Наоборот

      «Салют, я до сих пор помню запах твоих волос

      И перекур между парами

      Клубничный альпен гольд

      3в1, обжигающий пальцы стаканами

      Такая первая любовь, чтоб закипала кровь

      И сердце обрастало ранами»

             По щекам скользил слишком теплый для декабря ветер, плавно пробегаясь по коже и оставляя за собой фантомные следы. Приятная усталость после забитого рабочими встречами дня укутывала ленивой волной, отдаваясь в каждой частичке расслабленного тела. Большой палец выжидающе постукивал по фильтру сигареты, методично стряхивая пепел за витые перила балкона, а глаза рассеянно блуждали по зашторенным окнам соседних домов, когда в кармане небрежно наброшенного пальто завибрировал телефон.              — Привет, — даже не пытаясь сдержать улыбку, ответила я, выдыхая дым. — Поздно сегодня.              — Весь день на судах, — из динамика донесся родной голос, от одного звука которого сердце даже спустя столько лет делало предательский кульбит. — Зачем повышали госпошлину? Все равно суды до предела забиты.              — Как процессы прошли? — спросила я, прикрывая веки, под которыми уже через секунду, словно кистью талантливого художника, прорисовывался образ до боли знакомого лица.              — Конец года, — чем-то гремя на фоне, непринужденно отозвалась женщина, но по интонации я точно знала, что ее брови сейчас нахмурено сведены. — Одни судьи хотят побыстрее закончить, другие — оставить на следующий год.              — Но все в порядке? — уточнила я, опираясь локтями на перила.              — Конечно, — напряженный тон начинал пропадать, уступая место нежным ноткам. — Как твои дела?              — Весь день то туда, то сюда, — задумчиво сказала я, жестикулируя рукой, будто собеседник, находящийся за несколько тысяч километров от меня, стоял рядом. — Слишком много встреч.              — По новой книге? — заинтересованно спросила женщина, а я представила ее тягучий взгляд карих глаз, которые, вероятнее всего, сосредоточенно изучали бы мое лицо, как всегда, пытаясь отыскать на нем что-то новое.              — Ага, — мои губы безмятежно обхватили фильтр сигареты, делая затяжку. — Кстати, а как…              — Ты что куришь? — прервала меня женщина. Повисла внезапная пауза, которую быстро разрядил насмешливо донесшийся писк микроволновки.              — У тебя еда разогрелась, — пытаясь звучать серьезно, проговорила я.              В памяти непроизвольно всплывали обрывки, казалось, давно забытого времени, когда мы вместе сидели на кухне, обсуждали какие-то мелочи и курили, не обращая внимание на то, как за разговором улетала целая пачка. Почему-то те далекие вечера особым теплом до сих пор разливаются внутри, оставляя после себя трепетную дрожь, которая поднимает вслед за собой трогательные воспоминания.              Пейзажи соседних домов, маячившие перед глазами еще секунду назад, начинали медленно расплываться, уступая место слишком реалистичным образам.              Вот мы вместе едем на машине, ее ладонь задумчиво поглаживает мое колено, даже через плотную ткань джинсов пуская по телу стаю жарких мурашек. Вот мы вместе готовим ужин, острое лезвие ножа случайно соскальзывает, но уже через мгновение ее пальцы бережно закрепляют на моей руке пластырь, а горячие губы оставляют мимолетный поцелуй чуть выше кисти. Вот мы вместе лежим на сбитых простынях, на экране проектора идет какая-то романтическая комедия, но мой взгляд неотрывно следит за ней, будто пытаясь напиться каждой частичкой родного лица. Вот мы вместе стоим перед посадкой в аэропорту, она увлеченно рассказывает о каком-то сложном деле, пока в моих ушах стоит белый шум, изредка прерываемый громким стуком сердца, которое истерично бьется в грудной клетке, не желая расставаться даже на сутки с этими глазами, лишь одним взглядом утягивающими в карий омут.              — Марьяна, — настойчивый голос ласково вырвал из запутанного вороха мыслей.              — Ммм? — мои губы растянулись в лукавой улыбке, представляя, насколько серьезное у нее сейчас выражение лица.              — Ты куришь? — терпеливо повторила женщина.              — Как ты догадалась? — я вновь затянулась сигаретой и показушно громко выдохнула дым.              — Ну мы же договаривались, — слегка обидчивые нотки быстро сменились игривыми, а на фоне послышался лязг колесика зажигалки.              — Да? — кокетливо протянула я, вслушиваясь, как женщина шумит, доставая из шкафчика пепельницу. — Поэтому у тебя сигареты прямо под рукой оказались?              — У меня работа нервная! — шутливо донеслось из динамика. — А у тебя какое оправдание?              — А я соскучилась, — легко слетело с моих губ.              — Моя девочка, — вместе с дымом выдохнула женщина, заставляя мое сердце замереть в ожидании лихорадочной погони. — На какое число ты взяла билеты?              — Двадцать шестое, — тут же ответила я, мысленно ругаясь на слишком долго тянущиеся дни.              — Совсем немного осталось, — сквозь приободряющий тон слышалась грусть. — Я тебя очень сильно люблю.              — И я тебя, Вика, — пальцы, начинающие краснеть от холода, привычным движением выбросили окурок в пепельницу.       

