asking too much

Четверг, половина одиннадцатого вечера, и Майк пытается справиться с романом, который нужно прочесть к уроку литературы, когда Уилл наконец возвращается домой. Он входит, фыркнув и хлопнув дверью — движение настолько нехарактерное для Уилла, что Майк мгновенно вскидывает голову. Его встречает Уилл, который бросает свою сумку на пол и двумя резкими движениями сбрасывает с себя джинсовую куртку. Он позволяет ей упасть на сумку, вместо того, чтобы повесить на стул, как обычно, и сбрасывает туфли с двумя громкими стуками о стену, прежде чем, наконец, с тяжелым вздохом рухнуть на кровать. Уилл закрывает лицо руками и издает долгий драматический стон. Майк просто поднимает одну бровь и ждет, пока Уилл откроет лицо и посмотрит на него. — Тяжелый день? — спрашивает он. — Угууу, — Уилл снова стонет. Майк фыркает. — Хочешь поговорить об этом? — спрашивает он. Он громко переворачивает страницу в своей книге, чтобы дать Уиллу возможность высказаться, если он этого хочет — такое проявление эмоций со стороны Уилла нетипично, но уровень драмы, который он вложил в это, говорит Майку, что Уилл не страдает по-настоящему и просто хочет пожаловаться. Если бы существовала реальная проблема, Уилл вел бы себя гораздо спокойнее и серьезнее. Уилл фыркает и поворачивается к Майку. Его лицо покраснело, как будто он проделал весь путь вверх по четырем лестничным пролетам до их дерьмовой общей комнаты, вместо того чтобы подняться на лифте. Майк отмечает, где остановился читать, и закрывает книгу, уделяя Уиллу все свое внимание. — Ну, ты же знаешь Джастина, — говорит Уилл, вместо того, чтобы начинать с чего-то, что могло бы иметь больше смысла. — Э-э… — говорит Майк. Уилл снова злится. — Ну, знаешь, история искусства, Джастин, — говорит он. Майк просто тупо смотрит в ответ. — Высокий? Светлые волосы? — пытается объяснить Уилл. — О! — Майк внезапно понимает. — Флиртовал с тобой в кофейне, Джастин! Майк не уверен, почему у него такая ассоциация, но как бы то ни было, это работает. — Да, этот Джастин. — говорит Уилл. — Ну, он снова флиртовал со мной в кофейне. — О! Это… это классно, — говорит Майк, жуя губу. — Почему ты выглядишь таким злым из-за этого? — Ну, я еще не рассказал тебе всей истории. — говорит Уилл. Он ерзает на своей скрипучей общажной кровати, пока не повторяет положение бездельничающего Майка. — Итак, после уроков рисования я пошел в кафе кампуса, и Джастин был там. — Хорошо, — говорит Майк, слегка нахмурившись. Уроки Уилла закончились несколько часов назад. — И он подошел к моему столу, и мы начали говорить только об уроках и прочем, — говорит Уилл. Теперь он начинает больше вовлекаться в свою историю, слова текут более свободно. — Он был дружелюбным и все такое, и немного кокетливым, чего я правда не ожидал, но это было весело, и он красивый, так что я не собирался жаловаться на то, что он подошел, понимаешь? — Майк не понимает. — У нас была очень приятная дискуссия о скульптурах эпохи Возрождения, но кафе в кампусе закрывается где-то в шесть, а было 17:45, поэтому он спросил меня, хочу ли я продолжить разговор в его квартире. — Серьезно? — спрашивает Майк. Если бы он был Лукасом или Дастином, он, вероятно, прямо сейчас непристойно ухмыльнулся бы, но вместо этого ему хочется нахмуриться по причинам, которые он не может точно определить. Он умело не хмурится. — Да, — подтверждает Уилл. — Поэтому я пошел с ним в его квартиру, — говорит он, смело глядя в глаза, как будто пытаясь передать смысл только своим взглядом. Это объясняет легкую розовость лица Уилла гораздо лучше, чем мысль Майка о том, что он не использовал лифт. — Ребята, вы… — Майк замолкает, чтобы его щеки не покраснели. Румянец Уилла немного темнеет, когда он кивает. — Он пригласил меня на кофе и показал мне некоторые из своих работ… — Боже мой, он пригласил тебя посмотреть некоторые из своих работ? — выпалил Майк, не в силах устоять ни перед шуткой, ни перед ухмылкой, которая расплылась на его лице. Его тут же бьют подушкой по лицу. — Ты такой идиот, — говорит Уилл, хотя в его голосе звучит смех. — Он работает над проектом об Альбрехте Дюрере, так что во всех смыслах этой фразы — да. Майк ухмыляется ему, затем хмурит брови. — Подожди, значит, ты хорошо провел день, попивая кофе и беседуя об искусстве с горячим парнем, который отвез тебя в свою квартиру для перепихона. Почему ты был так зол, когда вошёл? Звучит неплохо. При этих словах Уилл снова вздыхает, проводя рукой по отросшим волосам. — Он типа… сосет, — признается Уилл. Майк долго смотрит на Уилла. — Ах, не в том смысле! Я имею в виду, да, вот этом смысле тоже, но… о боже мой, я ненавижу тебя, — скулит Уилл, бросая игрушечного тигра в сторону хихикающего Майка, но тоже смеется. Он не выглядит и вполовину таким расстроенным, как когда вошел в общежитие, что, по мнению Майка, является победой, даже если им еще не удалось поговорить о том, что его расстроило. — Ладно, ладно, я серьезен. Переоделся в серьезного человека, — говорит Майк, как только сдерживает смех.