Наоборот

«Не снятся больше мне ее глаза. Представь точнее, снятся. Я просто научился с этим спать»

Подъездная дверь громко хлопнула, затылок тут же прижался к холоду металла, веки плотно зажмурились, пытаясь унять поток всплывающих перед глазами картинок: изящный изгиб губ, нежная кожа, каштановый цвет волос, с вызовом вздернутая бровь и ухмыляющийся взгляд. Безысходность брала верх, стальной хваткой стискивая сердце, которое начинало судорожно колотиться. Первая слезинка одиноко сбежала по щеке, обещая послать за собой неудержимую лавину, пальцы рефлекторно стерли влагу, а легкие сделали глубокий вдох в попытках взять эмоции под контроль. Полутемная прихожая встретила приятным запахом корицы, из зала на звук открывшейся двери мгновенно выбежала Вика, с разбегу падая в мои объятья, следом вышла Лидия Павловна, на ее лице сияла теплая улыбка, но мешки под глазами и хмурые брови выдавали усталость. — Марьяночка, ты уж нас извини, — проговорила женщина, включая свет, — совсем без тебя спать отказывается. — Да вы чего, Лидия Павловна, — я повесила пальто на плечики и убрала в шкаф, — надо было еще раньше написать. Во вместительной комнатке валялись разбросанные куклы и мягкие игрушки, которые Владимир Александрович забрал с дачи вместе с небольшой кроваткой, располагавшейся ближе к окну. Девочка плюхнулась на подушку и требовательно похлопала по матрасу, намекая, что мне нужно сесть рядом. — Ты была с той тетей? — спросила дочка, когда, расправив одеяло, я наклонилась, чтобы поцеловать ее перед сном. — С какой? — я ласково провела ладонью по волосам малышки, заправляя непослушную прядку за ушко. — Викой, — девочка недовольно свела брови, — из магазина. — Почему ты так решила? — я коснулась большим пальцем мягкой кожи на подборке дочки. — От тебя так же, как от нее, пахнет, — проговорила девочка, крепко обнимая меня своими крошечными ладошками вокруг шеи.