      «Выйди хотя бы покурить

      Из моей головы

      С балкона бросая свой пепел сигаретный

      Ты слишком глубоко внутри

      Засела, что врачи

      Не удалят твоё имя из моей головы»

      

      ***

             — Тогда в следующем году ждем первую главу? — добродушно улыбнувшись из-под густых усов, напоследок уточнил редактор.              — Определенно, да! — я забрала с краешка стола свой экземпляр договора и, кивнув на прощание, толкнула дубовую дверь кабинета.              Быстро спустившись по каменной лестнице с массивными перилами, я попрощалась с миловидной девушкой, которая сидела на входе в бизнес-центр, и вышла на улицу.              Тусклые лучи зимнего солнца едва пробивались сквозь сталь облаков. Снежинки плотным, нескончаемым потоком падали с неба, оседая белой россыпью на волосах и воротнике пальто. Достав из карманов кожаные перчатки, я огляделась по сторонам, замечая неподалеку темной-синий кроссовер Ильи.              — Привет, — я нырнула в теплый салон машины и убрала сумку на заднее сидение.              — Ну как прошло? — спросил мужчина, выезжая с парковки.              — Подписали договор, — деловито протянула я.              — Говорил же, тебе просто надо было развеяться, и все пошло, — Ларионов кинул беглый взгляд на часы. — Мы сейчас за Викой?              — Рановато, конечно, — задумчиво ответила я, — но вы сегодня улетаете, так что можем ее забрать и заехать куда-нибудь пообедать?              — План таким и был, — Илья ухмыльнулся краешком рта. — Вещи уже собраны?              — Естественно, — я вспомнила, как дочка еще неделю назад, только услышав о том, что вместе с отцом полетит в Испанию, начала складывать чемоданы.              В небольшом ресторанчике горел приглушенный свет. Вика аккуратно подцепляла десертной ложечкой крем с шоколадного пирожного и заинтересованно разглядывала текстуру, пока мы с Ильей обсуждали их предстоящую поездку.              — Отели забронированы, ты обо всем позаботился? — наверно, в сотый раз спросила я у Ларионова.              — Да-да-да, — закивал головой мужчина. — Менеджер еще месяц назад всё уладила, не переживай.              — Не переживаю, — деланно спокойно ответила я и потянулась рукой к чашке с облепиховым чаем.              — Мы же не первый раз куда-то вдвоем едем, — Илья расслабленно откинулся на спинку обшитого кожей стула и подмигнул Вике. — Правда, малышка?              — Правда-правда, — уверенно сказала девочка, отправляя в рот очередную порцию десерта.              — Ты мне лучше вот что скажи, — Илья привычным движением взлохматил начинающие отрастать волосы. — Что же тебя все так назад тянет?              — Что ты имеешь в виду? — слегка нахмурив брови, спросила я и сделала глоток начинающего остывать чая.              — За последние полгода уже пятый раз полетишь, — Ларионов поднял на меня прищуренный взгляд. — А до этого лет семь, наверно, каждый раз, как я к родителям собирался, отказывалась ехать. Что изменилось?              — Нууу… — я задумалась, как более аккуратно рассказать обо всем мужчине, но на губах уже предательски играла глуповатая улыбка, появлявшаяся на лице, стоило только вспомнить о Райдос.              — Ну-ну, — лукаво протянул Илья, смахивая с лацканов пиджака невидимые частички пыли. — И малышка рассказывала, как весело вы летом несколько дней провели загородом у какой-то Вики.              — Вика очень классная! — радостно оживилась девочка и случайно испачкала щеку пирожным.              — Так кто это? — спросил Ларионов, выуживая из подставки салфетку, чтобы стереть остатки крема с лица дочки. — Или это какой-то большой секрет?              — Никаких секретов, — спокойно пожав плечами, ответила я. — Райдос.              — Чего? — Илья неверяще уставился на меня. — Серьезно?              — Серьезно, — мягко улыбнувшись, сказала я, будто не понимая, что именно так удивляет мужчину.              — Кажется, — Ларионов многозначительно приподнял брови, — мне нужна будет режиссерская версия этой истории.              — Как скажешь, — усмехнулась я, допивая чай.       

