Ashes

      Рюджин ужасно раздражает присутствие Оливера не только в их квартире, но и на территории университета. Какого хрена он вообще тут забыл? Эта счастливая парочка может встречаться там, где брюнетки нет, зачем было проходить сюда? Девушка всеми силами отгоняет от себя любые мысли, кроме как о простых посиделках перед телевизором, хотя даже это гневом хлыщет по венам. Она не ревнует, вовсе нет. Она пытается себя в этом убедить, но не верит.       Голубки заперлись в ванной, снова оккупировав территорию туалета. Из-за двери доносились странны звуки, но Шин всеми силами старается не обращать на них внимания, надевая наушники. Иногда любопытство всё же берёт верх над ней, но она тут же жалеет. По ушам бьёт стиралка, работающая, кажется, на максимальной мощности отжима, и странные звуки. Смирившись с чувством неправильности подслушивания, брюнетка выключает звук, снимая наушники на плечи.       Это не было похоже на звуки удовольствия или хоть что-то положительное. Старшая едва ли не кричала, заглушаемая стиркой. Рюджин вовсе не надумывает, это не ревность туманит ей голову, с девушкой за дверью что-то не так. Брюнетка встаёт с места, подходя к двери ванной комнаты. Ни одного звука от парня, ничего. Только периодический стук и громкие стоны Хван.       — Блять.       Рюджин совсем тихо выругивается, быстро отходя. Срывается с места, спеша на балкон. Хлопает дверью, падая на перила. Пальцы дрожат от злости, она еле как достает сигарету из пачки, судорожно зажигая. Её всю трясёт. Холодный воздух постепенно отрезвляет, возвращая ясность ума, но злость не отступает. Шин откидывается на холодную стенку, спускаясь по ней на пол. Сигарета летит на пол, так как в кармане не оказывается зажигалки.       Она проиграла.       Она проиграла самую важную игру.       Сжимается на холодном полу, тресясь то ли от холода, то ли от гнева, то ли от этого опусташабщего чувства внутри. Чувство потери чего-то невероятно важного, близкого, родного. Чего-то, что, кажется, теперь никогда не вернёт.

• • •

      Хартингс приглушённо смеётся, откидывая голову. Смотрит на девушку, скрючившуюся на полу. Йеджи обнимает себя до белых костяшек и следами от рук, держа, но все равно распадается на части. Она чувствует, как что-то притупляется под гнётом таблеток, но не может понять что именно. Сознание утекает от неё, оставляя после себя лишь пустоту. Не тревожную, не пугающую, не горькую и не больную, но и не облегчающую. Глаза не могут сфокусироваться ни на чём, а голову режет громкий крик. Хван пытается спрятаться от него, закрывая отдной рукой ухо, но звук не уходит.       Он не уйдёт, ведь рождается в ней. Ведь кричит она. Он исходит из неё.       — Вот что бывает, когда пропускаешь приём лекарств, Йеджи. — голос Оливера холодом ползёт по коже, вызывая приступ тошноты. Парень явно доволен происходящим. Рыжеволосая поднимается на локтях, хватается за бортики унитаза, боясь, что её сейчас вывернет. Держит голову над сидением, глуша в горле позвывы. Глотает кислую мерзость, хныча над ободком.       Голова тяжеет, хотя мыслей с каждой минутой всё меньше и меньше. Девушка уже сто раз пожалела, что пропустила приём лекарств, обещая себе в который раз так больше не делать, хотя и сама знает, что не сдержит. Она будет специально игнорировать курс, радуясь тому, что никто не замечает, а потом, как только Хартингс её в одно мгновение раскусит, будет сильно жалеть об этом. Что не послушалась, что поступила так, как захотела, что наслаждается той временной свободой, что даёт ей университет.       Рвотные позывы на какое-то время утихают, и девушка падает на пол, жмурясь от слишком яркого освещения в комнате, что рисовал на стенах и потолке узоры. Как же она ненавидит это. Со временем свет окрашивается в разные цвета, яркими красками играя представление в голове девушки. Она жмурит глаза, чувствуя, как комната начинает крутиться вокруг неё. По горлу медленно поднимается ком, заставляя горло гореть от неприятных ощущений.       — А если бы ты пила их по расписанию, малыш, тебе было бы сейчас не плохо, а хорошо. — поучает Оливер, ласково проходясь пальцами по изнеможденному лицу своей девушки. На его - улыбка. — Это скоро закончится, потерпи немного. Ты ведь сможешь?       Хван кивает, понимая, что не сможет. Её кости буквально выкручивает, ломает, расщепляет. Она вертится на ледяном полу, не справляясь, но ее парень лишь посмеивается. Ей ужасно. Ужасно плохо, но ему наплевать. Рюджин тоже наплевать? Голова болит, Йеджи не может думать сейчас. Ей остаётся только корчится от боли, слыша крик внутри и смех рядом, иногда заглушаемый работающей стиральной машиной.

• • •

      Рюджин меряет шагами комнату, вернувшись: слишком уж холодно было на балконе. Звуки уже стихли. Она поднимает телефон, решая взглянуть на время. Замечает пропущенные от Юны и пару сообщений от неё же, но игнорирует, не до того сейчас. Было уже десять часов вечера, заперлись они там где-то в восемь. Гребанные два часа.       Её мысли прерывает Оливер, внезапно открывший дверь ванной комнаты, а вместе с тем замолкает и стиралка. Выглядит до отвратительного счастливым. Улыбка до ушей раздражает донельзя, но девушка старается сдерживаться. Как минимум из-за того, что не хочет расстраивать старшую. Сжимает руки в кулаки, желая проехаться ими по идеальному лицу.       — Присмотришь за ней? Она слегка устала. — усмехается он, кидая «пять» на прощание. Уходит, накинув свою джинсовку, сверкая радостью на всё общежитие. Фраза бьёт по ней сильнее, чем ожидалось. На руках выступают полумесяцы, а губа лопается давая паре капель стечь по подбородку вниз. Раздражает.       Рюджин ударяет ближайшую стенку, занося руку снова и снова. Кулак болит, это то, что ей сейчас надо. Выпустить пар, сорваться на ком нибудь. Поиздеваться так, как издеваются над ней. Она видит, как потемнели костяшки, а на некоторых уже выступили капельки крови, сразу же размазанные по обоям, но ей плевать. Не волнует. Она должна успокоится здесь, дабы не срываться на, в общем-то, ни в чем не повинной старшей.       Голос Йеджи возвращает её в реальность. Тихий и совсем слабый. Истощенный. Внутри от него все трещит по швам, столь уставше он звучит. Шин идёт на него, приоткрывая дверь ванной комнаты. Она зависает на пару секунд пытаясь понять, что именно здесь произошло. Старшая корчится на полу, страдальчески морщась от включённого света. Её ломает. Ломает изнутри. По полу разбросанны пустые упаковки от лекарств, кое-где валялись красные ампулы.       Рюджин прикрывает глаза, надеясь, что это лишь сон. Картина, что на видит перед собой… Это ужасно. Неужели это то, что видели ее близкие почти ежедневно? Злость разливается по телу. Нет, не из-за старшей, а из-за парня, ушедшего с лёгкой улыбкой. Он хотел, чтобы Шин видела это. Это представление. Шоу, которое он оставил в таком виде. Ублюдок.       — Рю, пожалуйста… — голос хриплый и совсем слабый. Шин опускается на колени. — Джимин, — быстро отписывается Ю, прося срочно зайти, надеясь, что она знает, что делать. Осматривает девушку дрожащими от страха руками. Пытается прощупать пульс, но едва ли понимает в этом хоть что-то.       Брюнетка приходит незамедлительно, отталкивая младшую от Хван. Со знанием дела, что не может не пугать, проверяет зрачки, сердцебиение. Спрашивает про аптечку, задаёт пару вопросов самой Йеджи, пытаясь понять, осознает ли она происходящее. Подтягивает к губам стакан воды, который тут же осушается старшей. Она выпивает всё до последней капли, но жажда и сухость во рту никуда не уходят, просит ещё, на что Ю кивает, вновь быстро наполняя его.       — Беги, я тут сама. — кивает она с беспокойством в глазах, и Шин тут же схватывает, срываясь с места. Плюёт на погоду, не захватив ничего из верхней одежды, скатывается по перилам вниз, перепрыгивает ступеньки, иногда ударяясь об стены здания. Дыхание учащается, а пульс подскакивает, она должна его догнать.       Уборщица провожает девушку презрительным взглядом, тихо ругая молодежь, но Рюджин плевать с высокой колокольни. Она должна быть быстрее. Учитывая, что парень вряд ли убегает, да и вышел не так давно, возможно, ещё был шанс его достать. Брюнетка надеялась на это.

