно появился и стал тем, кто поддержал. Это было странно. Непривычно. Но так приятно. Мистер Манобан покинул дом. Лиса ещё немного постояла в прихожей, а затем, приходя в себя, слабо улыбнулась и медленно поднялась в свою комнату. — Пусть будет, что должно быть… — прошептала она себе под нос, закрывая за собой дверь. — В конце концов, рано или поздно нам всё равно пришлось бы раскрыть наши отношения. Не буду переживать. Надо просто плыть по течению… Со временем люди забудут про нас. Да, именно так и будет! Она легла на кровать, уставившись в потолок. Мысли постепенно начали путаться, глаза закрывались, подготавливая её к глубокому сну. Но стоило ей почти провалиться в него, как вдруг внизу хлопнула входная дверь. — ЛИСА! Резкий, взволнованный голос Чонгука разнёсся по всему дому. Через секунду он уже мчался вверх по лестнице. Лиса резко открыла глаза. В следующую секунду дверь в её комнату распахнулась, и на пороге появился Чонгук — запыхавшийся, взъерошенный. Он явно бежал сюда сломя голову, и Лиса не могла понять, был ли он так взволнован или просто вымотан. Она медленно села, наблюдая за тем, как вздымается его широкая грудь. И вдруг почувствовала непреодолимое желание… Обнять его. Просто утонуть в его тепле. Спрятаться от всего, что её мучило. Почувствовать себя защищённой. Испариться в своих чувствах, забыть весь негатив, что был направлен на неё. Забыть, что она бесполезна. Что она ничего не достойна. Доказать самой себе, что это не так. Что она достойна всего. В том числе и Чонгука. И, наконец, поверить, что сможет пройти через всё это рядом с ним. Но сможет ли? Она не была уверена. Теперь она не знала, добьётся ли чего-то в жизни или, как и Чонгуку, ей придётся заплатить слишком высокую цену, чтобы наконец-то начать жить так, как она хочет. Лиса вскочила с кровати и, не раздумывая, бросилась к Чонгуку. Она обхватила его так крепко, как только могла, уткнулась лицом в его плечо — такое же твёрдое, как стена, — и разрыдалась. Теперь ей было всё равно, что подумают другие. Ей было всё равно, посчитают ли её слабой или неспособной ни на что. Особенно перед ним. Потому что именно он видел, в каком состоянии она находилась. Именно он понимал, каково это — не верить в себя. И именно он помог ей почувствовать уверенность. Он знал её, знал все её страхи. И поэтому не сделает ничего, что заставило бы её снова почувствовать себя ничтожной… так ведь? — Лисичка моя, что с тобой? — голос Чонгука был тёплым, но тревожным. Он прижал её крепче, гладя по спине. — Ты опять читала комментарии? Я же запрещал тебе их читать. Давай успокойся и скажи мне, что тебя беспокоит. Лиса чуть сильнее вжалась в него, а потом медленно подняла голову, положив подбородок на его грудь. — Как… как мы теперь будем ходить в университет? — её голос был тихим, дрожащим. — Ничего ведь не случится… правда? Ты же знаешь, как все хотели повыдёргивать меня за волосы, когда увидели рекламу… А теперь? Они не оставят это просто так. Они обязательно подойдут ко мне… Она нервно сглотнула, её пальцы сжались в его толстовке. — Я, конечно, умею драться, но что, если они нападут на меня толпой? Где-нибудь в уголке, где никто не увидит? Она на мгновение замерла, а затем почти неслышно прошептала: — Я боюсь… Чонгук накрыл её руку своей, чуть сжал. — Не бойся, — его голос был низким, успокаивающим. — Я тебя защищу. Ни на минуту не оставлю тебя одну, хорошо? Лиса смотрела на него снизу вверх, её большие глаза всё ещё блестели от слёз. А