      ***

             Разгоряченная после душа кожа вмиг покрылась мурашками, стоило только зайти на кухню, где была распахнута дверца балкона. Пальцы проворно достали с верхней полки пачку молотого кофе и поставили турку на плиту, когда завибрировал лежащий на столешнице телефон. Несколько часов назад Илья прислал смску, что они с дочкой приземлились и ждут такси до отеля, а сейчас мужчина уже скидывал первые фотографии.              Расслабленно наблюдая за тем, как начинает закипать кофе, я потянулась к недавно распечатанной пачке сигарет. Редкие капельки воды стекали с все еще влажных волос, сразу же впитываясь в шелковую ткань халата, а легкие медленно начинал заполнять тягучий дым. Неторопливая струйка клубилась из кончика сигареты, казалось таким странным, что иногда минуты замедляются, превращаясь в вечность, но это всего лишь подлая иллюзия, пытающаяся скрыть, насколько беспощадно течет время, забирая вместе с собой бесценные годы жизни.              К краям турки начинала подходит плотная пенка, когда, нажав несколько кнопок на панели, я выключила плиту. Терпкий вкус кофе перемешивался с горечью табака, пока я не выпускала из головы мысль о том, что уже завтра смогу сжать в крепких объятьях человека, один взгляд на которого поднимал внутри бушующий океан эмоций, в которых хотелось безвозвратно раствориться. Жадное нетерпение, растущее с каждой секундой, приближающей нашу встречу, жгучим пожаром вспыхивало в грудной клетке, заставляя сердце трепетно биться, томясь в предвкушении.       

      ***

             Специально украшенный к новому году торговый центр даже в будний день был заполнен толпами людей. На стеклах отделов виднелись пестрые вывески, увешанные гирляндами и мишурой. Ожидаемо в голове всплывали воспоминания, как той самой зимой, гуляя вместе с друзьями, я купила для Вики серебряное кольцо в форме цепочки, даже не надеясь, что когда-нибудь оно окажется у нее. Но жизнь, имея на все свои планы, тогда совершенно по-другому распорядилась нашей судьбой.              — Извините, вы Марьяна Романова? — внезапно донесся до меня робкий девичий голосок, когда я уверенно шла в сторону ювелирного магазинчика, в котором мне нужно было забрать кольца с гравировкой, сделанные под заказ.              — Да, — тут же ответила я, разворачиваясь.              Улыбка мягко заиграла на моем лице, когда я заметила, что напротив меня стоят две девчонки лет семнадцати, взгляд тут же зацепился за парные кулоны в виде сердечек, которые висели на их шеях и ненавязчиво выглядывали из-под курток.              — Можете подписать, пожалуйста? — одна из девочек неловко протянула мою же книгу, по исписанным заметками стикерам можно было легко догадаться, что ее читали и, возможно, даже не раз.              — Конечно, — еще шире улыбнувшись, я достала из сумки ручку.              Пытаясь красиво выводить строчки на титульнике, я параллельно отвечала на нескончаемый поток вопросов, льющихся со стороны девчонок. Раньше, еще в университете, меня ужасно удивляло, насколько самодовольно Вика реагирует на каждую похвалу в свою сторону, но сейчас, видя напротив восторженные глаза, меня переполняло чувство гордости от осознания, что после моей работы в сознаниях и сердцах людей остается след.              — Можно еще последний вопрос задам? — спросила одна из девочек, немного нервно поправляя выбивающуюся прядку волос.              — Да, конечно, — я утвердительно кивнула, пока убирала ручку обратно в боковой карман сумки.              — А что Вас вдохновляет? — нерешительность сквозила в голосе.              По-настоящему, у меня были сотни заготовленных ответов на этот вопрос. Его слишком часто задавали на интервью, которые шли почти нескончаемой чередой в первые полгода после публикации книги. Но почему-то именно сейчас я начинала понимать, насколько фальшивым тогда звучало каждое слово, которое я произносила, отвечая. Кажется, действительно правдивый ответ всегда ярко горел, словно неоновый слоган в кромешной темноте, но игнорировался мной на протяжении стольких лет. Ведь все мысли, переживания, эмоции, вылитые в моих работах, были следствием дразнящего прикосновения Райдос к моей жизни.              — Любовь, — смущенная улыбка коснулась моих губ, а внутри грудной клетки трепетно дрогнуло сердце.