• • •

      Юна не знает о чём она думала, когда решила приехать в университет Санстоун вечером. Поздно вечером. Она пару раз позвонила сестре, но та не взяла. Глупо было надеятся, что возьмёт, потому она, как последняя идиотка, сидит перед воротами, кутаясь в куртку от холодного ветра. На что она рассчитывала? Шин не знает, это было импульсивное решение, принятое в порыве злости и обиды на старшую сестру. Теперь она вынуждена сидеть здесь и ждать, пока хоть один автобус, идущий в центр города, не проедет мимо. Можно, конечно, вызвать такси, но это слишком дорого для экономящей деньги Юны. Она начала их откладывать тогда, когда Рюджин стали таскать по врачам, это было довольно-таки дорого, потому младшая старалась из-за всех сил помогать матери, не зарабатывая, но тратя куда меньше. Со временем привычка не ушла, потому она сейчас сидит и страдает тут.       Вечером маршрутки ходят слишком редко. Она сидит здесь полчаса, а её успели уже трижды пригласить подвести. Становилось страшнее. Университет располагался на холме и был окружён небольшим лесом, от того было слишком уж страшно идти пешком, хотя до города было недалеко.       Девушка поджимает колени к себе, пряча в них лицо. На глазах выступает влага. Она быстро её смаргивает, шмыгая носом. Мама, наверное, волнуется. Хочется верить, что её беспокоит не только старшая проблемная дочь, но и младшая. Юна настолько сильно старалась не доставлять мисс Шин проблем, что вскоре, кажется, и вовсе исчезла из жизни женщины. Она то и дело говорила про Рюджин, иногда плакала, иногда ругала, а иногда ностальгировала по прошедшим годам. Может, она и про неё вспоминала, когда рядом не было. Хочется верить, но не вериться ни разу.       — Что за принцесса сидит здесь одна?       Юна поворачивает голову на голос, встречаясь взглядом с симпатичным высоким шатеном. На лице цвела легкая улыбка, сразу же отраженная девушкой. Она пожимает плечами, прикусывая нижнюю губу.       — Собралась к сестре, но она не пускает. А ты пустить можешь? — доверчиво спрашивает она, стоит парню оказаться за воротами университета. Он отрицательно мотает головой, присаживаясь рядом на бордюр. Выглядит слегка уставшим, но весьма довольным.       — Я приехал к подруге, тут не учусь. Тебя должен подхватить кто-то из студентов, так что прости. — говорит он, виновато отводя взгляд. Шин понимающе кивает, вздыхая. — Так… Как тебя зовут?       — Юна. Ты?       — Оливер.       Замечая, что собеседница слегка подрагивает от холода, Хартингс тут же снимает с себя джинсовку, накидывая на девичьи плечи. Младшая благодарно улыбается, сильнее кутаясь в теплую ткань, пока парень рядом тихо с этого посмеивается. Кажется, из них выйдут неплохие друзья. Из котроткого диалога Юна узнает, что ему интересен спорт, он играет в профессиональной студенческой лиге. Это не может не восхищать, особенно учитывая, что мечта девушки, связанная с гимнастикой, была жестоко брошена в детстве.       Ребята заговаривается, да так, что никто не замечает приближающуюся Рюджин. Она смягчает шаг, стараясь ступать как можно тише, да и отдышаться после пробежки. Девушка рядом казалась ей знакомой, но вовсе не привлекала внимания, взгляд старшей был прикован только к Оливеру и его прекрасному профилю, который сейчас так хочется разукрасить. Она тихо ступает за ворота, аккуратно подходя к новооброзовавшимся голубкам.       — А ты одинока? У такой прекрасной девушки наверняка есть пара. — улыбается он, тут же прерываясь на кашель, ведь Шин старшая бьёт ногой в спину, заставляя парня упасть на асфальт.       — Рюджин…? Нет, не трогай его! — теряется Юна, видя в глазах сестры чистую ярость. Такую, которая появлялась в её глазах только тогда, когда делали больно её близким, но что мог Оливер, такой приятный парень сделать? Это абсурд, ошибка. Она пытается закрыть его собой, но сестра толкает в сторону, что заставляет младшую отшатнуться, а что-то внутри треснуть.       — Отвянь. — брюнетке не до соплей, она неотрывно глядит на парня, не кидая ни единого взгляда в сторону сестры, отчего та неловко замолкает, низко опуская голову. Тихо шмыгает носом, кивая собственным мыслям. Парень тем временем успевает подняться, пальцам потирая поцарапанные асфальтом губу и подбородок, — Какого хуя сделал с ней? Думал, после этого сможешь просто уйти? Блядский уёбок.       — О, так ты заценила? Милая картина, не правда ли? — усмехается он, подходя ближе. Голливудская улыбка демонстрирует идеальный зубной ряд, который девушка спешит исправить ударом прямо в челюсть. Парень шипит, но не отходит, возвращая голову в прежнее положение. — Мы под камерами, дурья ты башка. — шепчет в самое ухо, пальцем показывая на опору линии электропередач, на которой так удачно расположилось направленное на них устройство. — Сделаю тебе одолжение, раз уж нас связывает Йеджи, не стану жаловаться.       — Да плевать мне на это! — выругивается девушка, готовая вновь и вновь украсить лицо ублюдка синяками, но Хартингс вдруг становится в разв серьёзнее, что слегка дезориентирует.       — Ей не понравится, если кто-то из её команды вдруг загремит в полицию и отсидит там пару суток. Плюс, мои и её родители дружат, самые влиятельные люди штата вчетвером что-то да смогут сделать с одной тобой. Сотрут из её жизни. — шипит, слизывая выступающие капельки крови, улыбка вновь цветёт на лице, словно отображая растущие безумие парня.       — Прячешься за спинами мамочек и папочек. Жалкое зрел…       — Оливер! Тишину ночи прерывает тяжёлая пощёчина и крик Юны, что стояла тише воды и ниже травы. Щека краснеет от удара, а губы приоткрываются в немом удивлении. Что он только что себе позволил? Поднимает взгляд на парня, видя глубокое презрение в глазах. Видя его превосходство. Рюджин поднимает руку к щеке, чувствуя ожог от удара, пока сестра не сводит с них пораженного взгляда.       — Не беси меня. Вы все пожалеете, если меня что-то не устроит. — отмечает он, отходя от девушек. Выходит на дорогу, поднимая руку в воздух, как рядом оказывается черный Мерседес. Рюджин не может пошевелиться, от того ненавидит себя. Сжимает руки в кулаки, способная лишь наблюдать, как парень уезжает на машине.       Она едва ли не падает на пол, но рядом тут же оказывается Юна, подватывающая её под руку. Помогает присесть на бордюр, мягко оглаживая рукой красный след. Рука старшей хватается за её рукав, прижимаясь ближе. Ближе настолько, что девушка еле заметно подрагивает. Она уже и забыла эти ощущения. Объятия с сестрой. Она вытирает слезящиеся глаза другой рукой, Рюджин нужна поддержка, а не тот, кого нужно успокаивать. Обида отступает на задний план, устуя место искренней заботе. Они сидят так в тишине несколько минут, дабы брюнетка пришла в себя.       — Идём ко мне. — шепчет она совсем уж тихо, поднимаясь с места и беря младшую за руку. Она замирает на долю секунды, обрабатывая информацию, а после быстро кивает. Охранник молча пропускает, на доли секунды отвлекаясь от сканворда.       Идти с Юной за руку так… Странно. Знакомо, но и нет. Что-то новое, но очень близкое. Видимо, раньше, чуть ли не в прошлой жизни, они часто так делали. Укол вины пронзает грудь старшей, от осознания, что несмотря на то, что она игнорировала всё это время, девушка всё же помогла. Сильно помогла. Словно это она в их семье старшая сестра, и это осознание бьёт больно. Из-за зависимостей Рюджин, ее маленькой сестрёнке, ее Юне пришлось рано повзрослеть, а после ещё и терпеть к себе подобное отношение. Брюнетка чуть сильнее сжимает чужую руку, открывая перед младшей дверь. Пропускает в лифт, спускающийся с необычайной неторопливостью.       — Спасибо.       — Ты меня поблагодарила только что? — удивлённо вскидывает брови она, неверяще гляда на старшую, что говорила это волшебное слово, да и все остальные, только по особенным случаям.       — Да. Спасибо. — Кивает Рюджин. Прикусывая губу, когда двери лифта наконец отрываются. Пропускает вперёд, заходя следом и нажимая нужный этаж.       — П-пожалуйста.       — Не говори никому то, что увидишь. — говорит она, смотря прямо в глаза, на что Юна кивает, хмуря брови. Что там такого, что надо держать язык за зубами?       В квартире тихо. Они молча заходят и брюнетка сразу же проверяет ванную, в которой все ещё разбросанны красные таблетки, заставляя лицо в ту же секунду помрачнеть. Идут дальше, доходя до спальной комнаты. Рюджин стоит перед дверьми, собираясь с духом. Упирается лбом в холодную деревянную поверхность, шепча себе что-то под нос, чувствуя, как рука младшей ложится на плечо, подбадривабще сжимая. Еле заметная улыбка сама налезает на лицо, после чего рука все же спускается, отворяя комнату. Йеджи лежит на боку на полу, мелко дрожа, рядом стоит ведро, если её вдруг начнёт тошнить. Джимин суетиться рядом, выглядя все ещё взволнованно, но уже не столь сильно.       — Она под кайфом? — тихо спрашивает Юна, но её голос мигом охватывает тихое помещение. Ю бросает на нее беглый взгляд, кивает, говоря, что все в порядке и они справятся с этими сами, отмечая, что откуда-то помнит эту девушку. Кажется, она видела её пару раз в комнате Хван на фотографиях, висящих на стенах. Первая переводит на младшую удивлённый взгляд, молча спрашивая. — Ты моя сестра, я знаю как выглядит человек под наркотой.       Осознание бьёт под дых, заставляя даже слегка отступить, пока старшая занимается заботой о рыжеволосой, которой, кажется, уже слегка полегчало.       — Почему не вызываешь скорую? — спрашивает брюнетка, присаживаясь на край своей кровати. Хлопает по ней, призывая сесть и сестру, которая молча обходит комнату, стараясь быть как можно тише.       — Это доставит проблем.       — Это ведь не первый раз, когда он так оставляет её.       — Нет. Йеджи и раньше пропускала приём лекарств, а потом появлялся он и заставлял разом пить все пропущенные. — в голосе звучит очевидная неприязнь и отторжение. Джимин мягко ведёт по лицу Хван, успокаивающе поглаживая. Она негромко хрипит, тяжело дыша. — Ты как?       Девушка испускает очередной тяжёлый вздох, тихо хныча. Мечется по полу, то натягивая одеяло поверх головы, то скидывая к ногам. Смотреть на это больно. Больно и осознавать, что и её сестра, и страдающая Йеджи видели это у неё. Ей надо за многое перед ними извиниться. И, наверное, перед матерью, хотя здесь желание поменьше.       — Кто это? — наконец спрашивает Ю, кивком указывая на сидящую в сторонке младшую Шин. Она удивлённо поднимает голову, не успевая ответить.       — Моя сестра. — отрезает старшая, бросая взгляд на забившуюся в самый угол Юну, кажется, картина мучающейся от боли Йеджи давила на психику девушки, вытаскивая на свет не самые приятные воспоминания.       — Рюджин, присмотри. Я отведу тебя в мою комнату, там ляжешь. — встаёт Джимин с места, последний раз мягко поглаживая лоб подруги. В глазах подростка читался явный страх, от чего старшей становилось совсем уж тяжело. Надо бы увести её отсюда поскорее.       — О, нет, что вы. Спасибо, но нет. — отказывается младшая Шин, благодарно вымученно улыбаясь, но её мнение, кажется никого в комнате не волнует, ведь Ю берёт её за руку, тащя за собой. Рюджин кивает сестре, желая спокойной ночи и бросая на произвол судьбы, а сама опускается над Хван.       — Не волнуйся, я все равно сегодня останусь здесь. — слышен голос Джимин за дверью, успокаивающий встревоженную Юну.       Они сидят в тишине, прерываемой лишь тяжёлым дыханием Йеджи и редкими стонами боли. Она всё ещё вертится, не в силах справится с ощущениями. А ещё эмоциями. Не хотелось, чтобы Шин видела её такой. Её хотелось, чтобы она вообще знала, что рыжеволосая принимает какие-то таблетки. Всего это не хотелось.       Хван трясёт, лоб покрывается испариной, а дыхание становится более рванным. Она сильно дрожит, зубы стучат друг об друга, а младшая ничем не может помочь, ведь не знает, как помочь. Что ей делать? Остаётся только ждать возвращения Джимин, которая не заставляет себя долго ждать. Влетает в комнату, держа в руках очередной таблетки. Снотворное — поясняет она, давая старшей их выпить. Ложится рядом на пол, устало вздыхая.       — Отдыхай, Шин Рюджин. Худшее уже позади. — шепчет она, хотя сама спать явно не планирует. Ловит вопросительный взгляд, выдыхая, — Я просмотрю за ней. Ты всё равно не знаешь, что делать.       Ю бьёт сильно, но вполне заслуженно, она и правда не знает. Она бесполезна в этой ситуации. Причём абсолютно. Потому, глухо отзываясь, ложится на кровать, не отрывая взгляда от девушек. Переворачивается на другой бок, но ничего не помогает, картина страдающей старшей всё ещё слишком ярка перед глазами. Даже не смотря на то, что Хван уже мирно спит.       — Почему она вообще с ним?       — Ваше расставание ударило по Йеджи. Тогда всплыли ваши отношения, что её семье не понравилось от слова совсем. Её начали таскать по психотерапевтам, надеялись исправить её ориентацию. А потом на одном из многочисленных званных ужинов заприметили сына семьи Хартингс. Он хорош в первых впечатлениях. Галантный, умный, весёлый и добрый. Он столь им понравился, что семьи сразу же решили их свести, плюс, это отлично скажется на их бизнесе. У находящейся под таблетками Йеджи ничего не спросили, они поставили перед фактом. Теперь она выполняет каждый его приказ. Он воспитал из неё неплохую собачку. — последнее предложение Ю выплёвывает, про себя ругаясь. Сжимает руки в кулаки, стараясь сдерживать гнев. И на Рюджин, из-за которой эта каша заварилась, и на Оливера, поганого уёбка, и на её родителей, продавших свою дочь.       — Грубо. — отвечает Шин, пытаясь осмыслить услышанное. Значит, старшая у него на коротком поводке, а родители этому только и рады. Мрази.       — Правдиво.       — Туше.       Рюджин пытается уснуть, но осознание, что совсем рядом мучается старшая не даёт покоя. Она ворочается, мучаясь от кошмара, жмурится, прикусывая губу настолько, что в какой-то момент выступает алая капля крови. Брюнетка видит её даже в темноте, нервно сглатывая. Джимин спокойно вытирает всё салфеткой, шепча ободряющие слова Хван. Шин зубами цепляет ребро ладони, смотря неотрывно на потолок. Усталость накатывает с новой силой, но спать не позволяет… Что? Совесть? Чувство вины? Она не знает названия этого давящего ощущения, но уже ненавидит всей душой.       Младшая переворачивается на другой бок, дабы не видеть девушек на полу, после чего прикрывает глаза. Она засыпает часам к трём.       Джимин не будет спать всю ночь.

