Если это розы, то они зацветут

пролог

—

      — Предоставленный пакет документов полностью соответствует присланным ранее копиям. Теперь вам нужно подняться на этаж выше для получения студенческой карты. Это по главной лестнице, потом направо и до конца коридора. Предъявите там этот бланк. Он уже заполнен.       В кабинете приёмной комиссии Римского университета искусств стоял молодой парень. Образ его как нельзя точно передавал общую атмосферу творческого учебного заведения. Его длинные русые волосы были собраны в низкий хвост, поверх глубоко растёгнутой белой рубашки была свободно накинута жилетка цвета влюблённой жабы, идеально дополняющая комплект классического кроя брюк того же кричащего оттенка зелёного. Однако, несмотря на смелость костюма, вид его был несколько озадаченным, почти что напуганным.       Напротив него сидел за рабочим столом юноша. Не сильно старше. Молодое лицо обрамляла хаотично-беспорядочная светло-русая копна. С другой стороны можно было увидеть даже следы тщетных попыток привести средней длины волосы в порядок. Рандомно прицепленные заколки удерживали особенно буйные прядки. Поправив очки, парень протянул абитуриенту перед ним его зелёную папку с документами. Следом был передан заполненный для получения студенческой карты бланк.       От очереди отчаянный молодой человек в зелёном костюме отходил медленно, словно дрожа. Тогда он ещё не знал, что в кабинете на этаже выше попадёт совсем скоро в новую очередь, состоявшую из всех принятых на этот год обучения в вузе.       — Нам кажется, что ты пугаешь всех вошедших сюда бедняжек.       Если эта фраза действительно должна была являться выражением сочувствия, произносить её стоило с куда большим чувством сожаления несчастной доле доживших до последнего этапа приёмной комиссии. Однако личность, занимавшая второй стол в кабинете, не удосужилась даже пытаться изобразить те чувства, которые испытаны не были. На мягком лице человека, по которому нельзя было чётко определить гендерную принадлежность, сияла насмешливая ухмылка.       — Они испуганы задолго до меня, Венти, — отозвался юноша за столом, распечатывая очередную папку документов. — Последний этап…       Он пробежался аккуратным пальцами по листам предоставленных документов.       — …это та ещё нервотрёпка. Верно?       Юноша перевёл взгляд с документов на стоящую перед ним абитуриентку. В его голубых глазах, скрытых за квадратными линзами очков в тонкой чёрной оправе, читался вопрос, видимо, на языке, который девушке не дано было понимать. Впрочем, это не помешало ей через пару мгновений энергично и глупо закивать.       К великой потехе членов приёмной комиссии.       Любые попытки Венти хотя бы из вежливости замаскировать свой смех за приступы неконтролируемого чихания слишком прозрачно выдавали истинную причину скрытого за руками лица.       Второй же молодой человек лишь улыбнулся, несколько раз «кликнув» компьютерной мышью. Все предоставленные документы отметились как соответствующие оригиналу. Оригиналы были возвращены, заполненный бланк выдан, будущий маршрут абитуриентки построен, а очередь к столам приёмной комиссии продвинулась ещё на несколько шагов…       В стенах этого светлого, но совершенно не просторного помещения занимались проверкой предоставленного к поступлению пакета. Заключительный этап комиссии, ошибка на котором могла стоить всего затраченного времени, ведь тогда желающих поступить отправят в начало — собирать и заверять необходимые документы уже к следующей весенней волне. Мало кто хотел «слететь» на финишной прямой. Абитуриенты ожидали приговора, смиренно в очередях охраняя свои места. Хотя бывали и те, кто мечтал услышать вердикт как можно скорее. Очередь длинную они игнорировали, направляясь к свободному от лишних документов столу Венти. И каждый раз вынуждены были, понурив голову, возвращаться к концу длинной очереди, ведь им очень быстро и доходчиво (расслабленным и плавным движением указательного пальца) объясняли, что приёмная работает только за одним столом.       — Зачем вообще приходить, если помощи мне не дождаться? — раздражение лилось через край, и очередной абитуриент напротив стола подпрыгнул от неожиданности, впрочем, быстро взяв себя в руки, чтобы продолжить своё смиренное ожидание.       — Эх, Альбедо… — произнесено было с чувством вековой усталости, словно это Венти сейчас стоило отрабатывать штрафные часы, а не сидеть за пустым рабочим местом, закинув на край стола ноги в классических лоферах из коричневой кожи. Ноги эти, тем не менее, медленно и аккуратно опустили на землю, и в два последующих за поднятием тушки от «работы» шага Венти уже удалось оказаться за спиной коллеги и произнести над самым ухом обманчиво дружелюбное:       — Потому что таково твоё наказание за новогодний проёб.       — Моя вина была минимальна, — оправдывался Альбедо, совершенно проигнорировав руку Венти, перекинутую через его плечо в дружеском жесте. — Если бы не это порождение фанатов Толкина…       — Которого справедливо отчислили, — перебили его, — а тебя просто припахали следить за поступающими. Что тоже справедливо. Это твоё наказание, и мы не обязаны помогать… Но нам как раз нужны руки в приёмной комиссии! — на последней фразе чужой голос понизился до заговорщического шёпота.       — В каком смысле?       Взгляд голубых глаз встретился со взглядом ярких зелёных.       Энтузиазм, читавшийся в искрящихся радужках Венти, обычно никогда не предвещал чего-то хорошего. Альбедо часто видел такое выражение у многих студентов и выпускников РУИ, и это неизменно приводило их всех к последствиям, за размах катастрофичности которых вуз приобрёл свою специфическую репутацию среди жителей города, если не целой страны. Одним из таких катастрофических последствий был тот самый «новогодний инцидент» или «новогодний проёб» со слов Венти.       — В том смысле, что мы берём на себя роль ангела-хранителя трёх милейших будущих студентов, — прервалась реплика мечтательным театральным вздохом для усиления драматичного эффекта, — и им очень-очень нужна будет помощь в акклиматизации. Их стоит с самого начала расположить к себе, понимаешь?       Взгляд Венти прошёлся по фигуре Альбедо за момент многозначительной паузы.       — Знаем, что не понимаешь, — прозвучало в качестве экспертного заключения.       — Ничего не выйдет, — Альбедо грубо прервал любые фантазии о возможности Венти расположить к себе людей. И дело было вовсе не в обиде за то, как ему самому указали на собственную нелюдимость. — Даже если действительно постараться, их первые мысли будут в русле: «Какая дичь тут вообще творится?».       Альбедо судил по себе. И, возможно, ещё по некоторым из их общих знакомых. Венти — скорее синоним спонтанности и «свободы», какое бы значение в это ни вкладывали. Поверить в то, что такого человека попросили помочь со всей ответственностью, не представлялось возможным. Это либо отсутствие здравого ума и трезвой памяти, либо самый крайний и безвыходный случай. Поэтому, бросив на коллегу ответный оценивающий взгляд, он тяжело выдохнул:       — Ну и кто эти несчастные?       — Как хорошо, что ты спросил!       Рука Венти наконец-то исчезла из личного пространства Альбедо, позволив тому продолжить заниматься проверкой документов в комфортной скорости. Впрочем, отходить от него явно не собирались, привлекая внимание звонким хлопком в ладоши.       — Сын маминой подруги. С друзьями.       Это звучало как какая-то глупая шутка. Видимо, смешанные эмоции всё же явно отразились на лице Альбедо, потому что его поспешили заверить:       — Серьёзно. Так проще всего объяснить, чтобы не вдаваться в лишние перипетии жизненного пути выпускниц СУМЕРУ, — уровень драматизма в голосе Венти к этому времени уже начал зашкаливать, как и уровень экспрессивности жестикуляции, — которые наверняка не оставили бы тебя равнодушным по понятным причинам, но, тем не менее, нагрузили бы потоком информации, которой даже нам знать было необязательно. И мы можем начать с самого начала, если тебе действительно хочется узнать.       Голова Венти на этот раз оказалась аккурат над монитором рабочего компьютера, стоящего на небольшом возвышении по правую сторону от Альбедо. Окрашенные в электрик кончики двух тонких косичек его визави безобидно били по верхней части экрана. Слегка подавшись вперёд, на Альбедо смотрели этим особым нечитаемым взглядом, за которым могло скрываться как реальное желание получить заинтересованный кивок от приятеля, так и желание убедиться в мысли об отсутствии у парня какого-либо воодушевления слушать непонятные истории дальше.       — Ладно. Я понял. Удачи, — монотонно бросил Альбедо, смотря уже не на Венти, а в пакет документов нового абитуриента.       Венти, казалось, подобный ответ не раздосадовал, хоть и пришлось вернуться к своему столу и даже включить компьютер. В конце концов, это всё ради трёх молодых людей, уже показавшихся в конце очереди.