Attraction

— Бал-маскарад? Вы серьёзно? — Хёнджин в недоумении смотрит на крафтовый конверт с приглашением, после чего переводит взгляд на переминающегося с ноги на ногу Чонина. — Я подумал, — начинает тот неуверенно, — что это отличная возможность развеяться. Ведь ты... — Ты почти месяц из дома не выходишь, — с пинка открывая дверь в чужую комнату, продолжает за Чонином Феликс. В его руках три бутылки с сидром и столько же с чипсами. — Твой мудак-бывший того не стоит. Так что кончай киснуть. Хёнджин раздраженно закатывает глаза. Всего месяц назад он расстался с бывшим, и процесс этот был, мягко говоря, болезненным. Он так и не смог до конца отпустить чувства, замкнулся в себе, загнался. Мог часами по ночам реветь в подушку, в следствие чего отказывал друзьям во встречах. В какой-то момент это им надоело. Устраиваясь поудобнее на односпальной кровати, Феликс вскрывает свою пачку чипсов, второй кидает в Хёнджина, третью отдает Чонину. — Хёнджин, — говорит он низким уверенным басом. — Ты не можешь отказаться. Это же бал! Понимаешь?! Танцы, новые знакомства, вкусная еда. Отличная возможность развеяться! Плюс ты мне по гроб жизни будешь обязан, ведь ты понятия не имеешь, чего мне стоило достать это приглашение! — И чего же? — вскидывает брови Хван. Ему вдруг становится жутко интересно, чего же такого непристойного в этот раз учудил его друг. Чонин же на прозвучавший вопрос грозно хмурится и слегка покачивает головой, мол, даже не смей. Феликс стыдливо прикусывает кончик языка. — Неважно, — смущается он и отводит взгляд в сторону. Через секунду уже снова кипит энергией. — Важно то, что ты обязан пойти! Там будет столько красивых людей! И костюмов. Ты же любишь всю эту тему. — С переодеваниями? — и нет, это вовсе не намек на извращенный вкус Феликса. — С эстетикой, — цыкает тот, кидая в Хвана пригоршней чипсов. — Эй! За что?! — Не за что, а куда, — поправляет Ликс с хищной улыбкой. — Скажи спасибо, что это был не сидр. Ты, конечно, и без того сладкий мальчик, но... — Боже мой! — не выдерживает Чонин. — Твой язык как помело, Феликс! Работает без связи с мозгом. — Зато как он работает, — не упускает шанса пошутить Феликс, за что в него летит подушка. Хёнджин впервые за месяц душевных страданий громко хохочет. Может ему и не повезло с отношениями, зато ему повезло с друзьями. Да и на балах он никогда не был. Так что, почему бы действительно туда не сходить?

