К'дива: страстная история о межвидовом романе

Свет вспыхивает на пассажирском сиденье в темном салоне ховеркара Спока. Его коммуникатор проецирует сообщение, которое он получил семь целых и сорок пять сотых минут назад. Оно отражается на прозрачном алюминиевом ветровом стекле. Спок, стиснув зубы, сопротивляется искушению перечитать его. Действие небезопасно, пока его автомобиль находится под ручным управлением (он не может переключиться на автопилот — тогда автомобиль автоматически будет соблюдать все установленные ограничения скорости). В любом случае, сообщение уже въелось в его память. Посольство1: Коммандер Спок, приветствую. Мужчине-человеку предоставлено убежище в посольстве из-за потери дееспособности в результате употребления наркотических веществ и алкоголя. Он идентифицирован как Джеймс Т. Кирк, кадет Звездного флота. Я полагаю, что могу передать этот вопрос вам. Макал. К сообщению прикреплено одно изображение кадета, чье неподвижное лицо прижато к плоской подушке с вышивкой. Он одет в кожаную куртку, а не в красную кадетскую форму. Светлые волосы падают на его лоб. Тонкие, почти невидимые ресницы касаются ткани подушки. Когда Спок был ребенком, он видел фотографию Джима Кирка в учебнике по истории Федерации. На ней Кирк стоял между матерью и старшим братом, одетый в темный костюм, и серьезно смотрел на толпу, собравшуюся, чтобы отметить десятую годовщину уничтожения “Кельвина”. Черты лица того печального мальчика не претерпели существенных изменений за последние тринадцать лет. Спок вспоминает, как капитан Пайк был горд после того, как вернулся в кампус с верфей Риверсайда, говоря о новобранце, которого он умудрился заполучить в последнюю минуту. А доктор Келар, глава отдела по программированию, считает Кирка чем-то вроде вундеркинда в компьютерных науках. Менее надежные источники говорят, что он преступник, и его криминальное прошлое было засекречено, чтобы Звездный флот мог принять сына Джорджа Кирка в свои ряды без лишних деталей в личном деле. Некоторые коллеги Спока считают, что Кирк обречен на славу, другие — что его непочтительное отношение к власти губит его потенциал. Поразительно мало людей нейтрально относятся к кадету. А двадцать минут назад кадет Вро и кадет Ухура сообщили Споку, что Джим Кирк является тайным автором “К'дива”, личностью которого Спок интересовался (конечно, неофициально). Спок обрабатывает информацию с приемлемой эффективностью. Он в порядке. Все в порядке. За боковыми окнами ховеркара проносятся части Сан-Франциско, в которых он не был с детства. Это будет первый визит Спока в посольство с тех пор, как он достиг совершеннолетия. Он все больше думает о том, что автор — Кирк. Составленная Споком модель человека, разум которого создал “К'дива”, совсем не соответствует тому, что он знает о Кирке. Конечно, за исключением признания его высокого интеллекта и универсальности. Возможность собрать новые данные из первых рук наполняет его, как ученого, приятным, хотя и нелогичным, волнением. Он ждет возможности забрать Кирка из посольства. Он также беспокоится о том, что увидит, когда прибудет туда. Теория кадета Вро относительно влияния произведения “К'дива” на персонал посольства была пугающе правдоподобной и могла бы объяснить несколько загадок — выбор жертвы Кревака и сообщение, которое Спок недавно получил от молодой сотрудницы из команды своего отца, в котором она спрашивала его мнение: стоит ли ей строить карьеру в Звездном Флоте. Все это говорит о шокирующе низком уровне дисциплины. Подобное не является чертой вулканцев. Хотя, возможно, Споку просто не нравится идея о том, что Джим Кирк находится без сознания в здании, полном вулканцев, у которых появились неопределенные чувства к кадетам Академии Звездного Флота. По правде говоря, он пришел бы на помощь любому кадету в подобном затруднительном положении. Но для автора “К'дива” Спок нарушает ограничение скорости.