Чонгук… Чонгук едва сдерживал улыбку. Она выглядела невероятно красивой в этот момент. В своей мягкой пижаме, с распущенными волосами, ещё влажными после душа… Даже со слезами на щеках она была самой сексуальной женщиной в мире. Хотя нет. Даже если бы она не плакала, даже если бы была взъерошенной, не в лучшем виде — для него она всё равно была бы самой красивой. Он знал, что Лиса сильная. Она способна на многое. Ей просто нужна поддержка. И он всегда будет рядом. Лиса всегда была сильной. Упрямой, смелой, с несгибаемой волей. Она могла до последнего стоять за своих близких и никогда не показывала, что ей больно. Всё прятала за улыбкой, позволяя окружающим видеть только то, что хотела показать сама. Её боль видели единицы. Но Чонгук… Чонгук увидел её уже давно. И сейчас, когда Лиса позволила себе раскрыться перед ним, он не мог не гордиться ею. Тем, что она наконец-то смогла довериться хотя бы кому-то. И собой. Тем, что смог открыть её — такую упрямую, боевую, но всё же хрупкую с другой стороны. Лиса подняла на него взгляд. В её глазах было всё: вера, уверенность, любовь. И Чонгук не растерялся. С лёгкой улыбкой он наклонился вперёд, чтобы сомкнуть их губы в поцелуе. Поцелуй был сладким, даже несмотря на солёные от недавних слёз губы Манобан. Лиса скользнула рукой по его шее, чуть сильнее сжав пальцы. В следующий миг, ловким движением, она обхватила его ногами, заставляя крепче прижать её к себе. Чонгук удержал её без труда, крепко придерживая за бёдра. А затем шагнул в сторону кровати. Чонгук осторожно опустил её на кровать, но Лиса не спешила разжимать хватку. Она продолжала держаться за него, словно боялась, что, если отпустит, весь мир вновь рухнет на её плечи. Чонгук наклонился ниже, изучая её лицо в полумраке комнаты. Взгляд скользнул по её слегка припухшим губам, по щекам, на которых до сих пор оставались следы слёз. Он провёл пальцами по её коже, стирая остатки солёной влаги, и выдохнул: — Ты так красива… Лиса не ответила, только сильнее сжала его запястье, словно ей нужно было подтверждение, что он здесь, что он рядом. — Я правда тебя защищу, — добавил Чонгук, наклоняясь к её уху. Его дыхание щекотало кожу, заставляя девушку вздрогнуть. — Ты в безопасности. Лиса слабо кивнула, цепляясь за него, за его тепло, за его голос. — Я знаю, — прошептала она. Чонгук улыбнулся и медленно провёл губами по её скуле, затем чуть ниже — к её губам. Их поцелуй стал другим. Не отчаянным, как раньше, а мягким, глубоким, будто они хотели запомнить этот момент навсегда. Чонгук чувствовал, как учащается дыхание Лисы, как её пальцы зарываются в его волосы, притягивая ближе. Его руки мягко скользнули по её талии, ощущая, насколько она хрупкая под его ладонями. Лиса доверчиво выгнулась навстречу, позволяя ему прижаться к ней крепче. — Я люблю тебя, — выдохнул Чонгук, прежде чем снова коснуться её губ. Лиса на секунду замерла, широко распахнув глаза, но потом её губы дрогнули в улыбке. — Я тоже тебя люблю, — прошептала она, накрывая его губы своими. В этот момент для них не существовало ни статей, ни универа, ни осуждения со стороны окружающих. Был только он. Была только она. И было их чувство, такое же горячее и настоящее, как и они сами. Чонгук смотрел на Лису, ловя каждое её движение, каждый вздох, каждое прикосновение. Он чувствовал, как её сердце бешено стучит под его ладонью, как она прижимается к нему, словно боялась, что он исчезнет. Его губы снова нашли её, но теперь поцелуй был неторопливым, глубоким. Чонгук