— Что случилось? Ты швырнул сумку так, словно в ней была бомба, ты разозлился. Уилл садится на кровать и скрещивает под собой ноги, покусывая внутреннюю часть губы и обдумывая, что сказать дальше. — Он был очень плох в постели, и он не первый, не второй и даже не третий парень, с которым я познакомился и который был плох. Но последний парень, с которым я познакомился и который был хорош, был полным придурком. Типа, полный тугодум, придурок и мудак, — жалуется Уилл. — Кажется, я просто не могу встретить парня, который был бы милым, красивым и знал, что делать со своими чертовыми руками! Или ртом, да чем угодно. Челюсть Майка слегка отвисает от резкости Уилла, но его шок от того, что его лучший друг говорит о сексе, сейчас не имеет значения. Уилл уже несколько лет не скрывается от друзей и семьи, и уже почти два года он живет с ним в дерьмовой комнате в общежитии, так что он знает, что Уилл иногда ходит на свидания. Он заводит гораздо больше связей, чем Майк, что должно быть статистически невероятно, потому что Майк натурал, но неважно. Но это единственная тема, которую они никогда особо не затрагивают. Уилл, должно быть, невероятно взбешон, если он готов говорить о сексе и отношениях. — Для меня как будто невозможно встретить кого-то, у кого есть все три пункта — внешность, манеры и навыки. Последний парень, с которым я встречался, был сексуальным, и он точно знал, что делал, но похоже, он полностью осознавал это, понимаешь? — Уилл теперь по-настоящему входит в курс дела и говорит быстрее. — Уверенность — это круто, но он был дерзким, и это раздражает. Если они хороши в постели, то как люди они просто ужасны, а это отталкивает. Или я встречу такого парня, как Джастин, который красив, дружелюбен и знает, как поддержать разговор, но сними он штаны, и это все равно, что получить голову от рыбы, выброшенной на берег. — Уилл делает паузу в своем разглагольствовании, чтобы имитировать движения открытой и закрытой пасти, которые делают рыбы. Майк испытывает смутный трепет перед этой стороной Уилла. — И знаешь, я ответил тем же, я хороший, но я даже не получил удовольствия от того, что отсосал ему, потому что он кончил примерно через пять секунд, — жалуется он. Майк уверен, что за последние тридцать секунд в комнате стало теплее, и дергает себя за воротник, потому что внезапно чувствует, что перегрелся. Уилл не смотрит на Майка — он встает и ходит по комнате, взволнованно двигая руками. — Так что теперь я очень сексуально неудовлетворен, потому что Джастин отстой в постели, и все остальные парни в городе тоже плохие, или непривлекательные, или они полные придурки. И я отказываюсь трахаться с парнем-придурком только ради того, чтобы потрахаться. Я не поощряю их плохое поведение. — Майк был почти уверен, что Уилл даже забыл, что не один, но он внезапно развернулся и посмотрел Майку прямо в лицо. — Клянусь, есть два типа парней: они трахаются слишком сильно и доминируют над тобой, что на самом деле не то, что мне нравится, или они трахаются так, будто боятся тебя сломать. Уилл проводит рукой по лицу и плюхается на кровать рядом с Майком, немного ударяясь затылком о стену. Он стонет в пальцы, видимо, на данный момент закончил. Майк дважды сглатывает, прежде чем может говорить. — Итак, ты… сексуально неудовлетворен. — тупо говорит он. Майк сейчас оправляется от шока и начинает обрабатывать то, что сказал Уилл, но его мозг явно работает с пониженной скоростью, потому что он продолжает показывать ему изображения Уилла со случайными парнями, и он выглядит недовольным и немного обиженным. Ему хотелось бы знать, как помочь. — Да, — прямо говорит Уилл. — Даже очень. — Хм, — красноречиво говорит Майк. Уилл игнорирует его и продолжает разглагольствовать. — Не буду слишком высокомерным, но все, что мне нужно, это хороший, красивый мужчина, который сможет меня хорошенько оттрахать, — он тоскливо вздыхает, глядя на один из плакатов с Ханом Соло, приклеенных на стену. — Я слишком придирчив? Мол, в идеале рост около шести футов, и чтобы он мог меня поднять, но это не обязательно. Мне нужен парень, который не будет относиться ко мне так, будто я вот-вот сломаюсь, но не будет грубым и злым ни в спальне, ни за ее пределами. Он должен быть грубым, когда я этого хочу — некоторые из этих парней просто не знают, когда остановиться. Они слышат «грубо» и вместо этого понимают «унижайте меня», они никогда не спрашивают, что тебе нравится… Майк слегка отключается и вполуха слушает, как Уилл описывает тип парня, с которым он хотел бы познакомиться. Внезапно он задается вопросом, какой вес он сможет поднять и будет ли этого достаточно, чтобы поднять Уилла — он не совсем мускулистый, но и не такой тощий, каким был в старшей школе. Он определенно выше Уилла — не настолько, как раньше, но достаточно, чтобы Уилл поднял глаза и встретился с ним взглядом. Возможно, если бы он был геем, он был бы тем парнем, который мог бы понравиться Уиллу. — …и если он груб со своей мамой или с обслуживающим персоналом, это наименее привлекательная черта характера, — говорит Уилл, когда Майк приходит в себя. Он кивает, пытаясь скрыть момент невнимательности, но Уилл, кажется, этого не заметил. Он выражает свои чувства, чему Майк научился у своего назначенного правительством постапокалиптического терапевта, это очень здорово, но Майк не чувствует себя здоровым. На самом деле он чувствует, как его желудок скручивается в узел от тошноты. — Так что да, возвращаясь к твоему предыдущему вопросу, можно сказать, что я сексуально неудовлетворен, — заключает Уилл с кривой улыбкой на лице, когда он наконец заканчивает свою напыщенную речь. Он наклоняет голову в сторону Майка, где они оба прислонились к стене, и на мгновение закрывает глаза. — Хотя это неважно. Я пойду… — Я мог бы помочь тебе, — выпаливает Майк. Майку требуется некоторое время, чтобы осознать, что он действительно сказал это — как будто его голос действовал независимо от его мозга. Уилл застыл рядом с ним, его глаза теперь широко открыты. Они долго смотрят друг на друга, тяжелое напряжение нарастает вокруг них. В комнате настолько тихо, что Майк даже слышит, как кровь приливает к его лицу, в тон