Доверие — лучшая награда любви

/Pov Author/ — Я… его девушка, — голос Дженни прозвучал тише, чем обычно, выдавая её удивление от неожиданной встречи. — Ты его девушка? — В глазах Чон Мисон вспыхнул неожиданный интерес, а на лице появилось новое выражение — словно краска вернулась к её щекам. Она выпрямилась, внимательно вглядываясь в Дженни, и, не сдержавшись, шагнула ближе, осторожно схватив её за руку чуть выше локтя. — Как он? В порядке? Когда ты в последний раз с ним говорила? — В её голосе чувствовалось нетерпение. — Недавно, — ответила Дженни, всё ещё не веря в резкую перемену в поведении матери Юнги. — Он хорошо питается? Здоров? — не унималась женщина, и Дженни не могла не заметить, насколько её голос теперь звучал иначе. Казавшаяся до этого холодной и неприступной, Мисон теперь выглядела встревоженной и, возможно, даже раскаянной. Дженни смотрела на неё в молчании, осознавая, что перед ней стоит мать, которая долгие годы не появлялась в жизни своего сына, а теперь вдруг проявляет заботу. — И вы спрашиваете об этом только сейчас? После стольких лет молчания? — Голос Дженни дрогнул от нахлынувших эмоций. Она не могла сдержать горечи. Юнги вырос без материнской любви, без заботы, которой он заслуживал, и теперь даже не верил, что она может существовать. Женщина на мгновение замерла, а затем тяжело вздохнула, отпустив руку Дженни и опустившись обратно на своё место. — Это не я отказалась от него, это он не захотел со мной связываться… — почти шёпотом произнесла она, но Дженни всё равно услышала. Ким внимательно смотрела на неё, размышляя. Она давно хотела сказать всё, что думала о матери Юнги, ещё с того момента, как узнала его историю. Тогда она не могла понять, как человек мог поставить деньги выше семьи. Как можно было отказаться от собственного ребёнка ради карьеры? Она глубоко вдохнула и развернулась, направляясь обратно к стойке, где стоял её напарник. Впереди её ждал разговор, которого она так долго избегала, но который теперь казался неизбежным. — Можешь подменить меня примерно на час? — Дженни посмотрела на напарника умоляющим взглядом. Парень удивлённо поднял брови, но, увидев её серьёзное выражение лица, лишь молча кивнул. — Ты куда-то уходишь? — спросил он, когда Дженни уже собиралась развернуться. — Нет, просто у меня есть клиент, с которым мне нужно срочно поговорить, — пояснила она. — Я не покидаю кафе, не волнуйся. Ты ведь справишься? Напарник снова кивнул, и, больше не теряя времени, Дженни уверенным шагом направилась обратно к столику Чон Мисон. Женщина наблюдала за ней с явным интересом, словно оценивая, зачем девушка так внезапно ушла и почему теперь возвращается. Подойдя ближе, Дженни не стала спрашивать разрешения — просто опустилась на стул напротив. Её взгляд был решительным, а в голове уже сформировались слова, которые она собиралась сказать. — Я должна выговориться. Меня не отпускает мысль о том, что мой парень был так несчастен из-за вас. Как вы могли оставить сына ради того, чтобы зарабатывать ещё больше денег? У вас вообще есть сердце? Это не у Юнги его нет — это у вас! — голос Дженни был твёрдым и холодным, в глазах читалась злость. Она не ждала разрешения, не думала о реакции — просто села напротив и вывалила всё, что накопилось внутри. — Как он жил, говорите? — перебила её Мисон, не меняя выражения лица. Дженни даже бровью не повела. — Как живой камень. Без чувств, без эмоций. Он нарочно творил всякие глупости, чтобы доказать, что у него действительно нет сердца. Знаете, как он относился к женщинам? Ненавидел их. Из-за вас. Он не верил в материнскую любовь. Из-за вас, — её голос звучал ровно, но внутри всё кипело. Она внимательно наблюдала за женщиной, надеясь увидеть хоть тень раскаяния. Хоть что-то, что говорило бы о том, что она жалеет о своём решении. Сожаление, слезинку, осознание, что прошлое уже не вернуть. Но ничего. Мисон сидела спокойно, без единой эмоции. Будто бы всего несколько минут назад это была не она, будто все её переживания испарились в одно мгновение. Дженни сжала кулаки. — И вы ничего не скажете? — А что мне сказать? — холодный тон Мисон мог заморозить всё вокруг. — Сказать, что я оставила