нежно прикусил её нижнюю губу, заставляя девушку тихо выдохнуть ему в губы. Лиса зарылась пальцами в его волосы, притягивая ближе, словно не хотела, чтобы между ними оставалось хоть немного пространства. Её дыхание сбилось, когда Чонгук опустился ниже, оставляя лёгкие поцелуи на её шее. Он чувствовал, как она дрожит, и это заставляло его улыбаться. — Ты такая чувствительная, Лис, — тихо прошептал он, позволяя губам скользнуть ниже, к ключице. Лиса не ответила. Она лишь крепче обвила его ногами, не давая ему уйти ни на сантиметр. Чонгук снова поднял голову и поймал её взгляд. В её глазах было столько доверия, столько эмоций, что у него перехватило дыхание. — Ты уверена? — спросил он, проводя пальцами по её щеке. Лиса на мгновение задумалась, а потом, чуть приподнявшись, легко коснулась его губ. — Да, — прошептала она, глядя ему прямо в глаза. — Я уверена. Чонгук замер, позволяя её словам проникнуть в самую глубину его сознания. А затем, не сдержавшись, снова накрыл её губы своими, вкладывая в этот поцелуй всю нежность, всю страсть, всю любовь, которую чувствовал к ней. Лиса улыбнулась сквозь поцелуй, позволяя себе раствориться в этом моменте. Позволяя себе чувствовать. Позволяя себе любить. Хотя они уже месяц жили вместе, разделяли одну комнату, ложились спать в одной кровати, их отношения так и не пересекли границы поцелуев. Чонгук не торопил Лису. Он понимал, что её сердце ещё борется с сомнениями, что ей нужно время, чтобы принять его, поверить, что он рядом не на мгновение, не из-за обстоятельств, а потому что хочет быть именно с ней. Каждый вечер они засыпали рядом, чувствуя тепло друг друга. Чонгук обнимал её, ощущая, как размеренно поднимается и опускается её грудь, слушая её дыхание, иногда неслышное, иногда сбивчивое. Он чувствовал, как Лиса постепенно открывается, как в её взгляде появляется не только привязанность, но и что-то большее, глубже. И вот этот момент настал. Сегодня она смотрела на него иначе. В её глазах не было больше страха, неуверенности или сомнений. Только мягкое принятие и безоговорочное доверие. Только любовь, которую она наконец-то позволила себе осознать. Лиса сама потянулась к нему, легко коснулась его губ, но в этом поцелуе было что-то другое. Чонгук ощутил, как дрожат её пальцы, когда она провела рукой по его щеке, как её дыхание сбилось, но не от волнения, а от решимости. Он посмотрел в её глаза, чтобы убедиться. — Лис… — выдохнул он, но она лишь тихо улыбнулась, опуская ладонь ему на грудь. — Я люблю тебя, — прошептала она. И в этот миг Чонгук понял: больше ждать не нужно. Она уже давно приняла его. Лиса чувствовала, как её сердце стучит в унисон с его. Она была здесь, в его руках, в этом моменте, где не осталось ничего, кроме их чувств. Чонгук смотрел на неё так, словно она была всем его миром, словно именно этого он ждал всю свою жизнь. И она больше не хотела ждать. Она тихо прошептала его имя, позволяя эмоциям взять верх. В её взгляде больше не было сомнений, только тёплая, искренняя уверенность в том, что он – её единственный выбор. Чонгук понял её без слов. Его пальцы нежно скользнули по её коже, запоминая каждую линию, каждую дрожь, каждый вдох. Их поцелуи становились глубже, горячее. Одежда исчезала под лёгкими движениями, и вот они уже были ближе, чем когда-либо. Их тела слились воедино, заполняя пустоту, о которой они боялись говорить. В этот момент всё было правильно, всё было так, как должно быть. Чонгук шептал её имя, гладил