***

Огромная хонда плавно ехала по пригороду, оставляя за собой верхушки многоэтажек, за окнами появлялись редкие полосы деревьев и уютные отельчики, предназначенные для дальнобойщиков, проездом оказавшихся в этих местах. Лена с детьми, удобно устроившись на заднем сиденье, смотрели мультики на планшете, а Влад уверенно вел машину, пока мои мысли парили где-то за пределами салона вместе с клином журавлей, летящих высоко в небе. — Ты че с Райдос виделась? — тихо спросил Череватый, бросая беглый взгляд в зеркало дальнего вида. — С чего ты так решил? — я удивленно приподняла брови. — Чернее тучи вчера в офис залетела, — мужчина усмехнулся, — на всех наорала, к нам еще парнишка пришел помощником устраиваться, так он убежал сразу же. — Значит, не готов был, — философски подытожила я, замечая в окне табличку с название турбазы, на которую вез нас Череватый. — Ты тут не увиливай, — Влад выкрутил руль на повороте. — Ни разу за все семь лет ее такой не видел. — Кофе попили, — я равнодушно пожала плечами, откидывая голову на мягкое сиденье. — И все? — мужчина недоверчиво взглянул на меня. — И все, — джип остановился около высокого забора, за которым виднелась россыпь маленьких деревянных домиков. — Поэтому и злая, видимо, — хмыкнул Влад и заглушил мотор. Вечер медленно близился к концу, давая о себе знать полыхающим закатом на горизонте. Дети носились по игровой площадке, освещенной яркими лампами прожекторов, казалось, после целого дня на природе, в них должно было хоть на долю стать меньше энергии, но вот Вика по новой залазила на горку и, радостно смеясь, скатывалась, Череватый разбирался с мангалом, который арендовал у владельца базы, пока мы с Леной сидели на качающейся скамейке. — Ну, рассказывай, — Лена легонько коснулась ладонью моей коленки. — Влад весь вечер жаловался, что Райдос к каждому слово придиралась. — По-настоящему, особо нечего, — я вдохнула чистый воздух, понимая, что легкие сводит от желания затянуться сигаретой. — Просто поговорили наконец-то, хотя стоило это сделать еще лет семь назад. — Думаешь, уже поздно? — Лена встревоженно обернулась на меня. — Конечно, — я усмехнулась, чувствуя гулкие удары сердца. — Все в прошлом. — Девчонки, почти готово! — крикнул Влад, снимая решетку с мангала. Солнце давно скрылось за горизонтом, передавая кристально-чистое небо во власть Луны. Вика размеренно спала в комнате, когда, быстро спустившись по скрипучей лестнице, я вышла на веранду и села на деревянную ступеньку. Пальцы вытащили из кармана пальто недавно купленную пачку сигарет и зажигалку, первая затяжка спасительно растеклась по телу, помогая унять дрожь, проступающую в теле, стоило только вспомнить тот ночной разговор в квартире Райдос. Сердце бешено отбивало ритм, заполошно мечась внутри грудной клетки, будто тогда ему на несколько часов наконец-то позволили обрести покой, воссоединили с давно утерянной частичкой, которую вновь безжалостно отобрали, заставляя продолжать механически качать кровь по телу и одиноко вспоминать времена, когда оно еще было целым. Губы выдохнули едкий дым, а глаза сосредоточенно провели прямую линию через ковш Большой Медведицы и Полярную звезду в поисках того самого созвездия, напоминающего россыпь родинок на ребрах женщины, каждая деталь о которой, подобно самой дорогой гравировке на обручальном кольце, навсегда останется в памяти. — Куришь? — Влад вышел на улицу, тихонько хлопнув дверью, и сел рядом, протягивая банку пива. — Спасибо, — я сделала глоток, чувствуя на языке хмельную горечь. — Дай мне тоже, что ли, — мужчина взял лежащую рядом со мной пачку и чиркнул зажигалкой. — Ну, ты-то куда, — я шутя толкнула парня локтем. — Куда-куда, — слишком грустно отозвался Череватый. — Помнишь, после третьего курса с ребятам на речку ездили? — Конечно, — я улыбнулась, перед глазами появлялись обрывки того лета. — Тогда все так просто было, казалось, что еще вся жизнь впереди. — А сейчас не особо сложнее, Марьян, если не усложнять, — Влад выдохнул дым, пуская колечки. — Ты про Райдос? — я сделала затяжку, подставляя лицо теплым порывам весеннего ветра. — Прошлое уже не вернешь, — Череватый поднял взгляд на звездное небо. — Не проеби еще и настоящее.

«Знаю наверняка, что ты одна такая Невидимая степь твоя меня не отпускает Можно не гадать на таро – мы пара, и пускай Как свет и мгла, мой умер без тебя, в мыслях не допускай»

***

Стальное небо, плотно стянутое облаками, сквозь которые лишь изредка проглядывали редкие лучики солнца, давило на глаза. Взгляд завороженно следил за медленно отдаляющимися крышами домов, с такой высоты можно было легко разглядеть здание университета, в котором прошли четыре года моей жизни, потрепанную пятиэтажку, в которой раньше располагалось общежитие юр.фака, офис Райдос в самом центре города. Каждый элемент этого города навсегда оставил в памяти теплые воспоминания, которые сейчас вызывали трепетные чувства, поднимающиеся из глубины души. В уголках глаз собирались мелкие слезинки, а кончик носа слегка покалывало, когда потряхивающаяся кабинка колеса обозрения медленно начала спускаться. — Мама, когда мы домой поедем? — Вика крепко держалась за мою ладонь, с интересом вглядываясь в приближающийся город. — Сегодня ночью, солнышко, — я бережно накинула капюшон на голову дочки. — Хочешь домой? — Нет, — малышка грустно посмотрела на меня. — Здесь здорово, а тебе нравится? — Очень, — глаза тоскливо окинули виднеющийся пейзаж, а пальцы сильнее сжали крохотную ручку.

