Оставлю тебя между строчек

Что ж, как там в простонародье говорят? Начать жизнь с чистого листа? От сына Балтиморского Мясника эти слова звучали до дури смехотворно. Кто бы мог подумать, что со своим-то прошлым он и вправду имел возможность обрести новый путь, который, вероятно, вскоре раскроет ему тайны нормальной человеческой жизни. А ведь всё могло сложиться иначе, начиная его мучительной смертью и заканчивая чёртовым переездом в злосчастную Великобританию, куда Нила всеми силами пытался затащить недавно скрасивший его жизнь Стюарт. Будучи человеком, всё ещё не лишённым здравого ума, он с высоко поднятой головой велел своему дяде катиться к чёрту на куличики — не для того они с матерью прочесали каждый кубический метр планеты Земля, чтобы вместо зависимости от одной мафиозной семьи, стать домашним эльфом Добби другой. Ещё неизвестно, какая из них была более жуткой. И вот сейчас Нил словно вкопанный стоял у студенческого общежития государственного университета штата Пальметто, прижимая к себе уже практически родной фикус всё плотнее. К слову, тот всего пару месяцев назад коротал свою потрясную фотосинтезирующую жизнь возле ободранных мусоропроводов, пока не оказался замеченным цепким взглядом фальшивых карих глаз. На светлом горшке недавно разрослась еле заметная трещина, однако тратить даже жалкий цент денег Хэтфордов он не планировал примерно так ближайшие лет восемьдесят. Поэтому, пока хлипкая керамика держала более или менее целостный вид, ему было плевать с высокой превысокой колокольни. Главное — чтобы растение соответствовало своему обладателю и было относительно в порядке. Сделав глубокий размеренный вдох, Нил поправил ручку перекинутой через плечо сумки, решая наконец шагнуть «по ту сторону» его реальности, где барабанные перепонки не изнывали от оглушающих звуков выстрелов, пальцы рук не были покрыты потоками густой алой крови и привычная тьма не окутывала плечи.  Атмосфера начала учебного года наполняла кипящую жизнь студентов вокруг. Во дворе мельтешило внушительное количество народа, побуждая Нила сжимать челюсти при каждом пойманном на себе чужом взгляде. Как бы досадно не было, ему оставалось только ускорить движения и мечтать о почти что невесомой сигарете между губ.  Помещение общежития оказалось внутри таким же невзрачным, как и снаружи, но этот факт ни на йоту не был значителен для него. В конце концов с той мексиканской землянкой ничто не сравнится, уж поверьте его горестному опыту.  — Комната 321, — протянул он, когда небольшой серебристый ключик хлестнул его по лицу. Дружелюбные тут коменданты, ничего не скажешь. Ну, число три у него всегда считалось чем-то наподобие проклятого. Вот так начало, вроде как хотел перевернуть ту клятую страницу, а в итоге обрёл очень тонкий намёк от вселенной. Вряд ли это обернётся чем-то радужным.  Отогнав призрачный шёпот матери, советовавший ему дать дёру, он неспешно миновал деревянные двери с номерками, выискивая глазами своё дальнейшее место жительства. «314, 315, 316. — Нил устало зевнул, желая уже разместить ноющее тело посреди какой-нибудь кровати. — 317...»   Ход мигом замедлился, стоило комнате под номером триста семнадцать оказаться в пределах поля его зрения. Ничем не отличающуюся от других дверь украшали разные вывески, такие как предупреждение о радиации, изображение Весёлого Роджера, знак «Осторожно», и красно-белая сигнальная лента, которую обычно используют свиньи, дабы оградить место преступлений. Голова чуть склонилась набок, во время того как изучающий взгляд скользнул по весящей на ручке табличке «НЕЛЕЗЬ! УБЬЁТ!» Нил насмешливо фыркнул и полностью повернулся к этому творению детей-шизофреников корпусом. Чуть ниже, завершая всеобщую картину, красовался перечёркнутый образ нарисованного приведения. Просто замечательно. В этих краях ещё и гуляют басни о кровожадных призраках — что он там говорил про намёки вселенной? Надо же было кому-то вытеснить целую комнату из-за глупых сказок. Словно здесь обитали одни лишь туполобые фанатики, честное слово. Подхватив фикус поудобнее, Нил в кои-то веки заприметил свои апартаменты. Комната 317 заслужила своим идиотским видом слабое закатывание глаз. Следует уносить ноги, пока злобный дух Чёрной бороды не отправил их на съедение призрачным акулам. Боги, смех, да и только. Студенты совершеннолетие своё узаконили, а количество извилин внутри черепной коробки от этого, похоже, не прибавилось.  