      ***

      

      «Дребезжит рука как только я тебя увидел сразу же разбил бокал

      И если заново тебя увидеть в первый раз стоит бокал, я их бы разбивал

      Растаять может снег и я наверно снег, если растаял, когда рядом ты была

      Романтика весной а я понял, что для меня всем этим стала зима»

             Темное небо, еще не тронутое утренними разводами солнца, было усеяно россыпью пылающих звезд. Пронизывающий ветер, врезающийся в кожу, точно стая острых иголок, встречал на выходе из аэропорта, капюшон толстовки, еле держащийся на голове, то и дело норовил соскользнуть, а слегка подрагивающие пальцы, крепко впившиеся в ручку чемодана, начинали мерзнуть. Рука потянулась в карман пальто, чтобы вытащить телефон, но взгляд тут же выцепил нужный джип, из которого через мгновение показался силуэт женщины в распахнутой дубленке. Счастливая улыбка сразу же нарисовалась на лице, а изнемогающее сердце предательски застучало, желая вырваться из грудной клетки и как можно скорее оказаться рядом с Райдос.              — Привет, — первое, что сорвалось с ее губ, когда мои ладони требовательно проникли под полы дубленки и сомкнулись вокруг ее талии, притягивая ближе, каждая частичка истерично требовала впечататься в родное тело, слиться с ним в надежде, что больше никогда не придется отстраняться.              — С днем рождения, — прошептала я и зарылась носом в мягкие каштановые волосы, остервенело вдыхая только ей присущий запах.              — Спасибо, — ее руки стальной хваткой сжимали мою спину, будто погружая в теплый кокон, ограждающий от всего остального мира. — Как долетела?              — Я так соскучилась, — мои губы оставили на ее щеке смазанный поцелуй.              — А я-то как, — ее ладони выводили на моих лопатках замысловатые узоры, даже сквозь слои верхней одежды посылая по телу горячие разряды. — Залезай в машину?              — Нет, — я отрицательно качнула головой, сильнее стискивая пальцами ткань шерстяного свитера.              — Марьяна, ты замерзла, — попытавшись легонько отстраниться, ласково сказала женщина. — Залезай в машину.              — Нет, — решительно ответила я, не собираясь расцеплять ладони.              — Романова, быстро в машину села, — усмехнувшись, выдохнула Вика. Я удивленно подняла на нее взгляд, замечая, как в карих глазах сверкают дьявольские огоньки.              — Что-то напоминает, — игриво протянула я и чуть-чуть отодвинулась от женщины, поворачиваясь в сторону сиротливо брошенного чемодана. — Надо еще…              — Сейчас в багажник уберу, — прервала меня Вика, — в машину залезай.              В нагретом салоне автомобиля на фоне тихонько играло радио, когда мы заезжали в начинающий просыпаться город. За окнами мелькали знакомые улицы и дома, пробуждая между ребер трепетное волнение, замирающее в восторженном предвкушении. Полыхающее сердце нещадно отбивало торопливый ритм, а ладонь постоянно тянулась к соседней коленке, которая, как назло, была облачена в плотную джинсу, но это не мешало мне водить пальцами по ткани, вырисовывая приходящие на ум слова, и представлять, как через несколько часов подушечки прикоснуться уже к шелковому бархату кожи.              — Ты же на работу не поедешь? — прислоняясь затылком к кожаной обивке сидения, спросила я.              — Поеду, — Вика включила поворотник, заворачивая на Тверскую.              — Серьезно? — немного разочарованно протянула я, хотя в глубине души уже была настроена на такой ответ.              — Сегодня три суда, — Райдос опустила быстрый взгляд на мою руку, все еще лежащую на ее ноге, когда мы остановились около подъезда. — Плюс надо до Ростехнадзора доехать и к нотариусу.              — Но вечером ты вся моя? — кокетливо улыбнулась я, проходясь кончиком языка по нижней губе.              — Конечно, — пристальный взгляд женщины бегло скользил по моему лицу, ненадолго застывал на губах и вновь возвращался к глазам, будто стараясь оставить призрачные прикосновения на коже.              — Тогда до вечера? — я подняла руку с ее колена, чтобы отстегнуть ремень, но в это же мгновение Вика ладонью настойчиво задержала мои пальцы и наклонилась, затягивая меня в властный поцелуй, который жаром каленого железа прошелся по телу, скручиваясь узлом сладкого желания внизу живота.              — До вечера, — нехотя отстраняясь, прошептала Райдос и напоследок коснулась губами моего виска.       