***

На кухне фоном играло радио, Лидия Павловна пыталась научить Вику лепить манты, губы невольно изгибались в улыбке от успешных попыток дочки, после которых она самодовольно складывала удавшееся творение на подставку, пока я раскатывала новую порцию теста. В один момент телефон настойчиво начал вибрировать в кармане, быстро отряхнув пальцы от муки, я вытащила его, глаза удивленно распахнулись, на экране показался вызов от абонента, контакт которого еще пять лет назад был стерт из памяти телефона, но моя собственная память навсегда сохранила в себе этот набор цифр, который был заучен, словно самый важный шифр, открывающий замки ко всем дверям. — Алло, — слишком неуверенно прозвучал мой голос, когда я вышла в соседнюю комнату. — Ты же еще в городе? — спросила Райдос, на фоне слышался шум проезжающих мимо машин. — Может, встретимся? — Давай, — сразу же вырвалось из моего рта, я чувствовала, как ладошки потеют. — Заеду минут через тридцать? — до ушей донесся звук сигнализации, а затем хлопок двери. — Заезжай, — выдохнула я и сбросила вызов, кинув взгляд на начинающийся за окном дождь. Черный джип плавно подъехал к кафешке на пересечении Камса с Советской, а губы изогнулись в ироничной усмешке. Заведение встретило аппетитным запахом и почти полностью забитым залом, но глаза машинально нашли свободный столик в самом углу. За прошедшие семь лет интерьер совершенно не изменился, разве что обивка когда-то темно-зеленых диванчиков стала синей. К нам подошел официант, и, пока Райдос делала заказ, мой взгляд не мог оторваться от фартука парнишки, не верилось, что в точно таком же я носилась по этому залу, разнося заказы. — О чем-то задумалась? — Вика коснулась подушечками пальцев моего предплечья. — Ты поговорить хотела? — я сделала глубокий вдох, осматривая помещение, и убрала руку, стряхивая прикосновение. — Марьяна, — карие глаза внимательно изучали мое лицо, — честно, в моей голове часто прокручивались варианты событий, как бы все сложилось, если бы я не смогла отпустить тебя тогда. Но ни одного радужного ни разу не возникало, я правда не знаю, что бы вышло, поступи тогда каждая из нас иначе. — Зачем сейчас это вспоминать? — я устало откинулась на спинку дивана и подняла взгляд на женщину. — Я понимаю, насколько сложно что-то вернуть, — Вика остановилась на несколько секунд, забирая из рук официанта чашки с кофе. — Но можно же попробовать построить заново, — продолжила Райдос, как только молодой парнишка ушел в сторону кухни. — Правда думаешь, что сейчас можно попробовать что-то построить? — я сделала глоток кофе, чувствуя, как пальцы начинают трястись. — Это будет сложно, но за все эти годы, — Вика безотрывно смотрела на меня, — я так и не смогла забыть нас. — Ты в любой момент могла взять в руки долбанный телефон и позвонить мне, — проговорила я, внутри проступала обида, которую я подавляла на протяжении всех этих лет, а в уголках глаз собирались слезы. — Просто, блять, позвонить и сказать хоть слово. — И что бы это изменило? — спокойно спросила Райдос, опуская взгляд. — Ты бы примчалась в этот город, где для тебя совершенно не было никаких перспектив? — Это был бы уже мой выбор, — голос слегка дрожал, невообразимый поток долго сдерживаемых чувств накрывал удушливой волной. — Понимаешь? Мой, блять, выбор, что делать со своей жизнью. — Марьяна… — начала женщина, а в моей груди злость вперемешку с отчаянием нещадно боролись с трепетным теплом, растекающимся по телу от одного звука моего имени, произнесенного этими губами. — Не надо! — надрывно вырвалось. — Что ты мне предлагаешь? Снова начать нихера непонятные отношения, в которых ты в любую минуту сама решишь, как будет лучше, и бросишь меня, отделавшись заученными фразами? — Все будет иначе, — я видела, как Вика пытается сдерживать эмоции, прикусывая губу. — Не будет иначе, — горько сказала я, чувствуя, что еще немного и ком из слез, застрявших в горле, вырвется наружу. — Марьяна, я люблю тебя, — хрипло прозвучало со стороны женщины, я подняла на нее взгляд, карие глаза вымученно смотрели, выворачивая наизнанку. — Как оказалось, — я подавила истошный крик, рвущийся наружу, и, переступив через себя, ответила, — этого не всегда достаточно. Пальцы судорожно схватили пальто, лежащее рядом со мной на диване, быстро накинув его, я вышла из кафе. Редкие капли дождя постепенно превращались в сплошную стену ливня, подошвы ботинок противно хлюпали, а тонкое пальто промокло насквозь, но тело не чувствовало холода, вокруг меня будто образовался непробиваемый панцирь с одной единственной трещиной в районе груди, где все еще пытался прорваться потухающий огонек. По щекам текли слезы от того, сколько раз я обещала себе забыть ее, сколько раз я пыталась стереть ее из своей памяти, сколько раз я обманывала себя, заверяя, что у меня это получилось. Волосы липли к лицу, а пламя зажигалки все время гасло, когда я пыталась прикурить сигарету, стоя под козырьком какого-то подъезда. Вдруг двор вспыхнул ярким светом фар, ко мне подъехал черный джип, в голове промелькнула мысль, как же, наверняка, жалко я сейчас выгляжу со стороны. — Садись быстрее, — пытаясь перекричать шум дождя, сказала Райдос. — Как ты узнала, что я здесь? — сев в салон, спросила я, подставляя ладони горячим порывам воздуха из печки. — Ты не то чтобы далеко куда-то ушла, — усмехнулась Вика, оглядывая меня. — Детский сад. — Есть сигареты? — я чувствовала, как с волос стекают капельки. — Мои промокли. — В бардачке, — Райдос протянула руку, случайно касаясь тыльной стороной ладони моего колена, и достала пачку. — Спасибо, — я выудила сигарету и приоткрыла окно, чиркая зажигалкой. — Куда везти? — Вика пару раз нажала по магнитоле, увеличивая нагрев печки, и посмотрела в мои глаза. — Не знаю, — я устало откинулась на кресло, вдыхая дым. — Заказ принят, — улыбнулась женщина, — не забудьте пристегнуть ремни безопасности. Солнце медленно опускалось, озаряя уставший от дождя город огненным закатом, в лужах красиво отражались последние лучи, пока мы медленно ехали по тихим улочкам, обсуждали всякую ерунду, смеялись с глупых шуток и даже остановились около кондитерской, чтобы купить эклеры. Казалось, жизнь действительно отмоталась на семь лет назад, возвращаясь в ту легкую атмосферу, которая царила в воздухе теплым маем, в котором мы впервые ездили в загородный дом. Малиново-фисташковый вкус до сих пор чувствовался на губах, когда Вика невзначай бросила взгляд на часы, ярко светящиеся на экране магнитолы. — Во сколько самолет? — спросила Райдос, поворачивая на проспект Мира. — Через четыре часа, — я вновь чиркнула зажигалкой и вдохнула дым. — Тогда домой? — Вика перевела на меня взгляд, притормаживая на светофоре. — Тогда домой, — я утвердительно кивнула, стряхивая пепел в окно. Несколько кварталов, которые оставалось проехать до квартиры родителей Ильи, тянулись слишком медленно, словно время, играя с нами подлую шутку, ехидно подшучивало. Сердце трепетно вздрогнуло, когда машина остановилась около подъезда, глаза карего, точно дорогой многолетний коньяк, цвета нежно затягивали, я не могла отвести взгляд, блуждая в лабиринтах этого омута. — Было много вещей, о которых я жалела, — прошептала Райдос, касаясь большим пальцем коже на моей щеке. — Но ни разу в жизни я не жалела о том, что когда-то встретила тебя. — Мне пора, — тихо отозвалась я, задерживая дыхание, и накрыла ладонью пальцы женщины. — Тебе пора, — грустно улыбнулась Вика, убирая руку.