Дверь открылась его собственным ключом, и стоило ей только распахнуться, как перед ним выросла фигура хорошо сложенного темноволосого парня. Скорее всего, тот являлся его соседом. Безызвестный стоял у небольшого холодильника со сложенными на груди руками, в то время как холодный взор метался по Нилу. Он немного застопорился, никак не ожидая столь интенсивного анализа своей скромной персоны, тогда как парень напротив, наконец, насмешливо фыркнул. — Ну привет, — спустя вечность молчания бросил сосед. — Твоё имя? — Я — Нил.  Вероятно, это был первый случай, когда он добровольно и почти что без всяких сопротивлений представился. Парень напротив растянул губы в лёгкой ухмылке, после чего, указав на себя пальцем, произнёс с нескрываемой надменностью: — Кевин Дэй.  — А, выпендриваться будем? Тогда Нил Джостен. Кевин выгнул свою словно из-под линеечки бровь и, оттолкнувшись от столешницы, резво зашагал к нему. Когда он оказался практически вплотную, нависая над ним, Нил по инерции склонился назад в отчаянной попытке сохранить дистанцию. Чужие руки всё также покоились на груди, зелёные глаза почти что пожирали недавно пришедшего бедолагу взглядом — создавалось впечатление, что спустя каких-то жалких пару ударов сердца, Кевин без труда разорвёт Нила в клочья, вцепится прямиком в его мрачную душонку, а после, пародируя енота, станет вертеть между пальцев и прослеживать колебание каждой её наполняющей квантовой струны. — Возраст? — строгим тоном потребовал у него Кевин. Нил чуть замялся. О правдивом ответе годами наученный мозг даже думать отказывался. Этот парень походил на чёртового маньяка — так с какого перепуга Нилу выдавать хотя бы толику истины? Под фотографией паспорта красовалась аккуратная циферка, состоящая из двух двоек, против которой он совершенно ничего не имел. Поэтому простите-извините, но людям вокруг придётся довольствоваться лишь всеми этими небылицами из больной головы агента Браунинга. — Девятнадцать лет. Однако сосед, видимо, униматься не собирался. — Факультет?  — Исторический. — Играешь в экси? Проигнорировав слабое покалывание, он неуверенно кивнул и внезапно расположенные напротив радужки загорелись любопытным огоньком. — Позиция? — Нападающий.  От Кевина послышалось удовлетворённое мычание, после чего парень отдалился на полшага, предоставляя Нилу возможность свободно дышать. — Отлично, значит, протолкнём тебя в нашу университетскую команду. Что за хрень у тебя в руках? — Белла, — коротко ответил он, находясь в состоянии лёгкого шока. К слову, полное имя фикуса Мирабелла, но не суть важна.  — Ещё и шизик, дающий имена растениям. Прекрасно. А теперь, ты слушаешь меня внимательно: я не терплю нерях, бездарей и идиотов. Если тебе выпала возможность тесниться со мной, будь добр — придерживайся порядка вокруг себя и не пинай хуи сутки напролёт. Понятно выражаюсь? Он потрясённо мотнул головой, напоминая себе, что новая жизнь — это немного так без убийств, крови и тому подобного. Общество ведь в данное время за гуманные методы решения конфликтов? Чисто теоретически, гуманность это у нас про уважение и любовь к ближнему своему. Вот он, помня обо всём этом, аккуратненько пустит своего соседа на шашлыки со всей любовью и безграничным уважением, какое только сможет из себя выдавить. Легче уж с растениями уживаться, чем с таким лосем.  Глубокий вздох помог ему лишиться крохотной части желания послать высокомерного недоумка куда подальше, однако полностью от этой тяжёлой ноши избавить его не был способен никто. С разгорячёнными нервами Нил прошёл к спальне, на которую бесстрастно указал пальцем Кевин. Многие могли бы подумать, что он кроме помоек в течение этих проклятых восьми лет нечего не повидал. Частично, оно так и было. Данное утверждение очень-таки хорошо описывало многие их с матерью места для ночлега.  