Оставлю тебя между строчек

Смерть — какая-то слишком странная штука. Кто-то думает, что смерть — конечная остановка поезда под названием «жизнь». Кто-то считает, что это только начало чего-то прекрасного и безмятежного. Кто-то верит в рай, кто-то в ад. Кто-то в загробный мир, кто-то в пустоту, а кто-то в перерождение. Эндрю же наверняка, как бы это смешно ни звучало, знал, что всё это — полнейший бред. Смерть — это лишь очередное испытание, очередное наказание и очередное дерьмо в его и так не радужной жизни. Вот и всё, ничего лишнего. С одной стороны казалось, что это благословение — стать невидимым для всех. С другой же... Когда дверь его комнаты резко отворилась, первым же делом Эндрю подскочил с кровати, прижался спиной к холодной общажной стенке и натянул одеяло до подбородка. Не успев оклематься после дрёмы, он зажмурился, мысленно моля «Только не снова». Лишь через пару мгновений к нему пришло осознание, что никаких липких рук тут быть не должно — он давно сбежал из того ада, находился в общежитии, а дверь, чёрт возьми, должна была быть заперта на ключ. Проморгавшись, Эндрю увидел тренера из их первоклассной команды, собственнически стоящего прямо посреди комнаты. В его руках был планшет с какой-то бумажкой и ручка, которой он постукивал по листу, внимательно оглядывая кусок помещения. Что-то быстро черканув на бумаге, тренер — Дэвид Ваймак, прошаркал своими потёртыми кроссовками к шкафчику, где лежали книги. — У нас снова проверка на производство мета? — безразлично пробурчал Эндрю не в силах возмущаться после двух часов странного сна. Полностью его проигнорировав, Ваймак взглянул на стол. Он медленно провёл по нему пальцем и покачал головой. — Ужас. Что ж, это не было проверкой на производство мета. А вот ужасом — вполне себе. Эндрю понял это примерно через минуты две — когда в комнату зашли двое мужчин, собрали его вещи и вынесли за пределы комнаты, а сам он — Эндрю, мало того, что не получил ни единого ответа, но и выйти за ними не смог. Хотя не то чтобы не смог... Выйти — он вышел, закричал им вслед и злостной походкой постарался догнать, только вот спустя семь шагов его колени подкосились, дыхание спёрлось и всё исчезло. В следующий момент он вновь оказался в комнате, болезненно упав откуда-то сверху, словно пролетев сквозь потолок. Голова в этот момент будто окончательно раскололась на две половинки. Не сдержав мычания, Эндрю потёр виски и медленно открыл глаза. Прямо перед ним была открытая дверца шкафа со встроенным зеркалом, в котором отражался пустой стол, задвинутый стул. Отражения Эндрю, сидящего прямиком перед ними, не было. Будто его просто... не существовало здесь. Из весёлого: что бы он ни сделал, во всей общаге разбились стёкла, студенты панически закричали и... Дальше он не помнил, но ещё с неделю в общежитии никого, кроме рабочих, не было. С этого момента началась просто смертная скука. В прямом и переносном смысле. Знаете, ничего интересного в том, чтобы просто... существовать, нет. Выйти из комнаты Эндрю не мог — проверял ещё пару раз. Взять что-то в руки — тоже. Единственным развлечением можно было назвать крышу, на которую можно было попасть через потолок — пока он находился над комнатой — той ещё собственницей, — проблем не было. Всё, что мог сказать Эндрю из будущего себе прошлому, это — «цени это время». Потому что потом начался настоящий ад... Джейкоб Брукс — парень, который мог выжить, казалось, годы, не выходя из дома. И мало того, что он просто постоянно присутствовал в пространстве Эндрю, — как-никак, комната пуста, а оснований на прекращение заселения нет, — каким-то волшебным образом он смог превратить их сосуществование в действительный ужас. Странные звуки, похожие то на плач ребёнка, то на какое-то извращённое порно, исходили из его ноутбука постоянно. Днём, ночью, в снег, в град, в апокалипсис и нашествие инопланетян. А коробки с китайской едой и пачки от чипсов горами копились в углу стола и на полу возле него. Как не сойти с ума — было единственной ежедневной пиздострадальческой мыслью Эндрю. Может, он приведение, может, он вообще не должен существовать, и может, да, действительно, он, блять, умер, но