      «Забери нас в этот пасмурный джаз

      Цвета асфальта под ливнем

      Так хочется уже прижать тебе крепко

      И видеть красивых нас будто бы в фильме»

             Ближе к вечеру, немного отдохнув после перелета, я стояла под горячим душем, чувствуя, как сильные струи барабанят по плечам, а вода плавно стекает по спине, унося вместе с собой те ничтожные крупицы тревоги, противно закрадывающиеся перед каждой поездкой в этот город. Перед зажмуренными глазами всплывали навязчивые образы ласковых рук и жадных губ, к которым с неимоверным желанием хотелось прикоснуться.              Наскоро вытершись махровым полотенцем, я зашла на кухню. Пальцы ловко подцепили дверцу холодильника, а губ коснулась понимающая усмешка, когда глаза пробежали по почти пустым полкам. Быстро переодевшись, я кинула беглый взгляд на настенные часы в прихожей и, стащив с комода свою связку ключей, вышла из квартиры.              Порывистый ветер, встретивший меня, стоило только оказаться на улице, наконец-то спустя столько лет не приносил вслед за собой пронизывающий холод, тянущей болью отдающийся в сердце. Вместе с щеками мгновенно вспыхивающими румянцем от мороза, в моей памяти вспыхивал костер из обрывков того, как все только зарождалось, преодолевая множество препятствий. Но коварные лоскутки прошлого с пламенной нежностью пробивались сквозь тело, заставляя окунаться в мысли о том, какое нас ждет будущее.       