сына и любимого мужа? Это вам уже известно. Какой смысл повторять то, что вы и так знаете? Её слова звучали отчуждённо, будто она совсем не сожалела о содеянном. Как будто, даже если бы могла вернуться в прошлое, поступила бы точно так же. Но Дженни уловила в её голосе то, чего, возможно, не услышал бы никто другой — едва заметные нотки недосказанности. Они выдавали её. И хотя Дженни сама не знала, почему так подумала, не исключено, что она просто пыталась обнадёжить себя. — Почему вы их бросили? — задала она вопрос, который никто не осмеливался задать женщине все эти годы. Мисон усмехнулась — та же самая ухмылка, которую Дженни так часто видела на лице Юнги. От этого её сердце сжалось ещё сильнее. — Хм, думаешь, я отвечу? — Не думаю. Но вы должны, если хоть капля любви к своему сыну у вас ещё осталась, — голос Дженни звучал жёстко, а взгляд пронзал насквозь. Мисон отвернулась, стараясь избежать этой беседы. — Я не хочу с тобой говорить, — сказала она, схватив сумку и собираясь встать. — Вы снова хотите сбежать? — холодный голос Дженни заставил женщину замереть. Мисон медленно повернулась к ней, пристально посмотрела и произнесла: — Иди и спроси у своего парня, почему я их оставила. Но этот ответ не устроил Дженни. — Он мне уже всё рассказал. И мне кажется, что вы просто придумали предлог для побега, заставив мужа и сына поверить в него. От чего вы так отчаянно бежали? От ответственности? От любви? От чего?! — Дженни продолжала давить, не давая женщине ни единого шанса на отступление. — Юнги сказал мне, что вы просили свободы. Свободы, которая у вас и так была! Чего вы боялись? Я не верю, что мать может бросить любящего мужа и сына ради денег, которых у неё и так было предостаточно. Поняла бы, если бы вы задолжали кому-то огромную сумму и пытались защитить семью. Или если бы оставили их ради любви, чтобы не причинять им вред. Но нет! У вас было всё! Дженни глубоко вдохнула, глядя прямо в глаза Мисон, которая не могла сдвинуться с места. — А ведь вы беспокоитесь о нём. Это можно было понять, когда вы только что спрашивали меня о его самочувствии. И я не отпущу вас, пока вы не скажете мне всю правду. Пока хотя бы не попытаетесь попросить у него прощения. Это вы сделали его несчастным. Это ваша вина. И только вы можете это исправить! Мисон молчала, метая взглядом туда-сюда, словно искала способ спрятаться от этих обвинений. Но словесные удары Дженни попадали в цель, сыпля соль на давно открытую рану. — Всё! Остановись! — в какой-то момент она не выдержала и вскинула руку, требуя тишины. — Больше ни слова! Она прервала Дженни, тяжело дыша. — Ты сказала уже достаточно. Я не хочу это слушать! Ты обвиняешь меня, даже не зная всей правды. Как ты смеешь?! — Да, я не знаю всей правды. Как и ваш сын. Вот почему я прошу вас рассказать её мне, — ответила Дженни, абсолютно невозмутимо. — Ты... ты… — Мисон будто потеряла дар речи, смотря на девушку, чей взгляд бросал ей вызов. — Какое ты имеешь право вмешиваться в чужие семейные дела?! — Семейные? И вы называете это семьёй? — в голосе Дженни послышалась горькая усмешка. — Да, я имею право. Потому что Юнги сам позволил мне быть рядом. Сам рассказал мне всё, что его мучает. Вы даже не представляете, насколько тяжело ему даётся открываться кому-то. И знаете, кто в этом виноват? Вы. В последнем слове прозвучала вся её ярость. — Хах... какая же ты наглая, — пробормотала Мисон, не понимая, почему до сих пор стоит здесь и не уходит. — Мне всё равно, что вы думаете обо мне, — твёрдо заявила Дженни. — Наглая я, упёртая или ещё какая-то — это неважно. Важно только одно: чувства Юнги. Его боль. Я не хочу, чтобы он страдал из-за вас. Я хочу разделить его боль. Дженни сделала небольшую паузу, внимательно наблюдая за Мисон. — Знаете, как он ненавидит слово "мать"? Это тоже ваша заслуга. И в этот момент женщина не выдержала. Её ноги подкосились, и она тяжело опустилась обратно на стул. Дженни молча наблюдала за ней, не отводя взгляда. Мисон же в этот момент снова переживала всё, что случилось в прошлом. Она так долго пыталась это забыть. Но прошлое упорно возвращалось, сталкивая её с реальностью. Может, действительно пора