её волосы, будто боялся, что это всего лишь сон. Но Лиса чувствовала его, каждый его взгляд, каждое движение, каждое слово, наполненное нежностью и любовью. Когда их дыхание стало прерывистым, а сердца замерли в едином ритме, Лиса наконец поняла: она больше не одна. Теперь они связаны не только словами, не только чувствами, но и самым искренним проявлением любви. *** Чеён сидела в машине, сжимая ремень безопасности так, будто он мог удержать её от принятия решения. Она даже не думала выходить. В доме, перед которым они припарковались, её ждали тепло и уют, но внутри неё всё сопротивлялось. — Чимин-оппа, может, отвезёшь меня обратно? — её голос дрогнул, но она попыталась улыбнуться. — Я как-нибудь переживу ночь. Это же не в первый раз, мне пора привыкать. Не могу же я вечно прятаться за чьей-то спиной. Чимин вздохнул, снимая ремень безопасности. Что-то теплое распределилось внутри, от слова “оппа” которые снова начали произноситьс из уст Чеён. — А зачем тебе вообще привыкать к одиночеству? — в его голосе слышалась тёплая укоризна. — Ты же сама говорила, что надо учиться доверять людям. Чеён крепче сжала пальцы на ремне, словно уговаривая себя. — Всё равно это… странно, — она нерешительно посмотрела на дом. — Как будто я вторгаюсь в чужое пространство. Чимин лишь усмехнулся и открыл дверь, обходя машину, чтобы открыть её и для неё. — Я ничего не знаю, выходи давай. Думаю, мама обрадуется. Последние слова он произнёс уже тише, почти шёпотом, и Чеён почувствовала, как чуть становится спокойно в груди от этих простых слов. — Что я вообще творю… — пробормотала она себе под нос, прежде чем принять его протянутую руку и выйти из машины. Чимин посмотрел на неё с лёгкой улыбкой: — Да чего ты так волнуешься? Мы же не на знакомство с родителями приехали. Чеён сверкнула на него возмущённым взглядом. — После таких слов мне ещё больше не хочется заходить. — Шучу, шучу, — рассмеялся он, отворяя дверь. — Давай заходи. Она нерешительно переступила порог, и её сразу окутало тёплое, почти домашнее ощущение уюта. Дом был просторным, но не кричащим о роскоши. В нём чувствовался вкус, стиль, но главное — он был живым, тёплым. — Не похоже на дом генерального директора крупной компании, — заметила Чеён, осматриваясь. Чимин присел, снимая обувь. — Не нравится? Она покачала головой. — Наоборот, тут очень уютно. Просто… я думала, что ты любишь роскошь. Чимин молча поставил перед ней пару мягких домашних тапочек. — Важнее не то, что снаружи, а что внутри, — спокойно ответил он. — Как и с людьми. Чеён взглянула на него, ловя в его словах что-то большее, чем просто речь о доме. Женский голос, полный удивления, прозвучал из глубины дома: — Чимин? Ты так поздно… Он обернулся на звук. — Да, мама, это я. Из тёплого полумрака коридора появилась женщина в мягком халате, небрежно затягивая пояс. Она явно не ожидала увидеть в доме посторонних. — Ой… а это кто? Чеён поспешно выпрямилась и поклонилась, выражая уважение. — Здравствуйте, я Пак Чеён. Чимин шагнул ближе, представляя её: — Мама, познакомься. Это Чеён, моя… подруга. Мы учимся вместе и работаем над одним проектом. — Он повернулся к девушке. — А это моя мама, Пак Сольми. Женщина подошла чуть ближе, всматриваясь в лицо гостьи. — Какая красивая, — тепло улыбнулась она. — Добро пожаловать, Чеён. Она вдруг всплеснула руками, осознавая, в каком виде вышла к девушке. — Чимин, почему ты не предупредил, что приведёшь домой гостью? Смотри, в чём я её встречаю! Чеён слабо