      ***

             Стрелка часов стремительно приближалась к восьми, духовка пискнула еще несколько минут назад, а на столе, заваленном тарелками с ароматно пахнущей едой, в керамической вазе стоял огромный букет подсолнухов. Мои пальцы немного взволнованно сжимали сигарету, пока сердце трепетно подскакивало в груди от томительного ожидания. Фильтр уже начинал горчить, когда из прихожей послышался скрип открывающейся двери.              — Ну, наконец-то, — я быстро вдавила окурок в пепельницу и выскочила в коридор.              — Как у нас пахнет, — Вика расстегнула ботинки и подняла на меня взгляд.              — Голодная? — будто замерев от этих раскаленных глаз, спросила я.              — Безумно, — последнее что успело сорваться с губ женщины перед тем, как я затянула ее в поцелуй.              Горячие пальцы цепкой хваткой сжимались вокруг моей талии, обещая оставить после себя синяки. Полыхающее желание, искушенным нетерпением разливалось по телу, собираясь внизу живота, когда долгожданные губы, мазнув по щеке, спустились на шею, прокладывая дорожку из торопливых поцелуев. Властные руки порывисто стянули с меня домашнюю футболку, второпях проведя по ребрам, и обхватили грудь.              — Может на кровать? — пытаясь совладать со сбившимся дыханием, прошептала я, пока мои пальцы настойчиво выдергивали пуговицу на джинсах женщины из петли.              — Может, — в ухо выдохнула Вика, посылая по и так разгоряченному телу огненную волну.              Поспешно стаскивая друг с друга одежду, мы оказались в спальне. Прожигающие губы продолжали пытать начинающую краснеть шею, заставляя кровь закипать под слишком чувствительной кожей. Изголодавшееся по прикосновениям тело отзывчиво реагировало на каждое движение женщины. Напористо толкнув на простыни, Райдос села поверх моих бедер и провела ладонью по низу живота, дразняще подцепляя кромку нижнего белья.              — Ну снимай уже, — требовательно прошипела я, оглаживая грудь женщины.              Сразу же послушавшись, Вика сдернула мешающуюся ткань, мои бедра непроизвольно двинулись вперед в попытке ближе прижаться к ее руке. Дразнящие пальцы почти невесомо прошлись по пульсирующей точке, собирая влагу. Сердце безостановочно колотилось, отдаваясь глухим стуком в ушах, а кожа плавилась под испытующим взглядом затуманенных пеленой дьявольской похоти глаз. Громкий стон сорвался с моих губ, когда два пальца плавным движением вошли в изнемогающее тело.              — Вика… — спина изогнулась, а руки вцепились в простыни.              Взгляд женщины безостановочно следил за моим лицом, пока умелые движения доводили до жгучего исступления, заставляя мышцы содрогаться в предвкушении накрывающей волны удовольствия. Резким движением Райдос грубо толкнула меня в бездонную пропасть сладкого наслаждения, прошибающего каждую частичку тела пьянящим разрядом эйфории.              — Моя девочка, — прямо в губы прошептала Вика и оставила нежный поцелуй в краешек моего рта.              Расслабленно откинувшись затылком на живот Райдос, я чувствовала, как ласковые пальцы трогательно перебирают мои волосы, едва касаясь кожи. Приятная усталость продолжала блуждать по телу, а все мысли были заняты женщиной, которая всего лишь несколько минут назад страстно выгибалась, выстанывая мое имя на пике удовольствия. Казалось, жизнь безумно любит азартные игры, не предупреждая, что мы ставим в очередной партии на кон. Еще год назад я почти перестала надеяться, что эти ладони вновь будут касаться моего тела с тем же трепетом, что и раньше. Наверно, именно поэтому каждая секунда, проведенная сейчас вместе с ней была словно самый драгоценный подарок, вымученно выигранный в шулерской схватке.              — О чем задумалась? — вполголоса спросила Райдос, проводя большим пальцем по моей щеке.              — Вика, — я слегка приподняла голову, чтобы встретиться взглядом с карими глазами, укутывающими теплом дома, — выйди хотя бы покурить из моей головы.              — Это ты меня красиво нахуй послала сейчас? — немного растерявшись, усмехнулась женщина.              — Точно нет, — я прижалась лбом к ее ребрам, вдыхая пьянящий запах родного тела.              Заспанные лучи утреннего солнца сиротливо пробивались сквозь плотно задернутые шторы, смуглая ладонь приятной тяжестью ощущалась на боку, а слегка затекшие после сна плечи требовали движения. Аккуратно повернувшись, я встретилась глазами с сосредоточенным взглядом, спустя мгновение на лице женщины показалась теплая улыбка, а залегшая между бровей морщинка немножко расправилась.              — Давно не спишь? — шепотом проговорила я, боясь разрушить момент.              — Давно, — так же тихо отозвалась Вика и подняла руку, чтобы поправить выбившуюся прядку моих волос.              — А почему не встаешь? — расслабленно прикрывая веки, спросила я.              — Ты очень красивая, — подушечки пальцев уже водили по коже на моей щеке. — Любуюсь.              — Сейчас-то, конечно, — иронично протянула я, сильнее ластясь к нежным прикосновениям. — Дома сегодня?              — В университет надо, — карие глаза продолжали завороженно скользить по моему лицу. — Зачет у третьего курса.              — Напиши старосте, что у всех автомат, — невольно мысли окунулись в далекие времена, когда и я была одной из ее студенток.              — Автомат надо заслужить, — шутливо ответила Вика, очерчивая большим пальцем мой подбородок.              — Даже страшно представить, что для этого необходимо, — успели усмехнуться мои губы перед тем, как Райдос накрыла их своими, затягивая в медленный поцелуй.              — Встаем? — нехотя отстраняясь, спросила женщина.              — А через сколько зачет? — я потянулась к тумбочке, на которой лежал почти разряженный телефон.              — Через тридцать минут, — бросив равнодушный взгляд на часы, сказала Райдос и провела кончиком языка по нижней губе.              — Надеюсь, — потянувшись за новым поцелуем, прошептала я, — в мои времена ты постоянно опаздывала по другим причинам.              В микроволновке разогревались остатки вчерашней еды, а по кухне начинал разбредаться горьковатый запах кофейных зерен из только что открытой пачки. Мои пальцы отточенным движением чиркнули по колесику зажигалки, прикуривая сигарету, а глаза наблюдали, как сладковатый дым проворно сбегает через приоткрытое окно на улицу.              — Курите, Марьяна Михайловна? — деланно серьезно укорила Вика, заходя на кухню.              — Тоже хотите? — игриво вздернув бровь, спросила я.              — Хотим, — женщина легонько перехватила пальцами мою кисть и затянулась начинавшей подходить к фильтру сигаретой. — Какие планы на сегодня?              — К Череватым в гости иду, — наблюдая, как любимые губы плавно выпускают дым, ответила я.              — А потом? — Райдос продолжала мягко удерживать мое запястье, трогательно поглаживая большим пальцем тонкую кожу, под которой истерично трепетал пульс.              — А потом? — удивленно переспросила я, будто мог быть какой-то другой ответ. — А потом – домой.       