перестать убегать? Признать правду? Поделиться этим с кем-то, а не прятать внутри себя? Сумка женщины внезапно завибрировала — телефон внутри зазвонил. Но она услышала звон лишь спустя несколько секунд, слишком погружённая в свои мысли. Мисон взяла телефон, поднесла его к уху и ответила мягким, тёплым голосом: — Да, дорогая? Сейчас? Нет, не смогу, увидимся через час. Я тебя люблю. Пока, доченька. Дженни застыла на месте, её охватило недоумение. "У неё есть дочь? Она оставила сына, а теперь вот так мило разговаривает с другим ребёнком?" — пронеслось у неё в голове. Не теряя времени, она сразу задала вопрос, который вспыхнул в её сознании: — Это из-за неё вы оставили своего сына? Мисон только отключила телефон, но этот вопрос заставил её напрячься. Она понимала, что дальше отрицать бессмысленно. Теперь, если она не скажет правду, всё станет только хуже. Юнги не только останется в неведении, но и будет страдать ещё больше, когда узнает, что у него есть сестра, которая получила всю ту любовь, которой был лишён он сам. Женщина тяжело вздохнула, посмотрела на Дженни и, наконец, призналась: — Не совсем… Но она стала последней каплей, из-за которой я поступила так. Дженни внимательно наблюдала за ней, не говоря ни слова, но в её взгляде читалось одно: Объяснитесь. *** — Дорогая, вставай, — женщина мягко коснулась плеча девушки, стараясь разбудить её. — Я бы дала тебе поспать подольше, но Чимин сказал, что у вас пара через два часа. — Тётя Сольми? Сколько времени? — сонно пробормотала Розэ, едва открывая глаза. Она потёрла их, пытаясь прогнать усталость. — Уже десять утра, — с улыбкой ответила миссис Пак. — Как спалось? — Спасибо, давно так хорошо не спала, — Чеён ответила с тёплой улыбкой. Это было правдой: она уже давно не чувствовала такого покоя во сне. — Тогда вставай, прими душ и одевайся. Я приготовила завтрак, — сказала женщина. — Разбудила тебя первой, чтобы ты смогла воспользоваться ванной до Чимина. Он принимает душ очень долго, так что тебе лучше успеть первой. Она говорила так легко и непринуждённо, будто знала Чеён уже много лет, словно та давно стала частью их семьи. — Хорошо, — кивнула Розэ, и миссис Пак с улыбкой вышла из комнаты. Девушка потянулась к телефону, чтобы проверить его. Уже привычка — первым делом после пробуждения заглядывать в экран. Просмотрев новости, она поспешно написала Лисе и тут же получила ответ, что с той всё в порядке. Лиса также сообщила, что Джису сегодня не будет — у неё срочные дела, связанные с работой. Розэ улыбнулась, читая сообщение. Джису уже несколько лет копила деньги, и вот её мечта наконец становилась реальностью — она планировала открыть книжный магазин. Возможно, нашла спонсора или делового партнёра. Поговорив с Лисой, Чеён наконец поднялась с кровати. Она решила не рассказывать подруге, что ночевала у Чимина — Лиса могла бы устроить третью мировую войну. Быстро вспомнив слова тёти Сольми, Розэ поспешила в ванную, прошла по коридору и уже взялась за дверную ручку, когда осознала, что забыла свою зубную щётку. — Как всегда, Чеён… Почему ты такая рассеянная по утрам? — пробормотала она, слегка раздражённая своей забывчивостью. Вернувшись в комнату, она подошла к сумке, которую принесла вчера. Несколько минут рылась в вещах, пока наконец не нашла щётку в маленьком кармане. С облегчением выдохнув, она поднялась и снова направилась в ванную. Закрыв за собой дверь на ключ, Чеён повернулась к ванне… — АААААА! — раздался её пронзительный крик. Перед ней стоял Чимин. Полуголый. На нём были только спортивные штаны, которые казались чуть ли не готовыми соскользнуть, а в руках он держал белую футболку, которую, судя по всему, только что снял. Чимин был ещё сонный и ничего не понимал. Только после того, как его уши буквально взорвались от пронзительного крика, он окончательно проснулся. Разве не приятно просыпаться и сразу видеть свою любимую? В книгах и фильмах это всегда описывалось так романтично. Но вот в реальности он услышал не мелодичный голос Чеён, а настоящий вопль, который, кажется, побил все высшие ноты. А когда он открыл глаза, то увидел её — почти прижатую к двери, с расширенными от ужаса глазами. А