О да, вот вам тайна века: благородной заднице Нила не доводилось опробовать те королевские перины о которых все распевали дифирамбы; вместо благоухания ландышей и роз в воздухе можно было почуять лишь запах трупов погибших животных, — или чего-то покрупнее, — а еду ему приносили не на позолоченных подносах, которые натирали до блеска. Максимум — небольшая потёртая картонка, ранее служившая матрасом для слепого бездомного. Он знал, что у обычных людей принято вылизывать пространство вокруг себя, однако сколько бы не пытался, разгадку примитивного вопроса «а для похорон кого вы готовитесь?» никак найти не мог. И вот сейчас, стоя у порога и почти что жмурясь от идеальной чистоты вокруг, Нилу хотелось разрыдаться. Свалиться на колени и горестно завыть. Куда, чёрт возьми, он попал? Раем этот ад явно не назовёшь — вон и кровожадный Люцифер в облике его соседа что-то бубнил себе позади, пока он думал, где же можно раздобыть солнечные очки.  Две одиночные кровати, стоявшие параллельно друг к другу, были идеально заправлены. Пол чуть ли не сверкал, полочки с ровно стоящими книгами не украшала даже одна злосчастная пылинка, а чёртовы шторы казались тщательно выглаженными. К чему-чему, но к такому он определённо не был готов. Погодите. О связи с другими кланами ФБР ему рассказывали, об использовании фальшивых имён рассказывали, о круглосуточном контроле тоже... Только вот про это казусное нечто они забыли! — Если я увижу здесь хоть одну соринку, — Нил резко дёрнулся от шёпота Кевина у своего уха, — ты приобретёшь форму канделябра на моём столе. Протиснувшись сквозь ошарашенного Нила, Дэй захватил свою сумку и удалился по своим делам, громко захлопнув при этом дверь. Похоже, остались они с Беллой одни в этом ужасно суровом мире. Да помогут им высшие силы и ножи, буквально находящиеся у него под боком — внутри одного из карманов старой-доброй сумки. Он поставил свою спутницу на край чистенького стола и чуть внимательнее осмотрел периметр на наличие всякой там контрабанды. Возможно, у Кевина в шкафу хранился целый арсенал оружия, инструментов пыток и тому подобное. Однако пара дверц открыла ему вид лишь на бережно сложенную одежду — Нил прикинул, найдётся ли там место для пары его футболок, прежде чем кивнуть своим умозаключениям. В целом, он не против хранить их где-нибудь за вентиляционной решёткой. Да, объективно, так намного лучше — безупречный порядок не будет нарушен и сам он сможет не заморачиваться по этому поводу.  Вернувшись к своему прежнему месту у дверного проёма, Нил случайно задел краешком сумки горшок и словно в замедленной съёмке он, с замиранием сердца, наблюдал за молниеносным падением фикуса. Через какую-то долю секунды посреди пола уже валялись осколки керамики, небольшие грудки земли и чудом уцелевшая Балла. Не успел Нил даже пальцем пошевелить, как позади раздались тихие шаги, и он повернул голову так резко, что шейные позвонки клацнули один за другим. Кто бы сомневался — силуэт Кевина покоился посреди прихожей. Одарив его безразличным взглядом, сосед вопросительно выгнул бровь. — Проблемы? — спокойным током протянул тот, пытаясь заглянуть Нилу за спину.  — Вообще никаких, — слова сорвались слишком быстро — вероятно, виной этому была всплывшая перед глазами картина его скорого убийства. Да полицейские со смеху лопнут — парня забили цветком до смерти. Где им ещё доведётся повстречать такое? — Мне нужно переодеться без лишних глаз. Следовало замку издать еле слышный щелчок, как Нил бросился к причине своей будущей кончины. Мысли ураганом вертелись внутри стенок черепной коробки в неудачных попытках Нила продумать план отступления. Можно сбежать через окно или вентиляцию — если постараться, у него должно получиться. Он также мог бы вырубить Кевина чем-то тяжёлым. Хотя, с учётом того факта, что вселенная никогда не была на его стороне, Дэй окажется треклятым роботом-пришельцем — а такую тварь обычным ударом не уложишь.  — Джостен! — глухой стук заполнил помещение, заставляя Нила уронить только что подобранный кусок керамики — идея самоубийства тоже хромала. Слишком тупые края у осколка. — Мне послышалось, или ты только что что-то уронил?  Вздрогнув всем телом, он нервно провёл пятёрней по волосам, бормоча себе под нос быстрое «думай, думай, думай...»  К чёрту это.