«Я теперь состою из потерь лишь Мысли все о тебе, о тебе И безвольно шепну: «Ну, потерпишь» Сердце шепчет: «Ой, быть беде»»

***

— А мы уже переживать немного начали, — сказала Лидия Павловна, как только я переступила порог квартиры. — Да вещи же почти собраны, — я сняла ботинки и прошла в комнату. — А Вика где? — С дедушкой в магазине, — тепло улыбнувшись, ответила женщина. — Кстати, Володя вас довезет до аэропорта. — Спасибо, Лидия Павловна, — ответила я, открывая чемодан. Пальцы аккуратно сворачивали водолазку, пока в голове безостановочно кружились мысли вокруг одной и той же женщины, не покидающей мое сердце с нашей первой встречи. Ситуация и впрямь казалась тупиковой, почему-то эмоции, так резко захлестнувшие меня несколько часов назад, сейчас уступали место рациональности, прошло слишком много лет, чтобы пытаться из давно оставленных руин сколотить что-то новое. Никто не знал, как сложились бы наши отношения, если бы той весной я не уехала, никто не знал, что бы сейчас было с нами, но единственное, что кричащей вывеской, бросающейся в глаза, ярко горело внутри моей черепной коробки, — это понимание, что я не готова вновь упускать года, которые можно наполнить радостными моментами, проведенными рядом с ней. — Марьян, — папа Ильи зашел в комнату, когда я застегнула последнюю сумку. — Через двадцать минут выезжаем? — Владимир Александрович, — позвала я, а мужчина удивленно обернулся. — А мы, наверно, задержимся.