он всё ещё имел право на ебучее личное пространство. А когда стоны и хрипы слышны даже с крыши, возможность личного, сука, пространства невозможна. Когда Джейкоб внезапно собрал вещи и съехал, Эндрю выдохнул с таким небывалым облегчением, что казалось, будто он действительно прошёл через один из кругов ада. Теперь, когда внутри остались забытые учебники, Миньярд вдруг узнал, что брать предметы в руки всё-таки возможно. Это было странно, непонятно и нелогично, но стоило поднапрячься перед тем как упасть на шкаф — и вуаля, тайна раскрыта. Нужно лишь сосредоточиться, и книга с лёгкостью оказывалась в руках. Так проблема со скукой была частично решена. Однако надолго комната не опустела — к сожалению, он не подумал о логике всех остальных студентов. Ведь если комната пуста — значит... Правильно! Там можно организовать собственный порнхаб с полным погружением в атмосферу. Местный чёрный лавилас — нет, не Дэй, а какой-то там Пол, — прославленный своим огромным количеством подружек, вдруг решил привести их всех сюда. К счастью, не сразу, а по одной за раз, но ситуацию это ни в какой мере не улучшало. Примерно четверть дня Эндрю приходилось зажимать себе уши, сидя на крыше. Пока эти дуры сами прыгали ему в кровать — Эндрю это не касалось. По крайней мере до тех пор, пока в один день он не услышал странный глухой удар. Проникнув обратно в комнату в приступе любопытства, Эндрю замер. На кровати лежала девушка в коротеньком платьице и красивой прозрачной блузке. Её взгляд был явно напуганным, когда над ней нависал огромный Пол, а руки неуверенно старались его оттолкнуть. — Я передумала, я не хочу, — тихо пропищала она, вжимаясь в матрас. Пол лишь зубасто улыбнулся. — Тот, кто заходит в эту комнату, не уходит неудовлетворённым, мышка. Эндрю видел, как затряслись её руки, как Пол нагнулся ниже и просунул свою ладонь ей под юбку. И в следующую секунду сжал кулаки — в конце концов ему плевать на какую-то глупую девку, что по собственной неосторожности забрела в логово монстра. Так ведь? Когда парень положил свою руку ей на губы, наверное, чтобы заткнуть, Эндрю не выдержал. Он не знал, что именно сделал, но уже через пару мгновений бил мудака по лицу, сидя сверху на его торсе. Когда Эндрю заметил, что руки, которыми он управлял, были явно женскими, то сразу же отпрянул — всего за пару секунд он сумел сломать Полу нос. Подпрыгнув на ноги, от тяжести чуть не рухнув на пол, Эндрю поспешил в коридор, где в итоге упал на колени и, напоследок выкрикнув что-то нечленораздельное, закашлялся и вновь стал собой — неосязаемым и бесполезным. Та ситуация стала чем-то переломным, чем-то, что действительно заставило его захотеть умереть. Почему он застрял здесь? Как ему выбраться? Неужели это единственный возможный конец? Он умер, так почему этого не должно быть достаточно, чтобы избавить его от этого прогнившего мира? Разве ебаной судьбе не было достаточно его мучений? Третий сосед немного успокоил его истерику. Это был обычный среднестатистический парень, который ходил на пары, гулял и приходил только вечером. По крайней мере так продолжалось до тех пор, пока тот не открыл для себя мир алкоголя, травки и тус. Нервы Эндрю в буквальном смысле не выдерживали и рвались один за одним, словно струны на гитаре. Нижняя «До» порвалась последней — когда паренёк привёл полную хату друзей и не выключал музыку три дня подряд. Тогда произошло то же самое, что и в первый раз — напряжение стало почти осязаемым, бутылки полопались, а глаза бухих мужчин и женщин повылезали из орбит. Спасибо хоть сигареты оставили — теперь Эндрю, обретя какой-то странный хвост, будто у настоящего полтергейста, мог курить под луной на крыше. С тех пор комната Эндрю стала считаться своеобразной «обителей сверхъестественного». На дверь наклеили много тупых наклеек и повязали предупреждающую ленту. Всё, что осталось из раздражителей — глупые студенты, желающие опробовать на себе «гнев духа». А Эндрю и рад стараться — они заходят, Эндрю что-нибудь толкает, и те выбегают, как испуганные бабайкой дети. Принцип прост. Спокойствие, умиротворение и гробовая тишина бóльшую часть времени — идеал.