***

Да, он спрыгнул с пятого этажа с Беллой в охапку. Да, придурок. Нет, не бессмертный — пожарная лестница за окном порой бывает полезной. Да, ночевал под запертой дверью в коридоре общежития — что, по словам Кевин, Нил должен считать своим благословением. И да, фикус не пострадал. Наоборот, даже приобрёл себе новый домик — забавно, почти, как и он сам на предстоящие пару ночей.  Интересно, мог ли кто-то подумать, что Дэй выгнал Нила с концами? Даже если так, подобное утверждение было далеко за пределами истины. Его мучения проходили в два этапа: домашнему эльфу Добби Джостену было позволено входить лишь тогда, когда добропорядочный хозяин находился внутри. Конечно, не без условий — он не должен был иметь при себе растений, отряхивать одежду у порога и не огрызаться на повелителя. После его заставляли отмывать всю блядскую комнату до блеска и скрипящих зубов, а когда солнце скрывалось за горизонтом, барин надёжно баррикадировал вход.  Он проспал в дрянных условиях ровно четырнадцать часов, иначе говоря — пару вечеров. Нил бы убил Кевина прямо во сне, если бы за это время с ним не случилось кое-что довольно интересное.  Во время одной из ночей его решила помучить не только несколько сотен условных демонов, но и чёртова бессонница. Он сидел, подпирая собой стену и молча прослеживая мелкие трещины поверх светлой краски. Лунный свет, проникающий сквозь большое окно, разгонял кромешную тьму, падая на прохладный пол и избавляя его точно покрасневшие глаза от дискомфорта. Как вдруг неподалёку послышался какой-то шум — некая полоумная компания с фонариками в руках решила проведать ту самую проклятую комнату. Один из парней шикнул на своих друзей, призывая быть тише, и, проверив карманы, выудил оттуда маленький ключ. После того как Нил теснее прижал к себе колени, любопытно наблюдая за происходящим, ребята отворили дверь, скрип которой разнёсся по тихому коридору. — Да бред всё это, — удалось ему расслышать слова одного из них. — А чего тогда не заходишь? — отозвался второй. — Не будь девчонкой, Бойд, давай. Парень сделал неуверенный шаг вперёд. Первое время ничего не происходило, даже никаких подозрительных шорохов не было слышно. Но стоило паре минут протечь, с глубин комнаты начали доноситься крики. Нил поражённо наклонился в попытке разглядеть что-либо, однако увидеть ему удалось только быстро уносящих ноги студентов под свои собственные восклики. Один из них умудрился даже захлопнуть за собой дверь, и Джостен, не найдя варианта получше, неспешно проделал несколько широких шагов.  Только вот когда пальцы легли поверх продолговатой ручки, по ту сторону стен послышалось щёлканье замка, которое заставило его от неожиданности отдёрнуть руку. Возможно, у него просто ночные галлюцинации. Да, скорее всего, так и есть. Нил слабо тряхнул головой, прежде чем вернуться на своё место. В этом бреду он будет разбираться явно не сегодня. Откровенно говоря, отдел памяти принял произошедшие за обычный странный сон на нервной почве и затолкнул эти воспоминания глубоко-глубоко в мусорную корзину. Так что после пробуждения он довольствовался одними лишь только короткими обрывками.  Несмотря на то, что тот инцидент почти не подлежал объяснениям, кое-что он знал точно — ещё сутки и Джостен плюнет на эту свою заповедь «жизнь с нового листа». Держался Нил исключительно из-за данного себе обещания попытаться примерять облик нормального человека. Ну, попытка была? Была. Ему не понравилось? Не понравилось. Так в чём, чёрт побери, заключалась проблема? Им руководило рвение проверить себя на прочность или же внутренний спор, а-ля: «Спорим, что смогу продержаться ещё один день?» С тяжёлым вздохом и проклятиями Кевина, он покинул вестибюль общежития. Единственное место, куда Нил мог отправиться вместо прогулок по кампусу — университет. У него как раз-таки скоро начнутся лекции, к тому же Белле будет полезно проветриться — тот случай с побегом далеко не в счёт. А если повезёт, Нилу даже удастся забыться, ведь когда ты учишься на историческом факультете и увлекаешься математикой, отвлечься — дело пяти минут. Ну, он так думал. До одного момента. Так