Абендорм. Пустые лица

      Еще пару раз попытавшись призвать магию, я взвыла и принялась дергаться в каком-то приступе не то бешенства, не то отчаяния и даже сдвинула кровать с места, судя по резкому скрипу ножек по паркету. После пары таких же конвульсивных рывков я застонала и обмякла, вконец отчаявшись.       Оживилась, лишь когда телефон в кармане начал вибрировать. Сирх… Хоть бы это был Тоби. Пожалуйста, Тоби, пойми, что я в беде, и приди сюда.Телефон завибрировал снова. Да-да, давай, начни переживать. После третьего раза звонки прекратились.       Ну нет же… Прошу!       Я ударила ногой в стену и заорала:       — ПОМОГИТЕ!       И пнула снова. Заколотила по ней изо всех сил обеими ногами попеременно в надежде, что соседи услышат. Стены здесь тонкие, может, испугаются и придут проверить. Или хотя бы блюстителей вызовут. Раньше такое случалось, когда я кричала во сне. Но теперь словно всем вдруг стало плевать, или попросту никого не было дома…       Ноги ныли от боли, но я продолжала долбить в стену. Руки совсем онемели, и я почти перестала их чувствовать. Время тянулось, и мне казалось, что я лежу связанная уже не меньше суток. Удары становились все слабее, к глазам подступили слезы. Силы кончились.       Я сдалась, смирившись с поражением.       Возможно, даже уснула. Потому что, когда в дверь постучали, едва не подскочила на месте, и сразу невольно выкрикнула:       — Помогите!       Из коридора донесся звук повернувшейся ручки, затем спешные шаги, и на пороге комнаты замер мой спаситель, которого сейчас я готова была приравнять едва ли не к ангелу-хранителю.       — Тоби, хвала богам…       Он окинул меня непонимающим взглядом, оглянулся на гостиную, словно выискивал там невидимого врага, и вновь уставился на меня.       — Что… произошло?       — Развяжи меня, — взмолилась я.       Совершенно растерявшись, Тоби спешно подошел и склонился к изголовью. Он возился бесконечно долго, и мне казалось, что еще немного, и я взвою от отчаяния.       — Слишком туго затянуто… — пробормотал он. — Есть ножницы?       — На кухне. В ящике. Верхнем.       Метнувшись туда, Тоби вернулся и в пару щелчков разрезал пояс. Мои руки безвольно упали вдоль тела. Я заныла оттого, как онемение медленно отступало, сопровождаясь неприятным покалыванием, и зажмурилась, ожидая, когда закончится это тягучее мучение. Но оно продолжалось.       — Если я убью его, проблема ведь решится?       — Джейдена? Думаю, в таком случае решится даже сразу несколько, — ответил Тоби так, словно всерьез рассматривал этот вариант. — Однако прибавится не меньше.       Постепенно к рукам возвращалась чувствительность, я аккуратно согнула пальцы и зашипела от боли, уже жалея, что магия все-таки не пробудилась. Тогда я бы придумала для Джейдена тако-о-ое!Но и без нее можно было найти по меньшей мере десяток вариантов для возмездия…       — Да, нужно будет где-то закопать его труп, — сказала я с такой же серьезностью.       — У меня есть пара знакомых, которые могли бы помочь, — кивнул Тоби и, поймав мой удивленный взгляд, тепло улыбнулся. — Шучу.       Однако идеи уже замелькали в голове, хоть каждая из них и напоминала скорее безобидный розыгрыш, а не достойное наказание. Конечно, я и не хотела в самом деле навредить Джейдену, но все же жаждала расплаты. И уже всерьез решила, что сейчас же соберу свои вещи, запру квартиру, отключу телефон и уеду в Лессар, чтобы он страдал как можно дольше в попытках найти меня.       — И все-таки… — Тоби обеспокоенно посмотрел на разрезанный пояс, а затем на мои руки, — Что у вас произошло?       Гнев уже порядком поутих, приглушенный сладким планом мести, и я осознала, что мы с Тоби сидим слишком близко. На кровати. Вдвоем. В пустой квартире.       — Джейден решил пробудить магию, — пробубнила я и потерла истерзанные запястья: кожа местами сильно содралась, а кое-где даже проступили внушительные синяки. — Воссоздать ситуацию, как он сказал. Связал меня и… ушел.       — Нет арниковой мази?       — Есть, — опомнилась я. — В аптечке.       Удивившись, что сразу о ней не подумала, я уже собиралась подняться, но меня опередили. Тоби вышел из комнаты и, следуя моим указаниям, вернулся с нужной стеклянной баночкой. Сев рядом, он протянул раскрытую ладонь, и я покорно вложила в нее руку.       До меня донесся медово-травяной запах, когда холодная белая субстанция обожгла запястье. Но неприятные ощущения тут же схлынули, стоило Тоби провести подушечками пальцев по коже, равномерно распределяя мазь.       В груди всколыхнулось тепло и поползло к животу, пока я следила за его плавными движениями. С таким сосредоточенным видом, точно от его действий сейчас зависела моя жизнь — не меньше, — он перешел к другой руке. Тепло спускалось ниже с каждым мерным и нежным скольжением, напоминавшим теперь не лечебное втирание, а ласковое поглаживание, временами выходящее за пределы пострадавших мест, и я сама не заметила, как мое дыхание стало тяжелым и прерывистым.       Бред какой… Мы же договорились. Договорились! Прошло лишь три дня от отведенной недели, но отчего-то желание коснуться его оказалось настолько сильным, что я просто не могла сопротивляться.       Тоби в очередной раз задел кожу чуть дальше, чем следовало, и я не выдержала. Подалась вперед всем телом и прижалась губами к губам. Его пальцы дрогнули и скользнули выше — от запястья к локтю, оставляя на коже едва ощутимые тонкие линии мази, а потом коснулись плеча и мягко сжали, отчего тепло в животе превратилось в жар. Жажда оказаться ближе охватила меня, заставляя повиноваться этому порыву: прильнуть всем телом, утопая в слиянии рук, касаниях губ и сбивчивых вдохах.       И даже этого сейчас было мало.       Я повалилась назад, увлекая его следом, опрокидывая нас и мир вокруг. Гладила и целовала, теряясь и путаясь в движениях и собственных мыслях, жалась теснее, не желая расставаться или отпускать.       — Элис, — шепнул Тоби, но я не позволила ему продолжить, оставляя все новые и новые поцелуи на его губах. Разгоряченное тело молило о большем, шуршание тканей будоражило кровь, разгоняя ее по венам и ускоряя и без того обезумевшее сердце.       Он уперся руками в кровать, пытаясь отстраниться, и я едва не взвыла, ощутив, как лишаюсь чего-то ценного и важного, чем так отчаянно желала обладать. Притягивала его ближе, затыкала рот поцелуями, не позволяя продолжить, не давая возможности затушить то, что так долго взрастало во мне, а теперь вспыхнуло и засияло.       — Элис, подожди, — хрипло выдохнул Тоби.       Он резко обхватил мои руки и отвел их от своего тела. Отстранился, увеличивая расстояние между нами.       — Ты… — начала я, даже не зная, что собираюсь сказать. Приподнялась, чтобы поравняться с ним, и сердце больно сжалось, когда он отвел взгляд.       — Элис, это… Так не должно быть.       — Не должно быть? — эхом повторила я. — Но…       — Нет, подожди, — перебил меня Тоби, — я неверно выразился. Просто сейчас все немного неправильно, потому что…       Он медленно поднялся и отступил от кровати на пару неуверенных шагов. Во мне все гудело и трещало от раскалившихся чувств, от прерванных фраз, от вечно ускользающих объяснений, от бесконечных недомолвок, от нехватки слов, от невозможности выразить все, что боролось внутри, раздирая меня на части.       — Неправильно? — Я не узнала свой голос. Он сорвался в конце, выдав все мои чувства, и разбился на звуки, выплеснув боль наружу.       — Нет, все правильно, — поспешно сказал Тоби, все еще тяжело дыша. Развернулся, то ли собираясь уйти, то ли в поисках чего-то, но тут же повернулся обратно и запустил пальцы в растрепавшиеся волосы, чтобы убрать их с лица. — Мне нужно тебе кое-что объяснить.       