он сам… Он стоял перед ней в одних только штанах. Нет, Чимин взял свои слова обратно. В этом точно было что-то приятное. — Ч-что ты тут делаешь?! — срывающимся голосом спросила Чеён, резко отворачиваясь к двери. Лицо её вспыхнуло, словно закатное небо. Ну конечно. Кто бы не покраснел, увидев перед собой такой идеальный торс, эти шесть кубиков пресса… да ещё и с таким сонным, чуть растрёпанным и при этом безумно милым лицом? Любая бы покраснела. Вот и Розэ не стала исключением. — Что я делаю? — Чимин лениво потянулся, разминая плечи, и невинно усмехнулся. — Я хочу принять душ. Он уже полностью проснулся и явно начал дразнить бедную девушку, которая, кажется, мечтала провалиться сквозь землю. — Хочешь со мной? — добавил он, ухмыльнувшись. Ни капли стыда. Говорят, что он король флирта в университете? Чеён только что получила этому подтверждение. — То есть… тебя же минуту назад не было! — Розэ пыталась говорить уверенно, но голос всё равно слегка дрожал. — А теперь я тут, — беспечно ответил Чимин. — Есть ещё вопросы? Можешь выйти… или ты правда собралась принять душ со мной? От его слов жар в лице только усилился. Чеён уже потянулась к ручке двери, собираясь выйти, но вдруг вспомнила, что тётя Сольми предупреждала: Чимин принимает душ очень долго. Если она подождёт, то точно опоздает на пару. А ему всего-то нужно переодеться, в то время как ей предстоит уложить волосы и слегка подкраситься. Это ведь занимает немало времени! Её рука зависла над дверной ручкой, а затем Розэ резко развернулась к парню со всей серьёзностью: — Я первой хотела умыться. Так что сам выходи! Чимин усмехнулся, лениво опираясь одной рукой на столешницу умывальника: — Кто сказал, что я должен тебя слушаться? Мой дом — мои правила. Душ первым принимаю я. — Я ведь гостья, а гостям должны уступать! — упрямо возразила Розэ, не собираясь сдавать позиции. Парень чуть склонил голову набок, с явным удовольствием наблюдая за её возмущением. — Девушка, ты вообще понимаешь, в какой ситуации находишься? — в его голосе звучало откровенное развлечение. Чеён не успела ответить, потому что Чимин вдруг сделал медленный шаг вперёд. — Ты сейчас в моём доме, — ещё шаг, — в одной со мной ванной, — ещё один, — с закрытой дверью. Розэ машинально отступила, но за спиной была только холодная поверхность двери. — Это может плохо кончиться для тебя, — Чимин окончательно приблизился, нависая над ней. Глаза Чеён расширились. Она даже перестала дышать. Она даже не могла убежать — и без того стояла у двери, загнанная в ловушку. Чимин прижал её к стене, поставив руки по обе стороны её головы, словно не давая ни единого шанса на спасение. Лицо Чеён пылало, краснея всё сильнее, а Чимин только с удовольствием наблюдал за её реакцией. Ему даже захотелось расцеловать эти покрасневшие щеки — просто чтобы довести её до состояния, когда она станет ещё более смущённой. Чеён нащупала рукой дверную ручку за спиной. К счастью, она находилась достаточно низко — если бы выше, ей было бы сложнее до неё дотянуться. Ещё одна удача — дверь можно было открыть изнутри, просто нажав на ручку, даже если она была заперта. Снаружи так сделать было нельзя. Она боялась. Реально боялась. Но при этом что-то внутри ликовало, как будто всё происходящее было правильным. Девушка попыталась отвернуть голову, создавая хоть какое-то расстояние между ними. — Твоя мама сказала, что ты принимаешь душ очень долго, — попыталась объяснить ситуацию Чеён. — Я могу опоздать на пару, если не приму его первой. Чимин хмыкнул: — Вот как? Хочешь, чтобы я вышел? Она несколько раз быстро кивнула, давая понять, что именно этого и добивается. Но Чимин вдруг наклонился ближе к её уху, и его голос прозвучал особенно низко: — Тогда поцелуй меня, и я выйду. Глаза Чеён расширились, словно монетки. Она в шоке уставилась на парня, а тот лишь забавлялся её реакцией. — Нет! — твёрдо отказалась она. Она тут же попыталась толкнуть его свободной рукой, но Чимин оказался быстрее — легко перехватил её запястье. Ну да, о чём она вообще думала? Он же мастер флирта, наверняка уже предугадал её попытку сопротивления. — Раз нет… — Чимин приподнял бровь. — Тогда я сам это сделаю. Чеён