как ни умирать, ни убивать ему сегодня не хотелось, им было понятно решение — избегать Дэя, словно смерти с косой. Это казалось одним из самых адекватных решений его жизни. Сложно объяснить, что выводило Нила из себя больше всего. Террор — самое подходящее выражение, которое только могло описать невыносимое поведение Дэя — или каждый поступок, начиная с постоянных поучений и заканчивая суточным надзором. Терпение постепенно гасло, пока мозоли всё ближе и ближе подбирались к званию неотъемлемого элемента его повседневной жизни. Да даже в нацистских концлагерях людей щадили больше, чем в комнате под номером триста двадцать один. — Джостен, засунь свои проблемы с асимметрией себе в задницу и поставь тарелку правильно. — Джостен, какого чёрта ты выбросил салфетку в ведро для пластика, а не для бумаги?! — Джостен! Живо убрал эту херь с моих глаз, иначе твой папоротник вылетит с окна прямо вслед за тобой. — Джостен, выкинь свой грёбаный фастфуд! Если я ещё раз увижу, как ты ешь этот биомусор... Мчались дни, сгорали ночи, а Нил уже подумывал сменить свою нынешнюю фамилию, махнув рукой на все угрозы федералов. Спрашивалось, можно ли возненавидеть человека за каких-то жалких несколько дней? Очевидно, что да. И он испытал это «аномальное» явление на собственной шкуре. Разве мог быть расклад ещё более благоприятным?  Вне всяких сомнений. Осознание этого нахлынуло сразу после того, как он заприметил морду Кевина среди остальной массы студентов исторического факультета. А когда взгляд ненароком зацепился за единственное свободное место, которое по невиданной случайности оказалось рядом с той сволочью, ноги унесли его с аудитории настолько быстро, что словами не передать. Словно от отца с тесаком драпал, честное слово. Но самое вопиющее в этой ситуации то, что других свободных комнат попросту не было. Либо ты терпишь компанию скверного, придирчивого, эгоцентричного и заносчивого Кевина Дэя, либо того загадочного призрака, в существование которого Нил всё никак не мог уверовать. Быть может, ему следовало попытаться переночевать сегодня в том пристанище «полтергейста».  Шагая по коридорам он думал о том, что лучше уж тесниться со свирепым духом — персонажем чужих сказок — нежели пускать ситуацию на самотёк. А от нечисти всегда можно избавиться благодаря пылесосу и стеклянной банке. Раз, два и дело с концом.  — Твою ж, — из задумчивости его вырвал чей-то восклик. Несколько раз моргнув в попытке навести фокус на незнакомую фигуру у своих ног, Нилу удалось различить светловолосого невысокого парня с острыми напряжёнными чертами лица. Он спешно собирал разбросанные вокруг себя листы бумаги, бормоча что-то нечленораздельное себе под нос. Кажется, Джостен ненароком влетел в какого-то студентишку. — О, прости, — негромко бросил Нил и присел перед блондином на корточки, подгребая оставшиеся бумажки.  — Смотреть дальше своего носа не учили? — процедил парень. — И так опаздываю.  Проигнорировав посланный ему сощуренный взгляд, Нил переложил тонкую стопочку в чужие руки и очень скоро потерял незнакомца из виду. Что ж, у него был один свободный час, который он намеревался провести вместе со своей прекрасной, молчаливой пассией — неповторимой Мирабеллой. Человечество всё так и норовило подкинуть сухих дровишек к итак раскалённым нервам. Будет лучше скрыться с всеобщего обозрения на некоторое время, а то очередная пара тройка трупов будет гложить его совесть. Не то чтобы её отклик имел хоть какой-то вес для него, но всё же. После паручасовой прогулки — какому какое дело до этих пар, когда имеется уж слишком большая вероятность лишний раз встретить Кевина? — он понял, что было бы неплохо посетить свой блок хотя бы для того, чтобы забрать сумку. По идее, Дэй уже должен тщательно обрабатывать любую плоскую и неплоскую поверхность самым сильным дезинфицирующим средством. Например, ядом. Зарином там, цианидом и тому подобное. Если Нил откинет из-за этого копыта, то на небесах со смеху лопнет. Новая жизнь закончилась, не успев начаться, потрясающе. Стоило ему только перешагнуть несчастный порог, слух пронзили непонятные звуки, доносящиеся из спальной комнаты. Сперва было сложно понять, что он сейчас слышал, однако когда уровень децибел в помещении начал превышать норму, Джостен прилип к полу словно вкопанный. Эхо мужских стонов отбивалось от стен, стремительно становясь всё громче и громче, пока лицо Нила приобретало алый оттенок всё быстрее и быстрее. То ли от злости, то ли от неловкости ситуации — понять было чересчур сложно. Если бы растения имели уши, он бы без раздумий закрыл бы их Белле. Надо же, Кевин Дэй, человек, который насиловал его бедный мозг круглые сутки, сейчас занимался... этим.  