Attraction

Когда последний вервольф покинул тренировочную поляну, Джисон ещё немного постоял на месте, глядя тому в след. С трудом верилось, что многолетняя вражда между кланами, удерживаемая только лишь негласным договором, временно прекратилась. Но, если подумать, и повод для этого был весьма значимый. Отвернувшись от густых зарослей ежевики, Джи осмотрелся в поисках Минхо. Тот стоял у кромки леса и о чем-то разговаривал с Чаном и Чанбином. Несмотря на тревожное ожидание, нависшее над всеми ними, вид у него был расслабленный. В уголках губ то и дело проскальзывала улыбка, вокруг глаз расползались лучики морщинок. И это не могло не радовать самого Джисона. В последнее время Минхо редко бывал в приподнятом расположении духа. А тренировка с оборотнями, похоже, пошла ему на пользу. — Переживаешь за него? — раздался неожиданно над ухом чужой голос. Джисон испуганно подпрыгнул; от последующего следом хриплого раскатистого смеха заметно смутился. — Прости, — Феликс пристроился рядом и по-дружески потрепал по плечу. Пугать младшего в его планы не входило. — Ничего, — помотал головой Хан. — Со мной такое постоянно. Ликс вместо ответа тепло улыбнулся. И если бы над верхушками многовековых деревьев не сияло полуденное солнце, можно было подумать, что именно он и является причиной света. Таким ярким и ослепительно-обезоруживающим Феликс выглядел в этот момент. Закусив щеку изнутри, Джисон осторожно соскользнул взглядом с мраморного лица и зацепился за переливающиеся по хрупким с виду плечам и предплечьям следы укусов. — Оу, — выдохнул приглушенно, — у меня есть очень похожий, — и он неосознанно потер ту руку, на которой остался шрам. — Я помню, — мягко произнес Феликс, снимая с пояса куртку и надевая её на себя. Теперь в солнечных лучах мерцали лишь его лицо и шея. Джисон прикусил губу и мысленно отвесил себе подзатыльник. Ли всегда был так добр к нему, а он взял и сморозил нетактичную глупость. Какой идиот. — Боже, да не загоняйся ты так! — снова засмеялся Ликс, прикрывая рот ладонью. — Эти шрамы уже давно всего лишь часть моего далёкого прошлого. — Но их ведь оставили новорождённые, да? — Да. — Тебе было больно..? Феликс на мгновение задумался. Светлая радужка заметно потемнела от нахлынувших воспоминаний. — Больше эмоционально, чем физически, — наконец, заторможенно ответил он, по привычке быстро-быстро промаргиваясь. Золото глаз вновь заискрилось, переливаясь жидким блеском. Джисон кивнул, обдумывая следующий вопрос. Им не часто удавалось поговорить с Феликсом вот так, наедине. И пусть каждый на этой поляне без особых усилий мог слышать, о чем они беседуют, отсутствие рядом лишних глаз немного... успокаивало. — Ты можешь спрашивать всё, что захочешь, — приободрил Феликс, расслабленно пряча руки в карманы куртки. Это придало каплю смелости. — Ты так много знаешь о новорожденных... Но откуда? Неужели это причина, по которой ты так отличаешься от твоей нынешней семьи? — Ах, — Феликс по-доброму усмехнулся, представляя взору острый кадык, коротко дернувшийся вверх-вниз, — даже забавно, что моя непохожесть так бросается в глаза. Хотя ты по большей части прав, — он наградил Джисона прямым взглядом, от которого почему-то пробежал мороз по коже. — Именно мое прошлое повлияло на то, какой я сейчас. И по этой же причине мне все ещё трудно держать себя в руках рядом с тобой. Но не переживай, — он перехватил чужие взмокшие пальцы и трепетно сжал в своей миниатюрной ладошке, — я работаю над собой. — Эм.. спасибо, — пробормотал Джисон, вновь смутившись. Хотя рук так и не расцепил. — Возвращаясь же к твоему вопросу, откуда мне столько всего известно, — на этих словах голос Феликса дрогнул точь-в-точь как у обычного человека. — Дело в том, что я, — с кукольных губ сорвался прерывистый вздох, — я тренировал армию, полностью состоящую из новорожденных, — повисло недолгое молчание. — Это не делает мне чести, — собравшись с силами, продолжил Феликс. — И я, наверное, никогда не забуду то тяжелое время. Но тогда мне было неведомо что может быть по-другому. Что можно жить по-другому. До тех пор, пока в моей жизни не появился Хёнджин. Что-то при упоминании имени Хёнджина изменилось в феликсовой интонации, и это что-то заставило Джисона посмотреть на него. Прежде омраченное тенью неприятных воспоминаний лицо теперь просветлело и светилось каким-то внутренним, незнакомым светом. — Он, конечно, знал, что я приду, — криво ухмыльнулся Ликс, руша магию и джисонову зачарованность им. — Но ты всё равно заставил меня долго ждать, — вдруг раздался голос Хвана откуда-то сверху. Джисон даже голову задрать не успел. В следующее мгновение раздалось легкое шуршание прелой листвы, и рядом с Феликсом возник сам Хёнджин. Пришлось осторожно высвободить руку из прохладной ладони и спрятать в карман толстовки. Ну так, от греха подальше. — Я же не специально, — попытался оправдаться Ликс, кладя обе ладони поверх точеных скул. — Я знаю, — Хёнджин невесомо коснулся кончика чужого носа поцелуем, после чего отстранился. Джисон же стыдливо опустил глаза в землю. Быть третьим лишним в столь нежной идиллии оказалось очень неловко. — И да, я бы мог и тебя поцеловать, но боюсь твой благоверный мне башку оторвет, — обратился уже к нему Хван, приобнимая Феликса за талию. Рот дернулся в добродушной усмешке, — Мне для этого даже даром ясновидения обладать не нужно. — Всё правильно, — бесшумно возник подле Джисона Минхо, прижимая младшего лопатками к своей груди. — Оторву и даже извиняться не буду. — Тогда не будем вам мешать, — помахал на прощание парочке Хёнджин, и они с Феликсом оставили парней наедине, оставив в воздухе едва ощутимый аромат карамели и ванили.