• • •

      На утро Хван выглядит уже лучше. Она, обнимая подругу так крепко, как позволяла звериная усталость, попросила ту пойти и отдохнуть. Ю заняла её кровать, не хотя поднимать младшую Шин. Брюнетка встала довольно рано, разбуженная тревогой и беспокойством за старшую. Не обнаружив рыжеволосую в комнате, она вылетает в гостиную, видя, как она, трясущимися руками опираясь на столешницу, готовит. Её ноги то и дело подкашиваются, выдавая слишком сильную слабость.       — Постой!       Рюджин быстро подходит, забирая из рук венчик, аккуратно, стараясь ничего не испачкать, ведь старшая любит порядок, ставит его она стол. Подхватывает под руку, неся несопротивляющуюся девушку в сторону дивана. Руки у неё ледяные несмотря на тепло в комнате. Тело покрывает испарина, а напряжённое дыхание заполняет тишину квартиры. Шин сажает её очень аккуратно, словно она из чистого хрусталя, хотя, может, правда в этом есть. На неё смотрят изучающе, с любопытством и сомнением, с благодарностью и неверием.       — Я доделаю сама, посиди. — просит, отходя к плите. Старшая мешала тесто к панкейкам. Могла бы на завтрак себе что-то попроще выбрать, типо бутербродов. Да, не самое питательное блюдо, зато не страдала бы у стола. Что бы случилось, если бы младшая не встала так рано? Она не хочет драматизировать, но плохие мысли всё равно заполняют голову.       — С чего такое поведение с утра? Я под дозой что-то ляпнула? — голос её всё ещё осипшый от вчерашних криков. Совсем слабый, приходится сильно вслушиваться, чтобы понимать то, что ей говорят.       — Ты почти не разговаривала. — просто отвечает, выливая ложку готовой массы на сковородку. На телефоне уже открыт быстрый рецепт, помогающий ничего не смыслящей в этом Рюджин готовить. Раньше она не пыталась готовить панкейки, но если эта еда теперь нравится Йеджи, она обязательно научится.       — Серьезно, что такое?       Она буквально чувствует, как затылок прожигают взглядом, пытаясь залезть в голову. В обычной ситуации младшая бы просто ударила человека, пытающегося это сделать, чем нибудь тяжёлым, но сейчас она хотела этого. Хотела, чтобы Хван залезла и сама поняла, что происходит, а в идеале ещё и объяснила хозяйке этих мыслей.       Слово «прости» вновь застревает в глотке. Почему говорить это столь сложно? Оно ничем не отличается от того же «спасибо» или «пожалуйста». Хотя нет, отличие огромно, за ними двумя вины не стоит, как стоит за этим коротким и тяжёлым словом. «Прости», нечто, что прилипает к глотке, не в силах вырваться наружу, что царапает нёбо, не желая выходить на свет, что давит на грудную клетку, заставля судорожно вдыхать воздух, ищя себе оправдание.       — Мне жаль… Жаль, что тебе пришлось проходить… Проходить всё это. — шепчет она, делая огромные паузы. Йеджи смотрит неотрывно, так долго, что глаза начинает покалывать от сухости, но взгляда не отрывает.       — Это я где-то уже слышала. Что было вчера? — спрашивает, устало пряча взгляд. Прикрывает глаза рукой, тяжело вздыхая.       — Оливер вышел из ванны в наилучшем настроении, а ты там помираешь. Я позвала Джимин и с её прихода кинулась за уёбком. Он в это время что-то вбивал Юне… — пересказывает Рю, выкладывая готовые в тарелку, а после выливая ещё одну порцию на сковороду.       — Твоей сестре Юне?       — Пришла повидаться. Он уехал, мы вернулись. — Шин нервно сжимает руки в кулаки, жалея, что не смогла ничего сделать. Ни старшей помочь, ни его нормально побить. Ничего.       Младшая заканчивает готовить в тишине, выкладывая их с топку. Кладёт на стол банку с мёдом, наливает рыжеволосой чай. Йеджи уже жалеет, что сделала так мало, ведь Рюджин там едва ли наберётся панкейка так три. Уже хочет поделиться, но девушка отказывается, разбивая в маленькою блюдце три яйца. Делает наскоро завтрак себе, надеясь посидеть со старшей. Та терпеливо её ждёт, слишком уж медленно поливая всё мёдом и столь же медленно отправляя в рот. Возможно, её просто ещё слегка подташнивает, а брюнетка просто видит то, что хочет, но ей приятно.       — Вечеринка уже сегодня?       Хван кивает, демонстрируя на телефоне тридцать первое число. Они должны украсить дом и заняться весельем, подыскать плейлист, а другая команда обещала разобраться с едой. Забавно, они решили это довольно быстро. Видимо, Соён слишком уж хочет отдохнуть. Конечно, назвать девушку злопамятной нельзя, но всё же Рюджин не думала, что всё решится так быстро и просто.       — Пригласи Юну. От меня придёт Рики.       — Кто-то ещё кого-то приведёт?       — Вряд-ли. Карин и Айлин слишком неразлучны, Джимин проведёт время с Минджон. Жизель не знаю, может быть. Черён одиночка везде и всегда, а Ичжо слишком интересны псы, чтобы проводить время с кем-то ещё. — пожимает плечи старшая, перечисляя. Она и правда хорошо знает свою команду, хотя прошло всего два месяца. Это, конечно, её обязанность как капитана — знать своих игроков, но не отменяет крутости факта, ведь для Шин они все всё ещё закрытые книги. — Я зову Рики из-за того, что он скоро уедет. А твоя сестра явно будет рада провести с тобой время, раз приехала вчера так поздно.       — Рики твой брат? — уточняет Рюджин, кивая словам о Юне. Она правда соскучилась, и это полностью вина брюнетки. На вопрос старшая лишь кивает, отпивая чай из кружки.       Младшая поднимает глаза, встречаясь с пустым взглядом напротив. Это пугает. Действие таблеток? Серые глаза Хван стали на пару оттенков темнее, царапая что-то внутри своей холодностью. Ещё вчера эта девушка улыбалась несмотря на проигрыш, а сейчас выглядит так, словно ей необходима срочная помощь психиатра. Рюджин не врач и выводов делать не может, но боль, что плещется в глазах, не заметить трудно. Боль и немую просьбу о спасении. Она спасёт, она сделает это. Младшая вовсе не стремится стать героем, лишь хочет вновь увидеть улыбку на красивом лице Йеджи.