резко повернула голову в сторону, но в следующую секунду почувствовала, как он касается её щеки губами. И тут же она резко нажала на дверную ручку. Дверь неожиданно распахнулась наружу, и в следующий момент два молодых человека рухнули на пол в коридоре. Розэ оказалась внизу, спиной к холодному полу, а сверху навис Чимин, упираясь руками по обе стороны от неё. Их взгляды встретились, и в этот момент будто что-то щёлкнуло. Тишина. Только их дыхание, только бешеный ритм сердец. Время замерло, а воздух между ними наполнился чем-то странным, чем-то, от чего хотелось либо бежать, либо... остаться. "Почему он просто смотрит? Почему я не двигаюсь?" – мысли метались в голове Чеён, но тело будто перестало слушаться. "Если бы я мог вот так смотреть на неё дольше..." – пронеслось у Чимина, а его губы чуть дрогнули в улыбке. Этот момент мог длиться секунду или вечность, но он точно останется между ними, словно невидимый след чего-то неосознанного, но неизбежного. Они могли бы лежать так вечность, молча смотря друг на друга, забыв обо всём. Ни времени, ни места – только их взгляды, в которых мелькало что-то неясное, необъяснимое. Глаза Чимина блестели от едва заметной усмешки, а Розэ всё сильнее чувствовала, как её сердце отбивает бешеный ритм. "Какого чёрта я не могу двигаться?" – паниковала она в мыслях, но тело будто отказывалось реагировать. "Боже, она такая красивая..." – пронеслось у Чимина, и он даже забыл дышать. Но этот момент не мог длиться вечно. В воздухе раздался громкий крик из комнаты брата Чимина: – Жизнь несправедлива!!! Чихён, кажется, опять проиграл в игре. Голубки тут же пришли в себя. Чимин раздражённо выдохнул, а Розэ резко села, словно её обдало холодной водой. – Этот ребёнок когда-нибудь перестанет так орать? – пробормотал Чимин, перекатываясь на бок. Он встал первым и протянул руку девушке, помогая подняться. Всё ещё немного растерянная, Розэ машинально схватилась за его ладонь, но поняла, какую ошибку совершила, когда Чимин резко потянул её в свои объятия. – Не так быстро, принцесса, – его голос звучал низко и слишком довольным. Тёплые руки сжали её талию, и Чеён почувствовала, как снова начинает краснеть. Но в этот раз она так просто не сдастся! Быстро сообразив, она со всей силы наступила на ногу парню, и тот тут же заскулил от боли: – Ай! Чеён!!! Розэ, воспользовавшись моментом, тут же вырвалась, юркнула в ванную и захлопнула дверь, запирая её на ключ. – Вот и попался! – с довольной улыбкой сказала она сквозь дверь, пока Чимин хромал по коридору, держась за ногу. Розэ склонилась над раковиной, глядя на своё отражение. Щёки пылали, словно в огне, глаза блестели, а дыхание сбивалось так, будто она только что пробежала марафон. Она ничего не слышала, кроме собственного бешеного сердцебиения, которое гулко отдавалось в ушах. Снаружи же было совершенно неясно, Чимин скулил от боли или же надрывался от смеха. Он валялся на полу, раскинув руки и ноги, как звёздочка, с широкой, до глупости счастливой улыбкой. Глядя в потолок, он не мог перестать думать о том, как нелепо и одновременно прекрасно началось это утро. "Все говорят, что видеть того, кого ты любишь, первым делом после пробуждения — счастье. Они даже не представляют, насколько это правда." Чихён, услышав странные звуки в коридоре, вышел из комнаты и с недоумением уставился на брата: — Брат, ты в порядке? Чимин лениво повернул голову и, не переставая улыбаться, показал большой палец вверх. — Всё просто супер. Чихён поморщился, оглядывая Чимина, который валялся на холодном полу, ещё и полуголый, посреди зимы. — Ты какой-то странный. Лежишь тут, ещё и лыбишься, как дурак. И ты ещё смеешь говорить, что это я тупой? — пробормотал он и, не дождавшись внятного ответа, просто отправился в гостиную. Чимин же продолжал лежать, полностью наслаждаясь моментом. Он слышал, как открылась и закрылась входная дверь, а затем через минуту в коридоре появился Тэхён. Его явно попросила тётя Сольми, чтобы он разбудил друга. Но увидев Чимина, который валялся на полу с безумно довольным лицом, Тэхён только расширил глаза. — Это что за труп в коридоре? — Чимин, что с тобой? Ты что, во сне ходил и головой