И в очередной раз лишь все усложнить?!       — Молчи, — прошептала я, сдерживаясь из последних сил. — Лучше просто молчи. И… уйди.       — Элис, я…       — УЙДИ!       Дверь захлопнулась, и я вздрогнула. Мы одновременно перевели на нее взгляд, а потом переглянулись. Шкаф распахнулся, одежда пестрыми птицами выпорхнула наружу, ящики стола поочередно выдвинулись, их содержимое, словно конфетти из хлопушки, резко взметнулось вверх и упало на пол. Кружка, оставленная Джейденом, затряслась, напряженно дребезжа донышком о столешницу.       Тоби схватил меня за руку и, рывком подняв на ноги, выдернул нас из комнаты за секунду до того, как раздался пронзительный звон и в гостиную вылетели осколки. Прокатились по полу до дивана.       Я испуганно прижалась к стене. Тоби обхватил мои плечи, оказавшись напротив, и заглянул в глаза.       — Элис, — произнес он тихо и едва различимо из-за грохота в спальне.       — Не трогай меня!       В ушах звенело, тело дрожало от злости и с трудом сдерживаемых слез.       Его руки скользнули к предплечьям, коснулись запястий чуть выше раненых мест.       — Где часы?       Я замотала головой и, все еще не до конца понимая, что происходит, посмотрела в сторону дивана, на котором оставила их. Подушки тут же подскочили к потолку и взорвались пуховыми фейерверками, усеяв комнату белым подобием снега. Комод задрожал, раскачиваясь и распахивая ящики один за другим. Бумага, документы, блокноты — все заметалось по гостиной, врезаясь в стены; незнакомые и давно забытые мамины статуэтки падали на пол, звонко разбиваясь на сотни частей.       Массивная папка с размаху влетела в стену возле моей головы и шлепнулась на пол, разметав у наших ног смявшиеся листы.       — Элис, тебе нужно…       — Нет! И хватит… — Я запнулась, вглядываясь в его глаза. Пыталась сдержаться, но все же сорвалась. — Хватит быть таким спокойным!       Постоянно, постоянно спокойным, словно тебе плевать на меня и мои чувства.       Кухонный стол подскочил к самому потолку, рухнул и подкосился на тут же треснувших ножках. Стулья разлетелись в стороны, холодильник распахнулся, выплюнув разом все продукты. Ящики открывались и закрывались, грохоча и выпуская наружу тарелки, кружки, стаканы, столовые приборы. Они падали на плиту, бренча, трескаясь и разбиваясь с пронзительным звоном и скрежетом.       Тоби обхватил мое лицо, не позволяя смотреть.       — Тебе тоже нужно успокоиться.       — Я спокойна!       Дверь распахнулась и тут же захлопнулась. Все вокруг продолжало греметь и разваливаться, дробиться на части, разрушая и разрушаясь.       Пальцы Тоби коснулись моих висков и аккуратно погладили их. Перед глазами замелькали странные узоры, уши заполнил тихий шум воды, напоминающий звук водопада; мерный шелест листвы, щебет… птиц? Меня обволакивало теплом и спокойствием, прежде чем я осознала, что это была магия.       Магия восприятия!       Я оттолкнула Тоби, и он пошатнулся, поскользнувшись на стопке бумаг.       — Хватит! Прошу, хватит! А лучше… просто уйди.       Но он не двигался с места. Лишь с сожалением смотрел на меня, не решаясь вновь подступить.       — Элис, у тебя всплеск магии, — все так же сдержанно сказал Тоби, словно говорил с маленьким ребенком, впавшим в истерику. — Просто доверься мне, хорошо?       Довериться?!       В груди обжигающе вспыхнула злость. Я сжала зубы, пытаясь сдержать накатившие слезы, и шагнула в сторону, чтобы больше не видеть его, но дверь ванной резко распахнулась, преграждая мне путь. Тоби коснулся моего плеча, — наверняка опять хотел использовать магию, чтобы успокоить, и я, обернувшись, выкрикнула из последних сил:       — ДА УЙДИ ЖЕ ТЫ!       