улыбнулась, чувствуя, как напряжение спадает. — Вы тоже очень красивая, миссис Пак, — сказала она искренне. — Я бы никогда не подумала, что вы старше нас больше чем на несколько лет. Миссис Пак рассмеялась, кокетливо откидывая волосы назад. — Ох, какая милая девушка. Ну, раз ты так говоришь, думаю, можно считать, что знакомство прошло удачно! — Это получилось внезапно, — пожал плечами Чимин, отвечая на вопрос матери. — Мама, мы так и будем стоять у двери? Женщина тут же спохватилась. — Ой, простите! Проходите в гостиную, а я быстро переоденусь. Чимин, предложи Чеён что-нибудь выпить. — Конечно, мама. — Он обернулся к девушке. — Пойдём, Чеён, нам сюда. Они направились вглубь дома, а Чеён на мгновение задержала взгляд на уходящей фигуре миссис Пак. Что-то в этой женщине казалось ей смутно знакомым… Где-то она уже видела её, но не могла вспомнить где. — Что будешь пить? — спросил Чимин, указав на диван, приглашая её присесть. Сам он остался стоять, готовый отправиться на кухню. — Если честно, мне сейчас не хочется ничего, — ответила Чеён, опускаясь на мягкие подушки дивана. Чимин кивнул и сел напротив, устроившись в кресле. — У тебя очень красивая мама, — добавила девушка, задумчиво глядя перед собой. — Но… мне кажется, я её где-то видела. Она показалась мне знакомой. Чимин слегка удивился её словам, но прежде чем он успел что-то сказать, в коридоре послышались лёгкие шаги. — Как? — Чимин приподнял брови. — Я ведь раньше не знакомил тебя с ней. — Не знаю… — Чеён нахмурилась, вспоминая. — Особенно когда она повернулась к нам спиной… Я точно уверена, что где-то её уже видела. — Даже не знаю… — Чимин слегка пожал плечами. — Ладно, спрошу у неё самой, — кивнула девушка, но всё же не отпускала странное ощущение. — Это странно… Я всегда запоминаю красивые лица, так случилось и с Цзыюй. Но твою маму почему-то не могу вспомнить, где видела… — почти шёпотом добавила она, размышляя вслух. В голове крутилась пустота, и думать особо было не о чем. Чимин усмехнулся, уловив интересную деталь в её словах. — Красивые лица запоминаешь? А меня в первый день в группе запомнила? Розэ фыркнула, закатив глаза. — Ой, да не говори. Конечно, запомнила! Только вот не из-за внешности, а из-за наглости. Едва слова сорвались с её губ, Чимин хитро улыбнулся, не собираясь оставлять ни одной детали без внимания. — Значит, не отрицаешь, что я красивый? Розэ резко выдохнула, прищурившись. — Ты знаешь, временами ты так бесишь, что мне хочется тебя задушить, — процедила она сквозь зубы. Чимин расхохотался, наклоняясь ближе. — Да ну? И как ты это собираешься сделать? Может, покажешь? Его насмешливый тон лишь больше разозлил Чеён, но в глубине души она знала — Чимин просто не упустит шанса её подразнить. — Не надо моего сына душить, а то его красивое лицо превратится в некрасивый помидор, — с улыбкой произнесла миссис Пак, присаживаясь рядом с Розэ. — О чём болтаете? Чеён, прищурившись, кивнула в сторону Чимина: — Но вы же согласны, что он бесящий? Женщина посмотрела на сына, затем снова на Чеён и неожиданно засмеялась: — В этом я с тобой согласна. — Мама! — возмутился Чимин, сделав обиженное лицо. Розэ довольно улыбнулась, пока он надувался, словно ребёнок. — Это слово ты точно научилась у Лисы, — пробормотал он, откинувшись в кресле. — Она его всё время повторяет. — Ну, как иначе? У неё жених такой же бесящий, приходится говорить это всё время, — подметила Чеён, пожав плечами. Сольми внимательно посмотрела на неё, затем спросила: — Ты знакома с Чонгуком и Лалисой? — Она лучшая подруга Лисы, они полжизни вместе, — ответил Чимин вместо неё, прежде чем Розэ успела раскрыть рот. — Тогда почему ты не познакомил меня с ней на помолвке Чонгука? Или тебя там не было, Чеён? — Сольми с лёгким любопытством повернулась к сыну. — Я там была… и вас тоже не видела… — Чеён задумалась, но потом в её памяти всплыла нужная картинка. Она резко подняла глаза на женщину. — Хотя… кажется, я вас видела. Вы обнимали его в коридоре, да? Думала, почему вы мне так знакомы. Миссис Пак улыбнулась. — О, ты меня видела? Как жаль, что я тебя не заметила. Мне бы хотелось увидеть тебя в красивом наряде. Наверное, ты была, как принцесса. Розэ слегка смутилась, но не успела ответить, как в разговор вмешался Чимин: — И не говори, мама. От неё было трудно оторвать взгляд. Розэ почувствовала, как лицо начинает гореть. Она неловко прочистила горло, пытаясь скрыть смущение. — Если честно… — почти шёпотом обратилась она к Сольми, наклоняясь ближе. — В тот момент я подумала, что вы его девушка. Вы выглядели просто сногсшибательно. Она только сейчас осознала, насколько глупо было её тогдашнее ревнивое раздражение. Как часто она делала поспешные выводы… — Разве? Спасибо за комплимент, дорогая, — рассмеялась женщина. — Но всё же… ваш поздний визит… Сольми посмотрела на сына, ожидая объяснений. — Да, мама. Мы сегодня допоздна работали в компании, я решил её подбросить домой. Оказалось, что она осталась одна, так как Лиса теперь живёт с Чонгуком. Я знал, что ей страшно, вот и заставил согласиться приехать сюда, — спокойно ответил Чимин. Миссис Пак понимающе кивнула. — Ты правильно сделал, сынок. Тогда я покажу тебе комнату, уже поздно, надо ложиться спать. — Спасибо, миссис Пак. — Чеён немного расслабилась, но тут же снова заволновалась. — Но, Чимин… Сколько я буду тут жить? Я же не могу остаться навсегда. Сегодня не стоило, ведь всё равно рано или поздно мне придётся привыкать быть одной. Чимин широко улыбнулся и, подмигнув, весело произнёс: — Ты будешь жить здесь вечно. — Чего?! — у Чеён в буквальном смысле отвисла челюсть, но Чимин не дал ей сказать больше ни слова. Он легко подтолкнул её в сторону коридора, заставляя идти за собой, а миссис Пак только рассмеялась, наблюдая за этой сценой. — Чеён, вот эта комната твоя, — миссис Пак открыла вторую дверь по коридору и пригласила её внутрь, оставив Чимина в гостиной. Комната была просторной, но уютной, в ней царила атмосфера спокойствия. У стены стояла аккуратно заправленная кровать, рядом — небольшой письменный стол с лампой, а у окна висели лёгкие шторы, которые мягко колыхались от лёгкого ночного ветерка. — Это была моя комната, — продолжила женщина, доставая постельное бельё из шкафа, — но мои сыновья такие шумные… Иногда могут всю ночь играть в свои компьютерные игры или смотреть видео. В итоге я поменяла её на последнюю комнату в коридоре. Тебе придётся потерпеть шум, ничего? У нас просто нет других комнат. Розэ улыбнулась: — Ничего страшного, я сама иногда всю ночь смотрю дорамы. — Ох, ну что с вами, детьми? — покачала головой Сольми, усмехнувшись. — Разве можно менять сон на что-то ещё? Я вас совсем не понимаю. Чимин, кстати, в последнее время очень тихий, так что от него, наверное, не будет шума. А вот его брат любит слушать музыку на всю громкость. Я завтра скажу ему, чтобы вёл себя потише. Его комната по соседству — вот за этой стеной. А комната Чимина — напротив. Розэ молча кивала, запоминая расположение