• • •

      К обеду все уже заняты обустройством общежития. Команда разделилась на группы. Ичжо и, неожиданно для остальной команды, которая знакомой с девушкой ещё не была, Юна занимались планом украшения, рисуя на макетах то, как должен выглядеть финальный вариант, направляя всех остальных, ведя учёт декораций и подсчитывая что-то, во что старшая Шин решила не вникать. Если этот тут ещё раз посмеет передумать, Рюджин, перетаскиваяющая чёртов торшер с места на места уже четвертый раз, кинет его в них. Да, он не тяжёлый, но ей с Карин ещё диван к стенке толкать! Они решили заняться перестановкой мебели, дабы сделать своеобразный танцпол, который, по словам первой группы, был жизненно необходим, потому группа грузчиков лишь устало выдыхала, молча подчиняясь. Жизель и Черён досталась уборка и проведение всех комнат в достойный вил, мало ли куда их занесёт на этом этаже под тяжестью веселья. Джимин, Минджон и Лин крепили украшения, занимаясь основной частью уюта праздника. Не участвовала лишь Йеджи, отходящая от вчерашней ночи. Команде Ю это объяснила недомоганием, попросив не трогать капитана, дабы она хотя бы к вечеринке смогла подняться, хотя девушка с пеной у рта заявляла, что точно сможет, просясь сделать хоть что-то, но получала лишь отказы от игроков. Предупредить о своём госте она их уже успела, и, увидев, что приняли они эту новость вполне спокойно, облегчённо выдохнула.       — Если это принесёт кому-то неудобство, скажите, пожалуйста. Не хочу никого им смущать. — просит капитан, окидывая взглядом девушек, но они лишь пожимают плечами, говоря, что всё нормально. Вообще-то, они уже успели обсудить тему с приглашениями других людей, прийдя к выводу, что чем больше, тем веселее. Главное, чтобы никто не бедокурил, а остальное не так важно.       О Рики девушки узнали, поспрашивав об этом у Джимин, которая весьма поверхностно рассказала о нём, ведь самой было известно не многое. Парень был весьма скрытным, потому даже дружа с Хван уже несколько лет она почти ничего не знала о нём. В основном это была информация из интернета, ведь он наследник крупной компании, или из их коротких бесед, во время его визитов в Америку.       — Он может показаться странным, но довольно добрый. Всё будет хорошо. Рики приятный. — дополняет Ю, зная, что команда всё равно ответом не удовлетворена, но от девушки отстают, решая, что, наверно, единственный парень на празднике его хуже не сделает, особенно учитывая то, что в начале ходили разговоры, мол, стрёмный парень Йеджи придёт на вечеринку. Вот это вот их напрягало куда больше. — Он классный. Не пожалеете.       Часам к пяти они всё заканчивают, улыбаясь проделанной работе. Капитан пока не встала, игроки заботливо приносили ей поесть, дабы девушка не напрягалась. Им это не было в тягость, их много, да они и сами перекусывали во время работы, а данная забота так тепло отзывалась внутри каждого. Кажется, эта пара часов не мало их сблизила.       — Псы обещали прийти часам к шести-семи, что будем делать до этого момента? — спрашивает Лин, окидывая взглядом уставшую команду.       — Отдыхать. — отрезает Рюджин, прикрывая глаза, на что Карин быстро кивает, обрубая попытки сестры начать веселье чуть раньше. Они слишком устали, им нужна передышка.       — Да ладно, давайте поделаем что-то! — просит Ичжо, и Юна рядом тихо соглашается. Она всё ещё чувствовала себя немного не в своей тарелке, а потому, несмотря на громкий характер, вела себя до странного тихо, иногда поддакивая игрокам.       — Нет уж. — хнычет Минджон, откидывая голову на плечо Джимин. Старшая посмеивается с театральности этого действия, про себя тихо с ней соглашаясь. Незачем тратить энергию на Хэллоуин сейчас, когда гости ещё не пришли. Что тогда они делать будут уже с ними? Подыхать на полу?       Лин слегка дует губы, пока младшие лишь вздыхают, демонстрируя лёгкое недовольство, вызванное обычным сидением на диване, а не празднованием Хэллоуина. В них что, батарейки встроенны? Какого чёрта остальные еле как на мягкие подушки упали, а у этих усталости ни в одном глазу не наблюдается? Видимо, команда сегодня пересмотрит трудовые отряды.       Через пару минут встаёт и Йеджи. Вид у неё всё ещё потрёпанный, но уже чуть лучше. Это видно хотя бы по здоровому оттенку кожи, что до этого был мертвенно бледным, даже слегка желтоватым. Она выходит, быстро окидывая довольным взглядом комнату.       — А вы постарались на славу! — улыбается она, опираясь на косяк, что не уходит от внимания Рюджин. Придерживает ручку двери, всё ещё глазами исследуя их труд. — Спасибо вам.       — Да ладно тебе, Капитан.       — Если бы не ты, у нас и праздника не было.       — Праздник! Я надевать костюм!       — Меня подожди!       Треть команды, под задорный смех остальных, влетают в свои квартирки, дабы нарядиться к Хэллоуину. Другие ушли уже спокойнее, лишь пара человек не стала покупать костюмы к празднику, решая облачиться просто во что-то приличное, такой была Рюджин, отдавшая предпочтение самой новой черной футболке с длинными перчатками без пальцев, такого же цвета джинсы и мрачный образ готов. Черён, ведомая Ичжо, всё же нацепила на себя крылышки ангела с длинным белым лонгсливом, проклиная то, на чём свет стоит. Юне Хван разрешила полазить в её шкафу и что-то себе выбрать, и уже через пару минут она стояла в простом бежевом платье до колена. Шин старшая этого признавать не хотела, но сестра выглядела прекрасно даже не слишком стараясь над образом. Карин и Айлин, по решению второй, нарядились в ангела и демона, первых на празднике уже было на одного больше. Минджон и Джимин отдали предпочтение наряду Мартиши и Гомеса из семейки Аддамс. По мнению Рюджин, их паре сильно не хватало усов на лице старшей. Ичжо сама наряжаться не стала, просто облачившись в одну из своих блузок и в белую юбку.       Брюнетка взглядом обводит собравшихся, мысленно отдавая победу Ким и Ю, хотя всё ещё недовольна отсутствием усов, из-за чего цельный образ родителей Аддамс не клеится. Только костюм старшей, которая не успела его надеть, уйдя за братом, оставался ей неизвестен. Вряд ли Йеджи купила полноценный Хэллоуинский комплект, но глянуть от того не менее интересно.       Вскоре дверь в гостиную открывается, пропуская вперёд Хван, а за ней и высокого парня, чуть ли не на голову возвышающегося над девушкой. Какой же маленькой выглядела рыжеволосая на его фоне, совсем крошечной. Шин невольно улыбается от этой картины, пока её брат неловко топчется на месте, ждя пока Йеджи повесит их куртки. Она улыбается ему одобрительно, головой указывая на вставших для приветствия девушек.       — Эм… Я Нишимура Рики, рад с вами познакомится. — произносит он, немного кланяясь, чем лишь увеличит градус смущения и неловкости. Девушки поочередно представляются парню, отмечая его рост, на что тот лишь улыбается, кивая. Видимо, об этом ему говорят слишком часто. На парне чёрная кожаная куртка. Шин подмечает, что похожая есть и у старшей. Солнечные очки придерживают лезущую на глаза чёлку, едва ли не падая от резких движений.       — Получается, ты наследник целой компании? — интересуется Ичжо, пока Джимин пытается её оттащить, говоря, что это не вежливо.       — Всё в порядке. Да, так и есть. — подтверждает, ловя на себе заинтересованный взгляд брюнетки. Лицо кажется ему знакомым. Очень знакомым. Девушка смотрит на него по другому, не так, как другие, словно хочет ему что-то сказать, но не решается, стоит ли?       