в дверь ударился? — Тэхён вбежал в коридор, остановился рядом с другом и, уперев руки в колени, склонился над ним. — И чего ты так лыбишься? Он недоверчиво прищурился. Видеть Чимина с таким выражением лица — что-то из разряда фантастики. — Да просто так, — Пак беспечно пожал плечами, хотя улыбка всё ещё не сходила с его лица. — Подашь руку? Тэхён без вопросов помог другу подняться, но когда тот встал, его подозрения лишь усилились. — Ты иди на кухню, я сейчас подойду, — сказал Чимин, потирая лицо ладонями. — Только сначала умоюсь. — Ладно… Но ты сегодня какой-то странный, — протянул Тэхён, задумчиво глядя на него. — Ты улыбаешься так сильно, что у меня уже челюсть заболела, просто глядя на тебя. Его взгляд вдруг наполнился подозрением. — Подожди… — Он сузил глаза и, склонившись ближе, прошептал с ужасом: — Ты случайно ничего не попробовал у брата? Чимин мгновенно перестал улыбаться, бросив на друга убийственный взгляд. — Ты что, умереть хочешь? — Он хлопнул Тэхёна по затылку. Тот, посмеиваясь, увернулся и, продолжая хохотать, убежал в сторону кухни. Чимин же только вздохнул, тряхнул головой и направился в ванную в комнате матери. Он знал, что слишком сильно смутил Розэ, и решил не поджидать её выхода. Пусть придёт в себя — он ещё успеет заставить её покраснеть снова. *** Три парня сидели за столом, неспешно завтракая. В комнате царила непринуждённая атмосфера — обсуждались разные темы, но лишь одна, самая главная, так и оставалась не затронутой. Никто из них не хотел тревожить тётю Сольми, которая и так пережила слишком многое из-за своего второго сына. Женщина, закончив мыть посуду, мельком взглянула в сторону комнаты Розэ. Почему девушка до сих пор не вышла к завтраку? Сольми на мгновение задумалась, затем вытерла руки полотенцем и направилась к её комнате. — Парни, ешьте, я сейчас вернусь, — сказала она, выходя из кухни. — Тётя Сольми, блинчики просто восхитительные! — с набитым ртом воскликнул Тэхён, потянувшись за очередной порцией. — Зачем пришёл? — спросил Чимин, как только его мать скрылась в коридоре. Он до сих пор не мог до конца успокоиться после утреннего происшествия в ванной. — Что значит «зачем»? Просто спросить, как у вас дела, — Тэхён улыбнулся, но даже эта улыбка не могла скрыть его напряжённого тона. Однако Чимин знал его слишком хорошо, чтобы не заметить. — Ладно, как идут дела? — сменил тему Тэхён. — Пока никто ничего не заподозрил, — ответил Чихён, отставляя чашку кофе. — Ты уверен? Ты же сам этим не занимаешься, да? — спросил Чимин, в его голосе сквозило беспокойство. — Хён, я знаю, что ты переживаешь, но можешь быть спокоен. Я больше в это не ввязываюсь. Я дал слово и тебе, и себе, — твёрдо сказал Чихён, глядя брату в глаза. Чимин на мгновение задумался, затем перевёл взгляд на Тэхёна. — Как ты вообще справился с ним? — он до сих пор не мог понять, как его другу удалось то, с чем сам он не справился. — Я увидел всё своими глазами, — тихо начал Чихён, прежде чем Тэхён успел открыть рот. — Как эта банда обходится с людьми. Что эти наркотики делают с человеком. Я никогда не стремился к такой жизни… Просто так вышло. Случайность, череда ошибок. Я и представить не мог, что всё зайдёт так далеко. Особенно когда мама… — его голос дрогнул, он опустил голову. — Когда мама упала в обморок из-за меня… Я не прощу себе этого никогда. Перед его глазами вновь возникло то страшное воспоминание: обессиленное тело матери, её бледное лицо, полные боли глаза. Чихён сжал кулаки. Он любит её слишком сильно, чтобы позволить себе ещё раз причинить ей боль. — Поэтому я больше не притронусь к этому. Никогда, — его голос стал твёрдым. — Я сам сказал Тэхёну, что хочу выбраться из этого. И он помог мне. — Я просто направил его в нужное русло, — тихо добавил Тэхён, впервые за разговор теряя свою привычную уверенность. Чихён же уже несколько недель посещал психолога. Он был готов бороться до конца, чтобы избавиться от прошлого, которое могло разрушить не только его жизнь, но и жизнь самых дорогих ему людей. — Хорошо, что ты теперь это понимаешь. Чихён, ты уже взрослый парень. Больше не стоит полагаться только на меня — ты сам должен начать