«Всё вроде правильно, так почему же загрустил я? Что-то растаяло внутри и вдруг заскулило Перевернулось всё в миг с ног на голову Откуда боль эта внутри, беспордонная, наглая? Дрожь с головы до пят и обратно Я понял - не могу жить без тебя И это так приятно»

Губы плотно обхватили фильтр, вдыхая дым, а глаза привычно посмотрели вверх, цепляясь за нужное кухонное окно. Сколько раз я обманывала себя, что не приезжаю в этот город, потому что нет времени, желания, ничего меня тут не держит, но главной причиной, останавливающей все эти годы, была глупая банальность — я знала, что не смогу отсюда улететь. Пальцы набрали код домофона, а голос уверенно произнес: «Я», ноги быстро преодолели лестничные пролеты, перешагивая через две ступеньки, дверь мгновенно распахнулась, стоило мне только подняться на нужный этаж. — Я тебя тоже люблю, — успело вырваться изо рта перед тем, как горячие губы накрыли мои, затягивая в поцелуй. Нечеловеческий голод растекался по каждой клеточке тела, сердце истерично стучало, стремясь оказаться ближе с точно таким же, запертым в грудной клетке напротив, сердцем. Пальто вместе с ботинками остались валяться бесформенной кучей в прихожей, когда Райдос, нежно проведя ладонями по талии, нетерпеливо повалила меня на кровать, начиная покрывать шею поцелуями. Тугой узел диким желанием разливался внизу живота, заставляя бедра непроизвольно подаваться навстречу ласковым касаниям, стон вылетел изо рта, когда два пальца резко вошли в меня, заставляя тело выгнуться дугой, губы оставляли отметины на ключицах, спускаясь к груди, пока мои руки крепко впивались в лопатки, стараясь притянуть женщину ближе, слиться с ней в одно целое. Мышцы начали сжиматься вокруг пальцев, когда Вика увеличила темп, язык прошелся по соску, а зубы сомкнулись, легонько оттягивая. Кожа горела, казалось, каждая частичка меня сейчас всецело принадлежит Райдос, поэтому дьявольским пламенем покрывается тело. — Вика! — громкий стон, за которым последовала теплая волна, пронизывающая трепетной дрожью каждую клеточку, слезинки собирались в уголках глаз, а грудная клетка вздымалась, пока руки продолжали сжимать спину женщины, боясь разомкнуться. — Моя девочка, — тихо произнесла Райдос, оставляя на лице поцелуи, — моя, моя, моя, моя, моя… — Твоя, — прошептала я, чувствуя, как тело постепенно наполняется расслабляющим спокойствием. Спустя полтора часа пальцы женщины нежно водили по моим волосам, перебирая спутавшиеся локоны, моя голова лежала на ее животе, а глаза не могли оторваться от сосредоточенного лица, будто занятого самым важным делом. Мое сердце впервые за семь лет не разрывалось от щемящей тоски, я чувствовала себя, наконец-то, дома, состояние безусловного счастья пропитывало каждую частицу, которая радостно тянулась к Райдос. — Не уехала все-таки, — Вика ласково провела большим пальцем по моему лицу, очерчивая скулу. — Не смогла, — я взяла ладонь женщины и притянула внутренней стороной к губам, оставляя на линии жизни поцелуй. — Марьяна, только давай договоримся, — начала Райдос, но я ее перебила. — В этот раз между нами точно все будет не всерьез? — в карих глазах проскользнул неподдельный страх, а мои губы изогнулись в мягкой улыбке, пытаясь успокоить. — И в целом ты права, да, — сказала женщина, улавливая мое настроение, во взгляде напротив заиграли веселые искорки. — Но? — уточнила я, а Райдос нежно коснулась моей щеки и заправила очередной непослушный локон за ухо. — Но права наоборот, — прошептала Вика, наклоняясь, чтобы оставить дразнящий поцелуй на моих губах.

«И в целом ты права, да, но права наоборот Цепляет солнце горизонт, закат и восход Уверенно вперед, где новый шаг, новый год Только это не ты его, а он тебя ведет»