***

Джим часто просыпался в странных местах. Он помнит, что должен лежать с закрытыми глазами, пока не поймет, где и с кем он находится. Он вскоре понимает, что не ранен, не находится в непосредственной опасности и ему вполне удобно, он знает, что глаза по крайней мере двух человек наблюдают за ним, как за образцом на предметном стекле. Джим продолжает медленно дышать. Наконец, женский голос шепчет. — Он одет не как кадет Звездного флота. Боунс продолжает говорить ему, что ему нужно больше, чем один комплект нормальной одежды, но куртка и джинсы Джима вытеснили весь остальной гардероб, который не принадлежал Федерации. Он полагается на Звездный Флот в вопросе ботинок и черных футболок. — Это логично, поскольку я встречался с ним вне территории Академии Звездного Флота. Он знает этот голос. Это Макал у-тебя-милые-круглые-уши, вулканец из бара. Точно... Джим потерял сознание, а затем Макал поднял его на руки и унес. Он смутно помнит чувство невесомости, когда его голова откинулась на твердое плечо. Что-то скручивается у него в животе, пока Макал продолжает говорить. — Согласно его досье, он кадет второго года обучения. Он был принят на ту же ускоренную программу обучения, что и первый вулканский студент Академии. Возможно, он станет для тебя полезным источником информации, Саавон, если ты все еще полна решимости подать заявку. Саавон пускается в перечисление статистических данных, чтобы подтвердить теорию о том, что Академия Звездного Флота лучше подготовит ее к будущему в качестве дипломата, чем Научная Академия Вулкана. Джим позволяет этому стать белым шумом. Он так быстро отключился после того, как Макал забрал его со скамейки на транспортной станции, что у него не было времени подумать, что именно хотел этот парень от вялого, несопротивляющегося тела Джима. Только сейчас, когда он чувствует себя расслабленным, он осознает, насколько он был напряжен. Если забыть про ужасное свидание Ухуры, Джим обычно чувствует себя как дома с вулканцами. Год, который он провел на Вулкане после Тарсуса, был единственным, за всю его жизнь, когда он чувствовал себя по-настоящему в безопасности. — Он замечательный образец молодого человека, — говорит Саавон, прерываясь от анализа физических требований Академии. — Есть ли у него партнер? — Наш разговор был коротким, — говорит Макал пустым голосом. — Я не спрашивал о его статусе на данный момент. Джим думает, что он прав. Тема его возможных отношений так и не поднялась за те тридцать секунд, которые потребовались Макалу, чтобы перейти от “привет” к “я так сильно хочу трахнуть тебя, но боюсь сломать тебе ребра”. — Я также не понимаю, зачем ему подвергать свое здоровье опасности, принимая такие сильные опьяняющие вещества? Макал издает тихий звук отрицания. — Те, кто использует такие вещества в рекреационных целях, вводят их с помощью гипоспрея. Я считаю, что их ввели кадету Кирку без его ведома, возможно, смешав с алкогольным напитком, который он употреблял. — Правда? — Саавон звучит потрясенно. — Разумеется, я этого не видел, но это логичный вывод. Спасибо кому-то за то, что он просто так дал Джиму капельку удачи. У Боунса есть поговорка для таких ситуаций, когда простая удача обеспечивает Джиму мягкую посадку из ниоткуда. Что-то о том, что у Бога есть слабость к детям и идиотам (Джим, по словам Боунса, попадает в обе категории). — Эти питейные заведения, — растерянно говорит Саавон. — Я не понимаю, почему им разрешают продолжать работать. — Нелогично полагать, что каждое человеческое заведение, продающее алкоголь для рекреационного потребления, является местом преступной деятельности. Мы должны помнить, что дунап — это вымысел. Макал начинает использовать вулканский, и Саавон полностью переключается на него. Джим надеется, что это не для конфиденциальности. — Я считаю твою логику несовершенной, — заявляет Саавон Макалу холодным голосом. — Сегодня ты впервые зашел в человеческий