В какой-то момент она просто поднимается, кивая ему, Рики быстро схватывает, нагоняя девушку у самого выхода. Смотрит в глаза, что теперь метали молчании во всё. Едва ли не шипит, напрягая челюсть и поджимая губы. Они стоят в тёмном коридоре, сверля друг друга далеко не дружелюбными взглядами.       — В чём твоя проблема? — улыбается он, вспоминая просьбу сестры. Та попросила во что бы то не стало быть максимально приветливым со всеми, потому ему приходится выдавливать это совершенно неискреннее нечто, выдыхая.       — Где же ты был вчера, братец Йеджи? — уточняет она, подмечая, что с ним, вероятно, и Оливер не стал бы проблемой, так какого чёрта он не проследил. Он же её самый близкий родственник, должен знать то, в каких отношениях сестрёнка находится.       — О, у меня была деловая встреча. Я пропустил что-то важное? — уточняет он, вопросительно приподнимая бровь. Шин смотрит с секунду, замечая на периферии жест Джимин, после чего мотает головой, неопределенно пожимая плечами. Рики возвращается к остальным, вежливо улыбаясь,— Не волнуйтесь, дамы, я здесь ненадолго. Немного поприсутствую и уйду, дабы не смущать вас. Ах, да, попрошу потом сфоткаться с кем-то, это нужно для алиби. — улыбается парень, легко кивая.       — Алиби? — переспрашивает Карин, взглядом сверля парня. Тот утвердительно мычит, кажется, не собираясь ничего пояснять.       — Парень Йеджи хотел прийти, вот с ним нам всем было бы не супер. Потому заскочил Рики, которого тот на дух не переносит. — поясняет Джимин, пока Нишимура устраивается на одном из кресел, подтверждая всё сказанное.       — Этому идиоту нечего здесь делать. — кивает он, скроля ленту телефона.       — Кажется, её парень слегка… Гиперопекающий? — спрашивает Ичжо, натыкаясь на предостерегающий взгляд Карин, мол, не стоит в это лезть.       Девушки пожимают плечами, мысленно радуясь, что вместо весьма странного Оливера с ними будет тихий Рики, который, кажется, и вовсе не был заинтересован в мероприятии, на которое пришёл. Он спокойно читал что-то в телефоне, изредка поднимая взгляд, кажется, думая над чем-то. Своим присутствием он никого не напрягал, ибо сидел в углу в темноте комнаты, не издавая ни шороха, из-за чего Айлин один раз споткнулась об его ногу, не заметив. Тайга извинилась достаточно долго, чувствуя себя смущённо, но Нишимура лишь пожал плечами, сказав: «Бывает», а после вернулся к телефону.       Всё, кроме еды, конечно, которая подоспеет с минуты на минуту вместе с командой Остинских псов, уже готово. Жизель говорила ещё что-то о своей подруге, которая слегка опаздывает. Йеджи выходит из своей квартирки, разминая плечи, поправляя рубашку, что слегка задралась, пока Шин зависает, подобно какому-нибудь дурачку в дешёвой комедии держа бутылку над головой. Она собиралась выпить воды, но замерла от одного лишь вида соседки, на которой была блядская портупея. Как она вообще додумалась нацепить это на праздник?       — Сука…       — Ревнуешь? — брюнетка едва ли не выругивается, когда рядом из ниоткуда возникает Тайга старшая. В глазах явная насмешка, а на губах играет ухмылка. — А вид хорош.       — Заткнись. — советует младшая, всё же выпивая чуть ли не половину бутылки, борясь с внезапно пересохшим горлом.       — Она смотрит на нас. О, и идёт сюда. Пока-пока. — Рюджин поворачивается к Карин, ища поддержку, ведь боковым зрением тоже видит приближение её сегодняшнего кошмара, но та лишь воодушевленно машет ей рукой, отходя к Черён.       — Камазом бы её. — шепчет она, садясь обратно и резко втягивая носом воздух, что было огромной ошибкой, ведь лёгкие тут же заполняются ароматом духов старшей, которая аккуратно присаживается рядом, вновь поправляя рубашку.       — О чём болтали? — интересуется она, облизывая губы, одним этим действием заставляя все мысли вылететь из головы. Образ расслабленной старшей, откинувшей голову на спинку дивана и обтянутой ремнями, сводит с ума. Она точно не переживёт этот вечер.       — Да так. Твой брат красивый, в сестру пошёл. — комментирует она, ведь на глаза попадается Рики, поднявший в кои-то веки взгляд, смотрит на них, чуть наклоняя подобно щенку голову. Хотя он то больше на бешеного добермана смахивает, какой уж тут щенок.       — Хах, он и правда красавец. — тихо смеётся она, заставляя Шин еле заметно улыбнуться. У старшей прекрасный смех, теплый и слегка хрипловатый, но всегда искренний. Всегда родной. — Удивлена что ты сняла свою любимую кофту.       — Эта тоже входит в раздел моих любимых, так что это было несложно. А твой наряд… Боже… — вымученно выдыхает она, прикрывая глаза, на что Хван смеётся, поправляя длинные огненные волосы. Сейчас, кажется, они стали на пару оттенков красочнее, напоминая настоящее пламя, что струится за её спиной, дополняя образ. — Уверена, не будет человека, которому это не понравится.       — Ну, это не нравится Рики, хотя он, конечно, напрямую не скажет. Да я и не хотела понравится всем. Только одному человеку. — шепчет она, но, из-за крохотного расстояние между ними, Рюджин слышит всё. Пульс набатом звучит в голове, разгоняя дрожь тревоги по телу.       — И кому? — говорит она столь же тихо, стараясь звучать твёрдо и незаинтересованно. Прикусывает внутреннюю сторону щеки, перебирая от нетерпения пальцы.       — Тебе.       Шин громко выдыхает, чувствуя горячее дыхание на ухе. Йеджи была так близко. Между ними едва ли остался чёртов сантиметр в ту секунду. Осознание этого заставляет откинуться на спинку дивана, стараясь перевести дух, но блядский парфюм старшей вновь заполняет лёгкие. Кажется, Рюджин сейчас сляжет с передозом. Аромат Хван словно пропитывает вены, растекаясь приятным, но обжигающим удовольствием по внутренностям. Брюнетка неосознанно цепляется за чужую ладонь, ощущая холодность рук. Они всегда были у капитана такими, ляденными, а сердце горячее.       — Кажется, у меня получилось. — снова в самое ухо, добивая хриплым смешком, что обжигает раковину. Рюджин крепче сжимает запястье, хмуря брови и задерживая дыхание.       — Прекрати. — на выдохе произносит она, слова звучат слишком жалко, словно это мольба. Видимо, Йеджи устраивает такой расклад, ведь она кивает, возвращаясь в прежнее положение. Чувствует чужие взгляды, не обращая никакого внимания. Этот момент, что происходил на глазах у всех, казался слишком интимным, словно никого вокруг не было. Это дурманит голову, сводя с ума.       В это время подтягивается подруга Жизель — Чхве Джису, второкурсница университета журналистики. На блондинке милейший на вид пиратский наряд, даже сабля и повязка на глазу на месте, правда девушка почти сразу же снимает ее, оставляя болтаться на шее.       — Не опоздали?! — залетает внутрь Юцы, выпрыгивая из-за угла и снося собою Юну по пути, которая случайно оказалась так близко ко входу. Младшая отшатывается, пока подоспевшая вовремя Черён ловит её.       — Юцы, ну твою мать! — выругивается некто одетый в монашку, что вызывает у Рюджин приступ смеха, но, получив в живот от сурового капитана, она тут же замолкает, поджимая губы. Девушка тем временем кладет два переполненных пакета на пол, отходя, давая пройти другим. Растирает руки, на которых виднелись следы тяжести.       — Вот сюда, молодец. — говорит уже мумия, хваля кого-то, чей костюм Шин даже не может определить нечто непонятное, белое и со странным макияжем, наверное, она спросит его обладательницу об этом чуть позже, когда они всё-таки попадут полным составом в их общежитие.       — Ну наконец-то, я думала, у меня ноги отвалятся! — ругается… Утонувшая невеста? Лицо разукрашено синим цветом, свадебное платье разодрано, да и вся она выглядит весьма помятой. Наверное, брюнетка уточнит и насчёт этого. За ней заходит уже Соён. Костюм Джокера смотрится на ней весьма неплохо, хотя фирменной улыбкой тут даже не пахнет.       — Ура… — выдыхает она, ставя и свои пакеты на пол, возле тех, что ранее положили остальные. Тянется, придерживая поясницу, после чего поднимает взгляд на собравшихся, — Рады познакомится, мы команда университета Остин. — официально представляется она, но серьёзная атмосфера сразу же гаснет, как только Ичжо улавливает шестым чувством вкусности. Она радостно подбегает к пакетам, интересуясь у ближайшего человека, коим оказывается невеста, может ли она уже сейчас пойти и достать содержимое. Девушка неловко кивает, предлагая помочь с разборкой. Рики встаёт к этому моменту, коротко здороваясь с пришедшими. Отходит к сестре, делая с ней селфи, потом ещё и с Айлин и Ичжо, весело позирующими в камеру. Со всеми он делать и не собирался — морока, это же надо всех собрать, а потом и дать каждой на проверку, парень ой как не хочет светить фотографиями, которыми они не довольны. Тем более, ему хватит с лихвой то, что он сделал, особенно учитывая, что снимались они на фоне декораций. В какой-то момент он посылает короткий взгляд Шин, кивая в сторону окна, что находилось в небольшом отдалении. Девушка быстро схватывает, вновь подходя к Нишимуре, что тяжёлым взглядом окидывает площадь университета, раздумывая.       — Ты ведь соседка сестры? — спрашивает он, не подняв глаз на брюнетку. Она кусает внутреннюю сторону щеки, садясь на подоконник. Мычит, останавливая взгляд на парне. Тот протягивает чёрную визитку, которую Рюджин с интересом рассматривает. — Если этот уёбок что-то с ней сделает, звони, я разберусь с этим. — кидает он на прощание, подходя к отвлечённо разговаривающий с Жизель Йедж . Обнимает, вскоре покидая вечеринку так же тихо, как и был на ней. Кажется, его ухода, как и присутвстя, мало кто заметил. Шин разминает шею, последний раз вчитываясь в серебристый номер на карточке, убирая её в карман. Она абсолютно точно позвонит.       Игроки быстро знакомятся, занимаясь разложкой еды по тарелкам. Общий труд неплохо сближает, Рюджин даже успела узнать, а главное — запомнить, чужие имена. В костюме монашки оказывается некая Минни, фамилию которой она не выговорит ни в каком состоянии. Утопшей оказалась Миён, и она была в костюме главной героини мультика «Труп невесты». Не знание Шин классики настолько сильно впечатлило её и Айлин, что они уже начали обсуждать встречу для просмотра фильма. А девушка в странном наряде Кумихо, хотя даже с картинками в Гугле брюнетка не сильно улавливает сходство, — Шухуа. Рядом с ней в образе мумии стояла Суджин, и, судя по всему, она являлась самой старшей и самой зрелой из них, по крайней мере, она создавала впечатление такого человека.       Команды быстро сходятся, решая отдаться празднику. Конечно, без неловкостей обойтись не пришлось, но Ичжо оперативно включает какой-то трек, ступая на импровизированный танцпол. Её примеру следуют и некоторые остальные, отдаваясь веселью. К примеру, Юна, что уже кружилась там, напевая песню вместе с Миён, видимо, они сошлись.       Рюджин чувствует себя слегка неловко. Она глазами ищет старшую, или хотя бы Джимин, но вторая крутится возле Минджон, попивая коктейль, а первая словно испарилась. Девушка спешит найти её, надеясь, что Йеджи разрешит побыть рядом с ней до конца этого громкого вечера. Шин вовсе не была против вечеринки, но времена, когда она зависала на подобных мероприятиях, прошли вместе с лечебницей, оставляя лишь слегка горьковатый осадок. Потому брюнетка спешит найти защиту возле самого близкого, а может, далёкого, человека здесь. Если бы не шумность Юцы, она была бы не против побыть и с ней, но решает сжалится над своей психикой и ушами, обходя этаж. Она находит Хван на кухне, она стоит вместе с Соён, чьего отсутствия Рюджин вообще не заметила, хотя вряд-ли в том балагане это возможно было заметить.       — Так, как у вас с Юцы? — спрашивает она спокойно, направляя взгляд в пол. Младшая прячется за дверью, чувствуя, что поступает малость неправильно, но и заставить себя уйти не может. Чон расслабленно облокачивается на подоконник, поднимая уставший взгляд на своего бывшего капитана.       — Неплохо. У вас, как я понимаю, тоже. — или у Шин глюки, или последняя фраза была брошена с нескрываемой неприязнью. Голос остался таким же твёрдым, но что-то едкое всё же в нём проскользнуло. Кажется, это заботит Йеджи не так, как младшую, ведь она лишь пожимает плечами, поднимая взгляд. — Решила её простить? — Хван не отвечает, что заставляет сердце брюнетки биться куда быстрее, ударяясь о клетку рёбер, гулом отдаваясь в ушах, а старшая всё молчит. Рюджин не может заставить себя поднять на неё взгляд, зажимая рот рукой, стараясь быть максимально тихой.       — Думаешь, зря? — спрашивает она наконец, заставляя девушку за дверью облегчённо выдохнуть, слегка прикрывая глаза. Ответ улыбкой отдаётся на лице, но она поджимает губы, стараясь скрыть её.       — Зря. — неприятно. Даже очень, учитывая, что когда-то они были друзьями. Хотя, судя по всему, заслужено. — Уже забыла всё то, что она тебе сделала?       — Она забыла. А я решила дать второй шанс. — голос звучит слабо, словно капитан сама сомневается в правильности своего решения. Словно это того не стоит, лучше бросить и забыть навсегда, оставляя первые отношения там, где они и должны быть, — в прошлом.       — И как? Не пьёт и дурь не употребляет? — спрашивает с ноткой иронии в голосе, посмеиваясь. Я гримом Джокера выглядит даже слегка жутковато.       — Пьёт, но не употребляет. — говорит, ножом проходясь по внутренностям Шин. Да, она права, девушка всё ещё балуется алкоголем, в пьяном состоянии пару раз срываясь на соседку, но она не сильно думала об этом. Рефлексия — не её. Брюнетка делает себе мысленную пометку, надеясь, смочь разобраться со своей зависимостью, лишь бы более не слышать столь тяжёлого и разочарованного тона.       — Ну конечно. Она бы не отказалась от своих привычек так быстро.       — Всё ещё считаешь это ошибкой?       — Не пойми неправильно, я тоже люблю Рюджин. Но я люблю ту, которая была до таблеток, до своих зависимостей. От неё осталась лишь жалкая тень. Она более громко не смеётся, не веселится со всеми, только молчит. Пока что я ни слова не услышала от когда-то одного из самых болтливых игроков академии Пик. — в голосе нет ничего, кроме… Тоски? Младшая не многое понимает в эмоциях, особенно такого закрытого человека, как Соён.       Ей очень хочется уйти. Каждое предложение волнует дурацкое сердце в груди, то заставляя биться быстрее, то замедляя его бег. Она облокачивается о стену, не имя сил даже шагу прочь сделать. Это весьма болезненный разговор. Для всех, и для Йеджи, которая глотает ком, опуская взгляд в пол, и для Соён, которая некогда считала себя одной из самых лучших подруг Шин, и для Рюджин, которая тяжело дышит, ловя каждый свой промах.       Когда она успела такой стать?       Когда жизнь перевернулась вверх дном?       Девушка не знает, но уверена, с этим связан тот мужчина, что появился в её памяти лишь на миг при разговоре со старшей, после исчезнув. Она не помнит ни лица, ни имени, ничего. Лишь размытый силуэт, что дрожью отзывается в теле.       — Она вернётся. Я хочу её обратно… — надрывно шепчет, прикрывая рот рукой. Соён тяжело выдыхает, подходя к капитану. Обнимает, позволяя сжать себя в объятиях, пока на лице появляется слабая улыбка.       — Я скучаю и по тебе, Кэп. Вернись и ты.