постоянно краснеющим щекам Уилла. — Ты… я… Что ты сказал? — заикается Уилл. Майк на мгновение зажмуривает глаза, дышит, а затем снова открывает их и решительно встречает взгляд Уилла. — Я мог бы помочь тебе, — говорит Майк, с легкой дрожью неуверенности в голосе. Уилл просто смотрит на него, его рот кривится так, что это невероятно похоже на его выражение лица, когда он говорил о «голове рыбы, выброшенной на берег». — Помочь мне как? — Уилл еле может это выговорить. Майк никогда не видел лица Уилла таким красным, даже когда им было десять лет, и Уилл порвал штаны перед половиной класса на перемене. Хотел он того или нет, но Уилл только что дал Майку шанс отступить. Майк мог иметь в виду что угодно. Он мог бы солгать прямо сейчас. Он понятия не имел, что собирается сказать это, пока не сказал, и он все еще мог отказаться от своих слов, отступить. Он мог бы сказать Уиллу, что хочет помочь ему найти парня, помочь ему вести отбор. Он мог бы обойти правду, которая вот-вот выйдет наружу, и превратить это в просто неловкое недоразумение, недопонимание. Но Майк не такой, не с Уиллом. Иногда их детское правило никогда не лгать друг другу кажется настолько глубоко укоренившимся в Майке, что ему кажется, что он говорит Уиллу правду еще до того, как скажет ее самому себе. Майк понятия не имел, что собирается сказать это, пока оно не вылетело из его рта, но теперь, когда он это сделал, он обнаруживает, что не желает брать эти слова обратно. Он имеет в виду именно то, что сказал, и это является неожиданностью даже для него. Майк расправляет плечи. — Например, мы могли бы заняться сексом, — говорит Майк. Он знает, что его щеки теперь тоже должны быть ярко-красными, но он не отводит взгляда от Уилла. По какой-то причине ему нужно, чтобы Уилл знал, что он серьезен. Однако вместо того, чтобы ответить ему, Уилл выглядит совершенно потрясенным. Майк дает ему секунду, затем хмурится. — Уилл? — спрашивает он, махнув рукой перед лицом. После долгого момента Уилл внезапно возвращается к жизни. — Ты… ты серьезно? — Ага. — Майк, ты… — Уиллу явно не хватает слов. К счастью, в их дружбе Майк — болтливый и словоохотливый парень. Он бросается на помощь. — Отличный друг? Гений? — предлагает он, одаривая Уилла, как он надеется, ободряющей кривой улыбкой. — Отличный друг, — задыхается Уилл. — Верно. Ага. — говорит он, а затем вдруг взрывается: — Майк, ты не хочешь заниматься со мной сексом! Ты не гей! Майк хмурится. Он бы сказал, что не ожидал такого ответа, но он не планировал ничего из последних пяти минут. Однако почему-то это кажется неожиданным ответом. Уилл не должен выглядеть таким напряженным. — Я имею в виду, что никогда раньше не думал о сексе с парнем, конечно, но разве это не идеальное решение твоих проблем? — спрашивает он. Похоже, Уилл снова взорвется, поэтому Майк быстро продолжает. — Я имею в виду, что невозможно найти парня, который был бы хорош и не ужасен в постели, вот в чем проблема, верно? Ну, я хороший, — предлагает он. Во всяком случае, он мил с Уиллом. — И я, конечно, никогда раньше не занимался сексом с парнем, но у меня никогда раньше не было никаких жалоб. Это верно. У Майка никогда не было никаких жалоб на его сексуальные способности со стороны той потрясающей девушки, с которой он занимался сексом. Комплиментов он тоже получил не много, и она не предложила сделать это снова, коротко поцеловав его, слегка снисходительно похлопав по щеке и уходя с вежливой улыбкой, ну да ладно. Она не жаловалась, значит, Майк не врёт. Это круто. Майк немного краснеет, продолжая говорить. — Плюс, э-э, некоторые источники сообщают, что мой рост шесть футов, — он кашляет, наконец теряя способность смотреть Уиллу в глаза. Необъяснимым образом именно это выводит Уилла из контузии. — Источники сообщают — говорит он, и легкая улыбка начинает расползаться по его лицу. — Ну, знаешь. Я бы не хотел хвастаться или что-то в этом роде, — говорит Майк, теперь немного застенчиво. — Ну, твой рост определенно шесть футов, — начинает Уилл. — И ты всегда уважительно относишься к официантам. Ты никогда не относишься ко мне так, будто я вот-вот сломаюсь, — перечисляет он. — Кроме того, некоторые источники сообщают, что ты хорошо выглядишь, — говорит он, немного кривя рот. Грудь Майка странно сжимается. — Да, видишь? Я определенно мог бы быть тем парнем, который поможет тебе. Я соответствую всем критериям, — говорит Майк более уверенно, чем он чувствует себя на самом деле. Улыбка Уилла приобрела другую остроту — он выглядит так, словно знает что-то, чего не знает Майк, и Майку начинает казаться, что он стоит в воде, а у его ног волна, тянущая его к чему-то неизвестному. — Да, — тихо говорит Уилл. — Это так. Он приближается. Во рту Майка пересыхает, и он тяжело сглатывает. Он не уверен, когда его рука оказалась на колене Уилла, но она там. Уилл смотрит на него и не убирает ее. — Это может изменить ситуацию между нами, — говорит Уилл. Его голос низкий и серьезный, и он больше не дразнит. — Верно, — соглашается Майк. Но всё уже изменилось, с той секунды, когда Майк предложил себя для секса с Уиллом и не списал все на шутку. С этого момента напряжение росло, нарастало, пока не затрещало между ними, как молния. Пути назад уже нет. — И это, наверное, плохая идея, — говорит Уилл. — Вероятно, — Майк теперь еще ближе. Зрачки Уилла широкие и темные. — Я действительно был расстроен, — шепчет он. На этот раз Майк ничего не говорит, просто слегка наклоняет голову, приглашая Уилла продолжить. Уилл слегка отстраняется. — Но Майк, ты… Майк чувствует странное нетерпение. Он больше не может ждать, пока