Тонкие нити сорвались с пальцев, сплелись в тугой ком, и устремились вперед, чтобы точным ударом врезаться в его грудь. Он отлетел к дальней стене, изогнувшись словно тряпичная кукла, и впечатался в шкаф под громкий треск деревянной дверцы. Мамина ваза опасно покачнулась на самом верху, когда Тоби обессиленно рухнул на пол, и, не удержавшись, повалилась следом, чтобы звонко разбиться на части.       Я в ужасе замерла.       И все в доме замерло.       Затихло, оборвавшись в одно мгновение.       В полной тишине Тоби лежал на спине, заслонив лицо рукой. По его белой рубашке быстро расползались алые пятна сразу в нескольких местах.       Мое тело дрожало теперь не от злости, а от страха. Я рванула к комнате, но тут же опомнилась и устремилась на кухню, а потом, совсем растерявшись, завертелась на месте и все-таки побежала к себе. Перескакивая через осколки, путаясь в вещах под ногами и запинаясь, я пробралась к эпицентру образовавшегося хаоса, закопошилась, спешно перебирая горы тетрадей, учебников и прочего хлама. Нашла наконец пенал и, выудив из него перо, вернулась в гостиную, ногами расчищая путь от останков маминой вазы.       Упав на колени возле Тоби, я задрала его рукав и осмотрела пару глубоких порезов. От обилия крови, что сочилась из ран и стекала на паркет, меня замутило. Сжав губы, я принялась чертить знаки на здоровом участке кожи, стараясь не смотреть на то, как тяжело вздымалась его грудь.       Наконец, когда знаки засияли и кровотечение стало замедляться, я смогла облегченно выдохнуть.       — Сейчас обработаю, — сказала я, направившись к кухне, но остановилась, глядя на оставшиеся от нее руины.       И где теперь искать аптечку?       Хоть ритуалы и помогали с такими — не самыми серьезными — ранами, полностью залечить их могли лишь лекари или время. А до тех пор следовало оказать как минимум первую помощь.       — Не нужно, — хрипло отозвался Тоби.       Он уже успел подняться и теперь медленно шел в сторону коридора. Внутри меня боролось столько эмоций, что я даже не могла разобрать, какие из них преобладали, но в то же время от их обилия я словно не чувствовала абсолютно ничего. Только прожигающую грудь… пустоту?       — Тоби, я… Я не хотела, правда!       Отчего-то язык не поворачивался произнести такое банальное «прости».       Я устремилась за ним, но Тоби не оборачивался и не отвечал, медленно надевая пальто поверх пропитавшейся кровью рубашки.       Его лицо, обращенное к двери и скрытое в тени, отражалось в узком настенном зеркале и, казалось, не выражало совсем ничего, словно опустело.       — Подожди, — взмолилась я, когда он взялся за ручку двери, и вцепилась в его рукав. Пальцы обожгло колючей шерстяной тканью. — Не уходи, прошу тебя.       Тоби замер. Я прижалась к нему, уткнувшись лицом в его спину. Твердые и напряженные удары сердца били по щекам, кожа горела от прикосновений жесткого ворса, ставшего влажным от внезапно сорвавшихся слез.       — Ты… — начал Тоби, но тут же замолк. Его голос совсем охрип. Я чувствовала, как он вибрацией расходился по телу и дрожал, отдаваясь в моей груди сдавленной болью. — Только что ты требовала, чтобы я ушел, а теперь просишь об обратном. Я… теряюсь.       Бесцветный и монотонный, лишенный хоть каких-то оттенков, в то время как мой звенел и срывался.       — Почему ты говоришь так спокойно? Ты должен злиться или хотя бы… Посмотри на меня! Наори на меня! Сделай хоть что-то. Только…       Дыхание оборвалось. Сдавленное «не уходи» так и зависло в воздухе тихим отзвуком.       Он качнул головой, его грудь поднялась в тяжелом вдохе и обрушилась на выдохе. Дверь скрипнула.       — Тоби…       Руки ослабли, ткань выскользнула, оцарапав подушечки пальцев. Я могла побежать за ним. Могла вновь использовать магию, чтобы остановить. Могла кричать ему вслед, могла догнать и схватить. Но я только стояла у порога перед распахнутой дверью и смотрела, как Тоби спускается по ступеням и пропадает из виду, оставляя после себя лишь мелкие частицы пыли мерцать в свете, льющемся из окон подъезда.