      ***

             За окном такси виднелись пейзажи вечернего города, радостно мерцающего в преддверии праздников. На зданиях красовались разноцветные гирлянды, переливающиеся всеми цветами радуги, а центральную площадь украшала огромная елка с новогодними игрушками. Внимательный взгляд с непрошенной ностальгией цеплялся за знакомые переулки, непроизвольно окунающие в пучину воспоминаний.              — Сюда? — выдернул из мыслей прокуренный голос водителя.              — Вроде бы, да, — забирая с соседнего сиденья подарочные пакеты, ответила я и вышла из машины.              Около месяца назад Влад переехал в одну из новеньких многоэтажек почти в самом центре города, поэтому немного с сомнением оглядев украшенный мишурой подъезд, я сверила адрес и нажала нужные цифры домофона.              — Привет! — уже на лестничной площадке встретил меня Череватый и крепко сжал в объятьях. — Заходи-заходи.              — Как же я рада тебя видеть, — искренне улыбнувшись, я переступила порог квартиры.              — А мы-то тебя как, — в просторной прихожей показалась Лена.              — Ну ничего себе, — оглядываясь по сторонам, проговорила я. — В жизни выглядит еще лучше, чем на видео.              — А ты что думала, — самодовольно протянул Влад, захлопывая дверь.              — Это столько у нас адвокаты получают? — шутливо приподнимая брови, спросила я.                     — А Райдос тебе не рассказывала? — усмехнулся мужчина, помогая мне снять пальто.              — Мы живем как самая настоящая среднестатистическая семья! — возмутилась я.              — Верю, — забирая из моих рук пакеты, кивнул Череватый.              На улице уже давно стемнело, когда мы с ребятами сидели в гостиной, допивая чай, а Лёва старательно собирал подаренный мной конструктор. Мои глаза тоскливо наблюдали, как детские ручки сосредоточенно подбирают подходящую детальку, а после аккуратно ставят ее на нужное место.              — По дочке соскучилась? — с пониманием спросила Лена, касаясь ладонью моего плеча.              — Да, — честно ответила я, поворачиваясь к женщине. — Хотя мы и созваниваемся каждый день по видео.              — А че Илюха сюда когда собирается? — вклинился Влад, возвращаясь из кухни.              — В десятых числах января прилетят, — я забрала из рук Череватого блюдце с шоколадным тортом.              — А ты в этот раз надолго? — мужчина плюхнулся на диван между мной и Леной.              — Как получится, — я задумчиво пожала плечами и сделала глоток чая. — У вас какие планы на праздники?              — Мы уже завтра к бабушке Влада в деревню поедем, — сказала Лена, отламывая ложечкой кусочек бисквита. — А ты, значит, все праздники с Райдос?              — Ага, — мягкая улыбка коснулась моих губ.              — И слава богу, — засмеялся Череватый. — Она хоть человечнее немного станет!       

      ***

             — Я дома! — мои пальцы привычно повернули внутренний замок двери и уже потянулись к светильнику, когда, обернувшись, я заметила, что почти вся квартира сияла огоньками гирлянд.              — Как посидели? — из спальни вышла Вика и сразу же потянулась ко мне, чтобы оставить мимолетный поцелуй на щеке.              Мои глаза завороженно наблюдали, как медленно сменяется свет фонариков, а из зала виднеется наряженная елка. Какое-то детское восхищение прокралось в грудную клетку, заставляя сердце взволнованно замирать.              — Это что? — я изумленно посмотрела на женщину.              — Что? — наигранное недоумение отразилось на ее лице.              — Это! — я взмахом руки обвела квартиру, пока широкая улыбка продолжала расплываться на моем лице.              — Праздник? — горячие руки цепко сомкнулись вокруг моих плеч, прижимая к себе.       