бар. Менее чем за один стандартный час кадет Кирк попал под влияние наркотических веществ в твоем присутствии. Джим открывает один глаз, потом другой. Он в гостиной с шикарной мебелью, но декор безликий, как в отеле. Он прочищает горло. — Я часто посещаю такие питейные заведения. Они не такие уж и опасные. Когда он говорит на вулканском, он всегда звучит так, как звучит машина, которая едет по плохой дороге. Дело в разнице между вулканскими и человеческими подъязычными костями. А еще его речь становится невероятно формальной — это было бы смешно, если бы кто-нибудь, кто его знает, мог понять, что он говорит. Помня о боли в голове, Джим медленно приподнимается на локтях, чтобы оглядеться вокруг. Макал и Саавон смотрят на него, широко раскрыв глаза. Они одеты в вышитые мантии схожего цвета и фасона, но на этом сходство заканчивается. Саавон невысокая и круглощекая, ее волосы искусно заплетены, а кожа золотисто-коричневая. Макал делает шаг вперед. — Приятно видеть, что вы проснулись, Джим Кирк, — говорит он. — Прошу вас не пытаться встать. У нас нет медицинского персонала, который мог бы оказать вам помощь. К счастью, Саавон — опытный биохимик, и она смогла определить, что введенные вам интоксиканты будут безопасно переработаны вашим организмом в течение нескольких часов. Джим моргает несколько раз, пытаясь сориентироваться, и начинает ставить ноги на пол. Саавон мгновенно бросается вперед. Джим падает назад. — Ваш организм борется с эффектами мощной комбинации запрещенных препаратов, призванных сделать вас бессознательным или ослабить, — строго говорит она ему. — Необходимо, чтобы вы оставались в положении лежа еще тридцать три целых и четыре десятых минуты, поскольку в ином случае вы можете потерять ориентацию и упасть, получив травму. Джим пялится на нее. Она очаровательна в своей серьезности. Прошло некоторое время с тех пор, как он был в окружении подростков-вулканцев. — Биохимик — это вы? — спрашивает он Саавон. Она зеленеет. — Я научный сотрудник отдела по биохимии. Я считала, что вы придете в сознание около десяти минут назад. — Хм. Не хотел опаздывать на вечеринку. Он слегка поворачивает голову, окидывая взглядом комнату. — Не хочу менять тему, но где я? Джим уверен, что ему не мерещится волнение в голосе Макала. — Вы находитесь в одной из общественных зон посольства Вулкана. Поскольку я еще не знаком с Сан-Франциско, я не был уверен, куда вас отвезти. — Конечно. Джим бросает взгляд на Саавон, которая смотрит на них с выражением сдержанной заинтересованности, что, учитывая культурные особенности, означает жадный интерес. — Саавон, могу я поговорить с Макалом наедине? Саавон без возражений оставляет их, бросив последний взгляд на выходе. Джим ждет, пока дверь не закроется. — Я благодарен за оказанную вами помощь, — говорит он. — Но мне действительно необходимо вернуться в Академию. Если вы вернете мне мой коммуникатор, мой сосед по комнате приедет и заберет меня. — Кадет Кирк, вы спали приблизительно сто тридцать три минуты. Комендантский час уже наступил. К счастью, мне удалось связаться с коммандером Споком из Звездного флота. Полагаю, он был вашим инструктором по вулканскому языку? Джим кашляет. — Ну... нет. Мой сосед по комнате посещает курс этики у коммандера Спока, но мы ни разу не встречались. — Ваш акцент говорит о том, что вас обучал вулканец. — Коммандер ответил на ваше сообщение? — Да, он сообщил, что прибудет через двадцать семь целых и тридцать две сотых минуты. — Отлично. Спасибо. Он вздыхает. — Единственный вулканский офицер Звездного Флота. Вот мне повезло. Макал хмурится. — Коммандер Спок поймет, что случившееся было вне вашего контроля. Было бы нелогично с его стороны применять дисциплинарные меры по отношению к вам. — Вы никогда не служили, верно? — Верно. Я старший дипломатический помощник. — Ладно. Тогда мы просто ждем коммандера. Джим медленно садится. Он даже не пытается