• • •

      — Никакого бирпонга! — ругается Джимин, обходя новооброзовавшуюся компанию алкоголиков, главными представителями которой стали: Миён, Карин, Минни и Жизель. Они что-то недовольно ворчат, пока Минджон, которой Ю быстро вручила бутылку, кладёт её обратно в комод. Они накупили как-то, дабы отпраздновать что-то, что они ещё не придумали что. Они могли бы выпить сейчас, но старшая категорически против распития спиртного сегодня, ведь с завтрашнего дня у большей части из команды начинаются первые контрольные. Кажется, только её это сейчас волнует, но хоть кого-нибудь то должно.       — Лини, врубай громче! — просит Юцы, до сих пор не уставшая от танцев. Тайга слушается, прибавляя звука, от чего у Черён, что пыталась держаться немного подальше от колонок, слегка закладывает уши. Она тяжело вздыхает, решая отойти в коридор, где было хоть и слегка, но тише. Прислоняется к стене, тяжело вздыхая. Ей нравилось здесь всё, кроме орущей музыки, может, если бы она не отдавалась такой вибрацией в теле, всё было бы не так плохо, но Ли навряд ли это узнает.       — Шум явно не для тебя. — улыбается Карин, что отошла от расстройства от отсутствия выпивки в тот момент, когда заметила удаляющуюся фигуру младшей. Улыбается уголками губ, опираясь на дверной косяк.       — Мама Джимин запретила пить? — слегка усмехается девушка, зачёсывая непослушные волосы назад. Кивает на диванчик, стоящий рядом, приглашая присесть, и сама падает на него же, сразу откидывая голову.       — Мгм, я бы попросила маму Йеджи помочь, но, кажется, она будет ещё более против.       — А тётя Соён навряд ли на них сможет повлиять.       — Навряд ли.       Они тихо посмеиваются, отпуская шутки о капитанском составе двух команд. Черён опускает голову на чужое плечо, устало прикрывая глаза. Её социальная батарейка садится очень быстро. Просится посидеть так пару секунд, лишь после возвращаясь на вечеринку, на что Тайга кивает, усмехаясь одной половиной губ. Кладёт свою голову на чужую, наслаждаясь той тишиной, что царила рядом с младшей. Мысли вдруг заглушались, мир становился чуть тише, давая вечно работающему мозгу передышку.       Она и сама рада посидеть здесь с ней.       Будь она чуть посмелее, попросила бы остаться так на весь вечер, но страх и нежелание отбирать веселье пересиливает собственное желание быть рядом дольше. Потому Карин прикрывает глаза, отдаваясь этой тишине полностью, надеясь, что этот момент продлится максимально долго.