***

Сегодняшний день начался до одури скучно. Начало учебного года ощущалось как... Как ничто? Лето в основном было наполнено спортсменами, так что дополнительная масса людей почти ничего не изменила — хотя глупых придурков стало заметно побольше. Но всё это не так интересно, как то, чем окончился этот четверг — спокойствие, видимо, было лишь иллюзией. В то время как обычные нормальные студенты должны были спать, — ну, или устраивать бухаловку, если мы рассмотрим идиотов, — в его комнату вдруг вломился парень. Он не был похож на других — не держал в руках странных приборов для поиска привидений, фонарика и других подобных вещей. Только какой-то странный цветок, но на мухобойку тот похож не был, так что Эндрю не думал, что это для него. На его плече висела потрёпанная сумка, будто парень хотел здесь поселиться, но сам он только завис на пороге. Заторможенно моргнув, он прошёлся вперёд, к подоконнику Эндрю, и поставил свой фикус именно туда. Ничего больше не делая, он брякнулся на кровать — между прочим, на ту, что принадлежала Эндрю, — и почти сразу же захрапел. Эндрю даже рта раскрыть не успел, но со злости сбросил кружку с края стола — может, придурок поймёт, что ошибся номерком на двери, и свалит сверкая пятками, когда поймёт, куда именно попал. Но разбудить его так и не вышло — тот спал так крепко, будто до этого прожил как минимум тридцать бессонных ночей. А на утро подскочил от будильника, разбудив этим и Эндрю — возможно, стоило начинать его проклинать. И, вместо того чтобы собрать свои манатки и наконец-таки умотать, паренёк лишь лениво поднялся и подошёл к своей ужасной сумке. — Ты ничем не ошибся? Ну, может, посмотришь вокруг? Если ты не заметил, тут живу я, — проговорил Эндрю, смотря на то, как придурок достаёт свою (хотя по виду, украденную у бродяги) одежду. Придурок, ожидаемо, не ответил. Вместо этого он вдруг оглянулся, словно пытаясь кого-то заметить, и медленно стянул свои шорты — о, матерь божья. На его ногах виднелась парочка странных шрамов, но... О, он определённо занимался беговым спортом. Определённо бегунок. И определённо слишком смазливый для Эндрю. Несмотря на все эти рыжие волосы, синие глаза, острые скулы, бёдра и, боже, это было слишком плохо. Отвернувшись, сердито пыхтя на самого себя, Эндрю сложил руки на груди. Он должен прогонять этого самонадеянного пацана, а не пялиться на него, в конце-то концов. — Если ты не соберёшь свои вещи, траву и себя и не свалишь отсюда до вечера, то я перейду на крайние меры, — предупредил он для собственного спокойствия и лёг на свою кровать, закрыв глаза. Когда придурок сел на него — сквозь него, — Эндрю захотелось его ударить. Он надеялся, что тот приоденется в свою бомжатскую одежду и свалит, а не оккупирует его кровать. Незаинтересованно заглянув придурку через плечо, Эндрю приподнял бровь. Тот смотрел на какой-то список предметов, вероятно, своих и бурчал что-то под нос о том, что всего слишком много. Значит, первокурсник. Это объясняет то, почему Эндрю не видел его в прошлом году. Список пар действительно был составлен ужасно, настолько, что у Эндрю заболела голова только при одной мысли о том, сколько нужно будет потратить на учёбу и сколько свободного времени в итоге останется. — Надеюсь, что не встречусь с тобой в загробном мире, — насмешливо произнёс он, глядя на синие круги под глазами придурка. Покачав головой ещё с минуты три, придурок всё же встал, запихнул листок в сумку, схватил свои вещи и, наконец-то, вышел. Эндрю чуть ли чечётку не станцевал. Только вот фикус свой придурок забыл — так что Эндрю без зазрения совести скинул тот на пол и примостился на подоконнике. Под вечер он снова вернулся — не цветок, а придурок. Моргнув на треснувший горшок, он закатил глаза, достал изоленту и обмотал тот на три раза, видимо, уже наученный. Эндрю же таким равнодушным не был. Значит, вредитель действительно решил здесь обосноваться. Знаем, проходили мы таких соседей. Ничего хорошего. Включив настольную лампу, придурок кинул свою сумку на пол, сам брякнулся на стул и достал какие-то книжки по истории. Вы ещё скажите, что теперь с Эндрю будет жить исторический задрот. Может, он ещё и дрочит на экси? Тогда получится идеальная картинка под названием «пятый круг ада». — Послушай, дружище, — заговорил он, положив руку на спинку стула, — мы с тобой немного из разных миров. Ну, понимаешь, ты живой, я мёртвый. Поверь мне, не сживёмся. Так что давай, забирай свой фикус и выходи за дверь... — глянув на стол, он заметил какую-то тетрадку. Что ж, будем знакомы. — Нил Джостен. Но пункт один — «вежливые разговоры», как учила Дэн, не сработал. Ну что вы ему сделаете, если он перейдёт ко второму — «последствия меня не ебут»? Проблема лишь в том, что на Джостена любые его манипуляции не