Не собираясь задерживаться дольше положенного — оставалось лишь молиться, чтобы они не на его сумке делали все те извращения, — Нил с широко раскрытыми глазами покинул это чистилище. Не то чтобы он был против. Нилу было плевать с высокой колокольни. Более того, он очень надеялся, что придурок сейчас исполняет принимающую роль. Не одному ведь ему быть здесь затраханным. Оперевшись спиной об противоположную стену, он с минуту потрясённо вглядывался в фикус в своих руках, пока остальные студенты толпились вокруг. Крики и ор кувалдой били по голове, случайные столкновения заставляли желать смерть всему человечеству, а открывшаяся внезапно дверь блока предоставила ему вид на... Серьёзно, чёрт возьми?  — Да пошёл ты на хуй, — бросил слегка покрасневший паренёк, лицо которого Джостену было знакомо, и Нил едва ли не выпалил возмущённое «опять?!». Неужели они вдоволь не наигрались?  Наградив его коротким взглядом, блондин нервно поправил одежду и вновь молниеносно испарился с поля его зрения.   Отлично. Просто замечательно. Мало того, что Кевин был садистом, так ещё и оказался гомосексуалом. Не подумайте, он только рад таким отношениям. Пусть другие живут так, как их душа пожелает. Просто близость двух людей, без разницы какого пола, вызывала у него исключительно смешанные чувства. Что-то вроде пофигизма, смущения и... желания переждать это внутри бочка унитаза? Сама тематика интима всегда была для него чем-то чуждым. Пыльной книгой, которую открывать-то не особо хотелось. Он воспринимал это исключительно как часть физиологии да и вообще– Боги, избавьте его от этой темы, пожалуйста.  Чёртов Кевин Дэй, будь ты проклят. Ни стыда, ни совести, честное слово.  Видимо, настала пора сказать тому призрачному червю, который якобы сторожил свои покои, «Чао-бамбино» и сменить среду своего обитания. Потому что таким ненавистным темпом, посреди того чистейшего ужаса будет валяться два трупа, один из которых могильщики откажутся хоронить на кладбище. Нил шустро выкрал свою сумку, умудрившись не попасться на глаза Кевина, и с силой захлопнул дверь. После всё произошло слишком быстро: секунда, и между пальцами покоился привычный холодный метал. Две, и вот он уже пересёк расстояние в несколько шагов, оглядывая мрачную дверь. Три, и он дёрнул за тугую ручку, тогда как та не поддалась. Серьёзно, блядь? Ему казалось, что он вдоволь натерпелся за сегодня. Пришлось ещё раз провернуть отмычку, которая совершенно не крутилась, словно вместо замочной скважины внизу была какая-то засасывающая чёрная дыра. Надавив максимально сильно, у Нила наконец получилось — у него получилось! Можно ли записать это достижение в один из тех учебников по истории? «Нил Джостен и тайная комната».  Как только ржавые петли заскрипели, он шагнул внутрь. Белла под подмышкой выглядела такой же измученной, как и он сам, поэтому он выделил миг для того, чтобы отыскать практически не работающий выключатель и устроить фикус посреди подоконника. Пусть хоть кто-то из них отдохнёт, в конце-то концов. Не разбираясь больше ни с чем, Нил окинул взглядом непримечательную пыльную комнатушку — наконец-то полный клинический порядок не мозолил глаза, — и, не заметив никакого полтергейста, занял стоящую в дальнем левом углу кровать вместе со своей сумкой. Честно говоря, ему было насрать абсолютно на всё. На отсутствие подушки и одеяла, на каких-то там чокнутых соседей в лице Дэев, их громко стонущих карликовых парней, историю, общежитие, грязь вокруг, хлопающую дверцу шкафа и на чёртову упавшую со стола кружку... Стоп. Какого черта?!