• • •

      Джису наливает напитки, стараясь быть полезной. Ей немного неловко, что она пришла «на всё готовое». Конечно, никто не стал её в чём-то упрекать, наслаждаясь компанией весьма интересного человека, который, хоть и был всего на курс старше многих из них, знала, казалось бы, всё на свете, особенно о своей специальности, но она сама была смущена своим положением. В похожем была и Юна, что решила помочь незнакомке. Она, как и Чхве, почти никого, не считая Йеджи и Рюджин, здесь не знала, но характер девушки помог ей быстро сдружиться с обеими командами. Джису же была чуть скромнее, от того редко говорила, предпочитая слушать других. Прикусывала губу, давя желание вставить слово, ведь ещё не поняла, что может быть воспринято хорошо, а чем она может невзначай ранить. Всё было так сложно. Почему она, журналист, имеет такие огромные проблемы с коммуникацией?       — Ты наливаешь лишний. — озвучивает внезапно зашедшая в комнату Суджин, окинув взглядом стаканы, припоминая то количество, которое попросило напиток. Чхве отпускает неловкий смешок, благодаря, после чего наливает лимонад обратно в графин, споласкивая.       — Помочь? — спрашивает оторвавшаяся от телефона Юна, отвлеченная голосом Со. Помогает расставить аккуратно на поднос, ловя на себя теплые взгляды старших. Решает не обращать внимания, уже готовая отнести всё.       — Давай я сама. — просит Джису, поднимая тяжёлый поднос с полными стаканами, что слегка ударяются друг об друга, создавая небольшой звон. Девушка осторожно ступает, стараясь не разлить ни капли.       — Мило. — комментирует Суджин, кидая взгляд на младшую. Та кажется смущённой, опускает взгляд в пол, потирая тыльную сторону шеи ладонью. — Ей просто запретили давать мне что-то, что требует аккуратности. Незадолго до вашего прихода я случайно разбила одну из тарелок… — неловко посмеивается она, вспоминая инцидент двухчасовой давности. На кухне тогда была Минджон и Жизель. Первая посмеялась, сказав, что если Джимин об этом узнает, ей крупно влетит, а вторая помогла прибраться, шутя над ней после.       — Хах, зато, видимо, вам было не скучно.       — Да, мы весело убирали кухню под что-то из плейлиста Минджон.       На язвительность старшая отвечает улыбкой, приглашая вернутся в гостиную, на что Шин тут же кивает, пропуская Со вперёд.

• • •

      — Хватит бегать от меня, Шин Рюджин. — просит Йеджи, находя младшую на балконе с сигаретой в руках. Почему то, вид брюнетки, выпускающей в воздух ядовитый дым, не вызывает злости или раздражения. Может потому, что Хван всегда нравилось наблюдать как курит девушка? Она всегда это делала красиво, изящно, хотя, абсолютно точно, не вкладывала в эти действия старательности. Наверное, это слегка лицемерно, восхищаться одной зависимостью, ругаясь из-за остальных, но рыжеволосой плевать, ведь Шин сейчас выглядит слишком для неё. Слишком хорошо.       Рюджин переводит на неё виноватый взгляд, что тут же сменяется на удивленный, когда аккуратные пальцы Йеджи касаются сигареты, обхватывая её у самых губ, прикасаясь к ним. Брюнетка давит в себе тут же возникший от лёгкого касание жар, не сводя взгляда с девушки, как и желание поцеловать пальцы рыжеволосой, оставаясь неподвижной статуей.       — Я тоже хочу. — она подходит совсем близко, заставляя младшую облокотиться на стену и усомнится в трезвости капитана. Запаха алкоголя нет, да и Джимин запретила пить, так что такое? Йеджи подносит сигарету к губам, обхватывая. Вдыхает едкий дым, смакуя его на языке, а после выдыхая в приоткрытые от удивления губы Рюджин, которая подобно жаждущему человеку вдыхает всё, прочищая после горло, едва ли не давясь в момент ставшим необходимым для жизни никотином. Хван не останавливается, проделывая подобное ещё раз, но теперь уже ближе, и, кажется, Шин чувствует её дыхание на своих губах. Боже, она с ума сегодня сойдёт.       Пальцы брюнетки тянутся к сигарете, но старшая отдаляет руку, не давая и прикоснутся к ней самостоятельно. Делает очередную затяжку, куда более длинную, после чего прикасается к губам. Осторожно выпускает дым в рот, на последок прикусывая губу, пока девушка Шин прикрывает глаза от удовольствия. Тянется ближе, не позволяя оторваться, действует совсем аккуратно, словно неуверенная в своих действиях. Йеджи отдаляется с тяжёлым дыханием, поднимая взгляд на Рюджин, которая, кажется, теперь едва ли стоит на ногах: руками цепляется за воротник чёрной рубашки старшей, взглядом проходясь по линии ремешков.       Чёрт возьми. Это слишком.       — Каждый раз, когда ты будешь курить, я буду курить с тобой, каждый раз, когда ты будешь пить, я буду пить с тобой. Посмеешь притронуться к наркоте, я приму с тобой. — шепчет в самые губы, позволяя чужим рукам проходиться по телу, цепляя кожаный аксессуар.       — Каждый раз, когда ты будешь пить те красные таблетки, я буду пить их с тобой. — зло отвечает Рюджин, меняя их местами. Хван тихо вскрикивает, стоит уже ей оказаться зажатой между стеной и девушкой. Хотя не сказать, что такое положение её расстраивает. Наоборот, она ловит давно забытый кайф, что могла получить лишь в этих отношениях. Сознание тихо шепчет о неправильности происходящего, прося остановится до того, как она совершит непоправимое — вновь впустит Рюджин в своё сердце. Хотя, кажется, она его и не покидала.       — Не пополняй свой список зависимостей. — говорит Йеджи в губы, оставляя на них мимолётные касания. Младшей слишком мало, ей недостаточно, как и рыжеволосой, но она не спешит, наслаждаясь своей маленькой игрой. Нагло дразнит и её, и себя, зная, что за этим следует невероятное удовольствие. По крайней мере, раньше следовало, что будет сейчас? Она не знает, что случится в следующую секунду, полностью отдаваясь этому моменту, плюёт на последствия, позволяя себе творить то, что хочет. Целует, чувствуя горьковатый вкус их свободы на чужих губах.       — Прямо сейчас у меня одна зависимость. Это ты, Хван Йеджи. — Рюджин спускается губами на шею, заставляя запрокинуть голову. Дыхание старшей учащается, а сердце норовит выскочить из груди от ощущения чужих пальцев совсем рядом с чёртовой портупеей. Шин проходится по нежной коже языком, кусает, оставляя свои следы на каждом сантиметре, не способная совладать с желанием снова обладать старшей, которая позволяет ей вторить всё, чего она только захочет. — Разделишь со мной эту зависимость?       — У меня она похожая, Шин Рюджин называется. Так что, будем зависимыми вдвоём?       — Вдвоём…