комнат. — Я сама всё постелю, спасибо, миссис Пак. Вы, наверное, устали. Идите отдохните, — вежливо сказала она. Женщина улыбнулась: — Хорошо, но только не называй меня так. Зови меня тётей Сольми. — Хорошо, тётя Сольми. Спокойной ночи. — И тебе. Ах да, у нас всего две ванные комнаты. Одна у меня в комнате, а вторая в этом коридоре. Мы жили втроём, так что отдельные ванные были ни к чему. Вторая ванная раньше была в большой комнате, но теперь она в моей. Надеюсь, это не создаст неудобств. Хотя парни встают поздно, так что с ними ты вряд ли столкнёшься по утрам. — Ну, в Корее же у большинства домов одна ванная комната на всех? — Да, говорят, это сближает членов семьи. Хотя не уверена, так ли это. Но, возможно, когда каждый день видишь рядом несколько полотенец и чужие туалетные принадлежности, появляется чувство, что ты не одинок, — тепло улыбнулась женщина. Розэ тоже улыбнулась в ответ, но заметила, что миссис Пак смотрит на неё чуть дольше, чем обычно. — Что-то не так? У меня на лице что-то есть? — спросила она, смущённо опуская взгляд. — Нет, просто… непривычно видеть дома девушку, — с лёгкой грустью в голосе ответила женщина. — В этом доме всегда были только два парня. Я так хотела иметь дочку, но не получилось… — Я первая, кто сюда пришла? — с удивлением спросила Чеён, ведь она была уверена, что Чимин не раз приводил девушек домой. Миссис Пак кивнула. — Ладно, я пойду. А то опять стою и болтаю. Спокойной ночи, дорогая. Она тепло улыбнулась и вышла, оставив Розэ наедине с её мыслями. *** Сольми вернулась в гостиную, чтобы отправить сына спать. Она знала, что он мог бы сидеть здесь до утра, раздумывая над чем-то, чего она, возможно, никогда не узнает. Как она и ожидала, Чимин сидел на диване, уставившись в одну точку, погружённый в свои мысли. Но на этот раз в его взгляде не было печали. На его губах играла лёгкая, едва заметная улыбка. Миссис Пак с облегчением вздохнула. Возможно, с появлением Чеён в этом доме всё действительно изменится. — О чём думаешь? — спросила миссис Пак, подходя ближе. Чимин вздрогнул от внезапного вопроса, но быстро взял себя в руки. — Ни о чём, — ответил он, вставая с места. — Это она, да? — Сольми пристально посмотрела на сына. — Та, из-за которой ты плакал на помолвке Чонгука? — Я не плакал! — тут же возмутился Чимин, но, видя лукавую улыбку матери, быстро сдался. — Но да, это она. На его лице снова появилась улыбка, и миссис Пак внимательно за ним наблюдала. — Хочешь, я всё организую? — с хитрым блеском в глазах предложила она. — Ты же знаешь, я могу найти общий язык с кем угодно. Мне только стоит познакомиться с её матерью… Чимин усмехнулся. Он прекрасно знал этот тон — мать явно его дразнила. Ну конечно, у кого он мог унаследовать свою любовь к подшучиванию? — Мамочка моя, сначала я должен завоевать её сердце, а уж потом думать о таком. И сделать это я должен сам. Она не из тех, кто так просто его отдаст. С этими словами он направился в сторону коридора, а проходя мимо, легко поцеловал мать в щёку. — Ладно, мой романтик, иди уже спать, поздно, — хмыкнула Сольми, хлопнув сына по бедру. Она пошла следом, оставляя за собой тёплый след улыбки. Чимин уже направлялся к своей комнате, когда услышал за спиной тихий смех матери. — Что? — он обернулся, приподняв бровь. — Просто… ты выглядишь счастливым, — тепло сказала Сольми, наблюдая за сыном. — Я счастливый, — без колебаний ответил он. Она кивнула, довольная этим ответом. — Тогда не упусти её. — Я и не