Уилл пытается отговорить себя от этого. — Уилл? — перебивает он его, едва осознавая, как его лицо снова двинулось вперед, всего в нескольких сантиметрах от лица его лучшего друга. — Да? — Заткнись, — говорит Майк и целует его. Уилл сначала не реагирует, его рот неподвижен на губах Майка настолько долго, что Майк начинает беспокоиться, что он совершил огромную ошибку. Однако как раз в тот момент, когда он собирается отстраниться, руки Уилла тянутся к шее Майка и обхватывают ее. Губы Уилла идеально прилегают к его губам, и Майк клянется, что чувствует, как язык Уилла выскальзывает, прежде чем он отстраняется и удерживает Майка на расстоянии вытянутой руки. Майк чувствует, как покалывают его губы, чувствует, что его глаза полуприкрыты. Уилл смотрит на него, как будто анализирует в течение долгой секунды, затем кивает. — Хорошо, — говорит он, как будто разговаривает сам с собой, а не с Майком. — Покажи мне, что ты умеешь. Майк широко ухмыляется и импульсивно быстро целует Уилла в губы, прежде чем схватить его за талию. Он тащит Уилла к себе на колени, демонстрируя силу, которую он, честно говоря, даже не подозревал в себе до этого самого момента. Уилл выглядит таким же удивленным, как и Майк, его щеки пылают красным. Его рот приоткрыт от шока, и Майк воспринимает это как приглашение. Он прижимается к его рту и чувствует, как горит каждое нервное окончание, где бы он ни касался Уилла. Уилл, кажется, довольно быстро забывает о своем шоке и пылко отвечает на поцелуй. Майк ожидал, что Уилл целуется не так — он предполагал, что он будет нежнее. Хотя он не жалуется. Это захватывающе. Чувства Майка сконцентрированы одном лишь Уилле. Они целуются, как им кажется, несколько часов, но на самом деле, скорее всего, минут пять, их губы соприкасаются с жаром, который никак не может рассеяться. В конце концов, Уилл устраивается поудобнее на коленях у Майка, и тот непроизвольно кладет руки ему на бедра. — Что ты хочешь сделать, Майк? — спрашивает Уилл. Майку приходится встряхнуться, отводя взгляд от опухших губ Уилла. Он не знает, что два парня делают вместе в спальне, кроме того, что рассказал ему Уилл, но он начинает чувствовать небольшое вдохновение. Однако, по правде говоря, он хочет только одного. — Я хочу дать тебе все, что ты захочешь, — честно отвечает Майк. — Просто скажи мне, что тебе нужно, и я это сделаю. При этом Уилл выглядит нервным и кусает губу. Майка это очень отвлекает. — Не говори так, Майк, — говорит он. — А что, если я захочу чего-то, что тебе не нравится? — Тогда я скажу тебе, что мне некомфортно, — говорит Майк, пожимая плечами. Он не думает, что это возможно. В конце концов, это Уилл. Майк наклоняется и целует Уилла в шею. — Не волнуйся так сильно. Мы доверяем друг другу, верно? — Верно, — бормочет Уилл. Он целует Майка один раз, второй, затем поднимается с его колен и становится между его ног, чтобы чуть-чуть отдалиться. Он проводит руками по рукам Майка, кладя свои поверх ладоней Майка, что лежат на его бедрах. — Сними с меня рубашку, — говорит он ему. Майк просовывает руки под рубашку Уилла и медленно поднимает ее. Кожа Уилла оказывается намного мягче и крепче, чем он думал: твердые мышцы и кости под тонким слоем жира и кожи. Мурашки бегут по его пальцам. Майк стягивает рубашку через голову Уилла и отбрасывает ее в сторону. Ему нужно время, чтобы посмотреть на него. Не то чтобы кто-то с самого начала отрицал мужественность Уилла, но теперь, когда он без рубашки, в этом нет абсолютно никаких сомнений — это мужчина, за которого Майк цепляется прямо сейчас. У него припухшие от поцелуев губы и красные отметины на подбородке, и Майк — тот человек, который их оставил. У него нет ни сисек, о которых стоило бы говорить, ни пышной талии, ни широких бедер. У Уилла широкие плечи, переходящие в узкие бедра. Он слегка подтянутый, с легкой порослью волос под мышками, на груди и над поясом штанов. Майка охватывает желание провести языком по следу и посмотреть, куда он ведет. С опозданием Майк думает, что гетеросексуальный парень не почувствовал бы то, что чувствует он. У него начинают течь слюнки при мысли о том, что он залезет в штаны своего лучшего друга-мужчины. Впрочем, он проверит это позже — он немного занят. От своих мыслей его отвлекли руки Уилла, дергающие его рубашку. Он услужливо поднимает руки, а затем тут же кладет их на тело Уилла. Майк слегка сжимает Уилла за талию, а затем нахально проводит большим пальцем по одному из сосков Уилла. Он не ожидает резкого вздоха и подергивания бедер Уилла, которые последуют за этим. — Иисус, — шипит он. — Сделай это снова. Майк усмехается и делает, как ему говорят, но не останавливается. Уилл извивается и задыхается, что очень, очень сексуально, и Майку просто необходимо поцеловать его. Он прижимается губами к уголку челюсти и постепенно присасывается к его шее, нежно покусывая кожу там и скользя ртом к груди Уилла. Он сменяет пальцы на соске ртом, и Уилл громко стонет. Майк чувствует пульсацию крови по всему телу и понимает, что у него стоит, возможно, уже давно. Он осторожно прижимается бедрами к Уиллу — Уилл стонет и прижимается к нему, затем наклоняется и кусает Майка за шею. Майк немного задыхается. — Ты в порядке? — сразу говорит Уилл. Майк отчаянно кивает и пытается притянуть Уилла ближе, но безуспешно — они уже полностью прижаты друг к другу. — Скажи мне, как доставить тебе удовольствие, — умоляет Майк. Ему следовало бы смутиться из-за того, насколько отчаянно он звучит, но все, о чем он сейчас может думать, это то, какие звуки он сможет выжать из Уилла. Уилл отодвигается, разрывая