зарабатывать. Мужчина становится мужественнее, когда берет на себя ответственность за своих близких, — Чимин не упрекал брата, а давал ему совет, исходя из собственного опыта. Он слишком хорошо знал, что значит нести эту ответственность. Когда они потеряли отца, он не мог просто стоять в стороне и смотреть, как родственники унижают их мать. Они с Чихёном оставались без денег, иногда буквально без крыши над головой. Если бы не друзья, которые не дали ему сломаться, всё могло бы сложиться иначе. Именно поэтому он носил фамилию матери, а не отца. — Я понял, хён. Я обязательно стану ответственным, — Чихён сжал кулаки, принимая его слова. — Теперь, пожалуйста, не давай мне денег. Я должен сам зарабатывать. — Хорошо, но всегда помни: если понадобится помощь, я рядом, — Чимин улыбнулся, но в его взгляде всё ещё читалась забота. Чихён хотел ответить, но вдруг осознал кое-что важное. — Но хён… Меня не заберут за решётку? — его голос звучал испуганно, а взгляд метнулся к Тэхёну. — Вот почему я здесь, — наконец заговорил Тэхён, отодвигаясь на стуле, чтобы удобнее устроиться перед разговором. — Чихён, ты ведь когда-то хотел стать полицейским. Это правда? — Да, это была моя заветная мечта, но после того, как я пошёл по этому пути, она кажется уже нереальной. Но зачем ты вспомнил об этом? — Чихён с интересом посмотрел на Тэхёна. Чимин тоже внимательно ждал ответа. — У меня есть знакомый полицейский, который недавно получил повышение, — начал объяснять Тэхён, выстраивая свой план. — Я рассказал ему о банде, и он спросил, откуда у меня такая информация. В шутку я сказал, что мой брат решил стать детективом и потому внедрился в их доверие. А он, знаешь, что ответил? Он сказал, что если Чихён будет работать с ним сообща, то получит его поддержку. — Ты предлагаешь… стать его агентом? — медленно проговорил Чихён, осмысливая услышанное. — Да! Это будет твоим алиби в суде, когда дело дойдёт до разбирательства. Если всё пойдёт гладко, то потом ты сможешь подать заявку на стажировку. Опыт у тебя уже будет. Как тебе идея? — Тэхён говорил с воодушевлением, а два Пака лишь кивали, переваривая информацию. — О, мне нравится эта идея! — Чихён оживился и посмотрел на брата. — Правда, хён? Я смогу подать на стажировку, да? Чимин, увидев, как глаза младшего брата горят энтузиазмом, с улыбкой кивнул. — Здорово! Я сейчас же начну готовиться к учёбе! — радостно воскликнул Чихён, едва ли не подпрыгивая на месте, как ребёнок. — Отлично. Тогда я сообщу знакомому, что ты согласен, — Тэхён тоже улыбнулся, довольный тем, что помог другу найти цель. Но радость длилась недолго. — А что ты собираешься делать с его сестрой? Ты её бросишь? — вдруг спросил Чимин, заставив Тэхёна мгновенно потерять улыбку. Тэхён замолчал, его выражение лица изменилось. — У меня с ней свои расчёты, — ответил он сухо, давая понять, что не хочет обсуждать эту тему. — Только не делай глупостей, не обдумав всё хорошенько, — предупредил Чимин, внимательно наблюдая за другом. Он не знал всех деталей, но чувствовал, что ситуация не такая простая, как кажется. — Не волнуйся! Я обязательно… — начал было Тэхён, но внезапно осёкся, его рот остался приоткрытым от удивления. Он смотрел на спину Чимина, который сидел напротив, но его взгляд был прикован не к нему, а к тому, кто появился позади. — Обязательно что? — переспросил Чимин, но, заметив выражение лица друга, повернулся, чтобы посмотреть, на что же Тэхён так удивлённо смотрит. В кухне, скрестив руки на груди, стояла Розэ. Судя по всему, она появилась здесь недавно. Её взгляд, полный недовольства, был направлен прямо на Тэхёна. Чимин усмехнулся. Ему казалось, что этот дом ей идеально подходит. — Здравствуйте, — первым поздоровался Чихён, не имея ни малейшего представления, кто эта девушка и почему она оказалась у них дома. — Здравствуйте, — Чеён слегка поклонилась в ответ, но её внимание не отвлекалось от Тэхёна. — Чеён, давай садись, позавтракай, — спокойно предложил Чимин, указывая на стул рядом с собой. Но Тэхён не мог просто так оставить этот момент. Он наклонился вперёд и, понизив голос, быстро спросил: — Что она здесь делает? — Она тут теперь живёт, — сообщил Чимин с лёгкой