действовали. Вообще. Тот возвращался каждый вечер как ни в чём не бывало. Его не смущал цветок, падающий с подоконника ежедневно — в его отсутствие или прямиком на глазах. Не смущали парящие продукты в холодильнике. Не смущал включенный свет ночью. Не смущали стуки, бряки, пропадавшие книги и сигареты. А как только наступил какой-то зачёт, так всё это стало настолько бесполезным, что Эндрю просто смирился. Выжить придурка было невозможно. Другого выхода не было. Он зашёл в тупик. Когда Нил стал закупаться энергетиками, Эндрю лишь косо на того посмотрел. Когда банки из-под энергетиков стали скапливаться в кучу в углу, он словил триггер на Джейкоба и начал кидаться ими, словно мячиками по экси — однако даже это Нила не волновало. В конце концов, от безысходности Эндрю украл одну из книжек — к сожалению, по истории — и лёг на кровать, решив коротать время бессмысленным поглощением букв. Может быть, так Вселенная быстрее смилуется над ним и сама прогонит Нила Джостена из его обители к чертям собачим. Как только Эндрю ухмыльнулся мысли о свободной жизни, послышался странный звук — будто гаркнула ворона, — а затем грохот. Медленно опустив книгу, Эндрю увидел тело Нила, распластавшееся на полу, и старенький стул, упавший и лежавший рядом с ним. Осознание доходило медленно. Его брови приподнялись, рот в неверии приоткрылся, а после Миньярд рассмеялся: громко так, почти до слёз. Неужели его мольбы были кем-то услышаны? Придурок всё же переборщил с энергетиками настолько, что даже его крепкое сердечко бегунка не выдержало? Не обессудьте, Эндрю его жаль и всё такое, но... сам виноват, не так ли? Успокоившись, Эндрю наконец приоткрыл глаза. Он ещё разок провёл ладонью по лицу, дабы вытереть выступившие слёзы, и, как только огляделся, так тут же замер: Нил, будучи наполовину прозрачным, наполовину фиолетовым, сидел на полу, у своего тела, и хмурил брови, в непонятках щурясь на своё положение. Только не говорите, что теперь они застряли тут оба... Эндрю тут же подлетел к Нилу, и тот, сложив все звёзды в голове и наткнувшись взглядом на Эндрю, резко закричал. От неожиданности Миньярд повторил за ним, и теперь орали уже они оба: первый, скорее всего, от страха за свою вдруг умершую задницу, а второй от внезапно наступившего ужаса, ведь мёртвый придурок — вдвойне угроза для его спокойной жизни. — Что... — промямлил Нил с округлёнными глазами. — Не-ет. Нет, нет, нет. У меня галлюцинации, да? — Если бы, — закатил глаза Эндрю, в то время как Нил продолжал пялиться на него с ужасом во взгляде. Руки продолжали трястись и, не придумав ничего лучше, Эндрю схватил упавшую ручку. — Вроде бы, это делается так, — пожал плечами он и со всей силы втыкнул ту в шею тела Нила. — Ты что творишь? — вскрикнул Нил. — Пытаюсь спасти твою шкуру, — озвучил очевидное Эндрю. — Места для привидений в этой комнате закончились. В ответ Миньярд ничего не услышал. Тяжело вздохнув, он бросил взгляд на бледное лицо Нила, после глянул на рожицу призрака Нила и ещё раз закатил глаза. — Потом не жалуйся. — В каком... — начал Джостен, но договорить не успел — Эндрю приблизился к его телу, обхватил руками и... вошёл внутрь. Ощущения от этого были странные. Он слишком давно не ощущал себя таким тяжёлым, а чужие ноги почти не слушались. Всего его будто свело судорогой, и пришлось постараться, чтобы остаться внутри и не вылететь наружу сразу. Эндрю сделал несколько шагов к двери, навалился на неё и куда-то упал: это движение оказалось слишком сложным, так что как только тело Нила мёртвым мешком наклонилось в сторону, самого Эндрю вытеснило назад. Пытаясь отдышаться, он и не заметил, как рядом появился Кевин, а когда очнулся, тот уже вызывал скорую. Судя по тому, что дух Нила всё ещё напуганным облаком висел рядом с ним, нависая над собственным телом, воскресить его у Дэя ещё не удалось. — Что ж, судя по тому, что от его махинаций твоё сердце не заводится, вместе мы тут надолго. Не то чтобы я был этому рад, но... — проговорил Эндрю. Несмотря на всё больше увеличивающиеся глаза Джостена, он продолжил: — Из веселья у нас только стопка книжек и окно. Нет, ты, конечно, можешь придумать что-нибудь ещё, но на болтовню со мной не надейся: я мечтал о тишине всю свою жизнь, поэтому хотя бы сейч- — заприметив внезапную пропажу парня, Эндрю приостановился. — Слава небесам, — услышал он знакомый приглушённый голос Кевина, после чего Нил, лежащий у того на коленях, резко закашлялся. Так вот оно что. Всё-таки атаки на территорию Эндрю в мёртвом виде не состояться. Никаких собеседников в лице смазливых пареньков не будет: вот и хорошо. И даже если Эндрю врал себе, а одиночество начинало разъедать грудь, это только к лучшему. В конце концов Эндрю не привыкать быть незаметным, а лишние проблемы ему не нужны.