контакт между ними, и Майк издает обиженный звук. Уилл осматривает Майка с ног до головы, его взгляд останавливается на его губах, груди и выпуклых штанах. Он облизывает губы. — Откинься на подушки, — инструктирует он. Майк подчиняется ему, слегка выпрямляясь. — Сними штаны. Руки Майка тут же летят к поясу и растегивает его так быстро, что издается щелкающий звук. Он стягивает джинсы и сбрасывает их, останавливаясь только на нижнем белье. — Ты тоже, — хрипит Майк. Уилл кивает. — Верно, конечно, — говорит он, и затем они оба в оказываются в трусах-боксерах. На ткани нижнего белья Уилла растет небольшое влажное пятно; Майк даже не смеет взглянуть на свое нижнее белье; он уже знает, что там все хуже. Уилл снова движется к Майку, их тела прижимаются друг к другу. Уилл целует его, и Майк тут же отвечает, их языки переплетаются. Одна из рук Уилла запутывается в волосах Майка, и он тихо стонет. Никто никогда раньше с ним такого не делал, а Уилл как будто потянул за веревку, ведущую прямо к его члену. — Прости, — говорит Уилл и отпускает волосы Майка. Майк смотрит на него. — За что ты извиняешься? — в недоумении спрашивает Майк. Он хватает руку Уилла и возвращает ее туда, где она была. — Сделай это снова. Похоже, Уилла осенило осознание. — Ой. В награду Майк получает еще один, более сильный рывок, и на этот раз он жалобно скулит. Уилл выглядит так, будто не может поверить в то, что видит. Он ныряет обратно ко рту Майка, затем быстро продвигается по его горлу, лихорадочно посасывая и кусая нежную кожу. Таз Уилла касается его, и бедра Майка непроизвольно сжимаются, словно запирая его. Его собственные бедра поднимаются, кулак Уилла сжимается вокруг его волос, и они оба одновременно охают. Майк думает, что лучше и быть не может, а затем язык Уилла достигает соска Майка. — Ах! — он почти плачет. Майк подскакивает с кровати, выгибая спину от прикосновения так сильно, что это почти причиняет боль. В его голове совершенно не осталось мыслей, кроме как о том, как заставить Уилла продолжать в том же духе. — Боже, Уилл, пожалуйста, не останавливайся… — бессмысленно бормочет он. Одна из его рук обхватывает голову Уилла, прижимая его к торсу, не позволяя ему отдернуть губы. Его бедра отчаянно притираются к Уиллу, и Майк чувствует, что Уилл такой же твердый, как и он сам. Уилл мягко царапает зубами сосок во рту и щелкает по другому подушечкой большого пальца, и Майк всхлипывает от удовольствия. Какая-то отдаленная часть мозга Майка осознает, что он потерял контроль над ситуацией и не очень хорошо справляется с задачей «показать Уиллу, что он умеет», но он не может заставить себя волноваться об этом прямо сейчас. Уилл пытает его еще пять часов (возможно, всего тридцать секунд, мозг Майка вытек из ушей), прежде чем Майк больше не может это терпеть. — Прекрати, Уилл, — выдыхает он. По какой-то причине Уилл тут же отстраняется, бормоча отчаянные извинения, и Майку хочется плакать. Он хватает его за талию, останавливая, прежде чем тот полностью слезет с Майка. — Подожди, нет, не уходи… — Ты сейчас подаешь мне смешанные сигналы, — говорит Уилл невероятно напряженным голосом. — Извини, — говорит Майк. — Я просто пока не хотел кончать, — признается он. Уилл издает сдавленный звук, но Майк продолжает говорить. — Я должен был тебя оттолкнуть, чтобы не кончить в штаны так рано. Он закрывает глаза — смотреть на опухшие губы и покрасневшую кожу Уилла сейчас слишком. Он делает несколько глубоких вдохов, думая о всякой гадости — о зубах бабушки в чашке, о Демогоргоне, о том, как Хоппер ест ребрышки, — чтобы вернуть немного самообладания. Как только ему больше не грозит неминуемый оргазм, он выползает из-под Уилла. Ему совершенно не удается сдержать вздох, когда его член трется о член Уилла, но ему удается поменять их местами, мягко толкая (твердую, на удивление мускулистую) грудь Уилла, пока тот не падает назад. Голова Уилла с мягким стуком ударяется о подушку. — Что ты делаешь? — задыхается Уилл. — Мою работу, — отвечает Майк. — Я сказал, что помогу тебе справиться с твоей сексуальной неудовлетворенностью. Он резко сдергивает с Уилла нижнее белье. Майк замирает, долго глядя на только что обнажившийся член Уилла. Ноги Уилла дергаются, как будто он хочет робко сомкнуть их, но Майк осторожно их ловит. — Тебе не нужно ничего делать, — мягко говорит Уилл. Майк качает головой. — Я знаю, — говорит он. — Ты бы никогда не заставил меня ничего делать, — успокаивает он, а затем удивляется даже самому себе, когда следующее, что он произносит, это: — Но я хочу. Прежде чем он успевает об этом подумать, он обхватывает рукой член Уилла и берет его в рот. — Черт возьми, — задыхается Уилл. Майк облизывает головку. Ему самому никогда не делали минет и уж точно он сам никогда такого не делал, поэтому он опирается на интуицию (ему не обязательно испытывать минет, чтобы знать, что его зубы не должны участвовать), советы из случайных журналов со сплетнями и один очень яркий разговор между двумя девушками, который он случайно подслушал в библиотеке. Он не мог заставить себя перестать слушать. Теперь он начинает понимать, почему его это так интересовало. Майк прижимает плоскую часть языка к нижней части члена Уилла, пытаясь не забыть немного пошевелить рукой и не касаться зубами. Это удивительно сложно. Однако Уилл издает над ним ободряющие (сексуальные) звуки, поэтому он продолжает. Он слегка отсасывает и покачивает головой вверх и вниз, как это было в тех фильмах, в тех редких случаях, когда он их смотрел, и чувствует глубокое удовлетворение от стонов, которое это вызывает у Уилла. Майк кончиком