улыбкой. — Как так? А что с Юной? — Тэхён нахмурился, не совсем понимая происходящее. Чимин не хотел отвечать на этот вопрос. Но и Чеён, и Тэхён явно ждали его объяснений. Девушка молча села на стул рядом с ним, её взгляд стал холоднее. — А кто она? — вдруг спросил Чихён, тем самым ненадолго переключая внимание на себя. Чимин внутренне вздохнул с облегчением, но, скрыв это, спокойно ответил: — Моя подруга. Так сложилось, что теперь она будет здесь жить. Чихён задумчиво кивнул, но тут же прищурился: — А вот почему ты с утра вёл себя так странно! А я уже думал, что у тебя крыша поехала. Чимин едва не поперхнулся кофе. Розэ, вспоминая утренний инцидент в ванной, заметно покраснела. — А тебе не пора на учёбу? Ты же сам сказал, что будешь готовиться, — поторопил Чимин брата, пытаясь сменить тему. Однако его голос дрогнул, и строгий тон прозвучал неубедительно. Тем временем Чеён всё это время не сводила напряжённого взгляда с Тэхёна. Он чувствовал это, но делал вид, что не замечает. Буквально десять минут назад девушка разговаривала по телефону с Цзыюй, и та звучала не так, как обычно. — Да что с тобой? У меня на лице что-то есть? — наконец не выдержал Тэхён, бросая на Розэ короткий взгляд. — Да, есть, — спокойно, но жёстко ответила Розэ. — Предательство и наглость. Тэхён, поражённый её словами, машинально сделал глоток чая, но тут же зашипел от боли — обжёг язык и горло. — Горячо! Горячо! — он закашлялся, маша рукой перед лицом, надеясь хоть как-то облегчить неприятные ощущения. Розэ даже не дрогнула. — Тэхён, я могла ожидать чего угодно, но только не этого от тебя, — её голос был холодным, взгляд — твёрдым. — А что он вообще сделал? — вмешался Чимин, не понимая, о чём идёт речь. Чихён тоже был в полном недоумении, словно смотрел фильм на незнакомом языке. Не хватало только попкорна. Розэ повернулась к Чимину: — Он предал Цзыюй. Этого объяснения было мало, и она продолжила: — Ты хоть представляешь, каково это? Когда человек, которому ты доверяешь, знает твою слабость и бьёт точно в неё. Цзыюй верила ему, поэтому рассказывала свои секреты. А он взял и притащил к ней того, кто оставил её с этой раной. Тэхён сжал губы, его плечи напряглись. — Я её не предавал, — твёрдо сказал он. — Не предавал? — Розэ прищурилась. — Тогда что это было вчера? Мы всё слышали. Ещё смеешь говорить, что не предавал? Как тебе не стыдно? Она не повышала голоса, но её слова были пропитаны ледяным презрением. В её взгляде читалось не просто разочарование — отвращение. Тэхён глубоко вдохнул и с силой выдохнул. Оправдываться? Бессмысленно. Он медленно поднялся со стула и бросил Чимину: — Ладно, я пошёл. Увидимся в универе. Его маска была сорвана. Улыбки больше не было. Грусть взяла верх. Теперь он даже смотреть в сторону Цзыюй не сможет. — Эй, ты куда? Допей свой чай! — окликнул Чимин, пытаясь остановить Тэхёна. Он до сих пор не мог понять, что вообще здесь произошло. — Дорогой, ты куда? — в кухне появилась тётя Сольми, удивлённо глядя на Тэхёна. Тот выдавил улыбку, но в глазах уже не было прежнего света. — Тётя Сольми, я зайду позже. Хорошего вам дня, — коротко ответил он и вышел. Розэ замерла, внезапно осознав, что только что устроила сцену в чужом доме, да ещё и выгнала гостя. Краснея, она опустила голову и уставилась на свои ноги. Боже, как теперь смотреть в глаза Чимину, его брату, его матери? — Что с ним случилось? — обеспокоенно спросила женщина, заметив грустное лицо Тэхёна. — Чимин, ты его обидел? — Не волнуйся, мама, он в порядке, просто настроение не очень. Я поговорю с ним в универе, — Чимин мельком взглянул на Розэ, пытаясь удостовериться, действительно ли это она. Никогда раньше он не видел её такой. — Ладно, — вздохнула тётя Сольми, а затем перевела взгляд на младшего сына, который совершенно спокойно допивал кофе. — А ты что сидишь? Иди готовься к учёбе! — Но, мама! Я же только начал завтракать! — возмутился Чихён, надеясь, что это его спасёт. — Не мамкайся мне тут! Только начал он! Пошевелись! — строго сказала она. — Прости. Я не хотела, чтобы так получилось, — шепнула Розэ Чимину, пока мать и сын препирались. — Ничего, обсудим это потом, — так же тихо ответил он.