встать и трет следы от подушки на лице. — Позволь мне спросить тебя о кое-чем, раз уж у нас есть время, которое нужно убить. Зачем ты на самом деле привез меня сюда? Я же сказал тебе не идти за мной в баре. — Отрицательно. Вы сообщили мне, что я не должен был воспринимать ваши слова как приглашение следовать за вами, и я этого не сделал. Однако я подсчитал, что количество выпитого вами алкоголя не могло объяснить ваше состояние. Я намеревался только благополучно доставить вас на станцию ​​транспортера, но ваше состояние ухудшалось все сильнее, пока я наблюдал. Я посчитал логичным позаботиться о вас, когда вы потеряли сознание после транспортации. Джим подпирает голову рукой и щурится на вулканца. На хитрого вулканца. — Ты только что рассказал мне, что ты сделал. Я спрашиваю, почему ты это сделал. Зачем тебе случайный кадет Звездного Флота? Ты мог бы просто оставить меня на сотрудников станции, я был бы в порядке. Макал смотрит на него исключительно пустым взглядом. — Я не мог быть уверен в этом. — Ты слишком заботишься о моем благополучии для человека, который разговаривал со мной в баре пять минут. Джим чувствует укол вины за собственную грубость, но он считает, что в данных обстоятельствах она оправдана. Макал отводит взгляд. Его рот дергается. — Возможно, я “перегнул палку”, — тихо говорит он. — Но разве не наш долг — уделять внимание нуждам тех, кто приходит в нашу жизнь, пусть даже ненадолго? Температура в вулканском посольстве — двадцать пять градусов цельсия, но Джим чувствует себя так, будто включился кондиционер и обдал его холодным воздухом. Это строчка из его книги. Макал просто процитировал ему его же книгу. — Ты... ты читал “К’дива”? — хрипло говорит Джим, прежде чем успевает себя остановить. — Посольство посчитало целесообразным ознакомиться с его содержанием. — Целесообразным? Что ты имеешь в виду? — Посол Сарек — единственный вулканец, когда-либо имевший связь с человеком. “К'дива” — рассказ об отношениях вулканца и женщины. Было логично определить, была ли каким-то образом нарушена личная жизнь посла. — О. Да, я понимаю, что... Джим замирает. — Разве сына посла Сарека не зовут Спок? — Да. Посол переслал мне данные связи Спока, чтобы я мог связаться с ним от вашего имени. — Он... я имею в виду, как вы думаете, коммандер читал книгу? — Я ничего не знаю о действиях коммандера Спока, но, учитывая высокую скорость распространения книги, шансы на это кажутся высокими. Джим медленно выдыхает. — Первые вулканцы, которые поселились на Терре и взяли себе в пару людей, сделали это до того, как Вулкан инициировал первый контакт с Землей. Ни одна другая раса не влияла на вулканцев, заставляя их вести себя столь нелогично. Я думаю, что именно поэтому книга вызвала такой интерес и споры. Макал поправляет вазу. — После прочтения я обнаружил, что мое понимание взаимоотношений между нашими народами приобрело новую глубину. Я начал рассматривать людей совершенно в новом свете. Он прочищает горло, словно внезапно вспоминая, где и как они впервые встретились. К счастью для Джима, в этот момент раздается звуковой сигнал с падда Макала. — Я скоро вернусь, — говорит он. Его мантия развевается за его спиной, когда он поворачивается к двери. Щелчок, тихий стук, и Джим остается один в комнате. Он смотрит на окна, размышляя, сможет ли он спуститься вниз, не убив себя. С другой стороны, самодефенестрация может быть предпочтительнее гнева вышестоящего офицера-вулканца. Джим задается вопросом, тот ли он, кого Студенческий Комитет Ксенокультуры заставил оценить книгу. Сегодня утром на “hot.cadet-net.sf” появилась статья: "Вирусный роман под угрозой? Ксенокультурный Комитет и “К'дива”. Он падает на подушку и позволяет глазам закрыться. Что бы ему ни подсыпали, оно еще не полностью вышло из его организма. Боунс убьет его. Он засыпает настолько быстро, что слышит, как начинает храпеть, еще до того, как окончательно вырубается.