языка толкается в щель, как это описано в одном из любовных романов его мамы, который она держит на самой верхней полке, и ему самому приходится сдерживать стон. Он удивляется тому, насколько ему это нравится. Уилл стонет и выливает еще больше предэякулята в рот Майка, и Майк жадно облизывает его, мгновенно одержимый его вкусом. Рука Уилла зарывается в волосы Майка и тянет их, и Майк стонет. Его губы на мгновение обхватывают член Уилла, не в силах сосредоточиться на том, чтобы отсосать ему, когда его тянут за волосы. Когда его волосы отпущены, он продолжает, проводя языком по всей длине и вращая языком вокруг головки, но это заставляет Уилла снова схватить Майка за волосы. Член Уилла выпадает изо рта, когда Майк стонет. — Я не могу сосредоточиться на том, чтобы сосать твой член, когда ты так дергаешь меня за волосы, — на выдохе говорит Майк, слегка придя в себя. Наконец он смотрит на Уилла. Уилл выглядит так, будто умирает, и мгновенно отталкивает плечи Майка вверх и от своего члена. Он качает головой. — Что, что случилось? Я что, так плох? — спрашивает Майк. — Мне нужно, чтобы ты трахнул меня прямо сейчас, — выпаливает Уилл, а затем краснеет настолько, что вся его грудь заливается румянцем. — Прости, это было… — Да. — говорит Майк мгновенно. — Да, я хочу этого. Уилл издает еще один сдавленный звук. — Но чтобы внести ясность: я плохо отсосал тебе? Потому что, честно говоря, мне это очень понравилось, и если я сосу в этом, метафорически, а не буквально, то я… Уилл заставляет Майка замолчать, засунув два пальца прямо ему в рот. Майк инстинктивно начинает их лизать и сосать. — Боже, ты собираешься меня убить, — выдыхает Уилл. — Ты действительно хорошо мне отсасывал, Майк, — говорит он. Майк приободряется от комплимента, чувствуя, как внутри него что-то успокаивается. — Но теперь мне нужно, чтобы ты намочил мои пальцы, хорошо? Майк следует инструкциям, собирая как можно больше слюны и насаживая ее на пальцы Уилла, пока Уилл не выдернет их. Он наблюдает, как Уилл опускает пальцы под яйца и трет ими свою дырочку. — Что ты делаешь? — спрашивает Майк. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул, я готовлюсь, — говорит Уилл, но в книгах Майка таких ситуаций не было, поэтому ему не все явно. — Подойди к моей тумбочке и открой нижний ящик. — инструктирует он, прежде чем Майк сможет задать еще вопросы. Майк слезает с кровати и пересекает комнату. — Хороший мальчик, — говорит Уилл. Майк действительно чувствует, как при этом его член немного пульсирует, и быстро засовывает это в файл «ознакомиться позже» вместе с тем, как ему понравилось делать этот минет. — А теперь… ах, принеси мне коробку презервативов. Майку требуется секунда, чтобы найти коробку, и когда он снова поворачивается к Уиллу, он видит, что Уилл засунул один из своих скользких пальцев в дырку и кружит по ней другим. Майк чуть не умирает на месте. — Майк, ты меня слышишь? Дай мне коробку? — командует Уилл, приподняв одну бровь. Его дыхание снова сбивается. Очевидно, нынешний уровень возбуждения Майка делает его немного глупым, потому что ему требуется еще несколько секунд, чтобы выйти из оцепенения и снова переползти через Уилла. Свободной рукой Уилл вытаскивает презерватив и маленькую бутылочку, снимает с нее крышку и выдавливает на пальцы прозрачную жидкость. Затуманенному мозгу Майка требуется слишком много времени, чтобы распознать в этом смазку. Смазанные пальцы Уилла скользят в его дырочке гораздо легче, чем со слюной, и он быстро добавляет второй, затем третий. Он раскрывает себя, и Майк ловит себя на том, что тянется к нему, даже не осознавая, что делает это. Уилл тихо охает, когда пальцы Майка касаются его собственных. — Черт, я должен был спросить — начинает он. Уилл качает головой и вместо этого выдавливает немного смазки на пальцы Майка. — Сначала давай два, — инструктирует он и вытаскивает свои пальцы. Майк на мгновение колеблется, неуверенно, но быстро вставляет пальцы на место, и Уилл вздрагивает. — Боже, твои пальцы намного длиннее моих, — шипит он. — Это хорошо? — Очень. Майк ухмыляется и наклоняется, чтобы нежно поцеловать тазовые кости Уилла. Он медленно начинает вводить третий палец, и Уилл подается бедрами к пальцам Майка, как будто пытается принять их глубже. Экспериментально Майк сгибает пальцы. Он не ожидает этого, но Уилл издает внезапный бессмысленный стон и безумно покачивает бедрами. — Что это было? — спрашивает он. Он жестом предлагает сделать это еще раз, но Уилл хватает Майка за запястье, останавливая его руку, и осторожно вытягивает пальцы. — Ты проделал очень хорошую работу, Майк. Надевай сейчас же, — Уилл практически швыряет в него презерватив, и Майк знает, что лучше не задавать вопросы. Уилл извивается на кровати, как будто он настолько возбужден, что не может усидеть на месте, и впивается ногтями в бедро. Майку требуется пара попыток, чтобы открыть презерватив своими ловкими руками, но в конце концов ему удается сделать это и быстренько натянуть. Он собирается обратиться к Уиллу за инструкциями, но Уилл намного опережает его. Он хватает Майка за плечи и меняет их положение, оседлав бедра Майка. Майк едва успевает среагировать на их внезапную смену позиции, просто позволяет Уиллу расположить себя. Уилл брызгает смазкой прямо на член Майка и трет его, чтобы размазать лубрикант, а затем медленно начинает опускаться вниз. Мозг Майка шипит, а затем умирает, когда он понимает, что Уилл собирается оседлать его, а затем сразу же перестает вообще думать — его полностью ошеломляет ощущение тугого жара Уилла, обхватывающего его. Он медленно, но