***

В назначенный вечер Хёнджин стоит перед входом в указанный на приглашении отель и нервно осматривается по сторонам. Идти внутрь волнительно, пусть его там никто и не знает. Да даже если и знает, то вряд ли поймет, кто он на самом деле. Половину лица закрывает подаренная Чонином черно-золотая маска, вечно растрепанные волосы красиво уложены Феликсом в кудри, а под длинным плащом скрывается черный костюм в готическом стиле. Сначала Хёнджин наотрез отказывался его надевать. В особенности полупрозрачную блузу с летящими рукавами и вырезом на груди чуть ли не до самого пупка. Но спорить с Феликсом бесполезно, когда Чонин оказывается на его стороне. Поэтому Хёнджину пришлось позорно сдаться и надеть сие развратное, по его мнению, одеяние на себя. — Здесь все будут одеты странно, — утешает он себя и, тяжело вздохнув, направляется ко входу. Швейцар любезно встречает его, забирает приглашение и указывает на лифт в конце коридора. — Вам на двадцатый этаж. Хёнджин кивает. Он помнит. И по мере приближения к месту сбора, жалеет, что отправился на бал один. Почему Феликс не достал приглашение для себя и Чонина? Вместе было бы веселее. И Хёнджину не пришлось бы краснеть за свой внешний вид. Он был бы не один такой. Металлические створки разъезжаются с тихим мелодичным звоном на нужном этаже, прерывая поток сожалений, и перед глазами предстает удивительное зрелище. Ярко освещенный зал с хрустальной люстрой, свисающей с потолка; десятки официантов в одинаковых масках; столы, ломящиеся от еды и напитков, и сотни молодых людей, разодетых в самые разнообразные костюмы. — Добрый вечер, — здоровается с Хёнджином очередной швейцар. — Позвольте вашу накидку. Хёнджин послушно снимает с себя верхнюю одежду, завороженный происходящим. Больше он не чувствует себя не в своей тарелке. Его костюм идеально подходит для такого мероприятия. Прохаживаясь вдоль ближайших столов с напитками и закусками, он подхватывает бокал с шампанским и залпом осушает до дна. Пусть и стеснения в нем больше не осталось, зато волнение никуда не делось. Что ему делать дальше? Перепробовать все сладости? Сидеть в уголке и смотреть на танцующих? Познакомиться с кем-нибудь и опозориться? И пока Хёнджин размышляет, ответ приходит сам по себе. — Добрый вечер, — мягкий, мурчащий голос раздается прямо возле уха; плечи от него непроизвольно покрываются мурашками. — Не хотите потанцевать? Хёнджин медленно оборачивается на незнакомца и, стоит их взглядам встретиться, забывает, как правильно дышать и мыслить. Удивительно, но этого человека, несмотря на маску и костюм, он узнает из тысячи. — А э-эм... что!? Что ж, с пунктом «опозориться» Хван только что прекрасно справился. Можно смело вычеркивать из списка; Феликс бы им гордился. Незнакомец в ответ на неприкрытое недоумение прячет улыбку широкой ладонью и заразительно смеется. — Я спрашиваю, не хотите ли потанцевать со мной? Хёнджин хочет. А еще, если бы мог, он бы хотел от него детей. Потому что более красивого, умного, вежливого, обходительного, обольстительного и заботливого парня, он в своей жизни больше не встречал. Потому что другого Ли Минхо, студента четвертого курса, на свете не было и быть не могло. — Хочу, — наконец, совладав с мыслями, соглашается Хёнджин. Протянув руку вперёд, Минхо галантно кланяется. И как только чужая ладонь оказывается в его, начинает кружить в вальсе по периметру зала. — Впервые на таком мероприятии? — заводит непринужденную беседу. — Угу, — кивает Хёнджин. Щеки горят так нестерпимо, что пылает, по ощущениям, все тело. Еще и вторая рука Минхо разгоняет вдоль позвоночника приятное тепло. До кипения осталось всего ничего. — Друзья решили порадовать. — У ваших друзей есть вкус. Это точно. — А вы? Вы выглядите опытным. Старший усмехается. — Доводилось бывать несколько раз, — и, крутанув Хвана вокруг собственной оси, уточняет, — Позвольте спросить, а как ваши друзья узнали об этом мероприятии? Вопрос с подвохом. Феликс о нем предупреждал. Да даже если бы и нет, то Хёнджин всё равно бы не рассказал. Потому что один лишь господь бог мог знать, как и каким образом Феликсу доводилось доставать приглашения на подобного рода события. И как Чонин после такого ещё не промыл ему рот с мылом. — Не могу знать, — смущенно бормочет Хёнджин. — Это подарок. О подарках не принято спрашивать. Минхо улыбается как сытый кот. Ответ ему нравится. И без сомнения ему нравится образ юноши. Высокий, подтянутый. С фигурой греческого божества, не иначе. А эта полупрозрачная блуза... Так и манит к себе взгляд. — Может, выпьем? Слегка раскрасневшиеся от танца, они останавливаются возле столика с напитками и выпивают по бокалу пунша. В животе у Хёнджина плещутся жар, волнение, страх и трепет. Прежде, им не доводилось быть с Минхо так близко. Разговаривать так открыто. Старший в целом всегда казался недосягаемым. Может, по этой причине выбор пал на более приземленного парня, к несчастью, оказавшегося последним мудаком? — Вы такой красивый... — шепчет вдруг Минхо, оказываясь очень-очень близко к хёнджинову лицу. С такого расстояния можно разглядеть крапинки на радужке и как дрожат ресницы. — Мы раньше не встречались? Хёнджин качает головой. Он не готов рушить сказку и возвращаться в реальность. Не сегодня. Не в эту ночь. Не тогда, когда на него смотрят с таким восхищением. Не тогда, когда всё внимание Минхо приковано только к нему одному. Когда он может к нему прикасаться, может разговаривать с ним без заикания. Минхо поджимает губы. — Странно. Взяв еще по бокалу пунша, они выходят на открытый балкон. Ночной воздух приятно охлаждает румяные щеки, а небо щедро раскрывает объятия, раскинувшись звездами на десятки миль вокруг. Под ногами гудит никогда не спящий город. — Как вам здесь, нравится? — интересуется Минхо, упираясь локтем в плотную стеклянную перегородку. — Безумно. Всё так ново, необычно. И красиво. Особенно Минхо, который снял с себя пиджак, и его спина оказалась полностью обнажена. К ней очень хотелось прикоснуться. Провести пальцем вдоль позвоночника и... зацепиться за серебристую цепочку на пояснице. — Я рад слышать. Хёнджин непонимающе склоняет голову. Он немного потерял суть разговора, замечтавшись. Минхо с улыбкой отвечает: — Я — один из организаторов этого бала. И тут в мозгу щелкает. Оглушительно, с треском. Словно дернули металлический рубильник под высоким напряжением. Как он мог забыть... — Я убью Феликса... — бормочет Хёнджин, прикрывая лицо ладонями. Только Ли Феликс Ёнбок мог провернуть такую аферу. Он знал, что Хёнджину всегда нравился Минхо. Знал с первого дня дружбы. И нагло этим знанием воспользовался в самый неожиданный момент. — Так значит, мы всё-таки знакомы, — в голос Минхо закрадываются искристые нотки веселья. — Ты мне не будешь рад. — Ты так уверен в этом, Хён-джин? — пухлые губы оказываются возле губ, а чёрные глаза смотрят прямо в душу. Хёнджин теряется. И пропадает окончательно, когда на лице теплится долгий осторожный поцелуй. Просто Минхо давно мечтал оставить его на впалой щеке. С того самого первого дня, как увидел это лохматое создание в коридоре университета. С того самого дня, как узнал, что Феликс — его лучший друг. А Феликс не только хороший друг. Он еще и заботливый младший брат, пусть и ведет себя как исчадие ада.