собираюсь, — Чимин усмехнулся и открыл дверь своей комнаты. — Спокойной ночи, сынок. — Спокойной ночи, мама. Дверь закрылась, а миссис Пак ещё несколько секунд стояла в коридоре, размышляя о том, что только что увидела. Её сын, который последние годы казался отстранённым и холодным, сейчас выглядел живым. Её романтик. Сольми улыбнулась и отправилась в свою комнату, решив, что отныне в этом доме будет ещё один человек, о котором ей стоит заботиться. *** В кафе, где работает Ким, несмотря на раннее утро, уже полно людей. Дженни, хоть и не выспалась, чувствовала себя в хорошем настроении. Сегодня её занятия начинались только с третьей пары, и она планировала прогулять их, чтобы провести день со своим парнем — погода была на редкость приятной. Но утренние новости изменили её планы. Она не могла оставить Лису одну после всего, что случилось. Позвонив подруге, Дженни была удивлена, услышав в ответ бодрый голос. Лиса заверила её, что не собирается обращать внимание на сплетни и злые языки. Это успокоило Ким, и, улёгшись в кровать, она уже не переживала. Однако на следующий день всё же решила пойти в университет, чтобы лично убедиться, что с подругой действительно всё в порядке. Звон колокольчиков у дверей возвестил о новом посетителе. — Добро пожаловать! — Дженни вежливо поклонилась, встречая женщину, которая только что вошла. Та выглядела безупречно: стильная одежда подчёркивала её статус, осанка была безупречно прямой. В ней чувствовались сила, уверенность и успех. — Где желаете присесть? Сегодня отличная погода, могу предложить вам место у окна. — Да, давайте туда, — холодно ответила женщина и, не дожидаясь проводки, направилась к указанному столику. Дженни последовала за ней, ожидая, когда та устроится и озвучит заказ. Однако прежде чем женщина успела что-либо сказать, её телефон зазвонил. — Чон Мисон слушает, — чётко произнесла она, поднося трубку к уху. Дженни вздрогнула: имя показалось ей знакомым. Она отошла немного в сторону, чтобы не мешать клиентке говорить, но в голове тут же закрутились мысли. — Чон Мисон… Где я это слышала? — тихо пробормотала она, направляясь к кассе. Имя вертелось в голове, но память упрямо отказывалась подкинуть нужную подсказку. — Да ладно, забудь, — пробормотала она сама себе и переключилась на другого посетителя, который жестом позвал её. Но что-то внутри упорно не давало ей покоя. Дженни снова взглянула на женщину. Черты её лица казались смутно знакомыми, словно она уже видела их прежде, но где? Тем временем Мисон завершила звонок и начала искать официантку глазами, готовая сделать заказ. Дженни, заметив это, тут же направилась к ней. С каждым шагом она всё отчётливее видела в незнакомке что-то родное. Её сердце вдруг екнуло. — Она немного похожа на Юнги, — мелькнула мысль. Дженни нахмурилась, повторяя про себя имя женщины. — Мисон… Мисон… И тут её словно осенило. Она замерла посреди зала, широко распахнув глаза. В голове всплыл образ Юнги, произносящего это имя. — Мисон… — прошептала она, в шоке глядя на женщину. Мисон заметила, что официантка внезапно остановилась, и нахмурилась. — Что с вами? — её голос стал твёрже, с нотками раздражения. Дженни быстро пришла в себя и, собравшись с духом, сделала ещё пару шагов к столику. — Вы Чон Мисон? — выпалила она, едва успев подойти. — Да, а что? — женщина недовольно сузила глаза. — Вы… мать Юнги? Мисон резко подняла голову и теперь уже сама начала изучать лицо Дженни, пытаясь понять, откуда эта девушка знает её сына.