неумалимо опускается, пока член Майка полностью не оказывается внутри него. Они оба замирают, тяжело дыша, пальцы Уилла впиваются Майку в плечи, а руки Майка изо всех сил цепляются за бедра Уилла. — Ты готов? — спрашивает Уилл. Майк не может говорить, просто кивает. Он больше не неуверен — он знает, что здесь делать. Его работа — трахнуть Уилла, и он полон решимости сделать это правильно. Он раскачивает бедра настолько, насколько это возможно под весом Уилла. Уилл тихо стонет и начинает приподниматься сам. Он приподнимается наполовину, прежде чем снова упасть вниз, заставляя их обоих стонать одновременно. Они быстро вырабатывают ритм: Уилл приподнимается, а Майк кладет руки на бедра Уилла, помогая ему подниматься и опускаться, и вращает бедрами в такт Уиллу. Он восхищается изгибом мускулистых бедер Уилла и задается вопросом, не потому ли он всегда так хорошо выглядит в шортах, поскольку делает это с другими парнями. Он категорически отказывается позволять себе думать о том, что его лучший друг, с которым они дружат более десяти лет, вдавливает его в матрас, потому что, если он это сделает, все немедленно закончится. Майк пытается отвлечься, доставляя Уиллу еще больше удовольствия, нежно проводя пальцами по его торсу. Уилл издает очаровательные стоны. Он снова пытается поиграть с сосками Уилла, но Уилл отталкивает его руку. — Боже, если ты это сделаешь, я кончу прямо сейчас, — выдыхает он. Однако слишком скоро Уилл начинает заметно уставать, его бедра слегка дрожат, и он теряет скорость. Он скулит менее возбужденно и более расстроено. — Ты устаешь? — Майк спрашивает. — Мы можем поменять позу, — предлагает он. Уилл кивает и с шипением поднимается с члена Майка. Он опускается обратно на кровать рядом с Майком. Майк импульсивно целует его, один раз в губы и один раз, немного дольше, в шею, прежде чем приподняться над Уиллом. Ему вдруг приходит в голову, что здесь есть два варианта. — Как ты этого хочешь? — шепчет он в шею Уиллу. — Ты мог бы остаться на спине, или… — Майк не знает, как закончить предложение. Кажется, слишком сложно спрашивать, хочет ли Уилл перевернуться на живот. Уилл, похоже, не испытывает такого же беспокойства. — На четвереньках, — вздыхает он. — Так приятнее. Майку удается не хмуриться — ему нравилось видеть лицо Уилла, когда он устроился верхом на нем, но это ради удовольствия Уилла, поэтому он кивает, дарит Уиллу последний (немного небрежный) поцелуй и позволяет ему устроиться. Однако как только Уилл оказывается перед ним, Майк внезапно обнаруживает, что эта новая позиция имеет и другие преимущества, о которых он раньше не думал. — У тебя всегда было это? — хрипит он. — Что? — Я был слеп и глуп, — благоговейно говорит Майк. Он не может устоять — протягивает обе руки и сжимает задницу Уилла. Уилл фыркает. — Ах это, — усмехается он. — Давай, продолжай. Майк намного опережает его. Он сжимает снова, удивляясь тому, как хорошо задница Уилла помещается в его ладонях. Оно мягче, чем он ожидал, жир поверх мышц, и, пока Майк играет с ней, она начинает краснеть. Он легонько похлопывает по ней, и Уилл ухмыляется через плечо. — Сильнее, — говорит он. Челюсть Майка тупо отвисает. — Продолжай. Майк похлопывает еще раз, сильнее, а затем набирается немного уверенности и коротко шлепает Уилла по заднице. Уилл задыхается, поэтому Майк бьет сильнее. Третий раз — это прелесть, Уилл стонет. Ухмыляясь, Майк снова шлепает, на этот раз с другой стороны. То, как задница Уилла трясется при ударе и медленно краснеет, в глазах Майка — не что иное, как искусство. — Боже, сделай это еще раз, — стонет Уилл, и Майк так и делает. Он наносит еще пять шлепков Уиллу по заднице, прежде чем Уилл начинает корчиться, а его дыхание становится прерывистым. Уилл наклоняется и хватает свой член, затем поворачивается и смотрит на Майка через плечо. — Теперь ты можешь снова меня трахнуть, — говорит он напряженным голосом. Несмотря на то, как Майку нравилось играть с задницей Уилла, уровень внимания, которое он ему уделял, заставил его собственный член слегка смягчиться из-за отсутствия стимуляции. Однако, когда Уилл этим задыхающимся голосом просит Майка трахнуть его, кажется, что вся кровь в теле Майка сразу устремляется туда. Он отчаянно кивает, не в силах произнести ни слова, и снова кладет руки на задницу, чтобы осторожно раздвинуть его ягодицы. Он прижимает свой член к дырочке Уилла и на секунду позволяет головке потереть ее, прежде чем снова погрузиться в нее. Майк входит с громким проклятием; Уилл скулит от удовольствия. — Тебе нужна секунда? — спрашивает Майк, приняв звук за стон боли. Он слегка отстраняется, и Уилл поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, выглядя крайне оскорбленным этим предложением. — Мне нужно, чтобы ты трахнул меня еще вчера, — рявкает Уилл. Майку не должно нравиться, что Уилл так пристально на него смотрит, но это отправляется в стопку «обдумать потом», как и все остальные откровения, которые он получил сегодня вечером. Он полон решимости дать Уиллу то, что он хочет, чего он заслуживает; Майк выходит почти полностью, затем врезается обратно. Уилл вскрикивает, протяжно и громко, и толкает свои бедра обратно в бедра Майка. — Да, — вздыхает он, и Майк гудит от гордости. — Именно так. Майк продолжает входить в Уилла длинными и сильные толчками. Какая-то отдаленная часть его замечает, как громко скрипит каркас кровати и стучит изголовья о стену, но затем Уилл каким-то ужасным, невероятным образом крутит бедрами, и Майку уже плевать. Его собственное удовольствие начинает скручиваться внутри его живота, но он не кончит