      ***

             Снежинки медленно падали, путаясь в выглядывающих из-под капюшона волосах, а переливающиеся в огнях вечернего города сугробы хрустели под массивными подошвами ботинок. В воздухе царила осязаемая предновогодняя суматоха, когда мы с Викой шли к ближайшему от дома супермаркету. С разных сторон доносились возгласы прохожих, спешащих докупить что-то к праздничному столу и побыстрее оказаться в семейном кругу, но меня переполняло безмятежное спокойствие, пока мои начинающие мерзнуть пальцы дразняще задевали ладонь рядом идущей женщины, а ее взгляд то и дело шутливо стрелял в мою сторону.              — Помнишь, — неожиданно заговорила Вика, — как тогда, после курантов мы пошли гулять?              — Конечно, — я придержала дверь в магазин, пропуская женщину вперед.              — А как мы потом сериал смотрели? — Райдос придирчиво оглядывала мандарины, выбирая более спелые.              — Мы фильм тогда смотрели, — поправила я женщину и кинула в тележку упаковку грибов.              — Разве? — Вика бросила на меня недоверчивый взгляд.              — Да, — я уверенно кивнула, — Хичкока, вроде.              — Не «Секс в большом городе»? — Райдос подцепила гроздь винограда и положила в целлофановый пакетик.              — Мы его уже потом смотреть начали, — ответила я и открыла на телефоне список продуктов.              Время неумолимо приближалось к полночи, когда мы с Викой сидели за накрытым столом, обсуждая планы на предстоящие выходные. Райдос предлагала в первые дни января поехать вместе с Костей в загородный дом, а я просто слушала ее, думая о том, что могла бы согласиться на что угодно, лишь бы эти карие глаза продолжали смотреть на меня с тем же незабываемым трепетом, тянущим вместе с собой огненный фейерверк из чувств, описывая которые с трудом можно подобрать слова.              — Желания загадывать будем? — спросила Вика, замечая, что на тихо шепчущем телевизоре уже началось обращение президента.              — Сжигать бумажечки? — усмехнулась я, понимая, что так делала только один раз в жизни.              — Именно, — Райдос пошла за блокнотом и ручками, пока я озадаченно игралась с зажигалкой, думая о том, что же можно загадать.              Моя главная мечта, надежда на исполнение которой грела душу даже в самые холодные дни, сейчас сосредоточенно доставала из холодильника бутылку шампанского. Мне больше не надо было гнаться за призрачным счастьем, опасаясь отказа, боли или недопонимания. Мне нужно было лишь протянуть руку, чтобы прикоснуться к своему самому заветному желанию.              — Придумала? — заинтересованно спросила Вика, наполняя бокалы с первым боем курантов.              — Конечно, — я взяла паркеровскую ручку и начала выводить на бумаге аккуратные буквы.              — Где зажигалка? — Вика вдвое сложила вырванную из блокнота страничку.              — У меня, — я чиркнула колесиком, поднося огонек к ее листочку, который тут же начал гореть, падая пеплом прямиком в шампанское.              — А ты? — ее глаза непонимающе смотрели, как я держу бумажку, не собираясь поджигать.              — Когда-то давно именно ты исполнила мое новогоднее желание, — я повернула к ней исписанную сторону листочка, — может, и в этот раз получится.              Райдос растерянно пробежалась по строчкам и подняла на меня пораженный взгляд, казалось, в радужках ее глаз отражалась непостижимая бездна чувств, готовых безжалостно разорвать истерично бьющееся сердце на части. Но буквально через мгновение, когда послышался последний бой курантов, женщина, не раздумывая ни секунды, уверенно притянула меня к себе и требовательно коснулась губами моего рта.              — Я сделаю все, что в моих силах, — искренне выдохнула Вика, разрывая поцелуй, а мои подрагивающие пальцы продолжали сжимать бумажку с написанными от руки словами: «провести всю жизнь с Викторией Райдос».       

      «Знаешь, что? Ты — лучше сигарет и лучше коньяка в стакане

      Людям нужен свет — мне нужно, чтобы меня обнимали руки

      И глаза твои смотрели прямо мне в глаза

      И говорила ты, что меня понимаешь»