раньше, чем это сделает Уилл. Он скулит и грубо хватает Уилла за бедра, крепко сжимая их, чтобы притянуть задницу Уилла ближе и трахнуть его сильнее. Он лихорадочно надеется, что от его пальцев останутся синяки. Майк не может отвести взгляд от Уилла — он великолепен, его шея в красных пятнах и влажная от пота на линии роста волос. Его глаза зажмурены, пока он мечется между втиранием в простыни и, наконец, некоторой стимуляцией своего давно забытого члена, или толчком назад к Майку. Его задница трясется сильнее, когда Майк трахает его, и Майк еще разок шлепает по ней. Уилл всхлипывает от удовольствия и опускает руку, чтобы схватить свой член. — Сильнее? — спрашивает Майк. Уилл качает головой. — Нет, именно так. Боже, ты идеален, Майк, — скулит он. — Не останавливайся. Вся грудь Майка сжимается от удовольствия, и тепло, совершенно не связанное с жгучим возбуждением, наполняет его изнутри. Майк не останавливается, сохраняя темп, который нравится Уиллу, несмотря на все более непреодолимое желание врезаться в него сильнее и быстрее в погоне за собственным удовольствием. Рука Уилла движется быстрее на его члене, и его стоны переходят в безудержный крик, растекаясь по простыням. Вид разваливающегося на части Уилла слишком горяч для Майка, и он следует за ним через край с отчаянным, грязным звуком, который заглушает, укусив Уилла в шею. Майк падает на него сверху, едва успев упасть набок, чтобы не раздавить его. Они оба лежат так долгое время, прижавшись друг к другу и тяжело дыша. Уилл издает тихий протестующий стон, когда Майк осторожно стягивает презерватив, небрежно завязывает его и швыряет куда-то рядом с корзиной для мусора. — Итак, — Майк выходит, как только отдышался. — Это было нормально? Уилл поворачивается к нему лицом, его глаза полуприкрыты, лицо покраснело от напряжения. «Он такой симпатичный», — думает Майк, а затем ему приходит в голову, что, возможно, все это имеет большее значение, чем он предполагал поначалу. Что-то светится у него в груди. Однако Уилл улыбается ему, и Майк инстинктивно обнимает его за талию. — Да, — выдыхает Уилл. — Это было более чем нормально, — говорит он, а затем с застенчивой ухмылкой: — Я почувствую это завтра. Майк наклоняет голову, несмотря на удовлетворенную гордость, которую он испытывает, услышав это. — Извини. — Майк, это буквально именно то, чего я хотел. Тебе не нужно извиняться, — посмеивается Уилл. Однако прежде чем Майк успевает сказать что-нибудь еще, Уилл одновременно зевает и дрожит, когда пот на их телах начинает остывать. Внезапно срабатывает инстинкт спасателя, и Майк хватает свою выброшенную футболку и быстро вытирает себя и Уилла. Он тянется к одеялу, которое они спихнули ногами к краю кровати, натягивает его на них и плотнее обхватывает теплое тело Уилла. Уилл не протестует, просто позволяет Майку позаботиться о себе и устраивается под одеялом. Его дыхание согревает грудь Майка, а одна из его рук упирается ему в живот, который делает серию неожиданных переворотов. — Хорошо? — шепчет Майк. — Ммм, — мычит Уилл. Его пальцы сонно сжимаются на животе Майка. — Устал, — бормочет он. — Тогда засыпай, малыш, — шепчет Майк, уже совсем задремав. Он нежно целует Уилла в лоб и притягивает его немного ближе, не замечая, как глаза Уилла распахиваются при этом прозвище. Вместо этого Майк засыпает довольный, надежно держа своего лучшего друга на руках. *** На следующее утро Майк медленно просыпается. Уилла больше нет в его объятиях, но тепло кровати говорит ему, что он только что встал. В убогой маленькой ванной, примыкающей к спальне, льется вода, и Майк слышит, как он собирает свою сумку для занятий. Он потягивается, чувствуя себя расслабленным и вялым после вчерашних ночных трудов, и довольствуется тем, что слушает, как Уилл готовится к предстоящему дню. Он планирует, что скажет Уиллу — у него есть несколько минут до того, как Уилл отправится на урок иллюстрации в 9 утра, и он хочет рассказать ему обо всех откровениях, которые он узнал прошлой ночью, пока Уилл был в его объятиях. Он проснулся на удивление с ясной головой, как будто сон разобрал за него беспорядок в мысленных картотеках. Майк всегда слишком много думал, но спать с Уиллом, свернуться калачиком с ним и держать его, целовать его и быть зацелованным им — все это кажется таким очевидным сейчас, каким никогда не было для Майка. Две вещи мгновенно стали кристально ясными. Во-первых, Майк не натурал. Оглядываясь назад, это было настолько очевидно, что Майк чувствует себя немного глупо, не осознав этого раньше. Это объясняет, почему у него всегда были такие плохие инстинкты в отношениях с Эл, и почему он был так одержим Эдди Мансоном, когда был подростком, и почему он был так не воодушевлен от идеи переспать с Синди — единственным человеком, кроме Уилла, с которым у него был секс. Однако даже без этих дополнительных данных Майк пришел бы к такому же выводу. Ни один натурал, увидев член своего лучшего друга, не упадет на него практически лицом. Второе, более важное осознание: Майку нравится Уилл. Нравится. Нравится. Уилл — самый красивый мальчик, которого Майк когда-либо видел, и он хочет пригласить его на свидание, заснуть у него на руках и проснуться, обнимая его. В таком смысле нравится. Майк еще раз вытягивает теплые со сна конечности и наконец открывает глаза. Он садится и слышит, как Уилл тихо ругается. Должно быть, что-то уронил. Майк усмехается. — Привет, Уилл, доброе утро, — говорит он с улыбкой на губах. Прежде чем он успел закончить предложение, дверь хлопнула, оставив Майка с открытым ртом и в замешательстве моргающим. Уилл ушел.